Осада. Часть 2

Глава 3

Основную подготовку к приёму парламентёра провели за ночь, что было не сильно сложно, имея людей и материалы, а также чёткий план, что и как делать. Руководить всем этим назначили Маруса Коштена. По принципу: «Ну ты же инженер? Вот и инженерь». Коштен попытался было отбрыкаться от такой чести, но капитан умел убеждать. Взглядом. Коштен вздохнул, задал несколько уточняющих вопросов и принялся за дело. Вскоре к нему подключилась и маркиза Эльмира Охластина, которая привела несколько дам. Подавив в зародыше сопротивление Элайны, уволокла её в какое-то помещение, где девочку раздели, замерили, продемонстрировали несколько видов ткани, задали вопросы по предпочтению в фасоне, после чего радостную девочку отпустили, а маркиза уже насела на Коштена с вопросом, где и как будет размещаться трон, и какая высота будет у возвышения.

— Не очень большая! — крикнула Элайна, которая уже собиралась сбежать, но услышала допрос Коштена. — Мы не хотим унизить послов, потому никаких возвышений, при которых послу придётся голову задирать. Когда я сяду на этот ваш трон, то моя голова должна быть на одном уровне с головой взрослого мужчины.

Коштен вздохнул и что-то зачеркнул в своей бумаге, написал заново.

— А ещё лучше поставьте на ковёр стол и хороший мягкий стул для посла. Пусть он тоже сидит.

— Это как-то… — Коштен замолчал, снова вздохнул и сделал новую пометку.

Элайна сбежала и снова отыскала Картена.

— Хочу уточнить ещё пару моментов.

Картен обреченно глянул в небеса.

— Конечно, ваша светлость.

— Мы можем предложить послу еду?

— Можем. Только он откажется. Принять еду, ведя переговоры с кем-то, это показать, что ты воспринимаешь его как союзника. А раз они будут вести разговор о нашей капитуляции, то, естественно, они не согласятся преломить пищу.

— Я так и думала! — довольно воскликнула Элайна. — Надо же, а уроки мистера Тарогона не такие бесполезные, как я думала! Картен, распорядись, чтобы к утру приготовили великолепнейший, вкуснейший, сочный стейк. И лучшее, самое лучшее вино из подвалов.

— Я, кажется, понял, что имел в виду граф Дайрс, когда говорил, чтобы теперь гарлы мучались с вами.

— Что вы сказали?

— Нет-нет, восхищаюсь вашей мудростью, ваша светлость.

Элайна с подозрением глянула в честные и серьёзные глаза Картена. Не поверила, но уточнять было некогда, потому она распрощалась и снова умчалась. Картен проводил девочку задумчивым взглядом.

— Не верю, что говорю это, но мне жалко гарлов.

Вскоре Элайна поймала себя на том, что уже бегает просто потому, что занять себя больше нечем. Нигде её чуткое руководство не требовалось, все как-то справлялись без её ценных указаний, и всё как-то вертелось само. Обидевшись непонятно на что, девочка отправилась в комнату, в надежде, что вскоре все к ней прибегут за советами… Не прибежали, а сама Элайна, окончательно перенервничав, уснула…

Утром её разбудила Мари вместе с маркизой Охластиной. Вдвоем, они вытащили девочку из постели, не дав ей даже слова сказать, после чего с рук на руки передали служанкам, которые тут же сунули её в бочку с нагретой водой и сразу принялись намыливать.

— Хотели выглядеть как императрица? Терпите, — напутствовала маркиза.

Элайна сразу захлопнула рот, большей частью чтобы мыло не попало, а не потому, что аргументы признала. Но и это тоже. Потому, нахохлившись, молча сидела в бочке, позволяя служанкам натирать её, расчесывать волосы, а сама наблюдала, как в комнату, под руководством маркизы внесли шикарное платье, пошитое из шёлка… Даже интересно, у кого это позаимствовали? Сама Элайна одно время тоже присматривалась к шёлку, который привез к ним в Лоргс проезжающий торговец, но денег стало жалко. Сестра купила себе, а Элайна пожалела. Отец тогда ясно дал понять, что девочки могут купить себе это, но за свой счёт. Ну, в смысле, из тех денег, что отец выделял им на месяц. А тут… Даже интересно, чьё, вряд ли кто-то расщедрился ради ребёнка. А если для взрослой девушки, то неужели она позволила такую красоту перешить?

— Всё на благо герцогства, — произнесла маркиза с усмешкой, когда Элайна задала этот вопрос. Вот и гадай, что она имела в виду.

Тем временем, после получаса мучений, Элайну снова выдернули из бочки, протерли насухо, натерли какими-то кремами, снова растерли полотенцем и вот тут-то и началось…

В общем, Элайна вышла из комнаты плавной и гордой походкой (другой ходить в таком наряде физически не получалось). К платью, словно воротник, ей положили на плечи шкурку какого-то северного зверька. Песец, кажется. Жаль, тут никто намёка не поймёт. Особенно жаль, что гарлы тоже не поймут. Из такой же шкурки была сшита её аккуратная элегантная шапочка… Меховая шапка летом… Замечательная идея, блин! Но мех всегда ценился, признак статуса, потому терпи.

Девочка приблизилась к зеркалу. Ну что сказать? Всё в тему и к месту. Платье весьма необычное, девочка сказала бы, что в нём присутствуют восточные мотивы, что придавало ей лёгкий шарм загадочности. Мех, как ни странно, тоже не смотрелся чужеродным. Украшения в тему.

Элайна чуть повернула голову:

— Мы хоть успеем?

— У нас всё готово, — заговорил капитан. Хм, а Элайна даже не заметила, как он вошел. Видно только и ждал сигнала от маркизы. — Он подошел поближе, осмотрел девочку. Кивнул.

— Шикарно, — констатировал он. — Будь вы постарше, у ваших ног уже лежала бы куча кавалеров.

— Капитан, ваши комплименты весьма сомнительны. Вы сами-то когда-нибудь пробовали ходить по лежащим у ваших ног кавалерам? Я же тут же навернусь с них.

