Марс Экспресс. Тэм

2 Изис

С Земли Марс выглядит стереотипно: проецируемый миллионам абонентов-землян на их оптическое устройство виртуальной реальности, он кажется обманчиво близким, почти досягаемым, даря свою красно-оранжевую ложь взглядам, полным надежды, но также и гнева.

Положив ноги на приборную панель служебного автомобиля, Алин заставляет себя разглядывать Марс, забыться в исследовании его поверхности, испещренной черными линиями: каньоны, изломанные рельефы, прямолинейные периферии, соединяющие с Ноктисом огромные участки раскопок, наводненные машинами и роботами. Гвоздь жизни, забитый без анестезии в красный песок жестоким массивом человеческих технологий, – столица процветает, взращиваемая безнравственной гениальностью потомков бывшей земной элиты.

Алин пытается сосредоточиться на этой картине, потому что ей необходимо как-то прийти в себя после тройного апперкота, который она только что получила от жизни: съехавший с катушек Карлос, непонятное сообщение от Криса Ройджекера и, пожалуй, еще гнетущая тишина, установившаяся в машине после того, как они покинули подпольный тату-салон и оставшееся в нем тело.

Словно отвечая на ее растерянность, Карлос прочищает горло.

– Я сожалею, ок? – произносит он громко, чтобы убедиться, что Алин не пропустит ни слова.

Для Карлоса извиниться – это словно наступить на раскаленного морского ежа, поэтому он предпочитает обходить их стороной.

Алин считает, что он выглядит по-дурацки, застыв на своем сиденье с гордым видом вестготского полководца, и она уже не знает, почему хочет дать ему пощечину – за то, что он вызвал у нее панику во время операции, или просто для того, чтобы стереть это дерьмовое выражение с его лица.

– Я солгала боту насчет твоей оценки, – говорит Алин тоном, который дает Карлосу понять, что пока она сердится на него не настолько, чтобы поставить под угрозу их дружбу. Он кивает и робко улыбается, ему плохо. – И это не так важно. – Он снова кивает. – Но это не отменяет того, что ты продырявил глаз рецидивистки инструментом для татуажа, как там… тату-машинкой. – Он слегка дергает головой. – И с этим я пока не знаю, что делать. – Он медленно кивает еще раз, не отрывая взгляда от дороги, и Алин шумно выдыхает, глядя на проносящийся за окном урбанистический пейзаж. – Ты плохо выглядишь, – добавляет она.

Лицо Карлоса замыкается, в его глазах плещется смесь смущения и беспомощности.

– Очень плохо, Карлос… – настаивает она. – Крис сообщил, что мы, похоже, в двух шагах от крупного дела: если заказчик, о котором он говорит, сидит на самом верху, нас ожидает не просто повышение, а финансируемый доступ к модулям Элиты, двойная зарплата, по трое подчиненных каждому и семь дней отпуска в год…

Автомобиль останавливается в нескольких сот- нях метров от хаба, откуда они собираются отправиться в космопорт, из которого шаттл доставит их до Марс Экспресса. На веренице гигантских экранов для автомобилистов, томящихся в ожидании, крутят сериалы в реальном времени; проводят перспективные опросы, оплачиваемые магнатами агробизнеса, строительства и экологических технологий для выбора какого-нибудь кабального законопроекта; рекламируют услуги на борту по сниженным ценам (дрянные телеканалы, дрянные боты, дрянные голограммы, религиозные службы); информируют о событиях в культуре, а также о продаже билетов на предстоящую выставку чрез- мерно распиаренной дочери-вундеркинда богатейшей семьи Эдо-Джендал. Муза, навязанная сетями и массами, яростно восхваляемая эстетами, критиками и свитой ее родителей, – пятнадцатилетняя Тэм Эдо-Джендал – уже успела очаровать оба мира.

В салоне повисает менее тягостное молчание, задумчивое, похожее на выдох перед прыжком. И тут Карлос наконец выдает то, что терзает его уже несколько недель:

– У нас с Кэрол все кончено. – Алин замирает. – И можешь не скрывать своего облегчения… Просто меня это угнетает.

Алин, вскинув брови, глубоко вдыхает и с шумом выдыхает. Не зная, что на это сказать, она стучит пальцем по своему стеклу, чтобы активировать торговый интерфейс, перетаскивает туда с гигантского экрана анонс о виртуальной выставке девчонки: тактильные действия давно не в ходу, но это помогает заполнить неудобные паузы.

