Месть мойры

Глава 5

Бежать пришлось быстро.

Поначалу Джекс не видел того же, что Альма, – ему казалось, простому человеку такое недоступно. Но когда существа показались из-под автобуса, Джекс их заметил.

– Как же остальные пассажиры? – спросил он. – Они будут в порядке?

– Ищейки их не тронут. Они пришли за нами.

Младшие демоны подземелья выглядели даже смешно. Джекс спросил мойру, зачем им убегать, разве могут эти создания размером с кулак что-то сделать? Они походили на пушистые комочки из темной дымки, на вид вполне безобидные.

Альма ответила, что у них острый нюх и что они с легкостью могут отнять его жизнь.

Парень уже выбился из сил и давно перестал считать километры, которые они преодолели. Альма даже не вспотела. Хотя мойры, скорее всего, никогда и не потеют, что было обидно вдвойне. Парень наткнулся на очередную ветку, которая поцарапала ему щеку, и выругался, смахивая частички коры. Он перестал видеть солнце еще пару часов назад, и желудок сводило от голода. Спина затекла от тяжести рюкзака, хотя вещей в нем было не так уж и много.

– Куда мы все-таки направляемся? – После тяжелого дня голос парня звучал устало. С того момента, как они вышли из автобуса, он слепо следовал за мойрой, и только сейчас ему пришло на ум задать этот вопрос.

Альма шла впереди, но иногда бросала на Джекса недовольные взгляды.

– Я чувствую свою книгу, нужно следовать за ней, но она довольно далеко. – Все объяснения Альмы выглядели похоже: неоднозначно и запутанно.

– Ты не знаешь точного места?

– В моей голове нет карты с красным мигающим крестиком, который говорит: «Вам сюда, будьте добры повернуть направо». – Этому мойра научилась по дороге в такси, расспросив Джекса о навигаторе, который произвел на нее впечатление.

– Очень жаль, это бы упростило задачу.

Лес, по которому они шли, практически закончился, и парню удалось увидеть опушку. Он позволил себе незаметный вздох облегчения, ему не хотелось выглядеть слабым. Но наконец-то местность стала ему знакомой, и это радовало.

– Слушай, мне давно интересно: неужели ты просто сидишь изо дня в день и отрезаешь нити своими ножницами? Это же ужасно скучно, тебе не надоело однообразие?

В голосе Джекса было сочувствие или жалость. Альма еще не научилась хорошо разбираться в эмоциях смертных, да и в собственных тоже, многое ей было пока незнакомо.

Но Джекс был прав. Тот мир, который видела она, ограничивался общением с двумя сестрами и смыслом, которым стали нити судьбы. Но своей судьбы мойра никогда не знала. Она не знала, с чего все началось и чем закончится. Альма никогда не задавалась вопросом, а хочет ли она вообще быть богиней судьбы? У нее не было выбора. Ее уже создали такой.

Наблюдая за смертными, в отличие от Ноны, которая пряла саму жизнь, Альма видела лишь конец их судеб. Кто-то умирал молодым, кто-то доживал до старости. Одни люди умирали с жалостью, пытаясь выклянчить у пришедшего за их душой эринии еще пару дней, словно это все изменит. Другие уходили спокойно.

Существование Альмы не было скучным, каким его видел Джекс, она верила, что выполняет свое предназначение. Ее жизнь намного длиннее человеческой, ее сила больше, и это делало Альму лучше всех людей, ведь она мойра, богиня судьбы.

Альма гордилась своей божественной сутью. Это все, что у нее было. Поэтому мойра проигнорировала вопрос парня, но, к счастью, тот сам сменил тему.

– Мы пришли, – сказал он.

Альма вышла из задумчивости, обратив внимание на то, что находилось вокруг.

Перед ней возвышались огромные дома, которые Джекс назвал небоскребами. Они не шли ни в какое сравнение с домом парня, где прежде бывала мойра. Раздался гудок, и девушка подпрыгнула на месте, сильно испугавшись. Джекс успел поймать ее прежде, чем она споткнулась и упала.

Когда они уезжали из музея, была ночь и машин оказалось не так много, практически во всей округе стояла тишина. Сейчас же был день, и поток усилился. Мойра впервые оказалась в центре огромного города, и он пугал ее.

Теперь, когда они, по мнению парня, оторвались от ищеек, у Джекса возник вопрос:

– Разве среди толпы им нас будет не сложнее поймать? Людей вокруг слишком много, это может сбить их с толку.

Но мойра в ответ только помотала головой:

– Нет, пусть они демоны низшего ранга и не обладают особым интеллектом или способностями, но их обоняние бесподобно. Они лучше любого пса, которого ты встречал в своем мире. Они найдут тебя, где бы ты ни прятался, пусть даже в сточной канаве.

– Звучит стремно.

