Моя Жизнь - Сплошной Плагиат

Глава 1

Глава 1

Никогда не думал, что моя жизнь закончится так просто. Я шёл на зелёный свет светофора, никого не трогал, возвращался домой в час пик и уже почти должен был дойти до дома, но на пешеходном переходе в меня врезалась иномарка. Помню только резкую боль и пару секунд полета, а затем темноту и холод. Я даже не успел осознать происходящее.

Сейчас же я сижу как дурак и смотрю в деревянную стенку.

“Это галлюцинации? Может быть, меня откачивает реанимация и остатки сознания так шутят надо мной?”

Я чувствую себя живым, но не в своём теле. Мне было двадцать пять, а теперь я даже не знаю сколько мне лет и как меня зовут. Это странно и даже как-то грустно.

Мой рост примерно под сто сорок пять. Я выгляжу как весьма симпатичный, худощавый блондин. Волосы длинные, аж ниже бедер, что очень удивительно. Красноглазый, как кролик, под глазами болезненные синяки. Интересные острые уши, прямо как у эльфа, длиной сантиметров двадцать.

– Прям… локаторы… – произнес я, пока удивленно водил по ушам.

Я нелепо почесал голову, смотря в зеркало на стене, а затем услышал крик:

– Сони, сколько раз тебя звать?! – голос принадлежал мужчине, он был грубым и раздраженным. Я схватился за голову и начал думать, что же мне делать. Возможно Сони – это я, но что делать и говорить я даже не представляю. Язык у них какой-то странный и незнакомый, но я его понимаю и это главное.

“Хоть на этом спасибо, тело…”

– Сони! – дверь открыл мужчина лет сорока на вид. Он был довольно высок и широкоплеч. С его тонкого и сурово выглядящего лица на меня недобро взирали, грозно поблёскивая, голубые глаза. Как и я, он был блондином, но его взъерошенные волосы были коротко подстрижены, да и длинных ушей у него не было. На нём была рубашка зеленовато-землистого оттенка и костюмные брюки, а на поясе сверкала, привлекая моё внимание, бляха офицера полиции. Похоже, он мой отец или отчим. Он сморщил лоб и уставился на меня недобрым взглядом. – Сколько ещё мы должны тебя ждать? Я пустил тебя в дом, а ты снова ведешь себя как ублюдок? – его резкие слова напугали меня.

– Простите, но кто вы такой? Вы это мне говорите? – указываю на себя. Мужчина сморщил лоб ещё сильнее и прорычал:

– Дурака не валяй! Есть иди, всем, в отличие от тебя, пора в школу или на работу!

– Мужик, я вообще не знаю кто ты. Кто я вообще? – возможный отец почесал голову и резко смягчился. Он зашёл в комнату и с подозрением осмотрел меня с ног до головы.

– Издеваешься? – спросил он тихо, а затем осмотрел мою голову слева и справа.

– Нет. Я… Я просто очнулся, а кто, где и почему… не знаю в общем… – мужчина топнул ногой и крикнул:

– Велла, вызывай скорую! – закричал он, а затем я услышал, как кто-то пробежал по коридору. В комнату вошла женщина лет тридцати пяти, стройная и красивая блондинка. Она тоже была без острых ушей.

– Боже, что случилось?! – спросила она.

– Здравствуйте. – я нелепо помахал рукой возможной маме, которая уставилась сначала на меня, а потом на мужчину.

– С ним вроде всё в порядке. – она как-то странно посмотрела на меня, презрительно что-ли.

– Сони, ты не шутишь? Я сейчас и вправду вызову скорую. – серьезно сказал мужчина. Он будто угрожал мне.

– Да вызывайте, я и так ничего не понимаю. – после моих слов мужчина кивнул.

– Кажется, он и вправду все забыл. Сони бы уже стал агрессивным и мог даже напасть, а ещё нет его постоянного мата. – сказал мужчина женщине, и та закивала. На лице у нее уже проявился нервный тик.

– Опять от него одни проблемы! – блондинка резко завелась.

– Спокойно. – резко пресек ее истерику возможный отец. – Сони, я спрошу последний раз. Ты издеваешься и бунтуешь или у тебя действительно амнезия? – мужчина спросил спокойно и серьезно, но я все равно ощутил сильное и пугающее давление с его стороны.

– Я очнулся десять минут назад. Я не понимаю где я, какая сейчас дата и почему я здесь. Предполагаю, что вы мои возможные родители. Все что я знаю, это увиденное в течении десяти минут, мистер.

Мужчина почесал голову и немного смягчился в лице.

– Одевайся, поедем в больницу. – он открыл шкаф и кинул мне шорты, рубашку и пару носков.

– Вельт, хотя бы поешьте и потом едьте… – возможная мама едва сдержалась чтобы не накричать на меня. По её бледному лицу было видно, что она меня недолюбливает. Блондинка была готова сорваться в любой момент. Мне нечего было сказать, поэтому я просто подобрал одежду и быстро оделся.

Взгляд женщины сказал мне, что что-то не так, когда я застегнул рубашку на все пуговицы, заканчивая самой верхней, у ворота. Она задумчиво наморщила лоб когда я застегнулся и даже немного смягчила свой тяжёлый взгляд. Затем я вышел из комнаты, но сразу заблудился. Мужчина же пальцем указал мне на лестницу, ведущую вниз.

Я спустился со второго этажа на первый. Планировка тут как в доме американской мечты: гостиная, кухня и ещё одна гостевая комната. Все спальни, подозреваю, расположены на верхнем этаже. Мой взгляд прошёлся по кухне. Выглядела она старо, вернее, отстало, без каких-то современных приборов в виде микроволновки, миксера или пароварки. Только допотопная газовая плита и совдеповская, по моему мнению, мясорубка. Огромная такая, железная и с ручкой.

За столом сидели дети. Все как на подбор блондины с голубыми глазами и без острых ушей, я определённо какая-то “белая ворона” в семье. Их было трое: два парня и девушка. Парни определенно старше меня возрастом. Девочка, что сидела в старых полноразмерных наушниках и слушала музыку на кассетном плеере, скорее всего тоже старше меня.

Еда стоит на столе, но никто не ест. Видимо, все ждали меня.

– Сони, это твое место. – женщина указала на стул, и мы все приступили к завтраку. Рассадка тоже привлекла моё внимание: отец семейства сел во главе стола, все парни сидели по его правую руку согласно возрасту, а девушки по левую, начиная, конечно же, с матери.

– Наконец-то. Тебя пока дождешься, успеешь сдохнуть от голода. – сказал парень, сидевший ближе ко мне. Он выглядел крупным, накаченным, с грубыми чертами лица.

– Так! Великий Дайн, благодарим за еду! Мы живем под твоим могучим взором… – все взялись за руки и отец начал молиться. Я решил не выделяться и присоединился к их религиозной части. Когда отец закончил молитву, все взяли вилки и ножи, а затем начали резать яичницу и намазывать джем на тосты.

Будучи левшой на Земле, я по привычке взял вилку в левую руку, чем тут же привлёк к себе взгляды всех членов семьи.

– Сони, ты чего это вдруг? – спросила сестра, смотря на мою левую руку.

– Сони, возьми вилку правой рукой. – после того, как отец сказал это, все ещё пристальней уставились на меня. Я же, сменив ведущую руку, тут же начал демонстрировать чудеса неуклюжести: моя рука тряслась и даже такая тривиальная задача, как нарезка яичницы, замедлилась и приобрела комичные черты.

– Поменяй руку. – уже с нотками интереса попросил мой отец. Ведущей левой я быстро и привычно разделил на части поджаренные яйца и намазал тосты джемом.

– Сони, ты же правша. – сказал ближайший из братьев.

– Да? Не знаю. Мне кажется, левша.

После моих слов он неуверенно поморгал и слегка задумался.

– Я точно знаю, что ты писал правой, а вот левой – никогда, – ответил он. – Чего это с тобой?

– Точно не знаю. Я очнулся и не понимаю кто я и где я. Ты мой брат? – спросил я со всей дружелюбностью, которую только мог выдать в этот момент.

