Король Восточной долины

7

Он стоял на коленях посреди парка, на большой поляне, залитой лунным светом и с ужасом смотрел на своего палача.

Худощавый молодой человек в серой куртке, стоящий перед ним, рассеянно жевал какую-то травинку, покачивая в опущенной руке пистолет.

— Я… я клянусь, клянусь вам, босс, я ничего не сказал им! — он едва ли не плакал, умоляюще прижимая руки к груди: умирать не хотелось, хотелось жить, но он понимал, что до утра не дотянет. Босс всегда был излишне проницателен, всегда умел легко распознавать ложь и непостижимым образом узнавать истину.

— Я же… вы же ничего не рассказываете мне, я… я всего лишь, так… исполнитель, — он торопился, дрожа, как осиновый лист, надеясь все-таки переубедить сумасшедшего убийцу. Да, он знал, на кого работает. Да, отдавал себе отчет в том, что однажды может попасть под горячую руку, но ведь не так же, не из-за этого проклятого Диктора!

— Я не рассказываю, но у тебя есть уши, — босс, перебросив травинку из одного уголка рта в другой, поднял пистолет, разглядывая его, — И ты частенько пускаешь их в ход.

Его будущая жертва тяжело сглотнула, не находясь, что ответить. Диктор говорил с ним теми же словами, подразумевал тоже самое и… оказался прав. Босс тоже знает, что он прав, и это пугает еще больше.

Откуда-то слева послышались негромкие, уверенные шаги, и палач, улыбнувшись, повернул голову.

— О. А вот и еще один предатель.

Со стороны густых деревьев к нему, шагая неспешно и даже как будто лениво, приближался высокий человек в длинном черном пальто. Он шел, хладнокровно глядя на душераздирающую сцену, разыгрывающуюся на его глазах, шел, сунув руки в карманы пальто и, казалось, просто прогуливался по ночному парку, абсолютно не замечая присутствующих здесь людей.

— Он… — обреченный, рассмотрев еще одного участника событий, заволновался, — Эт… это он, босс! Он пытал меня, он заставил меня рассказать!.. — последние слова только сорвались с губ, а он уже понял, что совершил ошибку. Босс резко повернулся к нему, и неприятно улыбнулся, зло щурясь. В глазах его, на лице, освещенном луной, отобразилось что-то такое, что несчастный отшатнулся и, не отдавая себе отчета в действиях, забормотал почти забытую молитву.

— Значит, все-таки рассказал… — прошипел убийца и выплюнул травинку. Выстрел прозвучал одновременно с этим действием; не закончивший молитву человек тяжело завалился на землю.

Приблизившийся мужчина, остановившись на расстоянии нескольких шагов, вежливо изогнул бровь.

— Опрометчиво разбрасывать мусор в общественном месте, Ди-Ре.

— Кто бы говорил! — Ди-Ре, злой, как черт, рывком повернулся к новому собеседнику, — Этот ублюдок предал меня, Альфа, он растрепал тому, кому не следовало, то, что нельзя! Растрепал не без твоей помощи… — он вновь прищурился и внезапно, не целясь, выстрелил.

Острая боль прошила правую ногу выше колена; вниз заструилась горячая липкая жидкость. Арчи дернулся, но не вскрикнул, привычно сдерживая себя, лишь сжал рукоять пистолета в кармане, касаясь указательным пальцем курка.

Ди-Ре, совершенно довольный как своим поступком, так и реакцией собеседника, криво ухмыльнулся, шагая к нему.

— Я люблю сильных людей, Арчи… — теперь голос сумасшедшего ублюдка напоминал мурлыканье кошки, звучал почти нежно, однако, Молле не дал себя обмануть. Дьявола из Рейкьявика он знал слишком хорошо, чтобы поверить в его внезапно изменившиеся намерения.

— Очень люблю… — Ди-Ре сделал еще один шаг и остановился, склоняя голову набок, — Просто убить тебя было бы слишком скучно, Хищник, хотя я бы и мог… но нет, — лицо его ожесточилось; на губах появилась безумная, кровожадная улыбка, — Нет-нет-нет, я не хочу, чтобы все было так просто! Я поохочусь на тебя, Альфа, всласть поохочусь, я загоняю тебя до потери сознания и вот тогда…

— Смотри не поранься во время гонки, охотник, — холодно перебил его Арчибальд.

Прогремел выстрел. Альфа стрелял сквозь пальто, не доставая пистолет, но на меткости его это не сказалось ни капли — Ди-Ре, взвизгнув, схватился за правую руку, роняя оружие и, весь дрожа, ошарашенно уставился на окрасившую пальцы кровь. Причинять боль Дьявол любил, но сам ее чувствовать ненавидел, а собственной крови так и вовсе боялся.

— Что… что ты наделал?.. — голос психопата дрогнул, он замотал головой, зажмуриваясь, — Мне больно, больно!.. Я не прощу тебе этого! — он распахнул глаза, взирая на собеседника с нескрываемой ненавистью, — Ты думаешь, Нику Конте было больно, когда я бил его ножом?! Тебе будет больнее стократ, Арчи, ты не знаешь, с кем связался!!

— Я очень хорошо знаю это, Хинрик, — хладнокровно отозвался Молле. Нога его разрывалась от боли, сознание так и норовило смешаться, но мужчина продолжал сохранять равнодушие, не показывая противнику слабости. Сейчас это было слишком опасно, и Арчибальд, сознавая эту опасность, держался одним только усилием воли.

— Очень, — повторил он и, окинув тяжело дышащего безумца презрительным взглядом, резко бросил, — Не пытайся подобраться к Тресу. Если дорожишь своей шкурой — оставь его, дурак, королем тебе все равно не стать.

— Ааа… — Ди-Ре зашипел, как гадюка, немного склоняясь, будто изготавливаясь для броска, — Так ты знаешь! Выяснил вместе со своими дружками, что мне нужно, чего я хочу… Только обломайся, Альфа! Я стану королем, я покорю Восточную долину, потому что убью этого мерзкого мальчишку! И займу его место, а ты… — он медленно потянул носом воздух, сильнее зажимая рану на руке, — Ты еще будешь умолять меня о пощаде, тварь, я заставлю тебя!..

— Это вряд ли, — Молле чуть приподнял подбородок, стискивая спрятанные в карманы руки в кулаки. Он не хотел упасть на глазах у безумца, не хотел дать ему шанс убить себя.

— Я сказал все, что хотел, Хинрик, — бросил он и резко развернулся, столь уверенно и решительно, словно и не был ранен, после чего обернулся через плечо, — Ах… чуть не забыл. Если ты еще раз тронешь мою добычу — я буду стрелять не в руку, а в голову. Запомни, «охотник», Хищника лучше не злить.

Ди-Ре промолчал, тяжело дыша через нос — его рана была не так серьезна, как рана противника, но сам он тысячекратно преувеличивал свои страдания и хотел быстрее закончить разговор с этим опасным человеком. Лучше будет убить его после, подослать верных и надежных людей, лучше будет пристрелить его связанного или перерезать ему глотку… Но сейчас у него на это нет сил. Пусть уходит.

