Подари мне братика. Книга 2

ЧАСТЬ 2

Анюта благополучно прошла осмотр мага в годик. Ей поставили отметку “есть потенциал к магии, 56 %”. У Ларисы этот показатель оказался всего двадцать четыре процента, а у Рея — тридцать два.

— Наши показатели сложили вместе, — пошутил Рей.

— А что это значит? — уточнила Лариса. В вопросах магии она разбиралась довольно плохо.

— Все, что ниже тридцати, считается показателем небольшим, то есть теоретически у нас может открыться дар в пожилом возрасте, но, по статистике, тоже вероятность небольшая. А у кого больше пятидесяти, там нет жесткой зависимости. Надо будет держать руку на пульсе.

— А как я замечу, что дар открылся? Она себе не навредит? — испугалась Лариса.

— Заметишь. Скорее всего, не навредит, опять-таки — показатель, как у нее, обычно говорит о вероятности открытия дара, но не об его силе. Сильных магов у меня в роду не было, так что я сомневаюсь, что там будет что-то выдающееся, вроде управления стихиями или левитации.

Лариса поначалу тревожилась, читая статьи, например, об открытии у ребенка дара становиться невидимым. Родители нашли его по громкому реву, дежурный маг из детской скорой магической помощи помочь превратиться обратно не смог, и родители мучались недели три, пока малыш не стал видимым снова. Пришлось носить блокиратор магии, что, как оказалось, тоже было не безвредной штукой для дара.

Однако Рей убедил жену не читать то, что заставляет ее мучиться страхами. У них так не будет. Там наследственность.

Тем временем проходили месяц за месяцем.

Лариса радовалась каждому новому достижению дочурки. Каждому новому зубику, каждому движению. Вот ее девочка криво нацепила на голову панамку и заливисто хохочет. Вот она с важным видом восседает на красном детском горшке — пусть пока просто так, без малейшего понятия, зачем это мама ее сюда посадила. Вот научилась осознанно говорить слово “папа” (Рей сиял, как начищенный самовар). Вот делает первые неуверенные шажки. А вот — уже уверенные, от мамы к папе, и наоборот. Вот тычет пальцем в книжку с картинками, а мама в тысячный раз повторяет “Ко-тик. Во-от котик. А вот собачка. Смотри, собачка. Гав-гав”. И еще много разных “вот”...

Когда Анютке исполнилось два года, Лара почувствовала, что ее застарелая, словно въевшаяся в тело усталость начала отступать. Одной из причин тому был хоть какой-то ночной сон, несмотря на то, что дочка поначалу постоянно спала с ней, не желая уходить в свою кроватку. Рей с философским спокойствием переселился на диван. Но все же Анютка постоянно будила маму тем, что вертелась и закидывала ей на шею то ножки, то ручки. Когда молодые родители поняли, что Лара от этого никак не может отдохнуть, то Рей поменялся с Ларисой местами. С ним дочка спала крепче, а Лариса была спокойнее, зная, что дочь все равно с ней в одной комнате.

“Приучили вместе спать, ну не дело это! Мужик от тебя же уйдет, доча! — причитала мать. — У вас же детская есть, такая хорошенькая кроватка, пускай бы там и спала. Ну покричит первую ночь или две и привыкнет!”

Но Лара уже не была готова принимать на веру все советы мамы, несмотря на ее собственную опытность и работу в детской поликлинике. Все же жизнь далеко от родителей имела свои плюсы, а не только минусы.

Лариса уже несколько раз пыталась намекнуть маме о существовании других миров. Подарила несколько книжек про попаданок, и маме, как ни странно, зашло. На пенсии у нее было много свободного времени, дачи у них не было, а внучку привозили нечасто.

— Я думаю, придется твоим родителям показать переход. Они не поверят, пока не увидят собственными глазами, — говорил Рей.

— Но это же очень дорого, — говорила Лариса.

— Ну что ж тут поделать? Необходимые расходы, — пожал плечами Рей.

Дело в том, что около года назад Рей все же ушел из своей конторы. Это решение далось ему непросто. Начальник долго не хотел отпускать его, то суля всевозможные блага, то называя дураком и говоря, что у него жена-переселенка, и что сам обратно попросится, да не возьмут.

Долгое и растянутое увольнение по собственному желанию совершенно вымотало Рея. Он почти месяц не работал вообще, просто занимаясь дочерью и делами по дому. Лариса не сразу, но позволила себе немного расслабиться, отоспаться, и у нее сильно прибавилось сил. Она посвежела и похорошела, стала иногда выходить без дочери.

Потом, немного отдохнув, Рей принялся брать подработки. Бывшие коллеги, еще из “Плюс банка”, охотно рекомендовали его знакомым. Пусть эти деньги не шли ни в какое сравнение с тем, что Рей получал, работая на последнем месте, но семья не нуждалась. Лариса была благодарна ему за это. Ее подруга Даша, оставшаяся в родном мире, тоже родила ребенка, но вынуждена была работать, потому что денег семье не хватало.

“Счастливая ты, Лариска, — писала она. — А я вот сейчас, пока Гришка спит, заказ делаю. И ночью тоже сидела”.

Лара жалела подругу, понимая, что та жертвует своими и без того небольшими возможностями поспать, пока ее муж ни капли не беспокоится о том, как платить коммуналку и кредит, на что вылечить зубы и купить зимнюю обувь.

Лариса даже собиралась встретиться с Дашей в свой приезд к родителям. Она как раз писала подруге сообщение, гуляя с Анютой в тихих двориках неподалеку от дома родителей, когда внезапно столкнулась с человеком, с которым она бы вообще не хотела встречаться больше ни разу в жизни.

— Ой, Ларочка, это ты? — раздался внезапно забытый голос из прошлого.

Лариса с трудом подавила желание схватить дочурку покрепче за руку и перейти на другую сторону улицы. Перед ней стояла бывшая свекровь, Евгения Александровна, пожилая, но элегантная дама с лицом строгой и безупречной учительницы. Под ее взглядом Лариса вечно терялась и тушевалась, ощущая себя провинившейся школьницей-неряхой, у которой то пальцы в пятнах от ручки, то взлохмаченная прическа. Правда, сейчас пожилая женщина выглядела немного осунувшейся, морщин прибавилось, и на лице, казалось, застыло какое-то страдальческое выражение человека, который готов начать обвинять в своих несчастьях всех, кроме себя.

Вот и сейчас, когда ей уже не нужно было ради Сережи налаживать отношения с его матерью, Лариса привычно ощутила себя неправильной и виноватой. Но тут же расправила плечи, вспомнив своего замечательного мужа. Теперь все по-другому. Больше не надо проглатывать обиды и колкости, оправдываться, подстраиваться. Нет, хамить Лариса не собиралась, но и молчать — тоже. Поэтому она не стала уводить Анютку, а все же остановилась.

— Здравствуйте, Евгения Александровна, — вежливо, словно с едва знакомым человеком говорила, произнесла бывшая невестка.

— Здравствуй, здравствуй, — как-то уж необычно приветливо заулыбалась Евгения Александровна и метнула быстрый оценивающий взгляд на Анусю, которая, словно почувствовав напряжение мамы, слегка нахмурив бровки, смотрела на незнакомую тетю. — Это твоя доченька, да?

— Моя, — ответила Лариса на этот очевидный вопрос. Отсутствием внимательности мать бывшего мужа не страдала, а заметить у Ануси черты сходства с мамой было не так уж трудно.

Кажется, осмотром девочки бывшая свекровь осталась довольна и улыбнулась еще слаще. Малышка Анна действительно выглядела довольно мило в своем светло-лиловом платьишке с вышивкой и таких же сапожках с цветочками. Поверх платья была надета вязаная кофточка чуть более темного оттенка, украшенная бантиком. Ее темные волосы, собранные в два задорно торчащих хвостика, были украшены белыми резиночками с ромашками. Маленькая светловолосая куколка в руке, купленная в киоске, которую девочка сейчас крутила в руке, уже отвлекшись от незнакомой дамы. Ухоженный, довольный, счастливый ребенок.

— Какая милая девочка, — медово-приторно улыбнулась Евгения Александровна и, наклонившись к Анусе, засюсюкала: — Как тебя зовут, заинька?

Честно говоря, поведение свекрови так озадачило Ларису, что силой воли сброшенное напряжение вернулось. Лариса ожидала очередных колкостей или упреков и заодно потока похвал своему сыну, которого Лариса, очевидно, была недостойна. Неужели способность Ларисы родить ребенка так изменила все? Ведь свекровь из нее всю душу вынула, когда бывшая невестка не оправдала ее надежды на внуков. Обвиняла ее, оскорбляла, за глаза называла гулящей и подозревала в абортах, и неоднократно преувеличенно громко жаловалась на нее подругам по телефону — так, чтобы Лариса точно услышала… От одного воспоминания кровь снова закипела, и Ларисе захотелось бросить в лицо свекрови ответ на ее прошлые оскорбления, но Ануся дернула ее за руку и вопросительно подняла на нее свои трогательные «папины» глазки:

— Мама, пойдем? На пасядку! — Так она называла детскую площадку.

— Ее зовут Аня, — ответила Лариса за дочку, с детской непосредственностью проигнорировавшую вопрос странной тети. — Извините, мы немного торопимся… — Ей не хотелось, чтобы Евгения Александровна начала отчитывать малышку за невежливость, мол, не поздоровалась.

— Неть! Ануся, — поправила дочка, вздумавшая как раз сейчас проявить характер. Но свекровь, кажется, не оскорбилась и только выдала очередную сладкую улыбочку, чем еще больше насторожила Ларису.

— Какая умница, уже так хорошо говорит! Сколько ей?

— Два с половиной, — ответила Лариса, понимая, что свекровь просто так не отстанет.

— Утю-тю-тю, какие мы больсие, — умилилась свекровь и, ловко пристроившись к Ларисе, зашагала рядом с ней и малышкой, хотя до встречи с ними явно шла в противоположную сторону. — ЭКО, наверное?

Лариса словно физически ощутила укол и, стиснув зубы, ответила:

— Никакого ЭКО. Я сама.

— Надо же как! — всплеснула руками свекровь. — С Сережей у вас не получалось, а тут какое-то чудо. К Матронушке ездила?

— Нет, — ответила коротко Лариса.

— Ну, а как же тогда?

— Так получилось. — Лариса пожала плечами.

— Мама! — Дочь требовательно тянула ее руку, завидев качели и горки, выкрашенные в яркие тропические цвета. На площадке стояли карусели-цветы и горки-слоны, а песочница была раскрашена в цвет шкуры зебры.

— Идем, идем, да. — Лариса слегка ускорила шаг.

— Так ты замужем, получается? — не отставала свекровь, решив, видимо, расспросить девушку как можно подробнее. Лариса понимала, что Евгения Александровна непременно передаст все услышанное Сереже, и это задевало какую-то струнку в ее душе. А пусть знает, что она счастлива и любима, что не осталась до сих пор несчастной бездетной брошенкой!

— Да, замужем, — ответила женщина, еще раз с теплом вспомнив Рэя. Как жаль, что его нет сейчас рядом, нельзя ощутить его поддержку. Может быть, он бы сказал Евгении Александровне что-нибудь такое, чтобы она побыстрее отцепилась.

— И давно?

— Три года. — Лариса начала покачивать качели, куда забралась дочка. Она не смотрела на Евгению Александровну, но чувствовала, что та хочет что-то рассказать, но не решается, словно ждет, чтобы Лариса сама спросила. А значит, речь, скорее всего, идет о Сереже.

Но Лара не собиралась облегчать задачу своей неприятной собеседнице.

— Давай-ка я поправлю. — Она сняла дочь с качелей, подтянула сползшую резинку на хвостике, чмокнула дочь и пошла за ней к лазилке, где малышковые ступеньки были закрыты фанерными бортами, изображавшими кусты и пальмы с попугаями и туканами. — Только осторожнее! — Лариса подстраховала дочку, свесившуюся через бортик. Мельком оглянулась на свекровь: та не уходила, топталась неподалеку. В ее взгляде светилась тоскливая зависть и жадность до статуса бабушки.

“Наверное, подруги хвастаются, что у них уже по два внука, а у нее — ни одного, — подумала Лариса с неприязнью. — Хотя это очень странно. Сережа так хотел иметь детей, за три года вполне бы мог обзавестись. Или с матерью поссорился и не привозит ей внуков?”

Анюта тем временем скатилась с горки и устремилась к песочнице, где лежала россыпь “ничейных” формочек, и взялась за совок.

— Платье испачкает, — с озабоченным видом сказала Евгения Александровна. Подол и правда шоркал по чуть влажному песку, цепляя коричневые песчинки.

— У меня хорошая стиральная машинка, — отпарировала Лариса. — Так что ничего страшного, Евгения Александровна. А игры с песком важны для развития моторики. Вы это, наверное, и так знаете.

Лариса словно проверяла себя, удивляясь, что она способна перечить свекрови, которая обычно страшно раздражалась, если с ней не соглашаются. Может, уйдет? Или лучше увести дочку? Но та все утро просилась на эту площадку, будут крики, рев под ехидные комментарии о том, что она не умеет воспитывать ребенка…

— Ну да, ну да, — завздыхала свекровь, подходя поближе, почти вплотную. Ларису обдало запахом знакомых пудровых духов, от которого у нее слегка защипало в носу, словно она и впрямь вдохнула немного содержимого пудреницы.

Свекровь вроде бы упорно уходила от открытого конфликта, но общаться без упреков и колкостей была неспособна, пожалуй, больше нескольких минут.

— Я только думаю вот что: не рано ли, конечно, после развода с Сережей-то ты замуж вышла? Сразу и выскочила, да? — Она смерила Ларису подозрительным взглядом, словно подразумевала, что бывшая невестка на самом деле изменяла мужу и готовила “запасной аэродром”.

