Наномашины, Демон-Принц! Том 8

Глава 4

Прежде чем рассказывать, почему девятиклассник плачет и проклинает весь мой род, давайте откатимся чуть-чуть назад, в лес, ещё до похода в школу.

Сразу после того, как на меня напал демонический зверь, я продолжил путь до Тая. И догадаетесь что? Все были на месте, всем вообще прекрасно! Тигрята пытались побороть вендиго, вендиго с забавой швырялся тигрятами. Тай же лежал и нежился со своей барсихой.

Ляпота… красота… умиротворение…

— А НУ ВСТАВАААААААТЬ! — заверещал я на подходе.

Все огромные коты тут же подскочили, приземлились на лапы и со вздыбленной шерстью начали оглядываться. Ещё хвост трубой подняли.

— А, это вы, Хозяин! — понял Тай, — Чего вы такой яростный? Раньше вы были куда…

— О, а я сейчас расскажу!

Было созвано срочное собрание из всех кто был доступен. Про Гнев и мою ярость я упомянул лишь вскользь, ибо это было не так уж и важно.

В основном я рассказывал про нападение. Как учуял странного зверя, но не придал значения. Потом как волки его тоже практически не учуяли. А потом и о самой битве, о его словах и что я сделал.

— Что это было⁈ — подытожил я экспрессивным взмахом, — Какой ещё нафиг Зверь? Тот самый? Враньё же! И я что сделал не так⁈

— Я знаю. Мы, вернее, — вздыхает Тай, глядя на свою жену.

Тут были все: бабушка, дед, мама и Баал. Аурелии не было — вызвали на собрание на небесах.

— Я уже о нём говорила. Хозяин Лесов, откуда я бежала, — барс опустила взгляд и поджалась, — Чудище… отпрыск человека и монстра. Умён как первый, силён как второй. Он ужасен! Отвратителен! — прорычала она в искреннем отвращении, — Это не справедливый король, это тиран! С вечным голодом, что до еды, что до самок. И кто не подчиняется… того он жрёт.

— И ты, стало быть, подчиняться не хотела, и сбежала, — вздыхает бабушка.

Кошка молча и робко кивает.

Я смотрю на Тая, а он на меня. Что-то… не знаю, мужское и праведное мелькает в наших глазах. Будто даже не видя вживую этого «Хозяина», мы оба заранее сходимся в единой ненависти к нему.

Мы оба понимаем, что должны его наказать.

Истребить.

Растоптать.

СОЖРААААААААААТЬ!

Я жмурюсь, потирая переносицу.

«Рой, да что это?..»

«Что-то в недрах вашего организма и души. Недостаточно данных»

— И что дальше? — вздыхаю и открываю глаза.

— Скорее всего он пойдёт сюда, — вздыхает жена Тая, — Его разведчики ищут потенциальные леса для пожирания. Он нетерпимый, яростный. И человек, притворяющийся Хозяином Леса — его точка кипения. Он захочет тебя сожрать. Разорвать! И показать всем, что он — истинный Зверь.

Я никак не отреагировал, лишь покосился. Спасибо, барсиха. Внушаешь оптимизм.

— Зверь? Он — правда Зверь? — спросила Василиса.

— Нет. Вряд ли. Мелковат для того, кто богов жрал. Но в нём есть Метка Зверя. Что это такое мы не знаем, но он ей очень гордится.

— Метка Зверя? Как у Миши? У него тоже есть!

Я судорожно закивал. Чтоп, сто⁈ Метка Зверя⁈ И у той дряни тоже⁈ Тай вскинул тигриные брови, глянул на меня. Переглянулся с женой. И оба:

— У-у-у-у… дело плоховато.

— Да ну ёмаё! — я взмахиваю руками, — Хотя, впрочем, когда дела были хорошо…

— Та дрянь принципиально выслеживает и пожирает носителей Метки. Их минимум несколько по миру. И… да, тогда он точно уже идёт сюда. С учётом примерного расстояния, и времени… плюс учитываем уже захваченные леса, плюс прибавляем в скорости похода… месяца два, может три. Опыт подсказывает, — вздохнул Тай.

