Архераил Звездная Кровь Книга-5. План номер ноль

Глава 2 Невинная беременная дева

Лучи сжигающего света, стрелы, летевшие словно выстрелы из крупнокалиберных комплексов, лёд, огонь, камни и руны валились с неба. На обороняющихся прыгали руны- существа, убивая и калеча. Люди с крыльями пикировали, летали в высоте, проносились совсем низко и крутили бочки, нанося огромный урон. Вокруг лежало множество тел. Среди обороняющихся было довольно много Восходящих и просто воинов, но оборона была разрозненная, спонтанная и откровенно бестолковая. Любые организованные очаги сопротивления сразу привлекали внимание и жестоко подавлялись.

Обороняющиеся на земле вели огонь массированно, но почти безрезультатно. Птицы налетали стремительно, оставляя после себя убитых и разрушения. Некоторые из них на дальних подступах уже садились и сцеплялись с немногими оставшимися в живых бойцами врукопашную, разрывая тела. Стрелы и руны пускали в небо пачками, даже видел вокруг несколько штуковин, что могли быть машинами, исполняющими обязанности ПВО, но они молчали, а вокруг них валялись груды тел людей и истерзанных тауро.

Иногда люди с крыльями срывались вниз, хватали разбегающихся, а потом взлетали ввысь. Было видно, как они нетерпеливо и жадно жрали своих жертв, вгрызаясь в шеи, отрывая целые пласты мяса со спины, рук и ног кричащих несчастных, а потом бросали истекающего кровью с высоты, и устремлялись за новой едой.

Молодая девушка дикарка, с острыми ушами и ритуальными татуировками, с достойными формами, проглядывающимися под ладно одетой бронёй, орала и очень грамотно руководила на небольшом куске каравана, подпихивая тех, кто не понимал, что делать и организуя защиту от нападения с воздуха. В этом месте было плохо, но не так как рядом. Крылатые наносили урон, но издалека, и пока их удавалось держать на расстоянии.

Здоровенные мужики и женщины — воительницы слушались её команд беспрекословно, но тупили и не всегда понимали, что именно надо делать, тогда команды дублировали по возможности тактильно. Она металась между людьми, как гражданскими, так и воинами. Команды были понятные, короткие и информативные, но отличались крайней степенью отсутствия культуры и некрасивыми выражениями, словно она не в лесу Единства родилась, а на нижних ярусах гиперполиса. Народ искренне старался и делал что мог, но враги были сильны и пришли убивать, без вариантов. Девушка увидела меня, на долю секунды заметил удивление и даже изумление в её глазах, а потом она подбежала крикнула:

— Паука запускай!

У неё было имя Длань и очень весёлая причёска в виде окрашенных в разные цвета волос. Я ни разу не видел, чтобы так обращались с волосами в Единстве, зато подобные причёски были популярны в кварталах, где живут отморозки и прочие отбросы общества, согнанные цивилизацией в отдалённые районы.

— У меня звёздной крови нет.

— Сюда давай, — заорала она на глобише.

Промелькнула мысль, что эта руна, просто как план номер ноль, всегда единственный, и такой хороший, что другие планы даже никто придумывать не пробует. Эта недоделанная машина у меня брала на абордаж пиратские корабли, таскала полудохлых тавров и побеждала великих восходящих, при совсем непобеждаемых условиях. Я отдал руну, а через мгновение обозревал мир визорами камер боевой машины. Теперь всё потом. Тарантул поднял кривой ротор и открыл огонь по пикирующим крылатым. Под крики наёмницы, трое крепких воинов схватили штуки побольше и стали прикрывать меня от ударов, посылаемых с неба. В руках у одного оказался кусок борта телеги, из массивных досок, второй держал большую и плотную охапку сена, на которую была наброшена шкура, а третий бегал со здоровой руной-предметом Щит из рук неумелого мастера. Мастер может и криворукий, но щит был в рост человека и отлично удерживал стрелы и небольшие шипы, летевшие вниз.

Молчаливый оборванец вытащил из ближайшей телеги что-то массивное и металлическое. Про назначение не скажу, но было очень похоже на противень, только из металла толщиной в фалангу пальца и размером в полроста человека. Штука тяжеленная, но наверняка прочная. Вряд-ли кто-то смог так непринуждённо таскать и тем более активно пользоваться как щитом, но у Третьего физических возможностей было с избытком. Я пригнулся, чтобы меня было удобней прикрывать и слился с управлением машиной, смотря визорами целеуказания боевого паука, открыл огонь.

