Кузнец (СИ)

Глава 14

— Здравствуй, сын.

Отец не назвал меня по имени, а приветствие произнес максимально холодным тоном. Примерно таким голосом он разговаривал с теми людьми, с кем не хотел, но был должен по тем или иным причинам.

Собственно, большего я и не ждал. Ведь что такое прибыль и ресурсы из нового ответвления в рамках всего того, что делает род Черновых? Да практически ничего, несколько бизнесов рода в день приносят больше денег, чем я смогу заработать с помощью всех вместе взятых контрактов с Искателями.

Однако принижать свои заслуги нельзя. Нет у нас в роду другого потенциального наследника, которому было бы меньше восемнадцати лет и который бы уже имел, так скажем, пассивный доход через работу с Искателями. Все же большинство Подземелий находится под контролем других родов и новые этажи становятся доступны не так часто — это тоже сложная политика.

— Как поживают Гранкины? — лениво спросил отец, его вовсе не интересовала эта семья. — Не забыли, что они слуги нашего рода? Поместье не угробили?

— Гранкины — верные слуги рода, — ответил я, тоже особо не вкладывая эмоции в слова. — Слуги из них хорошие, немного постараются и станут настоящими профессионалами. Что до поместья, в ремонте оно почти не нуждается, а с остальным я справлюсь сам.

— Ясно, — отец ответил безразлично и также без искреннего интереса спросил: — А как твои дела, сын? Идут в гору? Знаю, что ты открыл новое ответвление. Неплохо.

Прозвучало это так, что мне едва ли не захотелось начать извиняться за то, что я открыл всего лишь одно новое ответвление, а не сразу десять. Отец всегда так разговаривал с теми, кем был недоволен.

Я немного рассказал ему про свои дела, про некоторые планы и все в таком роде. Причем ни слова про развитие духовного молота, как и ни разу не упомянул кузницу и мой новый путь развития. Он и так наверняка про это знает, но это не тот путь, что приветствуется в моем роду.

Вместе с тем мне жутко хотелось произнести какую-нибудь колкость, ответить с сарказмом, но я контролировал себя. Я старался разговаривать с отцом максимально уважительно, ведь сам не знал, как себя вести. С одной стороны, меня отправили сюда, в этот далекий провинциальный городишко, а с другой — я все еще один из рода Черновых.

Открытие нового ответвления в Подземелье, как и прибыль с ресурсами, едва ли делают меня более ценным наследником, чем я был раньше. Однако если я продолжу в том же ключе, то с каждым месяцем, а может и с каждым днем, буду становиться все более влиятельной фигурой, а значит, и более полезным для рода.

Единственное в чем я уверен, так это в том, что отец не собирался выбивать из меня часть прибыли или ресурсов: для него это сущие копейки. Но он определенно хотел уже одним только звонком намекнуть, что не забыл про меня и что не списал со счетов окончательно.

Помимо прочего, отец, как я думаю, хотел четко обозначить, что мое открытие в Подземелье его совершенно не волнует и не впечатляет. Однако — прогресс для меня, и он точно дал понять, что заметил его. Просто заметил, ну, то есть, если я добьюсь чего-то гораздо большего, то смогу рассчитывать на еще один звонок.

Такая себе мера поощрения, но таков глава моего рода.

— Ладно, некогда мне эти «светские беседы» поддерживать, дел полно. Я пришлю тебе отряд бойцов.

Первые собственные возможные будущие гвардейцы, если мы, конечно, сработаемся. Я невольно улыбнулся, представляя, сколько это откроет передо мной новых возможностей и решит потенциальных проблем. Даже если они будут выступать просто как охрана точек интересов рода, это уже будет выглядеть совсем иначе, чем просто представитель рода в заштатном городе.

— Спас…

— Нет, молчи, — перебил меня отец, добавив суровости в голосе. — Даже думать не смей, что это отцовская забота или что-то подобное. Я просто диверсифицирую ресурсы. Раз уж один ресурс, ну то есть — ты, слегка вырос в цене, то я просто решил вложить еще немного. Ты хорошо понял меня?

— Да, я понял.

— Кстати, бойцы рода — это тоже своего рода ресурс. Скоро они будут в твоем полном распоряжении и подчиняться они должны только тебе и никому иному. Так что тебе придется отвечать сполна, если ты используешь их неумело и потратишь, почем зря. На этом все. Вопросов нет?

Я спокойно ответил, что все максимально ясно и вопросов не осталось. На этом мы закончили разговор. Я еще раз окинул взглядом свои владения, стройку, лес и горы вдалеке, отвернулся и пошел обратно в поместье, чтобы дать Валерию Павловичу новое распоряжение.

