Моя Академия 3

Глава 2 Меняю отношение

— Не ответила, — соглашаюсь с патлатым. — С ней что-то случилось?

С Ариадной, очевидно, что-то случилось. Мне неприятно об этом думать. Еще неприятнее, что следаки пытаются привязать к этой истории меня. Весь наш разговор больше напоминает легкий допрос без присутствия посторонних. Очень незаметно следаки снова переходят к субординации.

— Мы не смогли её найти, — сообщает Клишенко. — Вы нам показывали запись, что поддерживаете с ней связь. И что именно Ариадна написала вам про Козьму Ефремовича. После этих слов мы попытались с ней связаться и даже заглянули в госпиталь.

— Её там, видимо, нет, — констатирую факт. — Вы опросили других сотрудников?

— И не только сотрудников, — подтверждает следак. — Мы за эти дни опросили многих людей в городке. В общем, ситуация неприятная. На самом деле, похоже, что Кольцов её похитил. Вдобавок есть еще один неожиданный момент.

Слышу, как члены экипажа бегом перемещаются по кораблю. Дирижабль готовится к взлету. Капитан несколько раз заглядывает в кают-компанию и ловит мой взгляд. Коротко киваю в подтверждение, что все нормально. Интересно, Прокофьева попросили приглядеть за мной так же, как и Алекса? Вроде бы Германыч с ним на короткой ноге. Но если доверять внутреннему чутью, мне еще в прошлый раз показалось, что кэп проникся нашим общением. Вроде как у него дети плюс-минус моего возраста.

Клишенко и Луцкой откидываются на диванчиках, показывая, что разговор предстоит длинный. Тоже устраиваюсь поудобнее. В исчезновении девушки я не виноват. Привязать меня к этому делу не получится. Всё время после госпиталя я находился в Академии. Какое-никакое алиби. Единственное, что меня беспокоит — есть еще одно дело об исчезновении медсестры. И о том, что я фигурирую в нем, директору не сказали ни слова. А это немного странно.

— Свидетели говорят, что видели её в обществе Кольцова, — продолжает Игорь. — И вроде бы она не была под давлением.

— Позднее девушку видели отдельно от него, — добавляет Луцкой.

— Вряд ли они заодно, — качаю головой. — Иначе какой смысл Ариадне предупреждать меня о том, что она видела Кольцова в городке? Какой-либо провокацией здесь не пахнет. Скорее, дружеский жест. Только после этого предупреждения она перестала выходить на связь.

— Да, мы тоже так думаем, — соглашается Клишенко. — Мы сходимся во мнении, что Ариадна — пленница. Во всем этом есть неувязка. Свидетели, которые видели её накануне, говорят, что она не была связана, не просила о помощи, никак не намекала. Общалась вполне себе дружелюбно. И эти показания сильно запутывают ситуацию.

— Лже-Кольцов, о котором мы с вами говорим — менталист, так же как и вы, — напоминаю следакам.

— Менталистам нельзя вмешиваться в жизнь обычных людей! Это фиксируется клятвами! Только если во время расследования или для спасения жизни! А это же прямое вмешательство! — подскакивает на месте Луцкой. — Ему за обход клятвы точно грозит каторга! Это не всего лишь сжечь человека! Это нападение на государственного служащего!

— Ой, а его это, конечно, остановит, ага, — усмехаюсь оговорке следака. — Особенно в свете того, что у вас пропал очень важный чиновник. Этот мужик, который приходил ко мне в госпиталь, сначала убрал настоящего Кольцова, потом Ариадну. И если первое еще хоть как-то можно объяснить, то второе вызывает много вопросов. Зачем ему обычная медсестра?

— Есть варианты, но мы их пока обсуждаем, — останавливает меня Луцкой.

В этот момент в кают-компанию заглядывает Прокофьев.

— Господа, мы готовы к взлету, — сообщает он. — У вас все в порядке? — после этого вопроса внимательно смотрит на меня.

— Да, порядок, — отвечаю одновременно со следаками.

— Как только мы наберем высоту, кухня может предложить вам обед и чай, — говорит Прокофьев и не торопится покидать кают-компанию.

Капитану заметно не нравится то, что ему приходится делать. Выражение лица у него озадаченное. У меня, полагаю, тоже.

