Первый шаг Некроманта. Том 6

Глава 1 Новоселье

Моя ошибка привела к закономерному исходу. Не надо было пытаться строить из себя бога и воскрешать того человека из Бреши. Из-за моих действий Обскуриан обрёл глаза и уши в мире людей. Смерть Оксаны и Терентия Пронского — это предупреждение. Гомункул уже начал действовать, и кто знает, какие ещё будут последствия? Вряд ли есть кто-то, кто простил бы убийство родного дитя.

Возможно, в этом и был план Клирикроса: ограничить в выборе стороны, привязать к себе. Смерть Тур’Загала уничтожила любую возможность договориться.

— Передай этим… Передай мортикантам главный теперь Кудяблик.

— Хорошо, Артём Борисович, — поклонился Юрий Пичуга и засеменил обратно в лесную чащу, чтобы успеть вернуться к нашему отбытию.

— Ты не виноват, — сказал рядом шедший Олег. — Ты не мог знать, чем всë обернётся.

— Я был ослеплëн гордыней и получил, что должен был получить. Теперь выпущенная мной сущность творит зло.

— Послушай, Артём, ты не знаешь, к чему приведёт каждый твой шаг. Это, мать его, жизнь! Ты можешь, допустим, обругать на улице мальчишку-разносчика, а он пойдёт и убьёт со злости какого-нибудь сироту немощного. Скажешь это круговорот? Да хера там! Если человек изначально с гнильцой, то она прорвётся, всё выйдет наружу. Дружище, стой, — он встал впереди и положил огромные лапищи мне на плечи. — Я тут с тобой всякого насмотрелся. Помяни моё слово: ты не по себе ношу берёшь. Молодец, что стараешься, но иногда надо вожжи отпускать. Отпусти это дерьмо. Эй, на меня смотри.

— Да смотрю я, смотрю.

— Слушай, что тебе старший брат говорит. Эта Оксаночка, думаешь, святая была? Сыночка своего любила? Да она с десяток людей извела, когда ты ещё пешком под стол ходил. Я бы весь род их под нож пустил. Столько судеб поломали.

— А ты бы смог как она? — спросил я его, понимая, что Олег пытается поддержать. — Слышал же, что она сделала?

— Не сравнивай меня с этой психованной сукой.

— Это выбор без выбора, я сам не знаю, как бы поступил.

— Так, на пей, — он достал из-за пазухи запотевшую бутылку и сунул мне в руки. — Давай, полегчает, по себе знаю.

— Ты как бы не лучший пример, — ответил я и, поморщившись, отхлебнул пару глотков, внутри по животу сразу же расползся жар и все системы организма оповестили, что в них залили яд. — Спасибо, уже получше, — соврал я и отдал ему бутылку.

На полпути нас догнал озирающийся от страха Пичуга, и вскоре мы вернулись в Вологду. Там я передал купцу координаты оставленного на въезде химеролога, и велел сопроводить того в общую «стаю» мортикантов. В городе держать такое «добро» опасно — кругом разгуливает куча некромантов, которые сразу почувствуют присутствие полумёртвого.

— Заходи завтра в гости, — попрощавшись, сказал я Олегу, мы пожали друг другу руки и разошлись.

Он отправился к близнецам, а я на извозчике укатил в Бастион. Трофеи и прочий скарб Феликс уже доставил в купленную усадьбу. Мой управляющий умел тонко чувствовать настроения людей, потому всю дорогу неестественно молчал и поглядывал краем глаза на своего барона.

— Артём! — радостно крикнул с порога Ицхак и прыгнул в объятья. — Наконец-то ты приехал.

— Привет, дружище, — сказал я и поставил его на пол, — не так уж долго меня не было. Где Ривка?

— У себя там… Ривка! Артём приехал, спускайся!

— Спит небось?

— Нет, там это…

— А Софи разве не приезжала? — я не увидел багажа или какого-то присутствия третьего человека в мастерской, даже немытая посуда стояла на двоих.

Ицхак выглядел подозрительно виноватым, но вскоре спустилась его сестра.

— Ты пил? — спросила она после того, как мы обнялись.

— Ерунда, — отмахнулся я и ещё раз поинтересовался, где Софи.

— Она здесь не живёт.

— Что значит, не живёт? — нахмурился я.

— Отказалась ночевать и ушла. Куда без понятия.

— Давно она приехала?

— Где-то неделю назад, не помню…

— Я же просил тебя принять как надо.

