Однажды суровой зимой

— Наследница пепла —

Авершам не спалось. Она долго ворочалась с боку на бок. Потом пересела в кресло, боясь разбудить Вендала. Забралась с ногами, закуталась в черную вязаную шаль и погрузилась в размышления. Что же не давало ей спать? Это был не кошмар. Когда принц спал с ней рядом, снов она отчего-то не видела. Но нечто тревожило ее. Какая-то мысль нестерпимо зудела где-то в подсознании, как свежий комариный укус.

Поначалу отсутствие привычных сновидений пугало ее. Но затем Эстлин приняла этот факт, как благословение свыше. После долгих лет ночных кошмаров она, наконец, не видела ничего. Ночи перестали быть тревожными. Даже скорое приближение демонов ее не пугало.

Демоны!

Чародейка вскочила с места, будто к ней под одежду заползла сороконожка.

Все дело было в демонах. Нарастающее беспокойство, что не давало ей спать взялось не с пустого места. Это сработало одно из охранных заклинаний. Но обитатели Преисподней были еще далеко, поэтому действие чар было слабым и едва различимым.

Очень тихо, чтобы не потревожить Вендала, Авершам засобиралась на улицу.

И как она сразу не догадалась! Легендарная героиня! Вся растворилась в мужских ласках настолько, что чуть не потеряла бдительность. Как же стыдно!

Девушка взяла ангельский посох и выскользнула на улицу тише, чем крадущаяся кошка. Закрыла дверь очень-очень аккуратно, чтобы та не скрипнула. И поспешила к покрытым рунами деревьям.

Сверху крупными хлопьями падал снег. Ветра не было. От этого мороз не ощущался так сильно. В воздухе тонко пахло хвоей.

Эстлин добралась до ближайшей сосны с отметкой. Руна мягко светилась голубым светом. Этот свет пульсировал, будто был живым. Корни дерева так крепко вгрызались в землю на этих склонах, что ни одна буря не могла вырвать их. Связь с твердью была надежной. В умелых руках мерно качающие кронами исполины становились своего рода компасом. Казалось, приложи ухо к коре, и услышишь, как бежит сквозь чащу олень.

Чародейка накрыла символ голой ладонью и тихо выругалась себе под нос. На мгновение ей почудилось, что она ощущает их смрадное дыхание на затылке.

Вот они. Шестеро мерзких тварей. Пятеро демонов и одно громадное четвероногое чудище с ними. Они оскверняют своей поступью белый снег. И земля под ними безмолвно стонет, моля о помощи. Этот стон разносится, точно круги по воде. И самые маленькие, самые слабые из этих кругов сейчас здесь, тревожат древние деревья.

Авершам перехватила посох удобнее и поспешила вглубь леса. Туда, где рун было больше. Пульсирующее голубое свечение окружило ее со всех сторон. Как сотня безумных светлячков. И чем ближе будут демоны, тем сильнее будет ангельский огонь в рунах. Демоны не смогут пройти ближе. К яркому слепящему свету прибавится звук. Высокая монотонная нота, от которой их разум помутится. И тогда ангельский огонь наберет силу и выжжет их гадкие тела дотла прежде, чем демоны успеют сообразить, что случилось.

Этого нельзя допустить.

Демоны должны прийти к дому. Там она их и встретит. Она будет готова. Дело за малым. Ну а пока…

Чародейка взяла посох обеими руками. Закрыла глаза. И вонзила орудие глубоко в снег перед собой. Волна от посоха пробежала по воздуху во все стороны. Руны разом погасли. Кора деревьев вмиг стала чистой и нетронутой. Настало время творить другие чары. Расставить в лесу несколько незамысловатых ловушек. Начертить цепь рун, которые лишь поднимут тревогу. И устроить западню во дворике. С факелами ангельского пламени, лучше всего. Не спугнуть, но и быть во всеоружии. Пожалуй, этого будет достаточно.

Эстлин оглянулась в сторону своего домика. Туда, где на кровати у очага мирно спал Вендал. Ну вот и все. Сколько им осталось согревать друг друга? Чуть больше суток. Отчего же тогда ей не по себе?

Чародейка с досадой вскинула посох, готовясь к новым чарам. Взметнулся вихрь снежинок.

Гнать. Гнать прочь эти недостойные наивные мысли. Несколько дней совместных глупостей не дают повода наделать еще больших глупостей. Он был прав. Она — наследница пепла. Прах и тлен ждут ее. Все то, что неотвратимо зреет в ее душе целое десятилетие, однажды станет безумием. Она превратиться в чудовище, рядом с которым нат-шага — домашний любимец. И тогда пусть подле окажутся те, кто сможет совладать с ней. Ее семья. Но не Вендал. Пожалуйста, только не он. Вендал не должен видеть того, что случиться с ней.

Его долг — править Кархоллом. Стране нужен такой владыка. Искренний, образованный и крепкий духом. Он станет мудрым королем. Превратиться в превосходную замену Ориса, неумолимого и склонного к тирании. Однажды все внутренние демоны Вендала отступят. Он перестанет вспоминать с ужасом эти месяцы в лесах. Перестанет отрицать свои обязанности. Возьмет на себя бремя короны, которую тоже начнет носить, как бы ни противился.

Ее долг — отпустить его и продолжить делать то, что делала и прежде. Смирять деменцию, которая Вендалу ни к чему.

Девушка вытерла глаза тыльной стороной ладони. Должно быть, слезятся на морозе. Надо было поторопиться с чарами, а не стоять тут столбом и жалеть себя. Бедная Авершам! Девчонка, которой никогда не познать настоящей любви, разрази тебя Бездна! Нечего было слушать всяких почтенных старцев и опекать всех подряд. Лучше б она сгинула в Преисподней тогда, честное слово. Но теперь отступать некуда. Она не даст эмоциям взять верх. И не даст себе расклеиться. Слабость — это врата безумия.

Эстлин погрузилась в сотворение чар. Когда последние руны были начертаны, а слова произнесены, снегопад закончился, а небо на востоке начало светлеть. Магия удалась такой сложной и в то же время простой на первый взгляд, что чародейка осталась горда проделанной работой. Хитроумное сплетение заклятий, незримых даже для демонов. Пожалуй, никто бы не сделал лучше.

На рассвете Авершам зашла обратно в домик. Тронула амулеты под притолокой. Они едва слышно звякнули, вспыхнули золотистым светом и погасли. Цепь замкнулась.

Эстлин подошла к кровати. В чем была. Не снимая плаща и сапог. Посмотрела на юношу. Тот мирно спал на боку, повернувшись к краю постели лицом. Губы чуть приоткрыты. Волосы все так же растрепаны.

Ей ужасно захотелось забраться к нему. Разбудить поцелуями. Прижаться к теплой коже. Сказать, что хочет, чтобы эти последние сутки стали для них особенными.

Но девушка сдержалась.

Она взяла из буфета кошель с монетами. Потом сняла с крючка на стене ржавую подкову и вновь вышла из домика. Подкова служила якорем для портала. Когда она въезжала в домик посреди лесов, то была уверена — эта подкова понадобится ей только в самом крайнем случае. Потому как она собиралась наведываться к людям как можно реже. И что же? В ее жизнь ворвался Вендал. И подкову она снимала с гвоздя чаще, чем хотелось прежде. Вот и теперь ей подумалось, что неплохо отправиться в городок у подножья Пиков. Постучать в окошко к одному из лавочников. Да, он, безусловно, еще спит. Но кто смеет отказывать той самой женщине?