– Они же демоны.

– Но выглядели весьма мило, такие маленькие и черненькие. – Джекс попытался показать их размеры, сжав руку в кулак.

– Я посмотрю на тебя, когда эти милые существа сожрут твою душу, впитают ее в себя и отнесут своему хозяину.

Джекс поморщился.

– Их тела – вместилища для душ, которые нужно перенести, – усмехнулась девушка. – Поэтому они маленькие. Хотя я слышала разговоры, что демоны стали не нужны Царству Темных и от них начали избавляться. Вероятно, их не так много осталось.

– Как насчет перекусить, прежде чем искать твою книгу? – переменил тему Джекс, кивнув на кондитерскую неподалеку. – Пропахну ванилью и шоколадом, – глядишь, и отцепятся от меня эти демоны.

У Джекса редко бывали в кармане лишние деньги и не было друзей, поэтому он ограничивался походами в продуктовый, чтобы купить что-нибудь к ужину, но сейчас его голодный желудок ощущал коварный призыв булочной со стойким ароматом корицы и лимона.

Альма задумчиво взглянула на него:

– Ты голоден?

– Думаю, что так, – нехотя ответил Джекс, подсчитывая в уме, сколько ему придется потратить денег.

Мойра, в отличие от него, о таком не задумывалась. Она взяла парня под локоть и потащила к булочной, следуя за прекрасным ароматом.

Поначалу Альма боялась машин, периодически даже отпрыгивая в сторону, что выглядело забавно. Она обижалась, когда Джекс подшучивал над ней, и называла смертным, стараясь задеть в ответ, но парень уже привык и считал это чем-то вроде прозвища. У мойры был своеобразный характер, к такому нужно привыкнуть.

Альма толкнула дверь, входя в булочную.

Народу внутри почти не было, только одна парочка сидела за отдаленным столиком возле окна. Джекс хотел предупредить мойру о денежной системе, о которой она наверняка не знала, но не успел. Альма принялась перечислять продавцу все подряд названия понравившихся ей булочек, читая с ценника.

Джексу же пришлось стиснуть зубы и заказать слойку с абрикосом и кофе. Немного, но зато экономно, как он посчитал.

Столик они выбрали ближе к запасному выходу, заранее убедившись, что дверь легко будет открыть в случае побега.

Альма жевала третью булочку, теперь уже с маком. Ее рот был в белой пудровой посыпке, но девушка впервые выглядела такой довольной и даже немного беспечной, словно все проблемы решились, как только они зашли в это кафе.

– Мир смертных куда лучше, чем я думала. Здесь есть на что посмотреть. – Она говорила это с набитым ртом, а Джекс старался не засмеяться.

– И что же ты раньше знала о людях? – спросил он, делая глоток горячего, обжигающего горло кофе.

– То, что они умирают. Каждый.

– Да уж, не слишком много информации. – Парень поставил стаканчик и обхватил его двумя руками, наслаждаясь согревающим теплом. – Выходит, ты не видела, какую жизнь проживают те, у кого ты ее забираешь?

– Я не забираю, а заканчиваю тогда, когда она должна быть закончена. Мойра не может сама решать судьбу смертного, мы просто выполняем свою работу в нужное время.

Альма вытерла губы салфеткой.

– Моя сестра, Нона, вторая мойра, прядет нити судьбы и наблюдает за каждым мгновением жизни, которое у нее в руках. А я нет.

Закончив с обедом и разговором, они вышли на улицу. Альма смотрела на мир вокруг, ее зрачки то и дело расширялись. Она не признавала, но Джекс видел: ей здесь нравится.

Холодный ветер заставил парня поежиться и спрятать шею в ворот куртки.

– Значит, мы ищем эту твою книгу с именами, – сказал он задумчиво. – И так мы узнаем, жив ли мой отец.

Альма посмотрела в его сторону.

– Я не знаю, хочу ли этого, – признался Джекс.

Ему сложно было думать о человеке, который оставил их с матерью в плачевном положении и скрылся, как последний трус. Всю свою жизнь Джекс считал его никудышным отцом, плохим примером для подражания.

А сейчас он искал его.

– Род человека тянется глубоко, он очень обширен. Мало кто помнит или знает своих предков. Но для людей это важно. Не зная своего прошлого, нельзя построить чего-то крепкого в нынешней жизни. Какие бы у тебя ни были корни, они основа, без которой нельзя двигаться дальше. Пусть корни будут гнилые, но ты можешь стать лучше.

Ее слова успокоили Джекса и придали сил. Ему казалось странным, что Альма утешает его, смертного.

Не принижай своей сути, – напомнил себе парень.

Альма сказала, что необходимо найти кладбище. Джекс сперва решил, что девушка что-то путает, но она была твердо уверена, что книгу следует искать там.