— А что я сделаю? — завелась Ривка. — Она с порога кинулась меня оскорблять: я не собираюсь это терпеть. Куда ты? — она ухватилась за рукав, видя, что я засобирался наружу.

— Найду её, у меня к вам обоим есть разговор, — и накинул пальто. — Ицхак, пройтись не хочешь? — кивнул я мальчонке, и тот с готовностью убежал одеваться.

Мы остались наедине с Ривкой, та обхватила ладонью локоть и внимательно на меня смотрела.

— Может, не пойдёшь?

— С какой стати?

— Ты какой-то сегодня холодный. Что-то случилось?

— Ицхак, давай быстрей!

— Артём, поговори со мной.

— Собрался? Вот и отлично.

— В смысле, а я…

Дверь захлопнулась, не дав ей договорить, и мы вдвоём шустро зашагали по расчищенной от снега дороге. Феликс же отпросился по каким-то своим бастионским делам, с дальнейшим переездом я не стал его напрягать и отпустил.

— Знаешь, где она? — спросил я пацана про Софи.

— Ага, я к ней захожу иногда. В районе ликвидаторов поселилась.

— Ну, тогда веди и рассказывай, что произошло.

Путём наводящих вопросов и разбавлением беседы историями о приключениях в Громовце я смог сложить примерную картину происходящего.

«Сцепились как кошка с собакой».

Мне было неудобно перед Софи за случившееся, потому что я планировал сделать всё по уму и сгладить их первую встречу, но инцидент с продажей атланта, а затем охота на заговорщиков вынудили меня находиться в другом месте. Здесь недосмотрел.

Мы подошли к двухэтажному домику и постучались. Открыла старушка-хозяйка и провела нас на второй этаж, где и снимала комнату Софи.

— Привет родная, — с порога сказал я и вдохнул знакомый цветочный аромат, когда сжал еë в объятиях. — Рад тебя видеть, собирайся, ты переезжаешь.

— Я не поселюсь в мастерской, Артём. Говори что хочешь, но я туда ни ногой, — она постучала пальцем по столу. — Жить с НЕЙ я не согласна.

Еë лицо не могло быть злым даже в столь расстроенных чувствах. Каждая эмоция, каждая морщинка, нахмуренные тонкие брови и поджатые губы — всë вызывало неконтролируемый приступ милоты.

— Чего ты улыбаешься? Это не смешно, я тебе говорила, что это плохая идея, ты меня не послушал.

— Ты будешь жить в другом месте, я купил нам новый дом.

— Правда? — она на секунду задержала дыхание, ища подвох.

— Да, и там есть земля под твои занятия с садом.

— Фу, вы можете целоваться в другом месте? — раздался сзади недовольный голос Ицхака.

— Собирайся, — велел я ей и отпустил.

— Я сейчас, погоди, — улыбнувшись, сказала Уварова и бросилась паковать вещи, однако вскоре порывисто обернулась. — Но ты помнишь наш договор, да? Я сниму эту землю в аренду…

Я посмотрел на неë как родитель на капризное и взбалмошное дитя, которое каждый раз выкидывает выкрутасы. В то же время ты настолько любишь его, что давно махнул на всë рукой.

— Это не блажь, и хватит так бровью делать! — запротестовала она, сорвавшись на мелкий нервный смешок. — Мне и правда так легче, я начну всë сама, как обычно.

— Ты ещë не собралась?

— Уже иду, — она скорчила рожу и показала язык.

— Вот видишь, Ицхак, одни женщины готовы тебя до нитки обобрать, и их природа понятна, но эта решила выделиться по-другому: она захотела съесть мой мозг.

— Артëм! — раздался протестующий голос из-за двери, мы вышли в коридор, чтобы не мешать. — Чему ты учишь ребëнка? Ты не обязан за меня всё делать. Когда ты был бедным, я ничего не просила и сейчас не буду…

— Святая женщина? — картинно потёр подбородок Ицхак.

Я прислонил указательный палец к носу и прошептал.

— Или очень хитрая.

— Я всë слышала! — она открыла дверь уже одетая и вручила мне громоздкий серый чемодан.

Я помог его вытащить по ступенькам вниз, где мы распрощались со старенькой морщинистой домовладелицей, смахивавшей на лубочную сказительницу былин. Она перекрестила нас и проводила до кучера.

— Выезд из города в другой стороне, — почему-то шепнула мне Софи, когда мы покатили по морозным улицам Бастиона, а потом протестующе хлопнула меня по ноге. — Мы что в мастерскую? Артём! Ты же обещал…

— Мы поедем в новое место втроём.