Щеки Ларисы невольно вспыхнули, она набрала воздуха в грудь, чтобы ответить, но Евгения Александровна, не дав Ларисе раскрыть рот, затараторила:

— Сережа вот связался после тебя с такой, с такой... сказала бы я, с какой, если б не эта малюточка.

Ах, вот в чем дело! У Сережи новая женщина, и она не нравится его придирчивой маме. И еще по какой-то причине Евгении Александровне некому излить накопившееся на душе, кроме случайно встреченной бывшей невестки.

Лариса едва заметно усмехнулась: для Евгении Александровны “такой” была, наверное, любая девушка, и в глубине души у Лары шевельнулось сочувствие к этой новой пассии бывшего мужа. Да и любопытство, что и говорить. Лариса не интересовалась специально судьбой Сергея, но раз уж экс-свекровь так горит желанием излить душу, то почему бы не узнать, как он поживает. Интерес был примерно такой, как если бы Лариса узнала, что у не очень-то интересной, но знакомой книжки или фильма вышло продолжение. Немного любопытно, но не то чтобы важно.

— Сережа тоже женился, да? — уточнила Лара.

Евгения Александровна, кажется, только и ждала именно этого вопроса. Она засияла, словно ее признали Миссис Вселенной.

— Связался с какой-то, прости Господи, чи… чайлдфри, представляешь? Девке двадцать пять, а она ребеночка не хочет! — возмущенно заявила пожилая женщина. — Да в мое время в ее возрасте мы уже своих деток к школе готовили вовсю! Ой, только бы в самом деле не женился! Это такая стерва…

Ларисе казалось, что она была готова ко всему, но, пожалуй, ее бы меньше удивила новость, что бывший муж, например, сменил ориентацию или усыновил близнецов в Китае. Как так вообще может быть? Разойтись с любимой женой, потому что она не смогла родить ему желанного наследника, и начать отношения с девушкой, которая честно и прямо заявляет, что никогда не собирается обзаводиться потомством?! В этом есть вообще логика? Поистине у судьбы очень странное чувство юмора.

— Околдовала его, приворожила, не иначе, — трещала свекровь, как будто боялась, что Лариса сейчас уйдет, не дослушав. — Сама страшная, неопрятная, ужас какой-то, волосы синие. И одевается так неаккуратно. Еще и кошак у нее страшный такой — лысый. Жалко, что у вас не сложилось. Зря ты от Сережи так быстро ушла — может, все бы и получилось…

— Я ушла?! — опешила Лариса. Ну надо же, какая удобная картина мира у свекрови: взять и придумать себе реальность, в которой нет и не было всей этой травли и оскорблений бывшей невестки, плохо скрываемого желания разрушить их с Сергеем семью. И теперь, когда заветное желание Евгении Александровны сбылось, ее обожаемый сыночек выкидывает фортель — влюбляется в девушку, которая нравится маме еще меньше…

Это, значит, она теперь согласна изо всех сил мирить Ларису с бывшим мужем? Вот к чему эти все расспросы — ЭКО или не ЭКО, комплименты маленькой Анусе, попытки говорить вежливо…

Как ни дико это звучало, Лариса оказалась права. Евгения Александровна не замедлила подтвердить ее догадки.

— Мы тебя и с ребеночком примем, слава богу, не бедные, лишний рот нам не в тягость, — авторитетно заявила бывшая свекровь. — А там, может, у вас скоро и свой…

И тут, кажется, чаша терпения Ларисы переполнилась. Она больше не могла быть холодно-вежливой и поддерживать светские беседы.

Это ее-то умница Анютка — лишний рот?!

Это они ей одолжение делают — сначала выбросили из своей жизни, а теперь готовы обратно принять?!

— Евгения Александровна… — Лариса уже кипела праведным гневом. — Вам не кажется, что ваш сын уже сделал свой выбор? Если вам неизвестно, то это он предпочел меня бросить, я и не думала тогда уходить! А сейчас у меня есть прекрасный муж и замечательная дочка, если вам это не очевидно, и я не собираюсь разрушать свою семью, чтобы вернуться к человеку, который предпочел от меня уйти, потому что вы этого хотели! И кстати, спросили бы вы сначала у Сережи, хочет ли он возвращаться ко мне, прежде чем устраивать его личную жизнь!

— Вот ты какая… — недовольно сморщилась свекровь. — Грубиянка!

— И, знаете ли, — Лариса не собиралась этого говорить, но очень уж ее вывела из себя эта самоуверенная до хамоватости женщина, — если я быстро смогла забеременеть и родить сама, то вам бы Сережу по врачам сводить. Возможно, в том, что у нас не было детей, виноваты какие-то его проблемы со здоровьем.

Евгения Александровна тихо ахнула, закрыв рот ладонью с наманикюренными пальцами, и, кажется, временно лишилась дара речи от такого отпора.

— Или он сам уже ходил и знает о своих проблемах. Поэтому и нашел девушку, которая не собирается рожать, — припечатала напоследок Лариса, удивляясь, как ей вообще в голову такое пришло.

Бывшая свекровь все еще оставалась безмолвной и только моргала глазами с глуповатым видом.

— Нам пора. До свидания, — попрощалась Лариса, — доченька, давай пойдем еще куда-нибудь?

Анютка с сомнением подняла глазки на маму.

— Мои куличики, — недовольно скривилась девочка.

— Пойдем. Мы купим тортик. — Лариса решительно подхватила дочку на руки и понесла прочь с площадки, не обращая внимания на то, что дочкины сапожки пачкают ее брюки песком. Аня, конечно, расплакалась, но Лариса сумела ее успокоить, умыла личико в туалете детского кафе и купила ей молочный коктейль и пирожок с яблоком.

Сама она, опустившись на стул, почувствовала, что встреча со свекровью словно лишила ее последних сил, высосала все соки. Она немного жалела о своей хулиганской выходке.

Она набрала сообщение мужу. Новое приложение, к разработке которого приложил руку муж, позволяло ей писать сообщения прямо с телефона.

“Привет. Как ты?”

“Все по плану. Завтра приеду, как обещал”.

“Мне очень тебя не хватает”.

“Мне тоже”.

Лариса приехала к родным на неделю раньше мужа. Каждый вечер, засыпая, она ощущала, как ей недостает его, и они долго переписывались по сети. Рей заодно шутил, что кругом одна работа, пользуясь этим мессенджером по связи между двумя мирами.

Укладывая дочь вечером, Лара предвкушала очередной такой разговор. Спать ей не хотелось, сегодня ее родители занимались внучкой всю оставшуюся часть дня. Лариса пока не рассказала маме о неожиданной встрече в парке, понимая, что с той станется позвонить и наговорить бывшей сватье гадостей.

Но совсем уж промолчать она не смогла. Когда Ануся уснула, Лариса включила компьютер, немного посплетничала с Катькой.

“Ну дает! — возмутилась та. — А кстати, ты эту новую девушку-то сама видела?”

“Да откуда мне?” — напечатала Лариса.

“И у него на странице ее нет?” — Катька когда-то давно удалилась из большинства соцсетей, оставив только парочку любимых и один мессенджер.

“Да я как-то даже не смотрела…” — растерялась Лариса.

Немного подумав, она и в самом деле решила посмотреть на новую избранницу Сергея. Синие волосы — с такой приметой можно и имени не знать, вряд ли у бывшего супруга полно знакомых девушек с такой неформальной внешностью. Что еще говорила Евгения Александровна? Двадцать пять лет...

Девушка нашлась быстро — ее звали Алисой, у нее действительно были волосы цвета весеннего неба, яркий маникюр, и одевалась она весьма необычно, но, пожалуй, ничего “неопрятного”, как выразилась бывшая свекровь, в ее нарядах не было. И хотя Ларисе казались немножко жуткими сфинксы, она от души пожалела несчастного котика. Да и вообще, будь этот бедолага хоть самым пушистым и милым питомцем на свете, вряд ли бы он смог угодить Евгении Александровне. Та животных не очень-то жаловала, брезгливо сморщиваясь и говоря, что он них сплошная грязь, шерсть и микробы. Хотя в их богатом аккуратном доме давным-давно наводила порядок приходящая домработница…

Но чайлдфри! А сколько было слез пролито Ларисой, сколько упреков было от Сергея, когда у них не получалось завести малыша…

Как хорошо, что все в прошлом! Лариса выпила чашку ромашкового чая, чтобы немного успокоиться, поболтала с мужем, немного поиграла в простую игру на телефоне и легла спать рядом со своей обожаемой Анусей, которая, почуяв маму рядом, немедленно перевернулась, подползла ближе и, вздохнув, опустила ручонку на теплую Ларисину грудь.

Утром, после завтрака, Лариса отвела дочку к родителям. Те с радостью принялись развлекать Анютку накупленными с запасом игрушками и книжками. Часть, впрочем, сохранилась из детства самой Ларисы и ее брата Паши. Иногда та ловила себя на мысли, что ей удивительно смотреть на дочку в той же кофточке, которую Лариса помнила с семейной черно-белой фотографии. Или с плюшевым медведем в руках, с которым Лариса спала в детстве.

— Доченька, — спохватилась мать, — а самолет у Рея во сколько?

— Через пару часов. — Лариса отвела взгляд.

— Так ты его тут на вокзале будешь встречать?

— Да, мам.

— Ну, хорошо.

— Мам… — Лариса нервно отбросила назад прядь волос. — А ты не хочешь со мной?

— Может, лучше с папой тогда или с Пашей? Сумки тяжелые у него?

— Нет. Просто… хотела кое-что тебе рассказать. И показать.

У мамы вытянулось лицо.

— Доча, неужели ты… опять, да?

— Да нет же, — догадалась Лариса, — я не в положении. Просто…

— Тогда что же ты хотела мне показать такого важного?

— Увидишь, — вздохнула Лариса.

— Что-то плохое? — заподозрила неладное мама.

— Да нет. Просто… не могу сейчас нормально объяснить.

— Ой, ну ладно… Значит, Анютка с дедом посидит. Так и быть, покажешь свое “важное”.

— Спасибо, мам. — Лариса с облегчением свернула разговор.

Вот и все. Обратной дороги нет. Хватит уже этой унизительной лжи.

Лариса нервно поглядывала на часы. Наконец, когда время подошло к тому, что называл Рей, она собралась, вызвала такси, и вместе с мамой вышла из дома.

— Ой, мы не туда же едем?! — всполошилась мама. — Нам на вокзал нужно!

— Какой вокзал? — Водитель непонимающе уставился на Ларису, сидевшую впереди.

— Нет-нет, вы правильно едете. Нам надо в парк, — твердо ответила она.

— Зачем в парк? Лара, что происходит? Ты меня пугаешь! — заволновалась мать.

— Мам, мы ненадолго.

— Но мы же опоздаем. Зятя надо встретить как следует…

— Не опоздаем, не волнуйся.

Лариса слегка улыбнулась. “Как следует” было уже наготовлено и ждало своего часа в кухне: запеченная курица, окрошка, пирожки и даже домашний мамин десерт из мороженого с клубникой. Мама прекрасно ладила с зятем, видя, как расцвела и похорошела Лариса, обретя своего “иностранного” мужа, а потом и дочку…

И несколько попыток завести с мамой серьезный разговор провалились. Рей предлагал самому объяснить тестю с тещей про положение дел, но Ларисе казалось, что это будет неправильно. Она должна сделать это сама.

И вот время пришло.

— Ну, и что мы тут забыли? — сказала нетерпеливо мама, сделав попытку удержать таксиста, чтобы тот дождался их, но Лариса была непреклонна.

— Идем, мам. Тут совсем недалеко.

— Ну, Лара! Ты уже взрослая женщина, мать, тебе мужа встречать торопиться надо, а ты меня тащишь в какие-то кусты! — возмущалась мама.

— Мам, а ты дочитала ту книгу, что я тебе подарила в последний раз?

— Ну да, но при чем тут книга?

— Видишь ли, мам… Рей тоже из другого мира. Я живу с ним там, а сюда мы переходим через специальный портал.

— Дочь, ну прекрати меня разыгрывать! Я в сказки не верю, — насупилась мама. — Хватит уже шутить на эту тему.

— Я не шучу. Мама, тебя не удивляет, что в Америке нет города Дарбург?

— При чем тут… Как это — нету? — Мама внезапно остановилась. — Вы же там живете!

— А еще у нас нет американских телефонных номеров, ты звонишь мне только через мессенджеры.

— Потому что это бесплатно! — округлила глаза мать.

— Вот, пришли. Подожди минутку, — сказала Лариса с загадочным видом.

— Чего ждать? — Ольга Анатольевна подозрительно озиралась по сторонам. — Дочь, тут наркоманы какие-нибудь собираются. Что мы тут забыли?

— Гляди! — Лариса указала рукой на место, где задрожал воздух и разлилось на несколько секунд сияние.

— Ой! — вскрикнула мама и вытаращилась на Рея, вышедшего из перехода в сопровождении мага — высокой худощавой блондинки с ультракороткой стрижкой и крупными серьгами-кольцами цвета радуги. — Ой! — И покачнулась.

Лара поддержала маму под локоть, а Рей буквально в секунду оказался рядом.

— Мама, здравствуйте! — сказал он, улыбаясь приветливо и подхватывая хлопающую глазами тещу. Та лишилась дара речи и только тыкала пальцем на невозмутимую блондинку.

— Вам помочь? — поинтересовалась она.

— Нет, Тамира, спасибо, — вежливо отказался от помощи Рей и обратился к жене: — Милая, ты решила устроить маме сюрприз?

— Она по-другому не верила.

— Что происходит? — наконец обрела дар речи Ольга Анатольевна. — Это что, розыгрыш? Там никого не было! Откуда ты появился? Где твои сумки? Вы меня разыграли, да? — повторила она.

— Я кое-что принес. — Рей достал из-за пазухи пузырек с каплями. — Капните под язык, мама.

— Это что такое?

— Вроде валерьянки, — ответил он, не давая поглядеть на упаковку. — Капли для усиления доверия, — шепнул он тихо Ларисе. — Абсолютно безопасные.

