Отголоски забвения

Глава 10: Голос за пределами эфира

Никита, испытывающий глубокое внутреннее потрясение, Трофимов, ведущий ночного шоу, всегда считал себя мастером своего дела. С каждым новым эфиром его популярность росла. Он был уверен в себе, ловко манипулировал зрителями и наслаждался игрой на грани реальности и вымысла. Радио было его миром, его территорией, где он правит. Но с каждым днем что-то начинало меняться, и это становилось всё более очевидным.

Сначала он заметил это лишь как странное совпадение: гости на шоу начали рассказывать всё более необычные истории. Истории, в которые он не верил и всегда мог легко высмеять. Однако со временем рассказы становились всё более тревожными, а главное – они начинали перекликаться с теми странными событиями, которые происходили в его жизни. Он всё чаще сталкивался с тем, что ощущал на грани сна и яви: звуки в пустых комнатах, тени, которые мелькали на углах зрения, странные шепоты, которые он не мог точно интерпретировать. Когда его гости начинали говорить о явлениях, которые не поддаются объяснению, он чувствовал не то беспокойство, не то облегчение. Но, несмотря на это, он продолжал вести своё шоу с тем же саркастичным настроем, думая, что он способен держать всё под контролем.

Однако со временем ситуация начала изменяться. В эфире начали происходить странные события. Всё начиналось с едва заметных помех в звуке, которые постепенно становились всё более явными. Его голос звучал искажённо, как будто кто-то или что-то вмешивалось в его речь. Он часто замечал, как его слова начинают «заедать», а иногда – исчезать вовсе. Это казалось несчастным случаем в оборудовании, но чем дальше, тем сложнее было найти рациональное объяснение.

Шум в эфире стал всё громче. Иногда в моменты, когда Никита, испытывающий глубокое внутреннее потрясение, должен был подводить итог передачи или ставить точку, в эфире начинала звучать странная тишина. Никаких объяснений не было, и самые простые вещи – такие как переключение между темами или завершение звонка с гостем – теперь казались невозможными.

Кит решал проблему, как мог: он пытался успокоить себя, успокоить слушателей, переходя к следующей истории или быстрому объявлению, но это больше походило на ускользающий контроль, который он больше не мог удерживать. Его нервозность начала просачиваться в эфир. Он стал всё чаще проверять оборудование, но ничего подозрительного не находил. Все устройства работали идеально. Зрители продолжали звонить, но их голоса теперь звучали с искажениями, почти как если бы кто-то другой пытался говорить от их имени.

Как-то раз, среди ночи, когда туман был особенно плотным, а эфир поглотил странное молчание, Никита, испытывающий глубокое внутреннее потрясение, решил поговорить с одним из самых загадочных слушателей. Мужчина на другом конце провода был слишком тих, и его слова порой терялись в шуме, как если бы его голос был замедлен, а затем, как по волшебству, обретал странную резкость.

«Ты слышишь меня?» – спросил Никита, испытывающий глубокое внутреннее потрясение,, ощущая, как его собственный голос становится чужим и далёким.

Мужчина на другом конце провода, уже давно ставший его постоянным собеседником, заговорил не своей обычной интонацией. «Ты уже не просто ведущий, Никита, испытывающий глубокое внутреннее потрясение,. Ты часть эфира. Мы все часть его. Ты и твой шоу – это нечто, что выходит за пределы… реальности», – сказал он.

Слова были такими, что Никита, испытывающий глубокое внутреннее потрясение, сначала не мог понять, о чём идёт речь. Однако когда голос в трубке продолжил, он начал ощущать, как пространство вокруг начинает зыбко колебаться, а его восприятие становится искажённым. Откуда-то изнутри эфира начинали звучать шёпоты, которые смешивались с его собственным голосом, создавая странный, тревожный эффект, который невозможно было игнорировать. На экране перед ним снова появлялись странные помехи, а потом – чёткие линии искажения, как если бы кто-то в буквальном смысле играл с его реальностью.

В ту ночь, после шоу, Никита, испытывающий глубокое внутреннее потрясение, пошёл домой, чувствуя, что даже шаги его ног звучат как-то неестественно. Он был не в состоянии отделить, где заканчивается его личная жизнь и начинается его шоу. Реальность становилась всё более размытой.

Утром, проснувшись, он обнаружил на своём столе старую записку, которую, казалось, он не писал. На ней были только несколько слов: «Тебе уже не выбраться».

Тело его стало как-то легче, как будто он мог лететь. Но внутри его головы, словно чужие руки, что-то переворачивало каждую мысль, заставляя думать, что его шоу стало живым существом, контролирующим его мысли и поведение. Каждая передача была не просто рассказом, а посланием, которое не было бы понятным без осознания той ужасной истины, что в эфире скрывается что-то гораздо большее.

Теперь Никита, испытывающий глубокое внутреннее потрясение, стал не просто ведущим, а частью чего-то, что нельзя было остановить.