Открытое

Потом она представила себе Кендлшейд, и они оказались там, спотыкаясь на заросшей тропинке, ведущей к главному входу.

— Я думала, это было так волнующе, — выдохнула Флори. — Такой особенный проблеск силы и могущества мунларк.

— Не знаю, — пробормотала Софи, наклоняясь, чтобы опустить голову между колен.

Теперь, когда она перестала бежать, все вокруг закружилось, а легкие, казалось, вот-вот взорвутся.

— Я знаю, — настаивала Флори. — Ты несла нас обоих, как будто мы были семенами одуванчика, подхваченными ветром. И хотя я могу быть маленькой, Сандор определенно не такой.

Сандор выпрямился во весь рост, и Софи пришлось признать, что это было удивительно, что она смогла так легко тащить его за собой. Ее руки даже не болели… хотя это может измениться, как только адреналин уйдет.

— Впечатляет или нет, — сказал Сандор, выгибая спину, — но я предпочитаю свободное падение. Тем более что это побуждает тебя ограничивать свои способности абсолютной необходимостью.

— Он имеет в виду, — сказала Флори Софи, — что ему не нравится, что теперь ты можешь идти куда угодно и когда угодно, не нуждаясь ни в одном из кристаллов, ни в утесе, ни во мне, чтобы петь корням, чтобы нести тебя. Все, что тебе нужно — это немного скорости. И я счастлива, что у тебя есть такая свобода… и горжусь тем, что вижу, как мунларк обретает крылья. Я просто надеюсь, что ты продолжишь носить меня с собой.

— Я не надеюсь, я настаиваю, — поправил Сандор, сжимая рукоять меча. — Я иду туда же, куда и ты.

Софи хотелось закатить глаза. Но вместо этого ее губы изогнулись в легкой улыбке.

— Поверь мне, я знаю. Я ведь не спорила о том, чтобы взять тебя с собой сегодня, не так ли? И все, что я делаю, это обыскиваю пустой дом!

Она выпрямилась, нуждаясь в еще нескольких вдохах, чтобы ее зрение прояснилось достаточно, чтобы сфокусироваться на огромной, многоколонной хрустальной башне перед ними, которая, вероятно, была разработана, чтобы быть одинаково впечатляющей и пугающей. Но Софи чувствовала только печаль.

Так много ужасных, травмирующих вещей произошло с Кифом внутри этих мерцающих стен, и она поймала себя на том, что хочет разрушить их, блок за блоком.

Может быть, когда-нибудь она это сделает.

А сейчас она собиралась потратить целый день на поиски в пыльных, заброшенных комнатах и не найти ничего полезного… что было ужасным отношением, она знала. Но она слишком часто проводила подобные поиски, чтобы иметь хоть какую-то реальную надежду.

Тем не менее, она направилась к входной двери, которая выглядела непропорционально маленькой по сравнению с двухсотэтажным зданием.

— Как ты думаешь, нам стоит постучать? — спросила она.

Сандор понюхал воздух.

— Да. Потому что мы здесь не одни.

Софи потянулась за своим мелдером.

— Кто…

Прежде чем она успела закончить вопрос, дверь открылась, и появился лорд Кассиус, выглядевший таким же высокомерным и непорочным, как всегда.

Но настоящим сюрпризом был мальчик, стоявший рядом с ним, виновато уставившись на свои ноги, когда она прошептала:

— Фитц?

— ГЛАВА ШЕСТАЯ — КИФ

— Ого, ты действительно не собираешься говорить? — спросил Декс, уперев руки в бока и медленно поворачиваясь, чтобы осмотреть новую блестящую спальню Кифа. — Я подумал, что Элвин либо преувеличивает, либо ты просто издеваешься над ним.

Киф сжал губы и покачал головой.

Его горло было толстым и колючим от недостатка использования. Но он не собирался рисковать, потому что даже с успокоительным он провел большую часть ночи, испытывая кошмары о жутком пустом взгляде Софи.

Неужели этого хотела его мама?

Был ли он ее способом нейтрализовать мунларк Черного Лебедя?

Или это только начало?

Его мама жаждала власти и контроля… и теперь она дала ему способность, которая позволила ему превратить всех вокруг себя в бесполезные, бессмысленные оболочки.

Людей без чувств.

Без страха.

Без вины.

А если бы им дали правильные команды?

Бум… мгновенная безжалостная армия!

Ро вздохнула и повернулась к Дексу.

— На случай, если тебе интересно, он сейчас слишком много думает. Я не знаю, что ему мерещится, но он продолжает дрожать, так что я предполагаю, что это что-то супер мелодраматическое, как будто он в одиночку разрушает мир звуком своего голоса. Кто знал, что наш Офигенноволосый был еще более беспокойным, чем Блонди?

Декс усмехнулся. Но ямочки на его щеках исчезли, когда он снова перевел взгляд на Кифа.

— Элвин сказал, что тебе нужна моя помощь?

Киф кивнул и проглотил отрыжку, которая на вкус напоминала ужасный булькающий эликсир, который Элвин дал ему утром.

Его новая сверхсильная Эмпатия исчезла после ошеломляющей катастрофы, но недолгий сон, который он получил, очевидно, вернул ее с удвоенной силой. И Элвин сделал эликсир специально, чтобы попытаться притупить его чувства… но смесь любопытства и замешательства, дрейфующая от общего направления Декса, довольно ясно дала понять, что лекарство было неудачным.

Существовала надежда, что Кифу повезет больше с помощью Декса.

Он указал на свое горло, а затем на лоб, пытаясь показать Дексу, что ему нужно.

— Немного Ноггиниза? — догадался Декс.

Киф покачал головой и попробовал потянуть за колье своего регистрационного кулона.

— Хм… ты хочешь снова взломать реестр? — попытался Декс.

Ро фыркнула.

— Ух ты, ребята, у вас это очень плохо получается. Как насчет того, чтобы сэкономить нам всем немного времени и поговорить за моего мальчика? Итак, Член Совета искрящиеся брови…

— Кто? — прервал Декс.

Ро пожала плечами.

— Понятия не имею. Не могу вспомнить его имя. У вас, ребята, слишком много лидеров, чтобы помнить их всех. Все, что я знаю, это то, что у чувака были эти огромные волосатые штуки над глазами и драгоценный камень из его короны покоился прямо между ними, поэтому я называю его Членом Совета с искрящимися бровями. Во всяком случае, он сказал, что новая эльфийская способность моего мальчика связана с тоном его голоса, и он казался довольно уверенным в этом. Итак, предполагая, что он прав, нам нужно, чтобы ты использовал свои технические навыки, чтобы построить устройство, которое даст Офигенноволосому лучший контроль над этим, вроде того, как ты сделал для Блонди, чтобы помочь ей с усилением мощности. И лично я голосую за то, что делает его голос очень высоким и скрипучим… хотя было бы также забавно заставить его звучать очень жутко. Ооо, есть ли способ заставить его переключаться туда-сюда?

Она ухмыльнулась Кифу, вызывая его на возражения. Но ему, честно говоря, было бы все равно, если бы Декс заставил его звучать как визжащая сирена, если бы это снова сделало разговор безопасным.

— Ну-ну, — сказал Декс, растягивая слово. — Держу пари, я смогу придумать, как сделать что-то подобное. Но… действительно ли это поможет? Есть разница между голосом и тоном, понимаешь? Посмотри на Сандора. Он звучит так мило и ласково… пока не отдаст приказ. Тогда он ужасен. Но его голос не меняется. Только его тон.

— Ладно, во-первых, я говорю Гигантору, что ты назвал его ласковым, — сказала Ро. — Во-вторых, если ты думаешь, что он ужасен, ты должен услышать, как мой отец командует своими Меркадирами. И третье: я… думаю, это справедливое замечание. Так что, ладно, сделай что-нибудь, что подправит тон Офигенноволосого.

Декс потянулся, взъерошив свои светло-рыжие волосы.

— Я имею в виду… я определенно могу попробовать. Но тон гораздо сложнее, поскольку он связан с эмоциями.

— Да? — спросил Киф и тут же зажал рот ладонями.

Ро потрясла кулаком.

— Он говорит! И смотри… мир не кончился! Никто не был ошеломлен, не онемел или еще что-нибудь! Попробуй еще раз! Попробуй еще раз!

Киф крепче прижал руки к губам и посмотрел на Декса, надеясь, что взгляд его глаз скажет: «пожалуйста, не обращай внимания на моего назойливого телохранителя и ответь на вопрос, который я случайно задал, потому что эмоции могут быть ключом к тому, что происходит с этой способностью».

— Подумай об этом, — сказал ему Декс. — Когда ты грустишь или злишься, твой тон меняется, верно?

Киф медленно кивнул.

Он даже не задумывался о том, что чувствовал, когда заставил всех онеметь. Он был больше сосредоточен на том, как эмоции Софи перегружали его мозг.

Но… когда он дотронулся до руки Софи, и все стало ошеломляющим, какая-то часть его ужаснулась, что он никогда больше не сможет приблизиться к ней. И это заставляло его отчаянно хотеть сделать что-нибудь, чтобы остановить хаос.

Он также был так же напуган и отчаялся, когда пытался выяснить, как вытащить всех из этого.

Хотя… первые несколько слов, которые он попытался произнести, не сработали, и он был так же взволнован, когда произносил их. Значит, должна быть какая-то другая переменная — какая-то другая связь — между двумя эффективными командами.

Его мысли вернулись к тому моменту, когда он, наконец, нашел слово, которое вывело всех из оцепенения.

Что он сделал по-другому для этой команды?

Он заставил себя остановиться, сделать глубокий вдох и подумать. И затем…

Он действительно понятия не имел.

Каким-то образом он просто знал слово, которое должен был сказать… знал, что оно сработает еще до того, как он его произнес.

Было ли это… уверенностью?

Может быть… но это тоже не могло быть связью, так как он определенно не чувствовал себя уверенно, когда оглушил всех.

Должно же быть что-то еще.

И тут он понял…

Все дело было в нем.

Его желания… или, может быть, было бы разумнее назвать это его потребностями. В любом случае, именно эта потребность — это желание — взяла верх и заставила его сделать все возможное, чтобы добиться своего.

Что на самом деле было очень страшно, так как его мама могла легко использовать это, чтобы манипулировать им.

Она знала его надежды, страхи и мечты.

И она точно знала, как выставить их против него.

Он опустился на край кровати, обхватив голову руками и закрыв глаза.

— О боже, похоже, мы вернулись к чрезмерному размышлению, — объявила Ро, и вспышка ее раздражения ударила Кифа, как удар под дых.

Ему потребовалась вся его сила воли, чтобы не закричать в ответ: «Конечно, я слишком много думаю… я могу превратить всех в безмозглых убийц для моей мамы, если не придумаю, как это остановить!».

— Привет, — сказал Декс… и когда Киф не ответил, кровать сдвинулась, как будто Декс сел рядом с ним. — Я посмотрю, что можно придумать, ладно? А если я не смогу разобраться, то спрошу у Тинкер. Или я всегда могу попросить Софи усилить меня. Иногда это помогает мне найти правильный ответ.

От этого обещания Кифу должно было полегчать… тем более что он не чувствовал в воздухе никакой жалости.

Но его мозг слишком зациклился на слове «Усилить».

Что произойдет, если Софи усилит его способности?

Он не хотел ничего выяснять.

И было только два способа сделать так, чтобы этого никогда не случилось.

Отныне он мог держаться подальше от Софи, или…

Он откашлялся и поднял голову, пытаясь сосредоточиться на спокойном, ровном дыхании.

— Погоди… мне кажется, он снова заговорит! — крикнула Ро.

Так оно и было, потому что эта просьба была слишком важна, чтобы рисковать каким-либо недоразумением.

На самом деле для этого требовалось целое предложение.

Он снова откашлялся, понизив голос до шепота, и сказал:

— Мне нужно, чтобы ты сделал мне ограничитель способностей.

И ого, неужели его охватили беспокойство, гнев и паника.

В ушах у него звенело, зрение затуманилось, и он глубоко вздохнул, когда Декс вскочил на ноги и сказал ему:

— Я больше никогда его не сделаю.

Киф не удивился.

Другой ограничитель способностей, который сделал Декс, был эпической катастрофой и оставил Софи беспомощной и в огромной боли. Всей их группе также пришлось бежать из Затерянных Городов после того, как Декс бросил вызов Совету и уничтожил устройство.

Но сейчас все было по-другому.

Эту новую способность нужно было ограничить.

И это был только вопрос времени, когда Совет поймет это и запрет Кифа где-нибудь.

— Пожалуйста, — прошептал он едва слышно. — Ты можешь найти ключ к моей ДНК, так что это сработает только на мне.

Декс тряхнул головой так сильно, что у него задрожали уши.

— Тогда Совет мог бы поручить одному из своих Технопатов найти способ обойти это. Или скопировать мой проект и построить еще кучу… как ты думаешь, почему я бросил другой в огонь?

Его решимость словно стена встала между ними.

— Пожалуйста, — снова взмолился Киф, пытаясь утомить Декса как можно меньшим количеством слов.

Но решимость Декса окрепла, и Киф понял, что ничего из того, что он скажет, не пройдет.

Если не…

Его сердце бешено заколотилось, ладони вспотели, и он почувствовал, как в глубине мозга начинает зудеть какая-то мысль.

Нет — ни одна мысль.

Одно слово.

Слово, которое Киф отказывался признавать, потому что знал, что его потребность снова берет верх, и если он произнесет это слово, оно разобьет сомнения Декса и заставит его сотрудничать.

Но он также не мог выбросить это слово из головы, потому что потребность постоянно напоминала ему, что если Декс не сделает ему ограничитель способностей, он никогда больше не увидит Софи.

Скорее всего, он никогда никого не увидит.

Это были его единственные варианты.

Он должен был заставить Декса понять.

Должен. Должен. Должен.

Приказ обжег ему язык, но он проглотил его, хрипя и кашляя, когда невысказанное слово застряло у него в горле.

Инстинкты кричали ему, чтобы он перестал сопротивляться, но он ударил себя кулаком в грудь, и боль отвлекла его достаточно, чтобы слово исчезло.

— Полегче, парень, — сказала Ро, хватая Кифа за руку, чтобы он не ударил себя снова. — Все в порядке. Ты в порядке.

Киф покачал головой, чувствуя, как слезы текут по его щекам, когда все его тело рухнуло на Ро, цепляясь за нее изо всех сил.

— Э-э, я не очень люблю обниматься, — предупредила Ро.

