Особняк №13. Чумовая семейка

Глава 4 Как правильно себя представить

В тот же момент дедушка Страхман впервые выглянул за дверь при свете дня. Это был старик с длинной белой бородой, в тёмно-зелёном пальто и цилиндре, из которого торчало диковинное растение. Он вышел, опираясь на суковатую палку, огляделся по сторонам и, сощурившись, посмотрел на солнце.

«Брр! – поморщился он и неодобрительно посмотрел на лаванду, расцветшую в палисаднике напротив. – Брр!» Затем его взгляд остановился на соседке, подстригавшей травинки ножницами немногим больше маникюрных. Эта женщина оказалась первым нормальным человеком, которого дедушка Страхман встретил на улице.

Понаблюдав за нею, он посмотрел вверх, на крышу собственного дома. Ворона кивнула в знак приветствия и гаденько улыбнулась. «Брр!» – в третий раз произнёс старик, потому что знал, чего от него ожидают. Он должен вести себя в нормальном мире, как нормальный, но он же не такой! Он леший, причём в пятьдесят четвёртом поколении, и гордится этим! Зачем ему меняться? Почему бы не остаться самим собой – таким, каким лешему полагается быть: вечно всем недовольным, в неизменно дурном настроении. Хмуриться и брюзжать – вот его жизнь. Так он и сказал. Но что толку? Его всё равно запихнули в этот тупик и заставляют приспосабливаться к окружающим.

Новая семья ужасно раздражала старика. Ему никогда не хотелось иметь детей, внуков – ещё меньше. О собаке и говорить нечего. Теперь он всё это получил.

Хорошо ещё, что ему удалось оборудовать для себя в подвале тёмную берлогу – восхитительно уродливую. Там он мог выращивать свои любимые сорняки и целыми днями ворчать себе под нос.

Но теперь пришло письмо из ИНТКВ – Института не таких, как все, – в котором говорилось, что вторая фаза эксперимента, акклиматизация, завершена. Начинается третья фаза – интеграция. Это значит, что отныне дедушке Страхману придётся выходить на мерзкое солнце. Он надеялся хотя бы не сразу встретить людей. Но нет же! Человеческая женщина уже тут как тут. Торчит, вернее, сидит на корточках в своём палисаднике.

– Заговори с ней, – подсказало растение на шляпе.

Зелёное существо звали фрау Кусака. Они со стариком ладили из рук вон плохо и оба получали от этого большое удовольствие.

– Лешему неохота, – буркнул дедушка Страхман себе в бороду.

– Лешему придётся! Распоряжение ИНТКВ!

Застонав, старичок принялся перебирать в памяти те фразы, которым его научили в школе: «Кто вы по профессии?», «Какую книгу вы сейчас читаете?», «Не желаете ли чего-нибудь выпить?»… Дедушка Страхман выбрал тему «Погода».

– Чудесный день сегодня, не правда ли? – произнёс он, громко откашлявшись, и содрогнулся.

Его голос прозвучал до безобразия нормально. Как у кого-нибудь из обыкновенных стариков, живущих в этом тупике. Просто брр!

Соседка подняла голову, так что теперь леший мог видеть её глаза. Он уже хотел в очередной раз фыркнуть, но вдруг ему послышалось жабье пение. Он обожал концерты, которые устраивались на болоте в полнолуние. Ему вдруг захотелось искупаться в удивительных глазах этой женщины, ему захотелось…

– Ах, наконец-то я вас вижу! – рявкнула соседка.

Дедушка Страхман пришёл в ещё больший восторг. Восторг… Какое странное слово! Непривычное, как и то чувство, которое оно обозначало. Резкий голос женщины показался ему прекрасным, как скрип мелка по доске, как жужжание бесчисленных мошек, как…

– Ну так же не делается! – сварливо произнесла соседка, снова прервав приятные размышления дедушки Страхмана о жабьем пении.

– Как не делается? – спросил он, собравшись с силами.

– Новый сосед должен сначала представиться.

– Представиться?

– Ну да. Представить себя.

Старик сделал шаг вперёд.

– Вот так?

Женщина окинула его взглядом с ног до головы.

– Что «так»?

– Леший себя представил.

Он сделал ещё один шаг вперёд и вопросительно посмотрел на соседку. Мол, достаточно ли он представился?

– Вы что? Намереваетесь взять меня на руки? – съязвила женщина, и морщины на её лбу, к восхищению дедушки Страхмана, стали ещё глубже.

– Да, леший бы этого хотел.

– Кто-кто?

– Леший. – Старик указал на себя. – Вот этот.

– Вы, видимо, приехали очень издалека и плохо владеете нашим языком. Итак, чего вы хотите? – спросила женщина медленно, чтобы собеседник понял её.

– Взять соседку на руки. Леший сильный!

Он поднял правую руку и напряг мускулы.

– Я сегодня не расположена шутить. И вчера не была, и позавчера тоже, и завтра не буду. Я вообще ненавижу шутки. Особенно глупые. Если вы действительно не понимаете, что значит «представиться» (в чём я, честно говоря, сомневаюсь), то объясняю для тупых: когда человек представляется, он называет своё имя и кратко рассказывает о себе и своих родных. Из всей вашей семьи я пока видела только двух странных детей.

Ворона, сидящая на крыше, растопырила крылья и удовлетворённо каркнула.

«Брр!» – скривился дедушка Страхман. Но что такое всего одна точка? Нет, так легко его не собьёшь… К тому же теперь он вспомнил: на одном из первых занятий его учили «устанавливать контакт с нормалусами». Глава «Представление» шла сразу же после главы «смолл-ток»[8].

Старик выпрямился во весь рост, расправил плечи и произнёс так, будто читал стихотворение наизусть:

– Лешего зовут Страхман. Фладимир Страхман. Леший живёт совершенно в нормальном доме с совершенно нормальной семьёй: нормальным сыном Хольгером Страхманом, его нормальной женой Ольгой Страхман и их тремя чертовски нормальными детьми. Они тоже Страхманы. То есть это их фамилия. Если бы и имя было такое же, получилось бы Страхман Страхман, а это уже ненормально.

Старичок издал смешок, похожий на бульканье. Раньше он никогда не смеялся. «Смеяться вредно для здоровья», – говорила ему мама-лешая. Поэтому он постарался как можно скорее проглотить этот новый для себя звук.

Заметив, что соседка продолжает смотреть на него, вытаращив глаза, он стал судорожно соображать, чего же ещё она ждёт. Наконец его осенило.

– А вас как зовут, женщина? – спросил он.

– Я Дёрте Гурфинкель-Сурепка!

Это имя обожгло дедушку Страхмана, как слишком холодное мороженое. Он мысленно описал петлю на американских горках и зажёг у себя в голове все свечи, которые сумел найти.

– Дёрте Гурфинкель-Сурепка! – повторил старик дрожащим голосом. Ему ещё никогда не доводилось слышать такого чудесного имени. – М-м-могу я звать вас Дёрте? – спросил он взволнованно.

– Разумеется, нет! – рявкнула фрау Гурфинкель-Сурепка.

– Тогда как же лешему вас называть? Финки? Сури?

Жабий концерт в голове дедушки Страхмана до сих пор не прекратился. Все эти непонятные ощущения, которые он сейчас испытывал, были для него совершенно новы.

– Называйте меня фрау Гурфинкель-Сурепка, – ответила женщина, сердито помотав головой. – Потому что именно так меня и зовут!

После этих слов она развернулась на каблуках и исчезла за дверью своего дома.