Мы мертвые

8 Яс

Яс вздрогнула, когда ворота с лязгом захлопнулись.

— Как прошел твой первый день? — спросил охранник, разглядывая ее синяки. Яс не обернулась. Ей нечего было сказать. Она просто хотела вернуться домой к своему маленькому мальчику. Забыть об этом ужасном дне. Она направилась мимо виселиц через площадь.

Она провела языком по разбитой губе и поморщилась, когда ребра пронзила острая боль. Губернатор задал ей хорошую взбучку. Ублюдок. Вот тебе и жалость к нему. Даже мысль о еде в корзинке, которую дала ей Бетс, не заставила Яс почувствовать себя лучше. И все же она была жива, ходила. Потребуется нечто большее, чем какой-то толстый пьяный мужик, чтобы ее сломить.

Несколькими улицами позже кто-то пристроился рядом с ней. Слишком близко, чтобы это могло быть случайностью. Она опустила голову, игнорируя того, кто это был.

— Привет, Яс, — сказала женщина.

Яс посмотрела на нее. Ничего не могла с собой поделать. Она не узнала эту женщину. Высокая, худощавая. Волосы до плеч. Симпатичная, по-своему. Она узнала взгляд. Шулка.

— Я тебя знаю?

— Мы раньше не встречались. Меня зовут Кара.

Яс продолжала идти.

— Как прошел твой первый рабочий день? — спросила Кара, ничуть не смутившись.

Яс зашагала быстрее, но Кара не отставала.

В конце концов, Яс не выдержала. Она остановилась и посмотрела на женщину снизу вверх.

— Я не знаю, кто ты такая и чего хочешь, но меня это не интересует, что бы это ни было. А теперь отвали, я хочу домой. — Она снова зашагала, стремясь увеличить расстояние между ними.

— Я думаю, Малыш Ро скучал по тебе, — сказала Кара.

Яс остановилась, как вкопанная. Она повернулась, сжав кулаки:

— Откуда ты знаешь имя моего сына? Откуда ты знаешь мое имя? Кто ты?

Женщина улыбнулась, игнорируя агрессию Яс:

— Я же сказала тебе, кто я. Меня зовут Кара. Я хочу быть твоим другом.

— Мне больше не нужны друзья.

— Друзья нужны всем — особенно сейчас. — Женщина остановилась и огляделась. — Нам, наверное, стоит продолжать идти. Стоя здесь, мы привлечем ненужное внимание. — Женщина наклонила голову в сторону дома Яс. Еще одна вещь, которую ей не следовало знать. — Идем?

Она была права. Чего бы ни хотела Кара, это не стоило того, чтобы из-за этого попадаться Черепам на глаза. Они прошли мимо церкви Четырех Богов, которую сжег и разрушил Эгрил. По крайней мере, тело священника теперь исчезло. Они оставили его труп на колу перед церковью на несколько месяцев, прежде чем кто-то его забрал.

— Мне все еще не интересно.

— Кто поставил тебе эти синяки?

— Не твое дело.

— Не слишком здорово, когда тебя избивают в первый же день.

— Я сама это поняла.

— Нелегко, наверное, работать на Черепов. Только не после того, что случилось с твоим мужем.

Узел в животе Яс затянулся еще туже. В голове промелькнули картины. Ее муж умирает. Его кровь капает на нее, на Малыша Ро.

— В жизни нет ничего легкого.

— Верно. Но брать деньги у врага…

— И? — спросила Яс.

— Некоторые могли бы сказать, что это кровавые деньги.

Яс покачала головой. Так вот в чем все дело. Женщине не нравилось, что она работает на Черепа. Это было последнее, в чем она нуждалась:

— То, что я работаю в этом месте, не значит, что я им сочувствую, ясно? Я ненавижу этих ублюдков. Я ненавижу то, что они делают. Я ненавижу, что они здесь. Они убили моего мужа, как ты, черт тебя побери, только что мне напомнила. Но если у тебя нет еды или денег для моей семьи, мне нужна работа. Так что иди, задай трепку какому-нибудь другому дураку и оставь меня в покое.

— Я не пытаюсь осложнить тебе жизнь, Яс, — ответила Кара. — Напротив, я рада, что ты работаешь в Доме Совета.

— Ну, ты единственная, потому что я — нет. — Яс остановилась, когда до нее дошли слова женщины. — Почему тебя это волнует?

— Я надеялась подружиться с кем-нибудь, кто там работает.

— Почему?

— У меня есть другие друзья, которые время от времени хотели бы знать, что происходит внутри.

Все встало на свои места. Как она могла быть такой глупой?

— Ты ханран.

— Мы должны продолжать идти.

— Ты ханран, так?

— Да, я ханран. И ты. Все. Все джиане, знают они об этом или нет. Наш долг, данный Богами, — противостоять захватчикам.