Но она также повернула голову Кифа так, чтобы она лежала у нее на плече, подальше от шипов на ее броне. И к ее удивлению и неловкости примешивался клубок гнева и беспокойства, так тесно сплетенных вместе, что они казались почти твердыми.

Защита.

И это было хорошо, потому что Киф не мог отпустить ее.

Не мог пошевелиться.

Он едва мог открыть глаза… но заставил себя сосредоточиться на Дексе, вложив всю силу своей мольбы в его взгляд.

Ро присвистнула.

— Ух ты, вот как выглядит отчаяние.

— Да, — согласился Декс, проводя руками по лицу так сильно, что его пальцы оставляли маленькие красные линии. — Но ты не понимаешь, о чем просишь, Киф. Тебя не было в кабинете Магната Лето, когда Совет заставил меня надеть на Софи ограничитель способностей. Даже с учетом тех изменений, которые я сделал, я мог сказать, что это было очень больно… и я не думаю, что смогу это исправить. Я также не могу контролировать, какие способности он блокирует. Мне придется ограничить все твои способности.

— Не думаю, что моего мальчика это волнует, — тихо сказала Ро. — Но знаешь что, Офигенноволосый? — Она схватила Кифа за плечи и откинула назад, чтобы он мог смотреть на нее. — Думаю, тебе должно быть не все равно. Я имею в виду, не пойми меня неправильно… я всегда буду думать, что вы, эльфы, слишком много внимания уделяете своим маленьким способностям. Но я также пробыла здесь достаточно долго, чтобы увидеть, сколько драмы это вызывает, если у вас их нет… а у тебч и так достаточно драмы в жизни. Плюс… у тебя есть способности. Они — часть тебя. Это никогда не идет хорошо, пытаясь бороться с тем, кто ты есть… поверь мне.

Киф отпрянул и рухнул на кровать, свернувшись в клубок и жалея, что не может крикнуть:

«Это не я… моя мама изменила меня».

Но… неужели?

Или она просто активировала что-то, что всегда было там?

Что-то ужасное, жуткое, что планировала с самого начала?

Да и имело ли это значение?

Теперь это была его жизнь.

Он должен был с этим смириться.

Декс снова опустился на кровать рядом с ним.

— Ух ты. Ты действительно боишься. Я не Эмпат, но это чувствую.

— Как и я, — пробормотала Ро, и защитная энергия в воздух увеличилась немного.

И Кифу захотелось отрицать это… ухмыльнуться и пошутить, как он всегда это делал.

Но эти вещи чувствовали себя так, словно принадлежали к другой жизни.

Секунды шли.

Наконец Декс сказал:

— Ладно. Я понял. Элвин описал то, что произошло вчера, и… да, это довольно страшно. Но… ты только вчера проявился, понимаешь? Ты не дал возможности ни на минуту успокоиться. Ты даже не знаешь точно, что это за способность, или у тебя еще нет для нее названия! И ты еще не пробовал те отвары, которые сейчас готовят Элвин и мой отец. Ты также не дал мне посмотреть, смогу ли я придумать какие-нибудь приспособления, чтобы помочь… или какие-нибудь эликсиры. Я их тоже делаю много… и у меня это очень хорошо получается. И ты не пробовал тренироваться. Так что… не можем ли мы начать со всего этого? Прежде чем предпримем что-нибудь более радикальное?

— Давай, Офигенноволосый, — сказала Ро, тряся его за плечо. — Твой друг технарь прав. Ты слишком легко сдаешься. Где тот упрямый парень, который установил рекорд по задержаниям в вашей модной эльфийской академии? Парень, который потратил годы, находя творческие способы раздражать своего придурка-отца вместо того, чтобы сдаться и сотрудничать?

— Парень, который неделями готовился к Великому Инциденту с Гилоном, — добавил Декс, подталкивая Кифа локтем. — Я знаю, что меня там не было, но я слышал много историй. И я знаю, что ты спланировал это так идеально, что дама Алина так и не нашла достаточно доказательств, чтобы прижать тебя.

Ро рассмеялась.

— Похоже, кто-то должен когда-нибудь рассказать мне подробности об этом гилоне, о котором я постоянно слышу. Но сейчас, — она подтянула Кифа в сидячее положение, — тебе нужно дать отпор. Я не покидала свой дом и не страдала все эти месяцы в Городе Блесток, чтобы защитить какого-то мальчишку, который сдается, как только становится тяжело. Я пришла сюда, чтобы защитить тощего эльфа, который победил моего отца в спарринге, потому что я подумала, что этот парень может быть кем-то, кого стоит держать рядом. И я буду отрицать это позже, но… ты стоишь того, чтобы быть рядом.

Киф отвернулся, не уверенный, были ли слезы, жгущие его глаза, вызваны ободряющей речью Ро… или тем, что он не мог в это поверить.

Ро трясла его, пока он не повернулся к ней лицом.

— Я знаю, ты думаешь, что твоя мама победила, но поверь мне, это еще не конец. У тебя есть бесконечное количество способов продолжать сопротивляться ей. Не сдавайся. И не прячься от силы, которую она тебе дала. Научись использовать ее против нее.

— Точно, — согласился Декс, положив руку на плечо Кифа. — И помни, ты здесь не один.

Киф никогда в жизни не чувствовал себя таким одиноким.

Но… когда он читал эмоции Декса, все, что он чувствовал, была решимость и уверенность и намеки на ту же теплоту, которую он чувствовал от Элвина.

Декс был на его стороне.

Как ни странно, Ро тоже.

Ее защитные флюиды были сильнее, чем все, что он когда-либо испытывал раньше.

Он не хотел их подводить.

И он определенно не хотел, чтобы его мама победила.

Так что, может быть, если он будет осторожен, и останется скрытым, и не будет говорить, и будет работать очень усердно… может быть, он сможет справиться с этой новой силой более управляемым способом.

Он уже сопротивлялся использованию команды на Дексе.

Это должно было быть хорошим знаком.

Поэтому он сел выше и кивнул… но он также схватил Декса за запястье, когда Декс начал отстраняться, сделал успокаивающий вдох и рискнул прошептать еще девять слов.

— Если это не сработает, ты должен мне помочь…

Он не уточнил, как именно… слишком боялся, что это превратится в команду. Но Декс, казалось, знал, что он имел в виду ограничитель способностей.

Декс вздохнул.

— Я подумаю об этом. Это все, на что я соглашусь.

Киф усилил хватку, когда зуд вернулся в его мозг… на этот раз слово было таким громким, что он почти слышал его, почти знал, что сказать.

Но он закрыл глаза и дышал, пока не похоронил его снова.

Это было уже дважды.

Дважды он сохранял контроль.

Так что, возможно, была надежда.

Если нет, он заставит Декса забрать эту способность.

Любыми необходимыми средствами.

— ГЛАВА СЕДЬМАЯ — СОФИ

— Что ты здесь делаешь? — спросил Фитц, когда лорд Кассиус сверкнул маслянистой улыбкой и сказал:

— Чему я обязан своей внезапной популярностью?

Софи проигнорировала оба вопроса.

— Что ты здесь делаешь? — спросила она Фитца.

— Предоставляет мне последние сведения о моем сыне, — сказал ей лорд Кассиус, — поскольку никто другой, похоже, не счел это приоритетом… если только ты не из-за этого здесь. — Он помахал рукой в воздухе. — Нет, похоже, ты очень надеялась, что меня не будет дома.

— Я всегда надеюсь, что тебя не будет там, куда я иду, — огрызнулась Софи, решив, что больше не будет пытаться быть вежливой с отцом Кифа. Она должна была использовать каждое слово — каждый разговор — чтобы пристыдить его за бесчисленные способы, которыми он причинил боль своему сыну. — Если тебе нужны были новости о Кифе, ты мог бы появиться в Лечебном Центре. Он пробыл там три дня. И я тоже. А где ты был?

Лорд Кассиус прищурился.

— Мне не нужно ни перед кем оправдываться… тем более перед подростком с раздутым чувством собственной важности. Но, поскольку ты, кажется, думаешь, что все уже выяснила, тебе может быть интересно узнать, что я работаю над заданием от Черного Лебедя.

Он сделал паузу, чтобы дать ей понять, что Черный Лебедь что-то скрывает от нее.

Софи отказалась задавать вопросы.

— Твое упрямство стало намного сильнее с тех пор, как ты впервые появилась в нашем мире, — заметил лорд Кассиус. — Возможно, эта новая разлука с моим сыном поможет тебе научиться большему почтению и уважению.

— Ты сказал ему об этом? — спросила она Фитца и тут же поняла, что, вероятно, должна была передать вопрос.

Лорд Кассиус выглядел слишком довольным ее ответом.

Однако она не могла взять свои слова обратно, поэтому решила напомнить Фитцу:

— Он охотно согласился с планами леди Гизелы относительно наследия Кифа. Значит, он так же виноват в том, что происходит с Кифом, как и она.

— Единственное, в чем я виноват, — возразил лорд Кассиус, — это в желании лучшего для моего сына.

Софи закатила глаза.

— Нет, ты хотел самого лучшего для себя. Ты хотел быть отцом кого-то могущественного, важного и особенного, чтобы люди, возможно, думали, что ты тоже могущественный, важный и особенный, но все они подумают, что ты — жуткий придурок, который позволил своей жене экспериментировать над своей семьей. И самое печальное, что Киф был бы всем этим, если бы ты не вмешивался в его способности. Значит, ты ни с того ни с сего заставил его пережить этот кошмар.

Взгляд лорда Кассиуса был холоднее, чем взгляд ледышки. Но когда он заговорил, все, что он сказал, было

— Интересно.

— Что? — спросил Фитц, когда Софи промолчала.

Лорд Кассиус не сводил глаз с Софи.

— Сказать ему, что ты сейчас чувствуешь?

— Не беспокойся. — Она повернулась к Фитцу. — Я пытаюсь решить, что мне лучше — нанести ему удар или ударить несколько раз этим мелдером.

Она похлопала по карману, в котором было спрятано оружие.

— Интересно, — повторил лорд Кассиус, и его губы дрогнули в чем-то между улыбкой и хмурым взглядом. — Похоже, ты также переняла привычку моего сына шутить, чтобы отвлечь внимание. Но шутки никогда полностью не маскируют то, что ты скрываешь, не так ли? — Он снова взмахнул руками в воздухе, затем покачал головой и опустил руки по бокам. — На самом деле, похоже, ты даже скрываешь эти чувства от себя, а у меня нет ни терпения, ни желания заниматься подростковой драмой. Поэтому я просто скажу: ненавидь меня, сколько хочешь… вини меня, сколько хочешь. Это ничего не изменит. И тебе от этого не станет легче.

— Скорее всего, нет. Вот почему я склоняюсь к использованию мелдера. — Софи снова похлопала себя по карману. — Это гораздо менее утомительно, чем причинять боль, но не менее болезненно.

— Ладно, это официально, — сказала Гризель, аплодируя, когда она вышла из тени рядом с вортинатором Кендлшейда. — Я большая поклонница этой новой Софи. Не пойми меня неправильно… ты всегда была жестокой маленькой силой природы, — добавила она, когда Софи нахмурилась. — Но это совершенно другой уровень уверенности… и я здесь для этого!

— Я тоже, — согласилась Флори.

— Я тоже.

Голос Фитца был достаточно тихим, и Софи почти подумала, не показалось ли ей это. Но она осмелилась бросить быстрый взгляд на его лицо и обнаружила, что он смотрит прямо на нее.

А когда их глаза встретились?

Боже, как же ей не хватало его улыбки.

Его улыбка была более неуверенной, чем раньше, и ее сердце было слишком переполнено шрапнелью, чтобы реагировать.

Но все равно это была приятная перемена.

Крошечный сдвиг, который помог ей поверить, что они могут спасти свою дружбу.

— Как бы то ни было, — сказал лорд Кассиус, приглаживая волосы, — ты все еще не объяснила, почему ты здесь… с двумя телохранителями, не меньше. Очевидно, ты не хотела меня видеть, хотя это мой дом.

— Прежде чем мы перейдем к этому, — вмешалась Гризель, — как насчет того, чтобы закончить наш разговор, пока нас не прервали? — На последнем слове она искоса взглянула на Сандора.

— Если бы ты сказала мне, что идешь сюда, я мог бы скоординировать наше прибытие, — напомнил ей Сандор.

— Этот аргумент так же легко применим и к тебе, Капитан Прижималкин, — возразила Гризель, постукивая пальцем по его плоскому носу.

— Капитан Прижималкин? — спросила Флори, хихикая, когда серая кожа Сандора приобрела розоватый оттенок. — Мы все можем использовать этот титул?

— Нет, — сказал ей Сандор, в то же время Гризель сказала: — Абсолютно!

Сандор издал писклявое рычание.

— Мы можем сосредоточиться?

— Полагаю, мы можем попытаться. — Гризель снова повернулась к лорду Кассиусу. — На случай, если ты забыл, ты собирался рассказать нам о способностях твоей жены.

— Нет, я как раз собирался повторить, что, насколько мне известно, у нее есть только одна. И да, я уверен, что возможно, она скрывала вторую способность, поскольку, как ты знаешь, у Гизелы нет проблем со стиранием воспоминаний… или ложью. Но я помню, как однажды спросил ее, беспокоит ли ее тот факт, что у большинства Полиглотов есть дополнительный талант, но разочарование и огорчение, которые я чувствовал от нее, было трудно подделать.

— Если только она не была разочарована и расстроена тем, что не смогла рассказать тебе о своей второй способности, — предположил Фитц.

— Полагаю, это возможно, — согласился лорд Кассиус. — Но на самом деле вопрос в том, какое это имеет значение? Уверяю тебя, если бы моя жена могла воздействовать на людей своим голосом так, как, по вашим словам, сейчас может мой сын, она бы ни за что не смогла бы удержаться от использования этой способности все это время.

Он был прав.

И Софи попыталась найти в этом утешение, поскольку леди Гизелу было бы почти невозможно остановить, если бы она могла делать то, что делал Киф.

Но это также означало, что у леди Гизелы должен быть тщательно продуманный план, как заставить Кифа использовать его новую способность так, как она хотела.

И ее планы обычно удавались.

— Это важно, — сказал Фитц лорду Кассиусу, — потому что Член Совета Оралье считает, что команда оцепенения, которую использовал Киф, не может быть признаком новой способности. Она подумала, что это больше похоже на то, что элементы заставили его Эмпатию слиться с его новыми чувствами Полиглота, и именно поэтому он способен влиять на эмоции своим голосом. Поэтому я решил, что будет разумно убедиться, что Киф не унаследовал никаких других способностей.

— Объединенные способности, — тихо сказал лорд Кассиус.

