Отморозок 4

Глава 8

Отремонтированная Карабановым «шестёрка» ходко шла по Ленинградке в сторону области. Вел машину Иван. Земеля развалился на переднем пассажирском сиденье и курил «Беломорину», выпуская дым в приоткрытое окно. Они проехали Кириллово и вскоре въехали в деревню Чёрная Грязь.

— Здесь не гони, — кинул Ивану Земеля. — Уже скоро нужная нам кафешка будет.

Иван послушно сбавил скорость. Мимо мелькали частные дома за заборами, и наконец, Карабанов увидел серое одноэтажное здание с большими окнами и с вывеской наверху «Кафе Встреча».

— Нам сюда, — подтвердил его догадку Земеля, выкидывая окурок в окно.

Иван включил поворотник и съехал с трассы к стоянке перед кафе. На стоянке стояли только белая «Волга» с областными номерами и видавший виды красный «Москвич» с фургоном, именуемый в народе «пирожок». На дверях кафе висела табличка «Закрыто», а ниже ещё одна — «Санитарный день».

Мужчины вышли из машины и двинулись к зданию. Главарь банды по-хозяйски шёл первым. Его походка напоминала походку уверенного в себе хищного зверя, красивого и опасного. Шедший чуть позади Карабанов ступал очень мягко, чтобы не поскользнуться на скользком, не чищенном от льда асфальте. По пути Иван внимательным взглядом осмотрел прилегающее к кафе пространство. Всё тихо, ничего подозрительного видно не было.

Не обращая внимания на предупреждающие таблички, Земеля и Иван зашли внутрь пустого кафе. В зале шла уборка. Стулья были перевёрнуты вверх ножками и положены в таком виде на столы. Мывшая пол тряпкой на швабре уборщица в синем халате и повязанном на голову белом платке женщина лет пятидесяти, при их появлении вскинула голову и недовольно сказала:

— Ну куда вы претесь-то по чистому, ироды! Там же на дверях ясно написано, что сегодня у нас санитарный день.

— Тихо тётка, не ори, — презрительно цыкнул на неё Земеля. — Мы к Ашоту. Где он?

— Вам тогда в подсобку, — кивнула на закрытую дверь, мгновенно успокоившаяся женщина.

В этот момент, указанной двери, вышел толстенький смуглый мужичок в водолазке, обтягивающей его пузико, чёрных наглаженных брюках и чёрных же туфлях с острыми носами. Вышедший мужчина, увидев Земелю, сразу расплылся в широкой приветливой улыбке и пошёл к ним, протягивая руку, чтобы поздороваться.

— Саша, дорогой, проходи, давно тебя жду.

— Здорово, Ашот, — немного свысока кивнул ему бандит и протянул руку в ответ. — До тебя пока доберёшься из моих ебеней.

Карабанов тоже поздоровался с Ашотом, и они все по очереди вошли внутрь. Пройдя по узкому полутёмному без окон коридору, освещённому только тусклой жёлтой лампочкой, они вошли в небольшую без окон комнату с двумя небольшими диванчиками, стоящими напротив друг друга. Между диванчиками стоял небольшой журнальный столик, на котором стояли точные весы, набор гирек в открытой пластиковой коробочке и небольшой набор с химическими реактивами.

На одном из диванчиков сидел смуглый седой мужчина лет шестидесяти. Увидев вошедших, он встал и первым поздоровался с ними за руку. Потом все расселись на диваны. Земеля и Иван на один, а Ашот и седой мужчина на другой. Земеля достал из кармана газетный свёрток и небрежно бросил его на столик рядом с весами. Седой мужчина сразу взял свёрток и аккуратно развернул его. Внутри были небольшие жёлтые бусинки маленьких самородков и мелкий золотой песок. Седой мужчина взял на выбор несколько самородков и положил их на небольшое блюдечко и начал возиться с реактивами, расставляя их на столике. Затем он взял маленький натфиль и, зачистив один из самородков, капнул на него из пипетки взятым из пузырька реактивом. Потом повторил всё с остальными самородками, посмотрел на Ашота и молча кивнул.

— Ну что же, давайте теперь всё это взвесим, — потёр вспотевшие руки Ашот.

Он аккуратно ссыпал всё золото на одну чашу весов, а на другую стал выставлять гирьки. Уравновесив чаши весов, он с удовлетворением кивнул.

— Пятьсот десять граммов.

— У меня всегда всё точно, видишь, даже больше вышло, — ухмыляясь, кинул ему со своего места Земеля. — Гони сюда двадцать кусков, и мы с тобой в расчёте.

— Не торопись, дорогой.

В комнату быстро ворвались две гибкие фигуры, одетые во всё чёрное, с пистолетами в руках и взяли на прицел гостей. Те даже дёрнуться не успели. Вместе с вооружёнными людьми в комнату вошёл смуглый худощавый пожилой мужчина в дорогом костюме и лакированных чёрных туфлях с острыми носками. Он внимательно посмотрел на Земелю и продолжил:

— Сдаётся мне, что это рыжьё ты забрал у моего хорошего друга, который давно работает вместе со мной. Поэтому тебе придётся вернуть золотишко и заплатить мне за беспокойство и за потраченное на тебя время.

