Под песками

Глава 28

Группа под лучами утреннего солнца аккуратно пробирается по тропе, которую не получилось бы найти без проводника. Склон постепенно становится круче, но не это является опасностью этих гор, а запутанность ходов и источники ядовитых газов, бьющих из-под земли. Сами горы на границе Красной пустыни не превышают высотой пятьсот метров, но внешний склон усыпан ходами песчаника, из-за которого не удается разглядеть вершину, уже поднимаясь.

Услим шагает первым, помогая себе посохом, сосредоточенное лицо малсарха внушает спокойствие остальным, хотя все уже начинают привыкать к жизни в пустыне. Даже Кэйла, наименее пригодная к таким трудностям, упрямо поднимается, сжав губы. Она точно вернется не той, какой была раньше, и в этом план Ирая осуществится.

«Но главное испытание еще впереди», — размышляет Ирай, так как намерен в Красной или на границе с Черной пустыней столкнуть её с собственной Тенью. Принцесса уже прошла этап знакомства и вызова Тени, следующим шагом будет обратный вызов и подчинение. Если она справится, то выберется из прежней себя, как змея сбрасывает кожу. Если проиграет Тени, то тоже вернется, но уже станет куклой в руках собственной глубинной сущности.

— Ирай, я устала, понеси меня, — а вот Клогги явно не хочет переставлять ноги, хотя не должна от такого устать. Понятное дело, она просто ищет предлог подольше быть рядом.

— Хорошо, но мне нужны свободные руки на случай внезапной атаки.

— Я не хочу, чтобы ты меня нес как мешок с репой на плече. Только на руках, будто я принцесса.

— Но принцесс никто так не носит…

— Ты меня понял.

— Тогда, может, оседлаешь меня сзади? — Ирай выдает вариант, от которого Гримуар Хаоса точно не откажется. В итоге Клогги запрыгивает со спины и обхватывает шею руками, а туловище ногами.

— А теперь вперед, мой верный жеребец, — приказывает девушка, заливаясь хохотом.

Два человека спереди с интересом смотрят на эту сценку, и Клайв вдруг предлагает похожее Кэйле, если та вдруг устанет.

— Нет-нет, мне такого точно не нужно, — тут же отнекивается девушка.

Услим и Хирона уже успели уйти вперед и теперь дожидаются остальных, что-то обсуждая, а Амелла и Дасиилай пока что вернулись в облик книг. Позади всех вереницей поднимаются верблюды, стойко переносящие все трудности этого путешествия, словно для них это обычное дело. Пока что всё идет довольно хорошо, но никто не расслабляется, особенно после того, что случилось ранним утром.

Трудно описать странное явление, но посреди полного безветрия через всю пустыню пронесся поток мощного ветра, в котором словно говорили тысячи голосов. Даже Услим ничего не понял, он никогда с таким не сталкивался и в сказаниях не слышал.

«Возможно, это дело рук культа, шквальный порыв пришел со стороны Аль-Мишота», — Гнисир принимается шагать быстрее, даже несмотря на капризный груз за спиной.

— Впереди опасность, — произносит Услим, указывая на дыры в под ногами в пятидесяти метрах от группы. — Оттуда поднимается ядовитый газ. Сделаем крюк и обойдем это место.

— Когда вернусь, начну тренировать навык телепортации, — вздыхает Хирона, вызывая смех Клайва, который утверждает, что это не так просто, как кажется, если не хочешь строить стационарный портал. Ирай помнит, что Сивер Нотс владеет «Мгновенной телепортацией», но этот навык не может не иметь ограничений.

Солнце ползет по небосклону, а группа, наконец, достигает вершины горы по запутанному маршруту и теперь все наслаждаются видами бесконечной на первый взгляд Красной пустыни. Когда они спустятся с горы, их будут ждать жара, красный камень под ногами и многочисленные трещины, в которые легко провалиться, если не быть осторожными.

— Продолжаем двигаться без привала, нельзя остаться на горе на ночь, — сообщает Услим, и никто не стал спорить с его опытом.