— Это слово вызвало какие-нибудь воспоминания? — спросила Софи, когда он повернулся и зашагал по холлу.

— Хотелось бы. — Он потянулся, чтобы потереть виски, еще дважды пересек комнату, прежде чем добавил: — Но это чувствуется…

— Чувствуется? — подсказал Фитц.

Когда лорд Кассиус замолчал, он добавил:

— А если мы проведем еще одно исследование? Или я мог бы попытаться сделать это сам, если…

Его взгляд метнулся к Софи, словно он не был уверен, стоит ли предлагать ей работать вместе.

Но Софи больше интересовало то, как лорд Кассиус застыл на полушаге — нога болталась в воздухе — во второй раз, когда Фитц упомянул о том, что обыскивал его мысли.

— Какие-то проблемы? — спросила она.

— Конечно, нет. — Но его голос был таким же напряженным, как и черты лица. — Мне просто… нужно время, чтобы все обдумать.

— Ты ведь понимаешь, как подозрительно это звучит? — спросила Гризель, когда лорд Кассиус сунул руку под плащ, нащупывая рукав. — Особенно учитывая, как ты побледнел?

— Подозревай все, что хочешь. Я уверен, что вы все очень привыкли ошибаться на мой счет. — Он вытащил следопыт и покрутил кристалл вперед-назад. — И мне нужно идти.

— Куда идти? — спросила Софи.

— Это тебя не касается.

— Мы решим сами, — сказал ему Сандор.

Но лорд Кассиус зафиксировал кристалл и, не сказав больше ни слова, переместился.

Фитц взглянул на Софи.

— Так… это было очень странно, да?

Софи кивнула, жалея, что не догадалась проникнуть в сознание лорда Кассиуса до того, как он ушел. Они заслуживали ответов гораздо больше, чем он — уединения.

— Ты же не думаешь, что он попытается защитить леди Гизелу? — спросил Фитц.

— Я как раз думала о том же, — призналась она. — Но… чувствую, что единственный человек, о котором он заботится — это он сам.

— Верно. Хотя, что, если защита ее также защищает какую-то неловкую тайну, которую он не хочет, чтобы кто-то знал? — предложил Фитц… что определенно звучало как то, что сделал бы лорд Кассиус.

Софи вздохнула.

— Нам нужно выяснить, куда он пошел. Я полагаю, ты не видел, какую грань он использовал на своем следопыте?

— Глядя на них, ничего не скажешь. Речь идет о подсчете поворотов кристалла и ощущении разрезов и углов. — Фитц провел рукой по волосам. — Думаю, мы с Гризель можем подождать на Берегах Утешения и встретиться с ним, как только он вернется.

— Это при условии, что он действительно вернется домой. А может, и нет. — Она подергала ресницы чуть сильнее, чем нужно. — Фу, ну почему все должно быть так сложно? Например… неужели так много требуется от людей, чтобы быть честными в том, что они делают? Даже если они делают что-то не так, по крайней мере, владеют этим, понимаешь?

— Это определенно облегчило бы жизнь. — Фитц несколько раз пнул его сапогом. — Хотя… это звучит немного забавно, если исходить от тебя, так как… ты знаешь… ты до сих пор не сказала, почему ты здесь.

Он был прав.

И Софи была совершенно не в настроении ввязываться в очередную грандиозную драку… тем более что чувствовалось, что некоторая неловкость между ними наконец-то исчезла.

Но…

Ложь действительно все усложняла.

Плюс… как они смогут снова стать друзьями, если она все время что-то от него скрывает?

— Хорошо, — сказала она, глубоко вздохнув. — Если ты действительно хочешь знать… Оралье и я открыли забытый секрет в ее тайнике… и мы не очень много узнали из воспоминания. Но оказалось, что нужная нам информация находится в тайнике Кенрика. Так что я пытаюсь вернуть его.

— И ты думаешь, что он здесь, в Кендлшейде? — спросил Фитц.

— Нет, хотелось бы. — Она боролась с желанием выдернуть еще одну зудящую ресницу, прежде чем добавила: — Мы не знаем, где искать. Поэтому мы подумали, что было бы неплохо узнать, есть ли у кого-нибудь из членов Невидимок какая-нибудь информация, которой они хотели бы поделиться.

Она остановилась, цепляясь за крошечную надежду, что Фитц не догадается об остальном ее плане.

Но, конечно, он тут же сказал:

— Итак… ты пришла сюда в поисках Альвара.

Софи заставила себя кивнуть.

— Ну… в основном я ищу все, что он мог оставить, что могло бы подсказать мне, где он прячется.

Она сосредоточилась на своих ногах, готовясь к большому количеству криков.

Но когда Фитц, наконец, заговорил, его голос был спокойным и ровным… возможно, даже немного грустным, когда он сказал:

— И ты не попросила меня о помощи.

— Я…

— Все в порядке, — перебил он. — Я не сержусь. Я просто… хотел бы я знать почему. — Он выдохнул, прежде чем добавить: — Это из-за всех тех ужасных вещей, которые я сказал, когда ты сказала мне, что отпустила Альвара? Или это было из-за… другого?

Гризель кашлянула.

— Знаешь, я думаю, что нам давно пора снова патрулировать территорию, не так ли?

— Да, — согласилась Флори.

— Я буду стоять здесь на страже, — сказал им Сандор и пискляво взвизгнул. — Или… я буду прямо за главной дверью.

Фитц откашлялся, когда они остались одни.

— Гоблины не очень-то умеют быть хитрыми, не так ли?

— Определенно нет, — согласилась Софи, гадая, такие ли у нее красные щеки, как пояс на тунике. — Хотя… они лучше огров.

— Совершенно верно. Ро хуже всех.

— Может быть, — согласилась Софи. — Но по-своему она может быть милой.

— Наверное. — Прошло несколько мучительных секунд, прежде чем Фитц добавил: — Ты не ответила на мой вопрос.

Софи съежилась.

— Уловил, да?

— Это довольно трудно не заметить. Как и всю эту неловкость.

Софи осмелилась бросить быстрый взгляд на его лицо и была поражена тем, что он не выглядел сердитым.

Он выглядел… грустным.

К тому же он был до смешного красив… но ей не следовало об этом думать.

Это только поднимет вопрос «почти» и «что, если», и заставит ее начать желать того, что не было бы хорошей идеей.

Фитц сделал маленький шаг вперед.

— Я очень скучаю по тебе, Софи. Просто… не важно. Я ненавижу это чувство, как будто мы больше даже не друзья.

— Я знаю, — прошептала она, стараясь не думать о том, означало ли это, что он все еще…

Потому что это не имело значения.

Именно она положила конец всему.

Все стало таким сложным… и все еще оставалось сложным.

Ничего из этого не изменилось.

Но ей нужно было, чтобы он знал:

— Я тоже по тебе скучаю.

Это принесло ей его великолепную, достойную кино улыбку.

Он сделал еще один шаг ближе, провел рукой, которая выглядела немного дрожащей, по его волосам, прежде чем он сказал:

— Забудем обо всем остальном и просто попробуем снова работать вместе?

Мозг Софи кричал: «Да!».

Но когда она действительно заговорила, то поймала себя на том, что спрашивает:

— Ты опять будешь злиться на меня из-за Альвара?

Его улыбка исчезла, и он отвернулся, сжимая и разжимая руки для нескольких глубоких вдохов.

— Все, что связано с моим братом, всегда будет трудно для меня, — в конце концов, признался он. — Но… Я постараюсь направить свой гнев на него, и ни на кого другого.

Это был не самый обнадеживающий ответ.

Но это действительно казалось реальным… и разве не к этому они стремились во время всего их обучения когнатов?

Правда.

Доверие.

Открытое общение.

— Хорошо, — прошептала она. — Давай попробуем.

Он обернулся, сверкнув еще одной красивой улыбкой… хотя она снова стала немного более сдержанной.

Но это тоже казалось реальным.

Как и тот факт, что ни один из них не потянулся к руке другого.

У них все еще был долгий путь для прохождения… большое исцеление и выяснение того, что происходит.

Но это было хорошее начало.

— Так… как ты хочешь это сделать? — спросила Софи, пытаясь вернуться к более насущным проблемам, с которыми они столкнулись. — Мы бы покрыли больше пространства, если бы разделились и искали сами по себе, но…

— Ладно, не сердись на меня за эти слова, — перебил его Фитц. — Но… думаю, что это пустая трата времени.

— Я знаю, — призналась Софи. — Я уверена, что так оно и будет. Но… это все же лучше, чем ничего не делать, верно?

— Видишь ли, но я думаю, что у нас есть другой вариант. — Он подошел ближе, понизив голос до шепота. — Ты хочешь поговорить с кем-то из Невидимок, верно? А как же Мерцание? Уверен, что она знает гораздо больше, чем мой брат.

— Вообще-то это я предложила, — сказала Софи. — Но Оралье, похоже, была совершенно уверена, что Мерцание ничего не знает… точно так же, как Киф ничего не знал, когда покидал Невидимок. И Там тоже.

— Да, но Киф и Там не были доверенными членами ордена, — напомнил ей Фитц. — Невидимки знали, что Киф пытается обыграть их, точно так же, как они знали, что Там был в основном пленником. Но леди Гизела считала Мерцание очень преданной, не так ли? Ты действительно думаешь, что она ничего не сказала Мерцанию? И не лучше ли поговорить с ней, чем часами искать в этом унылом, пыльном доме то, что мы оба знаем, что не найдем?

Софи вздохнула.

— Да, наверное. Как ты думаешь, нам пора идти? У меня нет кристалла, чтобы попасть в дом Тиергана, и я никогда там не была, поэтому не могу представить его достаточно хорошо, чтобы телепортироваться.

— У Кендлшейда есть Прыжок-Мастер, который нам пригодится. Но честно? Думаю, нам следует подождать до завтра. Не пойми меня неправильно, но ты выглядишь очень измученной. Ты вообще спала прошлой ночью?

— Не совсем.

— Я так и думал. Так почему бы тебе не пойти домой, немного поспать, а утром мы пойдет к Тиергану? Вообще-то, наверное, было бы неплохо сообщить Таму о нашем приходе, так как я слышал, что он немного… защитный.

— Но…

— Это не пустая трата времени, — перебил его Фитц. — Я знаю, что так оно и есть, но серьезно, Софи. Ты почти не спала все эти дни. И я знаю, что ты, вероятно, думаешь, что будешь просто ворочаться с боку на бок или видеть кошмары, но это не значит, что тебе не нужно пытаться отдохнуть. Плюс…

— Что? — спросила Софи, когда он не продолжил.

Он провел рукой по волосам.

— Ну что ж… мне кажется, я знаю кое-что, что может помочь тебе уснуть… и нет, я не имею в виду прием успокоительного. Я имею в виду… Кифа.

Софи выпрямилась и скрестила руки на груди.

— А что с ним?

— Да ладно тебе, Софи. Я видел выражение твоего лица, когда он согласился на требование Члена Совета Алины, а потом ты выскочила из Лечебного Центра так быстро, как только могла. И я понимаю… это было довольно жестоко с его стороны. Особенно после того, как ты провела все это время, сидя рядом с ним в Лечебном Центре, ожидая, когда он проснется. — Он прочистил горло. — Но… вот почему я думаю, что ты почувствуешь себя лучше, если поговоришь.

— Да… хорошо… он не хочет со мной разговаривать.

— Не голосом, — согласился Фитц. — Но ты могла бы воспользоваться своей Телепатией.

Софи крепче скрестила руки на груди, обхватив себя руками.

Она действительно думала об этом прошлой ночью. Но не была уверена, что Киф ответит. И мысль о том, что он проигнорирует ее…

— Он велел мне держаться подальше, — пробормотала она, сосредоточившись на своих ногах.

Фитц вздохнул.

— Я знаю. Но он боялся потерять контроль над своей новой способностью. Все будет по-другому, если ты воспользуешься Телепатией. Поверь мне… я его лучший друг. Я знаю такие вещи. Кроме того, я видел выражение его лица после того, как ты ушла, так что я уверен, что он почувствует себя лучше, если ты все расскажешь. Он, наверное, ждал, что ты протянешь руку, раз уж вы так часто разговариваете.

— Нет, не разговариваем, — возразила Софи, не понимая, почему ее голос стал таким высоким. — Серьезно, мы не разговариваем.

— Ну, даже если это и так, вы, ребята… близки.

— Мы друзья, — уточнила Софи, съежившись, когда ее голос снова стал писклявым.

Разговор был именно таким… неловким.

— Я знаю, что это так, — сказал ей Фитц. — Я не об этом говорю. Я просто… я знаю, что ты очень волнуешься за него. И я знаю, ты, наверное, думаешь, что он злится на тебя или что-то в этом роде. И единственный способ успокоить твой мозг настолько, чтобы позволить уснуть — это поговорить с Кифом. Так что просто… попробуй, ладно? Тебе понадобится отдых. У меня такое чувство, что завтрашняя встреча с Мерцанием будет довольно напряженной.

Конечно, он был прав.

Софи это знала.

Но это не делало идею менее… пугающей.

— Все будет хорошо, — пообещал Фитц. — Поверь мне.

Она встретилась с ним взглядом, вспоминая все случаи, когда делала именно это. Фитц был ее первым другом — ее первым проводником — в этом пугающем, мерцающем новом мире, к которому она должна была принадлежать. Человек, которого она позвала на помощь после похищения, который появился как раз вовремя, чтобы спасти ее. Кто-то, с кем она пережила пожары, битвы и изгнание, и кто сталкивался с холодными, жестокими монстрами вместе с ней снова и снова.

— Хорошо, — прошептала она. — Но мы встретимся завтра рано утром.

— Договорились, — согласился Фитц. — Я отправлюсь в Хевенфилд, как только ты проснешься.

Софи еще немного помедлила, прежде чем прыгнуть обратно в Хевенфилд, а потом еще больше медлила, когда добралась туда, не уверенная, что готова узнать, проигнорирует ли ее Киф.

Но снаружи, под Панакесом Каллы, с Винном и Луной, прижавшимися к ней, она, наконец, нашла в себе мужество протянуть свой разум.

Киф?

Она собиралась попробовать только три раза… это была сделка, которую она заключила сама с собой. Три раза, и если он не ответит, тогда…

КИФ?

Она толкнула зов так далеко, как только могла, затаив дыхание.

Ответа по-прежнему не было.

Еще раз, сказала она себе. Еще раз, потом сосчитай до пяти.

Она собрала свои душевные силы.

Киф!

Прошла секунда.

Две.

Три.