Дайрс рассмеялся.

— Вот теперь я узнал вас, ваша светлость. А то гадал, что тут за прекрасная леди…

Элайна вроде бы поморщилась, но тайком еще раз глянула в зеркало и улыбнулась — сама себе понравилась. Жаль, нельзя сфотографировать и сестре отправить — пусть от зависти помрёт.

— Идёмте, капитан.

Что наряд действительно получился, Элайна поняла, когда увидела Аргота в толпе, который наблюдал за ней с открытым ртом, без тени разума в глазах. Элайна гордо прошествовала мимо, постаравшись незаметно скосить глаза, чтобы понаблюдать. Но этот чурбан так и остался с открытым ртом стоять. Мальчишка.

К месту встречи с гарлами девочку донесли на чем-то, вроде паланкина, наскоро сооруженного. Элайна сначала недоверчиво покосилась на него. Посмотрела на Дайрса.

— Иначе мы будем долго до ворот добираться. Верхом вы ехать не сможете, в карете помнете платье.

Элайна вздохнула и позволила усадить себя. Причем те же служанки снова забегали вокруг, проверяя каждую складочку. В общем, так она и проехала через город, провожаемая взглядами зевак. Девочка, стараясь не делать лишних движений, подняла руку и активно ею махала всем. Люди, сначала недоверчиво разглядывали маркизу Райгонскую, которую если кто и видел, то в мальчишеском наряде, вечно перепачканную в пыли и грязи. Вскоре кто-то радостно закричал, начав махать ей в ответ. После крик уже подхватили ещё и ещё… И вот уже процессия двигалась в коридоре из людей, которые приветствовали свою госпожу. Получилось стихийно, но неожиданно приятно. Элайна даже почувствовала, как у неё защипало в глазах. Пришлось срочно брать себя в руки.

Наконец прибыли. Элайна оглядела всё приготовленное, кивнула, но к креслу на небольшой возвышенности пока не стала подходить.

— Гарлы согласовали прибытие парламентёра, — сообщил примчавшийся солдат.

— Хорошо, — кивнул ему капитан. — Как только они будут у ворот, поднимай флажок.

Тут снова к девочке подбежали служанки, которых, как оказалось, привезли в карете. Снова всё разгладили. Элайна покосилась на флагшток, по которому вверх пополз флаг. Прикрыла глаза, кивнула себе и пошла к креслу. Действительно роскошному. Позволила служанкам взгромоздить себя на него, под ноги её тут же подложили подушку, чтобы ноги не болтались. Элайна поерзала, устраиваясь поудобнее. Снова позволила служанкам поправить платье, после чего те испарились. А рядом, справа и слева от кресла, замерли граф Дайрс и граф Ряжский. На этот раз оба были в кольчугах, с мечами на поясах, но и только. Граф Ряжский еще держал в руках перо и книгу.

Со своего места Элайна не могла видеть сами ворота, потому ей оставалось только ждать, когда гарлы доберутся. Чуть прислонилась к спинке. Ждать недолго, но всё равно немного колотит от волнения.

— Что ж, — попыталась подбодрить сама себя девочка. — Да начнётся шоу!

Гарлы огляделись и замерли, заметив по сторонам от прохода две шеренги гвардии герцогства в своих плащах, с обнаженными мечами, которые они держали острием вверх. При этом все гвардейцы застыли, словно соляные столбы, посматривая на гарлов. Хотя Осмон, более наблюдательный, заметил, что гвардейцы иногда косили взгляды куда-то в ту сторону, в которую им предстояло идти в этом коридоре. Иногда Осмон ловил на себе сочувствующие взгляды… Сочувствующие! Да что тут творится⁈ Заметил, что Карен слегка подтянул уздцы, словно собираясь забраться в седло. Пихнул того рукой и указал вперед.

Карен, перестав пялиться на гвардейцев, всё-таки тоже глянул на дорогу, на мгновение замер. Впереди, чуть дальше стояла арка, украшенная желудями и ветками дуба. Арка позволяла спокойно пройти под ней и провести коня, но вот верхом уже нет, не проедешь. А дальше за ней виднелась еще одна арка. Явно и недвусмысленно им указали, что двигаться следует именно пешком. И не придерешься, ведь. Символы мира, словно показывали, что тут чтят древние обычаи, шедшие с языческих времён и которые даже церковь Единого не рискнула разрушить. Почет и уважение.

Карен сквозь зубы выругался, но смирился и уверенно зашагал первым. Осмон торопливо перехватил у него уздцы коня, показывая, что он тут всего лишь слуга. Карен опомнился и уздцы отдал. Выпрямился еще сильнее, хотя, казалось, это невозможно. Прямо и уверенно двинулся по широкому проходу, устроенному гвардией Райгона. И каждый раз, когда Карен проходил, гвардейцы, стоявшие по сторонам, вскидывали мечи в воинском приветствии. И опять не придраться. Почесть действительно великая… если забыть, зачем они, собственно, сюда приехали. Какие, нафиг, почести?!!

— Да что же тут творится? — тихо бурчал Осмон, стараясь незаметно оглядеться. За гвардейцами собралась толпа жителей, которые почему-то были немного радостными. Они явно пришли на какое-то развлечение, и Осмону казалось, что роль главных шутов отведена им. Но придраться не к чему совершенно. Почетный караул с воинском приветствием, везде символы мира.

Наконец они подошли к нужному месту… Это стало понятно, когда они заметили впереди постеленный ковер, на котором стоял стол и два мягких стула. А дальше, на возвышении в кресле, восседала девчонка в роскошной, действительно роскошной, это Осмон сообразил сразу, одежде. Одного этого платья, без учета украшений, которых тоже хватало на девочке, было достаточно, чтобы кормить два селения гарлов в течении двух месяцев. Девочка изо всех сил пыталась выглядеть торжественно и величественно, но… Не то, чтобы не получалось, просто тяжело представить величественность от двенадцатилетней девчонки. Но, надо отдать должное, получалось у неё неплохо. И два человека по бокам в полных доспехах и с мечами добавляли ей солидности.

