Митрополичий стольник

Глава 20

Было тихо, я даже забеспокоился, не случилось ли чего. Но открылась дверь в комнату вплыла супруга. За нею шествовали две служанки, тащившие в руках снедь. Молодой парнишка внёс маленький столик.

Хм, его я как-то придумал, чтобы ублажать супругу по утрам. Лёгкий и удобный, он позволял завтракать, не вставая с постели. А сейчас уже мне как падишаху принесли кушания в постель.

А когда все лишние вышли, я спросил у жены:

— А почему в доме так тихо? Всё в порядке?

— Да, я просто не хотела тебя будить. Детей отправила к маме, а сама…

Что она сама хотела, я догадываюсь по её заблестевшим глазам. Оля погладила меня по щеке и села в кресло у окна, с вышивкой в руках. А мне осталось только наслаждаться забытым ощущением того, что я наконец-то дома.

О своих переживаниях жена поведала мне значительно позже. После того, как мы перестали пытаться сломать нашу супружескую кровать. Обычно Ольга весьма решительна и умеет передавать свои мысли. Но тут как-то внезапно стала косноязычной. Но в общем я её понял. Мою супружницу мучал вопрос с Яной. Она элементарно боялась, что я её разлюбил. Переживала, что забуду её и детей, оставив их в Новгороде. А сам переберусь в Москву.

Таких примеров немало среди наших знакомых. Женщины рожают по несколько детей законному супругу и, потеряв привлекательность, становятся ненужными как любовницы. Да и выходили они замуж отнюдь не по любви, поэтому глупо ожидать особых чувств. Выполнив супружеский долг, женщин оставляли заниматься детьми и хозяйством. А мужья находили развлечения на стороне, заводя таким образом другую, пусть и неофициальную семью.

Это и не давало ей, в моё долгое отсутствие, спокойно растить наших детей. Отсюда и слёзы радости, когда я вернулся к ней и детям. Идиотизм, как она могла такое подумать? Но сейчас я как мог убеждал её в своих глубоких чувствах. И к вечеру мы ехали за детьми в дом тестя совсем другими людьми. Это не осталось незамеченным. Тёща сразу утащила жену на женскую половину, а тесть понимающе ухмыльнулся. Ну да, не надо быть провидцем и великим знатоком человеческих душ, чтобы понять, почему старшая дочь так изменилась. Сейчас Ольга спокойна и приветлива, довольная улыбка гуляет по лицу. Так выглядит любимая женщина.

Неожиданно тесть обратился ко мне с просьбой, которая меня откровенно озадачила. Он выбился в начальники по торговой линии. Я не вдавался в подробности раньше, но тесть всегда был мужиком прагматичным и весьма сообразительным. Он сумел выйти из противостояния Москвы и Новгорода с немалой прибылью. Благодаря мне и своим связям.

И вот сейчас он просит, чтобы я передал лично в руки государя жалобную грамоту от имени торговцев и новгородского купечества. Суть претензий к наместнику Петру Шестунову и царевым тиунам в том, что они активно внедряют здесь общемосковские порядки, тем самым нарушая веками сложившиеся устои. И с этим ничего нельзя поделать. Я, конечно, челобитную взял, но в отрицательной реакции Ивана Васильевича абсолютно уверен. К сожалению, лет через десять случится очередной новгородский бунт и только Иван Грозный окончательно «замирит» новгородскую вольницу.

Но об этом я тесть не говорил. А затем я дал ему общую картину происходящего на Руси. Вологда, Белоозеро, Ярославль — эти княжества уже признали руку Москвы. На очереди Ростов, а там и Тверь покорится. Я не даром об этом упомянул. Пусть Григорий там среди своих разнесёт новости, чтобы поменьше выпячивались со своей вольницей.

Пару седмиц я просто отдыхал, но затем ко мне пробились мои управляющие и компаньоны. Арсений непременно пожелал сдать лично финансовый отчёт. Трифон Амосов вообще выкатил мне ультиматум. Не желал он горбатиться более на москвичей, хочет отделится. Зато его старший сын не против поднять знамя отца и встать во главе моей верфи. Встреча с корабелом и его сыновьями вышла нервной, но закончилась вполне мирно. С Трифоном мы вдвоём на равных паях строим новую верфь для больших морских судов. Его знания и руки, моё сырьё и возможности. Только строить надо на берегу Ладожского озера. Уж больно малоподходящий для больших судов Волхов. А вот таже Нева глубокая и широкая река на всём протяжении. Остаётся лишь выбрать подходящее нам место строительство для большой верфи.

