Меченный смертью. Том 2

Глава 1

Итак, я маг пустоты. А моя жизнь и ломанного гроша не стоит. Весьма многообещающее начало нового жизненного этапа.

Я остановился посреди комнаты и попытался привести мысли в порядок. Первым делом нужно было вспомнить и упорядочить факты, касающиеся уже произошедших проявлений моего нового дара.

Самое главное — это, конечно, случай со снайпером. Тот готовил мощное заклинание. Скорее всего это была ударная волна, которая смела бы нас с Ярцевым с крыши пятиэтажки. Потом с моей ладони слетело нечто и врезалось в тело мага. После этого он резко передумал колдовать. Почему? У меня на уме был только один очевидный ответ: потому что у него пропала такая возможность. Как это произошло? Вот здесь гораздо больше пространства для догадок. Возможно, что его запасы маны были опустошены, или же он просто потерял концентрацию, а, может быть, я обнулил его магические умения. Догадки можно было строить и дальше, но лучше пока не тратить на это время. Завтра он сам мне все расскажет.

И еще: снайпер безошибочно почувствовал, что это была магия пустоты. А значит он — маг не ниже третьего уровня. Только на этом этапе чародеи начинают ощущать вибрации этого аспекта.

Еще одно возможное проявление магии пустоты — это мой внезапный обморок и последующее критическое Ольгино состояние. Какие версии здесь можно построить? Вероятно, мой обморок, стал следствием тех действий, которые провел со мной шаман диких погонщиков. Некий своеобразный откат от избыточного применения магии пустоты, которая была силой вложена в мое неадаптированное энергетическое тело.

Ольга упоминала, что, когда увидела меня, я был похож на труп. Это может значить только одно: моя жизненная сила внезапно покинула тело. Точно в таком же состоянии я нашел Ольгу, когда очнулся. И доктор четко подтвердил этот момент. Теперь все сходится: у меня не было жизненной силы, а потом ее резко не стало у Ольги. Значит я каким-то образом забрал ее себе. Точно так же ведут себя туманники и призрачные вампиры. Они высасывают жизненные силы энергетического тела, а уже потом расправляются и с физическим. Доктор прямо указал, что Ольгино состояние очень было похоже на их вмешательство.

Из всего этого можно сделать несколько выводов. Во-первых, я могу нейтрализовать мага не ниже третьего уровня, лишив его возможности колдовать. Во-вторых, у меня могут быть так называемые откаты из-за слишком интенсивного применения магии пустоты. И в-третьих, я могу забирать себе жизненные силы других людей, восстанавливая при этом свой потенциал.

Что ж, это уже какая-никакая, но информация. Даже крохи знаний всегда лучше, чем полное их отсутствие.

Теперь надо вспомнить все известные мне факты и слухи про шаманов магии пустоты. Первое, что я видел собственными глазами — они могут исчезать, вероятно, тем самым перемещаясь в пространстве. Второе — они умеют каким-то образом влиять на монстров из аномалий, чтобы те не трогали ни их, ни их соплеменников. А также я знал, но только на уровне слухов, что они могут призывать призрачное оружие, типа темных клинков и кинжалов, которые при поражении цели, вызывают неминуемую смерть. И, в довершение ко всему, они умеют насылать отложенные проклятия, которые внедряются в энергетические структуры человека и медленно его убивают.

Вот в общем-то и все, что я знал про магию пустоты.

Теперь нужно еще раз дословно вспомнить то, что сказал мне шаман при моей инициации. Я перешел в свой кабинет, сел за стол и взял ручку с бумагой. Нужно было все записать. Первый момент я помнил точно. Шаман сказал, что дает мне силу и, если я не научусь ей пользоваться, то она станет моим проклятием.

Я хмыкнул от издевательского сарказма этой фразы. Думаю, что, даже научись я ей пользоваться, проклятие все равно останется при мне. Ведь каждый высокоуровневый маг империи почтет себе за честь вышибить мне мозги.

Также шаман перед своим исчезновением сказал, что показал мне путь… Хм, а вот это спорное утверждение, я бы даже сказал, что откровенная ложь. Ничего такого он мне не показывал.