Лариса улыбнулась ему одними глазами. В том, что Рей не сделает ничего плохого никому из своих близких, она была уверена и без его слов.

Ничего себе! Она же, приехав сюда, уже жаловалась ему на непробиваемость маминой картины мира, а он даже какой-то магический препарат нашел, чтобы маму убедить! И смог пронести, хотя пронос вещей был регламентирован очень жестко.

Они сели на скамейке, и Рей принес теще воды бутылочку воды из ближайшего киоска.

— Так что же… Неужели… — слабым голосом сказала мама Ларисы. — Я не могу поверить… Ты правда?..

— Да, я правда совсем не из Америки. Я из параллельного мира, — невозмутимо подтвердил Рей. — Простите, что увез вашу дочь так далеко. Но что ж поделать, если моя вторая половинка нашлась так далеко от моей родины.

— Но как? Как вообще такое возможно? — ахала пожилая женщина.

— Та женщина, которую вы видели рядом со мной, — начал объяснять Рей, — это специалистка по переходам между мирами. Наш мир очень похож на ваш, только в нем есть магия. И есть те, кто могут перевести людей из одного мира в другой. Лично я не могу, увы. Если хотите, мы с Ларой устроим, чтобы вы приехали к нам в гости.

…Рей и Лариса еще с час убеждали охающую и ахающую Ольгу Анатольевну, что они не сошли с ума, и она вместе с ними тоже. Видимо, у действия капель был не настолько сильный эффект, как хотелось бы. А ведь осталось еще убедить папу и брата…

Однако с Пашкой проблем не возникло.

— Другой мир? Ух ты, круто! Покажешь? — загорелись у него глаза. — Там драконы есть? А чудовища?А эльфийки в бронелифчиках?

— Паша! — с упреком сказала Лариса. — Мозги у тебя, как у школьника! Нету там никаких эльфиек и драконов.

— Драконы есть, — огорошил Ларису Рей. — Они в основном живут в Тавихаре, в провинции Семидолье. В нашей стране их нет, вот ты и не знаешь.

— Прямо так и живут? И люди их не боятся?

— Они там что-то вроде местной элиты, — пояснил Рей. — И да, они превращаются в людей. А вот эльфиек у нас действительно лет. А можно уточнить, как выглядит бронелифчик?

— Рей!

— Да легко, — Пашка потыкал пальцами по экрану навороченного смартфона, который он купил, чтобы понтоваться перед друзьями, — во, сколько хочешь.

Рей с интересом уставился на россыпь картинок, изображавших персонажек различных игр и просто арты. Расхохотался.

— Надо же было такое придумать! Это что, кто-то реально думает, что в этом можно воевать?

— Такие, как Паша, — хмыкнула Лариса.

— Да они ж просто секси! — попытался донести свою точку зрения Пашка.

Рей вернул ему смартфон.

— Держи, я понял.

— У вас что, таких игр нет? — ужаснулся Паша. — У вас там что, феминизм? Тогда что-то я в ваш мир не хочу, раз там все такие правильные…

— Мир как мир. И картинки с разными фетишами тоже есть, но игры у нас другие. Ты не забывай, что у нас живут маги, которые прекрасно представляют, сколько лишнего расхода сил нужно на магический щит, если выходить на битву в стальном купальнике. Обхохотались бы просто.

— Ну-у… — разочарованно пробурчал Пашка.

Тесть был настроен более скептически и вообще считал, что жене померещилось, но все же Рей сумел посеять сомнения в его душе, лишенной веры в магию.

— Я добуду разрешение, и вы погостите у нас с недельку. Сами убедитесь, увидите своими глазами и пощупаете, — подытожил зять.

— Ну, тебе еще верю. Ты вроде как мужик здравомыслящий, — вздохнул тот.

Вечером Лариса и Рей решили немного пройтись во дворе с дочкой, чтобы та устала и нагулялась перед сном. Лариса оделась и спустилась первой, чтобы не толпиться в крошечной прихожей, а Рей взял на себя одевание дочки, которой именно сейчас захотелось надеть другие ботиночки — те, что остались дома, в Дарбурге.

— Я ее успокою, иди, — шепнул муж.

Лариса, скрепя сердце, вышла на улицу. Она понимала, что в ее присутствии дочка почему-то капризничает и устраивает истерики чаще, чем с другими родственниками, включая папу. Как она прочла в статье модной психологини, дети позволяют себе вести себя плохо с самым безопасным человеком — с мамой. Что ж, приходилось с этим мириться.

— Ларка, приветик! — услышала Лариса и увидела, как к ней бодрым шагом подходит Алина, ее соседка.

— О, привет. Давно не виделись, — сказала Лариса, оглядывая ее. — Выглядишь неплохо.

Алина и в самом деле немного похорошела. Ее лицо уже не было одутловатым, не было и вечного алкогольного румянца, который Ларисе еще не забылся. После магической помощи Алина завязала со спиртным, и сейчас она была одета в простую серую футболку и брючки-капри синего цвета. Одежда была вполне опрятной, не заношенной, да и пахло от нее какими-то дешевыми резковатыми духами, но не алкоголем и застарелой грязью. Волосы были собраны в простецкий хвост.

— Да ты тоже ничего, — расплылась в улыбке та. В раньше щербатом рту блестела металлическая коронка. — Ишь какой сарафанчик клевый. Как вы там, за вторым не собираетесь?

— Да вот думаем, — пожала плечами Лара. Этот вопрос показался ей чуть бестактным.

— Никит, че ты там стоишь, как истукан? Иди сюда! — позвала Алинка.

Чуть в сторонке стоял коренастый мужчинка, на голову ниже Алины, небритый, но в чистой футболке и чистых, хоть и уже с пузырями на коленях, трениках. Он заметно стеснялся Ларисы, выглядевшей человеком совсем иного круга.

— Это Никита, — с гордостью представила его она. — Не пьет, не курит, руки из правильного места растут! — начала она нахваливать своего сожителя. — Мы как раз приехали малость квартирку мою в порядок привести.

— Здрасьте, — решился поздороваться Никита.

— Добрый день. А вы где живете сейчас? — спросила у бывшей одноклассницы Лариса.

— Да у нас дом теперь за городом! — воскликнула та с гордостью. — Ну как дом… сараюшка! Но Никитос подремонтирует, он уже крышу починил, а шкаф мы из обрезков досок сколотили. Еще сундук от прежних хозяев остался, прям старинный, крепкий. И буфет еще ничего. Полы, конечно, скрипят… — И Алинка с энтузиазмом пустилась в описание достоинств, недостатков и просто особенностей дома, которым она теперь владела.

Тем временем вышел Рей, держа на руках Анютку.

— Привет.

Мужчины обменялись рукопожатием.

— У-тю-тюшки, какая красавица… На папу похожа, и твое тоже есть, — безошибочно определила Алинка и скорчила рожу, чтобы повеселить малышку, но, похоже, немножко напугала. — Стесняшка! — с умилением сказала она. — Моя-то Майка вообще пацанка, бегает, старших задирает… А, вот, ну-ка, держи, где же оно… — Женщина принялась рыться в своей объемной коричневой сумке из жесткой искусственной кожи. — А, во! — Она протянула ребенку розовую длиннолапую тряпичную кошку с глазами-пуговками и в пришитой к телу бордовой юбочке в цветочек. — Светка моя шьет. Смотри как аккуратно, и не скажешь, что из носков!

Лариса повертела в руках подарок. Сшито было и в самом деле аккуратно. Набита игрушка была чем-то вроде синтепона.

— Да ты не боись, она из новых носков шьет, не из ношенных же, — неправильно поняла ее жест бывшая одноклассница. — Тут магазинчик, который дешевле только даром… Набрала там этих носочков за копейки и сидит шьет, по интернету научилась… Я ей швейную машинку подарить обещала на день рождения. Оно в жизни девке пригодится шить-то, все кусок хлеба…

— Спасибо, — сказала Лариса, пряча подарок в сумку. Они стояли вдвоем с Алиной, стеснительный Никитос все так же не подходил чересчур близко, набирая что-то на экране телефона. Рей повел Анютку на детскую площадку в паре метров от них, и Лариса прекрасно видела, как дочка раскачивает детскую карусельку. — Так какими судьбами сюда-то? Ты сказала что-то про ремонт в квартире?

— Да мы ж квартиру мою бывшую-то сдаем, вот сейчас жильцы съехали, бардак развели, надо в порядок все привести, заболталась я. Никит! На вот ключи, иди пока, начнешь там разбираться и воду поставишь под макароны, я сейчас приду!

Алинкин избранник забрал ключи, вежливо произнес: “До свиданья” и бойко потрусил к Алинкиному подъезду.

— А дети с кем? — поинтересовалась Лариса.

— А они со свекровью, в смысле, с Никитосовой мамкой. Она их любит, всегда, говорит, много внуков хотела, а сын непутевый, ни с кем не знакомится. Стесняется типа. Но я-то что, мне такого и надо. Гулять не будет, кобелина у меня уже был… И моих не обижает. А попробовал бы — выгоню! Дом-то на меня оформлен. И квартира моя, — гордо напомнила она. — Да ему такую, как я, в жисть не найти!

Лариса невольно засмеялась. Нет, определенно магическое “кодирование” от алкоголя она организовала не зря. Теперь дети вырастут не в атмосфере пьянства и грязи, а Алинка снова становится бойкой и хваткой, какой Лариса ее уже почти не помнила…

— Ладно, мне еще в магазин надо заскочить, ты давай, пиши иногда, рассказывай, как там дела в твоих заграницах. Ты и сама выглядишь — во, ну прямо иностранка, ей-богу! — уже на ходу сказала Алина. — Крутая!

— Пока. — Лариса махнула рукой и пошла к Рею и дочери.

— Смотрю, там все наладилось у нее? — спросил Рей, помогая Анютке аккуратно снять формочку с песочной фигурки, чтобы та ненароком не рассыпалась.

— Да, живут нормально вроде бы. — И Лариса коротко пересказала разговор с бывшей одноклассницей. — Знаешь, я до сих пор не верю. Если бы у нас такие маги были… Я бы, наверное, целую службу организовала, чтобы не было заброшенных, ненужных детей…

— Какая жизнь настала бы тогда-а… — негромко пропел Рей строчку из мультика, который сегодня смотрел вместе с Анюткой. Бабушка и дедушка не одобряли современные мультфильмы и постоянно включали внучке советскую “классику”, по старомодному, с DVD-дисков. Коллекцию мультиков им отдала одна из маминых подруг, когда узнала о рождении Анечки.

— Нет, ну правда. Кажется, что так легко изменить мир к лучшему… Хочется что-то такое делать, — неопределенным голосом сказала Лариса.

— Может, тебе работы в социальной сфере поискать? А что, у тебя получится. Ну, как Ануська подрастет, — предложил Рей.

— Так я же не маг! У меня же двадцать четыре процента этот потенциал, — вздохнула Лариса.

— Помогать можно и без магии. Но ты вот сама еще подумай, прикинь. Я, конечно, обожаю твои ужины и завтраки, но если ты заскучаешь дома, то будем думать в сторону работы для тебя. Чтобы ты могла заниматься делом по душе. Понятно, что много ты не заработаешь — у тебя из образования, по нашим меркам, только короткие швейные курсы и курсы первой помощи, на которые ты ходила. Они не дают лицензии на работу, их проходят просто, чтобы для себя чему-то научиться.

Рей был прав: из документов об образовании у нее был только аттестат. Даже не совсем фальшивый. В службе работы с иномирянами ей выдали свидетельство о семейном образовании. Это объясняло ее несведущесть в вопросах магии, потому что в школе, конечно, изучали немного теории о том, как вообще устроена магия. Поскольку Лариса была человеком без Дара, никто бы не стал смеяться над ней, если бы она запуталась в вопросах о природе источников силы или способах восполнения магического резерва. Рей, конечно, знал и об этом много, но он по натуре был любознательным, а в детстве отличался тем, что проглатывал школьный учебник еще перед началом учебного года. Да и учебника ему порой не хватало. Хорошо, что мама-учительница могла отвечать на его бесконечные вопросы…

Вспомнив о матери, Рей невольно почувствовал грусть. Как она бы сейчас радовалась внучке! Аннабел любила детей. Возможно, она сама хотела большую семью, но выбрала растить единственного сына сама, не желая приводить ему отчима. Работа забирала у нее кучу времени и сил, но она всегда уделяла много внимания сыну…

Рей внезапно осознал, что ему перестала нравиться его собственная работа. Сайты, системы защиты, приложения… Все это было, безусловно, важно, но больше не заставляло глаза гореть, а с утра подскакивать, желая как можно скорее взяться за дело. Он как будто перегорел, продолжая делать то, что умел, чтобы его женщина и ребенок ни в чем никогда не нуждались и могли позволить себе общаться вволю с иномирскими родственниками, пусть это и обходилось недешево.

Зарплаты учителей в школе в его мире были не настолько низкими, как в Ларисином. Когда Лариса сказала Рею, тот поначалу решил, что жена его разыгрывает, и пошел искать эту информацию в интернете. А найдя — ужаснулся.

Да, в его мире существовал серьезный разрыв между учителями магических классов и теми, кто учил простых детей. Но все же уже больше пятидесяти лет прошло с тех пор, как в Славии школьные работники даже небольших поселковых школ могли жить сносно.Однако зарплата разработчика межмировых приложений или банковских систем безопасности была намного, намного выше. Не считая таких бонусов, как компенсация затрат на переходы в соседний мир. В школе такая статья расходов просто не предусмотрена.

Конечно, Рей не собирался бросать работу и становиться учителем. Ему пришлось бы получать профильное образование, причем не меньше трех лет. Но желание сменить работу на какую-то совсем другую занозой сидело в душе, постоянно напоминая о себе неприятным покалыванием.

