Плетельщица снов

Глава 12

Я даже не сразу сообразила, о чем спрашивает Курт Корн. Само слово «суженый» было странным, будто не из нашего времени.

— Нет, у меня нет, — я помедлила, но произнесла, — суженого.

Курт отступил от края скалы и подошел ко мне.

— Правда? — он вдруг оживился. — Для меня это очень важно. Это так трудно встретить хотя бы потенциально подходящую для нас пару.

Я смотрела на парня широко открытыми глазами и пыталась понять, что вообще происходит. Что значит «подходящую» и для кого это «для нас»?

— Ты только не пойми меня неправильно. Просто даже не верится, что у такой красивой девушки нет…

Он замялся.

— Суженого? — услужливо подсказала я.

Меня это начало даже веселить. Пожалуй, Курт вел себя слишком странно, чтобы я по-настоящему забеспокоилась.

Но Курт воспринял мою улыбку по-своему.

— Это не правда? — он прищурился, и его глаза превратились в две желтые щели, точно глаза хищника. — Ты смеешься надо мной?

— Нет-нет, — я замахала руками.

В памяти всплыл последний вечер дома, и мне вдруг стало не до смеха.

— Хотя, знаешь, это действительно не совсем правда.

Даже в стремительно наступающей темноте я заметила, как крепко Корн сжал челюсти, и поспешила объяснить.

— На самом деле один женишок у меня там нашелся, — при воспоминании о Шоне Гатри меня передернуло. — Но я от него сбежала.

Настала очередь Курта удивляться, судя по взлетевшим вверх бровям.

— Как это?

Пришлось рассказать ему о том, что со мной случилось до побега в Бергтаун. И о сватовстве, и об овцах, и об ужасном Шончике Гатри. И, конечно, о своей мечте совершенствоваться в плетении снов.

Курт слушал очень внимательно, не перебивал и ни о чем не переспрашивал, только иногда кивал, давая почувствовать, что понимает меня.

— Поэтому я и приехала в Бергтаун, — подвела я итог под своим нехитрым рассказом. — Вуна считает, что близость Магических гор поможет мне еще больше раскрыть мой магический дар.

Курт наклонил голову чуть на бок и произнес:

— Значит, если до осени ты не начнешь сама зарабатывать, тебе придется уехать обратно в деревню?

Я вздохнула:

— Боюсь, что так.

— И выйти замуж за этого Гатри? — Курт точно зарычал.

— Да, — едва слышно ответила я.

Он уловил самую суть моего страха, но мне не хотелось не то, чтобы говорить об этом, а даже думать.

Я отвернулась.

Оглянувшись по сторонам, я осознала, что вокруг уже очень темно.

— Курт, как мы будем спускаться? — воскликнула я.

Остаться ночью в горах без теплой одежды и огня! А если гроза? Или обвал?

Боги, я не для того стремилась в Бергтаун, чтобы сгинуть на одной из горных вершин.

Я инстинктивно отступила назад, помня о том, как близко мы стоим к краю скалы. Хотя я уже почти ничего не видела, с каждой минутой становилось все темнее.

Курт шагнул ко мне. Я ощутила его теплую ладонь на своей руке.

— Не бойся, — просто сказал он. — Я проведу тебя.

Некоторое время я колебалась, не будучи уверенной, что это хорошая идея. Но, решив, что перспектива замерзнуть в горах мне нравится еще меньше, все же решилась.

Мы начали спуск. Курт шел впереди, а я, намертво вцепившись в его руку, семенила за ним.

Путь с горы по крутой тропинке сам по себе был намного сложнее, чем подъем. Приходилось внимательно смотреть под ноги, и стараться прощупывать камни, прежде чем сделать следующий шаг. Почва то и дело осыпалась, и подошва ботинка скользила, словно по льду.

Настал момент, когда тьма сгустилась настолько, что я больше не видела ничего перед собой. К тому же стало ужасно холодно, а мой походный хлопковый костюм совсем не согревал.

Меня начало трясти. Не знаю отчего больше: от холода или от страха, может, сразу и от того, и от другого. Я остановилась, не в силах больше сделать ни шагу.