— Вчетвером, — поправил Ицхак.

— Прости дружище, да ты прав, мы поедем туда вчетвером. Софи, мы же обсуждали это. Я хочу, чтобы вы помирились.

— Хм, — девушка демонстративно отодвинулась к окну и после быстрых сборов Ривки встретила внутри соперницу холодным, как японское лезвие, взглядом.

Впрочем, та тоже предпочла сделать вид, что не замечает блондинку, и назло ей схватила меня за левую руку, пока мы тряслись по зимней дороге. Софи увидела это и закатила глаза. В пути разговаривали в основном мы с Ицхаком, иногда вставляла словечко и Ривка.

— Прошу, — сказал я, открывая широкие облупленные ворота моей новой собственности.

Слуга, кстати, изволил желание и дальше продолжить службу на старом месте. Я был не против, и Феликс заключил с ним новый контракт. Пропустив своих дам, я вручил чемодан дворецкому и устроил гостям обход по придомовой территории.

— Это всё теперь твоё, да Артём? — восхищённо спросил Ицхак и побежал вперëд, осматривая каждый уголок с громкими обсуждениями своих находок.

Ему такой огромный дом после мастерской казался чем-то невероятным, хотя нельзя было сказать, что Гольдштейны бедствовали.

Просто усадьба — это совсем другое. Три этажа с высокими потолками, мансарда, балконы, здоровенная огороженная территория вокруг и куча вспомогательных построек. Это была маленькая крепость, государство внутри государства, каких в Российской империи множество.

Каждый род имел свою историю, древнюю или совсем юную — неважно. Главное — это причастность к дворянскому сословию, где существовали свои правила игры.

Одно из них: иметь личную территорию. С момента прибытия в этот мир я мыкался по разным местам. Где-то жилось хуже, где-то лучше, но теперь у меня есть дом. В нём я буду устанавливать свои правила.

— Вы должны помириться, — я таки свёл их друг напротив друга и заставил для начала пожать руки. — Вам тут обеим жить, так что забываем про разногласия. Весной, после «Северной» сыграем две свадьбы.

— Это ты так предложение делаешь? — скрестила руки на груди Софи.

— А что, кто-то против?

— Я за, — сразу же отозвалась Ривка, её обычно спокойное лицо сейчас зарумянилось, она не удержалась и поцеловала меня.

— «Я за», — передразнила Софи и дëрнулась, как больной нервным тиком, умела она выразительно кривляться. — Нарожаю тебе семнадцать детишек, будем держаться за руки и умрём в один день.

— Хватит, — я сгрëб еë правой рукой, а в левой держал прильнувшую Ривку, — язычок свой ядовитый попридержи. Ну как вам дом? Подзаработаю ещё, сделаем ремонт и как заживём!

Стоя посередине, я чувствовал их напряжение. Софи демонстративно отворачивалась, но не похоже, что еë тело избегало близости. Скорее она играла свою роль неосознанно. Я поцеловал Уварову, и сам не заметил, как руки с талии опустились ниже, жадно хватая округлости обеих избранниц.

Наблюдать за реакцией удивлëнно выпрямившейся Софи было забавно. Ривка же отнеслась спокойней и тоже получила свою порцию ласк. В прошлой жизни, каких только постельных утех у меня ни было, и я не собирался ограничиваться каждой из будущих жён по отдельности.

Я уже хотел плюнуть на все условности и взять обеих девиц прямо здесь, тем более они сами потянулись кто к рубашке, кто к штанам, но снизу послышался топот.

— Артëм, где вы? Артëм! — раздалось с первого этажа усадьбы. — Я там целую конюшню нашëл, представляешь? — в комнату вбежал Ицхак, и мы успели разойтись в стороны.

Девчонки сделали вид, что с интересом рассматривают интерьер и съеденные молью гигантские шторы.

— Нечего себе, — ответил я, ловя жадные взгляды любовниц, и кивнул обеим, чтобы остались поговорить. — Идëм, показывай, я тут ещë не всë осмотрел. Слушай, ну тогда, как ни крути, придëтся покупать рысаков, хочешь со мной к заводчикам съездить?

— Будем спать через день, — холодно отрезала Софи, когда шаги еë жениха стихли. — Сегодня я, завтра — ты и так далее. Никаких дружб, ты для меня никто. Тебя в нашей постели не будет. Мы друг друга поняли?

Ривка поправила волосы, скатившиеся на глаза.

— Согласна.