— А кто ты такой, чтобы кидать мне какие-то претензии и забирать у меня что-то? — Тихо процедил Земеля, с ненавистью глядя на пожилого мужчину.

— Я Самвел Нахичеванский, слышал о таком? — Самодовольно улыбнулся тот и обратился к своим подручным: — Геворк, Арам, обшманайте этих бродяг побыстрому, а потом мы продолжим дальше нашу весьма увлекательную беседу.

Парни осторожно приблизились к сидящим на диване Земеле и Ивану. Держа пистолет у головы одной рукой, стали обхлопывать одежду пленников в поисках оружия другой рукой. Первый, тот, что подошёл к Земеле, почти сразу нашёл спрятанный у того под курткой пистолет за поясом и потащил его оттуда. В этот момент Карабанов резким движением ушёл корпусом в сторону, так что приставленный к его голове пистолет просто провалился. Одновременно он крепко прихватил левой рукой вооружённую руку противника за предплечье перед запястьем, а правой резко повернул кисть с пистолетом в сторону своего противника, выламывая тому сустав. Парень в чёрном успел нажать на курок, раздался оглушительный в маленьком помещении выстрел, и пуля из пистолета вошла его же хозяину в живот.

Земеля, в завязавшейся суматохе, кинулся на своего противника, сбивая вооружённую руку в сторону, но тот всё же успел выстрелить, ранив пленника в плечо. После первого выстрела Карабанов вскочил на ноги, вырывая пистолет из рук своего осевшего на пол раненого противника, и не тратя времени, ударил того его же пистолетом по голове как кастетом. Земеля, несмотря на ранение, рыча как дикий зверь, вцепился в своего противника, зажимая его вооружённую руку и не давая выстрелить второй раз. Карабанов кинулся на помощь своему подельнику, нанося сильные удары рукояткой зажатого в руке пистолета по затылку намертво сцепившемуся с Земелей врагу. Получив несколько жестоких ударов в затылок, тот обмяк, и Земеля отбросил его в сторону. Карабанов развернулся было к пожилому мужчине в костюме, но того уже и след простыл.

— Быстро давай за ним, Десантура! Тащи его обратно. — Заорал Земеля Ивану, а сам, несмотря на рану в плече, как разъярённый зверь кинулся на Ашота: — Я из тебя сейчас все кишки выпущу, падла!

Иван, с пистолетом в руках, кинулся вслед за беглецом, проскочил через коридор и выбежал в общий зал. Там он увидел поднимающуюся с пола, сбитую беглецом с ног ошеломлённую уборщицу, большую лужу разлитой воды и валяющиеся рядом пустое оцинкованное ведро и швабру. В окно он увидел отъезжающую белую «волгу» и понял, что Самвел ушёл.

Когда Иван вернулся в комнату, он увидел картину маслом. Парень, который вынужденно выстрелил сам в себя, лежал на полу, зажав обеими руками живот, и тихо стонал. Лицо его было белым как мел, и он мелко дрожал. Второй, тот, которого Карабанов бил пистолетом по затылку, всё так же лежал на диванчике, не подавая признаков жизни. Седой мужик, который орудовал реактивами, проверяя самородки в самом начале встречи, забился в угол на другом диванчике и смотрел испуганными глазами на Земелю, который держал окровавленного с разбитым лицом Ашота здоровой рукой за горло и душил его.

— Я тебя сейчас здесь завалю, падла! Потом всю породу твою армянскую вырежу! — Злобно шипел он, как удав, давя взглядом обмочившегося от страха Ашота.

— Я нэ виноват, Зэмеля. Это всё Самвел, я ничего не мог сдэлать! Он меня заставил, — плаксиво ныл потерявший всякую вальяжность барыга, от страха став изъясняться с явным южным акцентом.

В комнатке стоял едкий пороховой запах, перебивавшийся запахом мочи Ашота.

— Земеля, валим отсюда, — спокойно сказал Карабанов, тронув того за плечо. — Самвел ушёл. Кто-то мог услышать выстрелы. Здесь с минуту на минуту могут появиться менты.

— Сам знаю, собери рыжьё, — бросил Ивану Земеля, и прошипел уже Ашоту: — Бабки гони сюда, сука, быстро, пока я тебя прямо тут не порешил.

Ашот полез трясущимися руками во внутренний карман куртки и достал оттуда две пачки десяток в банковской упаковке. Земля выхватил у него деньги из руки и тыльной стороной ладони наотмашь хлестнул Ашота по лицу, отправляя его на пол. Иван в это время взял газетку, свернул из неё кулёчек и аккуратно собрал рассыпавшееся из опрокинутых в схватке весов золото туда. Может, что-то и потерялось, но искать уже времени не было.

