Ложная девятка. Том четвертый

Глава 6

Из Вены мы сразу полетели в Вильнюс, где должен был пройти наш следующий матч в рамках чемпионата Советского Союза. И надо отдать должное Стрельцову. Он сделал очень смелый шаг. Смелый, но необходимый. Ряд игроков «Торпедо» не вышли на поле в матче с «Жальгирисом».

Причина этого решения была в том, что уже 17-го я и целая группа моих товарищей по команде должны были отправиться в Швейцарию на очередной отборочный матч к чемпионату мира 86-го года. А так как следом у нас должен был состояться ответный матч с «Рапидом», могло получиться так, что к нему торпедовцы-сборники подошли бы в состоянии загнанных лошадей. И если не в прямом смысле (все-таки сейчас начало сезона и форма у всех хорошая), то в психологическом — точно.

Слишком много матчей — это тоже плохо. Причем не важно, на каком уровне ты играешь, любишь ли ты игру по-настоящему, какая твоя позиция на поле и прочие нюансы — слишком много футбола, это тоже плохо. Поэтому я, Заваров, Коля Савичев и Юра Суслопаров матч с «Жальгирисом» пропустили.

А вот Витя Круглов, наш капитан и еще один сборник, — нет. Причем Стрельцов и его хотел оставить в запасе, но тот сам настоял на том, чтобы играть против «Жальгириса».

И, честное слово, он как будто бы знал, что это хорошая идея. Потому что именно Витя нам и принес победу. В первом тайме он дважды забил, причем голы получились практически идентичные. Отбор Гостениным в штрафной, пас на Круглова и дальше скорый поезд Москва — Вильнюс отправляется, провожающим просьба освободит авгоны.

Он протаскивал мяч от своей штрафной до чужой, отдавал Дозморову, потом Сашка возвращал мяч, и Круглов в касание бил. Вот честное слово. Два списанных под копирку гола. Мяч даже в один и тот же угол попадал.

Плюс Круглов еще и записал на свой счет результативную передачу на Володю Кобзева, который сменил меня в основном составе. 3:0 к перерыву. И Эдуард Анатольевич с чистой совестью поменял нашего защитника-бомбардира. Так что и Витя тоже, в принципе, отдохнул.

Во втором тайме «Жальгирис», конечно, давил, пытался, но все, на что их хватило, это один гол в самой концовке матча. Испортил настроение Диме Харину, забив на 88-й минуте.

Да, именно Дима защищал наши ворота в этом матче. Валере Сарычеву Стрельцов тоже дал отдохнуть. И надо сказать, что Харин выступил просто великолепно. По нему даже нельзя было сказать, что Диме 16 лет, настолько зрело и умело он защищал наши ворота. И очевидно что в следующем сезоне у Стрельцова с Ворониным будут большие проблемы с тем, кого же предпочесть в роли первого номера Сарычева или Харина.

Но это будет в следующем сезоне. А в этом торпедовский корабль идёт на всех парусах и снижать скорость не намерен

Отбор на чемпионат мира в Мексику потихоньку набирает свои обороты. В нашей шестой отборочной группе сложилось «троецарствие». Сейчас по 4 очка у трех сборных: у нас, датчан и у швейцарцев. При этом «Динамит» отстает и от нас, и от сыроваров по потерянным очкам. Достаточно неожиданно в октябре прошлого года датчане уступили швейцарцам.

Так что в случае победы в Берне мы сможем говорить о том, что наши шансы на попадание на чемпионат мира становятся не просто реальными, а очень хорошими. Потому что мы будем занимать чистое первое место, будем иметь право на ошибку. А учитывая формулу отборочного турнира, вероятен выход напрямую со второго места, можно быть в некоторой степени уверенным, что нам удастся это сделать.

Но для этого нужно обыграть швейцарцев, которые, как мы уже увидели, не пальцем деланные. С теми же датчанами на чемпионате Европы мы бодались достаточно долго. Но в итоге, правда, победили.

Уже вечером 14 апреля я был в Новогорске, в расположении сборной, а 15-го мы улетели в Берн. И через два дня вышли на переполненный стадион Вангдорф. В тот вечер посмотреть футбол пришло больше 50 тысяч зрителей. И все эти 50 тысяч увидели третью подряд победу, но не сборной Швейцарии, а нас, Советского Союза.