Когда они ночью лежали, уютно устроившись в объятиях друг друга, Лариса сказала:

— Знаешь, я все думаю о том, что ты мне сказал. Наверное, я засиделась дома. Вернее, начинаю засиживаться. Мне хочется чего-то еще…

— Ну да, тебе ведь труднее. Начинать все с нуля в новом мире, без прошлого, без связей, знакомств, опыта…

— Ты — это не ноль. — Лариса погладила мужа по волосам. — И… Да, конечно, мне поначалу было комфортнее приводить в порядок дом, обставлять детскую, ну а когда я забеременела, вообще не хотелось каких-то стрессов, связанных с работой. Ты ведь поможешь мне что-то найти? Что-то такое, что не будет отнимать много времени. Чтобы я могла по-прежнему проводить много времени с вами. Анечка пойдет в садик…

Здесь Лариса осеклась, вспомнив, как заговорила о садике с мамой.

— И думать не смей! — сказала та. — Я вот так жалею, что тебя в садик отдала. Вечно на больничных сидела. У тебя муж нормальный, не жлоб, вот и оставалась бы дома. Это мы кое-как перебивались, отца твоего сократили тогда… — ударилась она в воспоминания молодости.

Лариса сама еще не была уверена, что готова отдать дочку в сад. О собственном опыте у нее сохранились разные воспоминания — и о кошмарной каше, которой надо было давиться через силу, и о подружках, и доброй воспитательнице Клавдии Семеновне, которая проработала у них меньше года, но вся группа ее обожала.

Но слова матери заставили ее в очередной раз ощутить тревогу. Неужели ей надоело сидеть с такой долгожданной доченькой? Нет, не надоело. Но ведь и дочери нужно какое-то разнообразие. Подруги, новые впечатления. Лариса ведь не отдала бы дочь куда попало — она бы все посмотрела, проверила, поговорила с воспитателями…

— По-моему, хорошая идея. Хочешь, пойдем в центр профориентации?

— Это же для подростков? — удивилась Лара, вспомнив какие-то тесты у них в школе, когда она собиралась поступать.

— Почему, и для взрослых людей есть. Заодно вакансии посмотришь, что тебе ближе. И я заодно с тобой, — усмехнулся Рей.

— Ты тоже засиделся? — поддразнила его жена.

— Не в том смысле, — вздохнул он. — Мне хочется тоже сменить род деятельности… Но как-нибудь потом, когда Анютка подрастет.

— А чем ты хочешь заниматься? — поинтересовалась Лариса.

— Я хочу… хочу работать с детьми, — признался Рей.

Он знал, что его умница жена никогда его не осудит и всегда поддержит, но ему все равно было нелегко признаваться. Словно он навешивал еще одну проблему на ее плечи.

— Няней поработать? — пошутила Лариса и прижалась к мужу, поглаживая его. — Или как? А то у тебя талант. С тобой Анютка меньше капризничает, чем со мной.

— Нет, не няней… Я даже пока не могу себе представить. Просто эти бесконечные цифры, ошибки в коде и прочее мне начали уже в глазах рябить. Помнишь, ты говорила сегодня, что хотела бы помогать людям и менять мир к лучшему? Я пока что не чувствую, что моя работа способствует такому. Она важна, но…

— Ну, значит, подумай, что нравится тебе, — сказала Лариса. — А я — что нравится мне. Может, нам пора открыть какой-нибудь благотворительный фонд…

И тихонько засмеялась.

— А что, это идея… — оценил шутку Рей. — Как стану миллиардером, так сразу и займусь.

— Ты не забудь пока разрешениями для мамы с папой заняться. Пускай они разочек к нам съездят? — напомнила Лариса с надеждой в голосе.

— Конечно, займусь, не переживай. Думаю, никаких сложностей не возникнет, правда, им придется дать магическую клятву, чтобы для всех они смотрелись приезжими из глубинки, а не болтали всем, что они из другого мира.

— А она как-нибудь на здоровье не повлияет, если, скажем, нечаянно нарушить? — испугалась Лара.

— Они нерушимые, просто рассказать не смогут. Ну а тут — знаешь, твои родители сами промолчат, чтобы соседи их не посчитали сумасшедшими.

— Да, пожалуй, — согласилась Лариса, сонно зевнув.

— Спи, любимая. — Рей с нежностью зарылся носом в ее волосы.

Получить лицензию для посещения Авирейи родителями Ларисы заняло буквально пару недель. Ольга Анатольевна очень нервничала и места себе не находила. Лариса терпеливо успокаивала встревоженную родительницу, уверяя в безопасности контролируемого перехода.

О том, что бывают еще неконтролируемые, стихийные, переходы — порталы, Лара благополучно умолчала.

В назначенное время все семейство собралось в неприметной, дальней, малолюдной аллее парка. Мама выглядела, словно на парад собралась, да и папу заставила надеть его лучший костюм: мало ли что иномиряне о них подумают.

Объяснять, что им вообще не придется раскрывать свое иномирское происхождение, Лариса уже бросила. Все равно маму не убедишь. Пашка азартно водил глазами по сторонам в предвкушении. Конечно, его немного огорчало, что он не увидит ни дивных эльфиек, ни драконьих боев, ни хотя бы завалящей драки с метанием фаерболов, но он все равно надеялся посмотреть на что-нибудь новенькое, особенное, своими руками прикоснуться к чуду.

— Ну что, скоро? — нетерпеливо поинтересовался он, наверное, уже в третий раз за последние полчаса.

— Мы немного рановато пришли, — сказала Лариса, поглядывая на изящные часики, подарок от родителей.

— Ох…— вздохнула мама, открыла зеркальце и заново намазала губы помадой.

Брать с собой вещи было разрешено по минимуму. Только вместительная мамина сумка.

— Мама, там все есть, — говорила Лара, помогая со сборами и пресекая попытки взять с собой зубные щетки и домашнее варенье.

— Ну, а как же? — Мама делала движение, словно чистила зубы. — Грязными ходить?

— У нас есть и щетки запасные, и расчески, халат тебе купим…

— Это же расходы! — упрямилась мама.

Лариса только вздыхала. Мама ведь не знала о том, во сколько обходится сам переход. А знала бы, наверное, нипочем бы не поехала. Да ее даже счет за интернет-связь бы заставил схватиться за сердце!

Ануся тем временем носилась вокруг с веткой в руках.

— Анютка, упадешь! — всполошился дедушка. — Брось бяку! Брось!

Девочка обиженно насупилась.

— Да пусть, — сказала Лара.

— Что значит пусть? — возмутился отец. — А если упадет и глаз себе выколет?

“Да уж, единственная внучка… Хоть бы Паша поскорее женился, что ли,” — подумала Лариса.

Мастерица по переходам, та самая коротко стриженная блондинка с яркими сережками, внезапно появилась прямо из воздуха, словно протиснувшись в вспыхнувшую золотым щель.

— Добрый день. — Она окинула всех внимательным цепким взглядом. — Я вижу, все в сборе? Подойдите ближе, пожалуйста.

Лариса одной рукой взяла за ручку дочь, а второй ухватила маму за локоть.

— Глазки зажмурь, — шепнула она малышке.

И ощутила уже знакомое чувство, когда на пару секунд перехватывает дыхание, словно нечем дышать. По ту сторону перехода их уже ждал Рей. Он радостно улыбнулся.

— Добро пожаловать в Дарбург!

— Ой! — только и выдохнула мама Ларисы. Она несколько раз моргнула глазами, словно в них ей песок попал, а потом завертела по сторонам головой. — Выглядит вроде бы как у нас все… — вынесла она вердикт.

— Да у нас все примерно одинаково, — пожал плечами Рей, поднимая на руки дочку, которая бросилась к нему, словно не видела папу уже несколько месяцев. — Это Северный лесопарк.

— Ну-у, так неинтересно, — протянул Пашка. Сам он с любопытством глядел по сторонам, словно все же надеялся увидеть какое-нибудь чудо — ну или хотя бы пресловутую эльфийку в бронелифчике.

— Идемте на такси, — сказала Лариса.

— Ладно, — согласился папа.

На выходе из парка их ожидал минивэн, куда все и загрузились. Гости с любопытством смотрели в окна, пытаясь найти отличия от городов своей родины.

— Яблоневый, четырнадцать, — объявил таксист.

— Приехали? Ой, приехали? — засуетилась мама. — Так вы в частном секторе живете, я смотрю?

— Отличный район, мам, — на всякий случай сказала Лариса.

— Ну, тихо, спокойно, да… — согласилась мама. — В садике можно Анюточке погулять, безопасно…

— Может, вам ей горку сделать или бассейн летний, — задумчиво сказал папа, подходя ближе к дому и заворачивая за угол.

— Да как-то руки не доходили, — ответил Рей.

Гости обошли вокруг дома, а потом зашли внутрь.

— Чистенько, — оценила мама. — Уютненько.

Лариса улыбнулась мужу. Как же ей с ним повезло! Она могла не беспокоиться, что в ее отсутствие квартира превратится в свинарник. Рей всегда брал на себя какую-то часть бытовых хлопот, не разделяя работу на мужскую и женскую, как привык с детства. Он считал, что каждый, кто живет в доме, должен поддерживать в нем порядок — или нанимать специального человека, если дом большой. Здесь они с Ларисой вполне справлялись сами.

Мама с папой пошли осматривать комнаты. Пашка первым делом нашел кухню и плюхнулся на стул, скрестив ноги.

— Лар, а пожрать чего есть? — И принюхался.

— Еда есть, — подтвердил Рей. — Лар, ты иди, маме с папой покажи, что у нас и как.

Сам он достал из холодильника мясо, запеченное с овощами, сыр, колбасу. Достал дощечку и принялся ловко нарезать сыр тоненькими аккуратными кусочками. Пока мясо разогрелось, Рей уже начал сервировать стол.

— Блин, ну и круто у тебя получается, — завистливо вздохнул Пашка. — Я вот всегда нарезку покупаю. А то у меня такие кусманы получаются, проще не резать, а так откусывать!

— Тренируйся, — пожал плечами Рей. Его иногда забавляло то, каким беспомощным в бытовых вопросах вырос Пашка. Лара рассказывала ему, что брата очень баловали в детстве. Мама Рея же была учительницей, и у нее часто не хватало времени на все бытовые дела, поэтому сыну очень рано пришлось стать маминым помощником. Все дела по дому Рей делал ловко, споро и аккуратно. После его готовки Ларисе не нужно было отмывать брызги со стен и гору грязной посуды. Он не смахивал крошки на пол, клал вещи туда, откуда брал, иногда инспектировал холодильник, чтобы проверить, не начала ли портиться какая-нибудь еда.

— Все-таки острый у вас уголок стола. Вдруг глаз себе разобьет? Дети ведь так носятся, падают… — послышался мамин голос.

— Хочешь, поролон примотаю? — предлагал папа.

— Зачем поролон? Есть же специальные уголки, красивые такие, беленькие, — сморщила нос мама. — Всегда ты какую-то ерунду предлагаешь.

— Твои уголки покупать надо, а поролон — он бесплатный. В каждом доме есть. Рей, сынок, у тебя поролон найдется? — продолжил отстаивать свою точку зрения папа.

— Давайте лучше сначала поедим, — тактично сказал Рей. — Комната вам понравилась?

Родителей Лары разместили в гостевой комнате, а Пашку было решено положить на диване в гостиной.

— Ой, помочь же надо! Дочь, куда ты смотришь? Муж готовит, а ты стоишь! — засуетилась мама.

— Лара была у вас, кому же еще было готовить? — улыбнулся Рей. — Если хотите, можете чашки поставить. Вот они, в буфете.

Все разместились за столом. Анютка не отлипала от папы, и Рею пришлось сначала накормить дочку, а потом уже приняться за свою чуть остывшую порцию.

— Пора уже самой есть приучать, — сказал папа.

— Она просто по мне соскучилась, — сказал Рей. — Ну и так-то она сама ест, я обычно только с супом помогаю, чтоб не пролила.

— Оно спокойней, лучше самой кормить, — произнесла мама. — Она же маленькая еще, на платье накапает… Паша!

— Чего Паша? — жалобно задрал брови парень, который только что, наблюдая за семейной перепалкой, поперхнулся и пролил кофе на штаны.

— Может, и его с ложки покормишь? — поддел папа.

— Ну е-мое, Рей, у тебя штаны запасные есть? — вздохнул Паша.

— Найдутся, — ответил Рей.

— А куда мы сегодня пойдем? — спросил Паша, уже забыв про инцидент. — Здесь вроде глушь у вас такая, одни старики в избушках… И телефон мой тут не работает, скукота!

— Да, в самом деле, может быть, сходим куда? Времени до вечера еще много… — сказал папа.

— Анюте поспать надо, — возразила мама. — Вон она какая сонная!

— Я не хочу спать! — запротестовала девочка, которая только что успела пару раз зевнуть и потереть глазки.

— Ну, значит, не торопимся пока, — сказал Рей. — А через пару часов поедем в центр, погуляем для начала.

— А что там есть из интересного?

— Ну, на самом деле не очень много, — пожал плечами Рей. — Вот завтра будет праздник — День магии, будут гулянья, всякие концерты, ярмарка. В общем, будет на что посмотреть. А сегодня я бы предложил сходить в Ведьмин Угол, довольно интересное местечко.

— Ведьмин Угол? — переглянулись гости. И если при слове “ведьма” родители Лары представили себе горбоносую старуху с бородавкой, в мантии и островерхой шляпе, то по выражению лица Пашки скорее можно было сказать, что ведьмочек он представлял в духе интернетных картиночек в стиле пин-ап.

Лариса улыбнулась. Сама она уже не раз видела, как проходит в Дарбурге фестиваль, приуроченный ко Дню магии, но вот в Ведьмином Углу еще не побывала, только фотографии на сайте видела и ролики смотрела. Выглядело симпатично. Они с Реем переписывались, перебирая варианты, куда повести гостей, но не знали, успеют ли они ко Дню магии. Ведь мало было получить лицензию — для новых людей это всегда бывало дольше — но и еще подгадать день перехода, чтобы Ткань Мироздания была в наиболее спокойном состоянии.

