Моя Академия 4

Глава 16 В учебе открываются новые грани

Следующие несколько дней нас не трогают. Тренировки на полигоне отодвигают на конец недели. Все первокурсники выдыхают. Мы на всякий случай пишем конспекты для физрука по прошедшей лекции. Вдруг нас внезапно снова дернут на выход.

— Ты уверен, что он говорил про соотношение стихий? — уточняет Аглая. — Почему мы тогда сразу не догадались совместить глифы?

— Да потому что на нас монстры толпами неслись, забыла, что ли? — напоминает Макс. — Физрук специально забивал нам голову знаниями и нарушал концентрацию внимания.

— Тема была все же не про совмещение, — говорю. — Он старательно обходил этот момент, но намекать — намекал, да…

Выхожу на улицу, чтобы отдохнуть от бумажек и прогуляться по территории. Вместе со мной выходит Олеся.

— Странно, что про нас все забыли, да? — спрашивает девчонка.

— Ага. Будто застыло все в ожидании, — рассказываю о своих ощущениях.

— Думаешь, затишье? — улыбается Олеся. — И нас снова что-то ждет?

— Надеюсь, обойдет стороной, — отвечаю.

Много говорим о прошедших лекциях. Хожу на них и понимаю, что мне нравится сам процесс. Сознательно взаимодействовать с миром напрямую, оказывается ни с чем не сравнимым удовольствием. Особенно когда практикуем магию.

— Как тебе алхимия и артефакторика? — спрашивает девушка. — Мне показалось, что много сложностей. Хоть отдельный словарь заводи, чтобы запомнить все обозначения элементов.

— Зато всё, что мы создадим потом, не исчезнет, — подбадриваю Олесю. — И будет существовать много лет.

Интересно, что в занятиях нахожу интереснейшие точки понимания себя. Правда, пока больше интуитивные, чем четко воспроизводимые. Все же в алхимии нас сейчас учат именно стандартным взаимодействиям. Но это и понятно. Никто не будет переводить дорогостоящие ингредиенты на начинающих магов. Поэтому основы алхимии мы постигаем в группах и со стандартным набором элементов.

— Слушай, Ларик, хоть последнее занятие пошло не по плану, но мы же сумели договориться, — напоминает Олеся. — Мне кажется, что в группе это основное.

— Хорошо, что у нас есть Марина, — смеюсь. — Она больше всех соображает в подготовке.

Последнее занятие по алхимии теперь вспоминаем с улыбкой. Хотя во время практики нам совсем не до смеха.

Мы вшестером стоим за алхимическим столом. Как и в предыдущие разы, отрабатываем навыки неумелого лаборанта. Логика становится более-менее понятна практически сразу.

— Ингредиенты нужно чувствовать! — на всю аудиторию говорит Пилюлькин. — Ощутить, к какой стихии они ближе. И только исходя из этого можно приступать к работе. Начнем с главного — изменение полярности защиты рук

Все студенты, один за другим, используют артефакт, что создает вокруг кистей рук неощутимую нейтральную преграду. Что-то наподобие перчаток с определённой стихийной направленностью. Умелые лаборанты, по словам Пилюлькина, уже сами прекрасно знают, как нейтрализовать личное влияние на ингредиенты. Артефактом пользуемся только мы, чтобы получался тот или иной прогнозируемый эликсир, зелье или состав.

— Не забывайте про усиление стихией! — напоминает Пилюлькин.

Сама идея оказывается довольно близка к художественному или, скорее, к интуитивному пониманию. Собственно, это мы понимаем сразу благодаря Марине. Она с детства помогала своему дядюшке в лавке, поэтому в каком-то смысле ей приходится стать нашим куратором.

— Ну куда ты кладёшь? Ты же видишь, он сейчас долбанёт! — Марина останавливает Марка резким взмахом руки.

Парень пытается соединить пару ингредиентов чуть ли не наугад.

— Откуда я знаю? Подожди, как? — недоумевает тот. — Ты же сама слышала — интуиция!

— Ну, смотри, ты же сейчас взял огненный компонент и усилил его своим светом, правильно? — кропотливо объясняет девчонка. — А кладёшь в ту чашу, где у тебя находится перемолотая жужжица. Она относится к тёмному и к воде. Что у тебя должно получиться? — спрашивает она.

— Ну, не знаю, зелье? — предполагает Марк.

— Нет же, — вздыхает Марина. Как только у тебя прореагирует и та и другая стихия, сразу долбанёт. Материального носителя здесь чуть, а магии много. Химическая реакция на себя всю энергию не заберёт.