Итак.

Есть бешенное создание, порабощающее и пожирающее обитателей лесов. Одна штука.

Есть карапуз, которому стукнуло девять лет. Одна штука.

Первый хочет из принципа и с особой жесткостью сожрать второго, а второй слишком зол, чтобы умирать. В итоге-то что?

— Да давайте Миша просто здесь не появится, а когда придёт дрянь, я на неё комету скину, — пожала плечами бабушка, — Хотя… с учётом характера Миши, вряд ли он согла…

— Давайте, лол. Пофиг ваще, — пожимаю плечами, и замечаю, как все на меня недоумённо глянули, — Ой да ладно, вы меня за ТАКОГО дебила считаете? Не, я проблемный, конечно, но мне вот делать нечего с ТАКИМ сражаться? Просто убейте его!

— Ну-у… — протянула бабушка, — Ладненько. Хорошо. Так и сделаем.

— Это лучший исход, да. Только вот… — вздыхает Тай, — Если я выловил Михаэля и обрубил любую подмогу с телепортами, то Лже-Зверь — и в городе, наверное, выследить сможет. Может вы, люди, не знаете, но запах Михаэля ОЧЕНЬ характерный, и выследить его в этой стране возможно лишь по нему. Я — не справлюсь. Лже-Зверь — сможет.

И Зайка может. Она же говорила.

Навивает некоторые сомнения насчёт её персоны и особенностей тела…

— Но в городе в любом случае безопаснее, так ведь⁈ — уточняю.

— Конечно. Но нужно… — он вздыхает, глядя на меня как-то с сожалением даже, — Нужно готовиться ко всему. Эта бешенная дрянь сможет напасть и посреди города, устроив такую резню, которую жители ещё не видели.

— А как победить того урода? Ну, если вдруг придётся.

— Не знаю. При мне он всех убивал с одного удара, — сказала барсиха.

— … позитивом от тебя не заразишься, конечно.

— Простите…

Что-ж…

Блин, ну, на ближайшие три месяца мне у бабушки лучше не появляться. Плюс нужно напрягать Храмовников, чтобы были возле меня, пока с дрянью не разберёмся. Я, конечно, злой карапуз, и дам отпор если понадобится, ноооооо… лучше бы не понадобилось.

И всё же, огромные коты правы — нужно готовиться ко всему.

«Всегда нужно готовиться ко всему. Соглашусь с яогуаями», — вдруг сказал механический голос.

«Рой… а ты ТОЧНО не пытаешься навязать модель мышления? Я эти звоночки замечаю уже не в первый раз»

«Нет. Это моя модель анализа. Но у меня есть директива говорить результат своих размышлений, если посчитаю это полезным для носителя»

«Ну-у-у… смотри мне…», — покосился я на муравечйчиков в теле, — «Хотя подозрений ты с каждым годом вызываешь всё больше. Будто демон механический…»

«Я создан для вашего роста. Я не могу вам вредить»

«Так бы демон и сказал…»

Впрочем, они правы. Всегда нужно готовиться ко всему.

— Мишенька, подойди на секунду, — бабушка поймала меня на полпути сборов, прежде чем я покину её дом минимум на три месяца, — Есть… тема, которую я давно хотела обсудить. Я уже о ней заикалась, но так выходило, что ты то в коме, то Египте, то похитили. Но сейчас прям напрашивается.

— Чего там, бабуль?

При слове «бабуль» я заметил, как засияли её глазки, и прям услышал, как вскипает ледяное до этого сердечко.

Милый внук — то, отчего хотят пищать строгие бабушки!

Василиса выдохнула, секунд десять поразмышляла, и нахмурилась, приходя к решению.

— Помнишь, ты говорил, что внутри тебя есть частичка ведьмы? Когда ты был совсем-совсем маленьким, ты мой шкаф вскрывал, и частичка моей силы отложилась в твоём ядре.

— Помню! Больше не делал!

— Если ты обладаешь таким свойством, то что если… — она замялась.

Редко её увидишь такой неуверенной. Будто не столетняя перерождённая Ведьма Апоклиписа, а обычный человек, сомневающаяся прабабушка, которой очень неудобно о чём-то просить.

