Первый пользователь. Книга 14

Глава 8

Глава 8:

Давно было пора проверить пределы своего тела. Помнится мне, я делал это, но эпизодически. Какие-то невнятные попытки выяснить, насколько я стал сильней ещё в такие древние времена, когда я толком не отличался от обычного человека. Тогда всё было проще, понятнее. Поднять штангу побольше, пробежать быстрее — вот и вся проверка. Сейчас же… Сейчас мои характеристики уже были настолько велики, что меня и человеком-то нельзя было считать. Мне постоянно приходилось сдерживать и чётко выверять собственные движения, чтобы что-нибудь не сломать.

Базовые, и так превышающие уровень олимпийского чемпиона в каждой минимум в пять раз, в пассивном режиме усиливались костюмом, даже не активированным — почти в два раза, доводя каждую почти до двух сотен, за исключением ловкости и телосложения — превышающих даже этот уровень. А с топором в руке, всё было ещё страшней. Ладно бы это было просто оружие, так нет — это был читерский усилитель, превращающий меня в нечто сродни стихийному бедствию в человеческой оболочке.

Характеристики:

Сила: 108 (554)

Ловкость: 121 (621)

Телосложение: 113 (204)

Интеллект: 100 (181)

Мудрость: 107 (193)

Цифры. Обычный, ничем не примечательный человек, не имеющий коммуникатора, имел их в районе десятки в каждой характеристике. Со своими погрешностями, конечно, у кого-то вообще всего несколько единиц, но средний уровень по палате — это десять единиц. Олимпийский чемпион — в районе двадцати. А у меня в лидирующей, в ловкости — целых шестьсот двадцать одна. Превышает уровень в тридцать раз. Неудивительно, что у меня наблюдаются проблемы с ней, когда держу в руках топор. В последние дни, конечно, стало полегче, особенно когда я принял решение прокачивать только интеллект и мудрость, оставив силу, ловкость и телосложение на прокачку только с тренировочными болванчиками, вдобавок постоянно уделяя время медитативным упражнениям. Учился сдерживать внутреннюю силу, направлять её.

Но всё же, давно напрашивалось проведение тестов. И, так как я теперь целый глава корпорации, а значит, у меня есть целый штат, пусть пока ещё только формируемый. Позвонил юристу с вопросами и действительно, у корпорации, оказывается, уже был сформирован боевой отдел. С него выделялись бойцы в охрану кораблей, которые уже отправились в первые рейсы, им же осуществлялось патрулирование моих земель и как ещё оказалось, корпорация могла в любой момент воспользоваться многочисленными связями с военными, для получения доступа к полигонам. Без лишней бюрократии, по первому запросу. Очень удобно.

Я, конечно, понимал, что мои характеристики станут известны некоему кругу людей, но право дело, глупо скрывать то, что я один из сильнейших людей на планете. Во-первых, любой желающий мог увидеть это в глобальном рейтинге, по которому я продолжал неуклонно ползти вверх, а во-вторых, кому надо и так знали: спецслужбы, военные аналитики, высокопоставленные чиновники, имеющие доступ к гостайне.

Те времена, когда в теории надо было скрываться от правительств других стран, опасаясь, что они будут делать подлянки либо мне, либо моей семье — прошли. Окончательно и бесповоротно. Планета стремительно объединялась, и основную, решающую роль в этом играла моя космическая станция. Оснащенная просто невероятным количеством сенсоров и датчиков, она сканировала всю планету в постоянном режиме, проникая сквозь любые преграды. У операторов на борту была информация абсолютно о любом месте на планете в реальном времени, причем от их взора нельзя было скрыться даже в глубоких подвалах или под толщей океана.

Выискивались группы людей, в автоматическом режиме проводился анализ ситуации, и, если там требовалась помощь, например, в случаях с бандитизмом, природными катастрофами или техногенными авариями, туда мгновенно отправлялся отряд бравых ребят в экзоскелетах нового поколения. Все как один достаточно высоких по уровню и прошедших ускоренные курсы по разрешению конфликтных ситуаций. Они стали лицом нового порядка — быстрые, эффективные, глухие к мольбам, уговорам и попыткам взяток.