И напоследок он добавил, что дал мне силу идти по нему. Допустим. Хотя, тоже спорно. Особой силы я пока в себе не чувствовал.

А еще он говорил что-то про мое новое имя, тотемное животное и призвание. Осталось вспомнить — что?

Я прикрыл глаза, успокоил мысли, а потом полностью остановил свой внутренний диалог. Теперь дыхание. Это очень важно. Глубокий вдох и такой же выдох. На вдохе ты ищешь нужный момент, словно перематываешь фильм на нужную точку, а на выдохе запускаешь воспроизведение и наблюдаешь. Сначала моменты выбираются хаотично, а просмотр очень неясен и затуманен. Затем, через несколько циклов, все становится более точным и понятным. Я продолжал глубоко дышать, пока не дошел до нужного мне момента и он не обрел достаточную ясность.

— Я даю тебе новое имя: Марксморт, что значит Меченный смертью, — вещал надтреснутым голосом шаман. — Если ты не поймешь, как его применять, ты умрешь. Я даю тебе тотемное животное: огненного тигра. Если ты не сможешь его приручить, он убьет тебя. И, наконец, я даю тебе новое призвание: ты должен спасти мой народ. Если ты не справишься, то мы все погибнем.

Я быстро записал слова шамана и уставился на лежащий передо мной лист бумаги. Буквы путались перед глазами, а голова гудела. Сказывалось напряжение очень трудного дня. Я собрал последние силы и попытался вникнуть в смысл написанного.

Первым делом я разделил все, что записал, на три части: имя, животное и призвание. А потом пробежался по каждой из них.

Итак, похоже, что теперь у меня в шаманской среде есть свой позывной: Марксморт. Как правило, такие сакральные имена, которые давались духовными лидерами, всегда содержались в огромном секрете. Узнав это имя, посторонний мог получить власть над его носителем. Так что рассказывать всем и каждому, что теперь я Марксморт, точно не стоило. И на этом мои познания и фантазия насчет применения этого имени были исчерпаны. А, если верить шаману, то невежество в этом вопросе могло стоить мне жизни. Ну что ж, значит будем при каждой удобной возможности пытаться понять, как еще можно применить это тайное имя.

Переходим к следующему пункту. Тотемное животное. Вот здесь, я, если честно, терялся в догадках. Я знал, что дикие погонщики поклонялись духам животных. Они верили, что те могут их защитить в сложных жизненных ситуациях. Таких животных называли тотемными. Обычно это были представители местной фауны: медведи, волки, вороны, ястребы и прочие хищники. Но вот про огненного тигра я никогда не слышал. И уж тем более не понимал, как можно приручить тотемное животное. Да и связываться с ним, если честно, не больно-то хотелось. Шаман ведь лично предупредил, что оно может меня убить. Так что лучше вообще не касаться этой темы. И без огненного тигра как-нибудь обойдусь.

И последний пункт у меня вообще не вызывал никакого энтузиазма. Спасать народ диких погонщиков в мои планы точно не входило. Пусть поищут других идиотов. Да и судя по дружбе с аномальными тварями, на их стороне было много могущественных защитников. Так что без меня они точно как-нибудь обойдутся.

Быстро прокрутив все это в голове, я понял, что если прямо сейчас не заберусь в кровать, то усну прямо за рабочим столом. Выключив настольную лампу, я вышел из кабинета и перешел в спальню. И, стоило только моей голове коснуться мягкой подушки, как я тут же уснул крепким и восстанавливающим силы сном.

Проснувшись на следующий день, я взглянул на часы и понял, что беспардонно проспал гораздо дольше, чем планировал. Стрелки часов показывали половину двенадцатого. Но такой длительный сон определенно пошел мне на пользу. Я чувствовал себя великолепно. Голова была ясной, мысли четкими, а тело бодрым и готовым к дневным нагрузкам. Ощутив ужасную пустоту в желудке, я первым делом позвонил управляющему, чтобы начинали накрывать на стол. После этого, сделав привычный утренний комплекс упражнений, я дополнительно взбодрился холодным душем, надел халат и пошел в столовую.