– Я Ован, твой второй старший брат, а ты Сони, мой младший. – представился он немного чопорно. – Тебе память отшибло? – в ответ на его вопрос я пожал плечами.

– Напиши что-нибудь, – сказала женщина, после чего передала мне шариковую ручку и бумажку.

– Напиши свою фамилию: Вантхкайх. – сказал папа. Я взял ручку левой рукой и начал писать. К своему удивлению, я знал язык и письменность. Последняя была похожа на кириллицу, где, впрочем, некоторые буквы означали совсем другие звуки.

Написал: “Сони Ванткайх”

– Нет. У нас между “Т” и “К” “Х” – Вантхкайх. – я быстро исправил ошибку. Брат взглянул на общий итог и кивнул.

– Тебя где так приложить успели? – с интересом спросила сестра.

– Как всегда, какие-то наркоманы. – раздраженно произнес старший брат.

– Вельт-младший! – рыкнул отец.

– А что? Мы его уже столько терпим! Ему двадцать пять, а он хуйней мается! Героиновый наркоман хренов! Семью позоришь! – грозно посмотрел на меня парень с недельной небритостью. – Я ушел! – старший брат оказался даже выше отца. Примерно под сто девяносто, уставший и раздраженный, он ушел в коридор и скорее всего покинул дом сильно хлопнув дверью напоследок.

– Я наркоман? – спросил я удивлённо.

– Да, ты сидишь на героине. – я закатал рукав и увидел точки от уколов и неуверенно заморгал. Осознание заставило меня побледнеть и с ужасом уставиться на всю семью.

“В кого я попал?... Теперь я понимаю откуда взялось такое отношение к Сони.” От этой и нескольких других мыслей меня начал обуревать ужас.

– Ты первые сутки дома, – грустно сказала моя симпатичная сестра. Я закрыл лицо руками. Из-за всплеска эмоций моё давление подскочило. Липкий страх, опутывавший меня из-за неизвестности, начал давить сильнее из-за новых открытий.

– Тогда понятно, почему я потерял память. Какой я... – мне было тяжело подобрать слова.

Дальше все молчали. Женщина так и не смогла притронуться к еде. Папа же, доев, подождал пока доем я, а потом увел за собой и указал на мои старенькие кроссовки. Я обулся, а потом вышли на улицу, оказавшись в районе “Американской Мечты”. Множество двухэтажных частных домов с обязательной припаркованной рядом машиной. Все чисто и опрятно. У нас же на парковочном месте перед гаражом стоял старенький хетчбэк. Марку я узнать не смог, такой у нас точно не было. Хотя в этом нет ничего удивительного, и так ясно что я попал в другой мир.

Я занял переднее пассажирское место и стал отвлечённо наблюдать за попытками отца завести машину. С каждой неудачей его лицо становилось всё более угрюмым.

– Старая колымага, сраный кризис, сраные наркотики… – тихо, но весьма эмоционально выругался отец. Когда машина завелась, то отец легко вырулил задним ходом на дорогу и спокойно поехал дальше.

Ехали мы молча. Судя по мелькающим за окном видам, на дворе шестидесятые-восьмидесятые. Хотя могу и ошибаться, в конце концов с этим периодом я знаком только по фильмам. Но раз нигде не видно спутниковых тарелок, то я определённо не во времени спутникового ТВ и тем более интернета.

До больницы мы доехали минут за десять, а потом ждали свою очередь к дежурному терапевту. Больница выглядела классически. Кирпичное здание, внутри много света и постоянно куда-то бредущий персонал больницы, ещё множество людей в приемном покое.

Отец выглядел очень уставшим. Иногда он украдкой смотрел на меня, но ничего не говорил. В его глазах читалось: “Как мне все надоело”.

– И как давно я наркоман? – спросил я у отца. Мужчина устало посмотрел в стену.

– Года два. Ты иногда пропадаешь неделями. Уже не пытаюсь искать тебя, когда ты исчезаешь в неизвестном направлении. Хотя и впустил тебя вчера, несмотря на нежелание Веллы. Уже стыдно смотреть в глаза соседям. – он всё смотрел в одну точку, пока рассказывал о моей зависимости. – Тебе где-то на улице просто так дали дозу и понеслось. У нас в городке эпидемия героина, его откуда-то массово завозят или варят прямо здесь.

– Понятно. Мне двадцать пять? – скорее всего я несовершеннолетний. Братья и сестра выше меня, да и сидят за столом все определённо по возрасту.

– Мне сто девять. Велле сто один. Тебе двадцать пять. Старшему в этом году сорок исполнилось. Он сейчас воюет в Котуне по призыву. Второму тридцать пять, он снова не поступил в колледж и всё хочет пойти за старшим на войну. Ован твой третий брат из четырех. В этом году он будет в предпоследнем классе. Салли, твоей сестре, двадцать восемь. Почти все уже студенты. – отец рассказал всё это весьма неохотно. Мрачнее всего он был пока рассказывал про самого старшего брата. Он определённо беспокоится за него сильнее всего.

“Сколько же тут люди живут? Эволюция тут точно пошла иначе”.

– Если хочешь, можешь закрыть меня в наркологии.

Он очень тяжело выдохнул и взглянул на меня.

– Ты уже два раза сбегал, а деньги я не печатаю. – отец потер переносицу. – Я не хочу разговаривать, Сони. Ради Дайна, давай просто помолчим. У меня море дел и проблем, ещё и ты моя ходячая головная боль. – он открыл журнал и начал читать.

Мне было нечего ответить, поэтому я закрыл рот и стал ждать. Заметив лежащий рядом журнал, я взял его и начал читать, чтобы скоротать время. Моё внимание привлекли статьи о войне в Котуне, похожей на Вьетнам, где идёт война против людей с крысиными ушами и хвостами. Ещё я прочитал про местных звезд, премии по литературе этого года и кризис 65-ого года, эхо которого все ещё шатает экономику. Героиновую эпидемию, СПИД, хиппи с антивоенными протестами. Про четырёхпартийную систему и о последствиях отмены сегрегации эльфов, орков, зооморфов и других рас. Судя по всему, я нахожусь в каких-то фэнтезийных Соединенных Штатах Америки. Магии я правда не заметил, но это, возможно, пока что.

Через два часа очередь добралась до нас и мы попали к терапевту. За это время моё самочувствие ухудшилось. Чтобы не злить отца я не подавал виду, но у меня определенно началась ломка.

Мы зашли в кабинет. Белая плитка, окно, стол, кушетка и всякие медицинские инструкции на стенках, пара шкафов с лекарствами.

– У него ломка. – констатировал врач с первого взгляда. – Потеря памяти это не исключение при наркомании. Я и не такое видел и слышал от других немало “веселых” историй. – сообщил нам пожилой доктор, что покуривал сигарету прямо в кабинете во время приёма. Папа тоже сидел с сигаретой и рассказывал про утренние события, на что доктор ответил, что причиной может быть повреждения мозга или стресс.

Отец заплатил пятьдесят ир за прием. Когда он отдавал деньги, по его лицу было видно, что это большие деньги. Мы спустились и сели в машину. Меня начало потряхивать и бросало то в жар, то в холод, хотелось блевать и плакать одновременно, а зрение затуманилось и стучало в висках.

Папа завёл машину и мы в течение пары часов куда-то ехали. За это время он не произнёс ни слова. По дороге он остановился у магазина и вернулся с парой наполненных чем-то пакетов.

– Пей, – сказал он свои первые за эти часы слова и протянул мне бутылку с водой. Я же жадно впился в бутылку и осушил её наполовину за один заход. Ещё через час мы наконец-то остановились у небольшого трейлерного парка вагонов на десять.

– Продуктов тебе на две недели. – он занёс их в трейлер, а затем продолжил, – Я заеду через неделю. – после чего вытащил меня из машины и усадил на скамейку рядом. – Убегай, если хочешь. Возможно, Велики Дайн даёт тебе последний шанс. – потом он вернулся в машину и просто уехал. Я же поднялся с места и зашел в трейлер. Там была бомжатская лежанка, железный чайник и мини-газовая конфорка, на этом всё внутреннее убранство трейлера заканчивалось.