Для абсолютного большинства — это становилось сюрпризом, когда буквально на головы, из космоса, окутанные огнём — падали суровые ребята, быстро наводящие порядок. Они же при необходимости оказывали помощь. Открывали порталы, зачищали и протаскивали через них тех, кому это было необходимо.

Всё это активно освещалось в средствах массовой информации, героизируя подвиги, и недостатка от желающих записаться в ряды новоиспеченных космодесантников, не было. Очереди в вербовочные пункты растягивались на километры. Ещё бы — им предоставляли лучшее снаряжение, разработанное с использованием внеземных технологий, помощь лучших тактиков и специалистов по быстрой прокачке, доступ к закрытым полигонам для отработки и проверки навыков в условиях, максимально приближенных к боевым. Это был прямой путь к силе, статусу и гарантированной безопасности в новом мире.

Для правительства это тоже было выгодно. Наверху прекрасно понимали, что человечеству необходимо срочно отрастить зубы, что его ждут непростые времена, когда галактике, или хотя бы ближайшим звёздным соседям будет необходимо показать, что с нами нужно считаться. Что мы не станем лёгкой жертвой для любого космического хищника или экспансионистской расы.

Учитывая новые технологии: строительные — быстрое возведение зданий, энергетические — дешевые и компактные источники электричества, транспортные — гравиплатформы, порталы, и робототехнические — универсальные дроны, а также недорогие пищевые принтеры, позволяющие обеспечить сбалансированной едой любое количество населения, получилось высвободить из сферы производства и услуг огромное количество людей, гарантировав им базовый и безусловный минимум для выживания. Но простое существование не устраивало человечество, знающее о звёздах и таящихся там возможностях. Учитывая гормональную корректировку, внедренную Системой и заставляющую людей получать настоящее удовольствие от прокачки, преодоления себя и попадания в адреналиновые ситуации — военная мощь Земли стремительно увеличивалась вместе со средним уровнем населения. Люди хотели становиться сильнее, быстрее, умнее.

О чём говорить, если у людей, одним из самых популярных времяпрепровождений сейчас стали выезды на разнообразные стрелковые полигоны для оттачивания навыков, необходимых для выживания в потенциально враждебной вселенной. Стрельба, рукопашный бой, тактика малых групп — это стало мейнстримом, новой субкультурой. Дети мечтали не о футболе, а о высоких характеристиках и классных навыках.

Именно один из таких полигонов, только закрытый, элитный и строго военный, мне любезно и предоставили по первому же запросу. Отдалённый, затерянный в сибирской тайге, оснащенный большим количеством сканеров и датчиков последнего поколения, предназначенный для тестирования сверхспособностей пользователей коммуникаторов высокого уровня. Идеальное место, чтобы не бояться кого-то напугать или что-то разрушить за пределами площадки.

Выглядел он впечатляюще: весь уставленный бетонными блоками разной толщины, стальными плитами, утыканный сложными полосами препятствий, стрелковыми галереями и отдельно стоящими ангарами.

И датчики. Очень, очень много датчиков. Они были повсюду: на треногах, вмонтированы в препятствия, установлены на вышках. Высокоскоростные камеры, способные снимать тысячи кадров в секунду, лазерные измерители скорости и траектории, сейсмические сенсоры, фиксирующие малейшие вибрации грунта; термографы, отслеживающие распределение тепла в теле, датчики давления, акустические микрофоны, анализаторы воздушных потоков. Все это было подключено к единой централизованной системе, где все данные стекались в одно помещение — центр управления, где сейчас копошились девчонки, осваивая оборудование. Благо, интерфейс, интегрированный в местные терминалы, был очень дружелюбным к пользователям и позволял даже совсем новичкам отслеживать параметры испытуемых в реальном времени.

— Всё готово. — Произнесла Карина в групповой голосовой чат. — Все датчики в строю, система пишет, что калибровка завершена. Можно начинать.

