Ложная девятка 7

Глава 13

Знаете, какие слова совершенно точно не хотят услышать 99,9%, если не 100% всех парней моего возраста в покинутом мною будущем? «Я беременна». Вот какие. Там, в середине 21 века, такие вопросы, как рождение детей и другие фундаментальные для любого человека вещи, перекладываются на все более поздний срок.

Какие там 19? В 39-то для многих считается рано. Человек еще не пожил для себя, не построил карьеру, не обзавелся твердой базой, не нагулялся, не насмотрелся мира, не перебесился и много-много других «не». Нормально или нет — я не знаю. Времена разные, но одно можно сказать точно — сейчас это не то, что тогда.

И, как это ни странно, я, человек как раз-таки из середины этого самого 21 века, когда услышал эту фразу, мир не перевернулся. Он не закончился, меня не ударило сверху тяжелым мешком с цементом, не придавило к земле, я не испытал ощущения конца света — ничего подобного. Наоборот. Как это ни странно, я воспринял эту новость, а именно этими словами встретила меня Катя в аэропорту Шереметьево, куда мы прилетели из Глазго, как должное.

Не сказать, что была какая-то супер большая радость. Хотя, может быть, и была, я не знаю. Но я принял эту новость так, как будто это само собой разумеющееся.

И само собой, что моей следующей реакцией было то, что я буквально выронил свои сумки — именно выронил, а не поставил на гулкий пол зала прилета. А потом крепко обнял свою зазнобу, поцеловал и закружил ее. А когда поставил, то, само собой, сказал то, что каждый порядочный человек должен сказать в этой ситуации: «Выходи за меня».

Конечно, мы с Катей обсуждали нашу дальнейшую жизнь, строили планы. И свадьба, семья, которую мы создадим — это все проходило под пунктом подразумевающегося согласия, как будто это само собой разумеющееся. Поэтому именно этих слов так пока и не было сказано. Но вот сегодня, 23 октября 1986 года, я как раз это и сказал.

И вот, не знаю, как так получилось, но у меня и кольцо с собой оказалось. Ехали мы в ресторан мистера Маккензи и там хорошо посидели, но в пределах приличия, скажем так. Мы, естественно, «Торпедо», естественно, никуда не полетела сразу после игры. Поэтому у нас образовалось окно в Глазго — рейс в Москву был назначен на обеденное время, а утром вся наша команда отправилась в традиционный заграничный тур по магазинам.

И для меня этот тур начался, да и закончился, по большому счету, в магазине «Картье». У меня водились деньги — призовые за победу над «Берое», чемпионом Болгарии, я толком не потратил. Плюс Эдуард Анатольевич прямо в раздевалке «Селтик Парка» осчастливил нас деньгами за победу над «Селтиком». Так что достаточное количество фунтов стерлингов у меня было. И я их все благополучно спустил. Новые часики для мамы, серьги для сестры и колечко для Кати.

Оно не очень походило на традиционные советские обручальные кольца. У нас в Союзе в ходу другое золото — тяжелое, желтое, цыганское, как его называла та же Оля. А здесь белое золото, камни. Все достаточно скромно и не кричаще. Правда, учитывая то, что это «Картье», и учитывая, сколько оно стоит, думаю, что огромное количество советских девушек душу бы продали за это колечко.

Как-то так получилось, что новость о том, что я стану папой, мгновенно распространилась среди игроков и тренеров нашей команды. Прямо тут, в аэропорту, нас с Катей все стали поздравлять. Она была, можно сказать, частью большой торпедовской семьи. Да и тем более что все прекрасно знали о том, какой вклад моя невеста и будущая жена внесла в то, что история с захватом нашей сборной в Испании в заложники разрешилась благополучно. Так что большая доля поздравлений от ребят и нашего тренерского штаба выпала, естественно, и на ее долю.