Хорошо, что они живут в Славии. В каком-нибудь тавихарском Семидолье надо быть еще более бдительным — там постоянные помехи от сильных источников. Зато, конечно, и магов больше.

Закапризничавшую Анютку все-таки уложили спать, а все пока что занялись своими делами: Лариса выдала всем зубные щетки, полотенца и домашнюю одежду. Пашка засел перед телевизором, переключая местные программы, мама с папой вышли в палисадник и затеяли поправить немного небольшую беседку.

— Вот сюда бы мангал, — указал папа. — Вы шашлыки не жарите?

— А тут можно цветы посадить, сюда вот для нашей девочки летом бассейн надувной поплескаться… Песочницу насыпать нормальную, качельки какие-нибудь, — строила планы мама. — Совсем садик забросили…

— Некогда, — виновато развела руками Лариса.

— Ну что значит некогда?

— Мам, мне кажется, вам с папой пора дачу купить, — предложила дочь.

— Скажешь тоже — дачу. На дачу не наездишься. А у вас все под боком…

Лариса грустно улыбнулась. Слова мамы больно задели за живое: она и сама строила планы по облагораживанию садика, но только недавно у нее начало получаться делать какие-то давно отложенные дела. Ануся росла, могла понемногу самостоятельно играть рядом с мамой и понимала слово “нельзя” — ну, почти всегда. Скоро еще ее получится водить на полдня в садик, а значит, и свободное время появится.

Когда Анюта проснулась, Рей снова вызвал такси, и они все вместе отправились в Ведьмин Угол. Правда, собираясь, Лара заметила, как мама болезненно поморщилась, надевая туфли.

— Мозоль натерла? — предположила Лариса.

— Да, немного. — Мама упрямо похромала к выходу.

— Подожди, давай что-нибудь удобное наденешь? — Лариса догнала ее, подхватила под руку.

— Да я пластырем залепила, ничего.

— Мам, ну ходить долго придется. Давай в магазине тебе возьмем что-то поудобнее.

— Ну вот еще, деньги тратить зря!

— А так мы не погуляем совсем!

Лариса настояла на своем, и такси притормозило у обувного магазина, от которого до Ведьмина Угла было недалеко. Мама с лицом человека, который делает всем одолжение, зашла с Ларисой в магазин. Анюта увязалась было за ними, но Рей отвлек ее какой-то красиво украшенной витриной.

— Ну зачем покупать, дочь? — поджала губы мама. — Новые еще хуже натрут!

— Не натрут. — Лариса решила взять выбор на себя. — Смотри, нравятся?

Она подала маме туфлю красивого темно-коричневого цвета с симпатичной отделкой. Мама нехотя сунула ногу в туфлю.

— Вроде бы ничего…

— А обе?

Ольга Анатольевна сделала пару шагов в новых туфлях.

— Вроде ничего, — повторила она.

— Тогда сейчас оплачу.

— Ну зачем ты…

— Мам, ты же не последний раз ко мне приезжаешь. Пусть будут.

На кассе девушка в синей униформе провела рукой над парой обуви. С ее пальцев сорвалось немного золотистых пылинок.

— Что это? — боязливо шепнула мама.

— Зачаровывают от натирания.

— Так не бывает! — Маме все еще было трудно поверить, что она в магическом мире.

Но, переобувшись и выйдя на улицу, она изумленно притопнула ногой.

— Вот это да! Совсем не болит! Так ведь тогда можно было и мои зачаровать, незачем и новые брать было.

— Мам, — Лариса закатила глаза, — тогда бы пришлось тебе обратно босиком возвращаться. Или разрешение на перенос магической вещи получать. Давай уж лучше пойдем поскорее, я тоже там ни разу еще не была.

Минут через десять они дошли до симпатичных кованых воротец, на которых сидела, блестя круглыми глазами, рыжеватая сова.

— Папа, сова! — завопила прямо папе в ухо сидящая на плечах у Рея Ануся.

— Сова, сова, — усмехнулся он, перехватывая дочь на руки. — Хочешь потрогать?

— Ты что! — ужаснулась мама. — А если клюнет?

— Мама, не беспокойтесь. Это не настоящая птица, это иллюзия, — улыбнулся зять и бесстрашно протянул одну руку к птице. Та бойко перепорхнула к нему на ладонь и смешно закивала головой, будто кланяясь.

— Сова! Баб, смотри, сова! — восхищалась Ануся. гладя сову, а птица забавно топорщила перья.

— Ух ты! — восхитился Пашка, но тут же скис, вспомнив, что у него нет с собой телефона. — А сфоткай меня с ней?

— Если получится, — сказал Рей. — Иллюзии не всегда хорошо получаются на фото. Зависит от уровня иллюзии, размера и времени, когда она должна иссякнуть… Вроде срока годности, — пояснил он ничего не понимающему Пашке.

— Ну, ты попробуй!

Рей сделал несколько снимков всей семьи и по очереди — то Лары с дочкой, то Пашки отдельно, то родителей Ларисы.

— Повезло, — сказал он, рассматривая фото. — Иллюзия совсем свеженькая.

Наконец оставив сову в покое, они зашли внутрь музея.

Здесь царила какая-то особенно сказочная атмосфера. Это был кусочек леса прямо посреди города — причем леса настоящего, не иллюзорного. Хотя без магических спецэффектов не обошлось.

В траве слышался смех, и то и дело травинки шевелились, словно там бегали, играя в прятки, крошечные гномики. Тропинки, посыпанные разноцветным песком пастельных оттенков, разбегались в разные стороны, На ветвях деревьях сидели птицы диковинных окрасов.

— Это райская, что ли? — прищурился папа Ларисы, глядя на красавицу с красно-синим оперением. — Очень похожа.

— Это, скорее всего, фариния, — чуть нахмурился Рей, припоминая. — Такие жили у нас раньше. Исчезнувший вид.

— Как жаль, такая красивая, — вздохнула Лара.

— Она не исчезший! Она летает, вон! — удивилась Анюта, а Рей объяснил остальным:

— Ведьмы и феи всегда считались защитницами и покровительницами животных. У нас многие с таким Даром держат приюты для животных, работают в заповедниках, вроде этого. Зоопарки у нас, кстати, тоже отличаются от ваших — посетители защищены силовым полем и чарами незаметности, хотя некоторые животные их все равно чуют и настораживаются. Можно ходить и смотреть, как ведут себя разные животные, как их кормят. Никаких клеток.

— Ничего себе, а можно будет сходить? — спросил Пашка. — Это ж почти сафари!

— Можно. Правда, и людей будет много. Надо будет пораньше ехать, к самому открытию.

— Ну, давайте дальше пойдем, — сказала Лариса. Анюта вовсю тянула маму к полянке с крупными необычными грибами разной высоты — от полуметра до чуть среднего человеческого роста. На них уже, пыхтя, залезал мальчишка чуть старше Анютки.

— Это что за грибы? — спросил папа Ларисы.

— Детская площадка, — ответил Рей. — Они мягкие, упругие, вроде батутов, и еще при этом музыкальные, если прыгать по самому центру.

И впрямь, малыш запрыгал по шляпке, и раздалась негромкая приятная музыка.

— Фух, ну хоть не пищалка какая-нибудь, а то я уж испугался. — Пашка сделал вид, что вытирает лоб.

Анюта уже вовсю вскарабкивалась на другой гриб, а родители, не сговариваясь, шагнули к “батуту” с разных сторон, страхуя ее.

Пашка сделал несколько селфи на фоне грибов на телефон Рея.

— Кому ты это показывать собрался? — с беспокойством спросила Лариса. — Нельзя ведь.

— Ну, я скажу, что в Америке был. Кто проверит-то? — беспечно пожал плечами Пашка. — Да и я что, придурок? Меня ж в психушку заберут, если я начну дома трепаться, что в другой мир сходил в гости!

Анютка вовсю веселилась, прыгая по музыкальным грибочкам, а вот Паша быстро заскучал.

— Ну давайте еще куда-нибудь пойдем? — заныл он, в нетерпении переминаясь с ноги на ногу.

— Ты ее сначала попробуй отсюда утащи! Пусть ребенок попрыгает! — возмутилась мама.

— Да легко! — Пашка схватил визжащую племяшку, стащил с гриба, покрутил вокруг себя, словно на карусели, и ловко усадил себе на плечи. — Ну что, покатаешься на лошадке? — И, заржав по-дурацки, затопал прочь с заливающейся смехом девочкой на шее.

— Артист, — хмыкнула мама, двинувшись за ним.

— Не урони! — крикнул вдогонку папа. — Давай лучше я понесу!

— Не, не отдам, бе-бе-бе, — дурачился Паша, оборачиваясь назад. — Ой!

Он спиной наткнулся на рыжую девушку с шапкой мелких кудрей до плеч, с голубой лентой на волосах, расшитой цветами.

— О-ой! Извиняюсь! — Пашка сделал брови домиком. — Простите… за аварию!

Та смотрела с улыбкой, правда, больше не на парня, а на Анютку.

— Привет, отважная всадница! Как тебя зовут?

— Ее — Анькой, — тут же среагировал Паша. — А коня Павлом.

И то ли шаркнул ножкой, то ли изобразил, что бьет копытом.

— Очень приятно, — фыркнула девушка, мимоходом подтянув шнуровку на рукаве своего немного старомодного сине-зеленого платья.

— А вас как зовут? — не отставал “конь”.

— Артания, — ответила она. — Какая прекрасная у вас дочь! Малышка, хочешь, я тебе покажу змейку?

— Хочу! — с готовностью подпрыгнула на дядиных плечах девочка.

— Змею? Ну вот еще, глупости какие! — Подоспевшая бабушка, чуть запыхавшаяся, потянула руки к внучке. — А если укусит! Фу!

— Ну, может, тоже эта самая… иллюзия? — неуверенно предположил дедушка, который все еще не опомнился от реалистичности совы на воротах.

— Прошу прощения, — сказал Рей, внимательно глядя на Артанию. — Большая честь для нас, если вы разрешите Анусе прикоснуться к вашему фамильяру.

Та понимающе кивнула, пристально вглядевшись:

— Ага, вы ее отец. А “конь”, — она на секунду прыснула и тут же посерьезнела, — дядя?

— Так и есть, — подтвердил Рей.

— Меня немного сбило с толку внешнее сходство.

Тут все, не сговариваясь, повернулись к Ларисе, сравнивая ее с братом. Действительно, слова рыжей ведьмы словно подчеркнули те черты их сходства, которые раньше виделись незначительными.

— Это точно не опасно? — спросила шепотом Лариса.

— Фамильяры разумны, — шепнул в ответ Рей. — К тому же есть примета, что это благотворно влияет на магический потенциал и раскрытие дара.

Ведьма привела их к бутафорской хижине, возле которой в траве кто-то гудел и стрекотал, словно там прятались, невидимые глазу, мириады крошечных насекомых.

— Магический генератор, — безошибочно определил Рей. — Мощности хватает?

— Слабоват, — вздохнула Артания. — Не повезло, нам с сестрой достался самый маломощный.

Из сказочной избушки выглянула еще одна рыжая ведьмочка с лентой на волосах, только ее платье было коричневое с зеленым, с грубо пришитыми сверху кусками веревочной сетки.

Пашка схватился за сердце и картинно захватал ртом воздух.

— Что с вами? — нахмурилась вторая ведьма.

— Я, кажется, умер и попал в рай, — прохрипел Пашка, переводя взгляд с одной ведьмочки на другую. — Разрешите представиться, я, это, конь… Без принца.

Девушки переглянулись.

— Он из провинции, — обескураживающе развела руки Лариса, поймав на себе убийственный взгляд брата.

Артания улыбнулась и наклонилась, спрятав руку в траву. Ее локоть, словно браслет, спиралью обвивала иссиня-фиолетовая змейка с рубиновыми глазами.

— Ее зовут Тари, — представила фамильяра Артания. — Ануся, можешь погладить, только осторожно.

Змейка осторожно приподняла приплюснутую голову, высунув тонкий раздвоенный язычок и трепеща им, словно пытаясь лизнуть бесстрашно протянутый к ее пасти детский пальчик.

Мама Лариса крепко вцепилась в зятя.

— Пожалуйте, не переживайте, — тихо, но твердо сказал Рей.

— Хорош-шая девоч-шка, — раздалось из пасти змейки, и она боднула головой Анютину ладошку. Та запрыгала от восторга!

— Тари! Тари! А можно ей дать покушать? Что она кушает?

— Лягух, — фыркнул Пашка негромко, завороженный неправдоподобно ярким сверканием чешуи.

— С-сам ты лягуш-шка. — Тари горделиво вздернула свою ромбовидную головку.

— Держи, угости Тари. — Артания протянула Анусе тонкую палочку, похожую на лакричную, но совсем коротенькую.

Змейка с удовольствием заглотила палочку.

— Шпа-с-сибо.

И ушуршала куда-то, затерявшись в траве. Бабушка шумно выдохнула и вытерла платочком выступивший на лбу пот.

— Ого! Даже съела, — восхищенно посмотрела на Анюту Артания. — Обычно фамильяры едят только из рук хозяйки. У вас в роду не было ведьм?

— Насколько мне известно — нет, — ответил Рей, на которого сейчас были обращены заинтересованные взгляды родственников.

— А между тем, вы сами видели… — сказала Артания с задумчивым видом. — Я очень люблю детей, но далеко не каждой девочке предлагаю погладить свою Тари. Расскажите об этом при следующем тестировании магического потенциала. Может быть, вам стоит сделать анализ?

— Благодарю за совет, — улыбнулся Рей.

— Ладно, давайте еще куда-нибудь сходим, — буркнул Пашка, поняв, что и вторая ведьмочка не горит желанием пококетничать с ним.

— Ой, уже уходите? — воскликнула пока не представившаяся сестра Артании. — А давайте мы вам травы покажем? У нас тут такие редкости собраны!