— Надеюсь, ты не собираешься разносить все к чертям собачьим? — Раздался голос Ани, хорошо знакомой с моими возможностями. — А то потом объяснять, почему сверхсекретный правительственный полигон выглядит как после бомбежки кассетными боеприпасами, или вообще располовинен на две части лазером, будет неудобно.

— Потом будете кокетничать. — Вступила в разговор Маша. Она, как человек науки, пусть и недоучившаяся из-за начавшейся войны, а потом осознанно решившая бросить учебу, стояла у главного пульта оператора. Пальцы девушки быстро скользили по голографическому интерфейсу. — Программа тестирования загружена и синхронизирована. Начинаем с базовых физических показателей: сила, ловкость, телосложение в статике и динамике. Потом, как ты и хотел — тестирование с огнестрелом. — Её голос чуть изменился, став тише, и в нём появилась явная неуверенность и обеспокоенность. — Ты уверен, что хочешь тестировать себя без брони? Всё же стрелять настоящими пулями разного калибра в живого человека — звучит не просто бредово, а откровенно безумно. Я, конечно, понимаю, что у тебя зашкаливающие характеристики, но всё же… Это же пули, Макс. Реальные, которыми убивают.

Я лишь усмехнулся. Знали бы они, через что я прошел и с какими тварями сражался. Какие-то пули для меня — пустяк. Даже если и ранят, то ничего страшного. Сложно посчитать, сколько у меня уже было жутких, смертельных для обычных людей травм. Во мне вообще, как-то лазерным лучом дырку в груди проделали, в которую можно было кулак просунуть, в другой раз вообще, руку оторвали и ничего — жив, здоров.

— Уверен. На все сто. Всё будет нормально, Маш. Не переживай. — Постарался вложить в голос максимум уверенности. — Начинаем.

В качестве первой цели выбрал железобетонный куб, метр на метр. Стандартный строительный блок, часто используемый для подпорных стен у нас во Владивостоке — по крайней мере, для тех людей, кто не хочет заморачиваться заливкой единой конструкции. Огромные такие кирпичи. Для обычного человека — непреодолимая преграда весом около двух с половиной тонн. Ну чтож, самое время проверить, насколько далеко я ушел от них.

В силовой атлетике прошлого было такое понятие, как силовой экстрим. Поднятие всяких нестандартных предметов: бочек, камней, автомобилей, в том числе и бетонных блоков, правда, со специальными ручками для захвата. И цифры в двести-триста килограммов — были до прихода Системы вполне реальны для лучших из лучших.

Моя же сила, даже без топора, почти в десять раз больше, чем у самого крутого атлета времен до прихода Системы. Логика подсказывала, что этот вес должен быть мне по силам. Но логика — одно, а реальность — другое.

Я подошел, расставил ноги чуть шире плеч для устойчивости, постарался взяться поудобней, схватившись ладонями за острые углы блока. Чуть поднатужившись, почувствовав, как напрягаются мышцы спины, ног, пресса, рук — и оторвал его от земли.

Бетонный, мать его, блок, весом в две с половиной тонны! Без каких-либо приспособлений!

Ощущение было странным — вес чувствовался, давил на суставы, тянул вниз, но не был неподъемным. Да, было тяжело, мышцы горели от непривычной статической нагрузки, но я держал его.

Затем отпустил его, и он с грохотом рухнул на землю, продавив землю. А затем, просто и без затей, лупанул его открытой ладонью в районе угла.

Бетон отлично сопротивляется сжатию, но плохо — растяжению и сдвигу. Мощный удар создал ударную волну, которая распространилась по блоку. В материале, под местом удара возникли зоны высокого сжатия и, что критично, зоны растягивающих напряжений по краям и внутри.

Хорошо, что я не применял такое на людях, потому что бетон просто взорвался изнутри. В замедленном восприятии было отлично видно, как от точки удара во все стороны разбежалась паутина глубоких трещин, а затем часть улетела в сторону, обнажив арматуру.

— Ого… — Донесся тихий, полный искреннего изумления возглас Карины. — Неужели мы тоже так сможем? Пожалуй, отвешивать пощёчины парням — теперь плохая идея. Голову снесёт.