Я вышел на улицу. Рядом простиралась гладь озера, стояли столики для пикника, пустовало место для кострища и лежала небольшая кучка дров. Отец действительно просто свалил, оставив меня здесь с ломкой и амнезией в одиночестве.

“Шикарное начало жизни в новом мире” – пронеслось на задворках моего сознания, которое активно боролось с приступом.

…

Ломка у меня выдалась знатная. Я скакал из одного бредового кошмара в другой. Постоянно пил воду и много спал. Иногда, когда мой разум вырывался из цепких когтей очередного приступа, я сидел на скамейке и думал как бы мне не обосраться снова, ибо новых простыней и трусов у меня нет.

“Это вгоняет в тоску”. – подумал я, смотря в потолок трейлера. Жара и липкая духота, царящие в моём пристанище, ничего хорошего к моему состоянию не прибавляли. Пылающее снаружи солнце жарило так, будто бы я находился где-то на югах.

Раньше меня звали Степанов Степан Степанович. Обычные имя и фамилия. Родом из Чебоксаров, в студенческие годы переехал в Санкт-Петербург. По образованию, что смешно, краевед, а значит здесь мои бредни из другого мира нигде не пригодятся. Хорошо вообще, что в моём мире у меня никого не осталось. Была только бабушка, она и воспитывала меня. Папа “ушел за сигаретами” ещё в моём дальнем детстве, а мама упала с седьмого этажа. Работала уборщицей и просто свалилась, когда мыла окна. И вот он весь я, без какой-либо интересной истории или трагичной судьбы.

Застрял в каком-то ином мире, где все живут дольше, хотя, с другой стороны, это впечатляет и будоражит. Со временем я начал находить плюсы в своём положении. Какое-то время между приступами ходил по трейлерному парку, все трейлеры в котором, впрочем, закрыты на ключ. Иногда мочил ноги в близлежащем озере, наслаждаясь тишиной и спокойствием. Временами в этом озере можно увидеть милых фиолетовых уточек и синих лебедей. Сначала меня это удивило, но теперь столь необычная раскраска стала для меня обыденностью. Вид спокойной водной глади с изредка проплывающими по ней птицами позволял мне отвлечься и не думать о плохом.

Мне сложно понять, кем являются мои родители в этом мире. Ещё сложнее понять, кто я. Но у меня нет ни ответов, ни какой-либо информации, которая могла бы мне помочь. Ещё и отец какой-то жёсткий. Просто бросил меня тут, зная, что я без памяти. Хотя, быть может, прошлый Сони тот ещё мудак. Тогда, возможно, он прав, что так поступил. Только время сможет дать ответы. Мои мысли постоянно возвращались к вопросу о том, кто же такие Сони и его отец.

Единственным моим досугом здесь, кроме наблюдения за озером, оказалась найденная мной под кучей мусора старенькая гитара. На удивление, она пребывала в весьма хорошем состоянии, даже все струны были целы. Потратив половину дня на настройку, одинокий Сони, ну или я, начал играть на гитаре.

Спустя бессчётное количество попыток и такое же количество ругательств я наконец смог сыграть пару мелодий, и даже попал в какую-то одиноко-романтическую музыкальную волну.

– Почти бард отшельник, ха… – грустно произнёс я.

В своём мире мой навык был не сказать, чтобы очень хорош, но никто особо и не жаловался. Спасибо соседу по коммуналке дяде Олегу Макогону. Пусть он и был запойным алкашом, но он был добрым и научил маленького меня играть на гитаре.

– Жаль не электрогитара… – вздохнул я от глупой мысли, думая о том, что тут даже электричества нет. А потом вернулся к своим попыткам сыграть “Греча – Люби меня люби”.

– Люби меня люби… Жарким огнём… Ночью и днем… Сердце сжигая… – получилось весьма хорошо, хоть и пел я на местном. Так пока и не могу понять на какой язык моего мира он больше походит.

Так и проходили мои одинокие дни, и я не спешил воспользоваться советом отца и сбежать. Да и куда мне сбегать? Питаться одной лапшой быстрого приготовления мне надоело очень быстро. Каждый день мой организм ломало отходняком от наркотиков, но со временем становилось всё легче и легче.

Отец приехал через неделю, как и обещал. Он застал меня в тени под самодельным тентом, пытающегося наиграть что-то на гитаре. Я хотел было поприветствовать его, но он, не сказав и слова, снова уехал.

“Прикольно…” – с каким-то отчаяньем пронеслось в моей голове.

Минут через тридцать он снова приехал, оставил пакет с продуктами и исчез, так ничего и не сказав. Мне даже стало немного обидно оттого, что он даже не поинтересовался как у меня дела.

Я не мог понять почему он так ко мне относится. Хотя, это же батя из семидесятых. Они жесткие, прямо как моя бабушка. Вот только она вообще 38-ого года была, там поколение железное.

Следующая неделя прошла лучше. Ломка была уже не настолько сильная. Мне удалось вдоволь накупаться, вспомнить все уроки игры на гитаре с дядей Олегом, а ещё я набрался смелости пройтись немного по лесу, что напротив трейлерного парка. Я решил не заходить далеко, а то могу и заблудиться.

Деревья вокруг были неземными. Никогда прежде я не видел синие клены или черную естественную кору, настолько черную, что даже если закрыть глаза будет не так черно. Тут и фиолетовая листва, и двухголовые жуки, что таскают весь выводок на себе. Но если не думать о необычность местной цветовой гаммы, то здесь даже красиво.

“Интересно-то как” – никогда не думал, что мне будет так весело наблюдать за жуками, как и о том, что первой моей публикой станут муравьи из леса.

– Господа жуки: “Цой – Группа Крови”. – сказал я, и начал играть моей “любимой” публике классику. Но тут появился ещё один интересный слушатель. Им стал лесной единорог. Когда я его впервые увидел, то не смог сдержать восхищенного вздоха. Он вышел на звуки гитары и напугал меня так, что я упал и задрожал от страха. Непонятно же насколько они тут добрые.

– Хо… хороший единорожка… – немного нервно произнес я, пытаясь лишний раз не шевелиться. Единорог долго смотрел на меня и моргал. Он вилял шикарным черным хвостом и иногда потряхивал густой гривой такого же цвета. У него был белый, похожий на раковину, толстый в основании и тонкий на конце спиралевидный рог, глубокие чёрные глаза и темно-зеленая шерсть. Мы играли в гляделки минуты три.

– Мне сыграть? – спросил я. Он фыркнул в ответ.

Я продолжил насиловать гитару, а мой новый друг стоял рядом и спокойно слушал мои музыкальные потуги. Через какое-то время к нам присоединился хозяин единорога.

Это был мужчина, чей внешний вид меня удивил. Его можно было описать как светлокожего эльфа. Высокий, под два метра ростом и с острыми ушами, он блестел ярко-оранжевыми глазами из-под токсично-зелёной шевелюры. Образ пришельца дополняла обычная фермерская одежда на подтяжках и кеды.

– Ты чего тут забыл, парень? – с удивлённой интонацией обратился ко мне эльф. Кажется, он не ожидал встретить кого-то в этой глуши.

– Лечусь от наркозависимости. – честно ответил я ему. Мужчина сжал губы и хмуро опустил брови.

– Да. Городская проблема. Наслышан. – он погладил единорога, а затем поцеловал того в нос и продолжил добродушно, – Зачем ты убегаешь, а? Ты же хороший мальчик, Яблочко. – Маловероятно, конечно, что единорог был разумным, но в глубине его глаз светился какой-то ум. Он зафыркал, после чего фермер накинул на него уздечку и начал уводить за собой.

– Ты аккуратнее тут. Варгов нынче расплодилось. – на его предупреждение я только и мог что тяжело кивнуть да обнять гитару посильнее.

– Удачи, парень, она тебе понадобится. Надеюсь, что ты справишься, ты будто бы хорошая душа. Яблочко к другим не подходит. – сказал он уже исчезая из виду за деревьями на границе трейлерного парка.

“Мило. Запомню. Яблочко”. – подумал я, а потом опомнился. – “Варги!”

– Простите, господа жуки, несанкционированный концерт могут сорвать варги. Так что я, пожалуй, пойду отсюда, пока не получил кусь за бочок… – немного нервно произнес я, второпях уходя из леса.