Причем до 90-й минуты счет был 2:2. Счет открыл на 36-й минуте Юра Гаврилов. Швейцарцы смогли сравнять еще до перерыва. Потом Толя Демьяненко на 80-й с углового вывел нас вперед. На 90-й минуте его коллега по футбольному амплуа Андре Эгли сравнял счет. И казалось, что игра так и закончится 2:2.

Но после того, как швейцарцы забили, нам удалось провести еще одну атаку, которая началась в центральном круге. И если весь матч и мы, и швейцарцы испытывали достаточно серьезные проблемы с тем, чтобы вскрыть оборону друг друга, то на 91-й минуте мы с Протасовым прошли всю швейцарскую оборону, буквально не заметив их. Вот как нож сквозь масло.

И это было удивительно, учитывая то, что Олег, так-то, не является обладателем какого-то сумасшедшего дриблинга. Его сила в другом. Но вечером 17 апреля в Берне в него как будто вселился Федя Черенков. И Протасов вместе со мной показал чудеса координации и владения мячом.

И я, и он в этой атаке обыграли по три игрока соперника. В итоге я оказался один перед швейцарским вратарем, но бить не стал и отдал пас на Олега. Его удар был уже в пустой угол. 3:2!

И, да, сборная Советского Союза увезла из Берна очередные два очка и единолично возглавила турнирную таблицу в нашей группе.

— Ну и как? — спросил я Катю, когда та дрожащими руками стянула с себя шлем.

— Это… это… — её голос дрожал, — это просто ужасно, — наконец-то сказала она.

— А я тебя предупреждал, — с улыбкой ответил я, — ну что, не будем больше Вячеслава Ивановича мучить?

Стоявший рядом со мной и Катей коренастый мужчина с ранней сединой улыбнулся.

— Скажешь тоже, Слав, мучить. Это так, ерунда.

— В любом случае нам пора, спасибо. Пойдём? — последнее слово было обращено уже к Кате.

— Как пойдём? Нет, я хочу еще пару кругов.

В ответ я только засмеялся. Как и Вячеслав Резников, один из ведущих водителей-испытателей НАМИ.

— Пара кругов так пара кругов, — сказал он, — но только в шлеме!

— Погнали! — сказала Катя, натягивая на голову шлем и садясь в пассажирское кресло…

У меня наконец-то выходной, и я как закоренелый прогульщик провожу его не в институте. Плюс еще и Катю подбил на то, чтобы она забила на институт на пару дней. Это, конечно, очень плохо, но что поделать?

Впрочем, это решение ей далось без какого-то сопротивления. Стоило мне только намекнуть, как тут же: «Да, конечно! Я за всё, кроме голодовки!»

И первым пунктом нашего плана совместных каникул в Москве стало посещение практически родного завода, ЗиЛа. Вернее, не его самого, а одного из спец. гаражей, где, помимо всяких там рекордных машин прошлого и прототипов, стояли и две мои тачки: Opel Manta и Fiat Regata.

Совсем скоро, что там каких-то полгода, я получу права и наконец-то смогу пользоваться этими подарками. Но пока что мы с Катей пришли покататься на испытательном треке.

Регата, правильная, комфортная и пригодная для обычной эксплуатации в городе, ей, конечно, понравилась, но куда большее внимание было сосредоточено на Манте. Именно на ней Катя и наматывала круги по полигону.

Само собой, не в качестве водителя. 144 лошадиных силы, разгон до сотни за 8 секунд и чуть за двести максимальной скорости — это всё-таки не то, что можно доверить человеку совсем без опыта.

За рулём моего Опеля сидел Вячеслав Резников, один из самых опытных водителей НАМИ, которому по долгу службы постоянно приходилось обкатывать самых разных стальных коней.

И для него Манта, мощная и классная, проблемой не была. Так что он исправно катал на ней и меня, и Катю. Я и сам попробовал её в деле, но класс Вячеслава Ивановича был намного выше моего, и так управлять моей красоткой на испытательном треке я не мог.

— Слав, ты не мог бы пойти со мной? — голос отца отвлек меня от созерцания Манты, входящей в очередной поворот на противоположной от меня стороне полигона.