— Да ты у нас покладистая девочка, я погляжу, — с насмешкой заметила Софи. — У тебя что, своего мнения нет? Что ты всë время соглашаешься? Бесишь. Хоть раз бы не притворялась…

— Я не притворяюсь, ты меня неправильно поняла.

— Хм.

Ривка стрельнула по Софи коротким взглядом и прошлась к потрескавшемуся столу, на котором виднелись засохшие круглые пятна от кофейных чашек. Еë подушечки пальцев скользнули по старому лаку.

— Чтобы чувствовать себя независимой, мне не обязательно кричать об этом, я и так знаю, кто я такая. Зачем мне быть сильной с тем, кого я люблю?

— Ну да, удобно усесться на шею и свесить ножки, чего уж там?

— Я жалею, что с тобой тогда так поступила. Я думала, что готова разделить Артёма с кем-то, но, когда ты приехала — я испугалась. Мне показалось, что всё, что я с ним создавала, разрушится за секунду. Одно дело обсуждать, а другое — столкнуться с этим вживую, — подобные переживания были знакомы Уваровой. — Я это сделала не специально и прошу прощения. Это раз.

Софи хотела великодушно ответить, что принимает извинения, но Ривка показала жестом, что ещë не закончила, и вскоре очутилась рядом с миловидной блондинкой.

— А теперь два. Если ты считаешь, что можешь унижать меня или Ицхака, то предупреждаю: следи за языком, — Ривка многозначительно положила цепкую руку на плечо Софи.

Когда ты полжизни занимаешься зачарованием оружия, волей-неволей из хрупкой безобидной девушки превращаешься в человека, умеющего за себя постоять. Чего не скажешь о Софи, прятавшейся в пыльной библиотеке всë детство и юность. Откуда ей знать, что такое вес двуручного меча или булавы?

— Ты мне угрожаешь? — сузила глаза Уварова, но сердце внутри так и колотилось, она не на шутку испугалась, что эта психованная сейчас ударит еë по лицу или, не дай бог, изуродует.

— Нет, моя сладенькая, просто не гавкай в мою сторону, и всё будет хорошо, — она ослабила хват, чему Уварова несказанно обрадовалась. Девушка устала делать вид, что ей не больно, но чего она совсем не ожидала, так это наглых поглаживаний по своей щеке. — Личико ничего так.

Софи опомнилась и смахнула с себя еë холодную кисть.

— Если у тебя нет чувства юмора — это не мои проблемы. И не приплетай сюда Ицхака!

— Кстати, не напомнишь, чем сейчас занимается «не сидящая не шее»?

Ответа Ривка, естественно, не дождалась и под агрессивное молчание задетой соперницы покинула комнату. Оставшись одна, Софи облокотилась о стол и с облегчением выдохнула.

«Совсем ненормальная, ну и жуть».

Почему-то физической расправы от мужчин Уварова не боялась, подсознательно понимая, что женщин бьют только совсем отъявленные отбросы. Но тут вопрос стоял в другой плоскости: обе соперницы боролись за предмет обожания и в этой войне эмоции могут взять верх.

Перед глазами так и стояла картина скромно улыбающейся Ривки с окровавленным ножом и в фартуке. Артëм читает газету за столом, а рядом лежит еë, Софи, голова, вскрытая по линии лба.

— Дорогой, сегодня у нас на ужин филе из мозгов, а потом мы идëм играть в сквош. Ха-ха, — с придыханием озвучила диалог Уварова и, смахнув нервную слезу, взяла себя в руки.

Слишком гротескные образы вытеснили испытанную неловкость, и вскоре она рассмеялась, понимая, насколько бредовая вообще эта ситуация.

— Кхм-кхм, — раздался сзади голос, и Софи, завизжав, подпрыгнула. — И давно вы здесь? — спросила она незаметно подкравшегося дворецкого.

— Только что прибыл-с. Прикажете подать чаю? — в его отстранëнных глазах мало что читалось.

Уварова скомкано отказалась, упорхнув мимо слуги красная как рак.

«Господи, я, наверное, смеялась, как припадочная, ещë и одна в комнате. Что он обо мне подумает? Растрезвонит всем, мол, хозяйка с головой не дружит… Хотя он не выглядит сплетником…»

Флегматичный дворецкий был слишком спокоен, давно в совершенстве познав этот бренный мир. Думается, он даже новость о поезде, сошедшем с рельсов, расскажет, как выписку из книги рецептов. А следом перейдëт к истории о молочнике, покусанным давеча сворой бродячих собак.

«И к чему она сказала тогда про „личико“?»