Тимофей Федорович уже был на месте и встречал меня неизменной радушной улыбкой.

— Как спалось Александр Николаевич? — отвесив легкий поклон, спросил он.

— Как младенцу. Лучше и быть не может, — усаживаясь за стол, оживленно ответил я.

Передо мной стояли вкуснейшие блюда от чудесной Марфы Васильевны, которые я тут же начал с аппетитом поглощать. Порции теперь были гораздо больше. Видимо, сказалось то, что я в прошлый раз попросил добавки. Мне было приятно, что слуги так быстро подстраивались под мои нужды.

Утолив свой дикий голод, я откинулся на спинку стула и с интересом посмотрел на управляющего.

— Тимофей Федорович, ну как вам Ольга? Или еще не разобрались?

— Ольга Дмитриевна мне показалась весьма смышленой и расторопной девушкой, — деловито ответил управляющий. — Если честно, я не ожидал от нее такой прыти. Представляете, вчера сама организовала поездку в Трофимово ко вдове хозяина лесопилки. Пришла к казарме, обратилась к какому-то свободному бойцу, а тот отпросился у начальства и быстро свозил ее туда-обратно. И уж очень я за нее переживал, когда узнал, что ей плохо вечером сделалось. А уж как увидел, что вы с ней в добром здравии домой вернулись, так с легким сердцем и спать отправился.

— То, что она вам нравится, к-хм, в лучшем смысле этого слова, это очень хорошо, Тимофей Федорович. Но, несмотря на ее вчерашнее недомогание, прошу вас на первых порах особых поблажек ей не делать. И ни в коем случае не позволяйте ей из себя веревки вить. Но если она и дальше продолжит так же прилежно работать, тогда и похвала лишней не будет.

Я встал из-за стола и направился к выходу из столовой.

— Да, и передайте благодарность Марфе Васильевне. Все было очень вкусно, впрочем, как и всегда, — обернувшись на пороге, добавил я.

Вернувшись в спальню, я переоделся в камуфляж и вышел из особняка. Погода была чудесная: на чистом весеннем небе ярко светило теплое майское солнце, деревья зеленели свежей листвой, а воздух был наполнен радостным птичьим гомоном.

Но сейчас мне было не до этого. В подвале казармы меня ждали два узника. И в данный момент мне позарез нужно было получить от них информацию, которой они явно не захотят так просто со мной поделиться. А чтобы их убедить ничего от меня не скрывать, я захватил с собой одну незаменимую в таких случаях вещицу.

Подойдя к казарме, я увидел Ярцева, стоящего у главного входа.

— Добрый день, Александр Николаевич, — поприветствовал он меня и энергично кивнул головой.

— И вам доброго дня Виктор Петрович. Как наши пленники?

— Спать хотят, — хмуро усмехнулся Ярцев.

— Так это и хорошо. Все расскажут, и, пожалуйста, спи, сколько влезет.

Мы вошли в здание и спустились в подвал. В дальнем правом его конце были оборудованы несколько камер.

— Пожалуй, начнем с бородатого, Виктор Петрович. Пусть его отведут в допросную. Она вроде бы рядом с камерами расположена?

— Все верно, ваше сиятельство. Сейчас сделаем.

Ярцев ушел в дальнюю часть коридора, а я остался ждать рядом с караулкой. Через несколько минут он вернулся, и мы прошли к обитой железом двери.

— Как он по морально-волевым качествам? — поинтересовался я у Ярцева, указав головой в сторону допросной. — Сработает фокус с хорошим и плохим полицейским?

Ярцев с сомнением покачал головой.

— Понял. Тогда поступим более инновационным методом.

Я достал из кармана перстень рабской печати и показал Ярцеву.

— Виктор Петрович, хочу сразу вас предупредить, что церемониться с этим негодяем, который пытался меня убить, я не буду. Вы, конечно, знаете, что это за перстень. Его треугольный красный камень ни с чем не спутать. И, если вы не разделяете мои методы, то лучше вам остаться за дверью, а сюда позвать Горина. Мы с ним быстро этих клиентов разговорим.

