На свою голову

Глава 29

Два следующих вечера прошли точно так же, как и первый. Гарри запихивал в один карман сквозное зеркало, в другой мантию, тщательно следя за тем, чтобы отчётливо было видно, как она оттуда торчит и топал в заброшенный класс. Там устраивался поудобнее перед зеркалом и, пялясь в пол, строил планы, как можно было бы использовать такую отличную вещь, как мантия-невидимка, для дела. Дамблдор, вероятно скрытый чарами, торчал под дверью, дожидаясь непонятно чего. А кто-то из мальчишек, спрятавшись под мантией Тео, таращился в карту Мародёров, со скукой наблюдая за двумя неподвижными точками по разные стороны двери и время от времени поправляя тяжёлый, чуток позвякивающий железом мешочек. Так проходили вечера. Ну а днём… днём ребята разрабатывали план страшной мести рыжим. В конце-то концов опробовать мантию-невидимку в настоящем деле всем хотелось просто нестерпимо. Всё обсудив, ребята решили, что Уизли про отнятую ещё до каникул хлопушку давно позабыли, а если и нет, то всё равно получится их слово против слова Гарри и его друзей. Короче, рискнуть стоило.

В жертву решено было принести стол мадам Пинс. Поход близнецов в библиотеку отследили по карте. Скрытый мантией Гарри притаился в углу, дожидаясь удобного момента. Винс и Грег, удалились за стеллажи, чтобы минут через десять вернуться к мадам Пинс и, сгрузив свои пергаменты чуть ли не у неё под носом, начать нудить, что не могут найти нужные книги. Тупиц им всегда удавалось изображать превосходно.

Поняв, что простыми объяснениями не отделается, женщина поднялась-таки со своего места и, грозно зыркнув на немногочисленных посетителей её святилища, отправилась оказывать посильную помощь малолетним идиотам.

Могли ли близнецы упустить подвернувшийся им шанс? Да ни за что в жизни!

Пока рыжие разыгрывали спектакль: один отвлекал внимание окружающих, а второй незаметно насыпал какую-то пакость на пергаменты Крэбба и Гойла, Гарри успел приладить их хлопушку к краю стола. Прежде, чем гнусно хихикающие Уизли выскочили за дверь, он подтолкнул одного из них, заставив свалить несколько возвращённых библиотекарю книг. Разумеется, не желавшие иметь проблем с мадам Пинс близнецы, вынуждены были их подобрать. Теперь абсолютно все сидевшие в библиотеке студенты могли с чистой совестью утверждать — да, близнецы крутились у стола библиотекаря прежде, чем сбежать. И да, вели они себя подозрительно!

Теперь оставалось только чуть-чуть подождать и…

Кто же знал, что МакКошка, практически столкнувшаяся в дверях со спешно покидающими библиотеку Уизли, явится так не вовремя?! И то, что ей приспичит что-то искать на чужом столе, тоже никто предусмотреть был не в силах. Нет, конечно, Гарри мог ещё пойти на попятную и отменить задуманное, но приложенных усилий было жаль. Да и не хотелось. И почему бы не воспользоваться удобным случаем, ведь ему-то МакГонагалл за последние дни тоже изрядно задолжала…

Грохнуло так, что все подпрыгнули. Мадам Пинс, вылетевшая из-за стеллажей разъярённой драконихой, схватилась за сердце. Её чудесный рабочий стол развалился. Сложенные в безупречном порядке формуляры разлетелись в стороны. Сданные посетителями книги валялись на полу неопрятной, присыпанной щепками грудой. И над всем этим безобразием стояла Минерва МакГонагалл с закопчённым лицом, перекосившимися на покрасневшем носу очками и в подпалённой мантии, и отчаянно трясла руками.

Ну кто виноват, что ей так не повезло и она в попытке устоять на ногах оперлась о пергаменты Крэбба и Гойла, которые близнецы щедро засыпали той же гадостью, от которой ранее досталось Гарри? А в том, что это «то самое» не позволяли усомниться быстро расползавшиеся по рукам гриффиндорского декана «плесневые» пятна.