— Говори, бабуль. Чего такое?

Василиса поджимает губы и тяжело выдыхает.

— Что если мы, Миша, возродим через тебя Иггдрасиль, вместо развития моей силы?

— … пардон?

— Я давно хотела напитать тебя своей силой. Она могущественная, тебе явно понравится! Чистое разрушение, апокалипсис! И я вижу как горят твои глазки при этой мысли! Но… — она сжимает кулак, — Тогда в лагере, когда моё тело крошилось, а кора Иггдрасиля падала наземь, ты решил её съесть. Потому что ты бобрик. И ты упомянул, что у коры была особая энергия. Так ведь?

«Рой, было такое⁈»

«Было»

— Было, — киваю.

— Что если можно возродить Иггдрасиль? Что если ты овладеешь силой Мирового Древа и избавишь меня от проклятья, причиняющего вечную боль? — хмурится она, — Я понимаю, это выглядит, как просьба мне помочь. Это эгоистично! Так и есть. Поэтому, Миша… внучок, ты можешь отказаться. Этот Лже-Зверь заставил шевелиться, и я готова делиться Апокалипсисом прямо сейчас. Но… если ты согласен… если не против… мы можем попробовать другой путь.

Я хмурюсь, глядя на явно переживающую бабушку. Она отводит глаза, мнётся, а от былой, обычной строгости ничего не осталось.

Это обычный человек, которому нужна помощь.

Ей очень неудобно перекладывать СВОË исцеление на плечи внука. Она явно пыталась избавиться от проклятья деревянной плоти и до этого! И явно не выходило.

Но я… её новый шанс перестать страдать.

Ведь даже с такой плохой памятью, я прекрасно помню, как она вопила, отрывая от себя кожу, обнажая под ней вечно горящее дерево! И испытывает она это каждый божий день.

Да. Это я помню.

Моя бабушка страдает даже сейчас. Она просто научилась эту боль терпеть.

— Думаешь, что если верну Древо — проклятье исчезнет само?

— Если не исчезнет, ты всё равно будешь обладать его силой, — вздохнула она, — Сила Апоклипсиса и сила Иггдрасиля — равны. Ведьма прошлого не сожгла древо окончательно, а Древо не разорвало Ведьму. Мы вынуждены вечно страдать, пытаясь добить друг друга. Древо — не затухнет. Я — не престану разрываться. Так что… ты в любом случае просто выбираешь одну из двух сил.

Я нахмурился.

Выдохнул.

А что тут думать?

— Бабуль…

Я подошёл к очень поникшей женщине, старательно отводящей глаза.

И обнял.

— Даже если Иггдрасиль в десятки раз слабее — я всегда выберу его, потому что это шанс тебя спасти.

Бабушка замерла. Я почувствовал, как дрогнуло её тело, и как она задержала дыхание… чтобы не заплакать, да?

Но она не заплакала. Она лишь крепко обняла меня в ответ.

— Ты самый лучший внук, Миша. Спасибо, что ты есть, — прошептала она, прижимаясь щекой к макушке.

— Да ничиво, — довольно заулыбался я как котёнок на грелке.

Впервые. Такие нежности у меня с бабушкой впервые. Конечно, она меня всегда любила, но… вот так…

Такого ещё у нас не было.

«У меня лучшая семья, пусть и вся с приветом», — на моём лице цвела искренняя счастливая улыбка, — «Всё для неё сделаю»

— Даже удивительно, как такая ужасная хтонь растёт таким милым карапузом,- хмыкнула бабушка, целуя меня в макушку.

— Ну спасибо…

— Ладно, хватит нежностей. Я все запасы за десять лет на сегодня потратила, — она шмыгнула, выдохнула и потёрла глаза, — Тогда, Иггдрасиль. Хорошо. Пойду резать себя. Бёдрышки, наверное, лучше пойдут, да?

— Чо?..

Ах, точно… Иггдрасиль же только в её теле есть.

Мне буквально придётся съесть бабку.

Так мы плавно возвращаемся в сегодня.

