По имени Шерлок. Книга 1

Глава 3

— И долго вы еще будете спать, молодой человек? — мой сон мгновенно прервался. — Вставайте, вас давно уже ждут.

Вот черт! Аэрокар был неподвижен, скорее всего, уже довольно давно. Я лежал на заднем сиденье, под головой была маленькая подушка, сверху — клетчатый шерстяной плед. Солнце уже почти касалось горизонта нижним краем диска. Значит, я спал не менее трех часов. Зато выспался, чувствую себя нормально, и голова ясная, свежая.

— Простите, я нечаянно, — пару раз стукнувшись головой и локтями, я неуклюже выполз наружу.

— Серьезно? А я уж думал, что специально, — стоящий передо мной мужчина саркастически улыбался, — вы спали, как спящая красавица. И кое-кому там, — он неопределенно махнул рукой куда-то в сторону здания, возле которого мы стояли, — вы показались во сне столь милым, что мне запретили вас будить.

Я почувствовал, что медленно заливаюсь краской, и скорее всего мои щеки сейчас почти такие же красные, как волосы. Мужчина немедленно начал вызывать во мне раздражение, причем не только своими насмешками, но и внешним видом. До этого мне не приходилось видеть на ком-то такого же элегантного костюма, или подобных, явно безумно дорогих туфель. В учебном центре мы все носили униформу, в том числе и воспитатели.

— Ооо, экая вы барышня! Покраснели! Сейчас вы даже мне кажетесь милым, — хохотнул он. Но внезапно стал серьезен, возможно, услышав скрип моих зубов.

— Не обижайтесь, Дмитрий. Пойдемте, у вас сегодня еще много дел.

Он развернулся и сделал несколько шагов по направлению к зданию. Я машинально последовал за ним, но внезапно остановился оглушенный. Это же… Небесный ярус! Как я сразу не обратил внимание на воздух! Я же стоял на улице и спокойно дышал без фильтров! А какой он восхитительный, не сухой и не вонючий, как в моем квартале на улице, и не стерильно безвкусный, как в Учебном центре. Воздух был, как будто живой, он пах чем-то сладковатым, свежим, безумно приятным. Я с наслаждением вдохнул полной грудью. С ума сойти можно!

И вдруг, в моей голове как будто включили звук. Мир вокруг взорвался шелестом листьев, чириканьем и посвистыванием каких-то мелких пичуг, порхавших в густых кронах, монотонным звоном цикад.

Я завертел головой. Каждое здание в пределах видимости стояло в ожерелье невысоких деревьев и кустарников. Земля под ногами не была залита бетоном, как в нижних кварталах, а зеленела сплошным покрывалом густого ровного газона, расчерченного на клетки узкими пешеходными дорожками.

— Дружок, — мужчина внезапно перешел на «ты», — нам стоит поторопиться. Если тебе повезет, ты на это еще насмотришься, а если не повезет… Тогда лучше и не привыкай.

Да, он прав. Не стоит заставлять себя ждать.

Еще одно потрясение ожидало меня внутри здания. Я как будто попал в далекое прошлое. Огромный зал сиял хрусталем и сверкал позолотой. С украшенного лепниной потолка, спускалась на несколько метров гигантская люстра. Стены, уставленные мраморными полуколоннами, были затянуты кремовым шелком. Под ногами — потрясающей красоты паркет, выложенный геометрическим узором. Немногочисленная мебель была вычурная и немного тяжеловесная — диваны с гнутыми спинками и шелковой обивкой, пуфы, толстоногие круглые столики, украшенные головами грифонов. В самом дальнем конце зала я увидел огромный камин розового мрамора, в котором, как мне показалось, горело настоящее дерево. Нет, не может такого быть. Это или имитация, или вовсе голограмма…, наверное.

— Ну, что скажешь, дружок? — мужчина обернулся ко мне, ожидая моей реакции.

— Мое имя Дмитрий, а не дружок, — надо сказать, он меня раздражал все больше с каждым словом. — И ампир мне никогда не нравился, слишком уж он пафосный, — вот так вот, съел? Мы тоже не лыком шиты.