Задержались еще минут на сорок. Лариса восторженно ходила среди душистых сухоцветов и развешанных, словно гирлянды, пучков. Артания рассказала, что пишет диплом по лечению детских простуд травами, и обменялась с Ларисой контактами. Последняя уже несколько раз пожалела, что не обладает ведьминским даром. Травы казались ей волшебством, напоенным силой самой природы, и она не удержалась — купила на память красочный альбомчик с фотографиями лечебных растений в сувенирной лавочке.

Родители устали, но тоже получили немало удовольствия, бродя от одного ведьминого домика к другому. Обошли только треть парка, заглядывали покормить Анюту в местное кафе, а в итоге наелись так, что ужинать не захотели. Пили чай в гостиной, папа Ларисы клевал носом у телевизора, негромко бормочущего какие-то местные новости, Пашка в кабинете Рея лазил по местной сети с его запасного ноутбука. А Лара с мужем, дочерью и мамой обсуждали события прошедшего дня.

— Ужас какой! Со змеями общаться! — возмущалась мама. — У меня чуть сердце не остановилось.

— Фамильяром не обязательно должна быть змея, — заметил Рей, как всегда, спокойный и невозмутимый.

— Не змея, так другая пакость. И вообще, моя внучка не может быть ведьмой! Чего она заладила! Еще бы Бабой-Ягой назвала.

— Мама, тут ведьмы совсем не такие, как в наших сказках. Это волшебницы с природным Даром… — попыталась урезонить маму Лариса.

— Все равно. Лучше феечкой какой-нибудь, да, моя красавица? — Бабушка обняла внучку и принялась зацеловывать. Та хихикала и вертелась.

— Ей уже спать пора, — Лара беспокойно взглянула на время, — сейчас разыграется, потом не уложишь.

— Ну ничего, не каждый день бабуля в гости приезжает, — отмахнулась мама Ларисы, а Рей подавил улыбку: в гостях у тещи с тестем он неоднократно слышал “потом не уложишь” вовсе не от жены…

Лара тоже украдкой хихикнула и переплела пальцы с пальцами мужа.

“Надо же, как часто мы одинаково мыслим”, — в который раз мелькнуло у нее в голове.

Впрочем, Анютка, как ни странно, угомонилась не позже обычного. Перед сном она немного покапризничала, но очень быстро заснула. Лариса, утомленная долгой ходьбой, ароматами трав, которые, кажется, впитались в волосы дочери и ее самой, и шумными разговорами, захотела немного полежать рядом с дочерью.

“Чуть-чуть полежу — и пойду посмотрю, как мама с папой устроились”, — пообещала себе она.

Сон сморил ее внезапно, тревожный, мелькающий, с быстро сменяющимися событиями, как будто все не следующими одно из другого. Вынырнув из дремы, Лариса ощутила, что кожа ее руки, которая касалась головы Анютки, какая-то совсем уж теплая на ощупь.

“Простыла! — с досадой подумала Лариса. — Наверняка вспотела там, когда прыгала на грибах, а потом и продуло! А ветер-то уже по вечерам прохладный, почти осенний”.

Стало немного обидно. Видимо, завтрашняя уютная прогулка с мамой отменяется. Не возьмешь же шататься по городу простуженного ребенка!

И тут ее ослепила вспышка яркого света, с белым центром и бирюзовой каймой, болезненно ударив по глазам.

— Рей! — взвизгнула Лариса. — Рей!

Тот примчался сразу, в футболке с мокрым пятном — видимо, из ванной, где чистил зубы. Лара еше даже не успела проморгаться. Перед глазами до сих пор стояло яркое пятно, мешая четко видеть. А дочка, как ни странно, лежала все так же спокойно, даже не подскочила.

— Что случилось, родная? Кошмар приснился? — встревоженно спросил Рей.

— Вспышка… Я видела вспышку…

— Бирюзовую такую? — быстро спросил Рей.

— Да… Зеленоватую… — слабым голосом произнесла Лариса. — А ты откуда…

Она коснулась дочкиного лба, а потом второй раз, не поверив.

— Что с ней? Скорее вызывай скорую! Она вся горит! Анусь, ты как себя чувствуешь? — Лара попыталась разбудить дочь, но та лишь перевернулась на другой бок, простонав во сне. — Сейчас принесу аптечку.

Почему-то название местного жаропонижающего вечно ускользало у нее из памяти, и она его называла “парацетамолом”.

— М-да, — Рей коснулся пылающей щеки, — Артания была права.

— Что? — Лариса нащупывала ногами тапочки.

— Успокойся, пока ничего давать не надо, — Рей уже тыкал в телефон Ларисы, набирая короткий номер службы магического контроля, — сейчас прибудет помощь.

— Она заболела? — спросила Лариса. — Она простыла, наверное, когда мы… — Но осеклась, не договорив.

— Здравствуйте, — сказал Рей в трубку. — Да. Да. Вышлите пожалуйста, группу на Яблоневый, четырнадцать. Девочка, три годика. Похоже на ведьмину вспышку. Понял, ждем.

— Ведьмину вспышку? — с каким-то суеверным страхом спросила Лариса. — Они ее чем-то заразили?!

— Нет, успокойся, родная. — Рей отложил смартфон и прижал к себе жену. — У нашей дочки проснулся ведьминский Дар. Очень резко. У дочерей ведьм это проходит куда проще и безболезненней. Видно, Артания почуяла в ней сестру по дару — с ведьмами такое бывает…

— Я сейчас же ей позвоню! — Лариса потянулась за своим телефоном. — Она должна знать, что делать…

— Подожди, Лар. Служба магконтроля приедет через минут десять. А у Артании своих детей нет, и она могла с таким не сталкиваться. Тем более что ты все-таки иномирянка, выросшая в местах, где магические потоки давным-давно иссякли.

Лариса ощутила острое чувство вины. Значит, это все из-за нее?

Наверное, Рей давно приноровился читать ее мысли, потому что сказал:

— Только не вздумай винить себя, Лар. Знаю я тебя: сейчас начнешь думать, что надо было не ходить в музей, не трогать фамильяра, не выходить за меня замуж без справки об отсутствии в роду ведьм… Не надо, моя хорошая.

Лариса невольно усмехнулась.

— Мама там спит? Сейчас подъедет скорая с мигалками, перепугается, а потом еще и узнает, что любимая внучка — ведьма…

— Вот и будет повод перестать демонизировать ведьм. И много еще кого. — Рей сел на кровать возле дочери, осторожно коснулся горячей ручки, погладил легонько. — Нет, я, конечно, люблю твоих родителей и Пашу, но им нужно немного расширить кругозор. А то у них одни тупые, другие узкоглазые, какие-то шутки про разные ваши народы, которые приходится искать в интернете, чтобы понять, в чем соль…

— А у вас — нет, что ли? — Лариса запоздало прикинула, слышала ли она когда-нибудь анекдоты про драконов или жителей Авиланда, например. — Ладно, давай потом про зашоренность моих родичей, ее точно не надо хотя бы обтереть влажным полотенцем?

— Лучше пусть потерпит, — сказал Рей. — Не будем смазывать картину.

Телефон Лары пикнул.

— Подъезжают. Спустись, пожалуйста, пусть только тихонько постараются, — попросила Лариса. — Я не готова сейчас объясняться с мамой, что это, как ты говоришь, не опасно. Она же врач, и хорошо, что с собой чемодан таблеток нельзя пронести…

Рей встал и пошел встречать “скорую помощь”.

Вернулся он в сопровождении сухопарой высокой женщины средних лет и бодрого плечистого парня в серой форме с нашивками службы магического контроля.

Женщина сразу взяла девочку за руку, словно прощупывала пульс. Парень приложил ко лбу девочки какой-то металлический кружок.

— Хм. Сколько, говорите, потенциал?

— Пятьдесят шесть, — ответила Лара, с трудом сдерживая тревогу.

— Справку вам выпишу, все семьдесят должны по анализу. Рок, ты еще пересними значение резерва… И температура сколько?

— Тридцать девять и одна, — отчитался Рок.

Лариса тихо охнула.

— Не волнуйтесь, мамочка, температуру мы вам сгоним, больше не повторится, — сказала твердо женщина, вытаскивая из объемной сумки небольшую склянку. — Вот, вам потом в районном Центре развития Дара выдадут, отошлите им наше заключение. Как принимать, тоже расскажут. Ну-ка, моя хорошая, как там тебя… Как ее зовут?

— Анюта, — ответила Лариса.

— Ну-ка, вставай, Анюта, а вы, папаша, помогите ее приподнять.

Магичка легонько дунула на лоб девочки, и та открыла сонные глаза.

— Во-от, и ротик открой, сейчас дам тебе вкусненького, — и, когда девочка разрешила сунуть в рот ложку, добавила: — вернее, не очень, но уж как есть. Зато это тебе поможет. Все? Даже не плюешься? Вот умница. Ну, расти большая, будь хорошей ведьмочкой… Посоветуйтесь с бабушкой или тетей, кто у вас там ведьма…

— Понимаете, у нас нет близких ведьм в роду, — принялся объяснять Рей и кратко поведал о происшествии в музее-заповеднике.

— Быть не может, чтобы не было, — засомневалась женщина. — Должна быть, и не слишком далекая родственница. Иначе бы такой реакции организма не было. Маму вижу, — она открыла на своем телефоне какую-то базу. — Папу вижу… Ну, не знаю. У вас про бабушек толком нет ничего, может, конечно, проглядели Дар, но… Не знаю, — повторила она. — Хоть экспертизу заказывай. Но главное — теперь у дочки Дар развивайте. Вот, оставляю вам пузырек, каждый три часа давайте, по будильнику прямо. Это первые сутки. А потом уже получите из Центра. Прямо сейчас можете им отослать справочку, днем уже выдадут.

— Спасибо! — поблагодарил Рей.

— Да не за что, не волнуйтесь, главное. Не вы первые, не вы последние ведьмочку растите. Ну, давай ложись-ка, моя золотая, да спи покрепче. Мама разбудит.

Лариса слегка успокоилась от тона специалистки, ведь так совершенно точно не говорят, когда есть что-то опасное. Для нее, видимо, это был достаточно рутинный вызов. Лариса вздохнула. Она ведь ничего не понимает в ведьминском Даре! Придется встретиться с Артанией и записать все, что она посоветует. И в Центре этом проконсультироваться…

В общем, маме снова пришлось врать, что Анюта подхватила местный грипп, да и планы пришлось сильно перекроить. Температура и в самом деле больше не возвращалась, Анюта вела себя как обычно, даже как будто стала четче выговаривать слова, но, как сказали в Центре развития Дара, ведовские способности теперь будут развиваться постепенно. И тоже посоветовали заказать экспертизу.

— Правды мы уже не узнаем, — пожал плечами Рей. — Мама воспитывалась в приюте, родных у нее не было.

— А твой… отец? — сделав усилие над собой, спросила Лара.

— Я не собираюсь его искать, — поджал губы муж. — Я ему не нужен… И он мне тоже.

Лариса промолчала. Иногда ей казалось, что Рей, несмотря на то колоссальное количество любви, что щедро дарила ему покойная мама, все же испытывал недостаток в родственниках. Даже к ее семье он относился, как к родным.

Настал день отъезда родных Ларисы.

— Хорошо тут у вас все-таки, — сказала Ольга Анатольевна на прощанье. — Ну, береги Анюточку. Пусть не болеет… Кстати, за вторым не надумали?

— Да мы вроде хотим, — ответила Лариса. — Только…

— Что “только”? Ты уж давай, чем позже рожать — тем сложнее. — Мама опять пустила в ход свой авторитет докторши, много лет проработавшей в поликлинике. — Или… не получается опять?

— Еще не пробовали. — Лариса слегка покраснела.

Они действительно до сих пор не перестали использовать контрацепцию.

— Ну-у? — недоверчиво протянула мать. — Так ты бросай таблетки свои, да и не полезно это.

— Я не пью таблетки. Рей сам за этим следит, — ответила Лариса чуть тише, потому что обсуждать такую деликатную тему с мамой было стыдно. Несмотря на то, что ей, тринадцатилетней, мама довольно откровенно и в медицинских терминах поведала многое о месячных и беременности, Лара все же чувствовала себя не в своей тарелке.

— В смысле следит? Так мужик, забудется же, и делов-то, — отмахнулась мама.

— Мы используем барьерную контрацепцию, — почему-то спрятаться за научный термин оказалось проще.

— Да ладно, дочь! Чтоб мужик без пинка резинку надел? — Кажется, мама не поверила.

— Ладно, мам. Если мы будем ждать второго, я тебе сразу скажу. — Лариса решила проявить твердость и прекратить щекотливую тему.

— Ну вы не тяните… Ладно, молчу, — вздохнула мама. — А то, знаешь, мои годы уже не маленькие. Потом и помочь с отцом не сможем, он тоже по утрам кряхтит, пенсионер…

Проводив родных, Лариса принялась обдумывать, как наконец рассказать дочке, что она будущая ведьма. Да еще желательно так, чтобы та не побежала хвастаться нетолерантной к этой разновидности магов бабушке.

Зато разговор о втором ребенке возник снова с неожиданной стороны.

Ануся в этот день гуляла на детской площадке со своими подружками. Мама одной из них, Тины, стояла рядом с коляской, в которой кряхтел и возился малыш в красном комбинезончике. Девочки не отлипали от него, наперебой трясли погремушками, прыгали и предлагали соску, пока мама Тины мягко, но все же настойчиво попросила их не мешать маленькому засыпать.

Лариса и сама, конечно, полюбовалась умилительной рожицей мальчишки, но какая-то ее часть все же испытала легкий страх. Вспомнилась маленькая Ануся, бессонные ночи, боль от кормления грудью, залитые молоком футболки… И какое-то облегчение оттого, что ее малышка подросла, стала совсем самостоятельная, бегает, болтает без умолку и уже начала показывать буквы в книжке.