Мой любимый тарантул появился как всегда с дефектом, в виде завала двух стволов. Для ближнего боя и точных выстрелов — это плохо, а вот для зенитного боя, когда надо покрыть всё небо, самое то. Люди с крыльями носились и убивали, чувствуя свою безнаказанность, быстро проскакивали, метая оперённые шипы, стреляя из луков и кидая руны. Крылатые непредсказуемо маневрировали, и почти уверен, что для многих виражей использовали звёздную кровь, потому что ни одними правилами аэродинамики такие выкрутасы не объяснить. Это всё уже симбионт просчитал и сбросил мыслеобраз с выводами.

Паук открыл огонь. Разогнанные до гиперзвуковых скоростей стрелки из ротора с парой заваленных стволов давали красивую огненную полоску и огромный конус вокруг. Четвёрка стволов металась, ловя в свой огненный столб одного за другим крылатых, а конус заполнял полнеба, попадая всюду и отваливая кусочек счастья даже тем, кто совсем не рядом пролетал. Красиво. Когда стрелял из тарантула в прошлые разы, расстояния были меньше, стоял день, скрывая красоту горящих росчерков воздуха, идущих за летящими стрелками, которые от трения о воздух раскалялись и сами начинали светиться, улетая, казалось, в стратосферу яркими точками.

Когда столб огня пересекал крылатый силуэт, то возникало облако из ошмётков, перьев и мелко дефрагментированых лоскутков. Из тела выбивало целое облако бурой взвеси, основная тушка летела к земле, описывая дугу, а из облака попадания валились клочки, какие-то быстро, а какие-то чинно летели, показывая, что принадлежали крылатому хозяину. Иногда симбионту удавалось подольше удержать огонь на пернатом, и тогда в воздухе оставался жирный след из ошмётков, который валился вниз, показывая красивую дугу, по которой падал носитель всех этил лоскутков, костей и прочих разбрызганных биологических жидкостей.

Тарантул жёг стволы, переводя огонь с одной птицы на другую, и даже если кому то удавалось увильнуть, то все равно получал от боковых стволов. Небо наполнилось воплями, руганью, непониманием, паникой и ужасом, а на головы радостно взревевших бойцов валились перья, кишки и рванина, выбитая ротором из красивых одежд летунов.Перья и куски тел летели вниз дождём. Воздушный бой, он всегда скоротечен. Ты можешь месяц висеть за астероидом, выжидая момента для удара, но сама схватка будет идти секунды. Одна, две, пять измочаленных тушек полетели вниз, а многие получили ранения, попав в конус огня.

Меня схватили и дёрнули в сторону. В паука ударило несколько рун. Кислота, энергия, огонь, молния, и даже сбросили руну существо. Жирная корова с шипастой гривой и длинным рылом, которым она хотела пнуть боевую машину, появилась всего в пяти шагах от Тарантула. Молния, кислота и огонь частично удержались на силовом щите, бахнули по броне, но мгновенно паука из строя не вывели. Блок ротора обладал дублирующим силовым щитом, и продолжил огонь.

«Да, знаю что недолго», — кивнул я, соглашаясь с мнением жителя моей головы, сообщившим, что броня пока держала, но ремонта уже столько, что через десяток секунд паука придётся опять прятать в руну. Хорошо хоть корова не успела перевернуть машину.Третий подскочил к ней и нанес сокрушительный удар противнем, остановив намеревающееся сделать удар существо раз в десять больше по массе, чем он. А в следующую секунду колющий удар палкой, словно клинком, прибил голову руны-существа к каменистому грунту. А потом на животину набросились все, кто был рядом. Каждый старался пырнуть, стукнуть, уколоть, бросить руну и хоть как-то повредить зафиксированную тушу. На неё сразу набросились всем скопом и не успев появиться, руна-существо развалилась искорками звёздной крови.