– Эх… Интересный мир, но и настолько же опасный. – после получения подобной информации я решил больше не соваться в лес без особой необходимости, да и делать там было нечего. К тому же я ничего не знаю о местных ядовитых ягодах и прочей живности. Было бы обидно преодолеть ломку и умереть от ядовитого таракана.

Отец снова приехал под конец второй недели.

– Сони? – произнес он с удивлением. Я даже немного опешил от того, что он меня назвал по имени.

“Может, хоть сейчас удастся наладить контакт?” – от этой мысли на душе стало немного теплее.

– Привет, пап. Ты не мог бы привезти немного фруктов? – мужчина лишь коротко кивнул, а затем снова сел в машину, – Это тебе от сестры. – он передал сверток, вытянув руку из окна авто. Я подошел и забрал свёрток с одеждой и пирог с чем-то похожим по запаху на вишню, но синего цвета и со вкусом клубники.

– Спасибо. – отец опять ничего мне не ответил и уехал. Потом приехал ещё раз, оставил продукты и вновь уехал. По его лицу было видно, что он приятно удивлен. Как я и попросил, он купил фрукты.

С наслаждением я начал есть бурые апельсины. В моём мире их приняли бы за гнилые, но здесь они оказались как раз поспевшими. Помимо продуктов, в пакете обнаружился журнал “Слухи Ирии”. После длительного пребывания в информационной блокаде я был рад любой, даже жёлтой прессе.

Глянцевый журнал подтвердил, что в этом мире есть орки, гномы, эльфы и многие другие расы, за исключением людей. Правда, я до сих пор не понимаю кто же я. Внешне я похож на эльфа, но я не являлся чистокровным альвом, как здесь называют эльфов. Журнал не дал ответов на множество моих вопросов, только породил новые, но даже так я с удовольствием впитывал первое за долгое время развлечение кроме гитары. Как и множество своих клонов, журнал широко освещал слухи местного Голливуда, смаковал грязное бельё звёзд и знаменитостей, а также вскользь касался космической гонки и войны в Котуне.

– Эй, так вот о ком говорил Сил! Он сказал, что тут живёт неплохой парень, которого не испугался пугливый единорожка Яблочко! – я услышал радостный девичий голос. Поднял взгляд от журнала и увидел идущую в моём направлении девушку. Меня больше удивила даже не её внешность богини, а то, как она была одета. От увиденного я сразу же словил каменный стояк и мир тут же получил десять баллов за красоту.

Передо мной появилась смуглая эльфийка. Она напоминала знойную уроженку Бразилии моего мира, а её длинные пшеничного цвета волосы были собраны в конский хвост, опускающийся ниже бёдер. На симпатичном и аккуратном лице выразительно блестели чёрные глаза. Пока она шла ко мне, мой взгляд успел переместиться к её пышной груди размера эдак третьего, а потом и к её плоскому животу и бёдрам, которыми она покачивала, делая шаг за шагом. Ростом она была, как мне показалось, около ста шестидесяти сантиметров.

Одета же она была в чёрные кожаные стринги и чёрное кожаное бикини, на ногах у неё красовались обычные шлепанцы. Такое появление было полной неожиданностью для меня. Даже если на дворе свингующие шестидесятые, как в моем мире, то и там оценили бы этот наряд как пошлый!

“Звенящая пошлость!” – прозвучало голосом Михалкова в моей голове.

С другой стороны, из женщин я видел только маму и сестру… Хотя, если припомнить, в тот раз сестра была в узком топе и маленьких шортиках, да и мама была в майке и таких же шортиках.

“Подозрительно, но горячо. Одобряю”.

Под моим пристальным и наверняка похабным взглядом она немного занервничала.

– Привет. – сказал ей, на что она нервно сглотнула и ответила:

– П… привет. Я думала что тут будет кто-то из шоколадных или травинок, а ты, кажется, полукровка? – после её слов я наклонил голову набок.

– Прости, не понимаю. Я недавно полностью потерял память. Поэтому немного… в ступоре от твоего вопроса. – она интенсивно почесала голову и сморщила лобик.

– Ааа… Ну, просто ты не похож ни на ирийца, ни на лесного альва. У них волосы зеленые, а блондины это только ирийцы или светлые альвы. – в моей голове тут же всплыла аналогия с истинными арийцами при слове “ирийцы”.

– Не знаю. Нет каких-то таких знаний в голове. У меня реально память отшибло. – после моих слов она снова почесала голову и сделала ещё несколько шагов в мою сторону. Когда она приблизилась, я смог разглядеть капельки пота на её коже, из-за которых казалось что она блестит на солнце.

– Тогда скажу чтобы ты потом не тупил. Мы, остроухие, раньше попадали под сегрегацию, лет пятьдесят назад или чуть больше. Но конфликт между ирийцами и остроухими остался. Даже когда сегрегация типа пропала. Ну… знаешь что такое сегрегация? – я кивнул. Кажется мне наконец-то выдалась возможность узнать что-то не из сомнительной прессы. Как же я рад, что у меня появился кто-то, кто может объяснить хоть что-то про этот прекрасный мир.

“Она, получается, местная афроамериканка. – вспыхнула небольшая аналогия в моей голове. Она очень красива, и, если судить по ней, эльфы весьма изящны и грациозны. Но, в отличие от фильмов и книг моего мира, довольно-таки мясомолочные.

– Ты живешь где-то в этом захолустье? – спросил я у нее и с интересом продолжил её рассматривать.

– Неа. Я из пригорода небольшого городка. Приехала к бабушке, в городе на летних каникулах всё равно делать нечего. Работы особо нет, а тут хотя бы бабушка меня обеспечивает, а не родители. Моим родакам и так туго, а так я из Родвина. Это город двух с половиной часах езды отсюда. У бабушки подрабатываю на ферме иногда. Бабушка у меня там работает на белого, но можно ира два-три поднять, если хорошо постараться. – говоря всё это, она разглядывала меня с не меньшим, а то и с большим интересом чем я смотрел на неё.

– Понятно. Меня зовут Сони Вантхкайх. – как только она услышала моё имя, то тут же агрессивно сморщилась.

– У тебя имя как у Сони Вундири. Он основатель общества “Одна Ирия, Один Народ”. Видать твои родители расисты и фашисты? – к этому моменту её голос был уже весьма презрительный.

– Возможно. А это нормально, что ты так одеваешься? – я решил перевести тему желая избежать конфликта на расовой почве. Шоколадка же приподняла бровь.

– А что не так? – удивилась она моему вопросу.

– Видимо это норма. Просто на тебе будто одежды и нет. – продолжил я с интересом.

– Жарко же, вдобавок у из-за тёмной кожи я не сгорю. Это вы, белые, можете сгореть на Закии. – она указала пальцем на местное солнце, и только тогда я понял кто такая Закия. (Для удобства автор будет все равно писать солнце/Солнце).

“Надо запомнить как называется местная звезда”.

– Понятно. А тебе сколько лет? – я решил не задумываться об астрономическом объекте и ещё раз сменить тему.

– Мне двадцать семь. – гордым тоном ответила она.

– А мне двадцать пять. – услышав мой ответ она немного удивилась. Судя по всему, ростом я точно не в альва или ирийца. – Вы живете столько же, сколько и ирийцы? – с интересом продолжил я, а Шоколадка ещё более гордо ответила:

– Ага. Но в отличие от вас мы внешне не стареем. Ну и живем больше лет на двадцать. Моему прадедушка дожил до двухсот двадцати лет, а прабабушка аж до двухсот тридцати.

Оказывается, тут и столько прожить могут?

– Моей бабушке сейчас сто шестьдесят, а выглядит всё равно на сорок. Маме с папой по сто лет ровно, они одногодки. Я средний ребенок в семье из восьми детей. – она подошла ко мне и присела на скамейку, положив ногу на ногу. Заметив, как я невольно пялюсь на ее сексуальное тело, она сказала: – Все же так одеваются, зачем скрывать красоту? Женщина – трофей, им надо хвастаться, но не делиться. Мама говорит, что так цену набивать надо. Даже ирийки по всему югу Ирии одеваются так же. Тело – вот красота. Это, кстати, вы, белые, так одеваться начали. У вас женское тело и есть трофей и главная награда для мужчины.