До Рождества я вяло занимался делами, иногда выбирался на охоту и много времени уделял жене и детям. Да, сейчас отцы не возятся с малыми сами. Для этого есть мамки и дядьки. Но ребёнок есть ребёнок, отца чужие люди не заменят. Сашка вот какой гордый был, когда я его посадил в седло и провёз по городу на лошади. Анечка и Ваня ещё малы для этого, но тоже охотно лезут на меня, особенно им нравится играться с моей бородой. Их маленькие и ловкие пальчики основательно так её проредили.

Мой статус в городе вырос, я дворянин и, хотя не могу равняться с первыми боярскими родами, но всё-таки царский придворный и в этом плане пожалуй что повыше их стою. О данной привилегии мне поведал сам Пётр Иванович Шестунов. Царский наместник и главный объект для ненависти наших смутьянов. Он пригласил меня к себе во дворец и жадно выспрашивал о московских новостях. Будто я могу знать об особо пикантных событиях из жизни придворных и царского семейства.

А затем в ворота моего дома постучался гонец с письмом из Москвы. Меня отзывают назад.

Оля сразу впала в состояние депрессии, будто меня на казнь повезут. Плакать не плачет, но тени под глазами говорят сами за себя. Я пообещал забрать её с детьми с собой. Только не сейчас. Мне нужно кое-что завершить. Яна писала мне, что окончательно перебралась в Кремль, в крыло царицы. Она стала важной госпожой у даже имеет свой штат слуг. Вот мне и показалось важным разобраться с нею и своим положением.

Комната Яны пуста, все свои вещи она вывезла. Без хозяйского пригляда слуги обленились, а может просто настроение у меня не очень. Днём я встречался с подругой. Яну не узнать, вся в мехах и украшениях. Выглядит шикарно, но она изменилась. Между нами появилась отчуждённость. Я клюнул её в щёчку, больше мне не позволили.

А быстро это она сориентировалась, ей уже и жениха знатного подобрали. Он княжеского достоинства из младшей ветви Дмитровский князей. По сравнению со мной, конечно, партия завидная. Я не стал спрашивать девушку о будущем муже. В общем-то и неважно, сколько ему лет и хорош ли собой. Но думаю, что Софья Фоминична для своей любимой фрейлины расстарается. Так что за судьбу Яны можно не переживать.

Но вот настроение у меня вечером было премерзкое, видимо поэтому наорал на слуг. А когда все разбежались по углам как тараканы, я просто напился.

С утра чувствовал себя конченым придурком, маясь с головной болью, но зато на душе стало полегче.

— И сколько муки ты можешь дать городу? — к моему удивлению, царь не долго рассматривал мои подарки и обратил внимание на другое.

Я привёз для государя образцы своей продукции. Это строганные доски разной величины и муку трёх сортов. Доски он потрогал пальцем, покачал головой, удивляясь её гладкости. Но затем надолго застрял у мешков с мукой.

А вечером его повара побаловали нас пирогами с моей муки.Видимо она им понравилась, потому что царь начал меня пытать на этот счёт.

Если подумать, то эту реакцию можно было предугадать. Иван Васильевич начал грандиозное строительство в Кремле и только из камня. Вернее, из красного кирпича. Он пригласил итальянских зодчих и мастеров для этого. Видимо дерево, как строительный материал для него закрытая тема. Напрасно — в стране, где имеются огромные запасы древесины, глупо строить только из кирпича и камня. Наверное, тут сказался недавно случившийся пожар в городе и в Кремле.

А вот интерес к моей муке говорит о его уме действительно государственного деятеля.

Римские императоры знали секрет управления плебсом — хлеб и развлечения, вот чем можно удерживать толпу в подчинении.

Зерно-мука-хлеб, за эту цепочку государь и ухватился. Сейчас не существует централизованного помола. Он возникнет на Руси значительно позже и, пожалуй, только к концу девятнадцатого века станет действительно технологичным и востребованным. Сейчас или пестиком в чаше толкут зерно, или пользуются ручными тяжёлыми зернотёрками.

Ручная зернотёрка

Та же картина и с крупой. Царь быстро понял преимущества, которые он может поиметь от моих мельниц. Вот и заинтересовался.

Нет, он буквально вцепился в меня как бультерьер, требуя выдать раскладку. Смогу ли я обеспечить не только Москву, но и другие города качественной мукой и крупой. Я только попросил время, чтобы прийти к нему с цифрами.

А напоследок я поинтересовался Яной. Видимо моё глупое в этот момент лицо заставило его засмеяться:

— С ней всё хорошо. Оставь её, у тебя в Новгороде прекрасная жена, дети. Найди себе другую полюбовницу.