Месть рыжим можно было считать состоявшейся!

Весть о происшествии в библиотеке разнеслась по школе мгновенно. Явившиеся на ужин близнецы выглядели мрачными, а Гриффиндор в одночасье лишился двух сотен баллов.

Правда то, насколько удачной оказалась их затея с хлопушкой, ребята в полной мере смогли оценить только на следующий день. Да что там «удачной», она просто превзошла все ожидания! Если верить смутным, потихоньку ползущим по школе слухам, МакГонагалл лютовала. Узнать у грифов что-то наверняка было затруднительно, но кто-то оговорился там, кто-то не удержался от высказывания здесь, и в итоге сохранить тайну в пределах львиного факультета не удалось.

Симус Финниган и Дин Томас, отводя глаза и упрямо поджимая губы, говорили товарищам по играм, что всё, что происходит на Гриффиндоре, касается только самого Гриффиндора и делиться информацией они не станут. Гарри с друзьями в ответ понимающе кивали, мол: «Нет, так нет. Мы всё понимаем и вроде как не настаиваем!».

И действительно не настаивали. Зачем давить на больную мозоль людям, с которыми у тебя вполне сносные отношения, если хотя бы в общих чертах о произошедшем и так узнать можно. Например от Невилла, с которым поделилась последними сплетнями его софакультетница Сьюзен Боунс, водящая дружбу с Падмой Патил с Когтеврана. А ведь у Падмы сестра близнец на Гриффиндоре учится…

В то, что МакГонагалл обратила близнецов в тощих рыжих крысят, приняла свою анимагическую форму и с отбоя до рассвета гоняла их по всей Гриффиндорской башне, мальчишки, конечно, не поверили. А вот в том, что гриффиндорский декан, каким-то образом узнавшая про их нычки и тайнички, устроила Уизли тотальный досмотр личных вещей и конфисковала всё, что не входило в одобренный список или просто выглядело подозрительно, можно было не сомневаться. Тем более, что конкретно этот факт подтверждался и множеством невоздержанных на язык свидетелей, и Филчем, по секрету поделившимся с мальчиками такой радостной для него новостью. Да, о том, что посещать Хогсмид рыжим запрещено до конца учебного года, Гарри с друзьями тоже от Филча узнали.

Ещё поговаривали, что конфискованные у близнецов хлопушки были доработаны каким-то хитрым способом и их попытки откреститься от взрыва стола мадам Пинс не только не вызвали у МакГонагалл понимания, а наоборот, раздраконили её ещё больше.

Злорадствуя, ребята довольно потирали руки, поздравляя себя с успешно проведённой операцией, и скрещивали пальцы на удачу, в надежде, что не сегодня, так завтра Дамблдор перестанет тянуть низла за яйца и войдёт-таки за Гарри в класс. Само собой на выходе обратно для директора был запланирован сюрприз.

К сожалению, прошло ещё целых три дня прежде чем Гарри, увидев курсирующее в коридоре привидение, понял, что он делает не так. Директору было необходимо, чтобы он вошёл в класс с зеркалом именно под мантией-невидимкой, и никак иначе!

Альбус Дамблдор раздражённо барабанил пальцами по круглому боку одного из своих приборов, чем-то напоминающему чайничек. Примерно через каждые две-три минуты из узкого горлышка вылетали разноцветные искры и раздавался протяжный печальный свист. Сидящий в клетке феникс реагировал на него недовольным громким клёкотом. Директор морщился, тихо шипел себе под нос заковыристые ругательства и приказывал птице заткнуться. Та приказы игнорировала, пальцы продолжали выбивать нервную дробь по серебряному бочку, «чайничек» свистел снова и снова, и Альбус бесился всё сильнее…