— Не переживайте, ваше сиятельство. Я не всегда веду себя по-джентльменски, — ледяным голосом ответил Ярцев. — Вы уж извините за прямолинейность, но если бы здесь был ваш дядя, то вы бы лично в этом убедились.

— Ну, хорошо. Тогда идемте. — Я открыл дверь и вошел в допросную.

Это была пустая комната с голыми кирпичными стенами. Внутри не было ни единого предмета мебели, кроме стоящего посередине стального стула, наглухо забетонированного в пол. На нем и сидел, прикованный наручниками и ножными кандалами бородач. Когда я вошел, он поднял на меня угрюмый взгляд и брезгливо сплюнул на пол.

С этим клиентом мне все было ясно с первого взгляда. Не тратя лишних слов, я приблизился к нему и надавил камнем рабской печати на шею. Бородатый яростно дернулся и гневно блеснул на меня глазами.

Я отошел на несколько шагов и, равнодушно взглянув на пленника, направил к нему поток боли примерно на треть от максимального уровня. Вены на лице мужика напряглись и он, что есть силы стиснул зубы. Ни звука не вылетело из его уст. Он продолжал яростно смотреть не меня своими прищуренными от боли глазами.

Хм. А это уже интересно. Сильный мужик. Жаль, конечно, что он не на моей стороне. И, судя по взгляду, он питает ко мне огромную личную неприязнь. Возможно, один из его товарищей бесславно погиб, пытаясь выполнить преступный приказ графа Волкова. Другой, более явной, причины для такой ненависти я пока не находил.

Хорошо. Тогда не будем скромничать, а сразу перейдем к горячей фазе. Я увеличил боль почти до максимума. В комнате раздался дикий крик. Это был даже не крик, а какое-то звериное рычание. Почти сразу у бородатого пошла носом кровь. Он дико вращал глазами и сотрясался всем телом, но при этом не просил о пощаде. И это был очень плохой знак. Похоже на то, что процедура получения информации от этого гражданина затянется надолго.

Я отключил боль, иначе бородатый просто не выжил бы. Тот сразу же осел на стуле и начал сплевывать кровавые сгустки, пытаясь восстановить дыхание.

— Ну что, продолжим дискотеку? Или ты готов поговорить? — спокойно спросил я, многозначительно постукивая указательным пальцем по перстню рабской печати.

— Да пошел ты! — процедил сквозь зубы бородатый.

Вторая попытка в любом случае нужна, иначе пленник решит, что смог своим упорством добиться своего. Я вновь включил боль. На этот раз на максимум.

Пытка продолжалась около минуты. Многие просто не выжили бы после такого. Но бородатый держался. Истошно орал, но держался. Я вновь выключил боль. Доводить киллера до состояния трупа не было никакого смысла. Моя цель была в получении информации, а не в банальной мести.

Я молча вышел из допросной. За мной последовал Ярцев. Опершись спиной на дверной косяк, я задумался. Решить эту проблему, конечно, можно. Но, как на зло, под рукой не было необходимых средств или же, специализирующихся на аспекте псионики, магов.

И чего он так уперся? Не думаю, что граф Волков такой уж хороший хозяин, чтобы ради него так упорно переносить мучения.

В этот момент к нам подошел боец, охраняющий узников.

— Ваше сиятельство, второй заключенный хочет с вами переговорить, — сказал он. — Сказал, что это очень важно.

Хм. Хоть кто-то не прочь со мной парой слов перекинуться. Надо сходить узнать, чего он хочет. Не думаю, что он задумал что-то плохое. Блокаторы магии полностью лишают его доступа к мане, так что в этом отношении бояться точно нечего.

Я подошел к двери камеры, открыл маленькое окошко и вопросительно посмотрел на заключенного.

Тот повернулся ко мне и окинул меня заинтересованным взглядом. Немного помолчав, он сказал:

— Я могу разговорить того, другого, с бородой. — Он криво ухмыльнулся и добавил: — Я слышал, как он только что орал. Так вы вряд ли сумеете хоть что-то из него выбить.