Марина рассказывает рецепты как банальность и не понимает, почему мы не можем сразу же их правильно воспринять. Для неё подобная микрочувствительность к каждому ингредиенту абсолютно естественна.

Мимо нашего стола проходит Пилюлькин.

— Замечательные объяснения, всё правильно говорите, но не переживайте так сильно, — обращается к Марине целитель. — Вспомните, вы тоже начинали не сразу с вершин. Вас долго обучали. Считайте, что сегодня ваши соратники как дети четырёх-пяти лет. Скоро они всё почувствуют правильно… или нет, — говорит он и проходит дальше.

Понимаю, что Пилюлькин всех неплохо контролирует. Он понимает, что ошибки могут случиться — и это нормально. Целитель смотрит, чтобы не случилось чего-либо совсем неприятного — опять же, около нашего стола он оказывается именно тогда, когда Марк почти соединил взрывоопасные элементы.

А вот я неожиданно начинаю видеть второй уровень ингредиентов. Их дух. Чутье подсказывает, что внутренняя часть элементов тоже входит во взаимодействие. И результат совмещения может оказаться сильнее материального.

Ребята эту тонкую материю не видят. Но у лучших зелий, что мы получаем, внутренняя часть смешана и изменена полнее.

Интересно, видит ли Пилюлькин этот слой ингредиентов? Кажется, тоже нет. Но точно чувствует.

Нужна практика.

А вот занятия по артефакторике ведет сам директор. Несмотря на то что ему совершенно неинтересны простейшие манипуляции, сама тема создания амулетов явно важна для директора.

Генрих Олегович ведёт занятия с большим удовольствием. Первокурсники слушают каждое слово. Но не в этом дело — именно на его занятиях случайно осознаю довольно забавный факт.

— Сейчас мы будем тренировать глиф для обогрева воздуха, — сообщает директор всем присутствующим. — Позже сможете его встроить, но это потом.

Аудитория замирает в ожидании. Сидим за отдельными столами в своих группах. Перед каждым лежит специальный амулет-заготовка.

— Приступаем к практике, — даёт отмашку директор.

Глифы простые и очень похожи на те, что мы изучали раньше.

— У вас должно получиться восемь символов и три перехода, — говорит Генрих Олегович. — Если глиф осыпался, значит, вы сделали ошибку.

На этот раз используем специальный инструмент для прописи глифов. Он больше напоминает кривую ручку для гравировки. Держать удобно. Ручка удачно ложится на указательный и большой палец.

Пока мы прописываем цепочку, не замечаю, как увлекаюсь и заканчиваю все восемь символов на одном дыхании. Только потом замечаю, что абсолютно все мои сокурсники прописать цепочку сначала и до конца не могут. Либо магия, либо концентрация заканчиваются раньше времени.

— Да что такое, — бурчит под нос Аглая, в очередной раз роняя глиф. — Два символа, и на этом всё.

— Посмотри на Синегорского, — шепчет Марина. — У него тоже всего два. Просто он их удерживает.

Остальные ребята и правда плохо контролируют свою силу, причем все — включая некоторых известных родовых. В основном они пишут по одному глифу. Им приходится срочно прерываться, чтобы вернуть концентрацию и продолжить работать со следующей группой символов.

Каждый удерживает внимание на своей работе. Кроме директора, никто не замечает, что я закончил все восемь символов. Генрих Олегович смотрит с интересом, но к столу не подходит и ничего не говорит.

— У меня три, — сообщает Аглая. — Вот бы к вечеру закончить.

— Лучше не отвлекайся, — советую. — Можешь помогать своими же мыслями. Постарайся не слышать звуки в аудитории и не видеть, что происходит рядом.

— Я и так ничего не вижу и не слышу, — огрызается девчонка, но к совету прислушивается.

За столом повисает сконцентрированное напряжение. Все выводят одинаковую канву символов. А я решаю усложнить себе задачу. Что, если написать две связки друг за другом? Беру следующую амулет-заготовку.

Мимо стола проходит директор. На стол передо мной ложится длинный лист бумаги с абсолютно другой рунической вязью — более изощренной. Навскидку она состоит примерно из шестнадцати символов. Пожимаю плечами. А что, интересный вызов. Беру инструмент в руку и прикидываю примерный масштаб, чтобы полностью разместить эту вязь. Желательно не прерываясь.