Перед этим она остановилась, как только за ее спиной захлопнулась дверь кафе, и закрыла глаза. Джекс порывался спросить, что она делает или о чем думает, но мешать не стал, выглядела Альма сосредоточенно и одновременно умиротворенно.

Мойра прислушивалась к миру.

Это было не так легко, потому что мир людей оказался шумным, слишком громким, но она должна была понять, где находится то, что принадлежит ей.

Книга.

Мир был полон нитей, мерцающих вокруг. Альма не могла увидеть каждую судьбу, но могла различить ближайшие к ней, знала, когда они оборвутся. Нити судьбы были серебряные, как сияние звезд, но Альме предстояло найти красную, ту, что вела к книге.

Девушка мысленно ухватилась за нее и распахнула глаза. Она посмотрела на Джекса, который ждал объяснений и не понимал, что происходит.

– Я знаю дорогу, – сказала богиня судьбы.

Пару раз ему удавалось удерживать Альму перед светофором, – мойра не понимала, зачем ждать зажигания определенного цвета, но, чуть не попав под автомобиль, согласилась послушать Джекса.

Ближайшее кладбище находилось далеко. Можно было доехать на автобусе, но оба отказались от этой идеи, вспомнив предыдущий опыт. К тому же младшие демоны-ищейки все еще преследовали их. То, что их пока не было поблизости, не означало, что они скрылись навсегда.

– Обычно по кладбищам ходят поздним вечером или ночью, – заметил Джекс.

– Это имеет значение?

– Не знаю, но подростки и неформалы так делают. Я в фильмах видел.

Джекс предложил идти самым быстрым путем, через узкие кварталы и дворы. Альме это не понравилось, особенно то, что добираться придется пешком, но других вариантов у них не было и денег тоже.

– Я знаю свой город лучше тебя, – аргументировал парень, и Альма после недолгих раздумий была вынуждена согласиться.

Джекс вел ее по самым темным местам, которые только смог отыскать. Так ей казалось. Периодически на нее бросали странные, недобрые взгляды. В основном мужчины. А девушки просто отводили глаза. Узкие проходы, пробраться через которые получалось только по отдельности, следуя друг за другом, не были освещены. Крыши домов загораживали собой практически все небо, оставляя в поле зрения лишь небольшие кусочки между скатами.

Мойра нашла тонкую старую спицу, которая лежала под камнем возле мусорного бака; она напомнила ей о пряже, и Альма решила оставить ее себе, спрятав в кармане плаща.

Альма ощущала неприятный запах, и с каждым шагом он менялся на все более отвратительный. Джекс уверенно шел впереди, будто ходил здесь каждый день, и совершенно не обращал внимания на обстановку и вонь. Альма не знала, то ли парень притворяется храбрым, то ли он действительно нередко бывал в подобных местах.

Окраины отличались от того шумного города, который видела Альма. Пусть суета и сигналы вечно движущихся куда-то машин оглушали и лишали покоя, но привыкнуть было можно. Город не внушал ей страха, хоть мойра и не ощущала себя в большой толпе по-настоящему богиней судьбы, которой являлась.

Интересно, — подумала Альма, – Джекс себя чувствует так же? Словно песчинка на берегу моря.

Когда ей захотелось окликнуть Джекса и попросить его сменить маршрут, он неожиданно остановился и сам повернулся в ее сторону. Альма заметила, что людей вокруг стало меньше. Это не могло не радовать.

– Мы на месте. Кладбище будет за этим поворотом. – Он указал на кирпичный дом и кивнул в нужном направлении.

– Отлично, – сказала Альма. Ей хотелось поскорее выбраться отсюда.

Когда они подобрались к кладбищу, возникла новая преграда в виде закрытых ворот. Вокруг было непривычно тихо. Альма никогда не думала, что будет настолько сильно желать тишины. Шумный город и смертные ее утомили. У мойры даже возникло нечто, похожее на головную боль.

– Может, обойдем? – предложил Джекс, задумчиво рассматривая замок на черной решетке. – Вдруг где-то есть проход.

– Нет. Ты его просто сломаешь, – решительно заявила мойра. – Не желаю снова ходить по тем грязным, отвратительным местам. Мой плащ наверняка пропах чем-то тухлым.

– Это временно, запахи выветриваются.

Альма бросила на него недовольный взгляд и достала из воздуха ножницы. Джекс задавался вопросом, где она их прячет, но решил, что это просто один из тех трюков, которые смертный человек не сможет понять.

Он засмеялся:

– Никогда бы не подумал, что буду заниматься взломом вместе с богиней судьбы. И откуда ты вообще знаешь, что у меня есть такой опыт?