— Да нормально. — Парировала Аня, но в ее голосе тоже отчетливо слышалось удивление. — Самки богомолов примерно так и делают, правда после секса, и не сносят, а откусывают. Тоже вариант. — Пошутила она, пытаясь снять напряжение.

Не обращая внимания на их подтрунивания, призвал топор, сила выросла до пятисот пятидесяти единиц, перехватил его подобнее, так, чтобы держать его в руке и одновременно с этим иметь возможность ухватиться за уже разбитую плиту. Потом бросил взгляд на торчащий кусок арматуры и хмыкнув, ухватился за него одной левой рукой.

По моим подсчетам, во мне сейчас бурлила мощь почти тридцати атлетов. И я просто и бесхитростно, намотал стальную арматуру диаметром в двенадцать миллиметров на кулак, как обычную верёвку. И потянул одной рукой вверх.

В детстве я просто обожал засматриваться фильмами про супергероев. Всех этих мужиков в трико, способных поднять машину на вытянутых руках и закинуть её во врага. А сейчас сам держал в одной левой руке вес, равный большому рамному внедорожнику.

Размахнулся, планируя бросить его, но не рассчитал усилий. Арматура, и так пострадавшая после моих опытов с изгибом, не выдержала чудовищной нагрузки — она порвалась с резким, звонким щелчком, и бетонный блок снова грохнулся за моей спиной.

Охренеть… Просто нет слов.

В качестве следующей цели выбрал стальную плиту толщиной в добрых десять сантиметров, вмонтированной в бетонное основание. Судя по отметинам по ней, она использовалась для тестирования бронебойных снарядов, и на ней были десятки отметин от выстрелов.

Перебросил топор в левую руку, принял боевую стойку: ноги чуть шире плеч, корпус чуть развернут, вес на передней ноге. Сосредоточился. Вдох. Выдох. И нанёс прямой, мощный удар правым кулаком, вложив в него всю массу тела, силу ног, спины, плеча.

Удар был не таким громким и звонким, как по бетону. Скорее глухим. Да и сталь не разбрызгивало осколками, всё было куда скромнее. Просто вмятина глубиной сантиметров в пять, края которой вздыбились острыми лепестками наружу. Когда я отдернул кулак, на стали остался четкий отпечаток костяшек. Будто не по стали бил, а по вязкому, пластилину.

Но и отдача не заставила себя ждать. По руке, от костяшек до самого плеча, прокатилась волна онемения, смешанная с глухой, пронизывающей болью. Чудовищная сила отдачи! Даже мое тело, усиленное костюмом, и телосложением за двести единиц, на миг дрогнуло под этой внутренней ударной волной. Будто я ударил кулаком не по плите, а сунул её в промышленную мясорубку. Но по счастью это быстро прошло. Онемение отступило так же быстро, как и пришло, поглощенное невероятной живучестью организма. Микроразрывы мышц, удар по костям — всё это затянулось, сгладилось, и за пару секунд стало просто воспоминанием.

В голосовом чате сначала повисла тишина, и только потом раздался голос Маши. В нём звучало чистое, неподдельное изумление, граничащее с шоком.

— Система показывает, что кинетическая энергия в момент удара составила сто девяносто две тысячи семьсот джоулей. Сопоставимо с бронебойным тридцатимиллиметровым снарядом артиллерийской пушки! Скорость удара — триста десять метров в секунду! Ты почти преодолел звуковой барьер!

Она замолчала, просматривая данные дальше.

— Так… Плита… Датчики отмечают глубокую пластическую деформацию. Глубина вмятины: пятьдесят один миллиметр. Радиальные волны деформации, четкий отпечаток костяшек в центре. Судя по имеющейся базе данных — ты поставил рекорд. Интересно, как местные будут пытаться побить его? — Засмеялась она мелодичным смехом.

— Со временем, думаю разберутся. Только ведь и я не планирую сидеть на месте, так что к тому времени стану ещё сильней. А теперь пойдем проверять следующую характеристику.