А по пути назад думал о разговоре с отцом. Диверсификация, значит. Он ведь не обязан быть со мной до конца откровенным. Сперва кажется, что, направив мне бойцов в подчинение, он тем поможет мне стать более значимой фигурой. А если немного подумать и копнуть глубже, то все становится не так очевидно и однозначно, как хотелось бы.

Один боец, конечно, полезен, но он нуждается в питании, в снаряжении, в конце концов, ему нужно где-то жить, спать и тренироваться. Много бойцов — много потенциальной пользы, но также много и сопутствующих расходов.

Как и просил отец, я не буду воспринимать его действия, как отцовскую заботу. Вполне возможно, что это лишь обычная проверка, одна из многих. Он ведь любит проверять своих сыновей.

Бойцы, если я смогу их обеспечивать и правильно использовать, сделают меня сильнее. А если — нет, то могут окончательно добить.

— Валерий Павлович, справляетесь с работой? — спросил я у мимо проходящего управляющего поместьем.

— Да, Роман Иванович, все идет своим чередом, можете не волноваться, — довольный успехами, ответил он.

— Боюсь, что я вам подкину немного работы помимо текущих обязанностей, — улыбнулся я. — К нам едут бойцы, мои будущие гвардейцы.

— Так-так, — он задумался. — Им нужно где-то жить, что-то есть.

— Да, займитесь. Только пусть это не слишком бьет по бюджету. Надо еще посмотреть, что это за бойцы такие.

Денег на строительство небольшой казармы точно хватало, вот только, если ее построить, то на все остальное не останется. Поэтому нужно как-то выкручиваться. Радовало только то, что это не моя головная боль. А что до Валерия Павловича, так для него такие задачи идут только на пользу. С моим приездом жизнь в поместье точно забила ключом.

Несколько дней спустя приехали бойцы. Встречать я их, конечно, не побежал. Во-первых, по статусу не положено, а, во-вторых, для чего тогда Валерий Павлович? Он этим и занялся, а в процессе должен был узнать настроение бойцов, отношение ко мне и всю остальную гипотетически полезную информацию.

Готов спорить, что отец не мог упустить возможности и не отправить ко мне в числе бойцов «крота». И если это действительно так, то «крот» не должен знать, что я его раскрыл, до тех самых пор, пока не использую по полной программе, и мне это не будет выгодно.

Сейчас вместе со стариком Степаном мы сидели в гостиной. Я уже не первый раз звал его в поместье, здесь очень удобно работать с заявками. Процесс был налажен. Каждый вечер Михаил уезжал в Гильдию и привозил заявки Искателей. На следующий день, после обеда, в поместье заходил Степан и просматривал имена всех, кто хотел поработать. Затем появлялся я, выслушивал его и решал — какие заявки отклонить, а какие оставить. Проблем с прошлыми отобранными командами никаких не было, так что я мог доверять суждениям старика.

Вскоре после того, как мы со Степаном закончили, а Михаил отправился в Гильдию, в поместье вошел Валерий Павлович. Он не был в хорошем настроении, как обычно. Скорее, чем-то был явно озабочен.

— Рассказывайте, Валерий Павлович, — я указал на кресло напротив меня.

— Господин, вести не очень хорошие…

Он рассказал мне о том, что бойцам не очень-то понравилось, что их заселили во временный палаточный лагерь. В целом, понять их можно, вот только права выбирать у них нет, уже не говоря о том, что недовольство они вовсе не должны показывать. Но это пустяк на самом деле.

Гораздо больше мне не понравилось, что отец прислал мне откровенный молодняк, никаких матерых бойцов, даже одного, чисто в качестве лидера отряда. Понятно, что боевую подготовку парни прошли, но реального боевого опыта нет.

А что меня возмутило больше всего, так это пренебрежительное ко мне отношение. Валерий Павлович специально постарался провести с ними побольше времени и послушать разговоры. Бойцы открыто между собой меня обсуждали, а еще то, что я пробудил духовный молот вместо меча.

Понимаю, что мой управляющий для них не авторитет, а просто слуга господина. Но я же — господин, они должны меня уважать. И самый простой способ это сделать — показать себя с лучшей стороны, показать силу. Увы, таковы порядки в моем роду и даже бойцы подвержены этому.

— Вот такие вот дела… — закончил Валерий Павлович, он рассказал про еще пару мелких деталей.

— Отличная работа, — я искренне его похвалил, и ухмыльнулся. — А бойцов буду воспитывать. Начнем с того, что им нужно сначала дать пряник. Да, пряник. Вели Вере Ивановне приготовить на всех по несколько самых вкусных блюд.

