Мальчик в шкафу

Проблемное наименование

Этот невидимый мальчишка не может не приносить проблем.

Вот с тех самых пор, как его подкинули. Честно.

Это же с ума сойти!

Вот и опять. Забираю Дадличку из школы и слышу от него:

- Мам, я сегодня у школьного психолога был. Она сказала Гарри имя можно дать.

- Какому Гарри? - Не понимаю я всю глубину проблемы, размышляя о том, как там негодник в своей секции бокса. Синяк-то у него от того, что стоял, разинув рот, тренера слушал, а тот демонстрировал серию ударов по воздуху. То-то удивился, наверное, бедолага, когда воздух в ответ ойкнул. Ну да пусть спасибо скажет, что сдачи не дал. Мне Вернон долго припоминал эпично-катастрофические последствия просмотра "Супермена".

- Ну, невидимому мальчику. - Недолго думает и приводит еще несколько синонимов, чтобы мама поняла уже, - паршивцу, гаденышу, мальчишке, Грегуару. Ну, мама! Ну, моему брату же!

Я обмерла. Потом попыталась успокоиться и собраться с мыслями. Усадила своего малыша на ближайший заборчик и присела так, чтобы оказаться с ним на одном уровне:

- А что еще сказала психолог?

Дадличек нахмурился, уморительно серьезно пытаясь воспроизвести не только слова, но и выражение лица неизвестной мне женщины:

- Не надо бояться дать имя невидимому другу.

Ох ты ж, гм.

- Радость мамочкина, а как ты вообще попал к этой тетеньке в кабинет?

Мой карапуз теперь обезьянничает папочку, всплескивая короткими пухлыми ручонками:

- МаТу! - младенческая привычка сокращать мое имя. Догадайтесь, это сокращение от какого обращения? Я уже говорила, что от паршивца одни неприятности? - Ну ты сама разрешила!

Точно. Подписывала разрешение на стандартные тесты у детского психолога. Поди откажись - он же выявляет случаи насилия в семье. Скажешь нет, обретешь проблем по самые гланды с Детским сервисом.

Но зато теперь вот, кажется, мы обрели проблемы с психологом. Что она подумала о нашей семье, услышав бред про невидимого мальчика? Эх, Дадли! И ведь объясняю, объясняю, что при посторонних о брате разговаривать нельзя. Нельзя даже смотреть в его сторону!

Пятый год же уже ребенку! Мальчишка, который паршивец, в его возрасте очень хорошо знал, кому и что сказать, чтобы получить желанную конфету. И когда чужие в доме гостили, научился уходить либо в сад, либо в свою каморку.

А правда, как так получилось, что серую приблудную кошку мы окрестили быстро, а у пацана до сих пор только какие-то обзывалки? На кличку условно похоже только мое "Маугли".

На ужине, рассказывая мужу о приваливших проблемах, опять подняла этот вопрос. Еще и удивилась, что в списке "обзывалок" у Дадлички оказался Грегуар какой-то.

Мой бесчувственный бегемот пожал плечами и сказал ужасную вещь, от которой меня словно изморозь покрыла:

- Так ты ж его Грегуаром и звала. Дурацкое имя, я тебе и тогда говорил. Я всегда сокращал до Грега. Но вообще мне больше нравилось, когда ты его Чарли называла, в честь принца.

- Я называла его Чарли? Когда?

- Да всю дорогу. До самого того момента, пока мне ножи в зад не прилетели.

- Ножи? В зад? - Тут я вспомнила фотки. А, вот он о чем. Я тогда так испугалась, что от шока сама же поверила в то вранье, которое выдумала для полиции. А потом ошарашенно разглядывала проявленные снимки и слушала Вернона, как в первый раз, словно это не со мной было.

- А потом я его Грегуаром звать начала?

- Да, через месяц примерно. А весь месяц злилась на него и вообще по имени не обращалась.

Захотелось заплакать, жалея себя и подкидыша. Ножами он явно несознательно управлял. Целил-то в тортик.

