Магические будни интровертки

Глава 9

Кто бы там ни управлял мною, когда я занималась лечением других, обо мне самой, похоже, попросту забыл. А как иначе объяснить то, что подкрался вечер, а я до сих пор так и не впала в беспамятство, и нога моя по-прежнему ныла? И, кхм, посинела.

— Ой, Настька!.. — вздыхал кот, глядя, как я передвигаюсь по дому. — Ой, Настька!..

Ни костылей, ни даже нормального гипса у меня не было, а перелом точно был. Кое-как я, прыгая на одной ноге, перемещалась между комнатами. Проблемы же начались, когда мне, простите, приспичило, а домик с сердечком ожидал меня на улице, где по-прежнему лупасил дождь.

— Настька, тебе помочь? — стараясь переорать грозу, крикнул мне в спину кот, когда я открыла дверь на улицу, и в комнату ворвался ветер, принеся с собой дождевую воду и какие-то листики.

— Ну, помоги, — обернувшись, ответила я.

— Да не… — Кот тут же скрылся под креслом — выдавал только пушистый хвост. — Это я так…

— Ну, так и не мяукай… — вздохнула я и бросилась, в смысле, кузнечиком попрыгала в бушующую стихию.

Гром грохотал так сильно, что наверняка разбудил бы все сигнализации, если бы они здесь только были, молния тоже исправно гуляла по грозовому небу. Ветер, как назло, бил в лицо, волосы промокли и слиплись, одежда облепила тело, и я множество раз успела подумать: а чем мне, собственно, горшочек для мёда не угодил?

— Ау, ау, ау, тьфу, ау… — начала было скулить я, но дождь быстро закрыл мне рот.

Держась за стеночку, я кое-как проделала большую часть пути и едва не поддалась желанию вернуться в дом. Но интровертки так просто не сдаются!

«Давай, Настя, ещё три прыжка!» — увещевала себя я. Там, где три, там и десять, но до заветной будки я добралась. И почувствовала, что жизнь не так уж плоха. А потом настало время для обратного пути… Вот тут-то силы меня и покинули. Ночевать в домике с сердечком мне никак не улыбалось, поэтому, стиснув зубы, я, можно сказать, нырнула в непогоду. Вот, честное слово, сейчас самое время появиться какому-нибудь герою и спасти даму в беде. Да почти во всех дорамках так и происходит! Где мой рыцарь в сияющих доспехах с пляжным зонтом? Нет, серьёзно, где? Да я даже готова была с распростёртыми объятиями встретить Тора! Нас же постоянно сталкивают! И где он сейчас? Ну, пожалуйста…

В общем, доползла я до дома сама.

Зубы мои стучали, ткань отказывалась отлипать от тела, а нога совсем разнылась. Я бы тоже ныть начала, но повторюсь: зубы стучали.

— Ой, Настька!.. Садись у огня скорее!

— П-погоди! П-переодеться надо…

— Настька, так, я щас!

Оказывается, и от кота-дармоеда бывает польза. Он метнулся в спальню, что-то упало, что-то разбилось, что-то рассыпалось, но вскоре Боюн, смешно передвигая лапами, в зубах притащил сухую сорочку, пропустив её под собой.

— Вот, Настька, одевайся! — сказал он, гордо задрав мордочку.

Может, он и собрал одёжкой всю пыль на полу, но я его поступок оценила. Поэтому, улыбнувшись и держась за кресло, чтобы не упасть, я нагнулась и потрепала мурчащего кота по голове.

— Спасибо, Боюн!

— Да не за что! Мы ж теперь семья!

Сняв мокрое платье, я бесцеремонно бросила его на пол — сил не было относить куда-то дальше, — туда же отправилось и бельё. А что? Оно мокрое, а кошаку до моих прелестей дела нет. Затем я натянула сорочку на голое тело и собралась было усесться в кресло, как что-то меня дёрнуло оглянуться. В эту секунду ветвистая молния осветила небо, и в окне я увидела силуэт. Силуэт с зонтиком…

Да вы серьёзно?!

— А!!! — заорала я, но крик мой потонул в громыхании грома.

Молния вновь сверкнула, но за окном никого не оказалось. Я попала в фильм ужасов? Нет, я так не играю. Верните меня в фэнтези!

— Настька! — завопил Боюн и скрылся под креслом.

А затем раздался размеренный стук, и дверь со скрипом — ну, не скрипела же раньше! — отворилась, и ветер исхитрился погасить две масляные лампы, их всего было две, из света остался только огонь в камине. На пороге появилась чёрная тень, и мы с котом одновременно завопили, причём кошак даже не видел, что происходит — орал за компанию.

— А!!!

Дверь ещё с более противным скрипом закрылась, и лишь тогда незваный гость заговорил:

— Я тоже рад вас видеть.

«Тьфу ты!» — Я с облегчением выдохнула. Значит, это действительно был Тор, а то я уж начала сомневаться. Кто знает, что тут за маньяки ходят по ночам, в смысле, по вечерам и без разрешения вламываются в чужие дома! А ведь я не сказала «Войдите»!

— Ты чего пугаешь? — набросилась на викинга я. Ну, как набросилась… Пискнула. Нормальный голос куда-то пропал и пока возвращаться не собирался.

— Я стучал, — сообщил Тор, и при свете очередной молнии я успела заметить, как он положил сложенный и, очевидно, мокрый зонтик на лавку.

— Угу, — буркнула я и велела: — Раскрой его — просушить надо.

Пожав плечами, викинг выполнил мою просьбу. Да, это я так попросила.

Боюн осторожно высунул мордочку из-под кресла и принялся наблюдать за нами. Я бы сейчас тоже с удовольствием где-нибудь спряталась, но, прыгая на одной ноге, быстро смыться не получится.