Ловкость — это не только скорость передвижения. Это контроль над телом в пространстве, выверенная до миллиметра точность движений, реакция, позволяющая уворачиваться от пуль, баланс и умение использовать инерцию.

Я перешел к сложной полосе препятствий. Она выглядела как кошмарный сон паркурщика, скрещенного с полосой сапера. Башни из гигантских покрышек грузовиков, хаотичный лабиринт из стальных двутавровых балок на разной высоте, вращающиеся составные платформы с торчащими резиновыми шипами. Узкие, покачивающиеся на тросах бревна над ямами, заполненными маслянистой жижей, вертикальные стены высотой с трехэтажку — с редкими, скользкими зацепами, и всюду — мишени-попперы, выскакивающие из люков в полу, и появляющиеся из-за углов. Поражать их нужно было тем, что найдешь на трассе: обломками кирпичей, ржавыми гайками, кусками арматуры, валявшимися повсюду. Тест на импровизацию, точность броска в движении и периферическое зрение.

И все это — под прицелом высокоскоростных камер, способных зафиксировать пулю в полете.

— Три. Два. Один. Старт!

Я оттолкнулся от земли, рванув на всей доступной мне скорости. Причем сразу с топором в правой руке — потому что без него я в принципе уже давно освоился в повседневности и знал свои пределы. А здесь нужен был максимум. И похоже я преодолел звуковой порог, потому что позади меня раздавалась серия оглушительных хлопков. Не так, как от гиперзвукового истребителя, всё же я человек, а не машина. Человеческое тело — аэродинамически неудачная форма для сверхзвука и пограничный слой воздуха вёл себя хаотично. Хлопки происходили из-за кавитации воздушных карманов и вихревого торможения в моменты старта и остановки. Но, так как на препятствиях я вынужденно замедлялся, то весь забег превратился в шумовое шоу.

Башню из шин я просто перепрыгнул одним мощным толчком, даже не зацепившись, направившись сразу к переплетению стальных балок. Восприятие замедлилось до предела, мир стал тягучим, как патока. Я видел каждую щербинку на балке, каждую пылинку, летающую в воздухе. В прыжке я просто подушечками пальцев левой руки коснулся холодной поверхности двутавра, едва ощутимо корректируя своё положение и траекторию падения, соскользнул по ней вниз и просочился сквозь лабиринт балок, как вода через сито, не задев ни одной.

Внизу уже ждала вращающаяся платформа с хаотически расположенными резиновыми шипами. Она была составная: несколько дисков, вращающихся в разные стороны с бешеной скоростью — для обычного человека. Для меня же в замедленном времени этот «хаос» превратился в абсолютно предсказуемый аттракцион. Зачем выжидать удобного момента для прыжка, теряя драгоценные доли секунды, когда можно просто ворваться в этот механизм? Рассчитать траекторию, использовать инерцию падения с балок и проскочить между вращающимися секциями, едва не задевая шипы, в долю секунды оказавшись с другой стороны.

Так и сделал, потратив на это всего пару мгновений, направившись к следующему препятствию — к качающемуся, скользкому бревну над ямой.

Обычное бревно, диаметром сантиметров тридцать. Достаточно крепкое и надежное. Но не для меня.

На моей скорости каждый контакт с древесиной оборачивался хорошим таким ударом. Я пробежал по нему, стараясь минимизировать время контакта, но когда оглянулся уже на другом берегу, так и думал — бревно с характерным треском разломилось на несколько частей и с грохотом рухнуло в яму, поднимая брызги маслянистой жижи.

Преодолел уже две трети пути, когда, наконец, появилась первая мишень — стальной силуэт, выскакивающий из люка справа. Она даже не успела полностью подняться, как я схватил валявшуюся ржавую гайку, и метнул её с ходу, почти не глядя. Гайка пробила мишень насквозь с оглушительным лязгом, оставив рваную дыру. Я, поморщившись от звука, побежал дальше. Точность достаточная, но контроль силы в броске — явно требовал доработки.