— Мия? — почувствовав остановку, Курт тоже замер, продолжая крепко держать меня за руку. — Что случилось?

— Я больше не могу идти, — мой голос прозвучал отрывисто. — Я ничего не вижу.

Курт шагнул почти вплотную ко мне.

— Ты вся дрожишь! Прости, я должен был заметить раньше, что тебе холодно.

— Ннничего, — заикаясь, промямлила я

Я почти не чувствовала от холода ног и рук. Тело била мелкая дрожь. Зубы стучали друг о друга.

— Сейчас, — решительно произнес Курт. — Ты устойчиво стоишь?

— Кажется да, а что? — спросила я, клацая зубами.

— Я отпущу руку.

— Что? Нет! Зачем? — от ужаса в голове начали путаться мысли.

Меньше всего мне хотелось остаться одной в полной темноте, балансируя на крутом горном склоне.

— Нет, не отпускай меня! — взмолилась я. — Я упаду!

— Не бойся, я рядом, — спокойно, но твердо ответил Курт. — Я уберу руку всего на секунду, и ты никуда не упадешь. Ты поняла, Мия?

— Но зачем? — спросила я, силясь разглядеть его перед собой.

Если бы сразу после заката не набежали облака, света луны и звезд хватило, чтобы можно было увидеть хотя бы очертания предметов. Но небо было настолько затянуто облаками, что я не могла разглядеть даже собственной вытянутой руки.

— Я сниму куртку и надену ее на тебя, — объяснил Курт. — В ней ты быстро согреешься. Хорошо?

Перспектива отморозить себе что-нибудь на горе совсем меня не радовала.

— Ладно, только быстро, — нехотя согласилась я.

Я услышала, как рядом что-то зашуршало, а через мгновение Курт уже набросил мне на плечи плотную кожаную куртку, еще хранившую его тепло. Я поспешно просунула в нее руки и застегнула молнию до самого подбородка.

— Лучше? — спросил Курт.

— Намного, — выдохнула я. — Спасибо!

Я быстро согревалась. Просто удивительно быстро! Но вторая проблема при этом никуда не делась — я чувствовала, что по-прежнему не могу сделать в темноте ни шагу. Я даже пошевелиться боялась, лишенная возможности видеть окружающее.

— Курт, кажется, я застряла, — я попыталась нащупать руку парня.

Ясно представилась перспектива провести ночь, неподвижно стоя на крутом склоне горы. С Евой и другими детьми мы часто играли в «Поле колышется раз», когда нужно было замереть и ни в коем случае не шевелиться, пока ведущий не разрешит. Но то была игра, от которой не зависела моя жизнь.

— Прости, это моя вина, — раздался голос Курта совсем рядом. — Я забыл, что ты не видишь в темноте.

— А ты как будто видишь, — хмыкнула я. — И что нам теперь делать?

— Я понесу тебя, — спокойно произнес Курт.

Я решила, что ослышалась.

— Понесешь меня? В темноте?

— Мия, ты должна пообещать, что не будешь бояться.

Оказалось, что я услышала все верно.

— С ума сошел⁈

Я снова ощутила волну внутренней паники.

— Просто доверься мне, ладно? — попросил Курт.

Ответить я не успела.

Курт вдруг легко подхватил меня на руки, крепко прижал к груди и уверенными шагами, даже не пошел, а побежал вниз.

Я сжалась в комок, обвила руками его шею и зажмурила глаза, но, не ощутив никакой разницы — темнота ничуть не изменилась — снова их открыла.

Мое сердце бешено стучало о ребра каждый раз, когда я чувствовала, как Курт буквально перепрыгивает с одного уступа на другой. Причем делает это уверенно и практически не напрягаясь. И я даже не хотела думать о том, как ему это удается.

Как ни странно, уверенность в действиях Курта передалась и мне. Мы все еще не сорвались со скалы, и Курт продолжал уверенно бежать вниз. Похоже, он действительно хорошо знаком с местными горными тропами.

Волна ужаса, накрывшая меня вначале, схлынула. Я даже смогла чуть ослабить хватку, которой намертво вцепилась в шею парня. Не хотелось слишком сильно стеснять движения Курта, ему и так наверняка приходилось нелегко.