Арчибальд, прекрасно понимающий мысли и состояние своего, отныне злейшего, врага, спокойно зашагал прочь. Он шел быстро, немного прихрамывая, но тем не менее, ступал настолько твердо, что Хинрик за его спиной только скрипнул зубами, уверяясь, что сильно задеть Молле ему не удалось.

Вот и деревья. Он быстро скрылся среди них и, не позволяя себе слабости даже в одиночестве, попытался прибавить шагу, мысленно злясь на самого себя.

Ведь ему приходилось проходить через это! Он был ранен в эту ногу уже трижды, он давно должен был привыкнуть!.. Но сейчас было что-то не так. Кровь не желала останавливаться, лилась буквально ручьем, и Арчибальд, скрипя зубами, понимал, что может упасть среди улицы и истечь ею, не получив помощи.

Так умирать он не хотел. Он шел, мерил нарочито твердыми шагами землю, почти не понимая, куда идет и зачем, шел практически на автопилоте, изредка касаясь окровавленной штанины, пачкая руку и не замечая этого.

Было больно. Было больно, мерзко и отвратительно, было очень плохо, голова кружилась, и, наверное, только стальная воля не позволяла ему остановиться где-нибудь, привалившись спиной к стене или обняв столб. В голове чехардой скакали мысли, воспоминания, — он думал о своем побеге из тюрьмы, о тех ранах и той кровопотере, и лишь сейчас сознавал, что тогда его вывел только монстр, подселившийся к нему в душу.* Он вспоминал прошлый вояж в Восточную долину, мечтал о водах источника и думал, что Конте тогда назвал его железным человеком… Интересно, где поселился Конте в Чикаго? Может, стоило бы наведаться к нему в гости…

Куда же он идет? Кажется, улица смутно знакома, он даже с определенным трудом узнал дом, возле которого остановился. Но что это за место?

Рука вновь скользнула к штанине. Нога онемела, он почти не чувствовал ее и сам не понимал, как еще ухитряется шагать.

Ладно… ладно, чтобы это ни было, надо зайти внутрь. Если умирать — то хоть не на виду у всех.

Он открыл дверь подъезда, кое-как набрав испачканными в крови пальцами код — он не помнил его, не понимал, что делает, действовал совершенно интуитивно, — и, зайдя внутрь, уверенно принялся подниматься по лестнице.

Почему не первый этаж? Дьявол. Вот второй, вот третий… сколько их еще?.. А, вот, кажется, пришел.

Мужчина с трудом поднял руку и попытался надавить на звонок. Палец, перемазанный кровью, соскользнул, не дотянувшись. Он попытался еще раз, еще… Вот! Резкий, сорвавшийся звон ударил по сознанию, как молот, и он почувствовал, что падает.

Он старался удержаться, старался устоять, цепляясь за дверь, но бессильно сползал вдоль нее, падая на пол.

Он еще успел запомнить, как дверь все-таки распахнулась, успел услышать чей-то испуганный вскрик… Губы шевельнулись, шепча чье-то имя, и сознание поглотила тьма.

***

Кевин не спал. Никто из них не спал, и никто не желал расходиться, вызывая этим закономерное негодование Энни, не слишком любящей, когда дом набит посторонними людьми. Впрочем, узнав причину ночного собрания, девушка была вынуждена признать его законность и, всплеснув руками, удалилась в комнату.

Они не могли спать, не могли разойтись — после того, как Арчибальд ушел на встречу с Дьяволом из Рейкьявика, они могли только сидеть и ждать новостей.

— И чего мы за него так переживаем? — Шон неловко улыбнулся и, вздохнув, выглянул в окно, — Это же Альфа, черт возьми! Этот парень из любой мышеловки выскользнет, не прищемив хвост…

— А это Ди-Ре, — осек его Доминик и, сцепив руки в замок, уставился в столешницу, — И, если сумасшествие Арчи было всегда направлено только против меня, да и то давно прошло, то сумасшествие Дьявола направлено против целого мира! И, боюсь, против Арчибальда тоже…

— Он справится, — Карвер, который сидел, скрестив руки на груди и пасмурно размышлял обо всем произошедшем, тихонько вздохнул, — Я много слышал о Хищнике, мистер Конте. После той истории, его побега из тюрьмы строгого режима, я убежден, что он справится со всем.

Кевин, не говоря ни слова, махнул рукой. Он тоже знал, насколько опасен его странный друг, знал, на что он способен, понимал, что, в целом, беспокоиться за него смысла нет… но, тем не менее, беспокоился.

Беспокоился, волновался, как и все, собравшиеся сейчас у него в квартире люди — кто-то больше, кто-то меньше, но все и каждый! — и ничего не мог с собой поделать.

Да, Арчибальд сильный человек. Да, он ловок, изворотлив и с такими, как этот психопат Хинрик, умеет общаться. Но… Ди-Ре, судя по всему, полагает его предателем, хочет свести счеты, и чем это может закончиться, непонятно.

Резкий звонок, сорвавшийся едва ли не в самом начале, заставил парня подпрыгнуть и, окинув быстрым взглядом мгновенно напрягшихся друзей, броситься открывать.

В глазок смотреть он не стал — был уверен, что знает, кто стоит на пороге, поэтому просто распахнул дверь. Увидев сползающего вдоль последней на пол Арчибальда, Кевин вскрикнул и, присев, поспешно подхватил его голову, не давая мужчине удариться ею об пол.

— Кевин… — прошептал преступник, и молодому человеку на миг показалось, что он зря паникует, что сознание еще не оставило мужчину… но в ошибке он убедился почти сразу.

— Арчи… Арчи! — скользнув взглядом дальше, увидев пропитанную кровью штанину и кровавые следы на лестнице, парень почувствовал, что дрожат руки, — Ч… черт возьми…

— Что с ним?! — голос Конте за спиной заставил одновременно испугаться и испытать робкую надежду. Кевин быстро оглянулся и, обнаружив, что позади толпятся все его, очень взволнованные друзья, решительно сжал губы.

Медлить было нельзя, бояться было некогда — требовалось оказать помощь, причем срочно, но в подъезде сделать это было излишне затруднительно.

— На диван его! — в одиночку Кевин, конечно, мужчину бы не дотащил, но, по счастью, в их компании имелось несколько достаточно сильных людей.

Арчибальда подхватили, стараясь не слишком сильно задевать раненую ногу, оттащили на диван, где только что мирно сидели, беспокоясь о нем.

Выглянувшая из комнаты Энни, увидев, что происходит, поспешила спрятаться обратно — девушкой она была умной и, видя раненного человека, прекрасно понимала, что мужу ее надлежит сейчас исполнить врачебный долг, поэтому мешать ему не хотела.

В комнате, тем временем, царила несусветная суматоха. Следовало избавить пострадавшего от насквозь пропитавшихся кровью штанов, следовало осмотреть его, понять, что происходит, следовало оказать максимально быстро первую помощь, и перепуганный за друга Кевин на несколько минут даже забыл о своем даре целителя.

— Угодил точно в вену… — врач сжал губы и, осторожно скользя пальцами вокруг маленькой дырочки, качнул головой, затем аккуратно приподнимая ногу пострадавшего, — Навылет, сзади отверстие больше… Мне нужно…

— Кевин! — Доминик, выведенный из себя долгим осмотром, буквально зарычал, надвигаясь на приятеля, — В Восточной долине ты вылечил ему такую же рану безо всяких инструментов! Повтори этот подвиг, черт возьми, пока ты будешь думать, что тебе нужно, Арчи истечет кровью!