К тому времени как они смогли дойти до кладбища, солнце уже село за горизонт, а город осветился многочисленными огнями. В принципе, разница была не так уж и заметна, но только если не находиться слишком далеко. Например, в таких местах, как кладбище. Здесь всегда были проблемы со светом. Местный пожилой сторож вечно засыпал в свою смену и забывал включать фонари, которых и так было немного.

– Это не взлом.

– Сказала та, что использует ножницы для открытия замка. Незаконное проникновение – так это называется в мире людей.

Альма предпочла проигнорировать Джекса.

Девушка раньше пользовалась ножницами, только чтобы прерывать чью-то жизнь. А сейчас им предстояло вскрыть замок, чтобы проникнуть на кладбище в мире людей.

Надеюсь, сестры никогда не узнают об этом, – вздохнула Альма, передавая их смертному, по словам которого они могли бы помочь.

Хотя кого она обманывала, богини судьбы видели все. Альма смотрела, как Джекс сжал кольца ножниц и вставил острие в скважину в замке. Хорошо, что ножницы имели свойство подстраиваться под любой удобный размер: мойры сменяли друг друга, а ножницы были всегда одни и те же.

Джексу удалось попасть в нижнюю часть замочной скважины. Дальше пришлось воспользоваться найденной в переулке спицей. Хоть чем-то те зловонные места оказались полезны. Вставив ее над лезвием верхнего полотна ножниц, парень ощутил, как спица касается штифтов. Джекс применил силу, нажимая с достаточным давлением, и сдвинул пружину.

Послышался щелчок. Ножницы выполнили свою работу и исчезли так же, как появились.

Альма хотела радостно закричать: «Смотри, у нас получилось!» – но вовремя взяла себя в руки, решив не показывать смертному эмоции, какие не подобает испытывать богине судьбы.

– Ого, у нас получилось! – воскликнул Джекс и толкнул решетку, проверяя, действительно ли она откроется.

Альма порадовалась темноте, окружавшей их, иначе парень увидел бы красноту ее щек, которая вгоняла в смущение еще больше.

Человеческое тело явно предает меня.

– Это было легко, я же богиня, – ответила с гордостью в голосе мойра, слегка вздернув подбородок.

По телу прошлась волна жара. Альма сомневалась, получится у нее открыть ворота или нет, и ей понравилось то, что смертный оценил ее старания. Вот только показать это было выше ее гордости.

Альма представляла себе кладбище другим, но тут были только надгробия в виде каменных плит – и ничего больше. Пейзаж выглядел весьма скучно, и мойра шла, окунувшись в свои мысли, не обращая внимания на происходящее вокруг. Единственное, что тревожило ее, – это довольно тонкий плащ, который не спасал от порывов ветра.

Джекс рассматривал каменные и высеченные из мрамора надгробия и ощущал холод на своей коже.

Они дошли до середины кладбища, и парень увидел старую церковь. Она оказалась довольно высокой. Даже издалека было видно, что краска сходит с ее стен, а кирпичная кладка местами разрушилась. Здание не внушало доверия, к тому же церковь, насколько Джекс знал, была давно заброшена и стояла в этом месте еще до образования кладбища. Никто, даже те, кто прожил рядом с этим районом всю свою жизнь, не мог сказать, откуда она взялась. Здание просто всегда существовало, и мало кто обращал на него внимание.

– Только не говори, что мы собираемся войти в эти внушающие ужас развалины, – вымученно сказал Джекс, хотя уже заранее знал ответ, потому что Альма направлялась именно туда, следуя за красной нитью, которую здесь, в тишине, чувствовала гораздо лучше.

Парень уже было подумал, что им, а вернее, мойре придется вновь повозиться с замком, но церковь оказалась открыта, и они свободно прошли.

Тут было три нефа, прямоугольное внутреннее помещение делилось рядами колонн на три части. Центральный неф имел мозаичный пол.

– Это место было построено людьми уже очень давно, ему несколько тысячелетий, – сказала Альма.

Ее голос эхом разлетался по пустому помещению. Было темно, и, кроме пола и высоких массивных колонн, Джекс мало что мог разглядеть.

– Откуда ты это знаешь?

– Слышала как-то от сестры. Иногда она рассказывала нам с Лахелис про мир людей, про события, которые происходят со смертными. Например, войны. – Альма вздохнула и остановилась, предаваясь воспоминаниям. – Помню, как часто щелкала ножницами в те времена.

– Но почему эта церковь до сих пор цела?

– Боги берегут ее.

Больше вопросов Джекс задавать не стал, он довольствовался тем, что Альма сказала, что в этой церкви есть тот, кто поможет найти ей книгу, в которую мойра вписывала имена. Парня посещали смешанные чувства. Он не знал, хочет ли услышать имя отца среди тех, кто числился мертвым. Если он умер, по крайней мере, у него была весомая причина не появляться все это время. А если он жив, то Джекс пообещал себе перед их встречей отработать неплохой удар правой.