С мантией-невидимкой всё пошло не так с самого начала. Сколько бы он ни проводил проверок выяснялось, что маячок находится на прежнем месте — в спальне мальчиков первого курса. А ведь мантию мелкий недоумок получил сразу, как только вернулся в школу, но, кажется, даже и не думал ею пользоваться. Сначала Альбус ещё надеялся, что Поттер боится попасться и снова схлестнуться с МакГонагалл и потому осторожничает, или приходит в себя после пребывания в больничном крыле или откладывает испытание подарка на выходные… Но в больничное крыло Поттер больше не попадал, выходные прошли и ничегошеньки не изменилось, только рыжие недоумки и Минерва новых проблем добавили. А время между тем не терпело: ведь даже на тот куцый вариант, в который удалось перекроить изначальный план, оставались считаные месяцы. Требовалось срочно надавить на мальчишку, заставить его почувствовать себя обязанным ему, Альбусу. Наглядно показать, что «зло» не дремлет! Только и оставалось переходить к жёстким мерам и буквально за шиворот тащить недоумка к намеченной цели.

Каких трудов стоило заставить Поттера войти в класс с зеркалом, Альбусу и вспоминать было тошно. Чтобы создать таинственность, пришлось сначала отдавать прямые приказы, а затем ещё и тщательно инструктировать не только эльфов, но и портреты, а этого Альбус ужасно не любил, всегда предпочитая ограничиваться расплывчатыми фразами и намёками. И даже после всех ухищрений проклятый щенок не спешил отправиться в заготовленную для него ловушку.

Потеряв терпение, Альбус хотел было Конфундусом его приложить, но передумал. Если уж накладывать заклинание, делать это нужно один раз, но наверняка, а с Поттером вечно всё не слава Мерлину, так что может и не сработать. Да и в любом случае гарантировать нужный результат можно было только если после Конфундуса лично внушение произвести, а такой риск был совершенно неприемлем. Вдоволь помаявшись сомнениями, Альбус решился-таки достать свою старую палочку и наложить на мальчишку Империус, совсем лёгонький и недолгий. Большего он себе позволить не мог, уж очень свежи были воспоминания о врывающихся в школу аврорах. Но ведь Квиррелл тогда непростительные швырял десятками, а он совсем чуть-чуть, только чтобы направить… Риск был серьёзный, но других вариантов по большому счёту не было.

Империус пусть недолгий и слабенький сработал безотказно: до нужного класса Поттер дошёл и у зеркала, как и предвиделось, залип. Это было успехом! Правда настроение подпортил явившийся в школу аврор. Оказывается даже такую мелочь чары замка умудрились засечь. Альбус ничтоже сумняшеся свалил вину на слизеринских старшекурсников и клятвенно заверил, что проведёт дознание и воспитательную беседу. Благо дело аврор был молод, связываться с отпрысками чистокровных снобов не хотел и с радостью перегрузил неприятную обязанность на директора. Альбус же вздохнул с облегчением, клятвенно пообещав, себе, что больше ни-ни — второй раз могло и не повезти. Оставалось надеяться, что дальше всё пойдёт по плану. И оно действительно пошло! Первая настоящая удача в этом году!

К зеркалу Поттер начал таскаться как на работу. Входить за ним в класс Альбус не рисковал — незачем. Что там происходит он и так вполне себе представлял, так что пусть мальчишка почувствует себя вольно. Раз уж однажды вернулся к Еиналеж, то будет бегать туда постоянно, пока не остановишь. И всё было бы совсем отлично, но мелкий идиот, догадавшись брать с собою мантию-невидимку, не додумался до того, что её нужно надеть!

Увидев этот маразм впервые, Альбус попросту лишился дара речи! А уж когда история повторилась и на следующий день, и через день, и через два… Каждый раз, когда тот проходил мимо, Альбус трясся от злости и глядел на мальчишку почти с ненавистью. Кто бы знал, как же бесил его этот тупой Поттер! Похоже, до маленького придурка не доходило, что мантия-невидимка предназначена для того, чтобы её носили! В этом был весь смысл! Альбусу жизненно необходимо было продемонстрировать дураку, всю силу своего могущества. Умение видеть сквозь зачарованные предметы, полный контроль за всем происходящим в школе. Ну какой прок, если он просто застанет не скрытого артефактом ученика в неположенном месте? Это же убьёт идею, лишив его великолепный замысел самой сути!..