Хилхэнд, вздрогнув, медленно перевел взгляд на мужчину и пару раз хлопнул глазами, пытаясь сообразить, о чем идет речь. Потом, внезапно вспомнив, на что способен, испуганно кивнул, вновь касаясь пальцами раны.

— Да-да, точно… — пробормотал он, прикрывая глаза и полностью сосредотачиваясь на том неведомом, что жило внутри него, на той удивительной способности исцелять, что уже несколько месяцев как была неотъемлемой его частью.

Друзья затаили дыхание, не сводя взгляда с лежащего без сознания Молле и сидящего рядом с ним Кевина, во все глаза глядя на раны первого и пытаясь понять, что именно делает последний.

Впрочем, сам врач тоже не знал ответа на этот вопрос. Он никогда не понимал, что именно делает, как исцеляет, — он просто исцелял и все, и сейчас, ощущая, что рана под его пальцами начинает затягиваться, испытывал огромное облегчение. Еще несколько секунд, последнее усилие — и Кевин, медленно переводя дыхание, убрал руки.

Рана исчезла, словно ее и не было; кровотечение прекратилось. Взволнованные друзья, убедившись, что врач свое дело выполнил хорошо, перевели взгляды на лицо пострадавшего, уверенные, что тому должно стать легче… Но Арчибальд все еще оставался без сознания, а бледное лицо его, сильно выделяющееся на темной диванной подушке, казалось едва ли не лицом мертвеца.

— Почему он не приходит в себя?.. — Доминик, жизнь этому человеку спасавший дважды, и сейчас искренне жалеющий, что не может спасти ее в третий раз, нахмурился, переводя взгляд на вытирающего испачканные в крови руки Кевина.

Тот сжал губы и покачал головой. Такого быстрого исцеления даже он не мог обещать.

— Он потерял слишком много крови, Ник, — парень тихонько вздохнул, — Дайте ему время. Арчи сильный человек, я уверен, что, перестав терять кровь, он вскоре придет в себя и сможет восстановиться самостоятельно, но сейчас ему лучше дать отдохнуть. Не волнуйтесь, — заметив взгляд собеседника, Кевин быстро улыбнулся, — Ему уже лучше. Смотрите сами — дыхание выровнялось, пульс успокоился, да и бледен он уже не настолько, как когда мы только затащили его домой. Пусть отдохнет до утра… Вы идите, не стоит сейчас беспокоить его, а утром я сообщу вам, как он.

…Первым, кого увидел Арчибальд, очнувшись поздним утром, был, к его вящему удивлению, не Кевин, и даже не Доминик Конте, а… Шон.

Рэдзеро стоял, похоже, не обращая внимания на лежащего на диване человека, глядя в окно и, сунув руки в карманы, о чем-то размышлял. Молле чуть приподнял левую бровь и пару раз красноречиво кашлянул, привлекая внимание.

Блондин торопливо обернулся и, обнаружив что раненный пришел в себя, улыбнулся с таким неподдельным облегчением, что Альфе на миг стало совестно. Будь он на месте Диктора, за его состояние бы он не волновался ни секунды, да и помощь вряд ли бы оказал.

Впрочем, задерживаться на этих чувствах Арчи не стал, предпочитая думать и говорить исключительно по делу.

— Билли Нож мертв, — вместо приветствия хрипловато вымолвил он. Блондин моргнул, едва заметно сдвигая брови.

— Ди-Ре?

Арчибальд согласно опустил ресницы.

— Ну, и черт с ним, — Шон, похоже больше обрадованный, чем расстроенный этой новостью, легко пожал плечами и тотчас же чуть подался вперед, вглядываясь в собеседника, — Ты сам-то как?

— Порядок, — Молле пренебрежительно махнул рукой у себя перед носом, и негромко прибавил, — Устал.

— После такой кровопотери не удивительно! — Рэдзеро хмыкнул и, приблизившись, без сомнений присел на край дивана рядом с пострадавшим, — Ты оставляешь следы, Хищник.

Хищник, не в силах сейчас даже согнать излишне наглого мальчишку, утомленно вздохнул, закрывая глаза. Тело казалось свинцовым, мысли в черепной коробке ворочались едва-едва, и составлять длинные логические цепочки он сейчас был не в состоянии.

— Замету потом, — хрипло буркнул мужчина и глубоко вздохнул. Ему хотелось спать. Он сознавал, что только что очнулся, даже, можно сказать — проснулся, потому как не ощущал, что был без сознания, но сон этот был столь тяжел, что после него хотелось отдыхать еще сильнее, чем прежде.

— Уже замели, не волнуйся, — Шон, сообразив, что собеседник еще не до конца пришел в себя, немного понизил голос, — В этот раз тебе порядком досталось, Хищник… Кажется, даже бежав из тюрьмы ты не был в таком состоянии.

— Ди-Ре знает, куда стрелять, — последовал тихий ответ, и Арчибальд медленно перевел дыхание, словно утомившись словами. Спать все-таки не получалось, да и не хотелось, но в голове царила какая-то неприятная пустота, да и шевелиться удавалось с большим трудом.

— Что со мной?

Рэдзеро сочувственно улыбнулся. Ему, как никому другому было понятно, как омерзительно должно быть привыкшему к деятельности Хищнику собственное состояние и, не желая признавать в этом человеке хоть сколько-нибудь приятеля, парень, тем не менее, сопереживал ему. Самого его это, признаться, не слишком устраивало, однако, поделать с собой молодой человек ничего не мог.

— Этот ублюдок пробил тебе вену, Альфа, — говорить он, тем не менее, старался более или менее строго, серьезно, не выказывая своего сочувствия, — Ты лил кровь всю дорогу от парка Дуглас, мы с утра уже успели оттереть ступени подъезда. Хватило же ума — в таком состоянии еще и поднимался пешком по лестнице!.. — заметив, что собеседник его слова воспринимает с трудом, Шон едва заметно поморщился, — На этот раз ты был на волосок от смерти, Арчи. Хорошо, что сообразил добраться до Кевина…

— Я шел на автомате, — Молле глубоко вздохнул, с трудом открывая глаза и глядя куда-то на потолок, — Не помню, чтобы понимал, куда и к кому иду. Просто шел.

— Хорошо, что пришел, куда надо, — повторил Рэдзеро и, усмехнувшись, немного запрокинул голову, качая ей, — Удивительный ты человек, Арчибальд Молле… Все время пытаешься отстраниться от нас, изо всех сил держишь марку индивидуалиста, а как припекло — прибежал к друзьям.

— Вы… мне не друзья, — с некоторым трудом проговорил мужчина и, с хрипом втянув воздух, потребовал, — Пить.

Блондин, не говоря ни слова, покладисто кивнул и, поднявшись на ноги, взял со стола стакан, наполненный бордово-красной жидкостью, протягивая его пострадавшему. Тот, с некоторым трудом удерживая его, сделал несколько жадных глотков, закашлялся и, немного придя в себя, непонимающе перевел взгляд со стакана на парня.