— Если хочешь жить, падла, готовь ещё двадцатку, — многообещающе кинул на прощание Земеля валяющемуся на полу Ашоту. — А не то я всю твою породу уничтожу. К тебе заскочит от меня человечек, скажет, куда деньги принести. Смотри, гнида, второй раз я тебя живым уже не отпущу.

Оба мужчины вышли из комнаты и быстрым шагом прошли через всё кафе, чтобы выйти на улицу. Там оба сели в машину. Карабанов сразу завёлся и быстро вырулил на трассу. Земеля, сильно побледневший от боли и от потери крови, лежал на заднем сиденье, зажимая рукой рану в плече. Он всё это время держался только на адреналине и силе воли, а теперь в любую минуту мог потерять сознание.

— Держись, Земеля, сейчас отъедем подальше, и я тебя перевяжу, — успокаивающе сказал ему Карабанов, смотря на него через зеркальце заднего вида.

— Душевно, Десантура! Я теперь твой должник, — улыбнувшись пересохшими губами, кивнул ему Земеля.

К бывшему начальнику 5 управления ГРУ ГШ ВС СССР генерал-майору в отставке Смирнову Виктору Петровичу заехал его старый ещё со времён службы приятель и бывший подчинённый, тот самый, с которым он пару недель назад разговаривал о молодом человеке, так поразившем своими талантами Викторию — любимую внучку Виктора Петровича.

На носу уже Новый год, и старый приятель приехал не с пустыми руками, а с бутылочкой настоящей «Хванчкары». В эти времена «Хванчкару» — любимое вино Сталина и детище князей Кипиани, которое взяло первый приз на выставке в Бельгии ещё в 1907 году, могли себе позволить очень немногие граждане Советского Союза. Виноград, идущий на изготовление «Хванчкары», произрастает в небольшой области Советской Грузии, и его собирается в масштабах страны очень мало, поэтому это вино выпускается ограниченными партиями и почти полностью расходится по номенклатурным спецраспределителям.

Приятели сидели вдвоём на большой прекрасно оборудованной кухне и с удовольствием предавались воспоминаниям о былых временах. На столе стояла уже наполовину пустая бутылочка «Хванчкары», изрядно прореженные сырная и мясная нарезки, блюдо со свежей зеленью с рынка и нарезанный тонкими ломтиками душистый бородинский хлеб.

— Насчёт того дела, о котором ты меня просил, Петрович, — как бы между делом вспомнил гость. На самом деле, он приехал именно по этому делу, и всё, что было сказано прежде, это было только прелюдией к предстоящему разговору. — Весьма, необычным и загадочным парнем оказался этот твой дворник Юра. Мне, чтобы к нему подобраться, пришлось по линии МВД прибегнуть к помощи нашего с тобой старого знакомца Залманова Федора Михайловича. Помнишь такого?

— А как же, —расцвел в улыбке Виктор Петрович. — Сколько нами было вместе хожено да перехожено фронтовых дорог. Как он там? Жив здоров, надеюсь?

— А что ему кабану сделается? — Ехидно хмыкнул Степаныч. — Он теперь в УВД по Ростовской области третьим замом в кадрах сидит, до пенсии срок досиживает. Рожа такая, что ни в одну фотографию не влезет. Он поручил одному своему толковому парню поднять все, что есть у них в архивах по твоему протеже.

— Ну, Залманов еще в те давние военные годы был поперек себя шире, — соглашаясь кивнул Викин дед. — Ладно, давай не томи, чего вы там с ним вместе накопали интересного по этому Костылеву?

— Накопали. Вот только сам не знаю чего, — развёл руками Степаныч.

— Так давай, рассказывай, — подтолкнул Виктор Петрович своего собеседника.

— Ну, так слушай. Жил-да был такой ничем не примечательный мальчик Юра Костылев. Жил он себе жил в своём заштатном городишке, учился в школе, никого не трогал, и мало кто о нём знал, пока чуть больше чем полтора года назад в него во время грозы не ударила молния. После удара молнии он выжил, какое-то время не узнавал никого вокруг, а потом всё пошло как прежде, но уже совсем по-другому. Мальчик изменился кардинально. То он был тихоней в классе, а то вдруг стал каким-то неуправляемым отморозком. Спустя неделю после удара молнией он избил двумя палками местных хулиганов в количестве четырёх человек. Эти хулиганы давно жизни никому не давали на районе и были довольно взрослыми ребятами, на несколько лет старше нашего Юры, а он взял их да отлупил. Их всех тогда, прямо во время драки, задержала милиция. Хулиганов закрыли на пятнадцать суток, а нашего бойца, по просьбе местного инспектора по делам несовершеннолетних, мать отправила на всё лето в горы, чтобы хулиганы его не достали.

— Правильный ход, — кивнул Виктор Петрович, — только ведь он всё равно обратно вернулся, три месяца — не такой большой срок.

