Любовь на десерт

Глава 5

Все следующее утро мы с Барбом провели у дыры в полу, пытаясь заделать ее подручными средствами. В ход шли кем-то выброшенные на мусорку стропила, куски рубероида и скотч. Да, скотч, что здесь такого? Когда в коридоре зияет провал на мою чудесную кухню, неважно чем его ремонтировать, главное, отремонтировать. Принимать новых постояльцев было опасно, хоть никто и не рвался в это убогое место.

Я все время отвлекалась, задумчиво крутила в руках то молоток, то пилу. Ночной внезапный порыв Дерела не выходил у меня из головы, и всю ночь снилось как мужчина снова и снова меня целует.

— Энни? — Барб махал руками перед моим лицом. — Ты меня слышишь?

— А? Да, слышу… Повтори, пожалуйста, что ты говорил?

Барб скрипуче рассмеялся. Я посмотрела на него непонимающе.

— Что-то не так? Ну да, я далеко не строитель, и вот эта стропила у меня сломалась, но что смешного?

— Да ты посмотри на себя! Витаешь в облаках, беспрестанно поправляешь платье и прическу. Мне знакомы все эти жесты, но я никак не могу взять толк – в кого?

— Что “в кого”? — я захлопала глазами.

— Влюбилась в кого? Я понимаю, что ты чувствуешь. Это однажды приходит ко всем, и всегда в самый неподходящий момент.

Я вспыхнула от смущения. Барб не прав! Не влюблялась я, да и не в кого! Из дома выхожу разве что на рынок, а покупатели мне не интересны как потенциальные женихи. Детектив Альф красив, но женат, а остальные меня не привлекают. Не в Дерела же, право слово! Этот напыщенный индюк никогда-никогда не станет тем, о ком я думаю ночами…

Вообще-то думаю. Стоило признаться самой себе, что как бы я его ни ненавидела, я его любила когда-то давно, будто в прошлой жизни. Тот месяц перед выпускным была на самом деле чудесным! Мы с Дерелом смеялись дни напролет, и часто молчали – нам было хорошо просто молчать.

— Так что мы будем делать с этим? — кивнула я на неустойчивое сооружение, которым мы заделали дыру. — Все это рухнет, если здесь пройдет одновременно два человека. Заставить постояльцев ходить по одному?

— А что тут сделаешь, дорогая? Этому дому поможет только снос.

Мы обменялись смеющимися взглядами. Было так хорошо испытывать подобные чувства с тем, кто понимает тебя, и каждый раз при встрече заставляет улыбаться и чувствовать нежность и покой на сердце. За полгода этот милейший старичок стал для меня частью семьи. Иногда мы ссорились, обижали друг друга, но Барб всегда приходил на помощь, несмотря ни на что.

— Можно было бы и потише стучать! — из своей комнаты выглянула заспанная Бьянка. Ранним утром девушка не улыбалась, губы не были накрашены, под глазами залегли мешки. Такой я Бьянку еще никогда не видела – обычная, простая девчонка, без лоска и пафоса. Поморщившись от яркого света, девушка буркнула, скрываясь в номере: — Продолжите ремонт, когда все уже встанут!

Из другой комнаты появился Дерел. Одетый с иголочки, с уложенными волосами. Его взгляд остановился на мне, при этом не выражал никаких эмоций. Дерел вообще помнит, что он сделал этой ночью, или только я думала о поцелуе до самого утра? Вряд ли он помнит. Для него это был один из тысячи разных поцелуев, и только для меня – первый за семь лет.

Дерел пожелал нам доброго утра и скрылся на лестнице. Я проводила его задумчивым взглядом, чувствуя странное в груди – мужчина больше не вызывал во мне желания выбросить его из окна. Странно, очень странно. Я в таких красках представляла, как он ломает себе конечности, а потом на коленях ползает возле меня и просит прощения за мою сломанную жизнь, а теперь что? Ничего. Пустота в душе, спокойствие на сердце. Мне будто стало все равно. Не могла же я и вправду поверить Дерелу, что он не забрал ту медаль? Какой глупец бы так поступил?

— А когда твой день рождения? — вдруг спросил Барб, отвлекая меня от спутанных мыслей.

— Зимой, в декабре.

— Вызови кровельщиков, я оплачу их услуги. Будем считать, что это мой тебе подарок на день рождения.