Вот только я совершенно не помнила ни процесс выбора имени, ни как обращалась к мальчишке "Чарли" или хотя бы "Грегуар". Нормальное имя, что Вернону не нравится?

- А когда я перестала его "Грег" называть?

- Да как Дидиккинс в школу пошел. Вернулась от Фигг вся встрепанная, лицо бледное. "Воняет там," - говоришь, а сама ну прямо не своя. Я не стал допытываться. Неужели не помнишь? Там еще в дверь кто-то звонил, я подошел, а уже нет никого. Еще подумал, что ты обычно не в состоянии так быстро коммивояжеров выпроводить. Все время ведь с ними в дискуссию вступаешь, когда нужно просто резко и неожиданно дверь закрывать. Чтоб нос на двери остался.

- Ага, чтоб иск получить. Потому я и не люблю, когда ты дверь открываешь.

- Хм.

- Я совсем этого не помню. Ты хоть понимаешь, что это может значить?

- Что те, кто подбросил нам мальчишку - рядом. Наблюдают.

- И никогда никуда не уходили.

- Эксперимент ставят, ссссук...

- Вернон! Не при детях.

Дети сидели притихшие. И если Ди-ди просто хлопал глазенками, то подкидыш выглядел изрядно ошарашенным.

- Я пирожное есть не хотел. У Фигг. В тот день. Оно горчило. А она заставляла. Пришла мама Туни и сказала, что мы больше в тот дом не пойдем. А потом мы пошли, а она меня по имени не называла никогда. А Фигг меня называет Гарри.

- Гадкое, простонародное имя. Чарли куда лучше. Или хоть Грег. - Поджала я губы. Не хватало еще, чтобы чокнутая старуха давала имя моему подкидышу. Вот ей подбросят, тогда и пусть именует, как хочет.

- Мне нравится Чарли. Можно, меня так теперь всегда будут звать?

- Парень, ты слышал, о чем мы только что говорили? Не хочу тебя пугать, но выходит все так, что в любой момент мы забудем этот разговор. Понимаешь?

В глазах мальчишек тут же блеснули слезы. У Чарли - от огорчения, у Дадлички - из солидарности. Он у меня такой чувствительный и отзывчивый мальчик!

Я тоже сидела на слезах. Защитить нас было совершенно некому.

Вернон ушел куда-то на ночь глядя, хлопнув дверью.

Чарли попытался гипнотизировать взглядом ножи, получил по макушке, ложку (для более безопасных экспериментов) и направляющий в гостинную профилактический поджопник.

Дидиккинс в приказном порядке был отправлен спать.

Мы смотрели на ложку.

Думали.

Думали.

И придумали.

По крайней мере, я придумала.

В смысле, я не придумала ничего лучше, чем позвонить Эрни.

И пусть только попробует что-то у меня стырить, клептоман чертов!

Эрни приехал, потаращил глаза. Согласился, что проблема не тривиальная. И сделал естественный для него вывод - надо пыхнуть.

Я сказала: "Нет".

Но была послана.

Эрни пыхнул. Впал в нирвану. И заявил, что мальчика видит.

Я уточнила - того ли он видит мальчика? И что было в косяке?

В ответ была послана.

После чего Эрни разложил иголки по журнальному столику, пошаманил над краской, уверенным движением подгреб к себе мелкого и мрачным готическим шрифтом выбил ему на левой руке татушку: Чарльз Вернон Дурсль.

- Потому что если не помнишь, как зовут вещь, ее надо надписать. С мальчиками то же самое, - пояснил мне Эрни в процессе работы.

Я материлась на его креатив, но творить не мешала.

Нанесение татухи - дело не быстрое. Я сидела, ходила, волновалась за мужа, костерила Эрни, припоминая ему ворованные запонки (в ответ добилась только пафосного: "Молчи, мелочная женщина", произнесенного сквозь зубы и новый косяк).

Внезапно из кухни донесся грохот и рев Дадлички.

Я бросилась туда на предельной скорости, доверив Эрни заканчивать тут в одиночестве.