— Мой долг — работать на мою семью. Я не Шулка. Это не моя борьба.

Они перешли дорогу и повернули на восток. Со стороны Кары не было никаких колебаний — она знала, куда они направляются, — и Яс это ни капельки не нравилось.

— Это борьба каждого, — сказала Кара. — Разве ты не хочешь, чтобы Малыш Ро вырос в свободной стране, где его не повесят за то, что он оказался не в том месте не в то время?

Яс вздрогнула, вспомнив о виселицах и своем сыне:

— Да. Да, хочу.

— Тогда помоги нам. Тебе не придется делать то, что подвергнет тебя риску — просто держи глаза и уши открытыми. Никто никогда не свяжет тебя с нами.

Две женщины встали в очередь в контрольно-пропускной пункт на Хаусман-стрит. Они молча ждали, пока Черепа не спеша изучали бумаги, выискивая неточности, их руки не отрывались от рукоятей мечей. Яс ненавидела их вид — ненавидела, что они разрушили все, о чем она когда-либо заботилась. И теперь она работала на этих ублюдков. Что за бардак.

Яс не стала дожидаться шулка после того, как ей махнули рукой, чтобы она проходила. Она зашагала прочь, засунув руки в карманы и опустив голову.

Кара догнала ее через две улицы:

— Что они заставили тебя там делать?

Яс вздохнула:

— Я убираю офисы и некоторые жилые помещения. Затем мы подаем ланч, и остаток дня я занимаюсь случайными делами то тут, то там. За это я получаю два с половиной статера в неделю, пакет с бесплатной едой и взбучку от губернатора.

— Губернатор тебя избил?

— Я убирала у него в кабинете, вошла какая-то сука, офицер Эгрила, и устроила ему выволочку у меня на глазах, так что после того, как она ушла, он преподал мне урок, чтобы ему стало легче.

— Ублюдок.

— Он уже старик. Он устал прежде, чем смог нанести какой-либо реальный ущерб.

— Как выглядит его офис?

— Беспорядок. Повсюду бумаги. Он пьет. Много. Женщина-Череп хотела, чтобы он арестовал членов Ханрана.

— Они сказали, кого?

— Не думаю, что они знают, кто они. На самом деле нет.

— Без сомнения, они пойдут и арестуют первых попавшихся людей. Черепам все равно, пока у них есть джиане, которых можно вздернуть. Нам нужна твоя помощь. Мы должны их остановить. Погибнут невинные люди. Никто из нас не в безопасности. Никто.

Они шли в неловком молчании. Яс хотела, чтобы женщина ушла; ее день и так был достаточно плохим. Они завернули за угол, и Яс вздохнула с облегчением, увидев свой дом.

Кара схватила ее за руку:

— Ты нам поможешь?

— Нет. Я уже говорила тебе — мне нужно думать о своей семье. У них есть только я, чтобы присматривать за ними.

— Подумай о них, Яс. Сделай это для них.

— Откуда я вообще знаю, что ты ханран, а? Все это может быть ловушкой — проверкой на лояльность. Ты можешь работать на Эгрил.

— Могу тебя заверить, что нет.

— В любом случае, я этого не сделаю. Оставь меня в покое. Найди какого-нибудь другого дурака.

— Больше никого нет. Ты нам нужна.

Яс посмотрела на свой дом. В окне мерцала свеча. Ма и Малыш Ро ее ждали. В безопасности. Она ни за что не собиралась подвергать их опасности:

— В последний раз говорю, оставь меня в покое.

Кара сжала руку Яс:

— По крайней мере, подумай об этом.

Яс выдернула свою руку:

— Отвали.

— Хорошо. Увидимся позже.

Яс смотрела, как она уходит, чувствуя одновременно ярость от вторжения этой женщины и вину за то, что она поступила неправильно. Кара была права — еще как! В этой войне не было гражданских лиц. Только Джия против Эгрила. Они все будут сражаться, и скорее раньше, чем позже.

Когда она вошла в дверь, Ма стояла у окна с Малышом Ро на руках. Ма приложила палец к губам:

— Он только что заснул.

Яс поставила корзинку с едой и подошла, по дороге сбрасывая пальто, ей не терпелось увидеть своего мальчика. Его губы были поджаты, и он слегка хмурился, как будто сон требовал сосредоточенности. Она поцеловала его в макушку и вдохнула этот чудесный запах. Чистая невинность.

— Что с тобой произошло? — прошептала ее мать, поворачивая лицо Яс, чтобы лучше видеть синяки.

— Ничего важного, — ответила Яс, высвобождаясь, чтобы сосредоточиться на Ро. Увидев его, она почувствовала себя лучше. Он был для нее всем, и она сделает все, чтобы сохранить его в безопасности.