— Мам, ты малышов любишь? — спросила Анюта.

— Люблю, — машинально ответила Лариса, щелкая по ссылке.

— А у Тины есть братик, — смешно глотая букву Р, заявила Ануся.

— Вот как, — ответила Лариса, всецело поглощенная новым рецептом шоколадного пирога — Рею точно придется по вкусу, да и доча оценит. — Ну да, мы же его видели, гуляли, да?

— Мама, а у меня будет братик?

— Братик? — Лариса была поймана этим вопросом врасплох и от неожиданности закрыла сайт с рецептом. Сначала мама с такими предложениями, теперь еще и дочка.

— Братик, — повторила Ануся. — Хочу братика.

— Наверное, будет, — ответила Лариса с улыбкой.

Для нее, после долгих бесплодных попыток забеременеть, рождение Ануси стало чудом. И, всецело поглощенная уходом за малышкой, Лара так уставала, что до сих пор не решалась нарушить их только-только устаканившийся быт попытками завести еще ребенка. А ведь и в самом деле, она всегда мечтала иметь двоих. Мальчика и девочку. Конечно, в этих делах загадывать невозможно, если только в этом мире не придумали какое-нибудь магическое средство, чтобы выбирать пол. А здорово было бы…

— А если будет сестренка, ты что, не будешь ее любить? — поинтересовалась в шутку Лариса.

— Не буду, — мотнула головой Ануся, смешно качнув хвостиками. — У Тины братик. И у Лили братик. И у Криси братик. Я тоже хочу!..

Лариса увидела, как оттопыривается нижняя губка дочери, и чтобы предотвратить неминуемый плач, предложила:

— Давай у папы спросим, а пока испечем ему пирог?

Ануся задумалась, а потом решительно кивнула и полезла на стульчик, чтобы помочь маме.

Лариса повязала дочери симпатичный бело-голубенький фартучек с цветочками и синеньким кармашком, выдала в руки ложку.

— Давай, будешь размешивать. Сейчас тесто сделаем.

На время приготовления дочку удалось отвлечь, но пока пирог румянил бока в духовке, Анютка снова подняла вопрос о малышах.

— Мама, мы малыша в колясочку положим, и я его буду катать.

— Хорошо.

Через минуту девочка снова сказала:

— Мама, я ему своего старого мишку подарю, он хороший.

— Хорошо. Давай пока кухню приберем, а то папа придет, а кухня грязная, будет неприятно есть пирог.

Аня с готовностью взялась за тряпку. Сейчас у нее все игры сводились к тому, что она — хозяйка кафе, где всех кормит самой вкусной на свете волшебной едой. Поэтому в детской было целых два ящика с игрушечной посудкой, тряпичными фруктами и овощами, пластиковыми пирожными, в уголке стояла детская кухня, а на столике на дощечке лежали кусочки кособоких пластилиновых тортиков и мороженых. Когда Лариса готовила лапшу или делала тесто для пирожков, она всегда выдавала кусочек дочери, чтобы та лепила, что ей хочется. Некоторые “шедевры” варили или запекали. Обычно они предназначались папе, который всегда хвалил дочь с самым довольным видом:

— Кулинарочка ты наша маленькая!

В этот раз Рея дома ждали не кривульки из теста, а самый настоящий шоколадный пирог. С белым кремовым узором сверху, в котором он, с беззвучной подсказки жены, стоящей за спиной Анютки, опознал птичку. Сам бы явно опозорился, назвав ее цветочками.

— Кстати, не хочешь устроиться в тот самый Центр развития Дара? — спросил он после ужина. — Когда я вчера водил туда нашу кроху на занятия, то видел объявление – им нужен администратор по выходным. Платят нормально. Забыл просто сказать.

— А можно? — заинтересовалась Лариса. — Там же с магическими способностями работают.

— На звонки отвечать магия не нужна, — засмеялся он. — Заодно посмотришь, как с ведьмами работают.

— Я подумаю, — сказала Лара.

В самом деле, куда-то устроиться хотелось, но пока Анюта только-только привыкала к садику, ходила туда на неполный день и периодически устраивала скандалы, что хочет остаться с мамой и папой. Пока Лариса то пыталась проявить твердость, то шла на поводу у дочери. Когда Рей был дома, Ларисе было куда комфортнее находиться там, чем сидеть с малышкой и считать минуты до его приезда из офиса.

— Я думаю, стоит ли именно сейчас… — немного застенчиво сказала она. — Анютка заладила, что хочет братика…

— О как, — двинул бровями Рей. — А ты что думаешь?

— Не знаю, — выдохнула та в плечо подошедшему мужу.

— То есть ты не чувствуешь себя готовой?

— Мне кажется, я всегда буду чувствовать себя немножко не готовой… — призналась Лариса почти шепотом. — Я сегодня смотрела, как она с подружками вьется у детской коляски с малышом. Очень славный, но… Как вспомню…

Рей понимающе усмехнулся.

— Теперь, когда ты убедилась, что ты прекрасная мать, мы можем нанять няню, чтобы она помогла нам управиться со вторым малышом.

— Да я еще думаю, вдруг Анюта ревновать к нему начнет. Особенно если сестренка родится. Ты же знаешь, какая она упрямая.

— Возраст такой, — пожал плечами Рей.

— А какая-нибудь магия для зачатия ребенка нужного пола есть? — спросила Лариса из чистого интереса.

— Нету, этот вопрос пока только искусственным оплодотворением решается, — ответил Рей.

— Как у нас, в пробирке? — уточнила Лара. — И как, многие пользуются?

— Да нет. Просто пока еще не изучено, что у ребенка тогда будет с магическим Даром. Плюс еще культ мальчика-наследника канул в прошлое довольно давно, у аристократов только и остался, по традиции, но и те не хотят рисковать магической одаренностью своего потомства. Так что доверимся счастливой случайности.

— А ты-то сам не расстроишься, если будет снова девочка? — на всякий случай сказала Лариса, в душе уже зная ответ.

— Я расстроюсь, только если ты себя опять загоняешь до состояния тени, — сказал Рей. — Давай не будем торопиться. Тебе-то придется труднее всего. Мы пока еще молоды, этот вопрос можно легко отложить на полгода или годик. Или дольше. Тут решающее слово за тобой.

Но уже через две недели Лариса поняла, что тема братика у дочки засела так крепко, что придется срочно находить этого малыша в капусте или выпросить у аиста, потому что девять месяцев терпеливо и спокойно отвечать на вопросы “Ну когда-а?” Лара точно не сможет. Так уж получилось, что дочка львиную долю своих разговоров адресовала маме, а не папе.

Вечером, когда маленькая тиранка уснула, Рей принес жене в гостиную душистый травяной чай и ее любимые мармеладки.

— Что посмотрим сегодня? — сказал он.

— Знаешь, я сегодня… — начала Лариса с виноватым видом, — наткнулась на детские видео с Анюткой… Она такая милая на них. Мы с ней смотрели.

— О! Покажешь? — оживился Рей.

— Они на моем ноутбуке.

— Сейчас принесу его тогда.

Рей принес ноутбук, и они принялись с ностальгией смотреть старые фотографии и видео.

— Смотри, а вот я еще беременная. — Лариса открыла одну из фотографий, где она с Реем стояла в саду. Блики солнца играли на их лицах, ложились яркими пятнышками на ее нежно-сиреневое платье. Живота еще не было видно.

— Какие мы счастливые, — сказал Рей, крепко прижимая к себе жену и скользяще целуя ее в висок.

— И выспавшиеся, — добавила Лариса с легкой ностальгической улыбкой.

Рей от души расхохотался.

Честно говоря, Лариса испытывала смешанные чувства каждый месяц, когда у нее наступали критические дни. С одной стороны, она огорчалась, с другой — немного радовалась отсрочке. Дочке в который раз терпеливо объяснили, что братика нельзя пойти и где-то взять, что он долго будет расти внутри мамы.

Анютка важно кормила маму яблоками и каждый раз, когда видела братишек своих подруг, ревниво глядела, как девочки трясут перед ними погремушкой или прыгают и кривляются, чтобы развеселить.

Мамы Тины, Гелла, немного сдружившись с Ларой во время прогулок на детской площадке, предложила съездить отдохнуть в семейный отель, стоящий в живописном месте не так далеко от Дарбурга.

— Там прекрасно, я один раз была с мужем, когда мы ждали Тину, — сказала Гелла, поправляя шапочку на малыше. — А нашим девочкам будет вместе весело. Там всегда много детей, для них куча площадок, организаторы устраивают всякие игры и шоу… В общем, дети под присмотром, в кои-то веки можно немножко побыть наедине с мужем, — немного смущенно улыбнулась она. — Да я, кстати, фотографии покажу.

Лариса полистала фотографии на смартфоне Геллы, с каждым снимком понимая, что ей очень хочется туда съездить.

— А когда вы едете? — спросила Лара.

— У мужа отпуск через две недели. Вот и поедем. Ну что, вы с нами?

— А за такое время сможем забронировать номера? — засомневалась Лара.

— Конечно, сможем. Я смотрела — мест еще полно. Тогда ты со своим поговори и напиши мне.

Лариса так и сделала. Рей как раз сдал очередной проект, за который ему щедро заплатили, и идею съездить на отдых воспринял с энтузиазмом.

— А почему бы и нет? — сказал он, посмотрев сайт отеля. — Съездим сначала туда, потом к твоим родителям недели на три… А то я так все лето проработаю, то один позвонит, то другой… Короче, устроим себе отпуск. Да и с Анюткой мы толком пока никуда не выбирались, кроме другого мира, — пошутил он.

— Решено тогда, я напишу Гелле, — кивнула Лариса, доставая свой телефон.

Семейный отель “Ариана” принадлежал одной магессе и оказался действительно чудесным местом. Небольшие гостевые домики стояли на полянках, окруженных ветвистыми, крепкими деревьями. Впрочем, вид из окон можно было настраивать по желанию отдыхающих — на окна была наложена иллюзия, которая позволяла менять картинку хоть на тропические джунгли, хоть на заснеженную зимнюю чащу, хоть на морское побережье. Анютка первые минут двадцать с восторженным визгом переключала с одного на другое, и родители, честно говоря, успели немного оглохнуть от ее восторгов.

Комнаты были уютные. Спальня родителей была магически звукоизолирована — так что спящие в общей комнате дети не могли слышать никаких звуков из комнаты родителей, а вот родители не только слышали все, но и видели на специальном экране, и могли быть спокойны.

Завтракать, обедать и ужинать ходили в общий ресторанчик, но по желанию еду можно было заказывать в номер. На столике сладко благоухала корзина с фруктами — комплимент от отеля. Теперь Лариса поняла, зачем при бронировании комнаты сотрудница расспросила, нет ли у них или малышки аллергии.

Детей тут и правда любили и всячески занимали, давая взрослым небольшую передышку от круглосуточного родительства. И это было безумно приятно — просто сидеть рядом на скамейке, бок о бок, переплетая пальцы, и смотреть, как веселится дочь с другими детьми гостей отеля, а потом, набегавшись, с аппетитом ест и быстро засыпает.

Отбой в девять вечера — что может быть романтичнее для родителей маленькой полуночницы…

В первый вечер Лара не поверила своим глазам, когда увидела сонно клюющую носом дочь над тарелкой вечерней каши. Рей донес ее на руках, она задремала, припав к папиному плечу.

— Я даже не знаю, что делать будем, — улыбнулась Лариса, когда они осторожно стянули с девочки сандали и носочки. — Обычно в это время…

— Отдыхать будем! — заявил Рей. — Пойдем сначала в душ, я весь вспотел, пока ее нес. А потом посидим на веранде.

Насладившись друг другом в душе, они переоделись в чистое и вышли на небольшую веранду, где стояли бесформенный диван-мешок и два плетеных кресла. Воздух был напоен легкой вечерней прохладой, деревья приятно шумели, переливчато щебетали какие-то незнакомые Ларисе местные птички.

— Кстати, — непринужденно сказал Рей, наливая Ларисе мятного лимонада и пододвигая вазочку с фруктами, — я правильно помню, что у тебя как раз где-то в это время должны были начаться…

— Да, — поспешно сказала Лариса. — Но я еще не уверена. У меня бывало, что…

— Но тест ты с собой брала?

— Захватила на всякий случай, — призналась Лариса. — Ты думаешь?

— Не знаю, если честно, просто случайно вспомнил, когда думал, какой сегодня день, — сказал Рей, сделав большой глоток.

— Я утром сделаю, — сказала Лара немного нервно.

— Ничего не бойся. — Он притянул жену к себе и нежно коснулся губами виска. — Мы вместе в это ввязались, я буду за тобой ухаживать, как за хрустальной. И Анюту на себя возьму. Будешь отдыхать, сколько потребуется. И гонять меня за солеными огурцами в час ночи.

— Разве я так себя вела? — усмехнулась Лариса.

— Да ни капельки. Ты у меня вообще чудесная. У меня просто хорошее настроение и почему-то хочется говорить всякую ерунду. Наверное, тоже волнуюсь, что покажет завтрашний тест. Хочешь, пройдемся немного?

— А если она проснется? — Лариса обернулась на окна домика.

— Я вызову няню. Она посидит рядом и позвонит нам, если вдруг. Ну что, согласна?

— Да я бы целую ночь прогуляла! — вырвалось у Ларисы. Она чувствовала себя какой-то удивительно полной сил. Словно в этом сказочном, гостеприимном месте даже воздух был особенным.

— Ну так в чем же дело? — улыбнулся муж. — Тогда я звоню, и пошли гулять.

Утром Лариса проснулась поздно. Вернее — сначала часов в девять, когда к ним в кровать приползла дочь. Потом Рей встал и пошел кормить Анютку завтраком, а Лариса отрубилась еще на час.

— Ты не спишь? — спросил муж, заглядывая к ней.