— Что это?

— Гранатовый сок, — Диктор легко развел руками, — Помогает процессу кроветворения, прямо показан в твоем состоянии.

— Вы меня еще и лечить будете, — мрачно констатировал Молле, однако, сок допил, причем с большой жадностью. Жажда и в самом деле мучила его, а от сока, казалось, даже в голове немного проясняется.

— Сколько мне валяться? — следующий вопрос поставил Рэдзеро в тупик. Врачом парень не был и, если смыслил кое-что в зашивании ран, то насчет восстановления после огромной кровопотери не знал решительно ничего, поэтому предпочел отмазаться.

— Это Кевина спросить надо, а он отдыхает сейчас. Пожалей парня — полночи вокруг тебя скакал!

— Остальные? — говорить Альфа предпочитал короткими, резкими фразами, однако, собеседника этим не смущал.

— Кто где, — Шон пожал плечами, — Пол и Ник завершают свои дела, готовятся к отъезду. Трес отправился в свой банк, хочет попробовать законным образом восстановить свои счета — на дорогу нужны деньги, он не хочет ехать за чужой счет. Кевин отдыхает, а я вот тут… с тобой, — он чуть поморщился и продолжил, — Мистер Эрей и Филипп у Пола, ждут, когда мы дружно сопроводим новоявленного короля в его королевство.

Арчи едва заметно приподнял уголок губ.

— Я велел Ди-Ре оставить Треса, — он набрал в грудь побольше воздуха, — Сказал, что ему не стать королем. Он поклялся убить мальчишку, и занять его место. Не следовало отпускать его, Диктор…

Блондин скептически изогнул бровь. С его точки зрения, подозрения Альфы были лишены всяческих оснований.

— В банке? У всех на глазах? Хищник, ты, по-моему, переоцениваешь Дьявола из Рейкьявика. Он же не настолько чокнутый!

— Более, чем, — отрезал Арчибальд и, мысленно собрав всю свою силу в кулак, попытался приподняться на диване, — Ди-Ре — психопат, Шон. Запомни это раз и навсегда, и не недооценивай его. Он способен абсолютно на все.

***

Восстановить счета в банке «Восточная долина» оказалось плевым делом — в сущности, закрыты они не были, а то, что владелец какое-то время не проявлял интереса к деньгам, не успело никого заинтересовать. Куда как более трудоемким делом оказалось вернуть в свои руки контроль над банком — документов у Треса не было и доказать свои права он не мог.

Впрочем, и это оказалось вполне решаемо.

Старые связи не подвели — буквально через несколько часов Карвер Хилхэнд получил паспорт, свидетельство о рождении, и вообще все документы, необходимые современному человеку и, совершенно уверенный в себе, направился в банк, прямиком к управляющему. С ним у него состоялся серьезный и весьма откровенный разговор, без упоминания, впрочем, опасных имен, и еще через полчаса молодой человек вышел в главный зал уже полноправным хозяином банка «Восточная долина». Имя, обозначенное везде как «К.Хилхэнд», сыграло ему на руку и, если управляющий и питал какие-то сомнения, высказывать их не стал — формально все было законно.

Впрочем, ликование от возвращения себе статуса материально обеспеченного человека длилось недолго — новые тучи сгустились над головой опального преступника, и новые проблемы потребовали от него проявления всей выдержки, на какую он только был способен.

Итак, Карвер спустился в главный зал, довольным видом хозяина оглядывая немногочисленные кассы и серьезных людей за ними — «Восточная долина» никогда не была большим банком, даже наоборот: это было маленькое, очень уютное учреждение, работавшее только с ограниченным кругом очень и очень богатых людей. Шон Рэдзеро вклад здесь ухитрился получить лишь благодаря протекции самого Треса, предпочитавшего держать своего цепного пса под максимальным контролем, и даже Пол Галейн по величине счета не считался достойным этого банка.

Доминик Конте, в отличие от него, открыть счет в «Восточной долине» позволить себе мог, но не хотел, предпочитая по старинке доверять лишь швейцарским банкам. Впрочем, этому учреждению и без него вполне хватало клиентов.

Банк слыл весьма известным, быть может, именно благодаря ореолу таинственности, окутывающему его, казался закрытым и недоступным для простых людей, каковые сюда и заглядывать-то опасались.

Именно поэтому, увидев возле одной из касс троих облаченных в весьма неприглядную одежду мужчин, Карвер насторожился. Под ложечкой неприятно засосало; возникло жгучее желание убежать и спрятаться в только что отвоеванном кабинете начальника, однако, парень пересилил себя и аккуратно приблизился, имея целью не столько вмешаться в беседу, сколько подслушать ее.

— Мы бы хотели побеседовать лично с владельцем банка, — с невероятным терпением в голосе повторил, видимо, уже не в первый раз, стоящий чуть впереди человек, — Лично, вы понимаете? Нас не интересует управляющий, мы хотим видеть владельца.

— Прошу прощения, сэр, но этот вопрос вам также было бы более сподручно обсудить с мистером Кортаном, управляющим… — молодая девушка, сидящая за кассой, хмурилась, тоже, видимо, утомленная беседой.

— Нам не нужен управляющий! — с бараньим упорством принялся повторять ее собеседник, — Мы хотим видеть…

— Прошу прощения, — ситуация не казалась хоть сколько-нибудь приятной, но Карвер, чувствуя себя обязанным защищать собственный банк и всех его сотрудников, все-таки решительно шагнул вперед, — Вы хотели видеть владельца банка «Восточная долина»?

Все взгляды, включая и недоуменный взгляд кассирши обратились к нему. Молодой человек широко, приветливо улыбнулся, чуть заметно опуская подбородок.

— Карвер Хилхэнд, к вашим услугам. Какие у вас ко мне вопросы?

«Клиенты» зашевелились, переступая с ноги на ногу и переглядываясь между собой, словно обмениваясь какими-то мыслями, но отдавая право выразить их старшему. Тот кашлянул.

— О, а говорили, что владельца нет, только управляющий. Так это… — он дернул уголком губ, не то пытаясь изобразить улыбку, не то в силу нервного тика, — Может, наедине? У нас дело, знаете ли, такое, его бы… тет-а-тет обсудить.

Ситуация начала незаметно накаляться. Желание побеседовать в уединенном месте, где никто не помешает, показалось Карверу, особенно в свете покушений на его жизнь, изрядно подозрительным, однако, он сдержался.

— Прошу в мой кабинет, — улыбка так и не тронула его губ, сколько бы он не старался, зато собеседник опять дернул уголком своих.

«Нервный тик», — мысленно определил для себя Трес и, мрачновато размышляя, что надо было брать с собой Шона, хладнокровно направился вперед, указывая дорогу.

Кабинет его готов еще не был — там пока по-прежнему находился управляющий, уже, впрочем, спешно собирающий свои вещи и готовящий стол для нового начальника, — но, тем не менее, после вежливой просьбы, оказался предоставлен в полное распоряжение владельца банка.

Дверь закрылась. Карвер, мысленно собирая всю волю в кулак, растянул губы в приветливой улыбке, неспешно поворачиваясь к замершим возле двери на манер бодигардов собеседникам.