– А чего бы ты хотел? – в итоге интересуется она, заказав два билета на завтра, больше из желания потянуть время. Карлос вздыхает с задумчивым видом, затем недовольно морщится, наблюдая, как машины притормаживают и постепенно скапливаются перед ними.

– Мне нужна передышка… – бросает он, массируя правый кулак. – Будь прокляты все эти чипы. – Он смотрит на нее. – Стерибаг меня подвел. Фертильность была на максимуме: я сделал Кэрол беременной.

Алин цепенеет. Не потому, что он сообщил ей о предстоящих юридических, финансовых и родительских проблемах, а потому, что она знает его слишком хорошо, чтобы не почувствовать, что на его поясе не хватает одной гранаты: застрявшая где-то между его кишками и гортанью, она грозит взорваться в любую минуту.

– Ты справишься? – наконец спрашивает она, испытывая головокружение от того, что видит своего лучшего друга в таком состоянии.

– Я ничего не понимаю в детях. Я…

– Я говорю о Крисе! – прерывает она его. – Ты справишься, если он предложит нам дело? О твоем ребенке еще будет время подумать…

Она матерится, закрыв лицо ладонями, затем достает из кармана маленькую бутылочку с синтетическим эфирным маслом, откупоривает ее и жадно вдыхает.

– Тебе помогает эта дрянь?

– Уж получше, чем твоя фляга с самогоном…

Машин снаружи скапливается все больше, и сотни гигантских экранов тут же перестраиваются, увеличивая поток рекламы, чтобы заполнить ею бездействующие мозги. Алин вздыхает и собирается продолжить разговор в более спокойной манере, но краем глаза замечает какой-то индикатор на приборной панели.

– Это еще что?

Карлос проводит рукой по лицу и недовольно кривится.

– Ерунда какая-то… – Он проверяет свой водительский дисплей, стучит пальцами по потолку. – Ничего не понимаю… Нормально же ехали перед торможением…

«ВЫЗОВ СЛУЖ… ПОДДЕРЖКИ. НЕ ПОКИДАЙТЕ САЛОН… МОБИЛЯ».

Синтетический голос, призванный успокоить, шипит и икает.

– Отменяй, – бросает ему Алин. – У тебя есть механическое управление? С моей стороны тактильные команды перестали работать… – Она снова вздыхает и тщетно стучит по стеклу своей дверцы, чтобы проиллюстрировать свои слова. День сегодня явно не задался…

Снаружи движение постепенно возобновляется.

Когда их автомобиль, издавая звуки, свидетельствующие о неисправности, медленно поворачивает на аварийную полосу, Алин и Карлос протягивают руки к своему служебному оружию и внимательно осматривают окрестности. На военных машинах облако запускает цикл обслуживания каждые десять секунд, поэтому они никогда не ломаются.

В пятнадцати метрах от них припаркованы две машины техпомощи, судя по цвету, принадлежащие предприятию, обслуживающему космопорт. Стоящие рядом шестеро служащих наблюдают за ними. Их форменные кепки низко надвинуты на лица.

– Даже не пробуй, двери заблокированы… – шепчет Карлос, не поворачивая головы к Алин.

Женщина атлетического телосложения в широкой пепельно-серой спецовке отделяется от группы и уверенным шагом направляется к ним. Алин тут же поднимает свой пистолет и направляет на нее.

– Что за хрень тут творится… – продолжает Карлос, после чего пытается открыть канал мыслесвязи со своим начальством. Сигнала нет. – Они нас изолировали, Алин. Готовься…

Алин мысленным приказом настраивает свой интерфейс помощи в прицеливании. Готовая перейти к действию, она глубже вжимается в кресло и набирает большим пальцем на своем оружии код, снимающий ограничения на использование в случае атаки.

– Неужели это дружки татуированной байкерши? – спрашивает она Карлоса, не сводя глаз с женщины. – Это что еще за кукла? – Она секунду колеблется, нахмурив брови. – Мне кажется или у нее в руках табличка?

Широко улыбаясь, в форменной кепке, сдвинутой на затылок, предводительница банды, в отличие от своих коллег, даже не утруждает себя быть похожей на работников службы: из-под закатанных рукавов спецовки виднеются ее биомеханические предплечья в голубоватых прожилках, а ее хромированные руки, каждая из которых, наверное, стоит дороже квартиры в центре Ноктиса, сжимают небрежно вырезанный кусок старого картона, на котором детским фломастером написано какое-то слово.

– Ну что, стреляю? – говорит Алин. – Я не вижу отсюда, что там написано. Она что, не могла связаться с нами из кассы?