Я переместила одну руку на его грудь, и замерла. Под моей ладонью была шерсть.

Мне уже доводилось не только видеть, но и трогать полуобнаженных мужчин. Вуна довольно часто брала меня с собой, когда кому-то требовалась целительская помощь.

Помню, как помогала менять повязки и накладывала мазь на грудь ученика кузнеца, после того как тот по неопытности получил сильный ожог. А однажды Вуна даже позволила мне самой вправить вывих, когда возница слетел с повозки, и его рука повисла словно плеть.

У многих мужчин, особенно тех, что постарше, на груди была растительность. Например, у отца на груди росли довольно густые и слегка кучерявые волосы, но то, что я ощутила под рукой, был не просто естественный волосяной покров. Моя ладонь буквально утонула в мягкой и густой шерсти. А еще только сейчас я ощутила, насколько Курт горячий. Оказывается, мне давно уже было не холодно, и дело было вовсе не в куртке.

Моя рука скользнула на его предплечье, но и оно было покрыто все той же шерстью. Тогда я опустила другую руку на его спину — ничего не изменилось. В этот момент я даже порадовалась, что вокруг была темнота, и Корн не мог увидеть, как у меня округлились глаза.

Демоны, что это вообще значит?

Кажется, я начала понимать, почему парень даже в жару надевает застегнутую доверху куртку.

Хоть я и старалась вести свои исследования как можно незаметнее, мои прощупывания не укрылись от Курта. Все его тело напряглось, руки сильнее стиснули меня в объятиях, словно поддаваясь какому-то инстинкту. Дыхание стало частым и тяжелым. Он замедлил шаги. Я заглянула в его лицо и вздрогнула: в темноте глаза Курта светились ярким желтым светом.

— Курт… — тихо произнесла я и замолчала.

Курт замедлил шаг, а потом и вовсе остановился. Он опустил меня на землю и отступил.

И что теперь? Он решил бросить меня здесь?

— Отсюда уже видны огни Бергтауна, — сказал он, — их света достаточно, чтобы разглядеть тропинку под ногами. Сможешь дойти сама?

Я повернула голову и увидела, что совсем близко тускло светятся огни города. Опустив взгляд вниз, я убедилась, что могу разглядеть тропинку, которая теперь ровной лентой струилась вниз.

— Да, смогу, — чересчур радостно воскликнула я, вдруг осознав, что погибнуть ночью в горах мне больше не грозит.

Я посмотрела на Курта, но он отступил слишком далеко, и все, что я могла разглядеть — его темный силуэт.

— А ты? — удивилась я.

Не собирается же он остаться в горах?

— Я пойду следом за тобой, — успокоил меня Курт. — Буду следить за тем, чтобы сзади на нас не напали дикие звери.

— Какие звери? — сглотнув, спросила я.

— Тебе не о чем беспокоиться, — заверил меня Курт. — Просто иди вперед. Об остальном я позабочусь.

И я пошла вперед, каждую секунду ожидая услышать жуткий звериный рык. Курт по-прежнему держался позади.

К счастью, нападения так и не случилось, и мы спокойно спустились с горы.

Я вдруг поняла, что мы стоим у входа в «Пещеру». Ресторан был уже закрыт, но на веранде еще мерцало несколько светильников.

— Подожди здесь минутку, — голос Курта все еще раздавался позади меня.

Парень продолжал держаться в тени, а я не знала, хочу ли увидеть его сейчас.

Я ощущала какой-то неосознанный, безотчетный страх, который была не в состоянии объяснить.

Темная тень метнулась в сторону веранды.

— Я только накину что-нибудь и провожу тебя до дома.

На несколько мгновений я осталась одна.

Курт вернулся так быстро, что его появление заставило меня вздрогнуть.

— Прости! Напугал?

— В какой момент? — хотелось съязвить мне, но я слишком для этого устала.

Теперь Курт стоял совсем рядом, и можно было видеть его лицо в отблесках фонариков.