— Вернулся-то он вернулся, вот только вместо тоненького и худенького мальчика тихони назад приехал здоровенный дерзкий бугай. К такому уже не очень-то и подвалишь. Он там в горах всё лето фанатично тренировался. Бегал, таскал тяжести, бил по самодельным мешкам, как будто демон в него вселился. Костылев построил с приятелями, которых он там быстро завёл, целый спортивный городок в лесу и занимался с ними там по утрам и по вечерам. Причём заметь, он девятиклассник, а все его приятели — студенты, были на несколько лет старше него, но именно он был у них заводилой и лидером.

— Интересно, — Виктор Петрович погладил подбородок двумя пальцами. — Вика тоже мне говорила, что он их всех буквально обаял. Хотя они все старше его на три-четыре года и, сам понимаешь, какая у неё компания и из каких они все семей.

— Понимаю, — кивнул Степаныч. — Я на всякий случай пробил сводки по происшествиям в тех местах в то время, когда там был этот Юра. Там было одно интересное происшествие с нападением на отдыхавших на берегу реки трёх молодых людей с девушкой. Якобы кто-то на них напал и сильно избил. Местная милиция покопала, но никого не нашла, так это дело и заглохло. Но мои ребята побеседовали и с побитыми парнями, и с девушкой, которая тогда была с ними. Парни — все сплошь дети местной номенклатуры — утверждали, что на них напали несколько молодых человек, избили, а потом убежали. Девушка же, после вдумчивой беседы, рассказала другую историю. Трое молодых людей привезли её на берег реки и один принялся там насиловать, пока остальные ждали своей очереди. Как вдруг откуда не возьмись появился какой-то голый по пояс спаситель с лицом, обмотанным тряпкой, и жестоко избив её мучителей, увёл её оттуда. Он оставил её на тропинке, где часто ходят туристы, а сам бесследно скрылся. Потом те самые знакомые, с которыми она была, угрозами заставили её написать на него заявление, якобы он её пытался изнасиловать. Вот такая интересная история там была.

— История весьма интересная, но не факт, что это был именно Юра, — скептически заметил Виктор Петрович.

— Не факт, конечно, но мало ли. По любому, тот, кто это сделал, явно с самого начала понимал, что его за это спасение грамотой его не наградят, и постарался замести следы. Ладно, пойдём дальше. Вернувшись обратно в свой город, парень начал заниматься самбо и параллельно боксом, выбился в лидеры класса, проявил просто блестящие знания английского языка. Занимаясь самбо, он за короткое время показал просто феноменальные результаты и через несколько месяцев занял второе место на городских соревнованиях в своём весе, обойдя гораздо более опытных противников. Причём, занимаясь самбо, он собрал вокруг себя группу парней, у которых он стал лидером, демонстрируя им неизвестные ранее техники. С боксом у него тоже было всё очень хорошо. На регулярных встречах спортсменов он весьма неплохо боксировал с признанными лидерами города своего возраста и даже постарше. Примерно в это же время он сумел устроить себе тренировочный зал в одном из подвалов торгового техникума, где он выступал в качестве тренера, тренируя несколько своих одноклассников и присоединившихся к ним ребят с тренировок по самбо. Кстати, один из этих ребят и сейчас тренируется вместе с ним в его уже новом зале в Москве и дружит с подругой твоей внучки.

— С Татьяной что ли?

— Именно с ней, — кивнул Степаныч. — В общем, что мы имеем. После удара молнией у парня в скором времени прорезались лидерские качества, способности организатора, спортивные таланты, знание английского языка и ещё куча всего. Многовато, ты не находишь?

— Согласен, — кивнул Виктор Петрович. — Многовато для обычного парня.

— Но это ещё не всё. — продолжил Степаныч. — В милиции города Энска, помимо той драки с хулиганами, зафиксировано два нападения на Юрия Костылева. Во время первого нападения, по его словам, на него и на его друга напали двое неизвестных мужчин. Его друг во время нападения получил проникающее ножевое ранение в брюшную полость, а Костылев несколько ссадин на лице. С этим нападением есть неувязки. Нападавшие так и не найдены, и дело повисло. Но неофициально есть информация, что Костылев вместе со своими учениками участвовал в массовой драке стенка на стенку, во время которой с меньшими силами они смогли дать отпор более крупной молодёжной группировке из пригородного посёлка Заводской. Там и ранили его приятеля. Костылев же как-то сумел повернуть всё так, что всё само собой рассосалось, хотя понимаешь, что поножовщина — это уже серьёзно, но ему всё сошло с рук.

— Ну так это не он же кого-то ударил ножом, а наоборот, ранили его приятеля, — возразил дед Вики.

— По любому, должны были таскать две стороны, и ему, как одному из активных участников побоища, должно было не поздоровиться. — Хмыкнул его приятель.

— Это если были бы соответствующие заявления, а если обе стороны не стали друг друга топить, то всё могло так и обойтись. — покачал головой Виктор Петрович.