Карен неторопливо приблизился, и тут Осмон заметил еще один момент. Девочка хоть и сидела на своем троне, но возвышение, на котором он стоял, позволяло Карену смотреть ей прямо в глаза, не задирая голову. Как и ей. А ведь Карен отличался редким ростом… Осмон пригляделся… Хм… Действительно, похоже, всё приготовили, пока они добирались сюда. Судя по всему, заранее приготовили специальные подкладки, которые позволяли либо увеличить высоту, либо уменьшить. То есть их увидели, оценили, измерили и выровняли. Причем именно вровень, не выше или ниже.

— Маркиза Элайна Райгонская! — вдруг рявкнул один из воинов, что стоял у трона.

Карен, хотевший уже заговорить, резко замолчал, слегка растерявшись и не понимая, к чему это было. Но долго гадать не пришлось. Девочка на троне медленно подняла руку.

— Приветствую вас, господа, — не повышая голоса спокойно заговорила она. — Заранее прошу прощения, если скажу что-то не так, меня не готовили вести переговоры с иностранными послами, потому могу допустить ошибку. Надеюсь, вы не будете строги?

Девочка улыбнулась и похлопала глазками. Карен чуть скривился, но голову не потерял, тут же взял себя в руки.

— Конечно, ваша светлость, — кивнул он.

— Тогда прошу, садитесь. Думаю, сидя вести переговоры удобнее.

Карен снова застыл, не понимая, как реагировать.

— Садись, — прошептал Осмон.

Карен снова скривился, но послушался. Подошел к столу, отодвинул стул и уселся. Осмон садиться не стал, просто отставил стул и замер позади Карена, выставив вперед шест с дубовыми ветками, словно флаг.

— Может, вы не ели? Угощайтесь.

Тут же слуги вынесли и поставили на стол кувшин с вином и отлично прожаренный стейк, источающий умопомрачительный аромат. Карен сглотнул, и тут же машинально проверил мясо и вино на яды. Конечно, чисто. Ну тут без сюрпризов. Искусство отравления как-то не прижилось в мире, где каждый, даже крестьянин, может быстро и точно проверить еду.

— Мы сюда не есть пришли! — рявкнул Карен, потеряв самообладание.

Осмон позади мысленно скривился. Что он творит⁈ Карен — идеальный кандидат в парламентёры, всем своим видом демонстрируя мощь гарлов, он одним своим присутствием мог подавить кого угодно, этакий детина под два метра, у которого бицепсы в обхват как у иного талия. И при этом совсем не дурак. С точки зрения Осмона, у него был единственный недостаток — он был слишком молод, всего двадцать четыре года. Но раньше как-то прокатывало. И вот сейчас этот недостаток проявился. Столкнувшись с чем-то неожиданным, он растерялся и сейчас совершенно не понимает, как себя вести. И тем самым всем показывая, что гарлы, в общем-то, действительно варвары. Но как отреагирует девчонка? Рык Карена вгонял в дрожь и бывалых мужей. Девчонка же улыбнулась как-то виновато.

— Это одна из моих ошибок, да? Простите, я потом уточню у советников, в чём не права. Продолжайте, господин… Э… Простите, вы не представились.

Осмон прикрыл глаза. Чудовище. В кресле сидит настоящее чудовище, которое со своей невинной улыбкой буквально размазывала Карена… С соблюдением всех приличий.

— Я — Карен, посланец верховного вождя гарлов Лата!

Карен, похоже, даже не понял, что происходит. Девочка кивнула.

— Спасибо. Продолжайте, господин Карен. Что хочет верховный вождь Лат?

Карен покосился на стейк на столе, который продолжал источать аромат. Сглотнул.

— Верховный вождь Лат предлагает вам сдаться, тогда ваши жизни будут сохранены.

— Сдаться? То есть ваш вождь хочет захватить Тарлос?

— Да.

— Хм… — Девочка задумалась. — Но это же наш город.

— Если сдадитесь, будет наш! — Видимо Карен посчитал такой ответ остроумным.

— Не могу, — девочка развела руками. — Меня папа ругать будет.

— Что?

— Папа будет ругать, если я отдам вам его город. Город ведь моему отцу принадлежит, как правителю герцогства. Только он может что-то своё отдать. А если это сделаю я, то он меня будет ругать.

И снова эта невинная улыбка. Осмон и хотел бы сказать, чтобы Карен закруглялся, но не знал, как это сделать кратко. Если же он начнет что-то нашептывать, то его прикрытие как простого сопровождающего накроется.

— Тогда многие погибнут, и вы будете нести за это ответственность!

Глаза девчонки вспыхнули.

— Вы тоже читали описание Каройской войны, да? Мне этот момент тоже нравится. Как там было… Командующий Рокской империи осадил город Лурис и послал им сообщение, что если они не сдадутся, то ответственность за это ляжет на вождя луров. А вождь ему ответил: «Моя ответственность всегда со мной». Я, правда, не совсем поняла это, потом папа объяснил. Меня всегда восхищали такие моменты.

— Что? — опять растерялся Карен. Осмон был уверен, что никакое описание войны Карен не читал.

— Ну как же? Все герои книг всегда говорят такие возвышенные слова. Вот, например, я еще читала. Один царь говорит другому: «Наши стрелы затмят солнце!» А тот отвечает: «Тогда мы будем биться в темноте!». Или вот: «Если через час вы не сдадитесь, то живые позавидуют мертвым»… Ой, это не совсем про героев. Это про пиратов.

Карен молча смотрел на девчонку на троне, явно пытаясь сдержаться и не сказать всё, что ему хочется. Осмон осторожно ущипнул его за спину.

— Держи себя в руках, ты представляешь сейчас гарлов.

— Что она несёт? — буркнул он.

— Считай, что она пытается вывести тебя из себя.

Это объяснение было понятно, и Карен сумел взять себя в руки.

— Леди, жизнь — это не ваши книги.