— Вот как? И какой же стиль вы предпочитаете, если не секрет, Дмитрий? — мужчина снова перешел на «вы», речь его снова заиграла разными оттенками сарказма.

— Викторианский.

— Очень интересно. Я так полагаю, ваша жилая камера была обставлена в этом стиле? Иначе откуда бы вы узнали об этом? Эти знания не входят в обязательный учебный курс.

Что-то мне все меньше и меньше нравился наш разговор.

— Я вообще-то отучился 3 года по специальности «Хранитель знаний», специализировался на Европе 18–19 веков.

— Ах, ну да, конечно, я совсем забыл, — протянул мужчина, — какой странный выбор специальности…

— О! Мальчик мой! Наконец-то ты проснулся. — Наш разговор прервала стремительно шагнувшая навстречу женщина. — Жалко было тебя будить, но, к сожалению, сегодня нам надо закончить все формальности. А тебе еще предстоит встреча с Протеем, да и отдохнуть не мешало бы. Можешь звать меня Инга, я буду с тобой общаться в рамках нашего проекта. Это Игорь, — она показала рукой на неприятного мне мужчину, — начальник нашей службы безопасности.

— Очень неприятно было познакомиться, — повернулся я к нему. На самом деле, я чувствовал себя неуютно и растеряно. И попытка дерзить была отчасти моей защитной реакцией.

— Ну вот, я так и знала, — рассмеялась Инга, — Игорь, ты в своем репертуаре! Зачем ты запугал ребенка? Оставь его в покое, ему и так сейчас нелегко.

— Итак, — повернулась она ко мне, — документы, которые тебе давали, ты читал?

— Ну, там после тестирования… мне было нехорошо, и… — покраснев, невнятно замямлил я.

— Ну вот же, сущий ребенок! — Снова заулыбалась женщина. — Хорошо. У нас уже нет времени все читать подробно, но это стандартный контракт. Мы можем пройтись по самым значимым пунктам перед подписанием. Давай только поднимемся в твой номер, не будем же мы стоять на виду у всех, в холле.

— В холле? — я оглянулся. Действительно, я только сейчас заметил в углу стойку ресепшн. То, что мне показалось сказочным дворцом небесной красоты, оказалось просто гостиницей. — Погодите, у меня есть тут свой номер?

— Да, тебе же надо будет где-то переночевать. Это здание — место временного проживания иногородних сотрудников «ВиртАрт», люди с улицы сюда не попадут. — Инга вытащила из крошечной сумочки пластиковую карту. — Вот твой ключ, держи.

Лифт тоже оказался совсем не таким, к какому я привык. Кованая бронзовая решетка, массивные зеркала, панели красного дерева — вся эта роскошь просто вопила о моей ничтожности. По мере того, как мы ехали вверх, а потом шли по длинному, так же роскошно украшенному коридору, я все больше и больше ощущал нереальность происходящего, и, в конце концов, не выдержав искушения, прошептал тихонько: «Экстренный выход!». Ничего не изменилось, только идущий сзади Игорь вдруг положил мне руку на плечо:

— Нет, парень, это не вирт, — снова на «ты», но хоть не «дружок».

Инга остановилась перед высокой белой, украшенной вензелями, дверью.

— Ну, вот и твой номер, открывай.

Я прижал карту к контактной панели, дверь открылась. Шагнув через порог, я замер в немом изумлении. Даже боюсь представить, как глупо при этом я выглядел со стороны, наверняка отпавшая челюсть и широко открытые глаза меня не красили.

Комната поражала своей строгой, величественной красотой и сумрачной элегантностью. Темного дерева стенные панели, массивные книжные шкафы, камин из серого мрамора, низкие диваны в коричнево-бежевую клетку, зеленые шелковые абажуры.

— Ну, надо же, какое совпадение! Твой любимый стиль, не так ли? — прозвучал за спиной насмешливый голос Игоря.

— Итак, давайте начнем, — Инга уже разложила бумаги на низком столике у дивана, — иди сюда, мой мальчик.