— Правда? — я вскинула удивленный взгляд на старика. Гномы слыли жадными существами, экономили каждую монетку и никогда ни за что и никому не делали подарков.

— Правда, — улыбнулся Барб. — Представляешь, гном дарит подарок, не чудо ли? Кажется, я начинаю потихоньку становится человеком, — со смехом старичок подкрутил пышный белый ус.

Не думая, я написала в “Анбин и сыновья” – эта компания считалась одной из лучших и самых дешевых. Ответ пришел почти сразу: в письме говорилось, что рабочие приедут завтра, и оценка стоимости ремонта произойдет на месте.

Погром на кухне разбирала долго, и к утреннему приходу покупателей успела испечь только три пирога с персиками. Он был самым быстрым и простым в приготовлении, но почему-то я пекла его редко. Может быть, воспоминания из прошлого не позволяли мне испытывать радость от его готовки.

Порезала пироги волнистым ножом, разложила ну бумажные тарелочки и перенесла их на прилавки. Сочный, пропитанный персиковым сиропом бисквит, отдавал аромат и тот витал по холлу. Тянулся через открытые окна на улицу, и я надеялась, что привлечет еще больше клиентов. Сама проглотила слюну, но, не сдержавшись, вытащила кусок с полки и надкусила. Запила горячим чаем, жмурясь от удовольствия.

И почему Дерел тогда сказал, что мой персиковый пирог самый мерзкий из всех, которые он когда-либо пробовал? Да, нам тогда было всего по семь лет, но я готовила этот десерт не впервые. Когда учитель на уроке домохозяйства попросила нас приготовить что-то, что умеем, я единственная включила духовку. Девочки из класса, и даже Бьянка, нарезали салаты и бутерброды. От того было обиднее, что мой пирог никому не понравился.

Мой прекрасный утренний ритуал – чай с десертом в тишине, нарушила Бьянка. Девушка была уже накрашена, хорошо одета, и снова приторно улыбалась алыми губами.

— Выручи меня, я в долгу не останусь, — хлопнув пушистыми ресницами, Бьянка взяла меня за руку. Руку я отнимать не стала, с интересом ждала просьбы. — Я хочу устроить Дерелу романтический ужин, а кто, как не ты, можешь помочь? Ты ведь готовишь… Да, не очень хорошо, но все же лучше, чем в той забегаловке за углом.

Мое сердце отозвалось глухим ударом о ребра и едва не остановилось. Я освободила свою руку, прочистила горло и с ужасом поняла, что испытываю дикую ревность. Что на меня нашло, черт возьми?

— Тысяча фунтов, — назвала я совершенно немыслимую для еды стоимость. — За полный ужин на двоих: горячее, салат, закуски из морепродуктов и бутылка вина.

Пока Бьянка с глупым выражением лица продолжала хлопать глазами, я ждала, когда ее маленький мозг усвоит информацию. Таких денег у нее никогда не было, и я уверена, что нет. Наблюдая за тем, как округляются глаза Бьянки, я поняла, что мои слова до нее наконец дошли.

— Запиши на счет Дерела, — хрипло отозвалась она. — Мой мужчина не будет против хорошего ужина за какую-то там тысячу фунтов.

— Не-а, — мотнула я головой. — Я, конечно, запишу, но если он сам мне об этом скажет. Увы, не стану я нарушать закон. Ты ведь адвокат, и в законах разбираешься, да? Напомни, какое там следует наказание за хищение чужих средств?

Бьянка снова задумалась. Не помнит? О боги, не приведите ко мне подобного адвоката, если он мне вдруг понадобится.

Девушка фыркнула и, развернувшись на каблучках, выскочила из холла на улицу.

Дерел вернулся к вечеру. Не удостоив меня и взглядом, поднялся к себе и, только переодевшись, решил поговорить. С бешено колотящимся сердцем я считала его шаги от лестницы до стойки, и когда мужчина подошел ближе, нервно улыбнулась.

— Посмотрела фотографии? — спросил он ровным тоном. Его спокойствие не передалось мне, я взволнованно облизнула пересохшие губы и кивнула. — Понравился тот дом?

— Понравился, — я не видела смысла лгать. Отель “Аврора” построен со вкусом. — Слышала, что его сдают или даже продают, точно не помню, но для меня он слишком дорогой, я не потяну. Даже если выпотрошу счет в банке, денег хватит разве что на пару месяцев аренды.