Три дня я сидел и прикидывал. Ясен пень, что начать надо с ветряных мельниц. Всесезонный помол — это большой плюс. Водяные проще в строительстве и обслуживании. Их не повредит шквальный ветер. Но царь хочет получить на выходе большие объёмы муки и крупы. Надо начинать строить тут под Москвой мельницы. Минимум две, для зерна и крупы. Потом, если всё будет нормально, поставить ещё несколько. И затем можно перейти к другим городам и уездам. Но это целый пласт проблем. И их может решить только государь. В первую очередь — это земля, подходящая для строительства. Вернее место, где дуют постоянные ветра. Если технические вопросы я решу, то остальные только с помощью государя.

Поэтому я исхожу из создания кумпанства, где царь будет иметь свою львиную долю. А также мне будут нужны люди, готовые тряхнуть мошной. Желательно, чтобы кроме значительного состояния, чтобы у них ещё было и высокое положение в местном обществе. Я не сомневаюсь, что будет значительное противодействие со стороны традиционных поставщиков зерна. Церковь тоже весьма неравнодушна именно к ветрякам. Я это заметил ещё в Молитвино. Ветряки с их лопастями упоминались как исчадия дьявола. Говорили, что в башне обитает нечистая сила, а мельник с нею водится. Простой народ протестовал против необходимости платить за воздух. Вот за землю и воду готовы. А за использование силы ветра нет.

Царь меня выслушал и довольно покивал моим планам создать некое товарищество. Ещё бы, он получал не только инструмент влияния на свой народ в виде готовой муки, но и получал возможность получать немалую прибыль. Народ часто голодал, а хлеб, как известно, всему голова. Есть хлеб, люди довольны. Объёмы продаж приблизительно я озвучил и довёл до государя свои замысли. Нам нужно сформировать кумпанство под эгидой царя. Аккумулировать денежные средства, назначить ответственных и начать работать. В первую очередь нужны розмыслы для поиска подходящих земель.

Иоанн Васильевич наказал мне ожидать вызова. А вечером я с бокалом вина сидел в гостиной своего дома и сибаритствовал. Прислуживала мне служанка неопределённого возраста, и я поймал себя на мысли, что нужно срочно посылать за Ольгой. Дом пуст без неё. И тут же сел писать ей письмо, утром отправлю гонца. Уверен, в ближайшее время меня ждёт много работы.

Я не забивал сегодня голову техническими и организационными вопросами. Ещё успеется. Я прощался со свободой. Ведь понятно, что если это направление будет успешным, то государь с меня не слезет. Заканчивается эпоха, когда я сам решал — что делать и куда ехать. Но это вопрос скорее философский. Абсолютной свободы нет, мы живём среди условностей. И быть в одной команде с великим государем — не самый худший вариант, доложу я вам.

А ещё я хочу, чтобы Оля почувствовала, что это такое — стать дворянкой. Ведь вместе со мной она сменила свой личный статус. Впрочем, как и мои дети. Была купчихою, стала потомственной дворянкой. И вполне вероятно, что этот статус повысится.

На удивление государю потребовалось всего пять дней, чтобы обдумать мои предложения. Первое время меня дико раздражала показушная неторопливость всех, с кем мне приходилось иметь дело. Было такое ощущение, что ежели можно что-то перенести на завтра, обязательно так сделают и пойдут отдыхать. А потом ничего, привык. Понял, что просто мой ритм жизни для местных не подходит. Ну, и постарался как-то приспособиться. Я был уверен, что меня вызовут дней через десять — это в лучшем случае. А тут неожиданно в ворота застучал молодой и румяный парень. Судя по одежде и двум сопровождающим, он от государя.Решительно так потребовал мне срочно одеваться и следовать за ним.

На этот раз никакого интима, всё официально. Почти, царских рынд нет, зато сидят его ближники. Я знаю не всех поимённо, но с большей частью знаком.

Данило Дмитриевич Холмский из тверских князей. Он был у царя воеводой в новгородском походе. Окольничий Иван Васильевич Ощера, дворецкий Михайло Яковлевич Русалка. Остафий Аракчеев дьяк и казначей великого князя. Бояре братья Иван и Василий Борисовичи Тучко-Морозовы. Эти известные богатеи. Навроде нашей Марфы-посадницы. Тоже дюже землицей богаты. Остальных я видел во дворце, но по именам не знаю. Тоже боярского рода-племени.

М-да, если это будущие члены нашего кумпанства, то непросто мне будет.