Я сел на диван рядом с ней и попытался сосредоточиться. Сделать это немного мешало проснувшееся после всех треволнений лютое чувство голода. Последний раз я ел вчера вечером, то есть почти сутки назад. В желудке ощутимо посасывало.

Инга внезапно отложила документы.

— А давай-ка, я сначала расскажу тебе немного о проекте. Он поистине уникален. До этого момента все виртуальные миры разрабатывались исключительно специалистами, на основе огромных массивов статистических данных. Это позволяло нам создавать игры, которые нравились практически всем, и при этом долгое время не надоедали, ведь, как ты понимаешь, многие люди живут там годами, и это очень важно.

— Но постоянно используя эти данные, мы пришли к выводу, что со временем наши виртмиры стали очень похожи друг на друга, и при этом слишком идеальны. И это мгновенно сказалось на рейтингах. Они все еще очень высоки, но, тем не менее, руководством принято революционное решение — отказаться полностью от наших старых шаблонов, и доверить разработку самим будущим пользователям.

— Так, собственно и родится этот проект. Еще одна его уникальность в том, что полное руководство, контроль, и право решающего голоса доверено Протею. По сути, его можно назвать отцом проекта, если такое слово тут уместно, — улыбнулась женщина.

— Протей разработал практически все — от методики отбора участников, до системы их взаимодействия с будущим виртуальным миром, которое также нетипично. Он полностью будет контролировать все процессы, наши специалисты будут лишь наблюдателями с правом рекомендательного голоса.

— А теперь, расскажу про условия. — Инга вновь взяла в руки контракт. — После преодоления первого этапа, а ты его преодолел, Протей создает для тебя персональный виртуальный мир. Какой — никто не знает заранее, он будет создан на основе анализа сканирования твоей личности. Данные сканирования конфиденциальны, доступны лишь Протею для конструирования мира, потом уничтожаются. Вот, это прописано в контракте, — она ткнула пальцем куда-то в центр страницы.

— Далее, твоя задача, за год жизни в виртуальном мире, попасть в тройку лидеров рейтинга. Всего таких миров будет создано 10, и, соответственно, будет 10 участников. Тройка победителей проекта получает постоянную работу в «ВиртАрт», изменение социального статуса на серебряный, и возможность проживания в Небесном ярусе. Ну, и денежные призы, вот в таких размерах за соответствующее место, — Инга снова показала мне пункт контракта, где были прописаны суммы. Цифры поражали количеством нулей. Все происходящее снова начало казаться мне какой-то волшебной сказкой.

— Теперь о грустном. Если ты не попадаешь в тройку лидеров, тебе придется компенсировать расходы на создание и обслуживание виртмира. Вот сумма. — Инга подняла глаза, и тихо и серьезно сказала, — если ты вдруг передумаешь, то просто можешь уйти прямо сейчас. Тебя никто искать не будет.

— Нет, я не передумаю, я уже все решил.

— Ну что ж. Да, если ты не победишь, тебе придется выплатить вот эту сумму. Ну, вот собственно и все, осталось только подписать.

— Хорошо, я готов, — я взял протянутую мне Ингой стопку документов и приложил большой палец к сканеру на последней странице. Инга и Игорь сделали то же самое, после чего номер контракта в шапке изменил цвет с красного, на зеленый.

— Ну, вот и все, контракт подписан, — Инга встала с дивана. — А теперь, мой мальчик, ты можешь немного отдохнуть, перекусить, — она указала рукой на невысокий шкафчик резной дверцей, в недрах которого, видимо, скрывался холодильник или автомат с закусками. — Только не забудь пообщаться с Протеем, гелькапсула находиться в спальне.

— Я буду наблюдать за твоей игрой. В следующий раз мы увидимся через год, — женщина в последний раз улыбнулась, подхватила со стола контракт и скрылась за дверью. Игорь молча последовал за ней, напоследок окинув меня внимательным взглядом.

Я поёжился. Все-таки взгляд у него очень неприятный, да и сам он мне не понравился. А вот Инга очень приятная женщина. Так, что там она говорила про еду? Как будто проснувшись, живот настойчиво заурчал. Я решительно двинулся к шкафчику. Думаю, Протей немного подождет, а я уже ждать не мог, сутки голодный.