— Я бы на твоем месте подумал еще раз над тем, какой ответ мне дать, — мужчина устало потер глаза. — Ночью случился обвал перекрытия, а что будет завтра или послезавтра?

Я не успела зло буркнуть в ответ, что если Дерелу так хочется, чтобы мой отель переехал в “Аврору”, то ему стоит оплатить мне аренду. Потому что у меня таких денег нет и, наверное, никогда не будет.

Отпрянув от стойки, Дерел кивнул мне на прощание и вернулся к себе в номер. В это же время в дверях появилась запыхавшаяся Бьянка с тяжелыми пакетами в руках.

Я усмехнулась, заметив логотип на пакетах: он принадлежал “Невесте Марте” – одной из самых худших закусочных города. В ней подавали разбавленное речной водой пиво, тухлое мясо мариновали в специях и чесноке, чтобы не было вони, а морепродукты там мог съесть без последствий разве что бессмертный.

Добрую половину ночи я пыталась заснуть под смех и громкие разговоры Дерела и Бьянки за стеной. Я не хотела знать, о чем они говорят, и насколько им весело, но то и дело целенаправленно прислушивалась. В конце концов, усталость, накопленная за день, дала о себе знать, и я провалилась в тяжелый, беспокойный сон.

За окном было еще темно, когда в мой номер кто-то вломился. Петли не выдержали напора, и дверь с оглушительным грохотом упала на пол. Ошарашенный Барб застыл в дверном проеме с поднятой рукой.

— Вот те раз! — пробормотал гном виновато.

— Ночь на дворе, Барб! — ворчала я, плотнее кутаясь в одеяло. — Верни дверь на месте. Только без инструмента – просто прислони к косякам.

— Там это, — гном почесал седой затылок, — друзья твои помирают. Совсем помирают.

Я подскочила на кровати. Не то чтобы мне было ужас как жалко моих якобы друзей, но трупы в отеле постояльцев точно не привлекут, а значит, надо спасать.

Накинула на плечи халат и бросилась в комнату Дерела. Мужчина лежал в постели одетый в пижаму. Бледное лицо его покрылось синими пятнами, белки глаз покраснели. В ярком свете верхней лампы Дерел походил на ожившего покойника. Его крючило и ломало, время от времени Дерел издавал всхлипывающие тихие звуки. В отличие от Бьянки, стоны которой доносились из ее номера и эхом прокатывались по всему отелю.

— Я умираю, Энни, — слабым голосом произнес Дерел, на его лбу проступил пот. — Думаю, это чума. Беги, Энни, оставь меня. Забирай Барба, Бьянку и уходите, а дом сожгите.

— Достал ты меня уже с этим домом! Не сожгу я его, не брошу и тебя не оставлю! Успокойся, не умираешь ты, всего лишь отравление.

— Нечем мне было отравиться, — Дерел вяло мотнул головой. — Это точно чума, я знаю, видел ранее ею заболевших.

За моей спиной отчаянно закричал Барб:

— Уходим, Энни! Я еще слишком молод, чтобы так глупо погибнуть!

— Тебе сто двадцать лет, Барб, — со вздохом бросила я через плечо и обернулась к Дерелу: — А вот ты точно покинешь этот мир, если не прекратишь меня выселять. Ты подумай, лекарства у меня есть, а самому тебе до аптеки не добраться. К тому же ночью они не работают, а к утру у тебя поднимется температура, потом начнется лихорадка, рвота, и вот, ты уже в белых тапках ползешь в сторону кладбища.

Перепуганного Барба я отправила выхаживать Бьянку. Гном сбегал в чулан, притащил два таза, один отдал мне и я поставила его у кровати Дерела. Мужчина тяжело дышал, трясущейся рукой вытирал пот со лба и все время пытался сдержать рвотные позывы.

Мне даже стало интересно, чем конкретно отравились Бьянка и Дерел? Вообще-то, в “Невесте Марте” травануться можно простым хлебом без добавок, но не до такого состояния же. Неужели полоумная девица купила там креветки? Если так, то лечение займет минимум неделю.

Больные были напичканы черным углем, таблетками от расстройства живота, напоены соленой водой. Дерел уснул почти сразу, Бьянка, как сказал Барб – тоже.