Неожиданно распахнулись двери и расторопные слуги принялись накрывать стол. Но несколько странно. Допустим я сразу понял ход мысли государя, а остальные подзависли. Если это угощение, то почему только калачи, пироги, пирожки и сдоба. А ещё хлеба разные. А где мясные блюда? Сейчас не пост, скоромную пищу можно употреблять. Но царь сам охотно угощался, ну и остальные за ним потянулись.

А неплохие у царя повара, духовитые пироги пекут. Я вроде трапезничал утром, но сейчас видать от волнения пробило на жрачку. Когда народ подкрепился, царь взял слово. Говорил он неторопливо, расставляя акценты. Поначалу никто не мог взять в толк, о чём он распинается. Потом сообразили, к тому же Иван Васильевич наконец решил, что пора и мне брать слово. Вернее, отбивать сыплющиеся на меня вопросы.

Я немного примелькался здесь, но ко мне относились как к выскочке, которого царь-батюшка привёз с собой с севера. Не секретом стало и моё купеческое прошлое. Конечно, в царском окружении хватало выходцев из низов. Но природные князья и бояре всегда свысока смотрели на служилых.

— Государь, да лжа это и обман. Я бы знал, ежели бы гишпанцы аль фрязины такое умыслили. Не может такого быть, чтобы ветер зерно молол, — это окольничий Ощера вмешался.

— Ну почему же? Корабли ветер толкает, а такой же парус только для мельницы не может? У меня под Новгородом и Коломной уже несколько таких стоят. Вот пироги, что вы кушали из моей муки испечены.

Один из бояр, который в этот момент с удовольствием сунул в рот небольшой пирожок, испуганно застыл с открытой пастью. Но ему пришлось прожевать откушенное, не выплёвывать же на пол прямо перед царём.

Прозвучала ещё жалкая попытка со стороны одного из братьев Тучко-Морозовых обвинить меня в обмане, но трудно спорить с фактом, глядя на румяные пироги. И не обвинять же государя в обмане, ведь он сказал, что мука сделана на моей мельнице.

Дальше пошло более деловое общение. Кто, когда и сколько. Под конец мне показалось, что я тут лишний. Потому что царь назначил ответственных, а старшим назначил своего дворецкого Михайло Яковлевича Русалку. А вот его заместителем назначили меня. Причём так, вроде между прочим. Кого там мы ещё забыли? Но только на миг меня захлестнула обида. А потом я посмотрел в ироничные глаза государя и улыбнулся ему.

Умница, всё рассчитал. Ответственных назначил, с финансами разобрались. Бояре вносят немалые суммы и от их участия планируется и соответствующая прибыль. Имена серьёзные, таким попробуй, повставляй палки в колёса.

А вот личность старшего вызывает у меня некоторые сомнения. Немолодой боярин служил верою и правдою ещё отцу государя. И он скорее дипломат, чем финансист. Тут бы больше пользы было бы от того же Аракчеева. Но, видимо был резон царю поступить таким образом. Ну а моё подчинённое положение царь объяснил мне чуть позже, уже наедине.

— Сожрут они тебя, как есть сожрут. Потому старшим в вашем кумпанстве будет Михайло Яковлевич. Но ему будет не до твоих мельниц. Так что дерзай, ежели чего приходи. Но смотри, к осени твои мельницы должны дать муку. Чтобы народ увидел это.

А что, не так всё плохо. Муку я могу и раньше дать. Но зачем обещать то, что от меня пока не требуют.

С этого дня всё моё время было занято, расписано по минутам. Я ездил по окрестностям и выбирал подходящие места. С точки зрения логистики, оно должно находиться рядом с рекой и дорогой. Будем ставит две ветровые мельницы с горизонтальным валом. Обе рядом, так проще обслуживать. Одна мукомольная, другая для дробления зерна в крупу. Из такого каша получается более разваристая и вкусная.

Ошибиться категорически нельзя, я вычерчивал конструкции раз за разом. Новшеством стало то, что я решил ставить параллельно две пары жерновов. Мощности хватит с избытком, а производительность вырастает. Также важно качественно отсеивать отходы производства, чтобы в муку не попадали отруби. Это измельчённые оболочки зёрен, мучная пыль и сечка. Надо держать качество на уровне.

Это место по рельефу в чём-то похоже на Молитвино, только рядом поселений нет, ближайшая деревеньках в десяти верстах. Зато система оврагов и близость реки тоже образует тут постоянные круглогодичные потоки. Мне только осталось показать на него пальцем. Все металлоизделия будем делать здесь, в Москве. Вот только железо используем качественное свейское.