И спасибо, Эдуард Анатольевич, от всей души. После матча в Глазго мы должны были отправиться куда? Правильно, на нашу любимую Восточную улицу. Как-никак, на носу важнейший матч в чемпионате Советского Союза. Если мы забираем игру с «Зенитом», а киевское «Динамо» оступается, то все — мы чемпионы. Ни о каких вольностях и послаблениях в режиме здесь не может быть и речи.

Но будущему отцу и мужу Стрельцов дал пару выходных. Не для того чтобы мы с Катей закончили наши амурные дела и прямо сейчас расписались. Нет, просто для того чтобы можно было эти новости, скажем так, переварить в более спокойной обстановке, провести время в кругу семьи, обрадовать родителей и прочее.

За это я был очень благодарен нашему главному тренеру. Так что под завистливые взгляды футболистов «Торпедо» я отправился домой.

— Да вы сговорились! — воскликнул я, едва зашел к себе и услышав новости от Ольги.

Как оказалось, моя старшая сестра тоже беременна. Причем, кто будущий счастливый отец? Мой, можно сказать, приятель, с которым я ее и познакомил, хотя, учитывая пробивной характер моей сестрицы, она могла обойтись и без меня, Олег Протасов, нападающий «Днепра», с которым у Ольги уже достаточно длительные отношения. Очень скоро он станет отцом моего племянника и, скорее всего, еще и моим родственником — не знаю, как это называется, шурин, наверное, или свояк. Во всех этих названиях я не силен, но это по большому счету не так уж важно. Главное, что да — и сестра, и Катя беременны.

Олег, правда, пока еще об этом не знает. «Днепр» вчера в очень красивом стиле переиграл польскую «Легию» в гостях, так что для моего приятеля это будет сюрприз.

— И как же ты теперь будешь учиться? — спросил я Оли. — Переведешься в Днепропетровск? Там вообще мединститут есть?

— Ну, вообще-то есть, причем, голова садовая, один из старейших в СССР, — ответила Оля. — Но я пока не собираюсь переводиться ни в какой Днепропетровск. Буду спокойно учиться в Первом меде, а потом возьму академ, после которого закончу учебу здесь, в Москве.

— А подожди, а как же вы с Олегом будете жить — что, на два города? — удивилась Катя.

— Почему на два города? Нет, конечно, — в голосе Оли звучало нескрываемое удивление, — зачем нам это надо? Олег переберется сюда, в Москву. Вы что, думаете, мы не обсуждали ничего подобного? Конечно же, обсуждали.

Олег Протасов в Москве. Хм… Это очень интересно. Чемпион мира, Европы, на сегодняшний день один из лучших игроков в мире на этой позиции. Это лакомый кусочек для любого клуба. Для абсолютно каждой команду Советского Союза, да и не только Союза, он будет стопроцентным усилением. Может быть, только в той же «Барселоне» и еще там в трех-четырех клубах Европы нынешний Протасов не стал бы однозначным первым выбором тренера на позицию центрального нападающего.

«Барселона» мне вспомнилась, потому что там как раз играет Гарри Линекер, который на прошлом, триумфальном для нас, чемпионате забил свои 6 голов и вообще сейчас является образцом таранного форварда, форварда штрафной, достойного наследника легендарного Герда Мюллера. Вот с такими, как Линекер и Мюллер, и надо сравнивать Олега, который как минимум не хуже.

— Оль, а вы с ним не говорили, куда Олег может перейти в случае его переезда в Москву? Выбор у него очень большой — все московские команды захотят видеть Протасова в своем составе.

— Говорили, конечно, но я тебе об этом не скажу, — ехидно ответила мне сестра и показала язык. — Узнаешь все в свое время.

— Говори давай, — наседал я на нее. — Может быть, он уже с кем-то договорился?

— Хватит тут в партизана на допросе играть. Все, отстань от меня, все узнаешь в свое время, — ответила сестра.

Потом был небольшой праздничный ужин в кругу семьи с Катиными родителями и моим отцом, который в очередной московской командировке по делам своего строящегося завода.