— Да, — вздохнула девчонка. — Это я поняла. Вот приказываешь, а получаешь не то, что хочешь.

— Потому я ещё раз хочу донести до вас волю верховного вождя гарлов. Сдавайтесь и тогда не будет лишней крови.

— Хм… Сейчас мне надо придумать какой-нибудь героический ответ, который потом запишут в книги, да?

Карен сдержался.

— Достаточно просто ответить. Пожалейте жителей города. Вы еще ма… — Осмон незаметно, но сильно вдарил по спине Карена.

— Не смей говорить про «маленькую девочку», — прошипел он.

Карен замолчал, подумал.

— Вам, леди, трудно представить, что творится в захваченных городах, — Карен обвел тяжелым взглядом зевак, которые толпились за спинами гвардейцев. Последнюю фразу он явно адресовал им, а не маркизе.

— Ну, полагаю, и не увижу, — легкомысленно пожала она плечами. — Мне тут сказали, что вы не умеете брать крепости.

— Леди, вас ввели в заблуждение, — Карен, похоже, сумел взять себя в руки. — У нас есть специальные машины, одних больших требушетов четыре штуки.

— Минуточку! — Девочка подняла руку и повернулась к одному из гвардейцев рядом. — Что стоите? Быстро доставайте бумагу и записывайте.

Тот, вопреки ожиданиям Осмона, возмущаться не стал, достал лист бумаги, устроил её на спинке трона, достал карандаш.

— Госпожа?

— Пишите. Четыре больших требушета. Видите, как здорово? Даже разведчиков посылать не надо, они сами нам всё говорят. Господин Карен, продолжайте, что там у вас еще есть, мы записываем.

Карен молча смотрел на девчонку, играя желваками. При этом гвардейцы явно веселились, хотя дисциплинированно демонстрировали серьезность, а вот среди зевак уже отчетливо доносились смешки.

— Карен, надо уходить, — шепнул Осмон. — Быстро, но очень вежливо. Очень!

— Это и есть ваш ответ, ваша светлость? Вы действительно готовы обречь жителей города на смерть? Вы-то в любом случае выживете, за вас заплатят выкуп, и вы вернетесь к отцу.

Девочка на этих словах застыла. Улыбка пропала. Она некоторое время очень серьезно смотрела на Карена.

— Мы не можем предсказать, как повернется жизнь. Я уже умирала, господин Карен, полагаю, вы не можете этого не знать, иначе я разочаруюсь в вас как парламентёре. Не думаю, что вас выбрали только за ваш рост. Что же касается, куда я там вернусь… Господин Карен, вы сначала возьмите Тарлос, а потом уже будем смотреть, за кого выкуп вноситься будет. Может так оказаться, что и за вас.

— Верховный вождь предлагал вам свою милость, вы отвергли её! — Карен встал из-за стола, развернулся и направился к воротам. Осмон, стараясь до последнего не упустить выражение лица девочки, отправился следом не сразу, потому заметил, как, стоило Карену отвернуться, улыбка с её лица исчезла. Разговор явно дался ей непросто.

Всю дорогу до лагеря Осмон был крайне задумчивым, игнорируя все вопросы Карена. Тому явно надоело говорить с пустотой, и он замолчал.

Лат встретил их у самой границы лагеря и позвал в шатёр, где уже сидели еще несколько наиболее влиятельных вождей.

— Как я понимаю, сдаваться они не будут, — заметил Лат, без тени сомнений. — Карен, что можешь сказать?

— Скажу, что эта мелкая сволочь несколько раз едва не вывела меня из себя! Я едва там же на месте её не прибил!

Осмон хмыкнул. Вряд ли это получилось бы, а вот если бы попытался… Позор лёг бы на всех гарлов.

— Мелкая сволочь? — моргнул Лат. Глянул на Осмона. Тот взглядом указал на Карена. Мол, пускай выскажется.

— Да она над нами издевалась!

— Издевалась? — нахмурился Лат. — Над послами? И в чём это выражалось?

Карен открыл было рот, чтобы излить своё негодование, и застыл так. Действительно, в чем? В почетном карауле для них? В воинском приветствии их? В невинной болтовне маленькой девочки, в словах которой не было ни слова оскорбления?

Осмон, глядя на это, хмыкнул. Лат же совершенно ничего не понимал и сейчас переводил взгляд с одного на другого посланца.

— Какое счастье, что я решил тоже сходить, — проговорил Осмон, неторопливо отпивая из кружки эль. — Как оказалось, Карен не всегда хороший посол. Молод ещё, неопытен. — Карен наградил Осмона свирепым взглядом, который старик полностью проигнорировал. — Что касается его возмущения… Знаешь, Лат… Хочешь совет?

— Совет?

— Как взять город.

— Зачем спрашиваешь?

— Тогда убей девчонку.

— Что? — Лат уже совсем запутался. — Девчонку — это дочь герцога? Ты с ума сошёл? Я не буду говорить даже про выкуп, который за неё отвалит герцог, ты понимаешь, как мы будем выглядеть, начни воевать с девчонкой?

— Я сказал, ты услышал.

Лат помолчал. Глянул на остальных вождей, которые сейчас также недоумевали, но пока ждали, что скажет Лат.

— Осмон, я знаю твой ум и знаю, что ты редко говоришь, но всегда по делу. Но сейчас я хочу объяснений. Ты же не просто так это предложил? Неплохо бы объяснить.

— Что ж… — Осмон отставил кружку и задумался. — Пока Карен говорил, я наблюдал. Кстати, Карен, ты знаешь, кто стоял рядом с троном? По бокам и позади трона?

— Гвардейцы, — пожал тот плечами.

— Гвардейцы, — хмыкнул Осмон. — Капитан гвардии Марстен Дайрс и сенешаль герцогства граф Эрмонд Ряжский. Но это, как раз, ожидаемо, неожиданно, что они молчали, предоставив говорить девчонке. А вот позади трона я заметил еще одного интересного человека. Картена. Того самого, который вывел остатки войска. Три человека рядом с троном, которые стояли и слушали, что говорит эта девочка. И выполняли её просьбы, даже идиотские.