И прежде чем она добралась до четырех, знакомый голос затопил ее разум.

Тебе кто-нибудь говорил, что ты начинаешь говорить как Силвени?

Софи вздохнула.

Привет, Киф.

— ГЛАВА ВОСЬМАЯ — КИФ

Итааааааааааак, подумал Киф, мысленно растягивая слово, думаю, это означает, что ты все еще разговариваешь со мной.

Забавно, передала Софи, я как раз собиралась сказать тебе то же самое.

Киф поморщился.

— Что случилось? — спросила Ро. — Мне нужно позвать Элвина?

Он покачал головой.

Ро наклонилась ближе.

— Тогда почему ты такой потный и нервный?

Киф пожал плечами.

Ро стиснула зубы.

— Если ты не начнешь говорить в ближайшее время, я свяжу тебя одеялами и использую для тренировки.

Он снова пожал плечами, заработав рычание, от которого задрожали стены.

Ты все еще там? передала Софи мягким, взволнованным тоном, который заставил Кифа представить, как она теребит ресницы.

Да, извини. Ро отвлекла меня.

Он ухмыльнулся своему телохранителю, когда сел и попытался поправить волосы… а затем хотел ударить себя, так как Софи не могла его видеть. И это было хорошо, что она не могла, потому что он не понимал, что его волосы могут изгибаться в разных направлениях одновременно.

Он также был почти уверен, что покалывание на щеке было вызвано большими красными складками подушки.

Он забрался под одеяло после того, как Декс ушел, и с тех пор лежал там, ворочаясь, ворочаясь, размахивая руками и вообще жалея себя.

В какой-то момент Элвин принес ему обед — то, что он называл космическим взрывом, со всеми видами странных разноцветных фруктов, разрезанных на звезды, луны, планеты и солнца. Сверху даже была посыпана блестящая серебряная пыль. На вкус еда была такой же восхитительной, как и на вид, но Киф смог проглотить лишь несколько кусочков, прежде чем его внутренности скрутило.

Итак… как у тебя дела? спросила Софи.

О… ты знаешь.

Он хотел сказать ей, что он великолепен, убедить ее, что все уже возвращается в нормальное русло.

Но тогда она, возможно, захочет навестить его.

Бывало и лучше, сказал он, откидываясь на подушку. Он натянул одеяло на голову, прежде чем добавить слова, в которых не хотел признаваться даже самому себе. Думаю, что эта способность становится все сильнее. Сегодня я почти использовал команду на Дексе. Дважды.

Несколько секунд проползли, пока Софи спросила:

Но ты этого не сделал, верно?

Да, я отбивался. Но это была борьба.

Что это была за команда?

Я не уверен. Я не мог позволить себе признать это слово, потому что знал, что если бы я это сделал, мне пришлось бы его произнести.

Еще более тягостное молчание. Тогда Софи сказала ему:

Ну… это звучит как хорошая новость.

Киф фыркнул от смеха.

Ты такая милая, когда пытаешься быть оптимистом, Фостер. Но мы оба знаем, что если бы я был там, то увидел бы ту маленькую морщинку, которая появляется между бровями, когда ты волнуешься. Ты ведь сейчас тянешься разгладить ее, не так ли?

На самом деле, я закатываю глаза. Тебе не нужно избавляться от силы, Киф, тебе просто нужно научиться управлять ею. И это то, что ты сделал сегодня, верно?

Киф не мог заставить себя согласиться.

Он не был готов чувствовать оптимизм… не тогда, когда его горло болело от слов, он задыхался, и его желудок болел от всех неудачных лекарств, и голова болела от постоянной эмоциональной перегрузки, и сердце болело хуже всего.

По крайней мере, с последним он мог что-то сделать.

Я ведь еще не извинился, да? тихо спросил он.

Нет, призналась Софи. Но ты не…

Нет, должен. Он плотнее закутался в одеяло, превратившись в кокон стыда. Мне очень жаль, Софи. Я не хотел, чтобы это выглядело так, будто я не хочу быть рядом с тобой, или как будто я думаю, что все это твоя вина. Я определенно не знаю.

Последовала бесконечная тишина.

Когда Софи наконец ответила, эта мысль была едва слышна.

Похоже, что так оно и есть. Я имею в виду… ты тусовался с Дексом…

Я бы не назвал это «тусовкой», поправил он. Это было больше похоже на то, что он читал мне лекцию, и я боролся с желанием использовать какую-нибудь жуткую команду на нем. И он был здесь только потому, что я надеялся, что он сможет сделать мне такую штуку, как те ногти, которые Тинкер сделала для тебя… но, знаешь, для моего голоса.

О-о-о, это потрясающая идея! В ее голосе звучала такая сладкая надежда, когда она добавила: Декс думает, что может что-то сделать?

Он не был уверен. Но он попытается. И я думаю, что Элвин и Кеслер работают над некоторыми эликсирами, которые тоже могут помочь.

Он решил не упоминать об ограничителе способностей, так как у него было чувство, что Софи возненавидит эту идею даже больше, чем Декс… и он не будет винить ее.

К тому же он пытался извиниться.

Итак… мы в порядке? осторожно спросил он. Или мне нужно просить? Я буду. Я даже напишу стихотворение с извинениями, если придется. Мне просто нужно выяснить, что рифмуется с «полным придурком».

Ее мысленный голос каким-то образом донес ее смех.

Думаю, у меня все хорошо.

Хм, это было не очень убедительно. Это стихотворение-извинение! Представь, что я сейчас прочищаю горло для драматического эффекта и… Простите меня, Леди Фостер. Я никогда не хотел вас злить…

Я не злилась, перебила Софи.

Хорошо, мы заменим на «грустила».

Как бы. Это было больше похоже на… я не знаю. Просто мне показалось, что ты больше не хочешь быть моим другом.

Киф еще глубже погрузился в кокон стыда.

Я знаю. Я почувствовал это, когда ты ушла. И это совершенно убило меня. Я просто… Я не знал, что еще делать. Мне нужно еще немного времени, чтобы взять под контроль эту способность… я обещаю, что буду рядом так часто, что ты будешь пытаться найти способы избавиться от меня. И я скажу: «ни в коем случае — команда Фостер-Киф навсегда».

Он видел, что она улыбается, когда сказала:

Надеюсь на это.

И он тоже.

Но им не нужны были его сомнения.

Поэтому он сказал ей:

Не надо надеяться, Фостер. Это, безусловно, будет происходить. Я могу даже достать нам туники с надписью «Фостер-Киф вернулись — и лучше, чем когда-либо!» И…

Ро сдернула одеяло с головы Кифа.

— Ты проделываешь этот эльфийский трюк с разумом, чтобы поговорить со своей хорошенькой блондиночкой, не так ли? Я так и знала! Как будто я чувствую, как поднимается облако страха! Итак, я предполагаю, что ты пресмыкался достаточно, чтобы заставить ее простить тебя?

Киф неохотно кивнул.

— СПАСИБО ВСЕМ БЛЕСТКАМ ЗА ЭТО! Теперь тебе просто нужно сказать ей, что ты беспомощно влюблен в нее, чтобы она могла быть такой, — Ро повысила голос на октаву и прижала руки к сердцу, — «О, Офигенноволсый, я никогда не думала, что ты так чувствуешь, хотя это было до смешного очевидно для всех остальных. И я была влюблена в тебя всегда… я просто не знала этого, потому что я очень забывчивая. Мне жаль, что я потратила столько времени на то, чтобы влюбиться в Капитана Совершенство… иди сюда, давай обниматься!».

Она последовала за этим звуками поцелуев, и Киф открыл рот, чтобы сказать Ро, куда именно она может пойти.

Но в последнюю секунду он спохватился.

— Ого, я тебя чуть не поймала! — Она драматически вздохнула. — Прекрасно. Возвращайся к своей маленькой блондиночке, пока она не начала беспокоиться, что ты ее игнорируешь.

Извини, сказал Киф Софи. Ро снова отвлекла меня.

Я догадалась. Все в порядке?

О да. Мне просто нужно найти какие-нибудь шутливые эликсиры, чтобы наказать ее. Я уверен, что у Элвина где-то есть тайник.

Я была бы ошеломлена, если бы у него этого не было. Какой у него дом?

В некотором смысле супер-Элвиновский. Мягче, чем я ожидал от других.

Он чуть было не добавил: «Когда-нибудь тебе придется это увидеть», но это, вероятно, вернуло бы неловкость.

Так что он выбрал более безопасный вариант:

Определенно лучший способ, чем застрять с Дорогим Папочкой.

Да, держу пари. И это напомнило мне… не думаю, что ты представляешь, почему твой отец так странно относится к термину «объединенные способности», не так ли?

Нет. Но что ты подразумеваете под «странно»?

Наверное, будет проще, если я тебе покажу.

Ее воспоминания врезались в его сознание в громких, ярких деталях, и он поймал себя на том, что ухмыляется ее язвительным ответам, даже когда его желудок перевернулся еще больше при виде отца.

Киф всегда недолюбливал отца… но эта неприязнь постепенно превращалась в ненависть, сжимающую кулаки. И он не мог решить, хочет ли он схватить своего отца и встряхнуть его так сильно, как только может, или ударить его кулаком в лицо.

— Все в порядке, Офиегнноволосый? — спросила Ро. — Ты начинаешь немного нервничать. Ты ведь не испортил отношения с Блонди, правда?

Киф покачал головой.

Обращаясь к Софи, он добавил:

Да, я понятия не имею, что все это значит. Но ты можешь поспорить, что мы с Дорогим Папочкой поговорим об этом, как только это будет безопасно для меня.

А может, и раньше.

Он определенно не будет чувствовать себя виноватым за то, что оглушил своего отца… хотя его отец был такой холодной, бесчувственной оболочкой, это, вероятно, не имело бы никакого значения.

Ты дашь мне знать, если узнаешь больше? спросил он.

Конечно. Хотя… на самом деле мы сейчас не фокусируемся на нем.

Он старался не поддаваться этому «мы», но, конечно, его мозг должен был напомнить ему, что она говорила о времени Фитцфи.

Но это было хорошо. Фитц сильно все испортил, но ему определенно было не все равно. Так что, надеюсь, он возьмет себя в руки и поймет, как стать таким парнем, которого заслуживает Фостер.

У него было гораздо больше шансов на успех, чем у Кифа.

— Ты в порядке? — спросила Софи, и Киф постарался отогнать эти мысли, надеясь, что случайно не позволил ей услышать их.

Да. Все хорошо. Итак, над чем вы с Фитцстером работаете?

Он пожалел, что спросил, когда она сказала ему:

Ну… нам действительно нужно найти тайник Кенрика.

Это была ошибка, которая продолжала давить.

Предательство, которое Киф, казалось, никогда не сможет исправить.

Есть хорошие зацепки? спросил он, уверенный, что уже знает ответ.

Не совсем. Но… завтра мы попробуем поговорить с Мерцанием. Может быть, она что-нибудь узнает.

В ее голосе не было убежденности.

Киф не мог винить ее за это. Но… кто знает? Может быть, Мерцание удивит их.

Он не был уверен, что верит в то, что Мерцание действительно обернулась против его мамы, но его мама тоже была довольно жуткой и злой, так что, возможно, она, наконец, отпугнула Мерцание.

Ты дашь мне знать, что она скажет? спросил он.

Конечно. Ты хочешь, чтобы я что-нибудь спросила или сказала ей?

О, у него был целый список слов, большинство из которых заставили бы невинные маленькие ушки Фостер гореть.

Нет, я уверен, что вы с Фитци все предусмотрели. Просто… держи меня в курсе.

Буду.

Они снова погрузились в тягостное молчание, прежде чем она добавила:

Нарисовал еще воспоминаний?

Наверное, должен.

Ему нужно было нарисовать то, что произошло в Лоамноре, посмотреть, поможет ли это ему понять, что происходит с ним сейчас.

Но сейчас он был не в настроении переживать все заново.

Знаешь, что может помочь? спросила Софи. Может быть, тебе стоит попробовать написать о воспоминаниях после того, как ты их нарисуешь. Я помню, как узнала, что слова и образы обрабатываются разными частями мозга, поэтому использование того и другого может помочь открыть новое.

Она произнесла еще несколько фраз о силе слов, но Киф провел большую часть речи, представляя, как она выглядит, когда говорит это. Она была так очаровательна, когда пыталась его чем-то взволновать.

Думаю, я могу попробовать, согласился он, когда она, наконец, закончила.

Ты должен. И тебе тоже надо немного отдохнуть. У тебя такой… усталый голос.

И у тебя, заметил он. И это, вероятно, была его вина. Думаю, сегодня вечером тебе нужен праздник Винна и Луны.

Вообще-то я сейчас с ними.

ЭМ, ПРОСТИ ТЫ ВСЕ ЭТО ВРЕМЯ ОБНИМАЛАСЬ С МАЛЫШАМИ АЛИКОРНАМИ И НИЧЕГО МНЕ НЕ СКАЗАЛА? МНЕ НУЖНО НЕМЕДЛЕННО ПРЕДСТАВИТЬ СЕБЕ ЭТУ КАРТИНУ.

Ладно, держи.

Его разум был заполнен тем, что, возможно, было самой милой вещью, которую он когда-либо видел — Фостер, прислонившуюся к стволу Панакес, с головой Винна, лежащей на коленях, и Луной, лежащей на спине рядом с ней, получающей серьезное растирание живота. Цветы плавали вокруг них, и небо было таким идеальным темно-фиолетовым, с крошечными звездами, только начинающими пробиваться.

Жаль, что меня там нет, сказал он ей, надеясь, что это не слишком глупо.

Софи ответила тихим, сладким шепотом:

Мне тоже.

На секунду Киф представил себя рядом с ней, с ее головой, мягко лежащей на его плече, но он отогнал эту мысль так быстро, как только мог, надеясь, что она не заметит.

Отдохни немного, Фостер.

Я сделаю это, если ты согласишься.

Киф улыбнулся.

По рукам.

Он не был уверен, как долго их разумы оставались связанными после этого, но в какой-то момент он заснул… и у него не было ни одного кошмара.

— Он выглядит таким умиротворенным… мне не хочется его будить, — сказал кто-то знакомым голосом, но дремлющий мозг Кифа не мог его распознать.

— Ну, тогда, наверное, хорошо, что у меня с этим нет никаких проблем, — добавил кто-то еще, а вслед за ним раздался пронзительный крик: — ПРОСНИСЬ, ОФИГЕННОВОЛОСЫЙ!

Киф резко выпрямился, пытаясь отдышаться, когда его сердце ударилось о ребра, и комната стала четкой.