— Итак, господа, чем могу быть полезен?

Старший из этой бригады вновь дернул уголком губ и, сунув руку в карман, сделал какое-то очень многозначительное движение плечом.

— Игры окончены, Трес. Ди-Ре надоело, что ты так…

— Прошу прощения? — парню потребовалось изрядное мужество, чтобы не потерять лицо, да еще и достоверно изобразить недоумение, — Вы, должно быть, с кем-то меня спутали. Произнесенные вами имена мне неизвестны.

Пожаловавший бандит — а в том, что законопослушными гражданами эти трое не являются, Трес уже был уверен, — раздраженно засопел и, резким движением выдернув руку из кармана, продемонстрировал собеседнику острый нож. Губы его растянула мерзкая улыбка; уголок их опять дернулся.

— Я сказал тебе — шутки закончились! Ди-Ре четко проинструктировал, сказал предупредить владельца «Восточной долины», чертова Треса, чтобы свалил с его пути, если шкура дорога. Учти, парень, босс пока добр — он велел порешить тебя только если ты будешь упорствовать, но, если согласишься…

— Соглашусь на что? — Карвер едва заметно приподнял подбородок, отступая ближе к столу: напороться случайно на нож ему очень не хотелось, — Я не понимаю ни слова из того, что вы говорите. Если вам нужен Трес — ищите его в другом месте, мое имя Карвер.

Собеседник откровенно, очень неприятно и совершенно по лошадиному заржал. Ясно было, что своему патрону он верит значительно больше, чем случайному знакомому, который, конечно, в попытках спасти свою жизнь не остановится и перед ложью.

— Короче, слушай, мальчишка, — он дернул уголком губ, неприятно растягивая слова, — Ди-Ре велел сказать: скоро у «Восточной долины» будет другой владелец. Усек? Так что поддерни штанишки и вали отсюда, пока цел, а будешь плохо себя вести — порежу!

Сердце неприятно сжалось; страх начал подбираться к горлу. Трес, не подавая виду, едва заметно сузил глаза и, добавляя в голос побольше холода, очень вежливо осведомился:

— Вы мне угрожаете?

— Это я тебя пока предупреждаю… — мужик опять дернул уголком губ, и издевательски прибавил, — Кев!

Страх все-таки добрался до горла и сжал его; в коленях появилась противная слабость. Карвер, изо всех сил стараясь не позволить себе продемонстрировать ее, незаметно скользнул рукой по столу, подбираясь к селектору. Как вызвать охрану, он пока не знал, но не сомневался, что, если секретарша услышит крики о помощи, вызовет ее сама. Кстати, а секретарша-то тут вообще есть? Черт, надо было быть более внимательным…

— Мое имя Карвер. Я ведь сказал — вы с кем-то путаете…

Рывком распахнувшаяся дверь не дала ни владельцу банка закончить свою фразу, ни его оппоненту ответить. В кабинет резко шагнул высокий светловолосый парень с льдисто-голубыми глазами, подтянутый и ощутимо сильный и, небрежно отодвинув несколько опешивших от такого подручных главаря, вышел на авансцену.

— Прошу прощения, мистер Хилхэнд, — он сверкнул широкой, острой улыбкой, медленно оборачиваясь к человеку с ножом, — Но у меня к вам есть срочное дело. Хотя, если вы заняты… — он присмотрелся ко вновь дернувшему уголком губ мужчине и неожиданно весело хохотнул, — Будь я проклят, Веселый Джей! Ты-то здесь откуда нарисовался?

— Пришел выпустить кишки твоему патрону, Диктор, — раздраженно бросил в ответ Джей, — И ты сейчас красиво его сдал. Он все отнекивался, но теперь-то ясно — говорили мы все-таки с Тресом, иначе ты бы не поспешил к нему на выручку!

— Кто Трес? — Шон изумленно моргнул и, оглянувшись через плечо на примолкшего босса, ткнул в его же сторону большим пальцем, — Он? Да ты прикалываешься, Джей, разве может такой слабак быть Тресом? Тем более, что Трес — давно покойник, разве ты не в курсе?

Джей опять дернул уголком губ и откровенно сморщился.

— Слушай, Диктор, ты актер, конечно, хороший, но Ди-Ре я верю больше. Раз он сказал, что этот шкет — Трес, стало быть, так и есть! А если уж ты говоришь, что этот парень тебе не важен, то чего ж ты его защищаешь-то, аа? Отошел бы, дал разобраться, а то и помог…

— У меня к нему дело, Джей, — говорил Диктор с выражением бесконечного, хотя и довольно непринужденного терпения, и только холод в его глазах подсказывал, что парень не шутит, — А если ты его убьешь, мои интересы не будут соблюдены. Чего Ди-Ре надо-то от этого парня, чего он сам не пришел?

Веселый Джей скривился еще больше, и уголок его губ дернулся аж два раза подряд.

— Босс ранен малость, — выплюнул он, — Предатель напал на него. А я предавать не стану, мне велено было передать — я передал, так что пусть теперь этот парень…

— Я вас услышал, — Трес, тоже не желающий оставаться в стороне и постепенно закипающий, дернул своего неожиданного помощника за плечо, немного отодвигая его и вставая рядом, — Надоело. Передай Ди-Ре, Джей, что Трес никогда и ни перед кем не склонит головы. Тем более, перед таким психованным ублюдком, как он! Все понял? Теперь вали.

Джей расплылся в самодовольной улыбке — он добился чего хотел, получил желаемый приз.

— Созна-ался… — уголок губ вновь дернулся, а рука сжала нож крепче, — Ну-ка, ну-ка, был дан приказ немного потрепать упрямого Треса… — он метнулся вперед, почти незаметно, очень быстро и резко, явно намереваясь ранить собеседника.

Карвер среагировал мгновенно. Его помощник, Шон Рэдзеро, успел лишь дернуться вперед, когда парень, продолжая удерживаться за его плечо, вдруг сам подался навстречу нападающему и одним ловким, четким ударом ноги вышиб нож из его пальцев.

Диктор, не уступая боссу в скорости реакции, нож подобрал и, поигрывая им, вежливо осведомился:

— Стрелять будете?

— Не сегодня… — Веселый Джей скривился; уголок его губ задергался с повышенной скоростью и даже глаз с той же стороны начал непроизвольно моргать, — Босс велел передать приказ, но не убивать… жалко! — он покачал головой и, красноречиво сплюнув на пол, махнул своим безмолвным, безучастным помощникам, — Валим. Эти придурки нас все равно запомнят.

Дверь распахнулась, выпуская визитеров, а затем затворилась вновь. Карвер медленно разжал руку, только сейчас выпуская плечо подручного и, резко выдохнув, прислонился к столу позади.

— Я совершил ошибку, да? — заметив, что блондин безмолвно и как-то очень выразительно на него смотрит, парень неловко улыбнулся, пожимая плечами, — Не надо было признаваться в том, кто я…

— Почему же? — Шон усмехнулся и, легко подбросив нож на ладони, убрал его в карман, как военный трофей, — Ди-Ре уже осведомлен о том, что ты жив, скрываться больше нет смысла. Да и о себе ты заявил достаточно громко, замечу тебе, Трес. Кроме того, мы узнали еще одну маленькую, незначительную деталь, о которой Арчи забыл упомянуть… Оказывается, наш безумный друг ранен. И ранил его, я полагаю, именно Хищник.