Тщетно пытаясь подавить накопившееся за последние дни бешенство, Альбус сильнее забарабанил по артефакту. Вот и вчера часть серебристой ткани небрежно торчала у Поттера из кармана. Он лично видел, как мальчишка, заслышав чьи-то шаги, замер и, поспешно вытащив мантию, натянул её на себя. Когда же опасность миновала, то снова её снял и продолжил свой путь. Этот полудурок всё время простоял на одном месте, не сдвинувшись ни на дюйм! А ведь мог без труда дойти до нужной двери! До неё и оставалось-то всего два перехода, и тогда игра была бы закончена! Но нет, Поттеру просто необходимо было всё сделать через жопу! Была, правда, надежда, что до него дойдёт позже, но сегодня всё вернулось на круги своя: крадущийся по коридору Поттер и торчащая из кармана мантия.

Окончательно обессилев и от собственного гнева, и от птичьих воплей, Альбус решил, что пойдёт ва-банк. Если мальчишка не в состоянии додуматься до правильного решения, придётся привлечь на помощь привидений… Хочет того Поттер или нет, но пора с этим идиотизмом заканчивать. Завтра состоится последний акт представления!

Заметив в темноте жемчужно-белую фигуру какой-то девушки, плывущую по нужному ему коридору, Гарри притормозил, одновременно давая сигнал, идущему следом Грегу, остановиться. Это был первый раз, когда ему здесь встретился хоть кто-то. Судя по недовольному ворчанию и нетерпеливым жестам, девица торчала здесь не первый час и делала это не по своей воле. А отдать ей приказ мог только директор.

Гарри задумался, стараясь понять, что из этого следует. Вряд ли старику пришло в голову защитить коварное зеркало от его любопытства таким ненадёжным способом. Да и незачем было чинить препятствия раз уж сам так долго и упорно старался вызвать интерес к спрятанному в классе артефакту. «Артефакт спрятанный в классе!» — мать вашу Моргану, да это даже звучит нелепо! Но если Дамблдору было нужно, чтобы Гарри продолжал ходить к зеркалу, а подосланное им же привидение этому препятствовало, значит… идти следовало в мантии-невидимке! Не снимая! Очень хотелось посоветоваться с Северусом, но существовала большая вероятность, что на таких условиях он лезть к Дамблдору в пасть, запретит. И тогда все усилия пропадут даром, ведь что задумал директор, они так и не узнают.

Потоптавшись с минуту в раздумьях, Гарри решил рискнуть и, ретировавшись за угол, достал мантию из кармана.

— Что делать собираешься, — пропыхтел ему в ухо скрытый мантией Тео, Грег.

— Пойду под ней. Похоже, от меня ждут именно этого. Следи за картой. Как только привидение смоется, действуй как договаривались. Только не греми.

— Обижаешь! Я тише мыши! Пошли.

Гарри согласно кивнул, но, поняв, что его всё равно не видно, решил не мешкать. Развернувшись, он бодро направился к своей цели.

У поворота в нужный коридор ощущение дружеской поддержки пропало, дальше Грегу пока идти было нельзя. Стараясь не поддаваться панике, что Северус хоть и у зеркала, но далеко, а он, Гарри, сейчас окажется один на один с неизвестно что замыслившим директором, мальчик ускорил шаг, не давая себе возможности передумать и отступить. Утешая себя мыслью, что какую бы гадость ни замыслил Дамблдор, он тоже неизбежно получит свою порцию дерьма, Гарри потянул за ручку двери и шагнул в класс.

Сегодня время у проклятого зеркала тянулось ещё медленнее чем обычно. Гарри уже всерьёз начал сомневаться в правильности своего решения, когда понял — он больше не один в классе. Не было ни скрипа двери, ни сквознячка, ни малейшего шороха, но появление директора он ощутил буквально кожей и тут же вперился в зеркало, имитируя неподдельный интерес и надеясь, что Северус не пропустит ни слова из предстоящей беседы.