— Слушай дальше, — покачал головой Степаныч. — Второе нападение на Костылева состоялось приблизительно через пару месяцев. Его тогда нашли на загородном шоссе без сознания и сильно избитым. У него была тяжёлая черепно-мозговая травма. Костылев две недели пролежал в коме, после чего очнулся. Нападавших, по его словам, он не видел. Сказал, что его ударили сзади чем-то тяжёлым по голове, после чего он ничего не помнит. Но на руках у него были ссадины, по всему телу многочисленные гематомы, что говорит о том, что он дрался с кем-то. Возможно, это было эхо его прошлых разборок, а возможно, влез ещё куда-то.

— Прямо не везёт как-то парню. С его-то подготовкой не так-то просто его избить. — задумчиво сказал Виктор Петрович.

— Расскажу тебе о его физической и технической подготовке чуть позже, — ответил ему Степаныч. — Что касается его травмы. Мои люди говорили с его лечащим врачом и смотрели документы. Его мнение, что после такой травмы для Костылева спорт, а тем более контактный спорт, вообще строго противопоказан. Юра должен был только год-два приходить в себя после такой травмы, а он уже прыгает и скачет, как будто ничего и не было. Помнишь, я просил, чтобы твоя внучка привела к нему на занятия моего человека?

— Да, помню.

— Мой человек недавно побывал у него на тренировках. У меня есть его отчёт, где говорится, что этот Юра сейчас находится в великолепной физической форме, является очень сильным бойцом, хорошим тренером-методистом и обладает специфическими знаниями, которым он нигде в нашей стране научиться не мог.

— Вот значит как, — Виктор Петрович снова потёр пальцами подбородок.

— Да так. Кроме того, я организовал вызов Костылева в военкомат, где с ним под видом военной комиссии работали очень квалифицированные специалисты. Дознаватель, психолог и врачи очень высокой квалификации. Единогласное мнение врачей таково — на данный момент Костылев полностью физически здоров. Хотя, как я уже говорил, врач из больницы, где он лежал после нападения, утверждает, что он должен быть сейчас полуовощем. Дознаватель в свою очередь в отчёте пишет, что парень очень эрудирован, умён, скрытен, знает намного больше, чем говорит, хотя в отдельных областях у него пробелы, но это можно списать на последствия от удара молнией и от черепно-мозговой травмы. Психолог даёт предварительное заключение, что парень обладает несомненными лидерскими качествами, харизматичен, очень уверен в себе, и самое интересное, что по реакциям на раздражители и жизненным установкам психологический возраст у него как минимум в два раза старше, чем биологический.

— Получается эдакий молодой старичок?

— Да нет, скорее поживший и знающий жизнь мужчина средних лет.

— Час от часу не легче, — вздохнул дед Вики.

— Ну и на закуску ещё кое-что весьма любопытное, — продолжил Степаныч. — В больницу к парню часто приезжала очень красивая женщина тридцатичетырёх лет. Она очень беспокоилась о нём и именно она организовала перевод его в отдельную палату и устроила так, чтобы им занялись лучшие врачи.

— Родственница?

— Нет, скорее любовница.

— У парня семнадцати лет тридцатичетырёхлетняя любовница? Я правильно тебя понял? — Брови Виктора Петровича от изумления сами собой поползли вверх.

— Да, это некая Марина Терентьева, адвокат. Была замечена в связях с криминалом. Очень тесно общалась с неким Вахтангом Отаевичем Каладзе. Это вор в законе и смотрящий за городом. Марина Терентьева часто представляла интересы Каладзе и его приближённых лиц в суде, а кроме того, её подозревали в том, что она была связующим звеном между Каладзе и некими высокопоставленными городскими начальниками и даже сотрудниками милиции.

— Была? — уточнил дед Вики.

— Да, была, — кивнул Степаныч. — Скорее всего, она сейчас мертва. Терентьева очень внезапно исчезла. В своей квартире она не появлялась уже более полугода. Ни у её родных, ни у её близких нет никакой информации о том, где она может быть.

— Костылев может быть в этом замешан?

— А вот это вопрос. Когда она исчезла, Костылев находился уже более месяца на отдыхе на море в посёлке Витязево, что подтверждено документально. На море он восстанавливался после полученной черепно-мозговой травмы. Его уже допрашивали по пропаже Терентьевой, но он ничего не знает о её судьбе. Хотя по сути это именно он поднял вопрос об её пропаже, когда она перестала выходить с ним на телефонную связь. Он тогда сорвался с отдыха, немедленно вернулся в город и обратился к местному участковому с просьбой помочь установить местонахождение Терентьевой. Участковый после поступления сигнала сразу же обратился по инстанции, так как Терентьева была в оперативной разработке. К этому делу подключились оперативники из местного ГУВД. Было установлено, что в день её пропажи некие неустановленные лица поздно ночью вынесли из подъезда тяжёлый сундук и, погрузив его в неустановленную машину, скрылись в неизвестном направлении.

— Скорее всего, избавились от тела, — предположил Виктор Петрович.

— Я тоже так думаю. Думаю, её убрали люди Каладзе, так как в тот момент в городе работала московская комиссия по его делам, и возможно, таким способом он избавился от нежелательной и опасной для него свидетельницы.