— Но…

— Знаю, что она сама не управится. Выдели деньги из бюджета, найми поваров, помощников… Но только за главную — Вера Ивановна. Уж она точно все проконтролирует, я уверен, — подмигнул я ему.

— Сделаем в лучшем виде, — управляющий произнес свою излюбленную фразу.

— К вечеру все должны быть накормлены. А потом вели им собраться у реки, скажи, что это я приказал.

Я стоял на зеленой поляне, здесь очень приятно пахло луговой травой и свежей водой. Слева от меня бежала быстрая река, а далеко за ней — горы. Прямо передо мной стояли бойцы, я велел им выстроиться в шеренгу. Мы немного поговорили о делах, о их быте и прочих вещах.

Это разговора мне хватило, чтобы все понять и только убедиться в рассказе Валерия Павловича. Бойцы действительно относились ко мне без должного уважения, а значит, и толку от них будет мало. Отцу, да и мне, не по душе переводить ресурсы почем зря. А значит, не зря я принес собой два меча. Один деревянный, а второй — настоящий, из металла, сам его вчера выковал.

— Кто лучший мечник из вас?

Бойцы секунд пять молча смотрели на меня, а потом один из них сделал шаг вперед.

— Я — лучший мечник, молодой господин.

— А с виду не скажешь, — ухмыльнулся я, осознанно провоцируя его.

Парень лет двадцати пяти, просто подтянутый, никаких выдающихся физический способностей. Лишь немного выше меня и чуть шире в плечах. Прическа у него, как и всех — «ежик».

— Держи, боец, — я кинул ему металлический меч. Себе оставил деревянный. — Тебя как зовут?

— Глеб.

— Что же, Глеб, будем сражаться по стандартным правилам дуэли. Если победишь ты, что вряд ли, — я позволил себе легкую насмешку, — то проси у меня все, что захочешь. Остальные — вольно.

Бойцы разошлись, кто-то сел на травку, кто-то на старый поваленный ствол. Так или иначе все они остались неподалеку и с интересом наблюдали за мной и Глебом — лучшим мечником отряда. Больше всего интерес парней приковывал именно деревянный меч в моих руках. Я выбрал одного из бойцов и велел вести ему обратный отсчет.

— Три… два… один…

Глеб тут же срывается с места. Он отводит острие меча за спину и наискось обрушивает на меня. Быстро, но недостаточно. Легко толкаюсь ногами, помогаю руками. Ухожу от меча, даже без прыжка.

Разворачиваюсь и одновременно с тем парирую меч долом. Щепки летят, на деревянном лезвии появляются трещины, но пока некритичные.

Следующая атака за мной. Рубящий удар Глеб легко отражает. Еще бы, в последний момент я перенаправляю клинок, иначе настоящий меч рассек бы его на две части.

Мы продолжаем размахивать мечами, пытаться друг друга уколоть. При этом замечу, что мне гораздо сложнее. Нельзя атаковать слишком агрессивно — одно неловкое движение с моей стороны и я сам рассеку деревянный клинок об острую сталь.

Вместе с тем я не могу атаковать долом, снижается аэродинамика меча да и такие удары практически бесполезные. Именно это вынуждает меня постоянно перехватывать меч, вращать в руках рукоятку.

Наконец Глеб пропускает удар. Деревянное лезвие врезается в его плечо и хрустит. Будь у меня в руках настоящий меч, сейчас пришлось бы вызывать целителя.

Бойцы с диким интересом наблюдают за поединком. Они не кричат и не свистят, но мимикой и сдержанными жестами явно дают понять, что болеют не за меня. Ожидаемо, на это и расчет. Такие, как они, понимают только силу и боевые возможности. Поэтому я и играю по этим правилам.

Легко схожу с дуги удара. Глеб недовольно рычит и пыхтит. Он злится, что не может меня победить. Атакует более агрессивно. Защищаюсь небрежными ленивыми жестами, будто отгоняя муху. Единственное — меч долго не выдержит.

Следующий удар невероятно проворно парирую навершием меча. Буквально бью по долу меча. Сразу после — резкий выпад. Немного не дотягиваюсь, меч слишком легкий, у него другой центр массы.

Бойцы реагируют на спарринг все активнее. Не зря я старался.

Резво ухожу в глухую оборону. Медлю, приходиться защищаться от меча, как попало. Выставляю вперед клинок, но меч обходит его и мчится в меня. Лишь в последний момент, доворачивая плечами, кистями и всем корпусом, подставляю навершие.