И вот тут-то меня ожидал шок. Я, конечно, знал, что жители Небесного яруса питаются лучше остальных, но знать и видеть — большая разница. Мне удалось сразу узнать примерно треть продуктов, да и то, только потому, что они были повсеместно распространены в прошлом, а я все-таки недоучившийся специалист по нему. Яблоки, глуши и бананы я даже пробовал в детстве. Виноград и персики только видел, а об остальных странных фруктах даже и не слышал никогда. Нарезанное тонкими ломтями мясо, и неизвестную белую и розовую рыбу, так же тонко нарезанную, я даже не стал вытаскивать. Не уверен, что сейчас время для экспериментов, да и вообще. Есть живое когда-то существо… Бррр. Меня передернуло.

А вот на фрукты я навалился с удовольствием. Хорошо, что никто не видел, как я совал в рот все подряд, без разбора, как упивался их ярким вкусом и сочностью, как чавкал и давился от жадности. Потом взгляд упал на руки, испачканные в соке по локоть, и волна стыда накрыла меня с головой… Я потерял контроль над собой, пожирал эти фрукты, как дикарь, да я почти превратился в животное! Отвратительно. Аппетит пропал.

Убрав остатки еды обратно в шкаф-холодильник, я решил больше не откладывать разговор с Протеем. Толкнув дверь, на которую указывала Инга, я очутился в маленькой комнате, большую часть которой занимала огромная кровать с балдахином. Повертев головой, отметил бюро, две приземистые тумбы, и огромное зеркало в кованой раме. Никакой гелькапсулы в комнате не было. Решив посмотреть, не пропустил ли что-то в гостиной, я уже почти вышел, когда заметил на стене, по правую руку от выхода, тонкий контур дверного проема и незаметную сенсорную панель. Именно там, в небольшой темной нише, и скрывалась гелькапсула.

Странно. Спрятана так, как прячут что-то постыдное, почти запретное. Ладно, сейчас не до этого. Привычным движением подсоединил нейрошунт, улегся поудобнее.

— Погружение! — секунда полной темноты, и вот, я стою в центре маленькой комнаты. Передо мной кресло с сидящим в нем человеком, лет сорока пяти. У него красные, усталые глаза, растрепанные волосы, бледное лицо с глубокими морщинами.

— Здравствуйте, — ничего не понимаю, но на всякий случай здороваюсь, — вы тоже ждете Протея?

— Я жду тебя.

— Меня? — не может быть, — вы Протей? — Шутка какая-то, не иначе. С одной стороны, я понимаю, что мы в вирте, и тут можно выглядеть как угодно, тем более что у Протея и вовсе никакого тела нет. Но с другой стороны… Этот помятый, уставший от жизни дядька никак не вяжется в моем сознании с тем, как должна выглядеть аватара самого продвинутого машинного интеллекта на Земле. Возможно, это такой психологический ход, для того, чтобы я быстрее расслабился и раскрылся. Хотя с другой стороны, мне и скрывать то нечего…

— А ты кого тут ожидал встретить? — мужчина в кресле криво ухмыльнулся. — Как, по-твоему, я должен выглядеть? Может так? — он внезапно превратился в высокого качка, одетого по моде 20-го века, в солнцезащитных очках, со стрижкой ежиком и с дробовиком наперевес. Лицо его было частично обожжено до кости, только вместо черепа, сквозь плоть виднелся хромированный металл.

— А может, лучше вот так? — доля секунды, и в кресле уже сидит светловолосый мальчик лет восьми. Наивное милое личико, бровки домиком, широко раскрытые глаза.

— Ах, нет! Я же машина, как я мог забыть! Тогда вот, любуйся, — еще одно превращение, и передо мной уже стоит странное металлическое создание, похожее на двусторонний веник, прутьями которого служили утончающиеся и раздваивающие манипуляторы. — Так лучше? Сейчас я соответствую тому, как должен выглядеть машинный интеллект? Я достаточно железный? — проскрипело устройство нарочито «компьютерным», синтезированным голосом.