Я захожу в школу и как обычно гляжу на расписание. Вообще, его можно и онлайн смотреть, но я из староверов.

«Объединённый класс», — хмыкаю, — «Как удобно».

Я намеренно не снимал капюшон, чтобы по волосам не отследили, так что смог подслушать шепотки, пока поднимался в кабинет.

— «Слышали? Август Алмазов, ребёнок тот с кольцами… пропал!»

— «Как пропал? Разве не уехал? Или заболел?»

— «Нет-нет. Говорят… из дома исчез и не появляется…»

— «Страшно-то как…»

Я хмурился и оглядывался.

Чего? Август пропал? Ой, да ладно⁈ Так вовремя? Сто процентов они с семьёй свалили, чтобы с отцом моим не встретиться! Он же как раз сегодня к ним идёт.

Но слухи о его пропаже начали перебивать даже слухи о моей кровожадности.

Странная история…

И вот после этого уже произошло то, что произошло — я зашёл в класс, потом учительница объявила о виновности Августа, и я уже толкнул речь.

Я стою перед классом. В сердце, мыслях, глазах — ни толики сомнения, страха. Какой страх? Пха… пха-ха! Мне? Бояться? Детей⁈

— Эм… Михаэль, это… — пыталась найти слова класснуха.

— Извините, что прервал. Возвращаюсь, — сказал я и, сложив руки за спиной, пошёл к парте.

Теодор хмурится, Катя явно не понимает, что творится и потому смотрит своими большими дебильными красивыми глазами.

М-м-м… чувствуете? Это молчание. Пот со взволнованных лиц. Гормоны. Страх. Ужас. Трепет.

Что-то… великое.

— Михаэль, к директору после урока. Обязательно! — сказала учительница.

Я развёл руками. Как скажете.

Пошёл урок. Как и следует ожидать — хмурый, нудный. Всем ну вообще не до этого! Ещё бы — да тут бешенный одноклассник, способный ногу сломать старшаку, обещал устроить всем ад на земле! О мыслях в свою сторону я вообще молчу! «Бешенный, сумасшедший, задира» — вот это вот всё.

Один я был довольный. Хе-хе.

Следующий урок был здесь же, и так же объединённый, так что после звонка я решил быстренько сбегать к директрисе, чтобы потом с пацанами побольше пообщаться.

И вот, я захожу в кабинет.

— Михаэль, это что вообще такое⁈ — взмахнула рукой женщина, — Никакого самосуда! Мы понимаем, что произошедшее тебя могло ранить. Но Михаэль, впредь позволь нам…

— Конечно, — улыбаюсь я, — Конечно…

— Какое ещё: «Конечно⁈». Да я же знаю что это значит!

Короче, начали мне всё запрещать. Вы прикиньте⁈ А я стою, улыбаюсь… киваю. Мда-м, мда-м, всё верно. Угу.

— Могу идти?

— Ох… господи… — директриса на глазах седела, — Можешь…

Я разворачиваюсь и ухожу.

Слухи ещё не успели распространиться, так что многие в коридоре так и думали, что виноват во всём я.

Захожу в класс. Пятьдесят детей в одном месте — не хилое количество! Шума всегда много!

Но не сейчас. Они как птенчики, переставшие чирикать при виде хищника.

Послушные.

Хорошо.

«Хорошо», — не могу не улыбаться.

Я шагаю по классу, и одноклассники стараются разойтись. Ох, как же хочется всех шугануть! По злобному так! БУ! Чтобы перепугались! Но нет, нельзя. Тогда буду ничем не лучше задир.

Мой Гнев — лучший Гнев. Мой Гнев — искусство!

Я из принципа не буду его так бездарно тратить.

*Т-тик*, — слышу скрип стрелок.

Он был таким неожиданным, что меня слегка перекосило, будто от резкого звона в ухе!

— Ой, ну смотрите как его корёжит! — слышу знакомый голос, — Алмазова прибил и даже не страдает! Да-да-да! Сто процентов он!

Задираю бровь и поворачиваюсь. Катя стояла посреди класса и тыкала в меня пальцем.

— Прибил? Нет. Но хотелось бы, — вздыхаю.