— Я как раз не успел пообедать, — сообщаю и смотрю на реакцию следаков.

Оба мужика не имеют ничего против. Принимают максимально дружелюбный вид и соглашаются на предложение капитана.

— Мы почти уверены, что Ариадна — пленница, — продолжает Клишенко, как только кэп уходит. — То, что вы сейчас говорите о нём — характеристика не для сильного, а для умелого мага. Хорошо продуманного менталиста. Предыдущая ваша характеристика лже-Кольцова говорила о сильном, но неумелом. Понимаете разницу?

— Нет, не понимаю, — честно говорю.

— Смотрите, у каждого мага есть стиль работы, это почти как подпись, — объясняет старший следак. — Вы нам рассказали о своих ощущениях при допросе лже-Кольцова, и мы сделали некоторые выводы. Этот фон, который вы почувствовали — отчасти является подписью менталиста. По вашим словам, мы нашли несколько похожих человек, но все они не подходят по одной-единственной причине.

— Алиби? — высказываю догадку.

— Железное, — подтверждает Клишенко. — Да и сейчас каждый из подозреваемых занят в других проектах, и большая часть из них — государственные. Для менталиста ваша характеристика как описание внешности. Под неё подходит много магов, но все же довольно ограниченный круг.

— Почему вы не рассматриваете вариант, что тот, кто притворился Кольцовым просто внушил Ариадне, что никакой опасности нет? — предполагаю. — Вдруг он поработал с её подсознанием, и поэтому девушка не просила о помощи и не чувствовала себя в опасности?

— Всё, что вы сейчас говорите насчёт внушения, имеет право на существование, — Клишенко заходит издалека. — Кольцов мог бы это сделать, но, понимаете, в чём дело: тогда бы у девушки были очевидные проблемы с общением. Люди под сильным влиянием менталиста могут двигаться неестественно, говорить невпопад. Сложности с коммуникацией заметны невооруженным взглядом. В данном случае ничего подобного ни один из свидетелей не заметил. Девушка абсолютно нормальная и адекватная.

Смотрю в ближайший иллюминатор и вижу, как корабль отрывается от земли. Набор высоты почти не ощущается, только немного закладывает уши. Следователи тоже поглядывают за борт, но быстро возвращаются к разговору. Видно, что это далеко не первый их полет за последнее время. Слишком уж скучающий у них вид.

— Не соглашусь, — вмешивается в наш разговор Луцкой. — Менталист способен аккуратно, без привлечения внимания, повлиять на поведение девушки. Только умелый и сильный. Перед нами же другой портрет. Несовпадение, понимаете? Но как версию этот вариант мы тоже рассматриваем. Если девушка в плену и находится под внушением, нужно искать её как можно скорее.

— Это всё понятно, — отвечаю. — Тогда почему вы до сих пор не можете его поймать? — интересуюсь.

— Мы всё время опаздываем, — говорит Клишенко. — Каждый раз: то не успели на час, на два, на десять минут. Не суть важно. Главное, что опаздываем. Приезжаем, проводим опрос и тут же узнаем от свидетелей, что нужный человек только-только уехал. Мы всё время идём по хлебным крошкам. Каждый раз находим последнюю локацию, но там уже и след простыл.

— Но вы ведь уже очертили примерный район? — задаю вопрос.

— Да, мы осмотрели все места, где встречали лже-Кольцова или Ариадну, — говорит патлатый. — Мы нашли район и примерно понимаем, где этого человека искать.

— Но при этом никак не можете его поймать… — договариваю.

— Да, не можем поймать, — язвительно повторяет Луцкой. — И всё, что мы могли сделать, уже сделали. Мы подняли городовых, предупредили всех уже опрошенных людей, разместили наводки. Это всё не работает. Такое ощущение, что с нами играет невидимка. Он успевает уйти до того момента, как мы приезжаем на место. Девушку и вовсе никто больше не видел.

— Не понимаю, чем я могу тут помочь? — отвечаю.

— Вы, господин Орлов, важный кусочек мозаики, — берет слово старший следователь.

Он разговаривает более учтиво и без раздражения. Луцкой постоянно дергается, хоть пытается эмоции не показывать. Заметно, что во всех смыслах младший следак менее терпеливый и усидчивый.

