Ментальная кухня

Глава 15

— Всё, Агафоныч, давай. За сколько управишься?

— Мне надо полчаса, — ответил сенсей. — Максимум. После по звонку выезжаю к вам, как только будете готовы.

С тем он кивнул на прощание и исчез в кустах. Побежал выполнять свою часть плана. Я же проводил его взглядом, сказал:

— Налетайте, пацаны, — и расстегнул сумку.

Внутри лежали автомобильные аптечки с красным крестом, белые дождевики, перчатки, очки, респираторы и моток оградительной ленты. Очень хотел заказать чёрно-жёлтую с надписью «BIOHAZARD», но на маркетплейсах была лишь вот такая, красно-белая. Ну… ничего, тоже пойдёт.

— Да⁈ Да-а-а-а!!!

План таков: одеваемся во всё это и представляемся сотрудниками СЭС. Пугаем поваров, пакуем поваров, грузим их в карету скорой, — ты самую, что отправился добывать Агафоныч, — а затем встаём на их место.

Звучит, как бред, но… не невозможный. Вся эта ситуация с внезапной эпидемией могла бы случиться в действительности. И более того! Она клишированна благодаря фильмам-катастрофам. В голове у людей и до моего вмешательства заложены соответствующие паттерны, а небольшое ментальное воздействие добавит постанове красок и доведёт до реализма. И всё получится. Я даже не сомневаюсь…

— А это что такое? — спросил Мишаня, вытащил из сумки запаянный пакет, надорвал его и протянул: — О-оооо-о-ооо!

А мне оставалось лишь недоумённо хлопать глазами. Искренне не понимаю, откуда эта хрень здесь взялась, да и в целом — откуда эта хрень вообще взялась. Маска чумного доктора. Неужели случайно заказал? А хотя… можно ли что-то заказать случайно⁈ Я так-то не запойный шопоголик, который не отдаёт себе отчёта в собственных действиях! Я вообще ничего подобного даже не просматривал!

— Тут ещё записка есть, — сказал Миша, передал мне кусочек разноцветного картона и принялся напяливать на себя маску.

«Дорогой покупатель! Спасибо, что выбрали наш интернет-магазин! В качества подарка за столь крупный заказ, примите от нас ещё одно интересное изделие!»

И подпись сотрудников магазина «Развесёлая Затея».

Так. Ну допустим. За покупку двадцати лошадиных масок для наших текильщиц, мне подогнали презент, а я не заметил и в запаре бросил его в сумку. Может быть такое? Вполне.

— Я в этом пойду! — глухо прокричал Мишаня из-под маски.

И, кажется, спорить с ним не имело никакого смысла…

День города

Городской парк

Сергей Рубенович был ходячей энциклопедией человеческих пороков. Ни одна самая гнусная гадость в его понимании таковой не являлась. Ну… в том случае, если только он сам не страдал от этой гадости. Ложь, трусость, наглость, воровство, девиантное поведение по отношению к противоположному полу, смена обуви в прыжке, ну и конечно же гордыня. Раздутая, как пузо мёртвого кита на пляже.

«Ничто не истина», — думал Сергей Рубенович: «Всё дозволено».

Казалось бы, с такими исходными данными его жизнь в ресторанном бизнесе должна была быть неказиста, трудна и скоротечна. Однако один талант Сергея Рубеновича перекрывал все минусы. Сергей Рубенович умел находить терпил. У него был настоящий нюх на это дело, да и без удачи тут явно не обходилось.

— Соберитесь-ка, ребята, — обратился он этим ранним утром к своей команде.

Дело было в шатре принадлежавшего ему пивного паба «ПодBEERёзовик». Вокруг, подсвеченные брезентом ярко-поросячьего цвета, стояли коробки с продуктами и оборудование, до сих пор обмотанное пищевой плёнкой.

Толя и Коля, — так называемые «ребята», — уже практически выбились из сил за последние несколько дней. А дело в том, что они были единственными поварами Рубеныча.

То есть вот вообще. То есть вот совсем. Вдвоём, без выходных, парни тянули холодный, горячий, мясной и пиццейный цех, готовили бизнес-ланч, мыли за гостями посуду, выносили мусор, по очереди выполняли мелкие административные функции шеф-повара, а иногда и курьерили по соседним домам.

Сперва не уходили из-за задержки зарплаты в несколько месяцев, — ждали обещанного чуда. Но это только сперва… к сегодняшнему дню их мозг уже претерпел необратимые изменения. К сегодняшнему дню Коля и Толя развили в себе полноценный Стокгольмский синдром, но об этом чуть позже.