Ро усмехнулась.

— Похоже, мне пора начать называть тебя Слюнявкой.

Киф одарил ее взглядом «я-заставлю-тебя-страдать-позже» и протянул руку, чтобы вытереть подбородок.

— О… привет, — пробормотал он, заметив Декса, прячущегося в дверном проеме, затем резко втянул воздух и зажал рот рукой.

— ОН ГОВОРИТ! — крикнула Ро. — И снова мир не кончился! Еще! Еще! Еще!

Вместо этого Киф сделал ей не слишком дружелюбный жест.

Декс рассмеялся.

— Прости. Элвин послал меня разбудить тебя. Мы с папой зашли с несколькими вещами, которые хотели проверить, не помогут ли они.

Киф мгновенно вскочил на ноги, покачиваясь, пока его тело приспосабливалось к вертикальному положению.

— Держись, — сказала Ро, протягивая руки, чтобы преградить ему путь. — Сначала рубашка. И, может быть, сделать что-нибудь с этим утренним дыханием?

Киф сердито посмотрел на нее.

Но она была права, так что он схватил ближайшую тунику и натянул ее, прежде чем глотнуть немного воды, чтобы прополоскать рот.

Дккс фыркнул.

— Милая пижама.

Киф даже не заметил, во что он был одет, но, должно быть, это было что-то, что дал ему Элвин. Ярко-синяя ткань была покрыта разноцветными муркотами, которые все были посыпаны блестками.

Он пожал плечами, проводя рукой по своим растрепанным волосам, и последовал за Дексом в холл.

— Э-э, просто чтобы ты знал, сейчас будет очень громко, — предупредил Декс. — Мой отец подумал, что было бы неплохо взять с собой тройняшек, так что…

Ему не нужно было заканчивать фразу.

Киф уже слышал крики.

— ПАПА, ЛЕКС ВСЕ ВРЕМЯ СМОТРИТ В МОЕ ОКНО!

— ЭТО НЕ ТВОЕ ОКНО!

— НЕТ, МОЕ… Я СТОЮ ПЕРЕД НИМ!

— И Я ТОЖЕ!

— ТЕПЕРЬ ТЫ НЕТ!

— ПАПА! РЕКС ТОЛКНУЛ МЕНЯ В БЕКС. И ОТ НЕЕ ПАХНЕТ ГНИЮЩИМИ ЦВЕТАМИ!

— ДА, НО ОТ ТЕБЯ ПАХНЕТ ТАК, БУДТО ТЫ ВАЛЯЛСЯ В ДЕРЬМЕ!

— ТАК И БЫЛО!

— НЕТ, НЕ БЫЛО!

— ОЙ, НЕ ТЫКАЙ МЕНЯ!

Декс потер виски, пока они спускались вниз.

— Мама все время обещает, что они успокоятся, когда подрастут, но сейчас им двенадцать, так что я не думаю, что это произойдет. И я почти уверен, что в этом году они побьют твой рекорд по задержанию.

— Нет, если я могу помочь, — вмешалась Ро. — У нас с Офигенноволосым все еще полно причин для хаоса, не так ли?

Она протянула руку, чтобы дать пять, но Киф продолжал идти.

Он не мог представить, что жизнь когда-нибудь снова станет такой нормальной.

— Сюда! — крикнул Элвин, жестом приглашая их присоединиться к нему в центре гигантской главной комнаты, где они с Кеслером стояли перед вращающимся креслом.

Тройняшки были далеко на другой стороне комнаты, создавая различные тени животных в разноцветном свете, просачивающемся через окна… что было хорошо, так как Киф уже чувствовал, как потрескивающие волны их энтузиазма бьются о его чувства.

Когда они приблизятся, у него будет болеть голова.

— Извини, что разбудили, — сказал Кеслер Кифу. — Я надеялся, что ты уже встал.

Киф пожал плечами, пытаясь убедить Кеслера, что это не так уж и важно.

— Ладно, садись, — Кеслер похлопал по креслу. — Я постараюсь сделать это быстро. Трудно понять, на правильном ли я пути, пока не увижу, как на самом деле работает эликсир… а эти формулы настолько специфичны для того, с чем ты имеешь дело, что я должен проверить их на тебе.

— Я тоже подумал, что будет разумно протестировать мой прототип, — добавил Декс, вытаскивая из кармана что-то маленькое и серебряное, похожее на крошечное металлическое яйцо. — Я уверен, что это все еще нуждается в некоторой настройке, но надеюсь, что я близок.

Он постучал по верхушке яйца, и устройство раскололось, открыв все виды винтиков и схем, аккуратно расположенных внутри.

Ро присвистнула.

— Ты сделал это за одну ночь?

Декс пожал плечами.

— Все не так сложно, как кажется.

Киф в этом сомневался. А когда он присмотрелся к Дексу поближе, то увидел темные тени под его глазами.

Декс, должно быть, не спал всю ночь, работая.

Кеслер и Элвин выглядели такими же измученными.

— Ты в порядке, Офигенноволосый? — спросила Ра.

Киф кивнул, но глаза его слегка слезились.

Он не привык, чтобы люди приносили ради него такие жертвы, и чувствовал, как их беспокойство витает в воздухе, без тени жалости.

— Наверное, я должен объяснить, как это будет работать, — сказал Кеслер, указывая на три флакона на маленьком столике рядом с креслом — один зеленый, один фиолетовый и один оранжевый. — План таков…

— ОТДАЙ! — крикнула одна из тройняшек, а за ней последовал громкий визг.

— ПААААААААААААПААААААААА!

— ПЕРЕСТАНЬ ВСЕ ВРЕМЯ ПЛАКАТЬСЯ ПАПЕ!

— Я НЕ ПЛАЧУ… ЭТО ТЫ ПЛАЧЕШЬ!

— Я ЗАСТАВЛЮ ВАС ОБОИХ ПЛАКАТЬ!

— ААААААААААААААА!

Кеслер вздохнул, когда Рекс, Бекс и Лекс пронеслись мимо них, как клубнично-белокурая куча мала.

— Прости. Я знаю, что тройняшки могут сделать вещи немного хаотичными…

— Немного? — вмешался Декс.

Кеслер взъерошил волосы Декса, делая сходство между ними еще более заметным.

— Ладно, хорошо… гораздо более хаотичными. Но именно поэтому они здесь. — Его фиолетово-голубые глаза были сосредоточены на Киф, когда он сказал, — мне нужно, чтобы ты был перегружен. Я не буду знать, работает ли что-нибудь, пока ты не начнешь терять контрол… и для протокола, я совсем не буду возражать, если ты в конечном итоге заставишь онеметь моих детей. Возможно, я даже попрошу тебя оставить их в таком состоянии. Мне бы не помешало немного тишины.

— Расслабься, — сказал Элвин, не давая Кифу встать. — Если все пойдет хорошо, никто, в конечном итоге, не онемеет… и если они это сделают, это абсолютно безболезненно, и ты уже знаешь, как это исправить.

— Рекс, Бекс и Лекс также знают, что может произойти, — добавил Кеслер, — и они согласны.

— ТЫ НИКОГДА НЕ СМОЖЕШЬ ЗАСТАВИТЬ МЕНЯ ОНЕМЕТЬ!

— ИЛИ МЕНЯ!

— ИЛИ МЕНЯ!

Киф покачал головой, хотя определенно чувствовал их убежденность.

— Я знаю, что есть шанс, что в конце концов ты отдашь другую команду, — сказал ему Элвин, прежде чем Киф успел сообразить, как именно передать этот аргумент. — Именно поэтому я надену затычки для ушей, чтобы при необходимости вмешаться.

— Я тоже, — пообещал Кеслер.

— И я, — согласился Декс.

— Мне три! — подмигнула Ро, когда она добавила, — И я с радостью ударю тебя, чтобы отвлечь от всего этого.

— И да, мы понимаем, есть еще небольшой риск, — признался Кеслер, — но… это для нас вполне нормально.

— Да, мой отец всегда заставляет нас тестировать его эликсиры для «Хлебни и Рыгни», — объяснил Декс. — Однажды он заставил все мои волосы выпасть и дал тройняшкам взрывной пук. И моя мама застряла с кроваво-красными зубами на неделю.

— Ооооо, я могла бы попробовать, что кровавые зубы! — вмешалась Ро, поджав красные губы.

— И не будем забывать, что Декс несколько раз чуть не убил меня током, — заметил Кеслер, — не говоря уже о дыре в крыше.

Декс пожал плечами.

— Такое случается.

— Вот видишь? Здесь нет ничего необычного, — добавил Кеслер. — Не надо так волноваться.

Киф снова покачал головой.

Он определенно мог сказать по эмоциям каждого, что никто из них не был ни в малейшей степени обеспокоен этим планом, который они придумали. Но это не означало, что это не была супер-плохая идея.

— СМОТРИТЕ, КАК ОН НАПУГАН, — крикнул один из тройняшек, когда паническое бегство приблизилось.

— ДА, КТО ЖЕ ЗНАЛ, ЧТО ВЕЛИКИЙ КИФ СЕНСЕН ТАКОЙ ЗАНУДА!

— ОН ВОВСЕ НЕ ЗАНУДА! ОН ТАКОЙ МИЛЫЙ!

— ФУ-У-У, БЕКС ЛЮБИТ КИФА!

— НУ И ЧТО С ТОГО, ЧТО ДА?

Киф никогда еще не испытывал такого облегчения от того, что ему не пришлось отвечать.

Особенно когда Рекс и Лекс начали издавать очень громкие звуки поцелуев и скандировать:

— БЕКС ХОЧЕТ ПОЦЕЛОВАТЬ ЕГО!

Декс фыркнул-засмеялся.

— Добро пожаловать в мою жизнь. Постарайся не завидовать.

Киф усмехнулся шутке. Но честно?

Когда он посмотрел на морщинистую улыбку на лице Кеслера и на то, как он положил руку на плечо Декса, Киф почувствовал зависть.

Он бы гораздо лучше вписался в шумную, хаотичную семью. Вместо этого он застрял с…

Его мысли были прерваны, когда тройняшки подбежали, ударив его таким сильным взрывом возбуждения, самодовольства и чистой энергии, что Киф почувствовал, как его глаза начали стекленеть.

— Ладно, давайте начнем, — сказал всем Кеслер. — Затычки в уши!

— Помни, это лучший способ найти что-то, что поможет тебе справиться с этим. Все будет хорошо, — пообещал Элвин, прежде чем засунуть две блестящие капли в уши.

Декс и Кеслер сделали то же самое.

Ро вздохнула и тоже запихнула свои.

— Даже твои затычки для ушей блестят. У вас, эльфов, серьезные проблемы.

Кеслер хлопнул в ладоши.

— Все в порядке. Мы начнем с зеленого и пойдем оттуда. Вы, ребята, помните, что нужно делать, верно? — спросил он у тройняшек.

— АГА, — хором воскликнули они, и все трое бросились на Кифа, размахивая руками, как какой-то мутировавший кракен.

Киф вздрогнул, когда Бекс схватил его за руку, а оба мальчика схватили его за плечи… но это было не только от эмоциональной бомбардировки.

Одна из рук мальчика была словно лед, обжигающий кожу. Хватка Бекса была странно мягкой. И прикосновение третьего мальчика было… Киф даже не знал, как это описать.

В нем было что-то пустое.

Или, может быть, «полое» было более подходящим словом.

Киф знал только, что ему это не нравится.

Он попытался вывернуться, но тройняшки вцепились в него крепче, чем якул, пирующий на тираннозавре. И чем больше он сопротивлялся, тем больше они визжали и били его с большим количеством эмоций и крепче сжимали свои тревожные захваты.

Он хотел, чтобы это прекратилось.

Нужно было это прекратить.

И в тот момент, когда он подумал об этом, слово начало гореть у него в горле.

— Выпей это! — приказал кто-то, и Киф почувствовал, как к его губам прижался пузырек.

Он поперхнулся горькой жидкостью, кашляя и хрипя.

— Так лучше? — спросил голос.

Киф покачал головой.

Во всяком случае, невысказанная команда, казалось, горела еще жарче.

Он сжал челюсти и крепче сжал губы, втягивая воздух через нос.

— Ладно, как насчет этого?

Киф приоткрыл рот, чтобы проглотить что-то вязкое и сладкое, отчего ему показалось, что на него наступил мастодонт.

Команда превратилась в огонь в его горле, становясь все горячее и горячее.

Это должно было прекратиться.

Кто-нибудь, пожалуйста, остановите это.

Он стиснул зубы, сдерживая мольбу.

Но в его мозгу все еще грохотало это слово.

Стоп, стоп, стоп, стоп, стоп.

— Я тоже не думаю, что это помогло, — сказал голос. — Но чувствую, что последний сделает трюк.

Киф подавился, когда приторная сладость ударила по его вкусовым рецепторам.

Каким-то образом ему удалось проглотить лекарство, и когда оно потекло по его горлу, оно немного ослабило жжение.

Но это также заставляло его сердце биться быстрее, а голову кружиться.

И команда все еще была там.

Она просто… превращалась во что-то другое.

Он не нуждался в этом, чтобы остановить время.

Ему это было необходимо…

Нет.

Он не мог позволить себе произнести это слово.

Он слишком устал, чтобы сдерживаться.

Нет. Нет. Нет. Нет. Нет.

— Ладно, давай попробуем по-моему, — сказал новый голос, и Киф почувствовал, как что-то коснулось его шеи. — Я только что зажал свое устройство вокруг твоего регистрационного кулона, и он должен заглушить твой тон, если ты попытаешься дать команду прямо сейчас.

— Все в порядке, — добавил кто-то, когда Киф покачал головой. — Помни, это испытание. Используй свой голос.

Киф еще сильнее покачал головой.

Что заставило всех начать скандировать:

— ИСПОЛЬЗУЙ СВОЙ ГОЛОС! ИСПОЛЬЗУЙ СВОЙ ГОЛОС! ИСПОЛЬЗУЙ СВОЙ ГОЛОС!

Тройняшки усилили хватку и трясли его за плечи — били по рукам — когда их эмоции переросли в неистовство.

Киф не мог дышать.

Не мог думать.

Он больше не мог сражаться, поскольку командование вернулось к самой основной потребности.

— СТОЯТЬ! — закричал он и с облегчением вздохнул, когда в комнате воцарилась блаженная тишина.

Он сделал медленный, глубокий вдох, наслаждаясь тишиной, прежде чем заставил себя открыть глаза, чтобы увидеть, что он сделал.

И вот они здесь.

Все тройняшки выглядели как-то… застывшими.