Группа начинает спускаться, но постоянно натыкается на разрушенные ходы в песчанике, а также на зоны распространения невидимого ядовитого газа. Дошло до того, что все маршруты оказались заблокированными, и пришлось Ираю применять навык для длительной задержки дыхания, чтобы заделывать отверстия в камнях, а потом ветром разгонять газ. После часов осторожного спуска путники оказываются у подножия горы только к вечеру, но расслабляться рано, так как появились тучи над головой, раскрашенные закатным солнцем в алые краски.

— Это нехороший знак, — говорит малсарх, смотря на небо.

— Будет непогода или что? — интересуется Кэйла, которая только рада слушать рассказы Услима про повадки пустыни.

— Если бы. Дожди — огромная редкость, и из-за этого становятся настоящим праздником, если вдруг начнутся, — качает головой проводник. — Нет, это след аномалий Красной пустыни. Считается, что она появилась неестественным путем, а именно впитала в себя кровь павшего здесь бога-гиганта. Я не знаю, правда ли это было когда-то в прошлом, но наличие магических аномалий здесь не редкость. Опаснее будет только в Черной пустыне.

— И чего стоит ожидать? — интересует Клайв, понимающий, насколько опасными могут быть сверхъестественные катаклизмы по опыту Арреля.

— Чего угодно, — серьезно отвечает Услим. — Мне неизвестны закономерности подобных явлений.

Было решено остаться на ночь у подножия горы, а небо светилось тусклым красным светом всю ночь, чем странным образом мешало спать. Стоило только начать проваливаться в сон, как ушам казалось, что рядом раздавался очень громкий звук. У всех один и тот же эффект, а бодрствующие никаких шумов в тишине пустыни не слышат, даже ветра.

Один лишь Гнисир ни на что не обращает внимание, так как тренируется в ментальном пространстве, но даже там луны приобрели алый оттенок. По словам Амеллы вокруг очень много нестабильной магической энергии, которая влияет на разум живых существ, а Ирай видит алый оттенок просто потому, что мозг продолжает работать и испытывает постороннее воздействие.

В итоге поспать толком ни у кого не получилось, но что еще более странно, день как будто и не начался. Тучи теперь плотным покрывалом закрывают небо, а лучи солнца с большим трудом проходят сквозь них. Теперь пустыня имеет даже более насыщенный красный цвет, а вокруг куда темнее. Разве что жара никуда не ушла, а воздух кажется спертым.

Однако ждать окончания странных климатических условий они не могут. Даже с учетом хранящейся в волшебных мешках провизии нельзя задерживаться на слишком большое время, так как еще им придется возвращаться обратно.

Верблюды идут один за другим, а красная пыль поднимается у их ног. Красная пустыня кажется абсолютно вымершей, ветер не дует и на много миль вокруг кажется, что они на самом деле умерли ночью и теперь путешествуют по стране мертвых и будут так идти бесконечно, пока не рухнет мироздание. Впрочем, это просто Клогги решила травить страшные байки, которые пугают только Кэйлу и неожиданно Хирону. Отважная авантюристка, впрочем, всегда с придыханием слушала страшные сказки у костра даже в окружении верных товарищей по гильдии.

Неожиданно Услим поднимает руку, призывая всех остановиться. Малсарх вертит головой из стороны в сторону, заставляя остальных тоже озираться в поисках опасности. После этого проводник спрыгивает с верблюда и прикладывает ухо к земле, пытаясь услышать что-то далекое, а потом возвращается в седло без каких-либо пояснений.

— Всё в порядке? — спрашивает Ирай, подъехав ближе.

— Ничего не понимаю, творится что-то очень странное. Я расслышал топот множества ног впереди и справа, но глаза мне говорят, что там ничего нет.

Гнисир задумчиво смотрит вдаль, где посреди Красной пустыни действительно спрятаться очень сложно, даже несмотря на дневные сумерки. Нет ни камней, ни кустов, но стоит все же перепроверить. Молодой человек тоже спрыгивает и прикладывает ухо к земле. Он привычен выживать, прожив долгую жизнь на Арреле, так что многие навыки будут работать даже в пустыне.