Лат молча смотрел на Осмона и ждал продолжения. Старик посмотрел на него, покачал головой.

— Ничего вы не понимаете. Эта девчонка — стержень, вокруг которого объединились столь разные люди. Она та, благодаря кому они могут действовать как единый человек. Если хотите, Дайрс — это руки и ноги человека. Если он погибнет, его заменить можно. Сенешаль — глаза и уши. Заменить сложнее, но можно. Картен — голова, которая обдумывает ситуацию и строит планы. Вальд, это ведь он, похоже, переиграл тебя.

Вальд поморщился. Кивнул.

— Этот мог, но он простолюдин.

Осмон улыбнулся.

— И вот тут мы подходим к главному. Как можно заставить работать столь разных людей как одного? Если они все части тела, то дочь герцога — душа, которая объединяет их. И если её убрать, то тело может ещё какое-то время двигаться, что-то делать, сопротивляться, но оно будет мертво. Оно будет подобно курице с отрубленной головой. Вроде бы и бегает, но уже мертва. Когда упадет — только вопрос времени.

— Хочешь сказать, что без неё эти люди не смогут действовать совместно? — догадался Лат, недоверчиво хмыкнув.

— Всегда объединяются вокруг чего-то. Если это убрать, то объединение мгновенно распадётся.

Осмон видел, что ему не верит не только Лат, но и остальные вожди. На лицах некоторых отчётливо видно выражение: «Этот старик окончательно рехнулся». Но он и не ждал, что ему поверят. Даже Карен ничего не понял, хотя и ходил с ним. Вот и он тоже смотрит на него, как на сумасшедшего. Не сообразил, что их заставили участвовать в спектакле, режиссёром в котором была та самая девчонка на троне. И она же его вела.

Аристократов ли так дрессируют, что они интриги с молоком матери впитывают, или это её таланты, уже неважно. Важно то, что она сделала так, что они, послы гарлов, перестали выглядеть грозно. Своим якобы невинным поведением, вроде как небольшими ошибками, она показала, что гарлы обычные люди, над которыми можно вот так по-дружески подшучивать. А бояться тех, над кем шутишь, уже сложнее. И никаких оскорблений, упаси боги. Карен правильно сообразил, что над ним подшучивали, но попробуй это объясни тем, кого там не было и кто не видел этого спектакля!

И подшучивали не для того, чтобы их задеть, а чтобы людям вокруг показать, что ничего страшного в гарлах и их армии нет. Ну пришли, ну стоят, бывает. Справимся. Видите, какие эти гарлы милые? А стоило Карену действительно произвести то впечатление, которое ему хотелось, как девчонка мгновенно выдавала какую-то невинную шутку, или допускала такую же невинную ошибку. Ну как можно сердиться на такую милашку за это? И все грозные речи Карена вдруг превращались в невинную пикировку по поводу исторических событий. А то, что Карен вообще не понимал, о чём речь, только делало ситуацию ещё более забавной в глазах окружающих. Гигантский дуболом-варвар и начитанная маленькая девочка в дискуссии о героическом описании событий в исторических книгах… Что может быть логичнее? И ведь всё так сумела провернуть, что даже тени оскорбления нет. Более того, любой скажет, что послам было оказано высочайшее уважение. Кого ещё так встречают и так уважительно с ними беседуют? Стать Карена на этот раз сыграла против него, она-то всем видна, а вот продемонстрировать мозги девчонка ему возможности не дала. И в конце он допустил большую ошибку, когда попытался перевести всё на Элайну Райгонскую. Про выкуп могло бы подействовать, будь там наследник или сам герцог, но кто упрекнет маленькую девочку в том, что она не погибнет на стенах города вместе с защитниками?

Но как это всё объяснить окружающим? Осмон замолчал. Продолжать стоять на своём — только хуже делать.

— Вы ещё убедитесь, что я прав, — закончил он, покачав головой. — А слова наши ничего не стоят, если мы не сможем подтвердить их делом. Взять же столь укреплённый город с сильным гарнизоном — та ещё проблема. Так что неудивительно, что нас не приняли всерьёз.

Лат некоторое время пристально смотрел на замолчавшего Осмона. Что-то отложил себе в памяти и отвернулся.

— Давайте обсудим наши следующие шаги, — заговорил он, обращаясь к вождям…

Гарлы уже скрылись из вида, а Элайна всё еще продолжала сидеть на своём троне, продолжая смотреть им вслед. Капитан Дайрс искоса поглядывал на девочку, ожидая, когда она поднимется. Как они договаривались, это послужило бы сигналом к окончанию спектакля. Тем не менее девочка продолжала сидеть, а остальные гадали, что она ещё придумала. Тут капитан встретился с взглядом, полным отчаянной мольбы. Дайрс, вопреки договоренностям, чуть приблизился и слегка склонился.

— Капитан, — отчаянным шёпотом проговорила девочка. — Я не могу встать.

— Что? — удивился Дайрс.

— Перетрусила так, что ноги не держат… Едва пытаюсь подняться, как они начинают дрожать… — В голосе девочки было столько отчаяния, что у капитана даже не возникло желания улыбнуться, хотя ситуация была довольно забавной. Перетрусила? Та, которая с улыбкой подтрунивала над послами гарлов, едва не доведя одного до белого каления? Дайрс даже ожидал, что он бросится, благо арбалетчики были наготове.

И вот та небрежность в разговоре, с которой Элайна вела переговоры… Это она так перетрусила? Однако что-то решать надо было.

— Держитесь, ваша светлость, — прошептал он.

С этими словами капитан обошел трон, опустился перед девочкой на колено, потом мягко подхватил её под мышки, аккуратно поднял и водрузил себе на плечо, одной рукой придерживая её за талию, а второй за ноги, не давая свалиться. Граф Ряжский с удивлением глянул на них, но, к счастью, ничего не сказал. А вот Элайна сначала растерялась, но быстро нашлась. Подняла одну руку и замахала ею.