— Тот Кольцов, которого мы ищем, рвался к вам в госпиталь и в третий раз, — продолжает Клишенко. — Записи в госпитале это подтверждают. Наверняка у посетителя цели не касались расследования — все необходимое он должен был выяснить еще в первый день. Во второй — уточнить, если всплыли новые факты, на этом все. Зачем ему снова встречаться с вами? Так что он однозначно ищет встречи и сделает все возможное, чтобы она состоялась.

— Поэтому вы хотите привлечь меня, чтобы выманить лже-Кольцова? — всё больше понимаю, к чему ведут следаки.

— Иначе нам придётся закрывать город, — сообщает Луцкой. — И вот как раз для этого придется запрашивать полномочия.

Видно, что тема его волнует. Замечаю, как оба следака горят своей работой. Да и уверен, что они рассказывают только часть известной им информации.

— Олег прав. Мы, конечно, на это тоже пойдём, — более мягко говорит Клишенко. — Потому что пропажа или убийство служащего высокого ранга — это одно. Плохо, но объяснимо. Бывает, алгоритмы решения всегда есть. Страшнее, что господин, выдающий себя за Кольцова, абсолютно точно подделывает его магическую подпись. Для банковской системы это недопустимо. Подобный инцидент подрывает существование государственного института верификации.

— Неужели раньше никто не подделывал подписи? — не могу в это поверить.

Всегда считал, что любую систему можно обойти.

— Это всегда считалось невозможным, — подтверждает следак. — Поэтому нам обязательно нужно найти этого человека и понять, как он это делает. Не скрою, наши лаборатории проводили эксперименты и пытались понять специфику. Пока не получилось. Магическую подпись пока что невозможно повторить ни амулетом, ни лично. Ее можно поменять, но это фиксируется специальным амулетом. Ну, вы знаете об этом, — обрывает себя на полуслове.

— А он смог, — нервно говорит Луцкой. — Если произошел один случай, не за горами второй такой же, третий… Мы не можем этого допустить.

— Ваш интерес я понимаю, — говорю следакам. — Тут даже вопросов нет. А вот свой — не очень.

Дирижабль мягко вздрагивает и выравнивается. Смотрю в иллюминатор. Видимо, за разговором мы не заметили, как корабль набрал высоту и теперь летит прямо. Наш путь лежит в сторону городка.

Так и есть — в дверях кают-компании появляется капитан.

— Студент, есть будешь? — подмигивает мне.

— Будьте добры, покормите парня. Он без обеда, — делает участливый вид Клишенко. — А нам принесите две кружки чая. Погорячее.

Капитан не смотрит в сторону следаков и ждет моего ответа.

— Если не затруднит, — улыбаюсь ему.

— Да, это ж мелочи, — усмехается капитан, кидая хмурый взгляд на мужиков. — Подожди, я коку дам задание, через полчасика занесет твои харчи.

Что характерно, следователям он не говорят ни слова. Видимо, кормить их капитан не собирается ни за какие деньги. Прокофьев еще раз окидывает взглядом нашу троицу и исчезает в рубке.

— Не знаешь, что с ним такое? — всё-таки задает мне вопрос патлатый.

— Вообще, без понятия. Но он очень не любит следователей, — отвечаю.

Луцкой только собирается ответить крепким словцом, но старший следователь его останавливает.

— Это всё, конечно, интересно, Ларион, — обращается ко мне. — У нас к вам предложение.

— Какое? — настороженно интересуюсь.

— Простое. Вам всего лишь нужно в ближайшие пару дней — я сомневаюсь, что потребуется больше времени, походить в один и тот же… ну, скажем, ресторан. Хотя, конечно, это та еще забегаловка, — объясняет Клишенко. — Вы же сможете?

— Звучит несложно, смогу, — соглашаюсь. — Но пока я в упор не вижу, почему мне нужно вам помогать со всей отдачей? Почему обязан — вижу. Бумага, имперская канцелярия, я — виконт. Тут вопросов нет. Но зачем мне откровенно рисковать жизнью? Тем более, мы все здесь исходим из того, что лже-Кольцову нужно со мной поговорить.

— Продолжайте, — старший следак слушает меня предельно внимательно.

Патлатый поглядывает с некоторым недоумением, но не прерывает.