– Понятно… – конечно же я не мог сразу понять местные обычаи, но, как говорится, в чужой монастырь со своими правилами не лезут.

– Ты очень красивая, хотя, ты, наверное, знаешь об этом. – не особо удивившись моим словам, она хихикнула и игриво улыбнулась, у меня же нос защекотало от запаха её яблочного шампуня. В шортах уже давно тесновато, и, судя по тому, как она иногда украдкой косится взглядом в сторону моего паха, она уже всё заметила.

“Кажется, её не смущает мой стояк” – подумал я, но тактично решил не спрашивать её мнения по этому поводу.

– Ты странный. Но спасибо. У тебя волосы очень красивые. По виду точно были в родне альвы. Ушки торчком, прямо как у меня. Точно, ты же не помнишь. – она нагло протянула руку чтобы сдвинуть мои волосы и посмотреть на уши, – Уши острые, торчком. Хотя глаза у тебя странные. Красноватых глаз у ирийцев же не бывает, хм… а, красные глаза у тильвов вроде бы. Но главное, что ты частично альв! – она обрадовалась пока говорила, а я не мог понять хорошо это или плохо.

– Не знаю, но у других членов моей семьи вроде бы нет красных глаз. Может где-то и были альвы или тильвы. – она продолжила трогать даже мои волосы и подсела поближе. Я же жадно сглотнул от того, насколько она близко.

– Ты из тильвов скорее всего. Тильвы – низкие альвы, и это может объяснить твой низкий рост. – я пожал плечами. – Я глупая! – она вдруг шлёпнула себя по лбу ладошкой. – Постоянно забываю что ты всё забыл. Но, так да! Скорее всего ты частично тильв!

– Да. Есть такое. Я низкий для своих двадцати пяти. Особенно если сравнивать меня с ирийцами. – пока я говорил, она наклонилась ещё ближе ко мне, а мои глаза потерялись где-то около её груди.

– Тебя тут бросили родители? – теперь она наклонила голову в другую сторону, я же выдохнул, и, собрав волю в кулак, поднял взгляд и встретился с ее красивыми черными глазами.

Я рассказал ей что знаю о себе и как оказался здесь. Она погрустнела, когда я начал рассказывать о круговороте дерьма, в котором я оказался за эти две недели.

– Во дела! У нас тоже много кто употребляет наркотики. Мой папа сказал что это малоухие придумали, чтобы травить нас, остроухих. У нас в гетто целая эпидемия, а ещё много банд появилось. – тяжёлым голосом поведала она. – Вы оказывается тоже травитесь, белые.

– Ну, как-то так. Наркотики зло… – отвечаю я. Судя по тому, как мне становится хуже, скоро меня ждёт новый приступ ломки.

– Папа у тебя странный. Как можно было так просто бросить ребенка? Вдобавок, у нас же дети священны по основам религии. Я же тоже верю в Дарна и Даарни, сына и дочь Дайна и Даайны. Хотя назвали меня по-альвски. Но у меня его только бабка знает, и то немного. – в ответ я пожал плечами, это действие уже становится частью моего постоянного общения с ней.

Звать эту любопытную альву – Эротия Лавэро. Из-за знания латыни и русского языка у меня, конечно, интересная шутка закралась, но тут это не сработает. “Эротика” тут звучит как “прон”, что что вызывает у меня на лице ещё более глупую улыбку. У альвов же приставка “эро” означает красота, а “тия” – золото. То есть дословно она Красивое Золото. Это правда не точно, ибо темных, тропических и других “черных” альвов сюда завезли светлые альвы, как рабов из различных племен и стран. Завели их, конечно же, те, кто колонизировал эту территорию, а это эрийцы, что тут стали ирийцами. Эволюция англичан в американцев.

“Значит тут рабочую силу завозили точно так же, как и в моём мире”.

Она мне долго рассказывала про сегрегацию, историю этого мира. Мы много болтали с ней о том и сем. С точки зрения этого мира нам примерно четырнадцать – пятнадцать лет. Эротии, как и мне, просто безумно скучно, но подрабатывать на ферме летом не хочется, а друзей тут особо нет, ибо местечко само по себе глухое. Вот только родители у нее весьма бедные, поэтому, чтобы она не попала в банду или не рисковала в гетто, родители отправили дочку-красавицу сюда вместе с некоторыми другими детьми.

Не так давно тут произошел финансовый кризис, о котором я успел прочитать в больнице. Из-за него семья Эротии потеряла квартиру, что вынудило их уехать в ещё более глубокое гетто. “Моих родителей, кажется, тоже достал этот кризис”. – вспомнил я слова отца.

Но вернемся к ней. Даже до кризиса Эро была бедной, а после стала ещё беднее. Иногда она подворовывает в магазинах или продает контрафактные сигареты, которые подпольно делает ее брат Тандор у одного махинатора. Когда она узнала, что я живу в двухэтажном доме, то ахнула от такого счастья. Дом на окраине города – мечта многих, а вся её семья живёт в старой кирпичной многоэтажке.

Также я узнал, что культура у ирийцев полигамная. В журнале, который я читал, постоянно писали про множество жён и любовниц у знаменитостей, даже восхваляли это. Причиной этому является неравное соотношение мужчин и женщин у ирийцев, женщин больше процентов на десять-пятнадцать, поэтому у одного успешного мужчины часто может быть сколько угодно жен и любовниц. Кроме того, у нас по религии полигамия для мужчин – благо. Вдобавок ко всему, ирийцы часто берут в любовницы женщин из других рас, ибо это не порицается, но вот дети от такой связи всё равно подвергаются расовой дискриминации. Может быть я тоже ребёнок от любовницы, а из-за религии отец никак не может меня бросить, потому что это самый большой грех.

– Моя бабуля всегда говорила, что мне бы выйти за богатого ирийца. Тогда зажила бы хорошо и семье помогла бы деньгами. Тогда ведь и жить в хорошем районе можно будет и покупать хорошую еду. Правда среди других белых жен будешь как прислуга, но это не самое страшное.

– А как твои родители как относятся к такому, ну, выйти за белого? – после моих слов она задумалась.

– Ну, папа говорит что “не позволит белому ублюдку трахать мою дочь”, даже если он будет светлым из альвов. Братья же, по его мнению, пусть ебут кого хотят. – тут я усмехнулся.

– Двойные стандарты, ясно.

– Да. Правильно сказал. В нашей культуре вроде бы моногамия. Но по религии я дайнитка, как и вся семья. Поэтому даже быть третьей женой хорошо. Детей легче воспитывать, да и жить в целом. У папы, к сожалению, только мама, он просто бедный. За невесту же хороший выкуп дать надо. А у твоего папы? А, точно… – она снова почесала голову.

– А светлые альвы тут как и вы? – мои слова заставили её призадуматься.

– Вообще лучше. Они, во-первых, белые. Во-вторых, многие из них на должностях, даже в правительстве. Мы светлых альвов не любим. К примеру, Сил, ну, фермер, который искал Яблочко. Он тоже белый, и поэтому его назначили надсмотрщиком на ферме. Но травинки не особо себя к белым относят. Они тоже из какой-то альвской страны с континента Саванни. Но и светлые оттуда же. На самом деле ему живётся лучше чем всем тем, кто не белые. Есть расы исключения, но у них большие государства. Волков зооморфов, рогатых хрросов или ещё кого даже не притесняют. У них есть свои сильные страны как я знаю, ну и многие в своих богов тут спокойно верят. – рассказала она максимально коротко и подробно. Но даже из такого сбивчивого рассказа я примерно понял как тут дела обстоят, но ещё несколько вопросов у меня осталось.

– А тильвы? – она косо взглянула на меня.

– У них нет страны, хотя они были первыми из альвов кто пришёл в Старый Свет. Язык у них странный, резкий и отрывистый. Нам их сложно понять, да и имена у них от наших сильно отличаются: Ганс, Хенке, Отто, Рейнхард. – это удивило меня. Они что, немецкие евреи какие-то? – Мы вот, альвы, культурой и языком часто схожи, как я знаю. Пусть я и не знаю альвский, но те, кто им владеет, хотя бы частично могут понять друг друга. Но иногда и тропиканец тропиканца не поймет, ибо из разных стран или племен. – тут я заметил что Эро стала говорить медленнее и протягивать гласные.