— Да, обстановка вокруг этого Юры Костылева становится всё запутанней и запутанней.

— Это ещё не всё. Спустя некоторое время после пропажи Терентьевой за городом произошла перестрелка, в которой были убиты люди Каладзе. Среди них был отставной офицер-спецназовец Виктор Викторович Смирнов, который по некоторым сведениям был правой рукой Каладзе.

— Ты смотри-ка, мой почти полный тёзка, только отчества у нас разные, — хмыкнул дед Вики.

— Да, но только этот Виктор Смирнов, в отличие от тебя, пошёл не по той дороге, за что в конце концов и поплатился. Убийц так и не нашли, но спустя непродолжительное время, так же за городом, был расстрелян цыганский авторитет Баро вместе со своими приближёнными людьми. Этот Баро был в напряжённых отношениях с Каладзе, и возможно, у них произошла своеобразная криминальная война. Но официально следствие ничего ни в том, ни в другом случае не нашло.

— Ну прямо не Энск, а какой-то Чикаго времён сухого закона получается, — задумчиво проговорил Виктор Петрович. — Тут тебе и роковая красотка, и бандитские перестрелки, и до кучи сюда каким-то боком влез обычный советский школьник Юра.

— Не обычный, Петрович, весьма не обычный, — покачал головой Степаныч и тут же добавил: — Ну и ещё, как вишенка на торт. В этом деле есть ещё труп полковника Мезенцева — руководителя московской комиссии, которая расследовала дело, прямиком ведущее к Каладзе и его покровителям во власти. Официально, Мезенцев погиб от того, что выпал из поезда, когда курил рядом с самовольно открытой дверью в тамбуре, но в этом есть большие сомнения. Скорее всего, он накопал что-то важное и его очень технично убрали.

— Да, интересную ты мне поведал историю, — задумался дед Вики. — Ты-то после всей этой информации сам как думаешь, что за парень этот Юра?

— А вот чёрт его знает, — развёл руками Степаныч. — Если здраво посмотреть, то ничего криминального за ним нет. Хорошо учился, участвовал в самодеятельности. Ну, побил он за дело местных хулиганов, так молодец — постоял за себя. Случай с избиением чьих-то зажравшихся сынков в горах, даже если это снова он, никак плохо его не характеризует. Наоборот, снова молодец, вступился за девушку и, причём очень грамотно и продуманно, так что на него никто и не подумал. Групповая драка с поножовщиной меня лично тоже не смущает. Парень умеет собрать вокруг себя единомышленников и умеет решать вопросы силовым способом. Но вот его неизвестно откуда прорезавшиеся таланты настораживают. Настораживают крупные суммы денег, которыми этот, совсем еще молодой парень, свободно оперирует. И ещё больше настораживает его появление в ситуации с этой Терентьевой и Каладзе. Хотя, по большому счёту, нас это никак не волнует, не наша это епархия, это чистый криминал, и пусть им занимается милиция. Но у неё-то как раз к нему вопросов нет. Так что если хочешь знать моё мнение, никакая это не подводка с той стороны. А просто наш советский парень с очень интересными способностями, которые прорезались у него после удара молнией. Я где-то читал, что уже были люди, которые после травмы начинали говорить на ранее незнакомых языках или проявлять какие-то другие необычные умения.

— А как же с отчётом твоего человека, который прямо написал, что Костылев обладает специфическими знаниями, которым он не мог обучиться у нас в стране?

— Да как, как, — пожал плечами Степаныч. — А никак. Точно знаю, что его не подменили, мы сверяли его почерк ещё со школы, с образцами заполненных им собственноручно анкет и тестов. Он никогда за границей не бывал и не мог быть там завербован и проходить обучение, да и то, что он умеет, за месяц-другой не освоишь, тут годы нужны. А знания… Чёрт его знает! Может, они во сне приснились ему. Или где-то вычитал, или подсмотрел, а потом смог всё восстановить по прочитанному или подсмотренному. Вдруг он гений в этом деле. Может, вообще нужно к нему получше присмотреться и привлечь к нам на службу. Нам такие кадры во как нужны!

Сегодня у нас на тренировке по самбо будут практические занятия по работе против ножа. Ведерников, после общей разминки, кинул на ковер пакет с деревянными имитаторами ножей

— Разбираем макеты по одному на пару — сказал он, и скептично оглядев наш строй внушительно добавил. — Потом, чтобы все ножи вернули обратно в пакет, а не я за вами их по всему залу собирал. Все поняли?

— Поняли — нестройно загомонили спортсмены запыхавшиеся от убойной физухи, которой Ведерников нас нагрузил под конец разминки.

— Не слышу, — издевательски приложил ладонь к уху тренер.

— Поняли! — на этот раз дружно гаркнул весь строй.

— А раз поняли, всем смотреть на меня, — довольно ухмыльнулся Василий Иванович, и поискав глазами, позвал моего обычного напарника Володю — Савельев, бери макет ножа и бегом ко мне.