Отец сопровождал меня и Катю в нашем визите на ЗиЛ, и на полигоне он, само собой, тоже был с нами.

— Да, конечно, — ответил я, — а в чём дело?

— Всё нормально. Просто Валерий Тимофеевич хочет с тобой поговорить.

Ну, Сайкин — хороший мужик. И собеседник интересный. Так что, почему нет?

В кабинете Валерия Тимофеевича меня и отца ждал не только он. Помимо директора ЗиЛа там были еще несколько человек. Пара инженеров, с которыми я был шапочно знаком, и какой-то седой мужик, которого мне представили как Александра Михайловича Хлебникова, директора НАМИ.

— О, а вот и наша звезда футбола! — обрадовался Сайкин, — проходи, садись.

Он познакомил меня со всеми собравшимися, и когда рукопожатия и похлопывания по плечу закончились, Сайкин сразу взял быка за рога.

— Слав, у меня к тебе очень нестандартная просьба. Мы можем немного покопаться под капотом твоих красоток? — на слове «немного» все присутствующие, включая отца, усмехнулись.

— Чую подвох, но не понимаю, в чём он, — сказал я, — Валерий Тимофеевич, давайте не томите. Зачем вам это?

— Да есть у нас одна мысль с товарищем Хлебниковым. Хотим очень громко щёлкнуть по одному волжскому носу.

— Так, дайте угадаю, — на меня внезапно нашло понимание, — вы хотите на основе моих машин спроектировать что-то новое и уделать ВАЗ?

— Именно так, — согласился Сайкин, — у них вышла «восьмерка», но это машина не того класса, как твоя Регата. Таких машин в СССР сейчас вообще нет.

— А они нужны? — спросил я, — у нас есть Волги, Москвичи, там вроде бы что-то новое готовится, так? — я посмотрел на отца, и он кивнул, — Жигули всякие разные, начиная от «копейки» и заканчивая «восьмеркой», Волги, УАЗики, Чайки, наконец. Зачем еще одна машина?

— Это хороший вопрос, — сказал Сайкин, закуривая, — дело в том, что у нас просто нет машин такого класса. Ты правильно сказал, что на Москвиче что-то готовится, и их новая модель как раз займет промежуточное место между вазовскими машинами и Волгой. Но АЗЛК делает свою машину на устаревшей платформе. Их новинка — это, по факту, Симка 1975 года. Хорошая, но уже устаревшая. Мы же хотим сделать машину на новой платформе.

— И для этого вы мою Регату на запчасти разберете?

— Как разберем, так и соберем, Слава, можешь не переживать, — вступил в разговор директор НАМИ, — у моего института в этом большой опыт.

— Понятно, — сказал я. — Ладно, дерзайте.

Наверное, это была ошибка. Что-то не очень мне верится в то, что товарищи инженеры вернут мне машину в целости и сохранности.

Но прикол в том, что я не мог отказать Сайкину. Всё-таки он, можно сказать, мой крёстный отец в футболе. Если бы не его личная инициатива, то, скорее всего, я бы попал в большую игру намного позже и совсем по другому пути. Через низшие лиги с их очень специфической манерой игры.

И сто процентов я бы не стал чемпионом Европы и обладателем Золотого мяча. Так что ладно. Вдруг они и правда как разберут, так и соберут.

Идея совместной с НАМИ разработки новой машины пришла не самому Сайкину, а его заместителю, Евгению Алексеевичу Бракову.

Браков был на самом деле в некотором роде романтиком, да еще и с авантюрным складом ума. Плюс он, как и многие в индустрии, не очень любил Волжский Автомобильный Завод. Поэтому он сначала заручился поддержкой руководителей и инженеров НАМИ, а потом и поговорил с Сайкиным.

Шансов, как думал Евгений Алексеевич, было немного — всё-таки завод сейчас пытался зализать раны, нанесенные ему после того, как перспективную модель, с которой все связывали будущее ЗиЛа, отправили на КАМАЗ. Но, неожиданно, Сайкин согласился.

Причина стала ясна Бракову после того, как его шеф сообщил буквально сногсшибательную новость. Уже в январе следующего года Сайкин должен был покинуть свой пост директора ЗиЛа и возглавить Мосгорисполком.