“У неё появился акцент?”

– Ага. Значит тильвы вообще не альвы, хоть и похожи на вас? – она уверенно кивнула.

– Тильвы поэтому и тильвы, а не альвы, никто их не понимает из наших. Ну и они вороватые, маленькие и ушлые. Везде ищут выгоду и работают на любого. Их вообще никто не любят, но даже в правительстве нашем есть тильвы-чиновники. Не было сегрегации по отношению к ним, или рабства, как знаю. Больше особо ничего о них не знаю, потому что держусь от них подальше. – услышанное заставило меня почесать голову.

“Тильвы странные. Как будто на их культуру в древности оказал какое-то влияние попаданец. Не удивлюсь, если они ходят в белых рубашках и зелёных штанишках на подтяжках, да хлещут пиво как воду”.

– Очень интересно. Да, кстати, получается, ты веришь в ирийского бога? – судя по всему им заместили культуру как у наших афроамериканцев, когда они стали христианами в большей степени.

– Да. Бабушка говорит, что мы из Южрана. Это страна на континенте Саванни. Там вроде все верят в духов и большого кота или чего-то в этом духе. Но там нет страны, все принадлежит белым колонизаторам. А я считаю себя ирийкой.

– Понял.

“Логично. Они почти ассимилировались. У неё есть акцент, но не чрезмерно выделяющийся. Эро не путает ударения, но частенько протягивает гласные. Коолоониизаатоор или Эроотиияя. Прям медленный ирийский у них, ленивенький можно сказать. Но до этого она говорила как белая и не растягивала гласные, думаю что с акцентом они говорят между собой. Видать она стала мне доверять, раз перестала его скрывать”. – подметил я интересный факт.

Потом мы ещё долго разговаривали и Эро успела мне много чего рассказать. От ее удивления при виде стиральных машинок, которые появились тут совсем недавно, лет двадцать как, до её не менее восторженной реакции на показанные недавно электромобили с откидной крышей. Рассказала она и про цветные телевизоры.

– Цветные телевизоры! Это так круто! Я думала что только в кино можно все в цвете увидеть, а тут оп! Я даже видела какой маникюр был у Сэллы из сериала “Любовь в Вингерне”! Все время думала что там зеленые ногти, а они, представляешь, красные! – притворно удивившись я улыбался от её реакции.

“Да уж, смартфоны наверное появятся когда мне сотни за две перевалит”. – мысленно взгрустнул я. – “С ними все-таки намного удобнее жить”.

Ближе к вечеру, когда её живот начал предательски урчать, мы перекусили лапшой. Пока я терзал первую упаковку она отнекивалась, ссылаясь на её дороговизну, но не смогла побороть искушение, когда я заварил ещё одну порцию.

“Забавно. Хотя вроде как первая изобретённая лапша быстрого приготовления действительно была дорогая. Когда-то читал об этом в интернете. Как же не мне его не хватает” – печальная мысль об ещё одном утерянном для меня благе цивилизации предательски закралась в голову.

“Кстати, мне же двадцать пять, а значит мне осталось всего-то ещё пять лет средней школы из десяти лет. Но может Сони пару раз на второй год оставался?” – я испустил грустный вздох. Снова в школу идти не хотелось, но, видимо, придется, если в будущем захочу получить образование или не угодить в заварушку вроде войны в Котуне.

За этими беспокойными мыслями я не заметил, как начал слегка подрагивать, а Эрони тут же обратила внимание:

– Ломка? Сколько дней она уже длится? – обеспокоенно произнесла она. Забавно конечно, что здешние четырнадцатилетки сидят на героине. Прямо как у нас в девяностых, как рассказывала бабушка, просто так на улице раздавали.

– Не помню. – выдал я один из самых частых своих ответов в последнее время, – Я, пожалуй, прилягу и попытаюсь уснуть до начала худшей стадии. – она встала со скамейки и помогла мне подняться. Это приятно, когда за тобой ухаживает такая красивая девушка.

Я лёг спать и быстро отключился, даже еда не придала мне сил. Проснувшись, я осознал что все ещё не один. Эро лежала рядом, мило сопела и обнимала меня. Открывающийся отсюда ракурс вызвал вполне естественную бурю в моих штанах. Такую красавицу в моём мире было сложно отыскать даже на обложках дорогих журналов. Ни единого изъяна на теле и лице, также длинные волосы как у принцессы или Рапунцель.

“Фантастическое создание. Хотя я пока вообще не видел страшных девушек. Велла была тоже красивой и пышногрудой женщиной, да и сестра не отстает”. – я невольно потер лоб.

Оглядевшись, я заметил, что в трейлере стало меньше мусора. Она собрала его в пакеты. Даже не знаю как мне отблагодарить её за такой вековой труд, тут же всё было завалено.

– Кхм… Сони, ты как? – спросила она резко очнувшись. Из-за резкого движения я дёрнулся и оторвал от неё свой взгляд.

– Эм… Нормально. Тебе не стоило так напрягаться. – она осмотрелась и улыбнулась.

– Я подумала что могу немного помочь тебе. Всё-таки борьба с зависимостью сложная штука. – я кивнул в ответ, а она хихикнула. – Ты такой милый, а ещё у тебя всегда такое несчастное личико, как у брошенного котенка. – Эро погладила меня по щеке, от неожиданности я взял её за руку. Сначала она испугалась, но я потерся о её ладонь лицом. Эротия немного покраснела и, кажется, даже умилилась.

– Спасибо. Мне очень приятно, что такая красавица как ты помогает мне. Я, кажется, действительно брошенный котенок. – её глаза задрожали от моих слов.

– Ты очень странный. – я так не понял, что ей не понравилось в моем честном комплименте, хотя её лицо говорило об обратном.

– Что-то не так? – мне стало интересно.

– Я тропиканка альв, а ты, скорее всего, полукровка ирийца и тильва. Как ты можешь говорить что шоколадная красивая? Это я ещё мягко говорю, обычно все белые сравнивают нас с дерьмом. – кажется, она действительно не понимала. Все-таки она почти ежедневно сталкивается с расизмом.

– Возможно и хорошо, что я потерял память. Вот я вижу твою альвскую красоту. Ты похожа на ангела, сошедшего с картин великих художников. Для меня ты точно ангел, пришла в моё никуда чтобы спасти меня от одиночества. – спокойно произнес я, отчего она аж рот открыла и покраснела.

– Сп… спасибо. Ты очень странный белый. Но я рада что ты странный белый. Возможно, если ты был бы богатым, я могла бы стать твоей любовницей. – она хихикнула и, кажется, попыталась отшутиться.

“Хочу!” – прозвучало у меня в голове.

– Я не богат, но точно стану богатым. Думаю, в ближайшее время. – она немного удивилась.

“Как бы странно не звучало, но под ломкой приходит много дебильных идей и даже иногда нормальные. К примеру, написать в этом мире не особо любимого мною, но популярного в моем мире Гарри Поттера. В какой-то момент я перечитал его раза три от нечего делать. Когда у меня был выбор между русской суицидальной классикой Островского или мальчиком, который выжил”.

– Да? И как же? – она подсела ближе и приобняла меня, я слегка покраснел и сжал губы, а затем собрался с силами и ответил:

– Рассказать тебе историю, что сделает меня богатым? – она кивнула, а я поставил чайник на конфорку и приготовился заварить нам ещё лапши.

До самой ночи рассказывал я ей о приключениях Гарри, Рона и Гермионы, которых я даже не переименовывал, хотя их имена и могут сойти за тильвские. Как я и ожидал, девочка-подросток передо мной оказалась потрясена.

Эротия осталась у меня ещё на одну ночь, а мои рассказы затянулись до пяти утра. Она знала, что бабушка не будет о ней беспокоиться, ведь она не единственный ребёнок и кто-то из оставленных бабушке детей всегда где-то пропадает. Поэтому Эро спокойно осталась у меня, хотя я я беспокоился что её бабуля может там изводиться.