Их глаза были широко раскрыты, рты открыты, конечности одеревенели… как будто они были заморожены каким-то образом.

— Что ж, — сказал Декс сквозь туман паники, медленно наполняющий воздух, — похоже, нам всем придется вернуться к чертежной доске.

— ГЛАВА ДЕВЯТАЯ — СОФИ

— Кажется, я начинаю понимать, почему Совет позволил Мерцанию остаться здесь, — проворчала Софи, наклоняясь, чтобы отдышаться. — Клянусь, в это место попасть труднее, чем в Изгнание. По крайней мере, эта лестница ведет вниз.

Не помогало и то, что она не видела места их назначения.

Где-то впереди — гораздо дальше, чем хотелось думать Софи — каменная лестница, по которой они поднимались, исчезала в туманных облаках.

Надеюсь, дом Тиергана не слишком далеко.

Фитц выгнул спину и потянулся.

— Я все-таки думаю, что мы должны попробовать левитировать.

— Только не при таком ветре, — сказала ему Биана. — Нас унесет так далеко в море, что мы никогда не вернемся.

— Да, наверное. — Он сделал выпад, чтобы размять ноги, потирая левое колено, когда выпрямился.

— У тебя болит нога? — спросила Софи, понимая, что это была та самая нога, которую повредила Умбра, когда напала на Фитца теневым потоком.

— Все в порядке, — заверил Фитц.

— Ты уверен? — настаивала Биана. — Я видела, как ты недавно хромал.

— Я не хромал. Я просто… делал более медленные шаги. — Он взглянул на Софи, которая, должно быть, выглядела так же неуверенно, как и Биана, потому что он провел пальцами по волосам. — Я не в форме, ясно? Спасибо, что заставили меня чувствовать себя плохо!

Софи дала ему соскочить с крючка.

— Ясно, что мы все не в форме.

— Эй, говори за себя! — Биана взбежала еще на несколько ступенек, исчезая при каждом движении. — Я каждое утро бегаю кругами вокруг Эверглена… и всегда быстрее Волцера!

— Моя работа — держаться за тобой, — пробормотал Волцер, стоя в нескольких шагах позади. — Я не смогу защитить тебя, если буду бежать впереди.

— Тогда почему Сандор и Гризель сейчас впереди нас? — возразила Биана.

— Потому что они знают, что я прикрываю тыл! — крикнул Волцер. — Ты что, ничего не знаешь о стратегии боя?

— Конечно, знаю, — Биана сверкнула своей самой очаровательной улыбкой. — С тобой так весело возиться.

Фитц фыркнул.

— Удивительно, что твой телохранитель не задушил тебя.

— Нет, Волцер любит меня! — Она послала ему воздушный поцелуй через плечо.

Честно говоря, Волцер должен был получить приз за самого терпеливого телохранителя.

— Итак, вы, неудачники, достаточно отдохнули, чтобы идти дальше? — спросила Биана, тряхнув темными волнистыми волосами. — Или вам нужно тратить более ценное время?

Фитц вздохнул.

— Кто ее пригласил?

— Это, должно быть, был ты, — сообщила ему Биана. — Ты думал, что тебе пригодится Ванишер.

— Нет, я просто знал, что ты все равно прокрадешься, раз уж ты такая любопытная… и умираешь от желания увидеть Тама, — театрально прошептал он Софи. — Моя сестра обожает серебряную челку.

Софи подняла брови, взглянув на Биану.

Щеки Бианы вспыхнули, но Софи не могла понять, было ли это подтверждением или раздражением.

Или и то, и то.

— Неужели, Фитц? — огрызнулась Биана. — Ты хочешь поговорить о влюбленности? Потому что ты…

Ее голос затих, и она покраснела еще больше, когда снова посмотрела на Софи.

На самом деле они не говорили о разрыве… в основном потому, что Софи вообще мало говорила о свиданиях с Бианой.

Еще одна причина, по которой она влюбилась в брата своей подруги, делала все очень неловким.

Фитц откашлялся, но, похоже, не знал, как нарушить молчание.

И Софи тоже.

Но она заставила свои усталые ноги снова начать тащиться вверх по лестнице… и инерция помогла ей сменить тему.

— Думаю, нам следует обсудить план.

— Есть какой-то план? — спросил Фитц. — Я думал, мы просто спросим Мерцание, что ей известно о тайниках.

— Верно, но нам нужно заставить ее поверить нам, прежде чем она нам что-то скажет, — напомнила ему Софи.

— Видишь ли, и я думаю, что Мерцание должна заставить нас доверять ей, — возразила Биана. — Это она прячется за плащом, вероятно, надеясь, что мы не будем спрашивать, сколько раз она помогала планировать нападения Невидимок. — Она провела пальцами по одному из более глубоких шрамов, пересекающих ее руку и плечо.

— Я знаю, — сказала Софи, съеживаясь от следующих слов еще до того, как она их произнесла. — Но думаю, что Член Совета Оралье была права насчет того, что она мне сказала. Добровольные союзники гораздо более полезны, чем вынужденные. Если мы заставим Мерцание довериться нам, она расскажет нам то, что в противном случае утаила бы.

— Или мы покопаемся у нее в голове и выясним все, что нам нужно, одним легким зондом, — возразил Фитц.

Софи вздохнула.

— Да, но мы с тобой оба знаем, что зонды никогда не бывают такими простыми… особенно с Невидимками. Я уверена, что Гезен обучил ее блокировать Телепатов, и у нее, вероятно, есть все виды ложной информации в голове.

— Да, наверное. — Они, молча, поднялись на несколько ступенек, прежде чем Фитц пробормотал: — Знаешь, я думал, что Когнаты сделаюь нас намного сильнее, чем мы есть.

— Я тоже, — призналась Софи, стараясь не думать, не винит ли он ее за это.

Ее борьба с полным доверием и честностью всегда мешала их обучению.

— Эй, — тихо сказала Биана, — вы, ребята, слишком строги к себе. Вы сделали несколько удивительных вещей. Это, больше, чем кто-либо.

— Что ты имеешь в виду? — спросил Фитц.

Биана провела пальцем по шрамам на плече.

— Ну… мы вроде как были настроены на провал, понимаешь? Ничто из того, что мы узнали, не подготовило нас к тому, с чем мы имеем дело… ни наши уроки в Ложносвете, ни наши тренировки способностей, ни даже истории, которые нам рассказывали о том, как это будет, когда мы вырастем. Мы не должны иметь врагов, пытающихся убить нас, или массивных, злых заговоров, разрушающих все, что мы знаем. Наш мир должен был быть безопасным, счастливым и совершенным, как это было для наших родителей. Но это не так… и, оказывается, для них это тоже было не так. Они просто не позволяли себе видеть проблемы. Так что теперь мы застряли, выясняя, как исправить этот гигантский беспорядок, сражаясь против людей, которые планировали это дело дольше, чем мы жили. Поэтому, конечно, они продолжают нас побеждать. Конечно, мы не чувствуем себя достаточно сильными. Мы не сильные!

— Ты хочешь сказать, что это безнадежно? — спросила Софи.

— Ты что, шутишь? Я знаю, что мы победим. — В голосе Бианы не было и намека на сомнение. — Думаю, нам просто нужно помнить, что мы делаем то, что никто никогда не делал раньше, и все советы, которые нам давали, не обязательно хороши. Так что да, мы не всегда делаем все идеально, и может показаться, что мы недостаточно сильны. Но это не значит, что мы не могущественны и не удивительны. Мы делаем все, что в наших силах. Нам просто нужно продолжать сражаться. И нам, вероятно, следует перестать слушать то, что нам говорят, и попытаться найти свой собственный путь.

Конечно, она была права.

Но когда она так выразилась, это прозвучало еще более утомительно, чем все лестницы, по которым они сейчас поднимались.

— Простите, — пробормотала Биана. — Не хотела портить разговор.

— Нет, ты права, — сказал ей Фитц, взбежав на несколько ступенек и повернувшись к ним лицом. — Хорошо, я хочу начать с того, что я не фанат этого, но… возможно, нам нужно подойти к этому совершенно иначе, чем обычно. Поэтому вместо того, чтобы сосредоточиться на том, чтобы заставить ее сотрудничать с нами, мы действуем так, как будто готовы стать ее союзниками.

— Что это значит? — спросила Софи. — Мы ведем себя так, будто хотим присоединиться к Невидимкам?

Фитц покачал головой.

— Нет. Это значит вести себя так, будто нам не терпится поработать с ней… показать ей, почему она должна была быть на нашей стороне все это время. Я знаю, что это будет нелегко. Но, может быть, если мы будем вести себя так, будто она уже часть нашей команды, она будет сотрудничать.

— Лаааааадно, — медленно произнесла Биана. — Ты действительно думаешь, что мы можем притвориться ее друзьями? Она будет сидеть там в одном из этих жутких черных плащей, вероятно, показывая нам свое отношение.

— Ну что ж… нам не обязательно быть друзьями, — поняла Софи. — Сомневаюсь, что она в это поверит. Но мы могли бы обращаться с ней как с равной. Она вроде как такая. Она могла бы так же легко работать с Черным Лебедем, если бы мы связались с ней до того, как Невидимки завербовали ее.

— Ты действительно думаешь, что это правда? — спросила Биана.

— Не знаю, — призналась Софи. — Но это, по крайней мере, возможно. Обе группы существуют из-за множества одинаковых проблем. Просто у них очень разные решения.

— Как убийство, — пробормотала Биана.

— Знаю, — сказал ей Фитц. — Вот почему я ненавижу этот план. Но… это определенно другой подход, чем мы обычно используем. И я почти уверен, что Мерцание будет ожидать, что мы войдем туда и будем обращаться с ней как с врагом, так что ее может сбить с толку, если мы этого не сделаем.

Биана вздохнула.

— Фу, наверное, я не могу злиться, ведь это я завела нас на этот путь. Хорошо… Давайте подружимся с Маленькой Мисс Невидимкой!

— Не подружимся, — поправила Софи. — Будем на равных.

Не то, чтобы она действительно хотела быть равной с кем-то, кто надел путы на запястья Тама и взорвал Кифа светом, чтобы вызвать изменения, с которыми он сейчас боролся.

Но Софи оставила эти мысли при себе.

Ее ноги ныли, она была готова кричать оскорбления за этот жуткий подъем, когда дом Тиергана, наконец, появился в поле зрения — крепкие каменные башни, выглядывающие из-за крепостных стен.

Сандор и Гризель ждали у единственного входа — широкой прямоугольной двери, украшенной замысловатой филигранной резьбой со словом «Солриф».

— Я хочу прояснить одну вещь, прежде чем мы продолжим, — сказал Сандор, протягивая руки, как баррикаду. — Что бы ни говорила вам эта Мерцание, ты берешь эту информацию и отправляешься домой. Я серьезно! — добавил он, когда Софи открыла рот, чтобы ответить. — Она может сказать вам, что любой член Невидимок был накачан наркотиками, связан и готов к захвату, если кто-то отправится туда в ближайшие пять минут, и ты скажешь: «приятно знать, но мы будем слушать моего телохранителя, потому что он запрет меня в комнате на всю оставшуюся вечность». Все ясно?

— Я уже обещала, — напомнила ему Софи. Она прошла через бесконечный «Безопасно ли встречаться с Мерцанием?» разговор в то утро. — Мы ничего не будем делать, не обсудив это с тобой.

— Без обсуждений, — поправил Сандор. — Согласен. Нам всем нужно договориться о следующем шаге.

— Прекрасно. Теперь мы можем войти? — Она протянула руку, чтобы потянуть за веревку, и звенящая мелодия наполнила воздух.

Софи была ошеломлена, чтобы понять, она это знала.

— Это… «Битлз»? — спросила она, когда Тиерган распахнул дверь.

Его губы изогнулись в улыбке, когда он отступил в сторону, чтобы впустить их.

— Никто никогда не узнавал мелодию раньше. Но, наверное, я должен был догадаться, что ты узнаешь. Готовы к встрече? Ваш гость ждет.

Он провел их по ярко освещенному коридору мимо комнат, которые выглядели на удивление теплыми и уютными. Все диваны и стулья были покрыты мягкими подушками, а столы и полки были заполнены потрепанными книгами, фотографиями в рамках и тщательно подобранными безделушками.

Софи было интересно, как Тиерган отнесся к тому, что бывший член Невидимок остался в месте, которое он так старался сделать своим домом… особенно с тех пор, как они понятия не имели, была ли Мерцание причастна к похищению Уайли Невидимками. Но сейчас было не самое подходящее время думать о таких вещах.

Они остановились у резной деревянной двери, и Тиерган постучал в шесть совершенно определенных мест, прежде чем дверь распахнулась, открыв Бо с обнаженным мечом, как будто он ожидал какого-то обмана.

Он не улыбнулся своей бывшей подопечной, но Софи и не ожидала такой улыбки.

Бо не любил заводить друзей.

— Место небольшое, так что лучше вам подождать здесь, — сказал он Сандору, Гризель и Волцеру. — Не волнуйся, если она начнет угрожать, я прикончу ее.

— Никаких угроз не будет, — проворчал Там откуда-то из-за спины Бо.

Он все еще закатывал серебристо-голубые глаза, когда Софи вошла в узкую гостиную.

Его улыбка тоже выглядела настороженной… но Софи видела его впервые после Лоамнора.

Вероятно, для него это было еще более странно, чем для нее.

— Где Линн? — спросила она, пытаясь немного ослабить напряжение, но плечи Тама снова напряглись.

— Она все еще в Хоралмере, — пробормотал он. — Она подумала, что здесь слишком людно.

— Нет, просто я ей не нравлюсь, — произнес новый голос, одновременно знакомый и нет.

Он доносился из угла комнаты, на который Софи изо всех сил старалась не обращать внимания… пыталась подготовиться к появлению черного плаща и жуткого символа глаза Невидимок. Но она больше не могла этого избежать.

Мерцание лежала на кушетке возле окна, ее лицо было полностью скрыто капюшоном, а голова повернута так, будто она смотрела на улицу и не обращала на них ни малейшего внимания.

— Чтобы сэкономить нам время, — сказала она, не поворачиваясь к ним, — я не знаю, где Гизела… или кто-нибудь еще, если уж на то пошло. Я также не знаю, что они планируют. Или что происходит с вашим другом.

— Хорошо, — сказала Софи, поворачиваясь к Таму. Ей стало легче говорить бодрым голосом, когда она добавила: — Мы здесь не для того, чтобы об этом говорить.

— Да, но я также не скажу тебе, кто я, — сообщила ей Мерцание.

— Мы здесь и не поэтому, — пообещала Софи.