Решение об этом было принято практически сразу после того, как у КПСС появился новый генсек. И этот переход сулил ЗиЛу новые возможности и ресурсы, под которые вполне можно было и начать новый инициативный проект. А ну как получится у инженеров сделать что-то путное? Это же действительно будет шаг вперед для всего автопрома Страны Советов.

Правда, производить эту машину всё равно негде, но что об этом думать? Сначала её необходимо создать.

На то, чтобы поговорить с Сайкиным и туда-сюда смотаться от испытательного полигона до директорского кабинета и обратно, ушло минут сорок. И честно сказать, я думаю, что Катя, как бы это мягко выразиться, не одобрит то, что я оставил ее одну. Но нет, моя девушка провела это время с пользой. Помимо двух кругов в роли пассажира спортивного купе, она еще и под руководством Резникова осваивала новый ЗиЛ, который вовсю катался по полигону в рамках испытаний.

Как говорил мне отец, новая модель получилась не очень удачной, так как все силы были брошены на, как оказалось, будущий КАМАЗ. То, что сейчас позиционировалось как следующее поколение среднетоннажных грузовиков ЗиЛа, имеет целую кучу недостатков. Но зато он был намного легче в управлении. Да и в целом, я на нем тоже ездил, и выглядел он достаточно приятно. В общем, Катя училась им управлять. И ей это занятие понравилось.

После ЗиЛа мы с ней отправились в парк Горького. В принципе, это как-то немного банально, что ли, то, что наш день был построен именно так. После оригинального начала классический променад влюбленных молодых москвичей. Парк Горького, колесо обозрения, мороженое, кино. Ну и приятное окончание вечера у Кати дома.

Но это только с первого взгляда день у нас с ней был банальным. А на самом деле для меня это была самая натуральная отдушина.

Потому что я очень люблю футбол. Прям очень. Это моя жизнь. Я не вижу себя никем, кроме футболиста. И я действительно уже сейчас достиг огромных успехов.

Но когда вся жизнь у тебя превращается в одни сплошные тренировки и игры, то даже такие банальные вещи, как рожок мороженого, бутылка газировки и прогулка в парке, становятся не просто важными, а жизненно необходимыми.

Без всех этих внешне простых вещей можно и свихнуться. Поэтому то, что для кого-то могло показаться банальщиной, для меня было глотком свежего воздуха.

Ну и, само собой, Катя. Дорогая моя Катя, которая в начале наших отношений была совершенно другим человеком, нежели сейчас. Нет, она всё так же молода, прекрасна, умна и замечательна.

Но на старте, скажем так, сквозила в ней некоторая меркантильность, на которую я не обращал внимания, потому что не считал ее чем-то из ряда вон. В конце концов, в том мире, где я вырос, в России середины 21-го века, большинство красивых столичных девушек — такие.

Но эта меркантильность сейчас, после нескольких месяцев наших отношений, не то чтобы пропала — она ушла на второй план. А на первый выдвинулись намного более важные для меня вещи. В частности, Катя очень хорошо умела слушать, а еще лучше она умела молчать.

Многие любят ушами, особенно это касается женщин, но умение молчать зачастую недооценивается. Потому что, когда ты с человеком действительно на одной волне, и тебе с ним хорошо и комфортно, то даже слова не нужны. Достаточно просто быть рядом.

И сейчас, в апреле 85-го, Катя была именно такой. Мне просто было рядом с ней хорошо. И те три дня, что мы провели вместе, стали для меня хорошей перезагрузкой. И на сборах перед ответным матчем с «Рапидом» у меня было отличное настроение и, самое главное, очень много желания довести полуфинальную серию до логического завершения — до нашего выхода в финал Кубка Кубков.

А еще в эти выходные у нас наконец-то состоялся семейный совет. На котором Сергеевы решали что делать. Уходить маме в московскую школу или нет. И в итоге как минимум до конца этого учебного года она решила остаться во Мценске.

И что-то мне подсказывает что и после никуда она не перейдет. Командировка отца заканчивается летом и он хочет вернуться домой.

И как по мне это отлично. Тихий провинциальный Мценск мне очень нравится.