Так вот. И без того работая далеко за пределом человеческих возможностей, сейчас ребята держались сугубо на кофе и молитве. Подготовка к выезду в парк не прошла даром. Это было без сомнения, очень… очень-очень-очень сложно.

Однако! Сегодня с утра, начищая виниры, Сергей Рубенович муссировал некоторые из своих мыслей и вдруг разозлился на ребят. Разозлился люто, истово, аж чуть в зеркало не заорал. Дело в том, что из-за выезда сегодня ему пришлось закрыть основное заведение, потому что повара заявили, что не справятся по одному, — и там, и тут. Поначалу Рубеныч счёл, что всё правильно и честно, а вот теперь задумался…

Неженки — не то слово. И не то слово — слабаки. Они гораздо хуже! Они предатели! Мятежники! Бунтовщики! Они в край охренели и забыли, кому обязаны своим безмятежным благополучием! И за это их непременно стоит наказать! Прямо сегодня и прямо сейчас!

— Я тут что подумал, — сказал Рубеныч, раскуривая потухшую сигару. — Сегодняшний день будет рассчитан по часам.

— Но Сергей Рубеныч! — раздался голос Коли, насквозь пронизанный модуляциями нытья. — Вы же обещали заплатить фиксировано! За две смены!

— Обещал⁈ — выпучил глаза господин ресторатор.

— Да!

— Правда? Не помню за собой такого. Да и вообще, не мог я ничего такого обещать, потому что… две смены⁈ За что⁈

— Но ведь…

— Это нечестно по отношению ко мне! — вытащил Рубеныч свой главный козырь. — Почему я должен столько платить? Смена⁈ Ха! Вы же сегодня отработаете с десяти до восьми, а не до одиннадцати как обычно. Почему я должен платить за полный день⁈

— Вообще-то мы уже работаем, Сергей Рубеныч! — подключился Толя. — С пяти часов утра таскаем всю эту хрень!

— Эн-н-н-нееее, — Рубеныч ещё раз пыхнул сигарой и постучал по наручным часам, намертво запутавшимся в кучерявой волосне. — Рабочий день с десяти. А то, что сейчас, не считается. Сейчас вы не работаете, а готовитесь к работе. Это другое. Это вообще вам надо…

— Ну вы хотя бы заплатите сразу⁈

— Я всё сказал, — нахмурился Рубеныч и двинулся прочь из шатра, пока разговор не зашёл про зарплату за позапрошлый месяц, но тут…

— Всем оставаться на своих местах!!! — в шатёр влетели два человека в больничных халатах и респираторах, а за ними он… похожий на антропоморфную ворону-мутанта, пугающий и зловещий чумной доктор…

Как интересно получается. Да я же, блин, перст судьбы! Длань справедливости и всё такое прочее! Ну серьёзно! Что это такое, если не Высшее Провидение⁈

Стоило мне просканировать закрытый шатёр «ПодBEERёзовика» и мысли тех, кто находился внутри, как я окреп в своём выборе. Владелец оказался не просто сволочью, а сволочью преступной. Чуть ли не с порога я нарвался на такие тёмные секретики, что дело теперь приняло принципиальный оборот.

— Всем оставаться на своих местах!!! — заорал я. — Работает санитарно-эпидемиологическая служба!

Широкоплечий Гио и Мишаня в своей жуткой маске тут же отрезали Колю и Толю от Рубеныча и будто загонщики погнали их в уголок шатра. Санюшка в свою очередь остался караулить на входе. Мало ли.

— Даже не смей рыпнуться! — зло прошипел Кудыбечь, обернувшись на господина ресторатора.

Как и все мы, Мишаня буквально кипел от ярости и праведного гнева. Да-да, мои ребята уже понимали в чём тут дело. Я просто не смог не рассказать им суть!

А суть заключалась в следующем: этот ленивый пузатый павиан сломал своим поварам психику. Чтобы те не уволились, он обратился к подпольщикам, — чёрным менталистам. Вот только кто они такие я не знаю.

Догадываюсь, что что-то типа нас с Агафонычем, только антагонисты. Потому что мы — на стороне добра, а они — козлы. И явно что психопатического склада ума, потому что вытворять такое — где-то за гранью добра и зла…

И ещё я не могу адекватно оценить их уровень развития и навыки, поскольку эти козлы тщательно подтёрли за собой. В воспоминаниях у Рубеныча о них практически ничего не осталось — ни имён, ни лиц, ни способа связаться. Можно сказать, что там остался один лишь факт обращения.

Так вот. Долго, методично и очень аккуратно, менталисты по указке Рубеныча сминали волю Колю и Толи. Затирали неудобные для него мысли, культивировали удобные и вот, в конце концов, превратили ребят в покорных слабовольных марионеток.