Я видел машинным зрением и своими глазами, что происходило в небе, а симбионт погрузился в любимое занятие — управление автоматизированными системами ведения огня и предсказанием расчётных траекторий. Один за одним крылатые нарывались на столб из разогнанных росчерков гаусс ротора. Потери в небе были огромное. Крылатые были сильны — это да, но не многочисленны. Небо не было завалено пернатыми, они давили за счет скорости, силы и манёвренности. Машина вела шквальный огонь на расплав стволов. Почти мгновенные потери в половину отряда кого хочешь выведут из душевного равновесия. Люди, прижатые стрелами и рунным огнем с неба, начали подниматься, бросились к заваленным трупами машинам, и они снова ожили, выплёскивая в небо огромные фонтаны огненных шариков, несущихся на огромной скорости. В высоте расцвели ярким огнём целые облака синеватого пламени. И среди всей этой красоты шарахались крылатые, спасая свои жизни. Ротор уже замолчал, но в небо летели и летели руны, огонь и стрелы. Тарантул растворился, снова став руной.

С неба, с огромной высоты на меня падала тень. Скорость была эпическая, а я успел увидеть только окровавленное тело и озлобленную рожу. Оборванец прыгнул на телегу и вверх, сбивая с траектории летящего на меня крылатого. Мне ускользнуть не было никакой возможности. Я был деревяным восходящим, только в самой начальной стадии развития, а вот мощь моего телохранителя впечатляла. Но это я видел уже отлетая в сторону. Сильная рука стоявшего рядом мужчины, который таскался с бортом телеги, легко вздёрнула меня и отправила полетать в другую сторону. Я выхватил свой инкрустированный Дефендер, но выстрелить не смог. Вокруг упавшего летуна уже собралась куча народа, перекрывавшая линию огня.

Крылатый был силён, но палка из светлого металла сильнее. Я видел не раз как оборванцы заращивают раны и почти голыми руками убивали развитые стазы червей. Вопрос был только в том, сколько времени будет трепыхаться этот, пока перья общиплют и в суп пустят. Длань помогала, схватив валявшийся лук и выпустила пару стрел практически вупор, набежали воины с копьями и яростно тыкали, но основную работу сделал именно Третий. Пернатый издох, показав руны.

Оставшиеся на лету, спешно покидали место боя, а к тем, кого приземлили и не добили, уже бежали воины, желая исправить такую оплошность. Я поднялся и смотрел в небо, наблюдая за буйством цветов в тёмной высоте. Ко мне подошла Длань, обняла руку, прижалась, намного больше чем просто по-дружески и сказала:

— Красиво. В космосе так не бывает. Я один раз корабль с пиратами подорвала. Вакуум. Только вспышка и обломки.

— Бывает. В космосе всякое бывает. Когда твари из Грани выходят, то на пол звёздной системы сияет. Это черви по-местному, только они у нас в космосе обитают.

— Расскажешь? — спросила наёмница, а я просто кивнул.

Краем глаза заметил, как оборванец контролировал каждое движение подруги, следя за тем, чтобы меня не обидели, но оставался на удалении и старался быть незаметнее и не подавать признаков активности. Подруга протянула руку и попросила пистолет. Я отдал ствол. Она с интересом смотрела на гравировки с моими любовными успехами, инкрустацию камнями и срез ствола с гордой надписью. Хмыкнула, щёлкнув переводчиком автоматического огня.

— А к Суворову патроны есть?

— Нет. И к пистолету нет. Я стрельнул пару раз, так надо было, а сейчас магазин полный.

— Руна. Сам пополняется. У меня штурмовой комплекс также делает. Магазин расширенный, специальный, на сто двенадцать патронов и шесть гранат в подствольнике. Перезарядка два древодня. Я уже по пернатым его отстреляла. Маловато патронов и взять негде

Пожал плечами. Наверное, да. Когда вылазили с Третьим, я потратил несколько патронов, а сейчас магазин был полон. Тоже самое происходило и с Тарантулом. У меня нет объяснений, наверное, что-то в описание не добавили про самовосстановление, но каждый раз, когда я вызывал своего паука, он был новенький и с полным боекомплектом.

К нам подошёл мужик в когда-то нарядной одежде и красивом доспехе. Сейчас всё было изодрано, на броне были следы множественного рукоприкладства, а все поверхности перемазаны грязью и кровью.

— Я хочу купить твою клятву, — начал он, не доходя до нас пары шагов.

— Ещё одну? — удивилась Длань.

Он указал пальцем на меня:

— Твою клятву.

Как восходящего он меня не видел, но, судя по всему, разумно предположил, что если наёмница так со мной мурлыкает, то и я очень ценный.

— Я с ним поговорю, — сказала она подошедшему, чмокнула меня в кончик грязного носа, и указала на оборванца, который стоял рядом с трупом пернатого. — Руны забери, тебе держит.