— Однако нам любопытно, почему ты присоединилась к Невидимкам, — вмешалась Биана… что, казалось, привлекло внимание Мерцания.

— Почему? — спросила она, поворачиваясь к Биане. — Так ты можешь сказать мне, насколько я заблуждаюсь?

Там вздохнул.

— Мерцание…

— Все в порядке, — заверил его Фитц. — Мы здесь не для того, чтобы судить тебя, Мерцание. Мы здесь, чтобы посмотреть, сможем ли мы работать вместе.

Мерцание фыркнула и отвернулась к окну.

— Нет, ты здесь потому, что тебе что-то нужно.

— Ты права, — согласилась Софи, делая глубокий вдох, чтобы успокоиться.

Ее мозг продолжал прокручивать момент, когда Мерцание направила луч света на голову Кифа, но она не могла позволить себе зациклиться на этом.

— Нам нужна помощь, — тихо сказала она. — И большая. И поскольку без тебя мы, вероятно, не выбрались бы из Лоамнора, мы подумали, что ты, возможно, захочешь работать с нами.

— Но ведь я не буду работать с тобой, правда? — огрызнулась Мерцание. — Я все еще буду торчать здесь, ожидая, когда появится следующая группа людей, чтобы задать мне кучу бесконечных вопросов, хотя я ничего не знаю!

— Почему-то я в этом сомневаюсь, — сказала ей Биана, но тон ее был дружелюбным. Даже дразнящим. — Я имею в виду, что понимаю. Я всегда ворчу, что Черный Лебедь никогда ничего нам не рассказывает. Но если я действительно думаю об этом, есть вещи, которые я знаю. Вещи, которые я видела. Комментарии, которые я подслушала. Все виды крошечных кусочков, которые складываются, понимаешь?

Софи практически слышала, как Мерцание закатила глаза, когда она сказала:

— Да, но Невидимки слишком умны для этого.

— Тогда почему ты ушла от них? — удивился Фитц. — Ты присоединилась не просто так, верно? И ты должна была знать, что уход означал бы, что ты окажешься в такой комнате… которая, кстати, не должна оставаться такой. Мы хотим, чтобы ты была на нашей стороне, Мерцание. Ты просто должна доверять нам.

— О, хорошо, наконец-то мы подошли к той части, где ты говоришь мне, что я могу проявить себя, поделившись этой огромной информацией, которую вы все, кажется, думаете, что я скрываю… но это не так. И никто мне не верит, а вместо этого все ведут себя так, будто я просто отказываюсь сотрудничать. И вот я сижу здесь, запертая в комнате с огром, который постоянно напоминает мне, что может прикончить меня в любое время.

— Могу, — беспомощно согласился Бо.

Софи вздохнула и посмотрела на Тама, который пожал плечами, словно говоря: «она не ошибается».

— Прекрасно, знаешь что? — спросила Софи. — Есть одна информация, которая, как мы надеемся, у тебя есть, но если нет, это не изменит нашего желания работать вместе. Так что давай просто положим ее там, чтобы мы могли двигаться дальше, хорошо?

Она сделала паузу, ожидая согласия Мерцания, но была встречена лишь молчанием.

— Хорошо, я приму это как «да», — настаивала Софи. — Нам нужно найти тайник Члена Совета Кенрика. Киф украл его у меня, чтобы доказать свою преданность, когда присоединился к Невидимкам, и он думал, что украл его, когда ушел, но оказалось, что это была подделка. Так что теперь нам нужно выследить настоящий… и мы понятия не имеем, где искать, так что если у тебя есть какая-то информация, которая может направить нас в правильном направлении, это будет потрясающе.

— Не обязательно что-то огромное, — добавила Биана. — Мы понимаем, что это, вероятно, слишком много для того, чтобы там был какой-то секретный склад Невидимок, где они прячут все свои важные вещи.

Биана, вероятно, пыталась поднять настроение шуткой.

Но Мерцание вздрогнула.

Даже Там заметил.

— Что? — спросил он. — И не говори «ничего».

Молчание тянулось, тянулось и тянулось.

Там сел рядом с ней.

— Это мои друзья, Мерцание. Им действительно можно доверять. И если ты знаешь что-то, что может помочь, это будет лучше для всех.

— Нет, так будет лучше для тебя, — возразил Мерцание. — Все, что я могу сделать — это доказать, что мне нужно оставаться в этой комнате и чтобы еще больше людей досаждали мне вопросами. Может быть, они даже закажут разрыв в памяти…

— Нет, — заверила ее Софи. — И даже если бы они это сделали, они бы приказали мне или Фитцу сделать это, а мы этого не сделаем. — Она осторожно шагнула ближе, как если бы приближалась к испуганному животному. — Мы не лжем, говоря, что хотим работать с тобой. Нам нужна твоя помощь.

Последовало еще большее молчание.

— Ну же, Мерцание, — взмолился Там. — Если ты не доверяешь им… доверься мне.

Мерцание вздохнула.

— Я… однажды слышала, как Гизела говорила Веспере о каком-то складе. Больше она ничего не сказала. Но это звучало так, словно было частью сети «Путеводная Звезда».

Софи закрыла глаза, жалея, что позволила себе надеяться.

Это было похоже на полный удар в живот, вынужденный признать:

— Все укрытия Путеводной Звезды были уничтожены.

— Да? — спросила Мерцание. — Или это то, во что Невидимки хотели тебя убедить? Я имею в виду, ты действительно думаешь, что они разрушат все, что построили, только потому, что вы, ребята, взломали их маленький символ? Особенно когда они так хорошо умеют скрывать вещи с помощью иллюзий?

Резкий вздох эхом разнесся по комнате, когда серьезность этого откровения улеглась.

— Ты это точно знаешь? — уточнил Там.

— Нет, — призналась Мерцание. — Но… в этом есть смысл, верно?

Это определенно было так.

— Я имею в виду… Я знаю, что они уничтожили кое-что, — уклончиво ответила Мерцание. — Там была вся эта раздражающая борьба за власть, и Финтан изменил некоторые планы и решил избавиться от вещей, которые он бросил. Но кое-что осталось. И, похоже, склад был частью этого.

Крошечная искорка надежды вспыхнула внутри Софи, когда она прошептала:

— Где нам найти его?

Мерцание повернулась к ней, и Софи услышала ее резкую улыбку, когда она сказала:

— Так вот твой шанс. Я скажу тебе, в какое убежище идти… но только если ты возьмешь меня с собой.

— ГЛАВА ДЕСЯТАЯ — КИФ

— Ладно, давайте попробуем еще раз! — сказал Кеслер, хлопая в ладоши, чтобы привлечь всеобщее внимание. — И должен сказать, на этот раз у меня хорошее предчувствие. Я думаю, мы наконец-то на что-то наткнулись! Но скоро мы все узнаем. Всем затычки в уши!

Киф съежился, когда Кеслер, Элвин, Ро и Декс засунули сверкающие капли в уши.

Он не мог поверить, что позволил им уговорить себя пройти еще несколько тестов после того, что случилось этим утром.

Ему потребовалось несколько панических минут, чтобы найти правильную команду, чтобы вывести тройняшек из того странного транса, в который он их ввел, и хотя они смеялись над тем, как здорово наблюдать, как все сходят с ума, пока они застыли, как статуи, Киф был почти уверен, что ему будут сниться кошмары о замороженных Дизнеях в течение следующих нескольких столетий.

Тем более, что, похоже, то, что он сделал с тройняшками, отличалось от того, что он сделал, когда заставил всех онеметь… скорее, он вырвал их эмоции, а не притупил их. Что имело смысл, поскольку он отдал другую команду. Но ему не нравилось иметь множество способов превращать людей в пустые оболочки.

И он определенно не хотел открывать никаких других методов.

Вот почему он забрался в постель в ту же секунду, как ушли Дизнеи, надеясь, что они откажутся от всего проекта.

Но через несколько часов они вернулись… и Киф почувствовал в воздухе столько надежды и уверенности, что у него не хватило духу сказать им, чтобы они уходили.

Плюс… он не был готов отказаться от шанса найти какое-то решение.

Поэтому он забрался в кресло Элвина, серьезно сомневаясь в своем жизненном выборе… особенно после того, как увидел, что Кеслер принес пять новых эликсиров для тестирования.

У Декса также было два новых устройства.

И тройняшки, должно быть, съели много сахара.

Так что, в принципе, это никак не могло закончиться хорошо.

— Готовы, дети? — спросил Кеслер, и когда тройняшки ответили дребезжащим «да!», он сказал им: — Ладно… поехали, хватайте его.

— Ого! Почему у тебя всегда такие холодные руки? — спросил Киф, когда Лекс схватил его за левое запястье… или ему показалось, что это Лекс. Было очень трудно отличить тройняшек друг от друга.

— РАЗВЕ? — Лекс схватил брата за руку.

— НЕТ, ОН ПРОСТО СКУЛИТ, ПОТОМУ ЧТО БОИТСЯ! — Рекс высвободил руку и схватил Кифа за локоть, снова наполнив его странным ощущением пустоты.

И рука Бекс все еще казалась странно мягкой.

Но Киф не упомянул об этом, поскольку, вероятно, это был еще один способ, которым эта новая способность становилась сильнее, и он был не в настроении думать о том, что это значит.

Он был совсем не в настроении думать, теперь, когда на него обрушились молнии буйства тройняшек, смешанного с покалывающим головокружением, пульсирующей уверенностью и горячим любопытством. Все это росло, росло и росло, словно вода поднималась вокруг него, заглушая весь воздух.

— Похоже, в прошлый раз апельсиновый эликсир немного помог, — прокричал Кеслер, перекрывая рев в ушах Кифа, — так что эти первые три — вариации одной и той же формулы. Два других идут в совершенно другом направлении, на случай, если мы все еще на неправильном пути… но я так не думаю.

Спойлер — они определенно двигались не в том направлении.

Первый эликсир заставил все вращаться и крутиться так быстро, что Кифа, возможно, вырвало бы, если бы команда, которую он подавлял, не закрыла его горло.

Второй заставил в его голове заколотиться так сильно, что он был готов молить об облегчении… но вместо этого он прикусил язык, позволяя железному вкусу крови отвлечь его от слова, потрескивающего в мозгу.

Третий вызвал у него зуд.

Так зудело, так чесалось, что Элвину пришлось зажать ему руки, чтобы он не поцарапал кожу.

Глаза Кифа наполнились слезами, ноги подкашивались, и он знал, что есть только один способ покончить с агонией… но он отказывался говорить об этом.

Отказывался даже думать об этом.

— Все в порядке, — сказал Кеслер, положив руку на плечо Кифа. — Ты отлично справляешься. Мы собираемся помочь тебе пройти через это.

Но это было неправдой.

Этого не могло быть.

Не с рукой Кеслера, вызывающей то же самое ощущение пустоты, что и хватка Рекса.

Теперь Киф знал, что это такое.

Должно быть, это был способ его тела сказать ему сдаться.

Перестать драться.

Сдаться своей новой ужасной реальности.

— Эй, не сдавайся, — сказал ему Кеслер, как будто знал, о чем думает Киф. Он прижал холодный флакон к губам Кифа. — У нас есть еще две попытки.

Киф так сильно тряхнул головой, что пролил, по меньшей мере, половину лекарства.

— Давай, Киф, — сказал ему Элвин. — Я знаю, это тяжело, но мы многому учимся.

Смех сорвался с губ Кифа, и он был таким же горьким, как эликсир, который он проглотил, который горел, как магма, заставляя его глаза слезиться, когда обжигал горло.

Но вся эта кипящая боль, по крайней мере, опалила формирующееся слово, превратив его в пепел и пыль.

— Ну… это уже кое-что, — сказал Кеслер, когда Киф откинулся на спинку стула. — Хотя, возможно, не идеальное решение. Последний эликсир… пока что. А этот должен быть помягче.

Киф не заслуживал мягкости.

Но он определенно жаждал этого.

Поэтому он выпил все до капли, вздыхая, когда его тело стало очень, очень тяжелым.

Веки его опустились, конечности безвольно повисли, дыхание сбилось, успокоилось и еще больше замедлилось.

Ему казалось, что он падает… и темнота подхватила его.

Успокаивающая черная лужа, которая поглотила его целиком, пока ничего не осталось.

Теперь он был в безопасности.

Все были в безопасности.

И мир был блаженно тих.

Как и его усталый мозг, который медленно отключался.

Темнота становилась все гуще и гуще, пока Киф погружался как можно глубже.

Надеясь, что он никогда не найдет пути назад.

— Наконец-то он проснулся! — крикнул кто-то, заставив Кифа застонать, когда слишком громкий голос прорезал его мозг.

Он приоткрыл глаза, втягивая воздух сквозь зубы, когда яркий свет озарил все.

Потребовалось несколько болезненных морганий, прежде чем мир снова обрел четкость, и Киф понял, что он снова в своей комнате… и если затекшая шея была каким-то признаком, он был там уже некоторое время.

— Ты был в отключке около пяти часов, — сказал Элвин, и Киф, бросив взгляд на дверь, увидел врача, стоявшего с тарелкой еды и бутылкой молодости. — Я подумал, что было бы неплохо получить немного питательных веществ для организма, прежде чем я дам тебе лекарство от головной боли и тошноты.

Киф застонал.

— Больше никаких лекарств.

— Эй, он говорит! — произнесла Ро.

В ее голосе уже не было прежнего энтузиазма.

— Да, я знаю, — сказал Элвин Кифу. — Мы проверили твой организм. Но сейчас я использую только обычные средства. Они помогут, обещаю.

Киф слишком устал, чтобы спорить.

Еда, молодость и эликсиры действительно заставили его почувствовать себя более нормальным. Ему даже удалось сесть и пригладить пальцами потные волосы.

— На случай, если тебе интересно, — сказал Элвин, собирая пустые тарелки и флаконы, — мы с Кеслером решили сделать перерыв в попытках лечить твои способности медикаментозно. Полагаю, нам следовало бы знать лучше. Способности — это часть того, кто мы есть. Эликсиры на них не действуют. Мы просто подумали, что твоя может быть другой, потому что она такая… уникальная.

Лучше было бы сказать «неестественная».

Но Кифу было небезопасно говорить.

Ему никогда не будет безопасно говорить.

Или быть рядом с людьми.

Или иметь какой-либо физический контакт.

Или жить.

— Привет, — сказал Элвин, плюхаясь на кровать. — Это не значит, что мы сдаемся. На самом деле, Декс оставил кое-что, что он хочет, чтобы ты проверил.