– Они заблокировали связь, – выплевывает Карлос сквозь зубы, и Алин чувствует по его позе, что он на грани срыва. – Сообщения больше не проходят… Твоя пушка работает?

– Прицел настроила, но еще не…

– Да что она творит! – вопит Карлос, когда женщина одним спокойным прыжком забирается на капот их машины и усаживается по-турецки.

Сжатые губы растягиваются в хитрую улыбку, и, не сводя с него дерзкого взгляда, ставшего кристальным благодаря дополнениям премиум-класса, она прикладывает свою облезлую картонку к лобовому стеклу: «КУ-КУ».

Карлос нервно дергает головой. Алин тяжело сглатывает, оказавшись между напарником, вены которого сейчас переполнены С-4, и незнакомкой, играющей роль зажигалки.

– Спокойно, Карлос… – произносит она, не сводя с женщины глаз. – Я все улажу, ок?

Но Карлос уже нажал на спусковой крючок. Звук выстрела разбивает вдребезги надежду на мирное урегулирование ситуации, и пока в салоне звучит его эхо, Алин втягивает голову в плечи, пережидая боль в барабанных перепонках. Услышав разъяренное «Вот дерьмо!», она поворачивается к Карлосу и видит, как в пятидесяти сантиметрах от пробитого лобового стекла женщина спокойно уворачивается от пули простым движением головы. Она адресует им извиняющийся жест, отбрасывает свою картонку, не обращая внимания на то, как Карлос в бешенстве бьет ногой по стеклу, причиняя себе боль.

– Твою мать! – орет он вне себя от ярости, тщетно пытаясь справиться с системой открывания двери, из которой вываливается часть интерфейса.

– Мой прицел не работает, Карлос! Она все блокирует!

– Подожди, сейчас…

Спрыгнув на шоссе, женщина в спецовке подходит к задней части машины, задействует непонятную функцию на своей хромированной руке, и в салоне загораются лампочки, в том числе и несколько диодов системы безопасности. Уверенным жестом она открывает дверь и спокойно усаживается на заднем сиденье. Алин еле успевает удержать рукой Карлоса:

– Эй, сказала же, я все улажу! – И второй рукой направляет пистолет на незваную гостью, с комфортом устроившуюся сзади.

– Ты кто такая, сучка? – кричит Карлос, блокированный своим сиденьем и сопротивлением, которое ему оказывает Алин.

– Я была на улице две секунды назад, вы разве меня не видели? Женщина с табличкой.

Алин с удовольствием разбила бы физиономию этой Дополненной, но берет себя в руки и внимательно рассматривает гостью, пытаясь понять, кто она такая. Ей хватает нескольких секунд, чтобы идентифицировать импланты незнакомки: усилитель точности и силы, десятки портов, микросоединений, сервомеханизмов расширения… Названия она не помнит, но эти дорогие штучки прошли испытания всего несколько недель назад и продаются только на частных аукционах. Либо перед ними мультимиллиардерша в поисках приключений, либо богатая любительница одевать своих подчиненных в форму служащих…

– Капитан Ривера… – Карлос дергается и замирает, услышав свое имя и звание. – Я здесь ненадолго. Я пришла… – Она окидывает взглядом салон. – Чтобы починить машину.

И она прыскает со смеху.

– Послушайте, – встревает Алин, – мы поняли вашу небольшую демонстрацию силы, ясно также, что на это есть причина, поэтому говорите… – С этими словами она кладет свой пистолет на пол возле сиденья, а Дополненная кивает и сжимает руки коленями. – Правительство?

Она чувствует, как Карлос напрягается рядом с ней: он облажался во время операции и начальство быстро отреагировало? Или тут замешана политика?

– Правительство? Нет, я не работаю на правительство. Не люблю, знаете ли, все эти сплетни между коллегами… – с грустью заявляет она. – Ведь это так важно – трудиться не в токсичной атмосфере. Правда же? – Она бросает наглый взгляд на Карлоса. – Правительство, лейтенант Руби, так же, как и вы, работает на нас. Нет, не на меня! – Она выставляет обе ладони вперед и округляет глаза. – Я просто передаю послания. И сейчас мое послание состоит в том, что вас ожидают, учитывая, что вы, судя по всему, пришли к соглашению с неким…

– Крисом Ройджекером? – перебивает ее Алин. Дополненная кивает. – Мы еще ни на что не соглашались…

– О… Это печально, поскольку Крис Ройджекер заявил, что вам, как страдающему отцу, это поможет отвлечься от терзаний… – Она делает вид, что над чем-то размышляет. – У вас есть дети?