Потом она превратилась в грозную начальницу. Меня оставили, а подруга взялась за руководство. Это был огромный караван. Телеги, кархи, люди, тауро и даже несколько повозок с непонятными штуками, которые были в роли ПВО. Принципов не знаю, наверняка тоже звёздная кровь. Всё было из нарядного и богато украшенного резьбой дерева, а били в небо, словно зенитный комплекс, только не ротор, а с более крупным калибром, который не скорострельностью берёт, а раз попал и убил.

Третий добросовестно держал мне рунное богатство, добытое у летающего.

— Заберёшь? — предложил я ему.

Отрицательное движение головы.

— Не хочешь?

Отрицание.

— Не можешь забрать и пользоваться?

Опять отрицание.

— Не надо?

Согласный кивок.

Я забрал. Потом расспрошу, пытаясь сформулировать более конкретно вопросы, и посмотрю, чем я разжился. Присмотрелся к тому, что происходило вокруг. Подруга руководила процессом послевоенного восстановления нашего участка, иногда к ней подходили явно важные личности и советовались, уходя обратно. Не зная всех тонкостей, я тоже нашёл себе немало работы. Любой военный знает много того, как наносить тяжкие повреждения врагам, а ещё знает, как эти повреждения по возможности лечить. Как только я перебинтовал одного раненого, то ко мне сразу подтащили ещё одного. Третий крутился рядом, наблюдал, и помогал с тяжёлой работой.

Перевёрнутым, упавшим и развалившемся было просто всё, чего взгляд касался. И к людям это тоже относилось. Жаль, не было иньектора из криптора космо, но местные терпели и скрепели зубами, когда я вправлял вывихи и фиксировал переломы, делая из палок и тряпок подобие шины. Местного наречия я не знал, но оно было очень похоже на единый, и общий смысл был понятен, а где болит почти всегда было видно по гематомам и неестественно двигающимся костям, иногда просто торчащим из разорванного мяса. Кроме того, половина окружающих прекрасно знала единый, и вопросов обмена информацией не стояло.

Пару раз подходили измотанная женщина и крупный мужик, помогая моему лечению с помощью рун, но, скорее всего перезаряжались подобные умения небыстро, и не скажу, что давали прямо ах какой сильный эффект.

С Дланью мы встретились уже поздно ночью, когда прибежал мальчишка и показал, что мне надо прекращать врачевание и идти за ним. Он довёл до шатра, где была наёмница, и уже разложен скромный и быстрый ужин из мяса и лепёшек. Мы ели и с полными ртами рассказывали друг другу о своих похождениях.

— Я себя плохой руной подорвала. Вариантов небыло. За нами отряд в полсотни рыл послали, из которых половина восходящие. Я их точно накрыла. Если один-два по краям остались, то там Семён, котя и твой волчара. Добьют, — рассказывала наёмница.

Значит мать Арандеса не успела, но на момент смерти наёмницы, Крыс был жив. Это было хорошо. Что там позже произошло, она не знала, но если нет второго отряда, то всё должно быть нормально. Капюшон обязательно исполнит обещание, и созидатели найдут способ передать лекарство. Думаю, что разберутся. Длань продолжала рассказывать:

— А потом новое тело. Теперь я невинная и прекрасная дева, беременная, правда немного, но это ничего, главное, что культурным манерам обучена и нож с вилкой сторонами не путаю. Между прочим, у местных беременная жена не недостаток. За тебя кто-то постарался, и совсем не надо свои силы переводить, пыхтеть, а ещё получиться — не получиться. Одни нервы.

— Но ведь беременности не бывает просто так?

— Не бывает, для этого надо прямо сильно дружить. У меня тоже не должно было быть, всё вроде правильно делаешь и в нужное время, но обе мои дочки так и родились. Я опять на четвёртой неделе беременности.

— Что значит опять?

— Меня уже тут шесть раз прибили. Тело меняла.

— Где? Как? — изумился я.

— В этом круге. Второй раз тело девственницы получаю, а мне когитор беременность отращивает, а потом спрашивает, продолжать ребёнка выращивать или пока так оставить? Странный какой-то когитор. У меня специализированный вокс был, здесь совсем не похоже, словно прямо в мозг добавили, но чуть поодаль. Мой в голову разговаривал, советы давал, а с этим мы вместе думаем, — и я получил мыслеобраз.