Да они их, блин, рабами сделали! Иначе не скажешь! Жизнь повара и без того не проста. Тринадцатичасовой рабочий день, пахота на износ, скромная зарплата, болячки всякие профессиональные… но в случае Коли и Толи всё это можно было смело умножать на десять. Их жизнь буквально рушилась на глазах!

Друзья-знакомые уже давно махнули на них рукой, семьи крутили пальцем у виска, долги копились, здоровье расшатывалось, а они всё продолжали и продолжали хреначить без выходных и денег во имя сомнительной цели. А если точнее, то во имя процветания Сергея Рубеновича.

Почему? Да потому что у них в голове стоял эдакий блок!

Как бы так объяснить? Хм-м-м… У меня сложилось впечатление, что к «потолку» их сознания были прикручены чёрные такие, злые цепи. На конце цепей находились крюки, а на крюки были насажены мыслестрочки. Гнусные, неправильные и если уж напирать на метафоры — кровоточащие.

Парни были уверены, что пропадут без Рубеныча. Что за порогом «ПодBEERёзовика» их ждёт неприветливый мир, в котором они тупо не выживут. Хотя на деле всё было ровно наоборот — каждый день работы на Рубеныча неизбежно приближал их погосту.

Цепи, крюки и чёрная безнадёга. Демонтировать эту ментальную конструкцию самостоятельно я не мог. Слабоват ещё для такого. Так что план пришлось переиграть прямо на ходу. Теперь он таков: будем спасать Колю и Толю при помощи моего драгоценного сенсея, а вот Рубеныча…

— Кто вы такие⁈ — заорал испуганный павиан. — Что вам нужно⁈

— Василий Викторович Каневский, — я вновь представился «рабочей» фамилией. — Главный эпидемиолог Московской Области, — а затем достал из кармана сложенный вдвое лист лопуха и предъявил Рубенычу.

Рубеныч взял, развернул и внимательно вчитался в лопух, но подвоха так и не заметил. Для него это был документ. Документище! С печатями, подписями и позолоченными имперскими орликами.

Ну и в том, что «главному эпидеомиологу МО» от силы двадцать лет его тоже не смутило. Магический источник работал на пределе, но сейчас оно того стоило.

— О нет, — господин ресторатор вернул мне лопух и тут до него, кажется, начало доходить. — Что случилось⁈

— Случилась вспышка опаснейшего заболевания, дотракийского биполярного ларингита. И у нас есть все основания предполагать, что очагом является ваше заведение…

— Дотракийского? — нахмурился Рубеныч и покатал слово по нёбу. — Дотракия — это где?

— Это рядом с Адыгеей, — объяснил я. — Всё! Меньше слов, больше анализов!

С тем я достал ватную палочку.

— Больной! Ну-ка накиньте ноздри! — и вставил палочку Рубенычу в нос.

Наковырял сопливый мазок, достал и аккуратно закинул палочку в банку для анализов, которую заблаговременно наполнил обычной питьевой водой. Пацаны у меня за спиной повторили те же самые манипуляции с Колей и Толей.

— Василий Викторович, тут всё чисто! — крикнул Мишаня Кудыбечь.

— И здесь тоже! — подхватил Гио.

А вот анализы Сергея Рубеныча, увы и ах, подтвердили наличие смертельного заболевания. Небольшая манипуляция с сознанием, и ресторатор собственными глазами увидел, как жидкость в баночке начинает темнеть. Темнеть, бурлить и пузыриться. Я ещё хотел было дело назальную галлюцинацию подкинуть, но решил, что это уже перебор.

— О-хо-хоо-о-о-о-о, — протянул я. — Пу-пу-пуу-у-у-у-у, — а чумной доктор Миша присвистнул у меня за спиной.

— Что такое⁈

— Дело плохо. Кажется, вы и есть тот самый нулевой пациент. Как я могу к вам обращаться?

— Сер… гей… Сергей Рубенович!

— Хорошо, Сергей Рубенович, вы главное не волнуйтесь.

Не волнуйтесь, ну да как же… чтобы жизнь мёдом не казалось, я уже вовсю лабал на нервах господина ресторатора, будто на электро-гуслях. Шатал их, как чёртову трубу! Он аж задыхаться потихоньку начал от такого напряжения.

Ещё и Миша не преминул вставить свои пять копеек:

— Сергей Рубенович, пока есть время, давайте подпишем согласие на использование вашего тела в научных целях?

— Что⁈

— Ну или принесём вас в жертву Сатане, — чумной доктор почесал шею под маской. — Простите, юмор. Профессиональный. Гы-гы-гы…

— Да что вы такое несёте⁈ — Рубеныч схватился за телефон, но я ловко выхватил его прямо из рук.