***

Рука болела так, что хотелось кричать, но он не мог себе этого позволить. Самолет давно остался позади, людей вокруг уже почти не было, но он все равно упрямо терпел, не желая показывать слабость даже перед ними.

Ведь Хищник, черт бы его побрал, не показал слабости! Он шел, хромая, оставляя кровавые следы, но не издал ни звука, шагал так, словно не чувствует боли!

Может, он не человек, может, он какой-нибудь робот? Ну, не может же человек быть… таким!

Ди-Ре глубоко вздохнул и, морщась, сунул здоровую руку в карман.

Безумно хотелось курить, но с одной рукой он даже этого вредного удовольствия оказался лишен — прикуривать, сжимая сигарету зубами и поднося огонек зажигалки он не умел, а поднять раненую руку был не в силах.

Медик сказал, что скоро все пройдет, что, в целом, ранение не серьезное… но ему все равно казалось, что руки он лишился.

Боль накатывала алыми волнами, в сознании черти кружили сумасшедший хоровод, и все, чего он хотел сейчас — это отомстить проклятому Альфе. Тварь… Он должен был упасть на колени, должен был валяться у его ног, истекая кровью, а не стрелять в ответ! Ну как, как он мог настолько недооценить этого человека?!

Он поморщился и, превозмогая боль, взмахнул здоровой рукой, подзывая такси — мимо сновало бессчетное множество машин, путающихся в людском потоке, и нередко мелькали крыши с характерными шашечками. Лишнего внимания привлекать не хотелось — он итак его привлек достаточно своей рукой на перевязи, — лучше было действовать, как обычный гражданин.

Ничего… В Нью-Йорке у него есть свой дом, где он сможет более или менее привести себя в порядок, отдохнуть с дороги. А вот потом, потом он поедет к тому человеку!

Альфа просчитался, подумав, что он, Ди-Ре, не найдется, чем ответить на его бесчестный выстрел. Он ошибся, посчитав себя сильнее Дьявола из Рейкьявика… Ха-ха! В этом мире много людей, искренне ненавидящих Арчибальда Молле, людей, которые с радостью помогут широко известному Ди-Ре избавиться от этой твари! А заодно и от Треса.

Хинрик знал, что Трес жив. Знал это, пожалуй, с самого начала, ни на миг не допустил мысли, что глава преступного конгломерата Чикаго мог так запросто погибнуть. Он слишком хорошо знал, насколько изворотлив этот змееныш, слишком хорошо представлял, как сильно он хочет жить… Хотя и непонятно, почему. Неизвестно, откуда он взялся, неясно, чем подпитывается его безумная жажда жизни, но зато понятно, что ради достижения долголетия Трес пойдет на все. И, уж конечно, не умрет раньше времени!

Одно только его путешествие к хрустальной чаше говорит о многом. Ведь сам он, Ди-Ре, не рискнул отправляться на дальний север, сам он берег себя, не желал замерзать, а вот Тресова буйная голова ему подсказала рискнуть.

Кстати, как это Джей говорил, он себя называет теперь? Карвер? Пф!

Ди-Ре откровенно скривился. Что за глупое имя! Прежнее прозвище, броское, короткое «Кев» нравилось ему больше.

Ну, да это его дело. Хочет умереть Карвером — сколько угодно, спорить никто не станет. Пусть только скорее сдохнет…

…По прошествии нескольких часов, когда он уже побывал в своем нью-йоркском доме, отдохнул, перекусил и даже покурил при помощи слуг, Ди-Ре вновь сидел в автомобиле, на сей раз в своем, личном, с водителем, и ехал по направлению к одному из самых известных и богатых особняков города.

Там, за высокими толстыми стенами, среди нуворишевской роскоши, проживал тот, кто был ему нужен, тот, кто когда-то наводил ужас на людей одним только своим именем, а теперь постарел, но не утратил целого штата преданных ему подонков. Еще и, как слышал Дьявол из Рейкьявика, обзавелся племянником, из которого старательно лепит своего преемника.

Он усмехнулся себе под нос. Вторая смена, наследник империи! Жаль, пока парень не слишком оправдывает дядюшкиных надежд… А впрочем, как гласят слухи, мальчишка сумел даже захватить королевство, которое теперь желает покорить себе он, Ди-Ре, значит, на что-то все-таки способен. Любопытно будет поболтать с ними обоими.

Автомобиль остановился; водитель почтительно помог раненому боссу выбраться из него. Хинрик, кое-как расправив плечи, потянул носом теплый воздух и решительно направился к двери, трижды резко ударяя в нее здоровой рукой.

За дверью завозились — судя по всему, внезапный стук пробудил кого-то от полуденной дремы, — закашлялись и, наконец, грубоватый, резкий голос произнес:

— Кого там черт приволок?

Ди-Ре криво ухмыльнулся. Ему нравились такие вопросы.

— Черт приволок Дьявола, — холодно отозвался он, — Скажи боссу… к нему собеседник из Рейкьявика.

За дверью замолчали, очевидно, прикидывая, как реагировать на столь неожиданное заявление, потом смутно зашушукались. Стало ясно, что привратник у дверей сидит не один, или уже успел позвать кого-то на помощь.

Ди-Ре прислушался, склоняя голову набок. Слухом он обладал отменным, легко мог разобрать даже шепот на значительном от себя расстоянии, а собеседники по ту сторону тяжелой створки не шептались.

— Дьявол из Рейкьявика! — донесся, наконец, до его слуха испуганный возглас, и преступник самодовольно улыбнулся. Ну, наконец-то. Что за идиоты…

Щелкнул замок — держать самого Ди-Ре на пороге идиоты побоялись, видимо, опасаясь, что он взорвет дом, поэтому предпочли его впустить — непрестанно кланяясь и подобострастно улыбаясь.

Идиот, впрочем, оказался всего один — второй убежал звать босса, бросая привратника на растерзание Дьявола, и тот теперь трепетал за двоих.

— Прошу, прошу вас, сэр, пожалуйста… — лепетал, сгибаясь до пола, чужой прислужник, — Босс скоро подойдет, вы шагайте вот сюда, тут у нас уютная комнатка, вы там устроитесь, подождете… Хотите кофе вам принесу?

— Прикурить дай, — буркнул в ответ Ди-Ре и, не слушая стрекота собеседника, хладнокровно двинулся в указанном им направлении. Привратник засеменил следом, полный готовности не только дать прикурить грозному гостю, но и лично набить ему трубку. Или свернуть сигарету — это уж как уважаемый посетитель попросит.

Он осторожно присел в большое, глубокое и мягкое кресло в гостиной и, не дожидаясь ни прихода хозяина, ни очередных вяканий прислужника, достал из правого кармана пачку сигарет. Достал зубами одну из них — за последние дни это делать он научился мастерски, — и, убрав остальные, кивнул служке.

Тот взволнованно зашарил по карманам, бросился в одну сторону, в другую и, наконец, поднес дорогому гостю зажженную спичку.