Вижу, что у всех в моей команде нарисовано всего по три символа. Остальные группы тоже недалеко ушли. Майя дорисовывает четвертый.

Никого не отвлекаю и принимаюсь за работу. Директор наблюдает за всеми разом, но иногда чувствую на себе внимательный взгляд. Удивительно, что мне с первого раза удается запомнить неизвестную и непривычно длинную вязь. Похоже, наследие менталиста работает в полную силу. Просто до сих пор не осознаю всех возможностей, которые мне теперь открывает разум.

— Всё, я больше не могу, — слышу голос Игоря. — Это бесполезно. У нас не хватает магии.

Никто ему не отвечает. Отвлечься — значит потерять контроль. Если символы осыпятся, придется начинать с самого начала.

Представляю в сознании всю вязь из шестнадцати символов. Более того — она выуживает новые воспоминания. У менталистов есть особенная техника для визуализации текстов. Она помогает мысленно вращать перед собой незнакомые слова или символы. Пользоваться техникой непривычно, но в то же время весьма удобно.

Размечаю взглядом место под каждый глиф. С помощью техники ставлю рисунок вязи прямо перед собой, чтобы не особо напрягаться с запоминанием. Приступаю к работе.

С магией или концентрацией проблем не испытываю. Шестнадцать символов вывожу примерно за то же время, что и предыдущие восемь. Обычно за это же время пишу полстраницы заметок на лекциях.

Символы в основном мне не знакомы, но при этом просты. Получается перенести их без помарок и с первого раза. Заканчиваю и смотрю по сторонам. Большая часть студентов до сих пор не закончила первую часть задания.

Шесть символов у Аглаи. Остальные заканчивают пятый. Думаю, вторая часть задания от директора предназначалась только мне.

— Я всё, — слышу тихий голос Майи.

Генрих Олегович подходит к её столу, чтобы проверить. Кидает взгляд на меня и коротко кивает. После девчонки подойдет ко мне. Переворачиваю вторую заготовку необработанной стороной вверх и откидываюсь на спинку стула.

Своей очереди жду довольно долго. Генрих Олегович сначала проверяет каждого, кто закончил со своим первым настоящим амулетом. Ребята друг за другом поднимают руки. Заканчивают с заданием примерно в одно время. Директор скользит по рядам, проверяя, как нарисованы элементы.

Давления в фоне от него не чувствую, Генрих Олегович маскирует свою мощь, наверное, чтобы не вредить студентам.

Олеся и Марина одновременно откладывают заготовки и поднимают руки. Остается только Марк. Парень увлечен символами и абсолютно никуда не спешит.

— Занятие окончено! — объявляет директор. — Все, кто справился с вязью, могут быть свободны. Остальных сейчас проверю.

Ученики покидают аудиторию и сначала проходят мимо нашего столика, потом минуют стол директора. Некоторые ребята оставляют свои заготовки. Медленнее всех идет Игорь. У него на руках высоченная стопка книг и заготовки всей его группы. Видимо, как староста, отдувается один за всех. Стопка литературы закрывает парню практически весь обзор. Проходя мимо нас, Игорь шумно запинается о ножку стола.

Успеваю увидеть только эпичное падение парня. Он летит словно в замедленной съёмке, роняя всё, что до этого так старательно нес на руках.

Книги летят в сторону Олеси. Девчонка в полном погружении дописывает цепочку элементов. Она пугается резких звуков, вздрагивает и еле успевает оторвать резец от заготовки.

Успеваю поймать пару книг, остальные с грохотом валятся на пол.

— Извините, извините! Тысяча извинений! — Игорь, хоть и пессимист, но очень воспитанный парень.

Извинения звучат искренне, да и никто из наших особо не пострадал. Помогаем собрать парню все учебники и заготовки. В процессе невольно замечаю, что литература отличается от нашей. Видимо, директор подбирает книги каждой группе индивидуально.

— У них другая форма заготовок, — говорит Олеся по внутренней сети, обращая наше внимание.

Игорь собирает всё в ровную стопку, многословно благодарит и отходит от стола.

— Эй, Игорь, — окликаю парня.

Как мне кажется, на нашем столе появилась лишняя, похожая на монетку, плашка.

— Это, случайно, не ты забыл? — интересуюсь и вижу, как парень застывает. Он оглядывается… а Олеся включает резец для отрисовки глифа.

Вижу, как проходит импульс от резца к заготовке. Плашка реагирует на активную магию и пробуждается, разворачиваясь в огромную шаровую молнию.