Оказалось, в открытое окно пролезла кошара миссис Фигг. И они с Ди-ди, который прокрался на кухню за печеньками, друг друга запалили.

Сперва сынуля прыгнул на "кисю" сверху и ухватил за хвост, как привык поступать с миссис Грей.

А потом "кися" показала сынуле, что у ее вида бывают зубки и коготки.

И когда я увидела результат... Черт!

****** *** ****** ***** ***** *****!!!

Покусала сына кошка знатно.

Я испугалась.

Очень испугалась.

Тварь забилась под стол и шипела.

Я визжала, тыкала под стол шваброй со всех сил и боялась Дадличку взять на руки - он, весь в крови, укусах и царапинах, спрятался за меня и ревел во весь голос. Утешало только, что умирающие так не голосят.

Прибежали Чарли и Эрни. Эрн метнулся вызывать скорую, а подкидыш, сжав зубы, скинул майку и ловко поймал в нее злющую кошатину.

Подумал и замотал еще в несколько полотенец.

- Пирса кусала собака, так врачи велели ее привезти, чтобы на бешенство проверить. Иначе сорок уколов в живот, - очень серьезно пояснил он свои действия. Мальчишка всегда с болезненным любопытством наблюдал за жизнью и играми других детей. Его памяти можно было доверять.

Меня трясло.

Приехали врачи.

Я попросила Эрни дождаться Вернона. Не хотелось оставлять Чарли одного в пустом доме. Да еще после такой встряски.

Но продержали нас в больнице не долго.

Обработали укусы и царапины перекисью, вкололи два укола Дадли и один (с успокоительным) мне, да столпились перед клеткой с кошкой.

"Снежинка" - как было написано на ошейнике - рычала, словно снежный барс, и грызла прутья. Как-то верилось, что со временем вполне себе перегрызет.

Прибежавший ветеринар сообщил, что это совершенно новый вид, неизвестный науке[4]. Спросил, где такие водятся, и начал вслух грезить о научных исследованиях.

Я посоветовала все записи и улики дублировать, чтобы инопланетяне не утащили. На что доктора посмеялись, вызвали мне такси, посоветовали дома свертеть надежную шапочку из фольги и ждать, когда отпустит. Если к утру действие успокоительного все еще не завершится и желания снять шапочку не возникнет - вызывать врача. Потому что на лекарства бывает индивидуальная непереносимость, а они за меня отвечать не хотят. Шутники.

Дома меня ждал взволнованный старший сынок (теперь уж надписан как "Дурсль", не откажешься от него) и дрыхнущий на диванчике в гостиной Эрни. По журнальному столику были разбросаны всякие штуки для тату, 4 узких диктофона и упаковка микрокассет к ним.

Чарли сообщал новости по классической схеме. Сперва плохую: "Папа как узнал, где вы и почему, схватил ружье и побежал к миссис Фигг. Недавно совсем. Вы минут на пять разминулись". А потом хорошую: "А Эрни мне предложил красивую картинку набить! Смотри!"

Счастливое возможностью похвалиться дите перевернуло левую руку тыльной стороной (имя кололи на той стороне руки, что погрубее). И вот на тонкой детской коже, поверх просвечивающих вен, этот уб... скотина наколол какую-то стремную страховидлу - череп, из него ползет змея и вокруг все в розочках. Ну все, Эрни, хана тебе.

- Я сам картинку выбирал, - продолжал хвастаться бестолковый мальчишка, - череп - это мысли. Всехние: мои, твои, папы Вернона и Дадлика. Змейка защищает. А розочки - для красоты.

Паршивец погладил "змейку" и зашипел ей что-то явно на нечеловеческом, возможно даже на неземном языке. Рисунок плавно извивался в такт словам.

Захныкал Дадли. Он тоже хотел себе картинку. А врачей и уколы - не хотел.

На улице, через два квартала (даже точный адрес знаю), раздался ружейный выстрел.

Я отбыла в спасительный обморок.