— Ой, да кому ты врёшь⁈ Все знают, что он пропал. А теперь понятно, что ты его… того! — продолжала она обвинять меня с натянутой яростью, — Ну гляньте какой бешенный! И меня теперь зарежешь, и по мешочкам расфасуешь, да⁈

Блин. А ведь все реально думают, что он пропал.

Ну это явно не я… Может резко переехали? Может спецура? Может… батя? Хотя нет, не стал бы он убивать ребёнка.

Весь класс начал хмуриться, и я отчётливо ощущал усилившийся страх. Катины обвинения и вопли очень удобно продолжали нагнетать ситуацию вокруг меня. Будто всё это — её план. Но я знаю, что нет. Это всё совпадение, а Катя — просто дура и стерва.

Но то, что Август так удобно пропал — очень… «интересно».

Я просто молча махнул на блондинку рукой и вернулся к своей компашке. На немой вопрос я ответил сразу, чтобы ещё и все слышали.

— Нет, не я! — повторяю, — Хотя очень хотелось бы его придушить, эту скотину! И я очень зол, что это сделал кто-то другой! — с удовольствием показываю, как сворачиваю шею, — Если Август вернётся, поверьте, вот тогда РЕАЛЬНО я его прибью!

Это словно разгладило обстановку, и диалоги между младшеклашками вернулись, что не очень понравилось ни Кате, ни Теодору, которых я видел боковым зрением.

Друзья же подсели ко мне поближе.

В моё убиение Августа они не верили изначально, зато вот всех интересовало другое. То самое вначале первого урока.

— Миша ты чё… долбанулся?.., — заговорчески зашептались они.

— Да! И пора нам всем наладить дерьмо в этой школе! Парни, этот город… этот мир нуждается в нас! — шепчу я, — Мы будем… Бемтены!

Они переглянулись.

— Эм… ну воопщето он один, их не может быть много, — шептал Морозов.

— А ты многовато умничаешь! — зашипел я, — Мы — новое поколение! Мы — приведём мир к справедливости!

Они переглянулись.

— Эм, а ничо тот факт, что мы дети, — душнил очкастый.

— Лёня, колотить твою очкастую башку, да ты можешь заткнуться⁈ — закатываю глаза, — Короче. Суть в том, что у нас есть сила! У нас есть Барон-алкаш! У нас есть моя власть в школе! И деньги Лёши. Есть же? — смотрю на него.

— Буду воровать из бюджета, — Никифоров у нас за любую движуху, лишь бы он тоже был.

— Ну вот! — киваю, — Мы будем сеять справедливость. Мы будем помогать!

Они переглянулись.

— Так ты же бить всех хотел, нас будут боя…

Я развернулся на Морозова и засунул пенал в открытый рот. Да заткнись ты уже, душнила!

— Парни, а ведь и впрямь. Я тут подумал… а что останавливает? Ну, кроме Лёни, — сказал я, — Деньги, власть, сила, желание. У нас есть всё! Да, мы дети, но так совпало, так повезло, что мы дети с чертовски огромным полем возможностей! Правда, есть одна проблема… — хмурюсь, — Нам буквально это запретили делать в школе.

Все переглянулись.

— Ву-убу-бу-бу! — замычал Лёня через пинал.

— Но! — задираю палец, — У вашего лидера то мозга варит, хе-хе! — стучу по виску, — Итак, план. Для начала, дед и один тигр меня кое-чему научат…

Через неделю. Кабинет директрисы.

У этой школы много секретов и тайн. И хранить их, а порой и принимать удар на себя — одна из главных обязанностей директора. Именно по этой причине в столь элитной школе на месте управляющего сидит алкоголичка-взяточница.

Как бы она ни любила запить стресс, как бы ни закрывала глаза на странные корейские переводы — она делает то, что от неё требуется, когда другие бы сломались.

Ведь что садик, что школа — это эксперимент по выведению уникумов. И главное здесь — его проводить несмотря ни на что.

« Отчёт: Михаэль Кайзер», — заполняла директриса еженедельные документы по каждому ученику под наблюдением.