“Эротия спит рядом со мной. Боже, я уже рад что попал в этот мир” Меня, правда, до сих пор беспокоит постоянное возбуждение из-за неё, что неудивительно, ведь она же почти голая. Хотя, на самом деле, в такой одежде она ещё привлекательней чем голая.

Вот так у меня появился слушатель и подруга. Она правда, после возвращалась домой, но постоянно приходила под утро с фруктами, овощами и иногда кусками пирога или недоеденной красной курицы.

“Это же курица?” – пронеслось у меня в голове, пока я впивался зубами в принесённый Эротией кусок мяса. – “Точно курица”.

И так получилось, что ей понравилась моя игра на гитаре и песни, которые я пел. И пусть мой голос для пения подходил весьма слабо, Эро заменила меня на роли вокалиста. У оказался отлично поставленный голос, и если ей помочь, то она может стать будущей Тейлор Свифт или Кэти Перри.

Я помнил многие их песни, поэтому часто играл их Эротии. Оказалось, что у неё было прекрасное понимание песен, и когда я наиграл ей песню Тейлор Свифт “I Knew You Were Trouble”, она слёту запомнила все слова и поняла куда ставить ударения. Услышанное повергло меня в такой шок, что на какое-то время я весь обратился в слух сосредоточившись на её голосе, и играл на гитаре на автомате.

– Да ты будущая звезда, Эротия! – выпалил я на эмоциях.

– Да? Не думаю, я же из шоколадных. – она скромно улыбнулась, но её глаза горели радостью из-за того, что я оценил её пение.

– Я напишу тебе альбом, хочешь? – она удивленно захлопала глазами.

– Целый альбом?... – было видно как она удивилась. – Сильное заявление. Тогда завтра я принесу тетрадку и буду ждать мою будущую платиновую пластинку. – со смешком выдала она, после чего засмеялась от души.

Она действительно принесла тетрадь на следующий день. Вспомнить хоть какой-то альбом Тейлор Свифт я мог запросто, но решил вписать туда только лучшие песни. Я долго следил за ее творчеством, все-таки она легенда моего мира в плане сбора стадионов и всего остального. Так что я методично записал в тетрадь “I Knew You Were Trouble”, “22”, “Shake it Off”, “Blank Space”, “Style”, “Don’t Blame Me” и другие популярные песни. Когда Эротия напевала ее песни на ирийском, то выходило на удивление хорошо, иногда даже лучше оригинала. Пришлось, правда, заменить некоторые слова для ритмического соответствия или смысла, но мне повезло что ирийский оказался богат на синонимы, а кроме того, очень певчий.

“У меня какая-то странная память. Это способность из-за перерождения, мутация из-за тильво-ирийской крови или что-то ещё? Я помню все от и до в песнях Тейлор, а также чуть ли не дословно Гарри Поттера ” – быстрая проверка подтвердила, что я мог вспомнить многое из своей прошлой жизни в мельчайших деталях. – “Ничего себе, будто по библиотеке шарюсь. Я, конечно, не совсем всё помню, но это похоже на фотографическую память”.

Когда я закончил с написанием песен, я попытался научить Эро игре на гитаре. Она очень старалась, даже иногда слишком, ещё частенько расстраивалась когда путалась или у неё не выходило взять аккорд. Но я поддерживал ее и пытался быть хорошим учителем в меру своих сил.

Потом Эро захотела чтобы я и себе что-нибудь придумал, ведь я тоже достаточно мил и красив для сцены. Он уверяла меня, что я и для себя могу придумать что-то интересное. Долго ждать не пришлось.

На этой волне я начал думать над тем, что и сам мог бы спеть. Разум услужливо предложил мне группу Токио Хотел. В определённый период жизни они были моими кумирами, по крайней мере пока у меня не изменился вкус касательно песен.

Пожалуй, какая-нибудь “Ich Bin Nicht ich” подойдёт, в ней не так много слов и мало аккордов. Но почему-то даже такая простая песня заставила Эро смотреть на меня блестящими глазами. Хотя мне все равно было стыдно, ибо Токио Хотел – это тот ещё зашквар. Да и на ирийском она звучит средне.

И вот так прошла целая неделя. Отец так и не приехал, а еда закончилась. Если бы Эротия меня не подкармливала, то, наверное, уже бы пошёл пешком в сторону ближайшего населённого пункта. Пока я старался не унывать, она беспрестанно беспокоилась обо мне:

– Твой отец не особо тебя любит, если даже не спешит забрать тебя. – на это я мог только пожать плечами.

– Возможно у него есть причины ненавидеть меня, а может что-то случилось. Но, что поделать, пока буду ждать. Главное, что у меня есть ты. – она улыбнулась, села рядом со мной и посмотрела мне в глаза. Я не смог удержаться и прильнул к её лицу, мягко поцеловав её соблазнительные губы.

– Уф, а я всё думала, когда же ты станешь смелее. – улыбнулась мне Эротия. Я не знал, понравилось ли ей моё вторжение, но она тут же вытеснила все мысли из моей головы, притянув меня к себе и жарко поцеловав.

Она жадно впилась в мои пересохшие на жаре губы своими изогнутыми, красными как спелая вишня губами. После двух быстрых прикосновений она плотно прильнула ко мне и просунула свой горячий и влажный язык между моими сжатыми губами и наши языки встретились, переплетясь в этом скрытом ото всех танце.

Я был обескуражен таким быстрым развитием событий и не мог найти места для своих рук, отчего они сами собой оказались на её упругой попке. В ответ на мои действия Эро слегка отстранила от меня своё тело и плавно протянула руку к ремню моих шорт стремясь избавить меня от них. За эти краткие мгновения я не мог поверить своему счастью.

– Хм… – с наслаждением простонала она, не прекращая свой энергичный поцелуй.

Когда мои губы устали от этого, тянувшегося будто бы целую вечность действа, Эротия отстранилась от меня ещё дальше и разорвала наш поцелуй. Я не мог перестать смотреть в её кокетливые глаза. Непринуждённо встав на колени, она спустила вниз мои лишившиеся поддержки ремня шорты, открыв своему взору мой находящийся в боевой готовности член.

Без промедления она начала облизывать его со всех сторон, покрывая своей сверкающей на солнце слюной. Удовольствие нахлынуло на меня волной, заставив забыть и про ломку, и про оставившего меня здесь отца и про совсем уже мелочи навроде отсутствия интернета.

Пока я счастливо предавался забвению, юная альва перешла к более активным действиям. Когда она погрузила мою головку в свой рот, моё сердце бешено забилось и тело сковала лёгкая дрожь, но спустя пару мгновений я пришёл в себя и начал ей помогать. Убрав волосы с её сосредоточенного лица, я схватился за собранные в хвост волосы и начал толкать её глубже и глубже. Несколько раз она тормозила забывшегося меня, слегка похлопывая своей рукой мне по ноге. К моему удивлению, через десяток другой таких толчков она брала его уже на всю длину, притом весьма активно. Смесь слюны и предэакулята покрывала весь мой член, приводимая в движение безустанной девушкой.

– Кончаю! – простонал я, и Эро тут же прекратила сосать, открыла рот, высунула язык наружу и подставила руки лодочкой. Я стал мастурбировать чтобы выпустить копившееся жгучее наслаждение и спустя несколько секунд всё её лицо оказалось покрыто моей липкой белой спермой. От ощущения такой сладкой эйфории я почти лишился рассудка, а ноги мои стали ватными, из-за чего я едва не упал. Залитое же физическим воплощением моей любви лицо подруги показалось мне столь эротичным, что я не смог сдержать похотливой улыбки.

Неспешно очистив своё лицо и руки, Эротия проглотила остатки попавшей на неё спермы и вновь вернулась к ублажению моего члена.

– Приятно что у тебя так бойко стоит на меня. – она прервала оральные ласки и легко поцеловала головку, – Столько терпишь с самого первого дня. Кажется, с того момента он стал ещё больше.

– Эротия, ты уже занималась этим с кем-то ещё? – она вынула член изо рта и начала работать руками. Её изумрудные глаза были слегка замутнёнными, а на губах играла пошлая улыбочка.