А на следующий день я отправился в редакцию еженедельника «Футбол-хоккей» для того, чтобы поговорить о футболе с одним из самых маститых наших футбольных журналистов — Виктором Понедельником, который по совместительству чемпион Европы 1960 года и вице-чемпион 1964 года.

Кроме него в редакции нашего главного спортивного журнала меня ждали журналисты испанской «Мундо Депортиво» — старейшей спортивной газеты Испании и второй в Европе после итальянской «Газетта делло Спорт». С испанцами я тоже должен был поговорить о нашей любимой игре и дать им большое интервью, которое выйдет в следующем номере «Мундо Депортиво».

Эта беседа с испанскими журналистами была нужна в первую очередь для продвижения нашей заявки на проведение чемпионата мира 1994 года. И интервью должно было стать началом достаточно большой пропагандистской кампании, итоги которой станут известны в будущем.

С заявкой были сложности из-за негласного правила о чередовании федераций, и, как говорили, товарищ Колосков не жалел бюджета, выделенного на лоббирование нашей заявки. И уже сейчас, буквально через месяц после того как наши футбольные чиновники озвучили это желание, было потрачено достаточно много денег, но вместе с этим еще раз появилась уверенность в том, что шансы у нас есть.

Разговор с Понедельником у нас получился достаточно короткий, и он был посвящен в большей степени стартовавшему розыгрышу Кубка чемпионов. Виктор Владимирович, естественно, очень хорошо знал нашу внутреннюю кухню. Это и неудивительно, учитывая то, что он вхож практически во все футбольные двери нашей страны. Я его десятки раз видел на базе «Торпедо». Как ни крути, а Понедельник играл в одной команде с Валентином Ивановым — речь, естественно, идет про сборную. Так что с автором первого «золотого» мяча советской сборной на финалах чемпионатов Европы мы встречались не единожды.

Вот и сегодня разговор у нас получился достаточно теплый, дружеский. И в нем я с подачи Виктора Владимировича озвучил мысль, которая, в принципе, витала и витает у всех торпедовцев и которая не единожды была сформулирована как в торпедовских коридорах, так и в Федерации футбола: московское «Торпедо» в розыгрыше 86–87 будет главным фаворитом Кубка европейских чемпионов. И когда нам брать самый престижный европейский клубный трофей, как не сейчас?

Состав у «Торпедо» просто убойный. Есть небольшое проседание — вернее, было небольшое проседание в защите, но благодаря приходу Горлуковича наша оборона подтянулась. А если говорить про полузащиту, то с приходом Добровольского и с взрослением и прогрессом братьев Савичевых, которые успешно решают задачи как в нападении, так и в обороне, наша средняя линия, пожалуй, сильнейшая в стране. Ну а про нападение и говорить нечего.

Да, к сожалению, за спиной главных торпедовских суперзвезд нет смены, которая способна была бы в случае чего подставить плечо и обеспечить сопоставимый уровень игры. Но футбольные боги, генетика, дисциплина и медицинский штаб во главе с Анатолием Прояевым обеспечили что мне, что Заварову очень хорошую физическую форму и минимум пропущенных матчей.

Так что да, «Торпедо» сейчас — это лучшие футбольные силы Советского Союза, и кому, как не нам, забирать в этом сезоне Кубок европейских чемпионов?

А вот с испанцами разговор получился куда более интересный. И, честное слово, какие-то вихри, ни в коем случае не враждебные, а наоборот, очень интересные, веют сейчас как надомной, так и над всем советским футболом. Ну скажите на милость, как так получается, что уже второй раз за относительно короткое время меня спрашивают о том, что я думаю о переходе в иностранный клуб? Сначала Круифф со своим «Аяксом», а теперь эти каталонцы. И что мне на это отвечать?

У нас сейчас хоть и середина 80-х, но в общении с иностранными журналистами нужна оглядка на мнение вышестоящих начальников, а то можно и, фигурально выражаясь, по голове схлопотать. Или не фигурально — не знаю. Так что пришлось выкручиваться и начать с комплиментов «Барселоне», тем более что каталонцы их полностью заслуживают. Как-никак, именно они действующий обладатель главного европейского трофея.