Киф затряс головой сильнее, но Элвин схватил его за руку и вложил в ладонь что-то плоское, холодное и квадратное.

— Расслабься… это не одно из его изобретений. Декс хотел сделать больше настроек для них, прежде чем мы попробуем их. Но у него также была теория, которая звучала вполне обоснованно.

Элвин отдернул руку, и Киф уставился на маленький серебряный прибор.

— Декс считает, что твои команды действуют только на людей, находящихся с тобой в одной комнате, поскольку тон зависит от эмоций, — объяснил Элвин. — Он сказал, что ты, вероятно, передаешь какую-то эмоциональную энергию, когда произносишь слово, и это вызывает реакцию… или, по крайней мере, помогает. И это то, что не может произойти в разговоре с собеседником.

— Он также сказал, что знает, что ты будешь качать головой, когда мы скажем тебе проверить это, потому что ты напуган, устал и убежден, что ничто никогда не поможет, — добавила Ро. — Также он сказал передать тебе довериться Технопату, а также опробовать устройство, как только ты проснешься, чтобы он мог сказать: «я же говорил». И я должен сказать, мне нравится техно-паренек все больше и больше. Я думаю, ты должен его выслушать.

— Я тоже, — согласился Элвин. — Если ты все-таки станешь командовать, я буду здесь с затычками в ушах, чтобы помочь тебе разобраться с контркомандой, но не думаю, что я тебе понадоблюсь. Каждый раз, когда ты использовал свои способности, я чувствовала странную рябь, проходящую по комнате. Поэтому я думаю, что Декс что-то понял в этой теории. Ты также не сможешь почувствовать то, что чувствует Декс… то, что, кажется, подавляет тебя. Но… есть только один способ узнать наверняка.

Киф крепче сжал импартер, понимая, что разумнее и безопаснее будет швырнуть его о стену так сильно, как только сможет, позволить ему разлететься на такое количество осколков, что он никогда не сможет им воспользоваться.

Но крошечная искорка надежды снова зажглась.

— Продолжай, Офигенноволосый, — сказала ему Ро. — У меня хорошее предчувствие.

Киф определенно не знал.

Но он все же сделал медленный, успокаивающий вдох, обещая себе, что если это не удастся, то это будет его последнее испытание.

Он сделал последнюю попытку… последний толчок против того, что сделала с ним мама.

Если это не сработает… настанет время ограничителя способностей.

Он закрыл глаза, стараясь держать себя как можно более расслабленным, прежде чем поднести устройство к губам. Во рту у него пересохло, а голос звучал хрипло и глухо, когда он прошептал:

— Покажи мне Декса.

— ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ — СОФИ

— Нет… мы больше не будем спорить! Вы, ребята, должны перестать волноваться каждый раз, когда что-то звучит немного опасно, — сказала Софи, ожидая, пока в комнате все успокоится.

— Это больше, чем «немного опасно», — перебил Грэйди, подходя к окну и глядя на пастбища Хевенфилда.

Софи сдержала обещание, данное Сандору, и сразу же отправилась домой, как только Мерцание сделала ей предложение.

Но это не означало, что она собиралась остаться там надолго.

— Ты говоришь о том, чтобы отправиться в убежище Невидимок с членом Невидимок, — мягко напомнила ей Эделайн.

— Нет, Мерцание — бывший член Невидимок, — поправила Софи.

— Так она утверждает, — фыркнул Сандор. — Все это может оказаться ловушкой.

— Мерцание этого не сделает! — возразил Там.

— К сожалению, я не думаю, что ты — или кто-либо другой здесь — действительно можете сказать, что сделала бы или не сделала Мерцание, — тихо сказал Тиерган.

Там и Тиерган настояли на том, чтобы принять участие в разговоре, как и Фитц с Бианой. И Софи была уверена, что появление мистера Форкла — лишь вопрос времени.

И остальной части Черного Лебедя.

И еще больше ее друзей.

И Софи больше не будет тратить на это время.

Тем более что ни один из их планов, споров, беспокойств и объяснений, казалось, никогда не спасал их от почти смерти. Вот почему у нее раньше была борьба «мы-должны-перестать-слишком-думать-о-вещах».

И все же она стояла здесь, глядя на кучу упрямых, встревоженных лиц.

Она знала, что они всего лишь пытаются обезопасить ее, но ее уже тошнило от того, что все постоянно спрашивают ее, сомневаются в ней и пытаются удержать.

Она была мунларком.

Это было то, для чего она якобы была создана.

Не пора ли людям начать доверять ей?

И разве тот факт, что она не была мертва — несмотря на то, сколько раз Невидимки пытались убить ее — не доказывал, что она достаточно сильна, достаточно умна и способна понять, когда стоит рискнуть, и смириться с тем, что произойдет дальше?

Или… она просто становилась все более отчаянной и безрассудной?

— Смотрите, — сказала Софи, поднимаясь по изогнутой центральной лестнице, чтобы всем было легче ее видеть. — Наконец-то у нас есть реальная зацепка… и это то, что мы совершенно упустили из виду, так что нам повезло, что у нас есть второй шанс. Что бы ни было в этом хранилище, оно все это время пряталось прямо у нас под носом… вероятно, пока Невидимки смеялись над нами за то, что мы попались на их уловку.

— Это не причина, чтобы торопиться, имея всего пять минут на планирование, — возразил Грэйди.

— На самом деле так оно и есть. Невидимки знают, что Мерцание у нас. Поэтому я уверена, что они изо всех сил стараются защитить все, что она может знать. Они, вероятно, перемещают вещи и прячут их прямо сейчас… пока мы говорим. И у нас осталось это крошечное окно шанса… если, конечно, мы еще не опоздали. Поэтому нам нужно действовать быстро. И скрытность должна быть нашим приоритетом. Чем больше наша группа, тем труднее будет прокрасться. Так что я вполне могу взять с собой Сандора и Флори… и Бо тоже, поскольку он отвечает за Мерцание. Но в остальном это должны быть только я, Там и Мерцание.

Биана вздохнула.

— Ты серьезно собираешься заставить меня напомнить тебе, что я — Ванишер?

— Но это не значит, что ты можешь отключить их сенсоры, — возразила Софи. — Мы направляемся в убежище Путеводной Звезды… там была большая охрана.

— Да… разве тебе не нужно было иметь какой-то маленький черный диск с выгравированным на нем правильным символом Путеводной Звезды, чтобы не сработали все их датчики? — спросил Фитц. — А теперь, когда я думаю об этом, как ты собираешься туда попасть? Сомневаюсь, что Мерцание точно знает, какая часть символа соответствует упомянутому ею хранилищу, и даже если бы она это сделала, тебе понадобилось бы одно из тех устройств, которые проецируют символ, как мы нашли в Серебряной Башне.

К сожалению, это были очень важные вопросы.

У Софи не нашлось подходящего ответа, кроме как сказать:

— Думаю, если это все правда, то мы не пойдем сегодня на склад Невидимок. Но я сомневаюсь, что Мерцание сделала бы такое предложение, если бы не знала, как туда добраться.

— Она бы не стала, — согласился Там. — Она слишком умна для этого.

— Ну, не знаю, — пробормотала Биана. — Она довольно долго поддерживала Невидимок, так что она не обязательно самая блестящая драгоценность в тиаре, если вы понимаете, что я имею в виду. Она может даже не осознавать, насколько сложно добраться до любого из укрытий Путеводной Звезды. Не похоже, чтобы она действительно была в одном из них.

— И если это правда, — вмешалась Софи, — это значит, что мы никуда не пойдем с Мерцанием.

Вместо этого они просто отправятся в каждое укрытие Путеводной Звезды по одному… что им все равно придется сделать, поскольку, похоже, есть и другие, которые не были уничтожены.

Хотя…

Невидимки, вероятно, довольно быстро сообразят, что они делают, и уничтожат остальные укрытия… или устроят засаду.

Так что им будет гораздо лучше, если Мерцание сможет выполнить свое обещание.

— Правда в том, — сказала Софи, выпрямляясь и расправляя плечи, — что сейчас это наш лучший вариант. Если это сработает, то сработает. Если нет, то нет. Но я готова перестать говорить об этом и пойти выяснить.

— У тебя все равно не будет нужных тебе маленьких черных дисков, — напомнил ей Фитц, хотя, похоже, ему было немного не по себе. — Поэтому Невидимки будут знать, что там посторонние.

— Именно поэтому у нас будут телохранители, — возразила Софи. — И оружие. Кроме того, Там может спрятать нас с тенями, как он сделал, когда мы пробрались в Равагог. И если все станет слишком интенсивным, я смогу телепортировать нас в безопасное место.

— Ты говоришь так, будто это настоящий план, — сказал ей Грэйди. — Это не так.

— Может быть. Но остальное мы выясним по ходу дела. Доверяй нашим мозгам и нашим силам — и нашим телохранителям — и… надейся на лучшее.

Она хотела бы придумать более сильный способ закончить свой ответ, но… надежда — это все, что у них когда-либо было. И Софи отказывалась относиться к этому так, будто этого было недостаточно.

Если она позволит своему разуму пойти по этому пути, она захочет сдаться.

Она надеялась, что они отыщут тайник Кенрика, выяснят, что такое Стелларлун и Элизиан, найдут способ помочь Кифу и, наконец, остановят Невидимок.

И все это произойдет только в том случае, если она будет продолжать рисковать.

— Мы уходим, — сказала Софи, направляясь к Таму.

Она больше не спрашивала разрешения.

— Притормози, — сказал ей Грэйди. — Расслабься, я не собираюсь тебя останавливать. Но я пойду с тобой в Солриф, и ты мне точно скажешь, куда ты отправишься с Мерцанием, прежде чем вы, ребята, уйдете. Тогда у тебя будет пятнадцать минут, чтобы найти тайник и вернуться… и если ты задержишься еще на секунду, я приду за тобой.

— И я! — Биана согласилась.

— Пятнадцать минут — это не так уж много, — возразил Там.

— Тогда я предлагаю вам действовать быстро, — сказал ему Тиерган, — потому что через пятнадцать минут и одну секунду я тоже пойду за вами.

Софи и Там обменялись взглядами, им не нужно было проверять мысли друг друга, чтобы понять, что это было лучшее предложение, которое они собирались получить.

— Договорились, — сказала Софи, бросив взгляд на Сандора, который явно не был в восторге от этой договоренности, хотя его и пригласили. — Просто позволь мне сбегать наверх и переодеться. Мне понадобится туника с большим количеством карманов.

Если все пойдет хорошо, она заполнит один из них тайником Кенрика.

И если дела пойдут плохо, будем надеяться, они смогут с этим справиться.

Если Мерцание вообще знает, как их туда доставить…

Сомнение шептало в голове Софи, пока она одевалась для миссии и хватала столько оружия, сколько могла унести… и оно все еще было в глубине ее сознания, когда их группа вернулась в Солриф.

Там, должно быть, был так же обеспокоен, потому что первое, что он сказал после того, как Бо впустил их, чтобы увидеть Мерцание, было:

— Не давай обещаний, которые не сможешь сдержать.

Мерцание выпрямилась во весь рост.

— Значит ли это, что ты принимаешь мою сделку?

— Только если ты действительно знаешь, о чем говоришь, — ответила Софи. — Мы знаем, что такое Служба безопасности Путеводной Звезды — вопрос в том, знаешь ли ты?

— Фу, мне почти хочется снять капюшон, чтобы ты видела, как я закатываю глаза. — Вместо этого она встала и наклонилась, ухватившись за нижний край плаща. — Я никогда не собиралась покидать орден. Но я знал, что если сделаю это, мне придется бросить все, и что они, скорее всего, перенесут мои вещи на свой склад. Поэтому я убедилась, что у меня есть один из них.

Она разорвала шов на подоле, и Софи ожидала, что она поднимет один из тех черных дисков, о которых говорил Фитц.

Вместо этого она подняла маленькую серебряную заколку.

И среди металлической филиграни на конце был гладкий Звездный Камень.

— ГЛАВА ДВЕННАДЦАТАЯ — КИФ

— Так… смысл всего этого в том, чтобы ты говорил, помнишь? — сказал Декс, оглянувшись через плечо, прежде чем снова повернуться к Кифу. — Эй, не смотри на меня так! Ты связался со мной! Я мог бы сейчас заниматься множеством других вещей, вместо того чтобы сидеть здесь и смотреть, как ты дуешься. Рекс уже достаточно этим занимался!

— Он не дуется… а задумчив, — поправила Ро. — Надувшись, он бы сгорбил плечи и еще больше выпятил губу. И дулся бы, опустив глаза. Вау. Я ненавижу себя за то, что знаю это. Очевидно, я слишком много времени провожу с молчаливым, угрюмым мальчиком.

Декс расхохотался.

Но его улыбка исчезла, когда Киф сжал губы еще крепче.

— Ты должен что-то произнести, — сказал он Кифу. — Только так мы узнаем, сработает ли это. Так и будет. Поверь мне.

Элвин толкнул Кифа локтем.

— Помни, я ничего не слышу с этими затычками в ушах. Так что могу помочь, если это начнет становиться пугающим.

Киф фыркнул.

«Пугающим» заставляло эту способность звучать так, будто это была просто глупая маленькая причуда, с которой он учился жить.

— Я знаю, что ты боишься, — сказал ему Декс. — И я знаю, что другие наши тесты прошли не очень хорошо. Но клянусь, на этот раз все будет по-другому.

Киф вздохнул.

Лучше бы все было по-другому.

В противном случае грядут тяжелые перемены… он должен держать себя в руках.

— Может быть, тебе нужны какие-то идеи по теме! — предположила Ро. — Давай посмотрим. Я имею в виду, что вы оба эльфы, так что вы, вероятно, могли бы говорить о блестках в течение нескольких дней… но кто хочет слушать это? О, вы оба очень хорошо шутите! Конечно, не так хорошо, как я. Но кто это? Ооо! Ооо! Мы могли бы что-нибудь спланировать, когда начнутся занятия в школе… сделать так, чтобы этот Великий Инцидент с Гилоном казалась детской забавой! Кто в игре?

Киф покачал головой.

Декс снова оглянулся через плечо, выглядя рассеянным.

— Ладно, ладно, ты явно напуган моим шутливым гением. Не могу винить тебя за это. Давай посмотрим… а что там еще? — Ро постучала по подбородку одним из своих красных когтей. — Должно быть что-то, что заставит Офигенноволосого воспламениться, так что он сможет увидеть, безопасно ли использовать эту штуку. А это значит, что наш лучший выбор — блондиночка.

— Ты имеешь в виду Софи? — спросил Декс, поворачиваясь к ним лицом.