— Все меня видят⁈ Тогда слушайте! Мы отстоим город!!!

— Да!!! — подхватила толпа.

Капитан медленно и неторопливо с Элайной на плече двинулся вдоль строя гвардейцев, а девочка с энтузиазмом махала рукой под общие восторженные крики. Это не планировалось, но получилось удачно.

Уже в гостиной дома капитан аккуратно сгрузил девочку в кресло, и та, облегченно вздохнув, расслабилась.

— Стоять не могу, — честно ответила она вопросительно глядевшим на нее Эрмонду Ряжскому и Картену. — Ноги словно ватные и дрожат. Знаете, как я испугалась там?

Эрмонд и Картен удивленно переглянулись. Первым сообразил Картен, который вдруг рухнул в кресло рядом и начал хохотать.

— То есть вы там просто не смогли встать с трона? — выдавил он сквозь смех.

Элайна сердито смотрела на него.

— Смешно, да? Вам хорошо, вы вон какие большие! А я маленькая. Этот гарл как глянет на меня своими глазами, так у меня сердце в пятки ушло. Он же меня может на одну ладонь посадить, а другой прихлопнуть.

Это замечание вызвало еще больший приступ смеха. Даже капитан не смог удержать серьезное выражение.

— Леди, если вас это успокоит, — заметил он, отсмеявшись, — то никто этого не понял. И пока вы мне не сказали, я не думал, что что-то идёт не так. Вы хорошо держались.

— Да ну вас, — совсем обиделась девочка.

Самым разумным оказался граф Ряжский, который с улыбкой наблюдал за происходящим. Сообразив, что девочке сейчас вот совсем не забавно, а смех этих двух вояк-дуболомов только сильнее её обижает и чем всё закончится совершенно непонятно, он решил её отвлечь. Только истерики маркизы сейчас не хватает, а ведь может случиться.

— Госпожа, а всё-таки, не поясните один момент, — неторопливо проговорил он, заставляя всех перевести внимание на себя. — Зачем вы устроили такое представление ради простой встречи с послами гарлов?

Девочка отвлеклась от переживаний и на миг задумалась. Воспользовавшись этим, граф Ряжский продемонстрировал капитану и Картену свой кулак и кивнул на девочку.

— Посмеялись над ребёнком? — поинтересовался он.

Кажется, обоим стало стыдно. Реально вот. А казалось, стыд у обоих уже атрофировался, после стольких лет службы.

— Ну что нам предложат гарлы, было понятно, — вдруг заговорила Элайна. — Так же, полагаю, они тоже не ждали, что мы примем их условия. Все понимали, что это такая игра, в которую играют обе стороны. И обставить всё тоже можно по-разному. Полагаю, они ждали и простых переговоров и что их попытаются унизить. Я же хотела сделать что-то, чего никто не ждёт.

— Это получилось, — кивнул Эрмонд, вспоминая выражение лиц послов. — Они явно были растеряны. А уж как этот их посол постоянно принюхивался и косился на стейк… Даже когда свою пламенную речь говорил, что немного сбивало весь его торжественный настрой.

Девочка хмыкнула.

— На это и был расчет. Я полагала, что если они прибудут с утра, то вряд ли хорошо покушают. Да и не рискнут они наедаться перед таким важным делом. Конечно, я не думала, что они, потеряв контроль, набросятся на еду, — девочка сердито покосилась на капитана, который перед подготовкой никак не мог понять, зачем этот стейк вообще нужен. Не противился подготовке, просто достал сомнениями. — Но когда ты голоден, то некоторые рефлексы трудно контролировать, а со стороны это прекрасно видно. Чуть-чуть, еле заметно, но это сбивало послов с толку. Ну а так… Вот готова поклясться, что жители города сейчас обсуждают не войско гарлов у стен города, а это представление. Причем с такими подробностями, что мы ещё удивимся, услышав их. А ещё гадают, что я выкину в следующий раз.

— И гарлы вдруг всем показались не такими суровыми и грозными, если даже маленькая девочка подшучивала над ними, — задумчиво кивнул Эрмонд.

Элайна, вспомнив ту беседу, слегка передернулась. Потом, облокотившись о подлокотники кресла, медленно встала. Постояла, прислушавшись к ощущениям.

— Кажется, всё нормально, — проговорила она и попыталась сделать шаг и тут же чуть не упала. К счастью, капитан успел её поддержать и помог снова сесть в кресло.

— Ваша светлость, — проговорил он. — Если вас утешит, могу сказать, что со мной было точно так же после первого боя. Мне тогда чудом не заехали топором по голове. Вот буквально на волосок промахнулись. Так я потом, после боя, когда осознал всё, часа два заикался. Поверьте мне, вы держитесь намного лучше большинства новичков.

— У меня не бой был, — буркнула девочка, но было заметно, что она успокоилась.

— Это был ваш бой, леди, — с нажимом заметил капитан. — У каждого из нас свои сражения в жизни. У кого-то в гуще битвы с мечом, у кого-то в торжественных платьях на переговорах, — он многозначительно оглядел наряд девочки. — И никогда непонятно, какое из сражений сложнее. Вы сегодня сделали большое дело — помогли людям и солдатам поверить, что можем победить. Извините, что сомневался в нужности этого спектакля. — Капитан неожиданно склонил голову.

Элайна растерянно глянула на него.

— Вы ведь говорите это не для того, чтобы успокоить меня? — с подозрением поинтересовалась она.

— Нет, леди. Я видел реакцию людей после. Они вас поддерживали и верили вам. Не мне, не графу Ряжскому. Именно вам. Вы для обычных людей стали символом сопротивления города. Его знаменем.

Девочка вдруг растерялась и поспешно спрятала покрасневшее от смущения лицо в ладонях. Граф Ряжский вдруг поднялся и принялся выталкивать капитана с Картеном из комнаты.

— Я приглашу к вам маркизу Охластину с другими леди, — сообщил он. — Полагаю вам стоит переодеться и отдохнуть.