Вот это червь его. У Длани был симбионт. Не когитор, который вживляли тем, у кого не было системы регенерации, а именно симбионт. Настоящий. На Претории часто случалось, что женщины, не имевшие симбионта, забеременев на нашей планете, получали симбионт. Он появлялся сам по себе и оставался после рождения ребёнка. Как это происходило, никто не знал, симбионты имплантировали специальным устройством, очень сложно, долго, без гарантий, но так тоже оказывалось можно. У меня было предположение, что после нашей ночи наёмница забеременела, а потом события так понеслись, что об этом никто и не знал, а вся правда вылезла, после того как она в новом теле очнулась.

Симбионт имплантировался в душу ребёнка, в момент беременности. Иногда он появлялся сам по себе. Объяснений у науки небыло, но все этим пользовались. Скорее всего моя подруга не имела системы регенерации как у космо, но так получилось, что мой ребёнок получил симбионт просто так, а заодно и наёмнице перепало. К сожалению, у вопросов не было ответов. Даже наука Претории не знала принципов, почему так происходит. Хотел было рассказать всё и сразу, но сразу передумал.

— Длань, закрыла мне рот страстным поцелуем.

Все это можно обсудить и позже. Наёмница хотела получить своё, и разговорчики в строю в этот момент совсем не к месту. Всё прошло отлично и впечатлительно, как всегда это и бывает. Наёмница откинулась на шкуры и произнесла:

— Ой, как на свет народилась. А то непорядок. От когитора рожать. Соседи не поймут.

И действительно, мужчин до меня у этого тела небыло. Она, конечно, ёрничала, и ей плевать что там поймут или не поймут окружающие, но, наверное, сейчас не самый плохой момент рассказать немного больше о себе и жителях головы, раз у нас их уже целая толпа собралась.

Я лежал и рассказывал свою историю. Резюме Длани я знал, а вот она должна была получить много информации. Говорил почти всё, кроме чёрной руны и некоторых подробностей про Капюшона. Не пойми с какого времени и не пойми с какой галактики мою душу выдернуло в Единство, и вместо корабля регенерации сунуло в капсулу с колонистом. Где что и как совершенно неизвестно и, скорее всего, известно уже не будет. Поведал, что жил на Претории — планете без денег, населённой воинами, и где остальных презрительно называют торгашами. Находится моя Родина в одной из галактик, коих у людей официально тринадцать, а по факту семнадцать. Рядом с нами живут нелюди. Это ксеносы-негуманоиды и ещё несколько видов разумных, вроде кристаллов, планетоидов, населённых мозгом-океаном и целые звёздные системы, обжитые одичавшими искинами, сбившимися в цивилизации. У нелюдей сорок две галактики официально, а сколько реально, то они и сами не знают.

И везде в этом огромном космосе появлялись чудовища из другого мира, так называемой Грани. Азурические твари, по-местному черви, только космические. Они лезли через дыры пространства, а целые флотилии боевых кораблей носились и уничтожали пришельцев, закрывая переходы. Вот на одном из таких боевых кораблей я и служил. В большинстве случаев мы сами провоцируем пробои, потому что регулярно опускаемся в глубину Грани, за линию, разделяющую наш мир от потустороннего. Черпаем брахма-материю, которая может выступить в роле энергии и любого вещества. Говорят, даже в некоторых случаях можно изменять пространство и даже время. Очень похоже, что это и есть та самая звёздная кровь, наполняющая Единство, просто здесь она в виде закапсулированных единиц, а у нас размазана по всему пространству. Много технологий схожи с местными, только не через руны, а через прямое использование азурических возможностей. Как пример — это гвоздь в голове. Это и есть мой симбионт, теперь и у Длани такой же.

Как работает житель головы и где черпает подобные возможности никто не знает, просто пользуются, эта технология пришла от нелюдей, которые сами в этом ещё не разобрались, а просто так получилось. Чуть адаптировали под людей, и теперь погибшие бойцы с огромной долей вероятности появляются в клонированных телах. Как я понял, у Семёна было все совсем по-другому, потому что он мог залечивать раны и если вдруг погибал окончательно, то имел возможность вселиться в мертвое тело, восстановив жизненные функции, при этом всё время находился в сознании. Я же проваливался в забытье и появлялся уже в новом теле. Симбионт и я в процессе переноса не участвовали. Как говорила Гадюка, некий космический корабль, который обладал поистине сверхъестественными способностями, утаскивал мою душу и вживлял по своему усмотрению. Просто в случае смерти взял мою душу здесь, перетащил и отдал кораблю регенератору или всунул в первое попавшееся подходящее тело, а дальше делайте, что хотите.