Снёс вторую мишень здоровенным куском кирпича, выворотив стальной механизм из креплений, затем ещё одну, вылетевшую сверху, швырнув в нее коротким обрезком арматуры, как копьем.

Впереди было последнее серьезное препятствие. Голая, мокрая — специально смазанная чем-то скользким, вертикальная стена высотой метров в пятнадцать — с минимальным количеством маленьких, неудобных зацепов. По задумке, по ней надо было аккуратно лезть, как скалолазу. Но я же пришел проверять свои способности, а не сдавать популярные нормы ГТО? Поэтому, разогнавшись, я прыгнул сразу на высоту третьего этажа. В прыжке, на уровне десяти метров, левой рукой зацепился за один из металлических упоров, и дёрнул всё тело вверх мощным рывком. Доля секунды в невесомости, кувырок через её верх, и эффектное приземление с перекатыванием, гася инерцию.

На финишной прямой, уже перед площадкой выскочила последняя мишень, маленькая, крутящаяся. Не останавливаясь, заметил лежащий булыжник и пнул ногой. Немного переборщил с силой — камень взорвался в воздухе шрапнелью мелких осколков, но главное, всё получилось — мишень получила сразу несколько попаданий и с грохотом упала.

— Время! — Снова голос Маши, на этот раз с явным оттенком восхищения. — Для стандартного теста спецназовца без улучшений, военные отводили пятнадцать минут. Ты уложился… — она сделала паузу, вероятно, перепроверяя цифры, — … в двенадцать целых и триста сорок семь тысячных секунды. Средняя скорость по трассе — двести восемьдесят семь метров в секунду. Пиковая — триста четырнадцать метров в секунду. Запредельные перегрузки при маневрах, особенно на вращающейся платформе и у стены. Но, ты это сделал. — В ее голосе звучало недоверие, смешанное с гордостью.

— Вау! Это было нереально круто! — Раздался восторженный голос Карины. — Ты периодами словно растворялся на экранах! Мелькал и исчезал! А этот прыжок через стену⁈ И как ты эту гайку в мишень всадил на бегу⁈

Я довольно улыбнулся. Мне и самому понравилось. Похоже, я начал осваиваться со сверхскоростью, даруемой оружием. Видимо, гимнастические комплексы действительно помогают. Ну, или снова проявилась моя аномальная обучаемость.

— Что теперь? Выносливость? Или переходим к самому интересному? — Со слегка кровожадными оттенками в голосе задала вопрос Аня.

— Давай, наверное, выносливость сначала. — Ответил я, решив идти по плану.

Характеристика телосложения в две сотни единиц, плюс пассивный навык ускоренного восстановления выносливости в принципе и так превратили меня в неутомимый вечный двигатель, которому даже не надо было толком спать — пара часов легкой дремы раз в пару суток хватало с лихвой. Поэтому тестировать её было сложно и… скучновато. Но мы нашли способ, который казался логичным военным: тащить в гору волоком тяжеленные, специальные салазки с бетонными блоками, вес которых можно было регулировать. Цель — двигаться до изнеможения.

Но, как я и ожидал, ничего интересного или экстремального не произошло. Сколько бы я ни волок эти чертовы салазки, нагруженные под завязку, на пределе своей грузоподъемности по пересеченной местности, стоило сделать короткую, буквально минутную передышку — и запас выносливости восстанавливался почти до максимума. Я чувствовал усталость, мышцы горели, дыхание было глубоким, но это была здоровая усталость спортсмена, а не изнеможение. И в итоге, после получаса этой рутины, я просто плюнул на этот пункт проверки, поставив для себя мысленную галочку, что я способен сражаться или выполнять тяжелую физическую работу сутками напролёт без существенной потери эффективности.

Но для меня это было очевидно и так, даже до тестов.

— Ладно, хватит тягать эти камни. — Фыркнула Аня, наконец дождавшаяся окончания монотонного теста. — Теперь давай постреляем в тебя. Это должно быть забавно. А то ты меня уже убивал пару раз, а я, сколько не пыталась — так и не добилась своего. Пора восстанавливать справедливость!