— Итак, ты снова здесь, Гарри?

Дамблдор снял с себя чары невидимости и возник посреди комнаты как-то внезапно, будто из воздуха материализовался. Ничего не скажешь, это смотрелось эффектно. Гарри на всякий случай преувеличенно сильно вздрогнул и постарался придать себе удивлённый вид.

— Простите… Я… я не заметил вас, сэр.

— Странно, каким близоруким делает человека невидимость. А мне, как ты должно быть уже догадался, не нужна мантия-невидимка для того, чтобы стать невидимым, — самодовольно улыбнулся Дамблдор, бросив многозначительный взгляд фута на полтора левее того места, где стоял его собеседник. Оглянувшись, Гарри ничего достойного внимания не увидел. Вывод напрашивался сам собой: уверяя, что способен разглядеть его под мантией, директор нагло лгал! Не то что бы это было новостью, но сам факт уверенности старика, что на его блеф купятся — поражал. — Итак, ты, как и сотни других до тебя, обнаружил источник наслаждения, скрытый в зеркале Еиналеж.

— Я не знал, что оно так называется, сэр.

— Безусловно, мой мальчик, безусловно. Не мог бы ты оказать мне любезность и всё же откинуть капюшон?

— О, простите, сэр! Я не думал, что вам это мешает. Мне казалось, что вы меня видите, — решив подыграть директору, Гарри скользнул туда, где его ожидали увидеть.

— Не мешает, вовсе нет, — на лице Дамблдора отразилась лёгкая досада от понимания, что он так глупо прокололся. — И, конечно же я вижу тебя, но… Ах, как жаль, что сейчас дети придают так мало значения элементарной вежливости. Это мы, нудные старики, чтим правила хорошего тона, а юность забывчива и легкомысленна…

— Простите, сэр. А почему зеркало так называется? Ведь Еиналеж — это значит «желание» только наоборот?!

— Конечно. Ты, Гарри, очень умный и сообразительный мальчик, — Поттер тут же расплылся в широкой улыбке и выпятил грудь, давая понять, что похвала достигла цели. — Ты ведь заметил, что оно отражает самые сокровенные желания нашего сердца? — голос директора сделался вкрадчивым. — Никакая мечта не останется для этого зеркала тайной. Чего бы ты ни желал: победы над врагами; несметных сокровищ; бессмертной славы; любящей семьи… Оно покажет всё! Ты тоскуешь по родным людям и видишь именно их, — заметив, как Поттер вздрогнул, старик расплылся в хищной улыбке, которая ему самому, видимо, казалась мудрой и понимающей. — Мальчик мой, не зазорно хотеть увидеть своих близких. Особенно, когда вырос у практически чужих тебе людей. Всё-таки тётя никогда не заменит маму. Лили и Джеймс были чудесными людьми, просто чудесными…

Гарри, уже успевший всерьёз перепугаться, что, несмотря на уверения Северуса, Дамблдор всё же сумел подглядеть его тайное желание, расслабился. Только сейчас, с изрядным запозданием, он понял, что хитрый старик перечислял свои предположения выделяя и подчёркивая их разной интонацией. И при упоминании семьи Гарри невольно сам себя выдал. Успокоившись он ещё раз взглянул в зеркало и вдруг сообразил, что изображение в нём несколько изменилось. Он и все остальные по-прежнему были на месте, но как-то сбоку и вдалеке появилась ещё одна фигура. Изображение Альбуса Дамблдора в полосатой тюремной одежде и кандалах к которым было прицеплено огромное ядро, выглядело до того забавно, что мальчик, не удержавшись, хихикнул.