Сейчас он был таким же, каким я привыкла его видеть. Разве что волосы взъерошенней обычного и другая куртка, молнию на которой он снова застегнул почти до самого подбородка. Глаза больше не светились ярко-желтым, и лишь чуть-чуть отливали знакомым янтарным блеском.

По дороге до гостевого дома мы оба молчали. И лишь когда подошли к двери, и Корн снял с плеча мою сумку с материалами, которую все это время нес, он тихо произнес:

— Мия, там на горе, — и сразу запнулся.

Его взгляд скользил по стене дома и красной двери, которая в тусклом свете фонарей казалась кровавой. Я почувствовала, что Курт хочет сказать мне что-то очень личное.

— Да? — отозвалась я, давая понять, что готова слушать.

Он набрал в грудь воздух, потом медленно выдохнул, посмотрел мне в глаза и улыбнулся:

— Надеюсь, экстремальный спуск с горы не испортил впечатления от знакомства с птицами Кру, — нарочито весело произнес Курт. — В следующий раз обещаю следить за временем и вернуть тебя домой до заката.

Стало ясно, что парень передумал говорить то, что собирался, а я была слишком вымотана, чтобы спрашивать.

— Спасибо за то, что показал мне говорящих птиц Кру, — я взяла свою сумку и заглянула в нее — разноцветные перья были на месте. — И спасибо, что помог собрать недостающий материал.

— Рад, что смог помочь, — просто откликнулся Курт. — Спокойной ночи.

— Спокойной ночи.

Я потянула за ручку двери и обрадовалась, что Лусия ее не заперла.

Войдя в дом, я ощутила запах какао и поняла, как сильно проголодалась. Я тихонько прокралась на кухню и обнаружила, что никто из домочадцев еще не спит. Лусия, Максимилиан и даже Клотильда собрались за кухонным столом.

Лусия и Макс потягивали ароматный напиток из высоких кружек, а громадная кошка обеспечивала теплую компанию музыкальным сопровождением, свернувшись на одном из стульев и громко урча.

— Мия, — воскликнула матушка Бульк, увидев мое сонное лицо, — где ты пропадала весь день?

На ней было длинное темно-синее платье и белый передник с бахромой. Хозяйка дома была бы похожа на грозовую тучу, если бы не красно-желтый платок, повязанный вокруг головы наподобие высокой чалмы.

Максимилиан сидел боком к столу, облокотившись на него локтем. Он тоже окинул меня слегка удивленным взглядом. Несложно было догадаться, что его удивила надетая на мне кожаная мужская куртка, но спрашивать Флем ни о чем не стал.

— Мия, не томи! — повелела Лусия, ставя передо мной чашку с какао. — Ты получила разрешение в Городском совете?

Сегодняшний день оказался невероятно долгим. Я почти забыла, что совсем недавно стояла перед надменными членами Городского совета и напрасно просила их хотя бы выслушать меня.

Я уселась за стол, с наслаждением сделала первый глоток горячего напитка, а потом рассказала историю своего общения с Городским советом от начала и до конца. И про долгое ожидание, и про предвзятое отношение председателя Совета господина Фон Грина, и про то, как самый молчаливый член Совета в итоге меня спас.

— Если бы не господин Торн, не видать бы мне разрешения, — подытожила я, довольно улыбаясь.

Я ожидала услышать поздравления или хотя бы слова поддержки, но вместо этого над столом повисла гнетущая тишина.

Лусия и Максимилиан переглянулись.

— Матушка Бульк, что-то не так? — наконец спросила я.

— Видишь ли, — произнесла Лусия и, по-детски поджав губы, вдруг замолчала, переведя жалобный взгляд на Максимилиана.

— Да в чем дело? — не выдержала я.

Я ощутила нехорошее предчувствие. Внутри все сжалось.

— Просто тебе помог главный мафиози Бергтауна, — вздохнул Макс и с грохотом опустил кружку на стол.

Лусия и я одновременно вздрогнули.

— И что? — вскинулась я. — Я ничего об этом не знаю и знать не желаю.

— Видишь ли, — тихо пробормотала Лусия, — дело в том, что он всегда просит об ответной услуге.