А турниры такого уровня нельзя случайно проиграть, но нельзя случайно выиграть. Любой победитель Кубка чемпионов, ну или в будущем Лиги чемпионов, это на сто процентов заслуживает. И «Барселона» в том еврокубковом походе свой трофей тоже заслужила, в том числе и тем, что обыграла в финале ленинградский «Зенит».

Само собой, что я болел за ленинградцев — глупо ожидать другого, да и у меня много друзей в «Зените». Но «Барселоне» я, безусловно, отдал должное и отметил, что эта команда с триумфального для себя финала стала еще сильнее, что с Линекером «Барселона» может добиться еще большего и стать по-настоящему главной испанской командой. Все-таки сейчас этот негласный титул удерживает «Реал», даже несмотря на то что «Барселона» стала чемпионом Испании в 1985 году. Но все равно «Реал» — это «Реал».

И естественно, после моих дифирамбов составу каталонцев с Линекером, Хьюзом и Субисарретой прозвучал вопрос о том, хотел бы я быть игроком «Барселоны», если бы это было возможно. Вот молодцы испанцы, даже вопрос они сформулировали именно так — «если бы это было возможно». Можно было ответить по существу.

И как на этот вопрос ответить? Конечно, я бы хотел попробовать себя в «Барселоне». Точно так же, как я бы хотел попробовать себя в том самом «Ювентусе» два года назад — переход, в который у меня сорвался. Потому что все-таки «Аякс», о котором спрашивал меня Круиф, это немножко не тот уровень. «Барселона», если говорить о чисто футбольных аспектах, на мой взгляд тоже, как это ни парадоксально звучит, не уровень «Торпедо». Но все равно каталонцы — это уже вызов.

Чемпионат Испании объективно сильнее того же голландского. И в нем, помимо главного и вечного противостояния «Реал»-«Барселона», есть много других сюжетов и много других серьезных команд. «Эспаньол», «Атлетик», «Реал Сарагоса», «Спортинг». Все это достаточно серьезные ребята.

В прошедшем розыгрыше чемпионата Испании «Реал» победил с очень большим отрывом — 11 очков. А вот между шестым местом, которое занял хихонский «Спортинг», и вторым местом «Барселоны» было всего 4 очка. Две победы по факту. Плотность в таблице просто сумасшедшая. И это как раз и говорило об уровне чемпионата. Команда, которая выиграла Кубок европейских чемпионов, стала второй и запросто могла оказаться за пределами еврокубковой пятерки при определенном стечении обстоятельств.

Так что да, уровень чемпионата в Испании очень серьезный, и это был бы самый настоящий вызов. Да и я вновь и вновь обращался к тому аргументу, что в случае победы в Кубке чемпионов 86–87 у меня в Советском Союзе просто не останется каких-то настоящих футбольных вызовов. И в этой ситуации можно попробовать себя и в новом чемпионате. Но опять же, если сойдутся футбольные звезды.

Как-то так получилось, что именно разговор о «Барселоне» стал для моего интервью испанцам стержневой темой. Но другие вопросы мы с ними тоже обсудили, в том числе мое заочное соперничество с Марадоной, очень широко обсуждаемое в мире.

В Неаполе на меня вылили очень много грязи после того интервью, зато в Англии мое интервью растиражировали буквально все газеты. Ну еще бы, учитывая, кто пострадал от той «руки Бога».

И в Каталонии тоже очень много было обсуждений, и в основном меня поддержали. Вот вроде бы Марадона играл в «Барселоне» и играл хорошо, но обида на аргентинца осталась, так что некоторое злорадство в его отношении присутствовало. Сам того не зная, я набрал достаточно много очков в глазах каталонской публики.

Ну а закончил я этот день дома, наедине с мыслями о предстоящих переменах. А на следующее утро уже был в расположении «Торпедо» на Восточной улице и приступил к подготовке к матчу с «Зенитом» — к матчу, который в теории мог стать золотым для «Торпедо».