Глеб это замечает, хмурится и с дикой силой выкручивает клинок. Лезвие врезается в рукоятку меча. Резво отдергиваю левую руку, иначе бы заработал глубокую рану.

Что же, после этого мощного удара я могу держать рукоять лишь правой рукой. Левую грациозно отвожу за спину, вот только в правой у меня не шпага и не рапира. Приходится импровизировать.

Сражаться становится сложнее. Чаще уворачиваюсь, чем парирую, но вскоре перестает получаться и это. Ухожу в глухую активную оборону. Деревяшка летает передо мной и спасает от кусачей железки. Щепки летят в разные стороны.

В какой-то момент деревянный меч практически становится бесполезным. Понимаю, что по канонам драматургии, самое время дожать, а затем закончить взрывным финалом.

Специально подставляю так меч, что острое лезвие срезает острие и в руках у меня остается лишь две трети от прежнего клинка. Отлично, о такой удаче можно было только мечтать, ведь меч не развалился в труху, он все еще годный для боя, но просто короче.

В одно мгновенье выкидываю из головы лишние мысли. Переключаюсь в боевой транс. Прикладываю силы вовсе не для того, чтобы разогнать это состояние. Наоборот — сдержать! Мне ведь не нужен мертвый боец, а это легко. Победить его и не покалечить — вот что сложнее.

И ни слова о том, что я поддавался. Лишь разминался, потому что без разминки легко бы уделал бойца или, что тоже вероятно, сломал меч в первую секунду.

Глеб будто бы замедлился. Теперь защищаюсь от его ударов с еще большой легкостью, а ведь меч стал короче. Он атакует и не понимает, что произошло. Я бы, на его месте, тоже не понимал.

Прежде инициатива была за ним, а теперь вся полностью, без остатка, за мной. Самое главное, что бойцы видят мое бедственное положение. Но даже не подозревают, что потеряв часть рукоятки, я лишь пожертвовал пешкой. Оставшись без острия — распрощался с ладьей и ничего больше.

Лицо Глеба, когда он уходит в глухую оборону, бесценное. Парень хмурится, морщит лоб и нос, никак не может понять, в чем же дело. А ему и не надо, до финала не так уж далеко.

Ловким финтом заставляю его направить меч туда, куда мне нужно. Тут же бью по нему — раз и два. Он вылетает из рук, в один рывок оказываюсь за спиной парня, а меч, острыми осколками, направляю ему в шею. Появляется пара капель крови, которые стекают по шее вниз.

— Сдаюсь! Сдаюсь! — громко кричит он.

Я бросаю меч под ноги бойцов, теперь он похож просто на сломанную детскую игрушку. Громко говорю, постепенно выходя из легкой формы боевого транса:

— Неважно, какое оружие в твоих руках! Важно, как ты его используешь! И по-моему, вы об этом забыли!

Бойцы молча смотрят на меня, крайне внимательно слушают. Глеб до сих пор не верит в происходящее, то и дело поглядывает на деревянный меч таким взглядом, будто ждет, что с него спадет магическая маскировка и он превратится в легендарное стихийное оружие.

— Монстры в Подземелье не будут спрашивать, какое оружие ты предпочитаешь! Они с радостью вцепятся в глотку любому!

Я произнес еще пару, как по мне, излишне пафосных, но крайней мотивирующих и вдохновляющих фраз. Именно в такой момент, когда, казалось бы, Давид победил Голиафа, они имели самый мощный эффект.

По лицам парней видел, что отношение ко мне поменялось. Разумеется, они еще не прониклись ко мне таким уважением, как к кому-то из моих старших братьев, а уж тем более — к отцу, однако результат есть. Больше мне им ничего не придется доказывать. Работая на меня, парни сами поймут, чего стоит их господин.

Ну и главное я показал, что несмотря на то, что мое духовное оружие молот — управлять мечом я умею получше них.

— Роман Иванович! — крикнул кто-то из них.

Я обернулся и увидел Глеба, который хитро улыбался.

— А давайте в следующий раз спарринг пять на одного.

— Пять на одного? Ха-ха, — засмеялся я, заодно выпуская лишнее напряжение от боевого транса. — Кто, кто это предложил?

— Я! — Глеб поднял руку, — Роман Иванович, соглашайтесь! У нас простые мечи, у вас духовный молот.

— Какой же ты наглый, — я улыбнулся. — Отныне твой позывной — Наглый. А вы, парни, запоминайте, это теперь лидер вашего отряда, раз уж он самый сильный мечник.

Я развернулся и молча пошел к поместью.

— Роман Иванович! Господин! — кричал Наглый. — Это значит, что спаррингу быть?