Картен и Дайрс, какими-бы они ни были дуболомами, но сообразили, потому послушно направились к выходу.

— Мне кажется, господа, — хмуро оглядел он обоих, — что порой вы забываете, что наша леди не искушенная в интригах светская львица, а девочка двенадцати лет, которая крайне редко покидала замок родителей. Ваш смех был крайне неуместен.

Обоим было стыдно. Картен поднял руки.

— Леди была такой милой и забавной в своём испуге… Но вы правы, я должен был, как взрослый человек, держать себя в руках. Просто… Просто если бы она сама не призналась, что перепугалась, я бы никогда этого не понял. Девочка потрясающе умеет держать себя в руках… — Картен помолчал. — Моему сыну не помешало бы такому научиться…

Капитан бросил на него хмурый взгляд.

— Поверьте, вы не хотите этого, — сообщил он. — Как вы думаете, почему я, граф, предпочитаю заниматься гвардией герцогства, а не графством, доверив его брату? Меня тоже с детства дрессировали, как любит говорить наша леди, быть сдержанным. Дрессировали… Подумайте над этим, Картен.

Граф Ряжский задумчиво проводил спину удалявшегося капитана взглядом. Потом глянул на Картена.

— Правда в том, что с детьми аристократов действительно начинают заниматься чуть ли не с четырех лет. И в первую очередь их учат не выражать своих эмоций. Быть сдержанными… Госпожа, до восьми лет, была идеальной аристократкой. Полагаю вы знаете, что с ней произошло тогда? После она изменилась. Заявила, что жизнь слишком коротка, чтобы быть чопорной занудой, боясь улыбнуться лишний раз. Мол, она это поняла, когда готовилась к смерти. Жалела, что мало успела.

— Я… Я не знал об этом.

— Это понятно, — кивнул граф. — Кто-то находит в себе силы измениться, — он обернулся на дверь комнаты, за которой осталась Элайна. — А кто-то находит другие способы быть собой, — он глянул вслед ушедшему капитану. — У Дайрса был очень суровый и требовательный отец, который хотел воспитать идеального наследника. Подумайте над результатом, Картен, если вдруг решите сделать из сына того, кем он быть не хочет. И так ли нужна эта аристократическая сдержанность? Подумайте, какой ценой она достигается.

Картен остался в одиночестве, размышляя, с чего вдруг все так дружно решили удариться в откровенность. Похоже, Элайна так на всех действует. Даже непонятно, благословение это её или проклятье.

К счастью, тут подошла маркиза Охластина, заставив Картена поспешно вспомнить о делах и удалиться.

Лария в своем платье в этом месте смотрелась примерно так же уместно, как козёл на королевском пиру. Сидя на стуле с высокой спинкой, она наблюдала за тренировкой солдат у стен замка. Рядом с ней стоял крайне недовольный Ларс, которого сестра притащила сюда насильно, чтобы он давал пояснения.

— Сейчас они отрабатывают атаку тяжелой кавалерии, — монотонным голосом пояснял он. — Перед ударом они привстают в стременах и слегка наклоняются вперед для увеличения силы удара.

— А ты так умеешь?

— Тут ничего сложного, но на практике я так делать не рискну — меня просто снесёт из седла.

— Он сильный, но лёгкий, — хмыкнул подошедший Турий, за ним следом семенила Юрмия, которая, как и Лария, хоть и тоже была в платье, но более подходящим — простым, без всяких украшений.

Лария сообразила. Окинула взглядом младшего брата, сравнила со старшим.

— Жрать тебе ещё и жрать, — кивнула она. И тут поймала на себе два одинаково ошарашенных взгляда братьев. — Чего? — даже растерялась Лария.

— Тебе тоже показалось? — спросил Турий Ларса.

— Да. Если бы глаза закрыл, то решил бы, что тут Элайна.

— Дураки! — рявкнула Лария.

— Я просто удивился, что ты знаешь такое вульгарное слово, как «жрать». Его, вроде как, нет в высоком штиле, — сообщил Турий.

— Два дурака!

Ларс хохотнул. Пояснил для Юрмии:

— Мою сестру называют совершенством… Эх, как мало они о ней знают… Кстати, я тут недавно услышал новую историю про Элайну Великолепную… Турий, представляешь, у этой великой магини, оказывается, есть старшая сестра.

— Да что ты говоришь? — деланно изумился Турий. — Кто бы мог подумать. И что?

— Так вот, оказывается, эта старшая сестра пользуется у младшей непререкаемым авторитетом, и та во всем её слушается и даже слегка побаивается.

— Надо же… Эх, если бы наша Элайна была такая же, как эта Великолепная. — Турий глянул на смутившуюся Ларию.

— И что? — вскинулась Лария, пытаясь скрыть смущение. — Это же история.

— Нет-нет, ничего, — покачал головой Турий. — Я потом посмотрю, как ты это будешь Элайне объяснять. Я буду с нетерпением ждать.

— Надо будет пивка захватить и эти… которые Элайна научила наших поваров делать… Гренки, вот.

Турий протянул руку, и Ларс слегка ударил по ней своей. Оба посмотрели на Ларию.

— Мы будем помнить тебя, — торжественно проговорил Турий.

— Ты была хорошей старшей сестрой, — так же торжественно проговорил Ларс.

Лария сначала посмотрела на одного брата, потом на другого. Потом снова на первого.

— Эй, вы же не оставите меня наедине с этим мелким чудовищем⁉

— Что ты, конечно, нет, — заверил её Турий.

— Мы обязательно будем там присутствовать, — подтвердил и Ларс.

— В качестве зрителей, — дополнил Турий.

— Мы запомним твои последние минуты.

— Вы паразиты! Еще и издеваются!

— А ты чем думала, когда вот это затеяла? — удивился Турий. — Я думал, ты реально решила барону помочь, а ты собственные истории запустила? Да еще не сама придумала, а дополнила историю сестры. Когда она тебя будет убивать, потом жаловаться не приходи.