Не знаю почему, но мне показалось, что я его обидел. Возможно, Протей сам добивался появления у меня чувства вины, недаром он использовал для себя такие яркие образы. Терминатор, который когда-то был врагом человечества, а стал его другом, маленький робот Дэвид, который мечтал о родительской любви, и, наконец, Робин, который, будучи внешне совсем непохожим на человека, был таким человечным внутри.

— Простите, — прошу прощения у компьютера, что за чушь! Глупость несусветная. — Я не хотел вас обидеть.

— Меня невозможно обидеть, я не испытываю человеческих эмоций.

— Вы не могли бы вернуться к вашему первому образу? — честно говоря, мне было неприятно видеть это подобие Робина. Трудно объяснить, почему, но чувство сильного дискомфорта меня не покидало. — Мммм… господин Протей, я прошу вас.

— Хорошо, — мгновение, и мне ответил уже все тот же мужчина, который и начал представление. — Просто Протей, будь так любезен.

— Итак, — Протей встал и прошелся по комнате, — ты, кстати, присядь, — он указал на второе кресло. — Я хочу рассказать тебе то, что, по моему мнению, ты обязан знать.

— Подразделение «ВиртАрт», являющееся частью корпорации «InfoComp», как ты знаешь, занимается в основном виртуальными мирами и играми, не считая таких мелочей, как интерактивные фильмы и ток-шоу. Но ты об этом знаешь только потому, что это подразделение относится к родному тебе Европейскому альянсу. А знакомо ли тебе название «Aspai» или «Синдикат»?

— Нет, никогда не слышал, — названия эти были смутно знакомыми, но не более того.

— Вот именно. Но поверь мне, в Азиатском кластере знают только «Aspai», «Синдикат» же принадлежит Американо-Австралийскому союзу, и там тоже никогда не слышали о «ВиртАрт». Я, конечно, имею в виду людей с белой социальной картой.

— Погодите, это тоже подразделения «InfoComp»?

— Да, мужчина кивнул, — и более того, все три этих подразделения занимаются одним и тем же.

— А какой в этом смысл? — не понял я, — в составе одной организации, делают одно и то же… Почему не оставить одно, просто укрупнить его?

— А вот тут и начинается самое интересное. Я, с твоего позволения, начну немного издалека, иначе тебе сложно будет понять. Удивлю ли я тебя, если скажу, что реальная стоимость проживания и питания воспитанника Центра обучения эквивалентна не пяти, а трем годам полного подключения? Ага, — Протей усмехнулся, — судя по твоим вытаращенным глазам, удивил. А вот доход от остальных 2 лет подключения, получает то подразделение, чей мир или игру выбрал пользователь для себя на эти пять лет. В конце концов, безусловно, львиная доля этого дохода все равно попадает в «InfoComp», не важно, откуда. Но есть руководитель, топ-менеджмент, крупные акционеры — их личные доходы напрямую зависят от доходов подразделения.

— Около 15 лет назад, когда виртуальность еще не так сильно сгладила различия в мировоззрении людей, миры, созданные разными компаниями, очень сильно отличались друг от друга. Для азиатских территорий — основной мотивацией было чувство долга и ожидание награды за самоотверженный, кропотливый труд. В европейской части давили на романтику и получение сказочной награды без усилий. В американо-австралийской — проповедовали авантюризм и страсть к приключениям. С годами различия стерлись, и сейчас, неважно, в какой части планеты ты будешь лежать в гелькапсуле, ты будешь потреблять одну и ту же продукцию, — мужчина прекратил ходить по комнатке, и снова сел в кресло.

— Не так давно действительно был начат разговор о необходимости слияния компаний в одну, — продолжил он, — Вопрос лишь в том, на базе какого из старых региональных подразделений будет формироваться новое единое. Выбрать довольно сложно, так как доходность компаний примерно одинакова, ярко выраженных преимуществ ни у кого нет. Поэтому процесс реорганизации было решено отложить на год, по итогам которого и будет принято решение.

Чем дальше я слушал Протея, тем меньше понимал, а при чем тут, собственно, я? Корпорации, подразделения, топ-менеджмент — все это было настолько от меня непреодолимо далеко, что сравнимо с возможность пешего путешествия на Сатурн. Мало того, события сегодняшнего дня были серьезной психологической нагрузкой на мой организм, я начал чувствовать усталость и боялся вскоре потерять нить его монолога.