— Ты бы оделась, — не глядя на меня, пробормотал вторженец. И расслышала я его хорошо — гроза резко прекратилась, оставив лишь тихий дождь шуршать на улице, ветер тоже успокоился.

— В смысле? Я ж одета… Ой, блин!..

И тут я вспомнила, что не далее как несколько минут назад провела сеанс стриптиза. Второй раз уже. Ещё один такой случай, и мне придётся взять на себя ответственность, и сделать Тору предложение руки и сердца. Пора с этой практикой завязывать, а то так и до греха недалеко. Пока не буду уточнять какого.

— Ладно, сейчас, — проворчала я и вознамерилась допрыгать до спальни.

Но тут вмешался Боюн:

— Принеси ей одежду, пожалуйста! — полностью выбравшись на свет камина, попросил он. — Я покажу, где брать.

Ого, а мне и в голову не пришло обратиться к Тору. Умница, котик!

Поморщившись, как если бы ему предложили съесть банку перетёртого лимона с крыжовником, викинг двинулся за Боюном, всё так же стараясь на меня не смотреть. Я даже обиделась — всё у меня в порядке с телом, между прочим. По крайней мере, меня оно полностью устраивало.

Пока «мальчики» копались в моём белье — а оно, для справки, лежало в том же сундуке, что и вся остальная одежда, — я зажгла лампы, и в доме сразу стало веселее. И картинки чётче… Это я к тому, что сорочку мне Боюн принёс не из самой плотной ткани, а в комнате после ветра с улицы стало довольно прохладно, так что, когда я глянула вниз, увидела очень явно проступающие «кнопочки» на груди. Мда…

Викинг вернулся с платьем и поясом, кошак же в зубах тащил тряпицу поменьше, в которой я узнала «бабушкины» трусики. Ну, раз уж я до сих пор не сгорела со стыда, значит, с выдержкой у меня всё прекрасно. Тор положил свою добычу на кресло и тактично вернулся в спальню. Я же отобрала у Боюна бельё и поскорее его натянула, а уж потом надела платье и повязала пояс.

— Можешь заходить! — позвала я своего то ли друга, то ли недруга.

Всё так же хмурясь, он вошёл в главную комнату и остановился в двух шагах от меня. Так и хотелось сказать, что я не кусаюсь, но не была уверена, что он поверит. Мы так и стояли, глядя друг на друга и не говоря ни слова, пока кот не шепнул:

— Скажи спасибо, — подсказал он мне.

— Спасибо, — послушно повторила я.

— Пожалуйста.

Если честно, так и подмывало спросить: чё припёрся? Но я же девочка вежливая, во всяком случае пытаюсь таковой стать. Поэтому, нацепив на лицо улыбку — я очень надеялась, что она не похожа на хищный оскал, а то я могу, — я поинтересовалась:

— Зачем пришёл? — Достаточно же вежливо, да?

Тор сделал шаг ко мне, засунул руку за пазуху и вытащил крошечный горшочек, закрытый деревянной пробкой, и протянул мне со словами:

— Дочь наказала принести. Это её яд. Говорит, ты знаешь, что с этим делать.

— Я? — опешив, я ткнула пальцем себе в грудь.

Викинг кивнул и передал мне крошечный горшочек. Я открыла пробку и вгляделась. В свете ламп и камина жидкость внутри выглядела совсем прозрачной и, если бы я не чувствовала запах, вполне могла бы принять её за воду. Но запах я чувствовала и оттого недоумевала — пахло розами.

— Это точно яд? — на всякий случай спросила я.

— Точно.

— Змеиный?

— Змеиный.

— И я должна знать, что с этим делать?

— Да.

Тору явно надоели мои вопросы, но он стоически на них отвечал. Видимо, прежде чем отправить отца ко мне, Василиса провела с ним профилактическую беседу. Беру свои слова обратно — эта юная змейка мне определённо нравилась.

— Я?

‒ Да.

— Сама?

— Сама.

— Блин.

Он моргнул:

— Что?

— Ничего. Спасибо, говорю.

— Я тогда пошёл?

— Ага, давай, иди.

Разговор, конечно, вышел «содержательный», но что поделаешь, раз мы пока оба смущались. Зонтик, как я ни уговаривала Тора, он не взял. Собственно, я его и не уговаривала — предложила разок.

— Хороший он мужик, — заключил кот, когда с удобством разлёгся на широкой табуретке, на которую я положила сложенное покрывало. Я же устроилась в кресле. Тоже не без удобства.

— Может, и хороший, — со вздохом согласилась я, — только я ему совсем не нравлюсь.

— С чего ты взяла? — со всей своей наивной искренностью удивился Боюн. — А мне кажется, наоборот.

— Вот именно, что кажется. Ладно, а с этим что делать?

Я вертела в руках горшочек, но не знала, как к нему подступиться. Выпить? Это, пожалуй, без меня. Намазать? А в чистом виде или разведённом?

— Насть? Насть, Насть, ты чего?

— Ой, кажется, я отъезжаю…

С тех пор как я стала Травницей, я впервые почувствовала тот самый миг, когда выпадаю из сознания. Перед глазами помутнело, голова закружилась, а потом пришло оно: беспамятство. Ура, сейчас мы будем лечиться!

Очнулась я утром на рассвете. Всю ночь я провела в кресле, но неудобства мне это не доставило, даже тело не затекло. И… вообще ничего не болело!

Я проверила ногу: ни отёка, ни синевы, ни боли — вообще ни малейшего дискомфорта! Судя по всему, я теперь в долгу у маленькой змейки и её сурового отца.