Длань с интересом слушала мой рассказ. Для неё все было ново. Наемница воевала в космосе. Целая звездная система была освоена людьми и уже были тайные и тихие экспедиции к соседним звёздам, которые располагались в нескольких световых годах. Там не было планет, аналогичных земле, но можно было терраформировать пару спутников газовых гигантов, как это уже было сделано в солнечной системе. Она тонкостей не знала, но слухи ходили. Самолично она никаких иных форм разумной жизни не встречала, но и об этом тоже говорили, правда без конкретики. Так и беседовали, пока совсем не устали и не заснули.

Когда проснулись, и выползли из шатра, лагерь уже гудел. Около нашего жилища стоял мужчина восходящий и ждал, пока мы изволим выспаться. Третий всё это время, судя по всему, не спал и стоял рядом с ожидавшим нас мужчиной. За время нашего сна прилетало несколько крылатых, но, скорее всего, разведчики, и они быстро шмыгнули обратно, как только увидели, что машины, выполнявшие роль ПВО в рабочем состоянии и готовы плюнуть огнём в небо. Нас никто трогать не стал. Героям битвы дали отдохнуть. Наемница по факту спасла целый кусок каравана, вовремя организовав управление и собрав людей под свою руку, давая грамотные команды, а я паука притащил и шугнул обнаглевших летунов. По сравнению с другими участками каравана, у нас потери были смешные. Это я всё ещё вчера прекрасно видел, когда врачевал.

К каравану подошли ещё воины — большой отряд, включавший сильных восходящих. Летуны всех достали, но действенного средства борьбы с ними пока не существовало. Они были очень сильны, размещались на неприступных скалах и нападали, когда им было очень и очень выгодно, и делали это, как правило, по ночам. В народе получили сигнал, что совершено нападение, но было поздно. Рассчитывали спасти хоть кого нибудь, но увидели, что тут крылатым вломили так, как никогда не давали. Мужчина, ожидающий нас, дал нам немного времени, пока мы привели себя в порядок и отправились на большое совещание. Покормить нас собирались уже в процессе. Эту информацию наш сопровождающий и рассказал.

Прошли совсем немного. С нами здоровались и показывали максимальные знаки внимания. Умение лечить у местных развито, но как бы вторым этапом. Травки, примочки и мази на звёздной крови отлично работали, но карательная медицина экстренной помощи здесь была не в ходу. Имелись лечебные руны, но они оказывались явлением нечастым и в большинстве случаев просто помогали неспешному заживлению, чем могли кишки обратно вправить. Моя вчерашняя полевая медицина впечатлила, и многие уже оценили наспех наложенные швы и зафиксированные кости. Со мной здоровались, пытались записаться на приём к костолому, но сопровождающий вежливо, но настойчиво доносил мысль, что у меня важная встреча, а после я обязательно осмотрю пациентов.

В моём мире были инъекторы, медицинские капсулы, регенерирующие практически любые повреждения, но до них ещё надо было добраться. Поэтому носилки, обезболивающие, шины, жгуты и мобильные автодоки, грубо накидывающие скобы на рваные раны и медицинская пена скафандров были делом обычным. Я служил на ударном флоте, который бросают в самую гущу тварей Грани и у нас почти все обладали симбионтами с системой регенерации, а вот в планетарных силах обороны, ополчении и у наёмников, всего процентов десять имели возможность сменить тело. Такими как я закрывали самые кровавые направления, снижая потери людей на несколько порядков, но мы приходили позже, и первый удар принимали именно те, у кого одна жизнь. Это у меня была система регенерации, и капитана малого тральщика проще пристрелить и выдать новое тело, чем лечить, а вот для остальных медицина была способом спасения.

Судя по радостным лицам аборигенов, которые старались мне и моей подруге улыбаться как можно шире, нас уважали. Длань здесь отлично знали, и своё обожание она заслужила раньше, но её муж, который по кускам может ногу собрать и металлическую жуть выпускает, с помощью которой прогнали летунов, оказался не менее уважаем, чем его заслуженная супруга.

Подошли к шатру, который охраняли несколько восходящих. Не от людей каравана, а от случайных опасностей, вроде стрелы из облаков. Оборванца я оставил у входа, и мы зашли в шатёр. Внутри нас встретила сама фламиника народа.