С посторонней помощью закурить получилось, и Ди-Ре немного расслабился. Никотин всегда успокаивал его, даже не взирая на то, что сам факт зависимости неимоверно бесил.

Вот ведь Хищник — не курит! И терпеть не может, когда курят в его сторону… Черт бы его побрал, этот сволочной Альфа скоро превзойдет его, его именем скоро детей пугать начнут, тогда как он, Дьявол, будет незаслуженно забыт!

Нет, надо убить этого ублюдка, пока он не вырвался в дамки, а то с таким конкурентом справиться будет ой, как непросто…

Эх, и как он докатился до жизни такой? Ведь еще совсем недавно люди боялись его, а он сам не боялся никого, у него не было конкурентов!

Из холла послышались тяжелые, шаркающие шаги, и Ди-Ре привольно закинул ногу на ногу, откидываясь на спинку кресла и глубоко затягиваясь.

Закашлялся, откашливая лишний дым, и с ледяным презрением воззрился на кое-как вошедшего в гостиную грузного пожилого человека, опирающегося на дорогую трость из, похоже, розового дерева.

— Красный Билл, — спокойно констатировал он, изучая взглядом мгновенно помрачневшее лицо хозяина дома и выдыхая в его сторону дым, — Вот и свиделись.

Красный Билл остановился, тяжело опираясь на трость, немного нависая над ней и сверля взглядом неожиданного гостя.

— Так ты, значит, и есть страшный Дьявол из Рейкьявика? — старик оглядел собеседника с ног до головы, и презрительно сморщился, — Мальчишка! И чего тебе надо от старого Билла?

Ди-Ре растянул губы в вежливой улыбке — убивать ему доводилось и за меньшее, но в этом человеке он видел союзника.

— Помощь, мистер Ред, — спокойно бросил он, вновь затягиваясь и пытаясь не шевелить раненой рукой, — У нас с вами, как ни удивительно, есть общий враг. Как мне известно, он некогда убил вашу дочь, ранил племянника, да и с вами обошелся… не слишком вежливо.

Красный Билл, мгновенно сообразив, о ком идет речь, помрачнел еще сильнее и, шатнувшись вперед, сделал несколько тяжелых шагов, затем оседая на диван.

— Ты говоришь об ублюдке, плюнувшем мне в лицо, — размеренно вымолвил он, — Уроде, оборвавшем жизнь моей девочки, ранившем Леонарда… Я знаю, о ком идет речь. Но не думал, что Ди-Ре не способен справиться с каким-то там Альфой.

Укол уязвленного самолюбия показался Дьяволу из Рейкьявика еще одним выстрелом. Он сжал губы, давя стремительно поднимающуюся в душе ярость, прищурился, словно прицеливаясь в старого бандита… и, неспешно выдохнув, криво улыбнулся.

— Знаешь первое правило победителя, Ред? — Ди-Ре чуть склонил голову набок, сверля собеседника испытующим взглядом, — Никогда не недооценивать врага. Альфа не «какой-то там». Вот это, — он с трудом, но все-таки немного приподнял раненую руку и процедил, — Его подарок.

Старика это, судя по всему, не слишком впечатлило.

— И после этого ты называешь себя Дьяволом? Ха! — он покачал головой, — Щенок! Даже мой племянник не боится Альфу, а ты…

— Значит, твой племянник — дурак, — очень просто, без позы, известил Дьявол из Рейкьявика и, хмыкнув, с наслаждением затянулся вновь, — А ты — еще больший дурак, если не пытаешься его переубедить. Впрочем, с твоим выкормышем мне было бы любопытно поболтать… — он быстро облизал губы и как-то очень отвратительно хихикнул, — В конце концов, именно его бывшее королевство я вскоре заполучу.

Билл нахмурился, недоверчиво глядя на собеседника, пытаясь увидеть шутку где-то за его словами, но не находя ее.

— Скажи, Красный Лео живет здесь? — продолжал, тем временем, его собеседник, — Слабые места королевства лучше всего узнать именно у опального короля.

— У Леонарда своя квартира, — негромко, довольно раздраженно отозвался старик и, картинно разогнав дым перед своим носом, закашлялся, — Постоянно он проживает не здесь. Но сегодня племянник зашел ко мне в гости, и что-то мне подсказывает… ты знал об этом, когда явился сюда.

Отвечать Ди-Ре не стал. Лишь тонко улыбнулся, и велел:

— Позови его. Обсуждать то дело, по которому пришел, я предпочту с молодым и здоровым, а не со старым и немощным. В конце концов, ты-то уж точно не сумеешь убить Альфу…

— Убить? — Билл Ред, как раз сделавший знак находящемуся в гостиной служке сбегать за Леонардом, нахмурился, недоверчиво созерцая собеседника, — Так вот, чего тебе надо? Сам уже не справляешься что ли? Сопляк! Альфа всего лишь заносчивый мальчишка, с ним справится любой идиот!..

— Так что же ты до сих пор с ним не справился? — прохладно осведомился его собеседник и, не желая раздувать спор, умолк, дожидаясь прихода племянника старого преступника.

Леонард прибежал меньше, чем через пять минут, предупрежденный и подготовленный слугами и, затормозив в дверях гостиной, неприязненно уставился на развалившегося в кресле, лениво покуривающего уже дотлевающую сигарету гостя. Затем перевел недоверчивый взгляд на дядю и, хмыкнув, скрестил руки на груди.

— И чего, это вправду Ди-Ре, что ли? Что-то не похож он на Дьявола, доходяга какой-то…

— А мальчик не обучен этикету, да, Билли? — Дьявол из Рейкьявика, прекрасно сознающий производимое впечатление, ухмыльнулся, откидывая голову назад и окидывая племянника Реда презрительным взглядом, — На короля, пожалуй, не тянет. Сопляк еще, щеночек…

Лео выпрямился, расправляя плечи; в глазах его словно засверкали искры. Свой титул, пусть и добытый нечестно, и утерянный впоследствии, парень всегда готов был защищать с оружием в руках и в данный момент остро сожалел, что оружия не прихватил.

— Чего тебе надо от моего дяди, шкет? — он скривился, созерцая гостя с истинно аристократической брезгливостью, — Зачем явился?

Дядя молодого человека, глубоко вздохнув и внутренне сполна одобряя эту юношескую горячность, легонько хлопнул по дивану рядом с собой.

— Присядь, Лео. Наш… гость пришел нанять нас убить Альфу.

Леонард, успевший лишь шагнуть к дивану, почти упал на него, ошарашенно взирая на совершенно довольного собой Ди-Ре. Мыслей о том, что его дядю, да и его самого могут вдруг посчитать наемниками, что им могут «заказать» человека, до сей поры как-то не приходила молодому человеку в голову, и в данный момент откровенно изумляла.

— Так… эээ… — он потряс головой, силясь прийти в себя, — И это Дьявол из Рейкьявика просит? Ну и ну! А я-то думал, что Ди-Ре страшный, опасный, думал, что у него полным-полно клевретов, могущих исполнить любой его каприз… а оказывается, он слабак, которому нужна помощь более сильных?