Сначала ничего не удается услышать, а потом и вправду доносится нестройный звук ударов, такой звук можно издавать только большой конный отряд и только поблизости, если судить по звукам, так как человеческий слух не настолько совершенен, чтобы точно сканировать округу на десятки километров.

— Возможно, это галлюцинации, — пожимает плечами Ирай, — но все же будем настороже. Теперь я снова вас покину и буду двигаться с левой стороны, но теперь впереди вас. Если что, я подам знак.

— Уверен, что стоит в этом месте двигаться отдельно? — тут же встревает Хирона.

— Ничего страшного, буду просто разведчиком. Сигналы все помнят?

Группа кивает, так что Ирай заставляет ездовое животное ускориться, и отряд постепенно остается позади, но сейчас наездник движется таким образом, чтобы поддерживать визуальный контакт. В Красной пустыне почти нет перепадов высот и песчаных барханов, так что на плоской равнине можно следить друг за другом на большом расстоянии.

Минуты превращаются в часы, и ничего необычного не происходит, кроме того, что становится темнее. Периодически приходится оборачиваться, находя взглядом основную группу, но в очередной раз этого не удается сделать. Ирай даже привстает, но не видит никого.

«Возможно, сильно оторвался», — думает Гнисир о том, что можно просто немного подождать, пока остальные чуть нагонят, но в этом месте не стоит рассчитывать на предположения, лучше сразу проверить.

— Амелла, можешь узнать, где они находятся?

Лиса, которая до этого сидела на сумках за спиной, поднимает голову и смотрит назад, а потом переводит взгляд на то, что находится впереди, и спрыгивает на землю. До того, как лапы коснулись каменистой почвы, произошла трансформация, и приземлилась уже красноволосая девушка.

— Они не отстали, а перегнали тебя. Сейчас находятся в нескольких километрах впереди.

— Быть не может, — хмурится Ирай, который постоянно держит в уме маршрут движений и не уходит в себя. Они просто не могли так обогнать его, оставшись незамеченными.

— Я тоже не понимаю, как это произошло. Возможно, идея разделиться действительно была не самой удачной. Давай догоним их.

— Запрыгивай, — Гнисир подает руку и помогает оказаться в седле перед собой. При этом Гримуар Разума не стал возвращаться в звериный облик, а просто прижался к груди. Верблюд продолжает движение вперед, после чего из красных сумерек появляется кое-что неожиданное, а именно поселение из красного камня, которого издалека не было видно.

Ирай осторожно въезжает на главную улицу и присматривается к следам. Кажется, здесь очень много лет никого не было. Амелла теперь тоже с интересом оглядывается и указывает рукой в сторону.

— Смотри, там.

Ирай поворачивает голову и видит старинный колодец, рядом с которым стоит темная фигура. Это однозначно человек в темной накидке, стоящий к ним спиной. Не похож ни на кого из оставшегося отряда, значит, может быть врагом. Встретить кого-то в Красной пустыне по рассказам Услима — очень плохое предзнаменование.

Амелла спрыгивает на землю, а Гнисир следом. Рука сжимает рукоять кинжала, а с губ готово сорваться имя навыка Языковой Системы, если незнакомец вдруг нападет. Услим также говорил, что атаковать первым в пустыне тоже не стоит, если ты не уверен абсолютно, что перед тобой враг.

— Здравствуйте, — произносит Ирай, и звук голоса кажется каким-то чужеродным, но отлично расходится в тишине по деревне.

Человек поднимает голову, но не спешит оборачиваться, однако, разводит загорелые руки, показывая, что ничем не вооружен.

— Мастер Энедер, это снова вы? — предполагает Ирай, хотя цвет кожи рук не похож. Сейчас кто-то снова пытается втащить в эти нелепые игры, даже не спрашивая согласия.

— Ирай, это не человек, — глухо произносит Мудрая Лисица, смотрящая внутренним оком.

Только сейчас незнакомец решает повернуться и показать лицо. Ожидание увидеть человека сразу пропадает, так как вместо глаз, носа, губ просто колышется песок, а руки покрываются трещинами и тоже рассыпаются красным песком. Кажется, что сама пустыня нашла в закромах чей-то плащ и забралась под него.