— Простите, директор Дамблдор, это…

— Да-да, нервное. Я понимаю. Однако, хотел бы тебе ещё сказать, что Еиналеж не дает нам ни знаний, ни правды. Многие люди, стоя перед зеркалом, ломали свою жизнь. — Дамблдор на мгновение замолчал, словно давая Гарри время на размышление. — Завтра зеркало перенесут в другое помещение, Гарри. И я прошу тебя больше не искать его. Твои родители всегда будут с тобой. Еиналеж наглядно доказало — они живут в твоём сердце! Посвятить себя делу, за которое они отдали свои жизни — вот лучшее, чем ты можешь доказать свою любовь и благодарность им.

Гарри опустил голову и кивнул, надеясь, что старик примет его поведение за покорность. Внутри всё клокотало. Люди сходили с ума, глядя в это зеркало, а бородатый козёл, предупредил об этом только сейчас?! Ведь знал же, паскуда, — не мог не знать, — что его ученик приходил сюда не менее семи раз! А если бы он, Гарри, действительно не понимал, насколько опасна эта пакость и пялился в него часами?! От всех этих размышлений руки чесались удавить директора, но пришлось сдерживаться. Грег совсем не такой тупой, каким любит прикидываться. Конечно же он уже всё сделал как надо и убрался подальше. Теперь самое главное выйти из этой мордредовой комнаты, не возбудив ни малейших подозрений. Главное выйти… и тогда директор на своей шкуре узнает, что не очень весело играть в игры по чужим правилам.

Дамблдор, видимо, решивший, что мальчик уже полностью проникся важностью момента и театральную паузу пора заканчивать, понимающе улыбнулся:

— Иди, мой мальчик. Иди отдыхай… и никогда не забывай, о том, что показало тебе зеркало. — Кивнув каким-то своим мыслям, директор движением палочки распахнул дверь.

Гарри поплёлся к выходу, но не сделав последнего шага, вдруг обернулся, словно желая бросить прощальный взгляд на такое притягательное для него изображение. Конечно же в полутьме он зацепился ботинком за порожек, нелепо скакнул, взмахнув рукой, и практически вывалился за порог распахнув собой дверь и едва успев ухватиться рукой за косяк. Его занесло и через секунду из коридора донёсся глухой звук упавшего тела.

— Гарри, с тобой всё в порядке? — голос директора сочился фальшивой заботой.

— Да, спасибо, всё хорошо, сэр. Я тут нечаянно… простите за беспокойство.

— Ничего, мой мальчик, ничего. С кем не бывает. Но впредь будь осторожнее.

— Спасибо, сэр. Спокойной ночи, сэр!

— И тебе, Гарри. И тебе.

Альбус всмотрелся во тьму коридора и прислушался к быстрому топоту удаляющихся шагов. «И как только шею себе не свернул, недоумок? А цепким оказался… вон как занесло, аж в стену с той стороны впечатался. Ну да Мордред с ним! Главное, что всё сложилось как нужно. Значит заветное желание мальчишки иметь семью, вернуть родителей… Жаль конечно, лучше было бы, если бы он хотел славы или мести… но и так сойдёт. Вообще-то, если всё правильно повернуть, то можно и ярость, и честолюбие пробудить. Да, пожалуй, всё к лучшему. Мальчишка-то — книга открытая, читай по лицу, по жестам и лепи, что хочешь! — Дамблдор усмехнулся, вспомнив, как при упоминании семьи что-то в лице Поттера дрогнуло, выдав его с головой. Семья, значит… ну-ну… — Директор ещё раз хищно усмехнулся и степенно перешагнул порог.

Сухой щелчок и последовавший за ним звон железа потонули в душераздирающем вопле…

— Ну и как всё прошло? — Друзья уставились на Гарри, даже не пытаясь скрывать злорадное предвкушение.

— Судя по тому, как орал директор, — офигительно!

— Говорил же я тебе, что медвежий капкан — самое оно будет! — самодовольно ухмыльнулся Грег. — А ты «волчий, волчий»… Что с него толку-то вышло бы, с волчьего?

— Ага, а ты представь, каково мне было из двери вываливаться, зная, что, если неправильно упаду, он мне полжопы откусит!