Володька Савельев — двадцатипятилетний опер, быстро схватил макет ножа из пакета и подошел к тренеру. Ведерников показал нам защиту от удара ножом сверху. Володя атаковал его обратным хватом метя в подключичную впадину, а Василий Иванович заблокировав бьющую руку имитировал удар другой рукой в лицо и своего противника на узел руки. Володя поморщился от боли и сразу же захлопал тренера по корпусу, показывая, что узел удался и неплохо бы ослабить давление. Продемонстрировав исполнение этой техники несколько раз в разных вариациях Иваныч отпустил Володю и скомандовал.

— Разобрались по парам и работаем.

Мне попался в пару именно Савельев, и первым атаковал меня именно он. Я выполнял узел без особого энтузиазма, мне не особо нравилось то, что мы сейчас делаем. Данное техническое действие рассчитано на полного лопуха, который то и ножом то работать не умеет. Против опытного ножевика, такой прием не сработает. В любом боевом искусстве и боевое самбо в этом не исключение, со временем накапливается груз «мертвых техник». То есть вроде техника есть, и ты ее отрабатываешь, оттачивая все тонкости выполнения, но в настоящем бою, против опытного противника она просто не пройдет. Не даст он тебе ее выполнить.

В своей прошлой жизни, работе с ножом и против него я уделил немало внимания. Одно время в нулевых и десятых годах, эта тема была очень модной. По всей России образовалось множество школ ножевого боя, в которых, по разным методикам, энтузиасты обучались работе ножом и естественно работе против него. Из наиболее известных школ это: КОИ Кочергина, Толпар и Федерация свободного ножевого боя, объединявшая разные школы ножевого боя. А также особняком стоящая «филиппинка», в виде «панантукана» «арнис» («экскрима»). Договорившись об общих правилах проведениях соревнований, проводились даже чемпионаты России по ножевому бою, с весьма большим количеством участников. Бои проводились деревянными макетами, но по накалу страстей были весьма зрелищными, особенно в исполнении признанных фаворитов. Мои ученики, кстати, там тоже выступали и занимали неплохие места.

Из всего своего опыта работы с ножом и против ножа, я для себя вынес, что — если у тебя опытный противник у которого в руках нож, то ты попал. Опытный ножевик разделает своего противника весьма качественно и быстро. Хотя, и неопытный, но мотивированный противник с ножом, весьма опасен, даже для подготовленного рукопашника, потому что цена ошибки будет весьма высока. Самая простая и самая эффективная атака ножом — это «швейная машинка», когда противник просто налетает на вас и в ритме швейной машинки начинает наносить однообразные удары в какую то часть тела, чаще всего в живот. Такая манера часто встречается на улице и ей трудно противостоять, учитывая что нападение с ножом часто бывает внезапным. Это совсем не значит, что безоружный боец однозначно обречен при встрече с противником вооруженным ножом. Шансы всегда есть, главное знать, что и как делать в подобной ситуации, и самое главное отрабатывать, все это долго и упорно.

То что мы отрабатывали сейчас, на девяносто девять процентов не сработает в бою. Ведерников опытный и очень хороший тренер по боевому самбо. Я с ним сходился не раз в учебных поединках и выигрывал в основном он. Но вот в работе с ножом и против него, он весьма схематичен. Прямо как учебник по боевому самбо, который у меня был в юности.

А ведь даже сейчас, в благословенные 1980-е, можно нарваться на улице на человека, который вполне прилично умеет работать ножом. Это либо ребята служившие в десанте, и морской пехоте. Либо прошедшие через «тюремные университеты» «люди с непростой жизненной судьбой», как о таких будет осторожно писать пресса в 1990е года. Разница между этими стилями в том, что КНБ учит действовать связками ударов, перехватывая свободной рукой пытающуюся прикрыться от удара ножом. Умеющий в «бакланку» часто использует множественные удары в режиме «швейной машинки». При этом потерпевший либо жестко фиксируется захватом, нырком под его ударную руку с обхватом за корпус сзади, не давая вырваться, пока требуха превращается в фарш. Либо выведение из равновесия толчком вперед-и с теми же множественными скоростными ударами. Одиночные удары если наносятся, то подгребанием руки «под себя», не давая потерпевшему угадать траекторию удара. Также часто практикуются «восьмёрки», полосующую выставленную вперед руку противника.

Савельев заметил мое отношение к процессу и спросил.

— Ты чего, заболел что ли? Обычно ты всегда работаешь с удовольствием. А тут кривишься, и как из под палки все выполняешь.

— Да ерунда то, что мы сейчас делаем, — махнул рукой я. — На улице это не сработает.

— Почему это не сработает? — удивился Савельев. — Вполне нормальная техника, на мой взгляд.

— Прежде всего, потому что так никто ножом атаковать не будет, — пояснил я. — А даже если и будет, это не лучший вариант защиты от атаки ножом сверху.

— А как, по твоему, будет атаковать ножом противник на улице? — Раздался сзади ехидный голос Василия Ивановича.