Алин еле сдерживается, чтобы украдкой не взглянуть на Карлоса, и понимает, что гостья явно адресовала вопрос будущему папе: сжав челюсти, Карлос смотрит перед собой на уходящую вдаль дорогу. Кажется, что он просто ждет, когда все закончится, но Алин хорошо его знает: сейчас он обрабатывает информацию, классифицирует ее, пересматривает. У него наверняка уже отсортировано не меньше пяти версий касательно личности этих людей и столько же стратегических вариантов, как выбраться из засады, устроенной их гостьей и ее бандой. И если Алин ничего не предпринимает против Дополненной, то только потому, что этого не делает Карлос, поскольку это, возможно, самый разумный вариант.

– Ладно! – бросает женщина, хлопая в ладоши. – Переходим к сути… Я прекрасно провела время, но мне пора бежать: есть и другие люди, которых нужно выбесить. – Алин готовится услышать выстрел. – Карлос, Алин, вы стали счастливыми обладателями очень личного контракта с самым богатым и могущественным человеком в истории… – заявляет она, показывая пальцем на один из экранов, на котором демонстрируются странные произведения Тэм Эдо-Джендал, ребенка-вундеркинда.

Алин матерится и старается отвести взгляд от непрерывно транслируемой рекламы над их головами. Несколько лет назад только что овдовевший Сварадж Эдо-Джендал предложил выкупить половину Северного полушария Земли, и в этом ему смогла помешать только огромная и разнородная коалиция политических, культурных и популярных деятелей, напуганных столь унизительным размахом его могущества…

Насколько Крис лично заинтересован в этом деле? Почему он выбрал именно их двоих? Два агента спецназа, которые, безусловно, числятся на хорошем счету и не раз получали награды. Но всего три года опыта работы за спиной?

Крис…

Самым сложным в общении с этим сыном и внуком мультимиллиардеров является его нежелание видеть пропасть между двумя мирами: Алин с Карлосом вышли из среды, выкованной из металла, скудной социальной помощи и едкого пота. Тяжелая работа, разбитые надежды, выживание, военная служба, престиж медалей и наград… В то время как Крис, неприкасаемый золотой ангел, то и дело помогает старым друзьям, совершенно не осознавая классовых различий. Ни разу не задумавшись о том, что пятидесятитысячная купюра – это, конечно, хорошо, но ее довольно сложно разменять в бакалее за углом…

Дополненная с хромированными руками явно считает, что дала им достаточно времени на осознание ее слов, поскольку перестает нетерпеливо стучать пальцами по колену и продолжает:

– Так что мой наниматель вас ждет, поэтому прошу вас пересесть в один из наших служебных автомобилей… – произносит она с улыбкой стюардессы шаттла, открывая дверь.

Перед тем как поставить ногу на асфальт, она обводит рукой их заглохшую машину с разбитым лобовым стеклом и своих коллег, ожидающих ее неподалеку.

– И прошу прощения за все это… Просто я обладаю поистине безграничными возможностями – да, это неприлично – и обожаю их демонстрировать каждому встречному.

С этими словами она поворачивается к ним спиной и направляется к своей свите так же, как пришла, спокойным шагом тех, кто в этой жизни никого не боится, разве только еще больших мерзавцев, чем они.

Карлос смотрит ей вслед, стиснув зубы. После чего срывается.

– Да пошел ты, Крис! – выплевывает он. – Пошел ты! – Он стучит кулаком по дырявому лобовому стеклу, затем отдает команду открыть дверь. – Эдо-Джендал, черт! Мы не готовы!

Он выходит из машины, растерянная Алин остается сидеть.

– Ты куда? Давай сначала Крису позвоним?

– Чтобы потерять еще больше времени? Хоть Крис и наш лучший друг, но он вообще не в теме! Он ничего не смыслит в том, как устроены люди: ничего не понимает в наших жизнях, в нашей работе, в наших расходах. Ну позвоним мы ему, и что? Он даже не поймет, в чем проблема. Он скажет нам, что есть возможность хорошо заработать, мы сделаем вид, что подумаем, и заглотим наживку, как карпы, поблагодарив его при этом. – Он вздыхает, прикрыв глаза, потирая переносицу. – Наш гребаный ангел-хранитель…

Затем сплевывает на землю, дает Алин две секунды передышки и продолжает:

– Знаешь, я рассказал ему про Кэрол. Про развод, будущего ребенка, адвокатов, долги…

Алин могла бы обидеться, что он сообщил ей об этом после Криса, но она вдруг понимает причину происходящего и всю глубину ямы с дерьмом, в которую они собираются погрузиться. Она взрывается.