— Ну не откусил же.

— Не откусил, но мне пришлось очень постараться. Слушайте, а вдруг он директору того… ногу оторвал?! Если судить по тому, как тот вопил…

— Ну оторвал и оторвал. Заберут в Мунго, наложат заклинания, напоят костеростом и новую вырастят. Это же маггловская железка, а не тёмная магия. Никаких проблем.

— Во-во, полежит Дамби у них день-другой в отдельной палате, о смысле жизни подумает. И нам тут без него спокойнее будет, — Тео пожал плечами словно подчёркивая, что не видит никаких причин для беспокойства.

— А не боитесь, что Северус нам всем за этакие шуточки головы открутит? — насторожился Драко.

— Не-а, — Поттер хитро улыбнулся, — не открутит. Он не в курсе. Я с ним попрощался и зеркало отключил, ещё до того, как Дамби вопить начал. А сам директор не станет кричать на всех углах как мило над ним подшутили. Он же не дурак, понимает, что к нему первому возникнут неудобные вопросы. Типа, почему это по школьному коридору нельзя пройти без риска ноги лишиться?

— Это да, но искать, кто ему такую подлянку устроил, всё равно будет, — вздохнул Драко.

— Да и пусть ищет. Он вот до сих пор так и не выяснил, кто ему в бороду клея налил и в липучки замотал, так что пускай развлекается, — Грег от того, что его идея принесла такие отличные результаты лучился самодовольством и, похоже, относился к возможным проблемам легкомысленнее, чем следовало.

— А я считаю, что нельзя пускать всё на самотёк! Нужно обеспечить директора достойными подозреваемыми! — Малфой упрямо выпятил подбородок и обвёл приятелей недовольным взглядом.

— Согласен. У нас даже имеются два прекрасных рыжих кандидата на эту роль! — всегда спокойный Блейз расплылся в коварной улыбке. — Слышал я, что у них отец очень маггловскими штучками увлекается.

— Увлекается, увлекается, — до сих пор помалкивавший Винс, довольно сощурился. Подброшенные конфетки, он близнецам так и не позабыл. — А ещё, помнится мне, что мамочка Уизли не только является большой поклонницей нашего директора, но и не стесняется ни в средствах, ни в выражении эмоций, когда её что-то не устраивает. А нам близнецы с начала года по сумме «шуточек» крупно задолжали. Если всё правильно сделаем, то либо директор, либо близнецы гарантированно огребут проблем. Тем более, что своей закопчённой морды и подпалённого носа Кошка им так и не простила.

— Точно! — довольно потёр ладони Блейз. — Если директор поймёт, что Уизли узнали про Еиналеж, то и без нашей помощи дважды два сложит. Тем более, я слышал, что Кошка у них и из маггловких штучек что-то конфисковала.

— Ладно, всё. Этот вопрос после обсудим. Давайте тихо, нам сейчас перед своими отчитываться, — Драко тяжело вздохнул. — Ох, как же я надеюсь, отец о приключениях нашего директора не узнает.

Гарри и Драко почти синхронно достали свои зеркала, чтобы обсудить сегодняшний вечер с родными. Остальные мальчишки, от греха подальше, перебрались в другой конец комнаты, строить планы…

Альбус с ненавистью и отвращением разглядывал снятую с его ноги железяку. Холодный метал остро пах какой-то смазкой и хищно блестел заляпанными пятнами крови зубьями. Пятнами его, Альбуса, крови!

Колеблющийся отсвет свечи упал на один из зубцов капкана, и старик, нервно поёжившись, поплотнее стянул полы наброшенной на плечи тёплой мантии. Он не очень чётко помнил, как всё случилось. Точно знал, что шаги Поттера стихли где-то в соседнем коридоре, а он сам, занятый своими мыслями, шагнул за порог… А дальше накатила боль да такая, что казалось, будто ему отгрызают ногу! За собственными воплями смутно слышался звон и скрежет металла по каменным плитам. При каждом движении адская боль только усиливалась, лишая возможности сосредоточиться на собственном спасении. Кто и насколько быстро его нашёл, Альбус не знал. Бледная от ужаса Поппи охала и вздыхала, и что-то втолковывала ему, пока обрабатывала раны, но он не запомнил. Имя спасителя волновало куда меньше, чем то, что обезболивающее нельзя принимать вместе с костеростом. А костерост в его положении был обязателен.