Кайзер стоит на особом счету буквально с первых дней садика. Это особое указание императора, и отчёт по нему отправляется лично канцелярии. Очевидно же, что за таким уникумом будет тотальное наблюдение. И Князев знает почти всё. Ну не отпустит же он его в свободное плавание?

'После запрета, на удивление, он не стал действовать открыто.

Вместо этого была организована и разрекламирована группа анонимных обращений нашей школы, куда ученики могут написать и пожаловаться на тех, кто их задирает.

Кайзер, воспользовавшись положением сына главы СБ, установил шпионскую программу в нашу систему безопасности, и с её помощью знает практически всё передвижение учеников по школе, в том числе, когда они выходят покурить или покидают территорию.

Мы об этом знаем с первого дня — сделана она скверно, и явно детскими руками. Скорее всего — Алексеем Никифоровым, ибо он интересуется техномантией и посещает курсы'

Да, они знают почти обо всех нарушениях. И да, они на них не реагируют.

Ведь это один из главных принципов эксперимента: «Позвольте им самим разобраться. У каждой проблемы есть неделя на разрешение». Единственной ошибкой, пожалуй, было не сообщить об этом Марку Кайзеру, но здесь простая человеческая оплошность — правда забыли.

'Эта банда действует аккуратно — формально, она и не нарушает законов школы.

Ведь детей они вылавливают вне школы либо же провоцируют.

Это началось два дня назад. Кайзер будто овладел магией моментально выбешивать кого угодно, провоцировать на драку. И согласно нашим законам — он способен ответить.

И Кайзер способен справляться даже со старшеклассниками.

В итоге получается, что Михаэль первым никогда не начинает, а задиры, получив от него, не жалуются — они напали сами, и отхватили от третьеклашки. Им стыдно. Их аристократичные строгие семьи просто не поймут.

Ожидаю вашего решения по шпионской программе в наших компьютерах. Она грузит систему.

А ещё Никифоров через неё оценки всем правит. Но об этом в следующем отчёте'.

Директриса вздохнула и потёрла уставшую шею.

Кайзер не только головняк ей вызывает, но ещё и буквально заставляет писать больше всех текста. У него самые жирные отчёты!

— Госпожа, — зашла секретарша.

— Да?

— Там Кайзер девятиклассника в коридоре побил.

— Убейте меня…

Я прикрыл глаза. Выведенное наномашинами сообщение словно отпечаталось под моими веками, напоминая о том, ради чего я это делаю.

'Я хочу покончить с собой. Или убить его. Наверное убить.

Я ненавижу свою жизнь. Я убожество. Позорище! Даже написать это я решился только сейчас!

Я не верю, что кто-то это сделает.

Никто мне не поможет. Я пытался просить. Надо мной лишь смеялись. Гнобили.

Я ненавижу свою жизнь.

Если не сделаете вы, его убью я. Мне уже на всё плевать. Я устал. Я не могу. Мне надоело это терпеть. Я больше не хочу так жить.

Почему зло не получает того, что заслуживает? Почему страдаю только я?

Я устал.

Пожалуйста. Помогите'

Я черпаю Гнев, вспоминаю анонимную историю травли. Пытаюсь прочувствовать всё шкурой того человека. Пытаюсь вообразить, как задирали бы меня, как выкидывали бы рюкзак из окна!

Гнев пробирает. Разрастается! Не только мой. Я будто… научился питаться Гневом других. Странное чувство насыщения!

А затем я вспоминаю тренировку с дедом и Таем, смотрю в глаза девятикласснику, и…

Расширение Территории!

«Техника: Дуэль Легионера!»

Концентрированный залп Гнева, преобразованный дедовской техникой и выпущенный восточным контролем энергии, пробирает жертву!

Он сжимает зубы, наверняка прокручивает все оскорбления, которые я на него только что сыпанул, и с воплем срывается в драку.

Пха… пха-ха-ха-ха!

— Э-эй, ты чё⁈ — распахиваю глаза.

Бам! Он бьёт меня в челюсть! Наномашины концентрируются и гасят дробящий урон, но я всё равно делаю вид, что мне больно.

— А-ай! Ты псих⁈ — ору.