— Я и есть пустыня. Её наследие, — произносит женский голос вместе со звуком движущегося песка. Там, где у фигуры должно быть лицо, красный песок закручивается в воронку. Можно было бы подумать, что это демон, но любой демон испускает из себя энергию родного Домена, это сразу можно было бы ощутить.

— А ты наследник, — продолжает говорить песок. — Вступи в схватку с еретиками, и тогда получишь награду.

— Позволь задать вопрос: кто тебя заставляет делать это?

— Никто. Воля последних жителей Вечного Королевства есть моя воля. Еретик выпустил на свободу всё зло, что существовало внутри Песочных Часов, и сейчас здесь разразится война.

— Песочные Часы — это магическая реликвия Аль-Мишота. Какое внутри них может быть зло?

— Часы являлись тюрьмой. Теперь её не существует. Теперь возьми оружие в руки и встреться с судьбой.

Под ногами действительно появляется старинный меч, вонзенный в камни. Ржавчина уже съедает благородное оружие, а золото рукояти навсегда потускнело. Ирай лишь улыбается, услышав про судьбу.

— Нет, я не хочу в этом участвовать. Мы продолжим наше путешествие и не будем вам мешать.

— Глупое решение, ведь за победу положена награда. Легенды сильны и могут дать большое преимущество, но наследие — это мощь куда более высокого порядка.

— Ифрат может пробуждать силы древности сколько хочет, я не буду играть по его правилам, — отрезает Гнисир.

— Ты так и не научился верить в волшебство историй, — голос резко меняется на очень знакомый, который душелишенный не слышал уже очень много лет. А вот песок вместо лица собеседницы перестает вращаться и принимает вполне конкретный облик.

— Как думаешь, — произносит пустыня, — я просто так оказалась здесь? Или в сердце Черной пустыни? Если ты идешь ко мне, то будь добр прийти с дарами.

Тут Ирай чувствует, что почва уходит из-под ног, так как этой встречи никак здесь не ожидал. Пускай лицо состоит из песка, но эти черты принадлежат хорошо знакомому человеку. На него смотрят холодные глаза Камиры, той самой, за душой и жизнью которой он отправился в этой путешествие. А кинжал на поясе начинает испускать черный дым.

— Камира, ты можешь покинуть Черную пустыню?

— Ты не понимаешь, Ирай, и никогда особо не понимал, что творится у меня в голове. Я была мечтательницей, мне казалось, что за пологом жестокого мира есть область мистики и загадки. Это был мой способ пережить тот бесконечный кошмар, что окружал нас во время и после Поветрия. Когда Ифрат пришел по мою душу, я добровольно согласилась помочь ему в обмен на участие в грандиозной истории. Так я стала частью пустыни. Если ты хочешь меня «спасти», то будь добр, заверши квест.

Ирай смотрит в лицо давней подруги, а потом опускает взор на торчащую из камня рукоять старинного меча. Потом нагибается и резко выдергивает оружие, которое не выдержало подобной нагрузки. Клинок обломился, оставив скошенный огрызок около рукояти.

— Он сломан, — говорит Гнисир. — Но я пойду на что угодно, чтобы закончить начатое. Я «спасу» каждого из вас.

— Я знаю тебя, так что верю, что это возможно. Но просто не будет, — голос Камиры становится тише, а плащ оседает на землю, когда песок прекратил поддерживать человеческую форму. А вокруг тем временем возникают песчаные фигуры, держащие в руках старинное оружие. Теперь это не просто поход за душой Камиры, а участие в крупномасштабной войне, про которую никто в Домене не узнает, так как пески в любом случае поглотят проигравшего.

Лояльные воины Вечного Королевства преклоняют колени перед претендентом на корону, и точно так же делают кровожадные духи еретиков за много миль к югу на месте опустошенного за один день Мель-Анолара.

А еще в красных сумерках к небу стремится яркая голубая линия. Это сигнал опасности, остальная группа в опасности.