Результат нападения был ужасен: раздробленные кости, порванные сухожилия, глубокие рваные раны. Если бы не высокие тёплые сапожки, которые Альбус носил по причине гуляющих по замку ледяных сквозняков, вообще бы ноги до икры лишился. А уж сколько мучений костерост доставил…

Подавив острый приступ жалости к себе, Альбус должно быть в тридцатый раз за последние сутки вернулся к своим размышлениям. То, что капкан неслучайно был поставлен именно под этой дверью не подлежало сомнению. Похоже, на Поттера велась охота. То, что кто-то намеренно желал причинить вред ему самому, директор и мысли не допускал. Во-первых потому, что во всём замке не сыскалось бы смертника, готового посягнуть на его особу. А во-вторых, потому что находился в коридоре он под чарами невидимости, и об этом никто знать не знал. А вот в то, что нагадить хотели Поттеру, очень даже верилось. И, кстати, подходящие кандидаты на роль «мстителей» тоже имелись. Уизли! Рыжие ненавидели и мальчишку, и его друзей люто. А вот остальные… Как-то так получилось, что, несмотря на все старания и расчёты, Поттер до сих пор умудрился никому не перейти дорогу и не нажить врагов. Так что и гадить ему, кроме рыжих, было некому. Выследить недоумка, постоянно бегающего в одно и то же место и таскающего мантию-невидимку в кармане наверняка оказалось нетрудно. А может это было и не первой их пакостью подобного рода?

Мысль казалась интересной и первое, что приходило на память собственная склеившаяся борода. К сожалению, выяснить, кто тогда облил его клеем, так и не удалось. Сколько бы Альбус ни разглядывал это возмутительное событие в думосборе, найти виновного не вышло. А ведь близнецы тогда тоже рядом крутились. Могли хотеть напакостить Поттеру и не на того клея плеснуть? Да легче лёгкого! И весь сыр-бор тогда разгорелся из-за того, что именно они Малфою сумку разрезали. На то, чтобы припомнить ещё какое-нибудь странное событие, много времени не требовалось. Липучки, будь они неладны! Мордредовы маггловские липучки, отравившие Альбусу жизнь по самое некуда! О том, что та подлянка готовилась Поттеру и речи быть не могло, но вот в то, что двум малолетним нищим недоумкам могло захотеться поймать акромантула и нажиться на ценных ингредиентах, казалось вполне логичным. Единственное, что не совсем вписывалось в картину, устроенные Минервой обыск и конфискация. Искала она тайники близнецов на совесть и много чего интересного изъяла, в том числе и клей, похожий на тот самый… Неужто тюбик нашла, а капкан проглядела? Нужно будет ей намекнуть, чтобы ещё разок всё проверила, а то мало ли…

Кляня Артура с его идиотской тягой к маггловским штучкам и нежеланием контролировать собственных детей, Альбус запихнул капкан в ящик стола. Как посчитаться с рыжими за свои страдания он позже придумает, а пока нужно было срочно перепрятывать зеркало, оно и так уже стояло чуть ли не на виду у всей школы непозволительно долго. Тащить его обратно в свой кабинет было трудно, да и изуродованная нога, несмотря на принимаемые зелья, сильно болела. Хочешь не хочешь, а придётся подождать. Как только полегче станет, можно перенести Еиналеж в заброшенное западное крыло. А что, там чары, чтобы учащиеся без надобности не бродили и свидания не назначали. Как временная мера вполне подойдёт. А как здоровье достаточно восстановится, так зеркало он сразу из школы унесёт… в Гринтоттс, чтобы и намёка на его хранение в школе не осталось!