— ДА КАК ТЫ ВСЕХ ЗАДОЛБАЛ, МЕЛКИЙ УРОД! — едва не зарычал он, пуская пену со рта, — Ты, ублюдок, всех просто бесишь!

— И это повод меня бить⁈ Обсыкался?

— ДА!.. — сказал он, потом резко закрыл рот, — АХ ТЫ С*КА!

Я пролетаю под его ногой и в прыжке пробиваю прямо по голени! Девятиклашка падает на пол, матерится, пытается подняться, на что я без проблем толкаю его ногой в плечо, заставляя повалиться!

Он матерится, жмурится, мычит!

Удовольствие разливается по моему телу. Я чую его вкус. Ощущаю его запах! Что-то внутри меня трепещет. Смеётся!

«Как там было в том сообщении? Ах, вспомнил…».

— Ну… ну… позови мамочку! Запла-ачь! — цитирую я его же слова, когда он унижал одноклассника.

Я смотрю в его глаза. Смотрю на его шок. Животное, монстр внутри меня трепещет! Ох, как же ему нравятся страдания!

Но я сам, Михаэль Кайзер, сын и внук лучших на земле людей… не испытываю мук совести. Вы это понимаете? Я творю зло, которого желает моя натура, которое диктует моё прошлое и Гнев! Но я ведь… чист.

— Ублюдок! Ублюдок! — едва не захрюкал задира, — МЕЛКИЙ УБЛЮДОК! ЫА-А!

Он пытается меня ударить, на что я просто ловлю его кулак. Гнев меня питает. Мышцы трещат! Я сжимаю его кулак, смотрю в перепуганные глаза и начинаю выворачивать конечность!

— Эй, парнишка… — процедил я, — Так-то я тебя спасаю. Ещё благодарить должен.

Все события привели к этому моменту. Вся моя жизнь состояла из терпения и попытки сопротивляться, но ведь нужно было просто принять.

Я — правда злой. Я наслаждаюсь чужими страданиями. Всё. Точка.

Но почему при этом не быть и хорошим? Я же сам это Зайке и сказал. Так почему забыл?

— Что у вас происходит⁈ — слышу голос охранника, — Кайзер, а ну отпусти!

— Хорошо, хорошо, — поднимаю руки, — Я просто защищался!

— Ой, иди в класс, а… — фыркнул мужик, подходя к хныкающему девятикласснику, — Защищался он…

Я пожимаю плечами, с улыбкой разворачиваюсь и смотрю на его дружков и подружек. Мы сейчас во дворе, а компашку выловили, когда те курить ходили.

Они на меня смотрят. Они, девятиклассники, взрослые, огромные лбы…

Меня боятся.

— Теперь не так весело, да? — улыбка спала с моего лица, — Не бойтесь, я вас не трону. Вы что тому пареньку не помогали, когда он ревел и просил его не трогать, что своему другу, — я прохожу мимо.

Вся эта компашка меня жутко бесит. Терпилы двуличные! Язык в попу что тогда, что сейчас засунули, ни чести, ни самоуважения! Всех бы поколотил! Но не буду — неправильно.

«И всё же, Бемтена миру не хватает», — кивнул я, засунул руку в карман и кинул кусок деревяшки в рот, — «М-м-м, блин! А бабка-то… вкусная оказалась».

Уже неделю ем те куски, что она от себя отрезала. У каждого дерева, друзья, есть свой вкус! Ель, дуб, берёзка наша. А Мировое Древо на вкус как жаренный арахис с привкусом мяты.

Мда-уж, дед. Урок я твой понял.

Женщину надо выбирать так, что если она превратится в бревно — чтобы и так сладка была! О как. Дедовская мудро…

*Бам!*

Как только я подхожу к классу, дверь резко открывается! И чтобы в неё не воткнуться, я резко шагаю в сторону… и втыкаюсь в вышедшую девочку! Моё твёрдое тело устояло, а вот мягкое девочкино — не выдержало и споткнулось!

— Ай! — айкает Катя.

Погоди… Катя⁈

«Ох, блин!»