— Не вздумайте никому звонить! — крикнул я и шлёпнул ресторатора по волосатым пальцам. — Не хватало ещё, чтобы новость срезонировала в СМИ! Всё очень серьёзно, если вы ещё до сих пор не поняли!

Ещё чуточку давления и Сергей Рубенович… заплакал.

— Что теперь со мной будет? — тихо произнёс он.

— На ранних этапах симптоматика у заболевания странная, — признался я. — Волдыри по всему телу, зуд, бессонница и бесконтрольная лактация. Чувствуете что-то подобное?

Рубеныч прислушался к собственным ощущениям и действительно что-то такое почувствовал. У господина ресторатора заныли сосцы и резко захотелось накормить кого-нибудь грудью. Ну или хотя бы просто подоиться.

— Начинается, — на выдохе тихонечко произнёс он.

Мы всей толпой протянули: «О-о-о-о-о!» — и застегнули дождевики по самое не балуй. А Гио принялся натягивать респираторы на Колю и Толю.

— Я умру? — спросил Рубеныч, и сам же ответил: — Это нечестно по отношению ко мне.

— Решать честно или нечестно не в нашей компетенции, — сказал я. — Для нас сейчас самое главное изолировать вас от общества и приступить к лечению, пока ещё не слишком поздно.

— То есть лечение возможно?

— Возможно…

Краем уха я услышал вой сирены скорой помощи. А значит, Агафоныч с бригадой настоящих докторов уже спешит на помощь.

— Но лечиться нужно начинать прямо сейчас! — крикнул я, чтобы форсировать события.

Сперва хотел завязать всё лечение на уринотерапии или чём-то подобном, но в самый последний момент решил пощадить урода.

— Берёзовая кора, — сказал я. — В ней содержатся все необходимые для борьбы с болезнью витамины, аминокислоты и микроэлементы. Но! Главное условие, чтобы кора была свежей.

— А что… что мне нужно с ней делать? — сперва не понял Сергей Рубенович.

— Грызть вестимо! Чем больше, тем лучше! И я бы на вашем месте занялся этим прямо сейчас, Сергей Рубенович! Вперёд-вперёд!

Пацаны начали хлопать в ладоши и скандировать:

— Гры-зи! Гры-зи!

Господин ресторатор стряхнул с себя оторопь, взбодрился, отпихнул меня в сторону и молнией выбежал прочь из палатки. Почти тут же по ту сторону брезента раздался смачный хруст, — то ли коры, а то ли виниров, — а вой сирен всё нарастал, и нарастал, и нарастал.

— Санюшка, зайди внутрь! — скомандовал я и лепрекон-переросток покинул позицию «шухера».

Отлично. Как только это стало технически-возможным, я мысленно связался с Агафонычем и ввёл его в курс дела. Новые обстоятельства переиграли первоначальный план до неузнаваемости. Во-первых, сделали его куда легче. А во-вторых, к моей превеликой радости, жертв нашего розыгрыша стало куда меньше, — ведь сперва мы хотели убедить в существовании дотракийского ларингита ВСЕХ поваров и до кучи бригаду скорой помощи. И в перспективе это могло бы аукнуться.

А так…

— Твою-то мать! — раздался чей-то весёлый голос на улице. — Вы только посмотрите, что у нас тут!

Следом хлопнула автомобильная дверца, а мы с ребятами затаились. Мишаня и Гио жестами повелели Коле-Толе заткнуться и не дышать.

— Эй, шизоид, — хохотнул кто-то. — Ты как из палаты выбрался?

— Вы меня шпашёте⁈ — истерично закричал Рубеныч, судя по дикции не отрываясь при этом от грызни.

— Спасём-спасём. Давай, полезай в машину.

Никакой борьбы, никакого сопротивления. Ресторатор всея Мытищ перестал набивать себе брюхо берестой и добровольно погрузился в карету. Мы с Агафонычем тем временем уже перепахивали его воспоминания, стирая из них всё что может нас скомпрометировать. А хотя… мы ведь и без того были в респираторах.

В конце концов я услышал крик Рубеныча:

— О! Молочко пошло! — дверь хлопнула, мотор взревел, и «Скорая» покатила прочь.

Ещё несколько секунд и в палатке появилась озорная рожа моего сенсея.

— Я так понимаю, он заслужил? — спросил Агафоныч.

— Не то слово.

Но расслабляться было рано. Даром что лишённые всякой воли к жизни, Коля и Толя начали что-то подозревать и нервничать.

— А вот это уже наши пациенты, — кивнул я на них. — Агафоныч, ну-ка подсоби…