— Смотрите, с одной стороны, ситуация достаточно простая, — объясняю. — Вы находитесь в цейтноте, и у вас нет возможности решить ситуацию без меня. Хорошо, вы подключили имперскую канцелярию, и теперь я не имею возможности отказаться. Тоже хорошо, понимаю. Но, господа, вот по-честному — побыть в ресторане неподалёку? Тоже звучит не особо опасно, ладно. Тем более, с подстраховкой, с пониманием. Но зачем мне это надо? Предположим, увижу я того же Кольцова и по нашему уговору должен помочь с его задержанием, так? Но где это написано? Почему я добровольно обязан делать хоть что-то сверх прописанных задач? У меня нет никакого желания с этим работать.

— Вы обязаны подчиниться, — вмешивается Луцкой.

— Так я и не спорю, — пресекаю возможный конфликт. — У меня и выбора нет, я подчиняюсь, но это не значит, что я буду с вами сотрудничать, радостно подпрыгивая, и, откинув волосы назад, — пожимаю плечами. — Вы меня заставили. Мы работаем. У меня есть определённый интерес, да. Не спорю, опять же. Но давайте посмотрим правде в глаза: Ариадна не столь близкий мне человек, даже другом её не назову. Это просто хорошая девушка, который мне вовремя помогла. Поэтому готов помочь ей в ответ. Но рисковать жизнью — я вас умоляю.

Сам в свои слова до конца не верю, но менталисты проникнуть ко мне в голову не могут. Да и, на самом деле, уверен, что, как только появлюсь в свободном доступе, Кольцов тут же переключится с девушки на меня. Все же разделяю мнение, что ему нужно со мной встретиться. И даже предполагаю, что связано это с моим поворотом НАЛЕВО в поезде. Но вот как? Пока теряюсь в догадках.

— Безусловно, я с вами буду работать в рамках закона, — продолжаю. — Тут вопросов нет. Но сотрудничество бывает разное. Какой мой интерес? — снова задаю вопрос.

Следаки переглядываются. Видимо, такой вариант они даже не рассматривали. Думаю, редко кто пытается на них давить. Специфическая служба, что ж поделать.

— Ладно, давайте вернёмся к нашему сотрудничеству. Получается, что я буду ходить в ресторан один день, два. Сколько мне этим заниматься? — возвращаюсь к предыдущему разговору. — Давайте хотя бы определим сроки для начала.

Понятно, что план Клишенко и Луцкой обсудили заранее. Оставалось только преподнести его мне на блюдечке с голубой каёмочкой. Поэтому они так и распинались.

— Мы рассчитываем, что в один из ближайших дней лже-Кольцов обязательно клюнет, — объясняет следак. — У него довольно сильная зацикленность. Думаю, ему все еще необходимо с вами встретиться.

— Что делать, если он на меня нападет? — сразу уточняю.

— Об этом можете не переживать, — успокаивает Клишенко. — У вас будет поддержка. В течение десяти секунд появится боевая группа из батальона зачистки. С ней пара магов на государственной службе. Так что подстраховка у вас будет солидная.

— Чтобы за десять секунд появиться в ресторане, они должны находиться где-то рядом. Ведь правильно? — спрашиваю. — И к тому же оставаться незаметными. Иначе просто отпугнут.

— Да, так и есть, — подтверждает следак. — Наши сотрудники постараются держать купол над батальоном зачистки. Поэтому каким бы сильным менталистом ни был господин лже-Кольцов, он вряд ли узнает о том, что батальон находится рядом.

— А если он не менталист? — предполагаю.

— Нет, вряд ли, — качает головой Клишенко. — Если не менталист, тогда кто? Если он влезал в чужую голову, кем он еще может быть?

Вспоминаю, как недавно на занятии Аглая быстрее всех освоила третий целительский глиф. Из этого можно сделать совсем неожиданные выводы.

— Что, если он маг другого направления? — высказываю мнение. — Где ментал всего лишь одна из характеристик.

— Возможно, — морщит лоб следак. — Но мы всё-таки считаем это маловероятным. Слишком не совпадают характеристики. Этот господин показывает хорошую работу. Поэтому всё же считаем, что этот Кольцов — маг-менталист. Просто либо не зафиксированный нами, либо дикий, либо — что будет совсем плохим исходом — из другого государства.