Увлекшись, я не заметил как он подошел к нам и теперь насмешливо смотрел на меня. Делать было нечего, надо было как то выходить из ситуации.

— Могу показать, — улыбнулся я в ответ, поигрывая макетом ножа в руке, меняя хват с прямого на обратный и вновь на прямой.

— Хорошо, давай покажи, — кивнул Ведерников и сделал шаг назад принимая борцовскую стойку.

Я тут же выставил вперед невооруженную руку, чтобы остановить возможную атаку тренера, и сменив хват на прямой осторожно пошел вперед, постоянно меняя положение рук, чтобы запутать противника. Ведерников начал отступать, внимательно наблюдая за мной и пытаясь уловить ритм моих быстрых движений руками. Я понимал как ему сложно сейчас, я постоянно создавал угрозу порезать его выставленные вперед руки и не кидался отчаянно вперед, чего он наверное от меня ожидал, рассчитывая подловить на контратаке. Движение в зале затихло. Все спортсмены, дали нам пространство, рассевшись по краю ковра и внимательно наблюдая за интересным поединком.

Я все так же осторожно преследовал Ведерникова и постоянно менял положение рук, угрожая атакой и не давая ему возможности сблизиться. Наконец Иваныч, решившись, попытался поймать мою руку вооруженную ножом, но я тот час одернув ее, нанес ему порез запястья и сразу, по восьмерке, перешел к порезу шеи, завершив комбинацию уколом в бок. Эта была одна из моих любимых серий, отработанная до автоматизма.

— Неплохо, — кивнул Ведерников потирая левый бок, куда я довольно ощутимо ткнул его макетом ножа. — Где учился работе с ножом?

— Да так, парень один показал, а я освоил потихоньку, — пожал я плечами.

— Давай еще, — азартно предложил мне он.

— Давайте, — согласился я.

На этот раз Ведерников отвлек меня атакой руками, и попытался внезапно пнуть меня ногой в пах, но я был готов к подобному развитию событий. Плавали знаем. Поэтому, я быстро убрал таз, назад уходя от пинка и вскользь мазанул ножом по голени тренера, сразу разорвав дистанцию. Ведерников снова быстро пошел вперед, пытаясь прихватить меня за рукав вооруженной руки, или за куртку, но я на отходе резал ему руки не давая сблизиться с собой. Тогда бы он мог меня заблокировать, а мне, зная каков Иваныч в борьбе, это совсем было не нужно.

Атаки ножом у подготовленного бойца очень быстрые. Гораздо быстрее обычных ударов руками. Тут дело в том, что удар невооруженной рукой требует вложения, чтобы принести ощутимый ущерб, а это его замедляет. Удар ножом сильного вложения не требует, следовательно скорость нанесения у него выше и кроме того, его легко перенаправить, обтекая защиту противника и работая серийно. Все это я сейчас и демонстрировал, постоянно отступая, меняя направление движения, на ходу нанося быстрые порезы преследующему меня Ведерникову. Даже мелкие порезы, накапливаясь, могут обескровить противника. Я атаковал запястья, локтевые сгибы и места выхода крупных кровеносных сосудов. В бою достаточно порезать один из них, а потом просто бегать от противника, ожидая пока он истечет кровью.

Раз за разом Ведерников делал разные попытки достать меня, но я избрав тактику постоянного отступления с порезами конечностей и переходом на порез шеи или укол в корпус, не давал ему себя загнать. Наконец он остановился, разочарованно выдохнул и показал мне большой палец.

— Реально здорово работаешь, — признал он, и тут же хитро прищурился. — А сам защититься сможешь, если теперь я атакую тебя ножом?

— Можно попробовать. — усмехнулся я — Но только я думаю, что вы хорошо умеете с ножом обращаться, поэтому трудно будет.

Теперь мы поменялись местами, Ведерников взял макет ножа, а я стал кружить вокруг него, ожидая его нападения. Но Иваныч явно понимал толк в этом деле, и поэтому выжидал, выманивая меня на себя. Любая моя попытка атаки пресекалась его режущим движением в сторону бьющей конечности. В реале, столкнувшись с вооруженным ножом врагом, лучше не идти вперед, а просто сбежать, или найти какой то дрын, которым можно хорошенько отходить своего противника. Сбежать с тренировки было не лучшим решением, а колотить дрыном Иваныча было бы еще хуже. Я попытался кавалерийским наскоком налететь на него, в надежде запутать ударами с разных сторон, и сковать захватом вооруженную руку. Мне даже удалось получив пару скользящих порезов прихватить руку тренера и повиснуть на ней, блокируя ее свободный ход, но потом я взлетел в воздух, и красиво шлепнулся на маты. Ведерников все таки мастер боевого самбо, поэтому в захвате ему и нож не нужен. На ближней дистанции он мгновенно высек меня подсечкой, и уже в партере, пользуясь тем, что я как клещ вцепился в его вооруженную руку чтобы не дать ему воспользоваться ножом, удушил воротом моей же куртки.