Я переоделась из пижамы и халата в повседневное и спустилась на кухню. Из жирных куриных ножек сварила кастрюлю ароматного бульона – ничего кроме него отравившимся есть нельзя. Хотя по себе знаю, в ближайшие два дня они и бульон смогут пить с трудом.

С глубокой миской полной бульона я вернулась к Дерелу.

— Прибыла скорая помощь, — объявила я, опускаясь на край кровати. — Как ты? Не подумай, что я прям жажду услышать, что тебе лучше, но помершие в моем отеле постояльцы принесут “Пристанищу” дурную славу.

Дерел кивнул, тяжело вздохнув. Сел, я помогла ему подложить подушки под спину. Он не противился заботе, и даже позволил его накормить.

Я поднесла ложку к его рту, он поморщился, но открыл рот. Нескольких ложек бульона было достаточно.

Дерел закрыл глаза, откинувшись на подушки.

— Спасибо тебе, Энни. Знаешь, на твоем месте я бы выгнал меня еще в первый же день. Не зная всей правды, ты все равно не сумела злиться на меня так сильно, как могла бы.

— Какой правды я не знаю? — хмыкнув, уточнила: — Того, что твой папочка купил мою медаль и отдал тебе? Это мне давно известно. Или не знаю того, что ты обманул меня, когда признался в симпатии? Помнишь тот вечер весной? Мы пообещали друг другу забыть все обиды и это казалось правильным, ведь ненавидели друг друга дети, а влюбились уже взрослые.

Дерел распахнул глаза, одарил меня теплым нежным взглядом. Мое сердце взволновано ухнуло и забилось в три раза быстрее.

— Энни… Ты мне наверняка снова не поверишь, но я был уверен, что медаль у тебя. В тот выпускной я нашел отца, сказал ему, что я не заслужил медаль и она принадлежит Энни Вулф. Он злился, как всегда, но когда я не сдался, вычеркнул меня из завещания. Я не общаюсь со своим отцом уже семь лет, и думал, что ты давным-давно исполнила свою мечту, закончила академию с отличием, возможно, вышла замуж и родила ребенка. Встретив тебя за стойкой несколько дней назад, я оказался шокирован. Веришь?

Я слушала его, не перебивая. Он говорил искренне, правда ведь? Как бы я хотела, чтобы это было правдой.

— Верю, почему-то, — прошептала я. — Может быть, я беспросветная идиотка, но я тебе верю. Да и зная твоего отца… Не удивлюсь, если все так и было.

— Все так и было, — проговорил Дерел тихо.

— Тогда почему ты прогоняешь меня? Знаешь ведь, как важен для меня этот отель, это старое здание…

— “Аврору” я купил для тебя, — перебил меня Дерел. — В надежде, что материальным подарком сумею вымолить прощения, ведь говорить красиво я не умею. На месте твоего отеля я должен построить социальную столовую для бедных жителей этого района. Приехал сюда, чтобы начать строительные работы, а тут ты… У меня нет двух недель, Энни. Рабочая бригада уже три дня ждет, когда сможет приступить к сносу и стройке.

Мне показалось, что я слушаю сказку на радио. До меня не доходило, что Дерел все это говорит мне своим ртом. Он купил “Аврору” для меня? Купил, не арендовал?! Погоди… В смысле “социальная столовая”?

— Социальная столовая? — удивленно переспросила я. — Дерел Лойс на самом деле решил построить столовую для бедных? То есть… ты собрался насмехаться над ними, как обычно это бывало, или правда хочешь накормить несчастных?

— Энни… — вздохнул Дерел. — Я был глупым ребенком под влиянием своего отца. Тот Дерел, которого ты знала, давно растворился в небытие.

— Растворился, — глухо повторила я.

Отставила миску на прикроватную тумбу, встала у кровати. Я собиралась сделать то, о чем не думала уже много лет. Быстро наклонилась к лицу мужчины и мягко прижалась к его губами своими. Поцелуй был коротким, не таким, как той ночью, когда Дерел целовал меня. Но в этот я вложила все, что чувствовала к Дерелу Лойсу – любовь. Не ненависть, злость и ярость, нет. Я любила его. Жаль, что не знала правды.

— Тебе стоило найти меня раньше, — прошептала я, отпрянув. — Знал бы ты, как много раз в моих мечтах тебя переезжала тяжелая груженая повозка.

Я выскочила из номера, закрыла за собой дверь и прижалась к ней спиной. Перевела дыхание, с трудом осознавая, что произошло.