— Ну, к сильным я бы не спешил вас причислять, — Ди-Ре, спокойно выслушав все оскорбления, устроился в кресле поудобнее и мягко улыбнулся, — Твой дядя — слабак, Лео, как, впрочем, и ты. Но вот хватка у него бульдожья… Если старый Билли во что-то вцепится — не отпустит, пока все душу не вымотает. Если ты пошел в него — твоя компания в Чикаго меня устроит.

— Я не отпущу Леонарда одного! — Красный Билл раздраженно стукнул тростью по полу, — Сначала ты живописуешь нам силу и опасность Альфы, а потом думаешь, что своего мальчика я вот так вот запросто брошу на амбразуру? — старик погрозил пальцем, — Не выйдет! Катись-ка ты к черту, Дьявол, со своими играми! У нас свои дела, свои заботы, и я не хочу…

— Дядя! — Леонард, сжав кулаки, гневно нахмурился, поворачиваясь к дорогому и любимому родственнику, — Но ведь этот подонок убил Джилл! Я мечтаю отомстить за нее, хочу, чтобы твое сердце успокоилось! Если я убью его…

— Но ты его не убьешь! — Билл, разволновавшись, попытался подняться на ноги, но тяжело завалился назад, — Ради всего святого, Леонард, сынок! Опомнись! Ты хочешь прыгнуть в пасть ко льву, и во имя чего? Во имя мести этого ублюдка, который при случае и сам бы с радостью убил и Джилл, и тебя, и меня самого!

Ди-Ре, хладнокровно наблюдающий прения родственников, тонко улыбнулся и, скользнув пальцем по губам, равнодушно бросил окурок на пол, туша его мыском ботинка.

— Старик прав, мальчик, — говорил он негромко, однако, довольно весомо, — С Хищником тебе точно не совладать, мал еще. Ты вряд ли вообще убивал кого-то сам, я с первого взгляда могу отличить тех, чьи руки еще чисты… — он скользнул взглядом по ладоням напрягшегося Леонарда, — Вообще-то, я и не думал, что ты поедешь со мной, чтобы убить его. Но у Билла наверняка найдется нужное количество людей, чтобы составить небольшой отряд, возглавить который мог бы его племянник… — заметив неуверенный протест в глазах старого преступника, Ди-Ре прищелкнул языком, — Такую дичь, как Альфа, загонять нужно стаей, Билли. Иначе его не схватить. Итак, вот моя просьба тебе — несколько человек во главе с племянником. Клянусь, он останется невредим! — здесь парень прижал руку к груди, — Может быть, я даже лично позабочусь об этом. От тебя — человек пять, чтобы усилить мои отряды, от меня — защита мальчонки, которому они будут подчиняться. Что скажешь?

Лео вскочил, оживленно кивая.

— Я согласен! Дядя?..

Красный Билл недовольно засопел, ерзая на диване, принимая решение и, наконец, приняв его, без особого энтузиазма махнул рукой.

— Ладно… Но береги себя, Лео, не лезь на рожон! Помни, сынок — ты у меня остался один.

…

Карл Еж, один из самых опасных людей в Нью-Йорке, отжимался в помещении, отведенном под спортзал в его особняке. Ему нравилось держать себя в форме, нравилось ощущать свою силу, и сейчас, делая уже пятидесятое отжимание, мужчина испытывал глубочайшее удовлетворение.

Его нормой было сто. Сто отжиманий в день, сто подтягиваний, сто упражнений на пресс… Время это, конечно, занимало, но результат того стоил.

Впрочем, сегодня Карлу было, увы, не суждено завершить свою тренировку и, признаться, он сознавал это — звук шагов поспешно приближающегося человека уже коснулся его слуха, и сейчас Еж, стиснув зубы, пытался выполнить норму за оставшиеся несколько секунд свободного времени.

Стук в дверь, и сразу же за ним — скрип, возвещающий о ее открытии. В последнее время Пит излишне разболтался, начал позволять себе слишком многое, и боссу его это не нравилось. Пока что помощнику излишняя наглость сходила с рук, но терпение Карла было уже на исходе.

— Босс, простите, что отвлекаю, — чувствуя, что патрон не одобряет его вторжения в тренажерный зал, Пит затараторил, — Но я только что получил новости из особняка Реда. Интересные новости, я думаю, вам понравится!

— Рассказывай, — Еж поднялся на руках и вновь четко опустился вниз, почти касаясь грудью пола. Пит кивнул, и продолжил тараторить: он знал, что боссу лучше докладывать все быстро и максимально четко.

— Джеймс сообщил, что к Биллу сегодня пришел гость. Назвался собеседником из Рейкьявика, Дьяволом, босс!

Босс опять поднялся на руках и, вскинув голову, бросил на собеседника внимательный взгляд, не говоря ни слова. Лицо его ничего не выражало, но Пит знал, что должен продолжать.

— Он поговорил со старым Редом и с его племянничком, обратился к ним с просьбой… — помощник откашлялся и внушительно закончил, — Попросил предоставить людей, чтобы убить Альфу.

— Альфу? — вопрос пришелся как раз на подъем и прозвучал на выдохе, что Карлу не понравилось. У подчиненного могло создаться впечатление, что он взволнован.

— Да, босс, — Пит не подал виду, что что-то заподозрил и предпочел продолжить, — Старый Билл, как я понял, не был очень воодушевлен этой идеей, а вот его племянничек с радостью сунул голову в петлю! Они уговорились, что старик выделит пятерых головорезов, а возглавит их Лео, и все вместе отправятся назавтра в Чикаго.

— Хорошо, — Карл вновь поднялся на руках, мысленно остановил счет на семидесяти двух и одним ловким движением встал на ноги, хватая с ближайшего тренажера полотенце, и вытираясь им, — Красный Лео против Арчибальда Молле — признаюсь, я бы с наслаждением посмотрел на эту сцену. Щенок Билла и в прошлый-то раз не сумел справиться с Альфой, когда сидел на троне Восточной долины и имел за спиной армию, а сейчас… — мужчина на мгновение очень красноречиво сжал губы, — Я сообщу Доминику. Слышал, у них опять какие-то дела с Хищником, не хотелось бы, чтобы шальная пуля зацепила его.

— Да, босс, — Пит вытянулся по струнке, согласно опуская подбородок и неожиданно виновато кашлянул, — А… простите, босс, а… Дерек?.. Он тоже там?

Еж неспешно перевел взгляд на помощника и на несколько мгновений задержал его, вынуждая того втянуть голову в плечи. Под его взором люди никогда не могли чувствовать себя спокойно, и ему это нравилось.

— Тедерик в Нью-Йорке, Пит. Если хочешь — сообщи ему о происходящем, пусть тоже свяжется с Домиником. Может быть, ему Конте объяснит больше, чем мне. Но, сделай одолжение, не увлекайся слишком дружбой с этим парнем, Пит, — взгляд мужчины стал колючим, — Никогда не забывай о том, кто ты и где твое место.

Пит сглотнул и виновато кивнул. С Дереком он и в самом деле был дружен, беспокоился за него, как, наверное, и босс его волновался за Доминика Конте, но показывать этого на работе не следовало. В конечном итоге, — и Пит понимал это, — сам Карл Еж никогда не демонстрировал своих эмоций.

* Т. Бердникова, «По следам Гиены»