– Неа, но мой папа работает в кинотеатре. У меня есть ключ от него и иногда я пробиралась на взрослые сеансы, где показывают порнографию. Меня это очень здорово взбудоражило. Там такое показывали… – её мутные глаза сбросили показную сонность и озорно заблестели. – Надеюсь, тебе понравилось? – она неторопливо ударила себя членом по щеке, а потом наклонила голову набок.

– Конечно. Но могу я сделать и тебе приятно? Я уже вижу, что ты… течешь. – я приметил небольшую лужицу, набежавшую у неё под промежностью. Она встала с места и, продолжая работать руками, встала за моей спиной, поместив мою голову промеж своих пышных грудей.

– Кончай ещё раз чтобы потом стрелять холостыми. Хоть шанс и невелик, но мне не хочется неожиданно забеременеть, Сони. – она ускорилась. Я же поднял руки на уровень своего лица и начал мять её мягкую грудь, а затем, приподняв бикини начал играться с её припухлыми сосками. Внезапно она проворачивает меня на сто восемьдесят, и я упираюсь лицом между её грудей, а мой член оказывается меж её бедер. Она начинает торопливо водить бедрами вперёд-назад, что вызывает во мне новый взрыв восторга.

– Можешь пососать мои сиськи. Ты же хочешь? Так часто пялился на них. – грех не воспользоваться таким предложением, особенно после того, как я изучал их столько дней. Языком начинаю водить по её левой груди, затем вокруг соска, который постепенно начал твердеть, а чуть позже нежно посасываю и его, отчего по мне разливается чувство ликования и удовольствия.

– Ах… Хороший мальчик. – не знаю откуда в ней столько уверенности, но я на седьмом небе от счастья. Долго не задерживаясь, перехожу ко второй груди и несколько минут спустя кончаю снова. В этот раз уже не было такого мощного выстрела, но наслаждения было не меньше.

– Молодец. – она пару раз провела бедрами по моему достоинству, и он снова в готовности встал. Она сдвинула свои стринги и направила член прямо в свое сокровенное место. Я, не желая ждать, привстал на носочках и вошёл в неё. К моему удивлению, я вошёл без какого-либо сопротивления, будто бы она и не девственница, либо у альвов иное строение.

– Ах… Хорошо. Можешь не прекращать сосать мою грудь и двигаться. Тебе так не хватает заботливой девушки. – её слова подействовали на малого меня как взгляд Горгоны. Я положил руки на её прекрасную попку, закрыл глаза и начинал двигаться в ней не прекращая.

– Сони просто милашка. – проигнорировав её слова и уделяя больше внимания соскам я ускорился. Не добравшись даже до половины всей выносливости, я почувствовал, как она кончила. Стенки влагалища сжали мой член, и она едва устояла на ногах.

– Сука! Ах!!! Ах!… – она звонко простонала, я же оторвался от её груди и спросил:

– Сменим позу? – задав этот вопрос, я запрокинул голову, выглянув из её больших грудей. Эро слегка пришла в себя, лизнула моё лицо и ответила:

– Я ещё ОЧЕНЬ голодная… – резким толчком она усадила меня на скамейку, сама же оседлала мои бёдра и ухватилась за спинку скамейки. Я вновь вошёл в неё, Эро продолжила моё движение и жадно резко вогнала его в себя.

– Это лучше чем с пальцами или огурцом. – в очередной раз проигнорировав её слова я решил снова вернуться к груди. Мне это безумно понравилось.

“У меня, кажется, появился новый фетиш на грудастых”.

Мы ещё долго развлекались вместе, иногда прерывались на полчаса-час, а затем продолжали по новой. Она оказалась очень доминантной, но не могу сказать, что мне это не понравилось. Это был первый мой опыт в этом мире, и я осознал преимущества низкого роста.

Наш день закончился на кровати, где моя голова покоилась на её груди, а её руки продолжали играть с моим членом. Ее лицо пылало от похоти и наслаждения, кажется ей неимоверно нравилось делать мне приятно.

“Интересно, все альвы нимфоманки как она?” – пронеслось у меня в голове, когда я засыпал после тяжелого дня.

…

Отец не приехал и в конце следующей недели. От такого длительного отсутствия мне стало не по себе. Эротия же, со своей стороны, кормила и успокаивала меня. К тому же так сложилось, что в любой момент я мог начать заниматься с ней сексом. Она позволяет мне вообще все, а каждое утро я просыпаюсь от минета. Я настолько отдался природе, что чаще всего моя одежда состояла из одних только кедов, из-за чего я довольно сильно загорел.

Частенько мы с Эротией сидим на покрывале у костра и наслаждаемся нашей компанией друг друга.

– Иногда меня обуревают чувства. Я смотрю на тебя и не могу успокоиться, пока ты не обнимешь меня. Каждый раз стону под тобой и чувствую себя любимой. Даже дома мои родители больше обеспокоены смогла ли я продать краденые зёрна для попкорна на улице или украсть продукты. Я устала от такой жизни. – рассказывала Эро, смотря на полную луну.

Я часто замечаю, что когда я отхожу или меня нет рядом, она словно другой человек… альв. Задумчивая и грустная, а в глазах пропадает блеск. Когда приходит, то идет очень активной и красивой походкой, когда же уходит, то часто оборачивается и идет медленно, чуть ли не шаркая ногами. Она уже устала от нищеты и выживания. Это заметно, если взглянуть на неё со стороны.

– Я не знаю, что ответить на твои слова. Кроме того, что я люблю тебя, Эротия, и хочу, чтобы ты была моей девушкой. Мне правда было страшно и одиноко тут до твоего появления. С тобой же я забываю об этих ужасных чувствах. Вдобавок, ты даешь мне стимул чтобы стать богатым и сделать тебя счастливой. – она чмокнула меня в висок.

– Я не беспокоюсь о деньгах. Даже без денег знаю как жить. Научу. – она улыбнулась и мило захихикала. Я улыбнулся ей в ответ и с воодушевленным лицом взял её за руки и ответил, смотря ей в глаза:

– Если не смогу, то буду рад жить с тобой даже тут. Только всё равно приложу все усилия чтобы мы ни в чём не нуждались. – она кивнула в ответ на мою пламенную тираду и продолжила смотреть на меня влюбленными глазами.

– Я тоже приложу все усилия чтобы стать певицей, если ты говоришь что у меня талант. Пройду все прослушивания и научусь играть на гитаре. – она обняла меня. – Я так хочу, чтобы это лето не заканчивалось.

– Звучит очень романтично. – я не смог удержаться, повалил Эро на покрывало и поцеловал.

– Хм… – простонала она. – Ненасытный. Надо тебя радовать почаще. – эротично прикусила губу и сжала свою грудь, а затем раздвинула ноги. – Можешь делать что хочешь… с чего начнем?

“Именно за это я обожаю мою Эротию”.

…

Всё хорошее рано или поздно заканчивается. В один из дней Эро пришла ко мне в городской одежде, состоящей из топа и шортиков, и сказала:

– Каникулы заканчиваются. За мной приехал папа, так что я должна ехать, Сони. – грустно сказала она и передала мне листок с адресом и номером телефона. – Я бы проводила тебя, но если папа или братья тебя увидят, то ты можешь пострадать, – грустно произнесла она. – Так что выходи через час.

– Я понимаю. Не переживай, скоро выберусь отсюда. Спасибо, благодаря тебе это были лучшие дни в моей жизни.

– В моей тоже. Секс – приятное дело, вдобавок когда занимаешься им с таким приятным красавчиком. – и она страстно поцеловала меня. Несколько минут мы не выпускали друг друга из объятий, но у нас не было выбора кроме расставания. Эро с грустным видом ушла обратно через лес. Уходила она очень тяжело, по ней было видно что она подавлена и не хочет возвращаться, но она должна.

Я же немного взгрустнул, а потом случайно обнаружил в заднем кармане шорт трусики и бикини Эротии. У меня на душе стало очень тепло. Теперь это мой талисман.

“Я уже доволен своим перерождением. Осталось только стать богатым и жить в кайф с Эротией”. – цель в моей новой жизни была поставлена. – “Но для начала нужно выбраться отсюда”. – первый этап тоже был понятен.