— Прекрати зевать, сейчас тебе станет интересно, осталось немного. — Протей мгновенно заметил потерю внимания с моей стороны. Я мысленно собрался. — Итак. Решено было устроить некое соревнование рейтингов миров, созданных специально к этому испытанию. Каждое подразделение может представить 10 образцов, которые будут стараться охватить все потенциальные интересы и потребности пользователей. Естественно, привлечены лучшие специалисты, и брошены все силы на их разработку.

— В Европейском альянсе за это частично отвечаю я. Но разрабатывать эти миры я не буду. Мир будет строиться сам, по мере его исследования, и динамически меняться, реагируя на действия и поступки игрока. То есть, по сути, я сам сейчас не знаю, что ты там увидишь, и чем все это закончится. Основные параметры игрового мира будут базироваться не на данных аналитических отделов, а формироваться, исходя из знаний, интересов, приоритетов конкретного игрока, которого я лично отобрал по результатам тестирования. Сказать по правде, — тут он вдруг весело улыбнулся, — это все страшная авантюра!

— Подождите! — я в волнении вскочил, — это что же, от меня будет зависеть, выиграет ли «ВиртАрт»? Я не умею играть в виртуальные игры! Так вышло, — мне почему-то вдруг стало стыдно, — что я вообще никогда не играл. Ну, то есть я знаю какие-то основные принципы…

— Не переживай, тебе и не надо уметь играть. Наоборот, даже хорошо, что ты никогда этого не делал, — уверенный голос Протея немного успокоил меня. — Так, что тебе еще надо знать. Твоя задача минимум — попасть в тройку, максимум — победа нашей команды в общем рейтинге. Но, даже если этого не произойдет, попав в тройку лидеров, ты полностью получаешь все, что было обещано контрактом — серебряная соцкарта, работа, денежный приз. В случае же победы «ВиртАрт», ты сможешь принять участие в разработке и тестировании принципиально нового виртуального мира, который, я на это надеюсь, вскоре будет стандартом для всех будущих игр.

— А скажите, — тут я вспомнил слова девушки из нашего районного отделения «ВиртАрт», — вы уже отобрали всех участников? Анна, ну, она работает…

— Я знаю, о какой Анне ты говоришь.

— Угу… Так вот, Анна сказала, что я первый из 37 тысяч, кто смог пройти тестирование. Вы успеете найти всех?

— Никого больше искать не нужно. Из десяти участников лично отбирать, на самом деле, мне доверили только одного. Да и экспериментальных миров будет не десять. По сути, остальные девять миров будут созданы по тому же сценарию, что и у конкурентов. — Протей, вздохнул, — к сожалению, у руководства компании не хватило смелости одобрить предложенное мной решение. Да и этого бы мира не было, если бы не личная инициатива президента компании.

— А остальные участники? Кто они?

— Профессиональные геймеры. Но тебе не стоит опасаться, во-первых, вы никогда не пересечетесь в рамках одного проекта, а во-вторых, это как раз и есть их недостаток, а не достоинство. Люди, с огромным опытом игры, всегда действуют максимально рационально, и как еще? — Протей поднял указательный палец, и проговорил по слогам, подкрепляя слова энергичными взмахами руки. — Пред-ска-зу-е-мо! Что нам абсолютно на руку, так как со временем такие действия станут слишком скучными для зрителей. А ты, как полный новичок, будешь действовать вне шаблонов, что должно привлечь внимание.

— Тааак, вроде бы все я тебе сказал… Вспомнил! Два нюанса. Первое — будучи в игре, ты никоим образом не должен упоминать о реальном мире в разговоре с местными жителями, то есть с НПС. Это строжайше запрещено, и будет контролироваться. Второе — это, скорее моя личная просьба, — мне показалось, что Протей смущен. Да нет, быть того не может, это компьютер. — Так вот, так как мне не придется заниматься всеми десятью проектами, то я могу большее количество ресурсов выделить на один. Все игровые персонажи будут действовать, опираясь на псевдосвободу воли, не руководствуясь заранее прописанными шаблонами поведения. И моих свободных ресурсов хватит на то, чтобы они испытывали эмоции, пускай простые, но, тем не менее, довольно схожие с человеческими.