— Мне нужен полноценный боевой отряд, а не пять трупов на заднем дворе! В следующий раз я могу и не сдержаться. Запомни это.

И тут меня позвал один из бойцов:

— Господин! Вы обещали ему в случае победы все, что он захочет. Но победили вы, так чего вы хотите? А то это как-то неправильно, что ли.

— Ничего. Мне важно было вам показать, что я — не ваша головная боль. Как вам такие методы убеждения?

После этих слов уже не нужно было ничего. Я молча развернулся и оставил их обсуждать то, что произошло. Бойцам точно надо переварить, что слухи обо мне не соотносились с действительностью. А если одна демонстрация не поможет, то я не против сразу нескольких спаррингов.

Вернувшись в поместье, первым делом направился в душ. Холодная вода — как же я ее обожал, освежает невероятно.

Конечно, я позволил себе в начале боя немного, так скажем, поприкалываться. Но это не значит, что победа в столь неравных условиях далась мне легко. Опыт прошлой жизни, тренировки в этой — всего этого еще две недели назад все равно не хватило бы для победы с деревянным мечом в руках.

Новое ответвление в Подземелье подкинуло мне серьезное испытание. Я прошел его, закалился и стал в разы сильнее, как маг. Именно за счет магической энергии я стал сильнее и в качестве мечника. Все ведь переплетено, как и мой путь развития после того откровения в Подземелье.

На следующий день я дал бойцам первое распоряжение — провести силовую тренировку в уже полностью оборудованном спортзале и отработать учения на природе. В принципе, пока конкретных целей не было, они были вольны заниматься так, как считают нужными. Главное — заниматься делом, чтобы не потерять форму и не болтаться без дела.

В недалеком будущем, через пару недель, я всерьез возьмусь за обеспечение их подготовки, закупки снаряжения и всего остального. Во-первых, это моя забота, как господина, а, во-вторых, к тому моменту будет достаточно денег для этого. Ведь с каждым днем я подписывал все больше контрактов, лишь изредка отсеивая ненадежных Искателей.

Так и сейчас. Юра, с помощью огромных ножниц, подстригал кусты. Он сам напросился на работу, говорил, что не хочет быть нахлебником и все в таком духе… Правильно его дед воспитывает. Он сейчас сидел рядом со мной. Вместе со Степаном мы уже привычно обрабатывали заявки, в этот раз на свежем воздухе. Все шло своим чередом, пока я не увидел знакомое имя.

Этот договор был подписан Артуром. Я сразу подумал о том, что сейчас найду еще три знакомых имени, так и вышло: Вика, Лиза и Влад. Будь это незнакомые мне молодые Искатели, я бы даже думать не стал об их шансах вернуться живыми из рейда, как впрочем, и делал в остальных случаях. Но это был исключительный. Не то чтобы каждый из ребят был мне жутко дорог, но я хорошо относился к ним, считал если не друзьями, то приятелями.

Поэтому решительно ответил отказом на все четыре заявки. Что сразу заметил старик Степан и удивленно хмыкнул.

— Знакомые имена, господин?

— Не то слово, я с ними в рейды ходил. Не готовы они еще, просто зря погибнут, — пробурчал я.

— Я взгляну? — проявил неожиданно любопытство мой слуга.

— Да, конечно.

Старик прочитал все имена. Он ничего не мог сказать про Артура, Лизу и Влада, а вот про Вику… Сперва он несколько раз перечитал ее фамилию и повторил вслух.

— Вика Градова.

— Вы ее знаете?

— Лично не знаком, конечно, но знаю. Девушка она достойная, приличная, каких-то грехов за ней нет. Но она дочь человека, с которым лучше не связываться. У него нелегальный бизнес, связанный с Подземельями. Все об этом знают, но, разумеется, не говорят. Главная же проблема, что у него слишком обширные связи. В общем, мороки может много доставить.

— О, Степан, а вы еще раз подтвердили, что владеете информацией, — я доброжелательно улыбнулся.

— Господин! Там какой-то парень под окнами кричит.

— Что за парень? — выглядывая из душевой, я немало смущал Лену.

— Не знаю, волосы черные, нос с горбинкой. Недовольный.

— Артур, значит, пожаловал, — хмыкнул я.

А ведь ждал его немного позже, но, похоже, горячий парень опять повелся на эмоции.

— Что?

— Ничего, возвращайся к своей работе. А я сейчас оденусь и пойду с ним поговорить.

Девушка зависла на секунду, ее красные щеки горели. Я лишь сделал шаг из душевой, как она пискнула и быстро ушла.