— Ну ладно, погорячилась! Довольны?

— Лучше придумай, что делать теперь будешь? Если история дойдет до Элайны…

— Вы что, серьезно сейчас? — изумилась Юрмия, которая, раскрыв рот, слушала эту пикировку. — Ваша сестра что, так рассердится, что пойдет убивать сестру?

— Что ты, конечно, нет, — отозвался Турий.

— Это совершенно не в характере Элайны, — заверил её и Ларс.

— Элайна крайне редко решает вопросы силой… Да она вообще слабачка. — Сообщил Турий.

— Но у неё просто потрясающая фантазия, как ты могла уже понять, если слышала хоть одну историю об этой Элайне Великолепной, — дополнил Ларс.

— А потому в ответ на историю про старшую потрясающую сестру Элайны Великолепной, перед которой младшая буквально благоговеет, — Турий укоризненно глянул на Ларию, — она сочинит что-то такое, от чего всем будет очень весело. Особенно старшей сестре.

— Я уже весь в предвкушении, — радостно улыбнулся Ларс.

— Эй, но вы же защитите свою сестру?

Ларс и Турий переглянулись.

— Старшая или младшая?

— Я поставлю на младшую, — сообщил Ларс.

— Ах так? Ну ладно, мы посмотрим ещё кто кого! Я сочиню свою историю!

Юрмия опять растерялась.

— Вы сейчас вообще о чем?

— Ждём, когда Элайна вернётся, — буркнул Ларс. — Как только та история дойдет до её ушей, она лично отправится разгонять гарлов, чтобы поскорее добраться до Ларии и тихонько её придушить.

Юрмия глянула на одного брата, на другого. Потом на Ларию.

— Признаться, я не могу вас понять. Лария, скажи, ты зачем сейчас здесь сидишь?

— Проверяю подготовку войск, а Ларс помогает мне разобраться во всех этих маневрах. В смысле объясняет, чего они там делают. А солдаты, видя, что я за ними наблюдаю с этого холма, тренируются еще усерднее. — Лария нахмурилась и снова глянула на поле, где как раз всадники тренировались в рубке на скаку. Рубили выставленные пучки соломы. — Турий, скажи, насколько они вообще готовы?

— Это люди наших вассалов… Тут всё по-разному. Кто сколько внимания уделяет своим людям, те так и обучены. Сейчас не столько занятия идут, сколько проверка всех подходящих солдат. А армия герцогства собирается в других местах, и там сейчас идёт настоящее обучение. Я, кстати, собираюсь завтра проехаться по таким лагерям и проверить, что там и как. Всё ли им хватает. Потому у меня надежда на вас. — Турий глянула на Ларса, потом на Ларию. — Сейчас пойдет основной поток людей, собственно, потому и хочу уехать ненадолго — потом уже невозможно будет вырваться, а проверить те лагеря нужно. Вы должны будете их встретить. Рамс, конечно, справится, но не помешает, чтобы вы лично встретили и переговорили с прибывающими.

— Я устрою приём, — кивнула Лария. — Многие ведь жен с собой берут в Лоргс с дочерями на выданье.

Турий поморщился. С одной стороны, он понимал разных там баронов, у которых раньше не было и шанса появиться при герцогском дворе, а у многих дочери на выданье. А тут такое… И, главное, сколько достойных кавалеров соберется в одном месте. Вдруг да получится их пристроить? Он даже и не думал бы об этом, отнесся бы с пониманием, если бы его сестра не застряла сейчас в Тарлосе.

— Рассчитываю на тебя, — кивнул он.

— Да, эту сторону вопроса я возьму на себя. Никто подготовке мешать не будет. И я подумаю, как сделать так, чтобы все остались довольны.

— Ларс, тогда на тебе распределение солдат. Рамс, конечно, тебе поможет, но и ты смотри, учись, запоминай.

Ларс кивнул.

— Турий, есть какие новости из Тарлоса, лучше скажи?

Турий на миг задумался.

— Ничего важного. Сообщили только, что гарлы подошли к городу и ожидается парламентёр от них.

— Парламентёр? — удивился Ларс.

Турий скривился, махнул рукой.

— Не вникай, что-то там с их обычаями связано. Типа перед боем нужно предложить вариант мирного решения, вроде как их богам это угодно. А если враг отказывается, то типа сам виноват.

— О… Понятно… Значит, скоро начнётся, — помрачнел он.

— Потому мы и спешим с подготовкой, — буркнул Турий. — Отец в Парсе тоже этим же будет занят, если его назначили командовать королевской армией, то он сделает всё возможное, для ускорения подготовки. И мы будем спешить со своей стороны.

Все трое переглянулись и кивнули друг другу. Юрмия в этот миг почувствовала себя здесь совершенно лишней. Эти трое, казалось, общались на каком-то недоступном никому языке. Вот вроде дразнятся, подкалывают друг друга, кажется, что даже зло подшучивают, но вдруг оказывается, что так они скидывают напряжение, а на самом деле искренне переживают друг о друге. И попробуй кто со стороны задеть кого из них. И все трое сейчас действительно переживают о младшей сестре, оказавшей в окружении врагов. Юрмия даже пожалела гарлов. А ещё ей захотелось стать частью этого вот сообщества, чтобы и о ней так же переживали. Чтобы так же вот по-дружески подшучивали и подкалывали над ней тоже, а она над ними. Кажется, эта Элайна влияет на семью намного больше, чем ей казалось раньше. Все ведь прямо говорят, что таким вот образом начали общаться друг с другом в ответ на подначки и подколки младшей сестры. Ох как сильно ошибался её отец, когда, описывая семью герцога, говорил, что самая бесполезная в ней младшая дочь Элайна, избалованная вседозволенностью из-за любви отца, от проделок которой страдает чуть ли не вся семья… Ох, отец, впервые на её памяти он ошибся настолько сильно. Надо бы ему написать об этом, чтобы не наделал ошибок, которые могут привести к разрыву помолвки. А разрывать её Юрмии не хотелось совершенно.