Протей опять вздохнул, казалось, он старательно подбирает слова:

— Ты, не обижай их, пожалуйста…

Я смотрел на него, и недоумевал. Передо мной сидел уставший человек, мучительно терзаемым какими-то сомнениями, тяжелыми мыслями. И это машинный интеллект? Да он более похож на человека, чем большинство из тех людей, которых я встречал в своей жизни.

— Я постараюсь.

— Ну что же, тогда на этом все. Желаю нам удачи! Помни, от этого проекта зависит будущее… — Протей запнулся на секунду, потом продолжил, как ни в чем не бывало, — будущее компании «ВиртАрт» и лично твоё. Так что уж постарайся.

Мне показалось, что он хотел сказать что-то другое, но переспрашивать я не стал. Да и вообще, от встречи осталось странное впечатление, как будто вся эта информация была просто предлогом, чтобы на самом деле сказать или показать мне что-то более важное, но я никак не мог понять, что именно?

Из гелькапсулы я вылез в полном смятении. Все события этого дня оставили свой отпечаток, а тут еще этот непонятный разговор с Протеем, информация, которая, по сути, была мне не нужна, эти его странные превращения… Резко навалившаяся на меня усталость была, видимо, защитной реакцией организма. Думать я больше ни о чем не мог, с полузакрытыми глазами, еле дойдя до роскошной кровати, не раздеваясь, упал на гладкую, холодную шелковистость покрывала и мгновенно провалился в сон.

Интерлюдия 3

Кабинет президента компании «ВиртАрт»

В кабинете президента корпорации «ВиртАрт», как обычно, царила полутьма. Сам хозяин, Сушицкий Лев Константинович, вольготно расположился в глубоком кожаном кресле, по обыкновению держа в руках свой первый вечерний бокал коньяка.

Его собеседник стоял перед огромным столом красного дерева, сцепив за спиной руки, и раздраженно постукивая носком туфли по полу:

— Лев Константинович! Я прошу дать мне право вмешаться в игровой процесс, если ситуация покажется мне угрожающей для корпорации.

— Игорь, прекрати. Кто и чем там сможет угрожать корпорации, что за паранойя? Сдаешь, братец? — мужчина покачал бокал, полюбовался на игру света в коньяке, с удовольствием вдохнул запах. — И потом, я ничего не могу сделать. По условиям соревнования, вмешательство в игровой процесс не допускается, сторона, позволившая это — автоматически проигрывает. Ты этого хочешь?

— Естественно, нет. Я просто не могу смириться с нашим бездействием! — мужчина, забывшись, повысил голос.

— Игорь, твоя позиция мне не нравится. Я доверяю твоему чутью, ты знаешь. Ты получил эту должность только благодаря мне. Но в данной ситуации ты не прав, — в голосе Сушицкого прозвучала сталь, — недоверие Протею иррационально, и я начинаю подозревать тут личные мотивы.

— Какие личные мотивы, это просто компьютер, тут не может быть ничего личного!

— Вот именно, но ты ведешь себя так, как будто это, так и есть.

— Просто мне не нравится, что этот его мир, он замкнут на нем самом, там задействованы огромные ресурсы, многократно превышающие мощности остальных виртмиров. Зачем это все? И мы не можем ничего сделать, только наблюдать, — мужчина отчетливо скрипнул зубами.

— А ты не допускаешь мысли, что, Протей действительно хочет помочь нам выиграть? Именно нам, Европейскому альянсу.

— Но почему вдруг?

— Может, из сентиментальности? А ты знаешь, что разработчик Протея — русский? — Лев Константинович улыбнулся, и сделал глоток.

Игорь Сергеевич стремительно шел по коридору, не замечая ничего вокруг. Чувство приближающейся катастрофы сегодня было особенно отчетливым, в голове билась одна мысль: «Старый дурак! Чертов старый дурак!»