– Ты, как обычно, отказался от его денег, поэтому он решил оказать тебе услугу, так? – кричит она, в свою очередь выходя из машины и глядя на него поверх крыши. – Поэтому нам дали эту работу? – Алин хлопает дверью. – Ты хоть понимаешь, что я-то ни о чем таком не просила? Что ты утягиваешь меня в дерьмо вслед за собой из-за твоего дурацкого характера и дебильных принципов?

– Я сказал, что у меня…

– Мне плевать! – перебивает она его. – Сварадж Эдо-Джендал, Карлос… Мы можем в это ввязаться, конечно, но как бы нам вместо очередного повышения не получить бомбу замедленного действия… – Карлос знает, что она права, поэтому молчит. Алин вздыхает. – Ладно, я в деле. Я помогу тебе. – Он кивает и выдавливает из себя улыбку, растерянно глядя на нее. – Мы и так уже увязли по самую шею, так что вперед…

На этих словах он робко поднимает вверх большой палец и ждет, пока она подойдет к нему, после чего они молча направляются к Дополненной и ее свите, медленным шагом, чтобы успеть их разглядеть, одновременно мысленно перетряхивая свою базу данных.

– Полагаю, у тебя на них ничего нет? – спрашивает Алин по мыслесвязи. – У тебя больше полномочий, чем у меня, капитан…

– Ничего. Да это и понятно. Заключая контракт с Эдо-Джендалом, они получают новую жизнь: если на них и было заведено дело, это уже в прошлом.

– Ясно… Как ты?

– Я справлюсь.

Алин улыбается.

– Готов к встрече с рок-звездой человечества?

Карлос хмыкает и качает головой.

– Поверишь, если я скажу тебе, что я на грани паники? – Она утвердительно кивает. – Ты-то как?

– Я впрыснула себе тройную дозу анксиолитиков. Я ответила на твой вопрос?

Он снова хмыкает, на этот раз более расслабленно, и в ободряющем жесте кладет руку ей на плечо. Алин не возражает, потому что ей это приятно и ей нравится снова чувствовать рядом с собой настоящего Карлоса.

– Спасибо, Алин, – вслух произносит он, когда до автомобилей остается несколько метров.

Они сканируют ожидающий их эскорт через свои интерфейсы, видят в деталях их дополнения, их кибернетический арсенал и без особого удивления констатируют, что все они оснащены высококлассными имплантами: модифицированное оружие на бедрах, каротидные жабры, почечные и печеночные фильтры, способные справиться с токсичностью их модифицированной крови, новейшие экзодермы… И все к тому же украшено сусальным золотом. Только теперь, когда они подошли почти вплотную, Алин замечает это: плавные линии, цвета и оптические иллюзии характерны для стиля Тэм Эдо-Джендал… Непонятно, то ли это Эдо-Джендал так пометил своих псов, то ли преданная свора сама украсила себя его атрибутами.

Банду сопровождает Сохраненный с виртуальным лицом на туловище из полированной стали, без синтетической мышечной массы. Когда он встречается взглядом с Алин, на его голографическом лице появляется эмофейс с большими усами, затем глаза внезапно исчезают, заменяясь большой мигающей стрелкой, направленной на один из стоящих автомобилей.

Эти шестеро солдат могли бы не напрягаясь уничтожить элитный батальон. Карлос и Алин приходят к этому мнению, продолжая свой безмолвный анализ. Когда они усаживаются в указанную машину, Дополненная оборачивается к ним, и в ее взгляде уже нет ничего от наглой посланницы, которая разыграла их несколько минут назад.

– И последнее… – Она опускает глаза, выжидает секунду, затем поднимает голову и буквально расстреливает их взглядом. – Тэм… Я ей не сестра, не мать, не кормилица… Но если вы ее обидите, будете иметь дело со мной.

Праздник окончен, шарики проткнуты ножом для рубки льда, а тела гостей остывают возле пулемета.

Двери закрываются, блокируются, стекла затемняются, интерфейс геолокации Карлоса и Алин отключается с жалким жужжанием.

Автомобиль трогается с места.

И Алин говорит себе, что лучший способ противостоять хаосу – это, возможно, спокойно дождаться, когда ему захочется вздремнуть.