Я машинально хватаю её за руку! Для меня её вес — пушинка, так что я легко её удерживаю, и застываем словно в танце, в окончании вальса! Её коса упала с плеча, а сама Катя, распахнув зажмуренные глаза, с удивлением глянула на меня, держащую её под наклоном.

Сцена… красивая. Сказочная, даже. Как в книжках и мультиках, как в настоящем балете…

Если бы не шагающий за спиной Максим.

Его я увидел краем глаза. Он шёл, что-то насвистывал и, увидев нас…

— О как, — говорит он, — Во дела… а ну-ка…

И меня толкают в спину.

*Бабах!* Вот сейчас я теряю равновесие и с противовесом спереди — вперёд же и заваливаюсь. Прямо на Катю.

— Блин… блин, БЛИЫА-А-А… — полетел я.

— А-а-а-а! — завизжала она, падая вниз.

Я успеваю подставить локти, чтобы не раздавить девочку! Бах! Едва не пробиваю ими пол!

Наномашины гасят удар, так что даже не жмурюсь. А вот Катя — жмурится ещё как! Но вновь не получив ожидаемого удара, она приоткрывает глаз, чтобы проверить, уже в раю она или повезло. Затем тут же открывает второй.

Наши лица застыли в сантиметрах друг от друга.

Катя молчит. Лишь смотрит с распахнутыми изумрудными глазами. Её розовые губки слегка приоткрыты, а тёплое медленное дыхание окутывает меня запахом мятной жвачки. Вкусной.

Я… ам… ну… ёмаё, как шевелиться, я забыл управление.

— Я… ам… случайно, и типа…

— Из… ИЗВРАЩЕНЕЦ! — заорала она.

Её вопль бьёт по ушам.

Всё нахлынувшее наваждение тут же исчезает, паралич сходит, а моё застывшее сердце вновь начинает биться.

Мда, Катя…

— У-уйди от меня! А-а-а, помогите! Лапают! Лапаюююют! — заверещала она как резанная, вся насквозь заливаясь краской.

— Ой, дура… — вздыхаю и перекатываюсь в бок.

Я даже отсюда слышу, как колотится её сердце, и как часто она задышала. Девочка хватается за грудь, как пружина садится прямо и с офигевшим, напрочь шокированным лицом поворачивается на меня, продолжая прожигать взглядом огромным глаз-блюдечек.

— Да что ты прикрываешь, там нечего, — отмахиваюсь.

— ТЫ ВАЩЕ ОФИГЕЛ⁈

Уже вижу, как спешит бравый герой Теодор. И вижу Максима. Он стоял с лицом ТАКОЙ тупой жабы, что я сомневался, есть ли у него мозг. Да он наверняка и сам не понимал, что сделал.

Ой, дурак.

Весь класс на нас пялился. Да-да, смотрите, это же так интересно! Дебил и дура упали, «ха-ха», конечно, смотрите!

Я вздохнул и покачал головой. Мда…

— Катя, ты в порядке⁈ Ты не ушиблась⁈ — подбежал Тео, — Кайзер, ты… — прорычал уже было он, как вспомнил про свою суженную, и снова ринулся к ней, — Давай, я помогу собрать. У тебя тут разлетелось всё.

— Что? Собрать? — опомнилась Катя, — Погоди! Не на…

— А… что это?

Я нахмурился и повернулся. Катин рюкзак упал вместе с ней и был не застёгнут, отчего содержимое разлетелось по полу. Тетрадки, девчачий пенал, мятная жвачка и… два начищенных до блеска острых ножа.

Катя всё это прекрасно поняла, тут же схватила рюкзак, ножи и прижала к себе, старательно пытаясь прятать.

Но я уже всё увидел, и она это поняла.

— Что⁈ — зашипела она на меня, — После того, как похитили стала носить. Для… для самообороны! Кто меня спасёт? Ты⁈

Девочка судорожно запихала всё выпавшее в портфель, наспех его закрыла и быстрым шагом убежала из класса, вся напрочь красная.

Я молча смотрел в её спину.

Ножи, говорите?..

От автора:

Йоу, а может всё-таки лайк, йоу⁈ Я конечно ни на что не намекаю, но… йоу?