— Уже встаю…

Лариса зевнула и поплелась в ванную. Едва не забыла: тест, конечно же. Вскрыла упаковку, вспомнив, как проделывала это давным-давно, в ту эпоху, когда она еще не верила, что у нее могут быть дети. Ждала, вертя в руках тюбик с гелем для умывания.

Вторая полоска была блеклой, еле заметной, но она все-таки была, точно была. Лара вздохнула: ну что ж, вот оно, начало. Начало новой жизни и новых ограничений. Новых тревог и новых радостей.

Вышла из ванной с таким лицом, что муж догадался:

— Положительный?

— Положительный… — Лариса бросилась на шею мужу и едва не разрыдалась от подступивших эмоций.

— Я тебе завтрак, кстати, принес. Хочешь?

— Хочу, — кивнула супруга.

Рей хорошо знал ее вкусы и поэтому принес только то, что Лариса готова была есть каждый день. Ну, пока еще можно. Пока вкусы не изменились на странные, будто чужие.

Позавтракав, они всей семьей вышли на прогулку. Анютка присоединилась к Тине и другим детям, которые играли с мячами и обручами под присмотром аниматора на симпатичной полянке.

— Знаешь, о чем я мечтаю? — сказал вдруг Рей, кивая на детей, бегающих наперегонки на поляне.

— О чем? — Лариса перевела взгляд на мужа.

— Я бы хотел купить вот такое место и основать детский лагерь.

— Детский лагерь? — удивилась Лариса.

— Да. Именно. Я люблю детей. Я хорошо помню, как много мама сделала, чтобы я был подвижным и активным, и я вырос здоровым. Я бы хотел, чтобы мы жили в таком месте, а к нам приезжали на лето ребятишки. Анютка бы росла вместе с ними, и ее маленький братик или сестренка, — он легонько коснулся животика жены, — тоже.

— Дорого, наверное… — протянула Лариса.

— Ты не беспокойся. Я не собираюсь бахнуть все наши накопления, тем более что сейчас мы ждем малыша. Сейчас главное — заботиться о тебе.

— И подготовить Анечку, — заметила Лара. — Конечно, она хочет братика, но вдруг она будет ревновать? Она же представляет себе хорошенькую живую куколку, а не замученных бессонницей родителей, долгие кормления и подстраивание под сны малыша…

— Ну, я с ней уже несколько раз обсуждал это, да, — согласился Рей. — Надо постараться спланировать все так, чтобы ей тоже доставалось много внимания. Жаль, что твои родители живут далеко… Нам не помешали бы в доступе любящие бабушки и дедушки.

— Я боюсь, что я не справлюсь с двумя, — виновато сказала Лариса.

— А тебе и не надо справляться одной. В этот раз мы попробуем нанять постоянную помощницу. И я пока тоже не хочу в офис. Мне так даже удобнее. Кабинет у меня есть, Анютка уже привыкла, что я могу быть дома и работать, почти не ломится ко мне… Мы все устроим. У нас с тобой все получится.

— Мама обрадуется… — невпопад сказала Лариса.

— Ну да. Может, заодно перестанет расстраиваться, что первая внучка оказалась ведьмой.

— Это да.

Лариса вспомнила многочисленные сетования мамы. Они, конечно, уже произносились реже, и бабушка не перестала улыбаться внучке, баловать ее и называть ласковыми словами, но во взгляде ее нет-нет да и мелькала грустная растерянность.

— Ты подожди, научится Ануся каким-нибудь чудесам, так еще твоя мама гордиться будет, — предположил Рей, и Лара от души пожелала, чтобы его слова сбылись.

Первая беременность далась ей довольно легко, и она наивно ожидала того же от второй. Но ожидания разбились о реальность.

Мутило так, что она с трудом могла ходить. Весь мир, казалось, состоял из острых и резких запахов — как она могла не замечать их раньше? Любимая дочкина игра — кафе для зверюшек — вызывала только желание забиться поглубже под одеяло. То есть нет, к окну, распахнутому настежь, потому что только свежий ветерок приносил хотя бы немного облегчения.

Ольга Анатольевна чуть с ума не сошла, узнав о том, что скоро повторно станет бабушкой. Она советовала десятки “проверенных народных средств” от токсикоза, а у Ларисы не было сил ей возражать.

Рей приносил ей по утрам ее любимые хлебцы и мандаринки — больше ничего Лариса заставить себя есть не могла. Дочку уводил на улицу, терпеливо повторяя: “Мама устала, маме нужно отдохнуть”. И хотя Лара предпочла бы побыть наедине с мужем, чувствовать его ласковые руки и слышать голос, полный любви и нежности, но приходилось отлеживаться одной. Рей, правда, иногда приглашал тетушку Эллис, которая с удовольствием присматривала с девочкой за небольшую плату — сама она даже поначалу денег брать не хотела, но Рей настоял.

Анютка важно подбирала имена. Только мужские. Они у нее менялись практически каждую неделю. То она хотела назвать будущего братика в честь папы, то в честь героя любимого мультика или любимой книжки, то точно так же, как и у ее подруги Тины. Родители пока что на любой вариант пожимали плечами и говорили: “Может быть”. В самом деле, сначала стоило дождаться УЗИ — а вдруг придется аккуратно подготовить будущую старшую сестру, что у нее будет младшая сестренка?

В клинике, куда ходила наблюдаться Лариса, ей сказали, что оборудование позволяет разглядеть уже неделе на четырнадцатой-пятнадцатой, хотя там можно и ошибиться. Лучше подождать двадцати недель, тогда все будет ясно с полом будущего ребенка.

Все анализы у нее были в норме, а на ужасный токсикоз разводили руками: ни одно из прописанных средств не помогало.

— Возможно, второй ребенок тоже с магическим даром, а вы не маг, вот и мучаетесь, — сочувственно предполагала врач. — Но пока это все равно не определишь. До рождения мы можем только предполагать. Вам не повезло, придется терпеть. Да еще жара, конечно, такая стоит, что и здоровым-то непросто. Во втором триместре должно все наладиться.

Дату начала второго триместра Лариса запомнила. Она проснулась, впервые не испытывая желания добраться до туалета. Мир как будто снова стал прежним. На кухне витал чуть заметный запах какао, и он был прекрасен. Лариса сделала и себе чашечку, сварила пару крутых яиц и достала из холодильника огурчик.

Такая простая еда показалась божественно вкусной. Съев яйца и огурец, Лариса попила какао, помыла посуду и прошла в гостиную — из ее окон была видна беседка и кусочек сада, который служил дочери игровой площадкой. Там она и возилась под папиным присмотром.

— Мам, ты что, выздоровела? — с недоверием спросила Ануся, увидев бодро шагающую к ним Ларису.

В саду по-осеннему пахло прелой листвой. Лариса словно заново открывала для себя мир вкусных запахов.

— Позавтракала? — спросил Рей.

— Да, очень вкусно. — Лариса сыто улыбнулась.

— Ух ты! — обрадовался муж. — Теперь я буду тебе готовить по утрам! — И обнял, прижимая к себе крепко, но осторожно.

— Мам, а братик уже пинается? — Анюта несмело положила ручку на живот.

— Нет еще. — Лариса погладила дочуркину руку.

— А когда начнет?

— Скоро уже.

— Вы всегда говорите “скоро”, — насупилась девочка, — а на самом деле долго!

— Для тебя просто время летит медленно, — пошутил Рей, подхватив дочку и подняв над собой на вытянутых руках, как маленькую. Та смешно забрыкалась ногами в хорошеньких красных ботиночках. — Мы тут на площадку собирались пойти…

— Давай я свожу, — предложила Лариса.

— А ты хорошо себя чувствуешь? — засомневался Рей.

— Прекрасно я себя чувствую, всегда бы так, — воскликнула жена с довольной улыбкой. — А то все ты да ты. Давай отдохни, я погуляю с Анюткой. А то буду считать себя плохой мамой и женой, — шутливо нахмурилась она.

— Тогда ладно, гуляйте. На обед что-нибудь сделать?

— Ну, бульон поставь, я супа сварю. Супчика что-то захотелось.

— Ладно. А больше ничего не хочешь? Ты говори, если вдруг…

— Скажу обязательно. Да и в магазин зайду на обратном пути. Вроде бы яиц мало и сахара.

— Только много не набирай, — попросил Рей. — Тяжеловато будет. Одну пачку, раз кончается, а про запас я закажу на дом. Анют, пойдешь гулять с мамой?

— Пойду! Я хочу к пенечкам!

— К пенечкам, так к пенечкам, — согласилась Лариса. Так они между собой называли любимую площадку дочери.

— А листики тебе, мама! Я собрала! С папой!

— Спасибо. — Лара улыбнулась, взяв объемный букет, слегка напоминавший веник. — Очень красиво. И так много!

Небо было высокое и ясное, день обещался погожим, безветренным и безоблачным. Лара, прихватив с собой “дежурную” сумку с игрушками, салфетками, бутылочкой с водой и прочими вещами, необходимыми на прогулках, увела дочку гулять на одну из ее любимых игровых площадок. Сейчас все ее ровесницы явно были в садике или где-то еще, не было никого, кроме пары мам, гулявших неподалеку с колясками для малышей, еще не начавших сидеть.

Все лавочки были свободны, кроме одной, и Лариса опустилась на одну из них, наблюдая, как ловко Анютка прыгает по вкопанным в землю низеньким пенечкам. К ее ногам подобралась пара голубей понаглее, потоптались рядом, ожидая крошек.

— У меня ничего нет, — развела руками Лариса, подумав, что завтра они захватят с собой кусочек хлеба и покормят птиц.

Она вдруг почувствовала на себе тяжелый взгляд, но вокруг не было никого, кроме старичка с газетой. Лариса вспомнила, что, кажется, видела его несколько дней назад, когда шла с Реем и дочкой в местный магазинчик. Наверное, живет где-нибудь неподалеку — здесь вообще очень много пожилых людей по соседству.

— Мама! Смотри-и! — Дочь продемонстрировала, как она ловко прыгает вокруг пенька на одной ножке.

— Умница! — Лариса подняла вверх большой палец.

Когда дочь наигралась вдоволь и попросилась домой, Лариса сложила игрушки в пакет, встала, поправила сумку на плече.

— Постойте. Вы Лара, да? — Пожилой мужчина с палочкой, сидевший на лавке с газетой, неожиданно отложил газету и цепко схватил ее за рукав.

— Что вам нужно? — Лариса попыталась вырвать руку, и с третьей попытки ей это удалось.

— Не уходите, не уходите, прошу! — залебезил мужчина, глядя на нее усталыми, почти больными глазами.

— Вам плохо? Я могу вызвать скорую помощь, — предложила Лариса. Почему-то ей не хотелось помогать этому настырному человеку, так грубо вторгшемуся в ее личное пространство, но не бросать же — пожилой, нездоровый… Вдруг у него с сердцем плохо, а она мимо пройдет?

— Ух, какая милая девочка. — Тот попытался улыбнуться Анютке, но та шарахнулась, и лицо незнакомца скукожилось, кончик носа дернулся. — Ай, не признает! Не признает! Родного дедушку… родную кровь…

Дедушку?..

Ларису как громом ударило. Она инстинктивно схватила дочь покрепче за руку и растерянно уставилась на лицо мужчины. Она искала черт сходства с Реем, но практически не находила. Волосы мужчины уже были седы и редки, глаза чуть выцвели, а такого страдальческого выражения на лице мужа она не видела, наверное, никогда.

— Вы — отец Реймонда? — спросила Лара прямо.

— Ну конечно, — всплеснул он руками, словно это было очевидно. — Разве бы я стал лезть к чужой женщине? Ты, значит, сноха моя. Ну, будем знакомы, — он фамильярно перешел на “ты”.

— Мама, кто это? — боязливо прошептала Анюта, прижимаясь к маминой ноге.

— Просто дядя, — сказала быстро и тихо Лариса, но отец любимого мужчины услышал и обиженно простонал:

— Ну вот… после стольких лет… И просто дядя, эх. — Он горестно махнул рукой. — И знать никто не хочет… Пойду я, что ли, пожалуй.

Он поднялся с лавки, кряхтя, оперся на трость. Весь его вид, дрожащая походка и согбенные плечи давили на жалость.

— Мама, пойдем домой, — прошептала Анютка.

Лариса слегка вздрогнула.

— Да, да, идем.

Она приняла для себя решение: надо обязательно рассказать Рею об этой встрече. И в следующий раз уже не мямлить, не пугаться, а расспросить его про ведьм в роду. Может быть, он всю жизнь жалел, что в свое время испугался отцовства? Но ведь он-то прекрасно знал, как звали мать Рея, мог бы найти, попросить прощения, зажить семьей? Или он просил — а она из гордости не простила и не пустила в свою жизнь?

Возможно, он придет еще раз. А если нет, то Лариса расспросит жительниц соседних домов. Наверняка он не мог приехать издалека. Такой старый, одинокий, с трудом бредущий по дороге…

— Ну, как погуляли? — встретил их Рей прямо у крыльца. Наверное, увидел из окна или услышал звонкий Анюткин голосок.

Но пока Лариса подбирала слова, дочь уже выдала все с потрохами:

— А к нам дядя пристал! Стра-ашный!

— Дядя? Страшный? — нахмурил Рей брови и посмотрел на Ларису, ожидая объяснений.

— Да! Я испугалась, что он меня заберет… — выпалила Анечка.

— Вот еще выдумала, — улыбнулся Рей. — Никакой дядя тебя не заберет. Ты нам самим нужна.

— Он сказал, что он мой дедушка!

— Дедушка?..

— Да-а. Но я сказала, что это он врет, у меня только один деда…

— Пойдем-ка в дом.

Рей увел дочь, а Лариса покорно побрела за ними, ощущая на своих плечах груз вины.

— Это правда? — спросил муж едва ли не с вызовом.

— Да… — нехотя созналась Лара. — Мы гуляли на площадке, как вчера. Там сидел такой старичок с палочкой. Газету читал… Мы собирались уходить, и вдруг он схватил мою руку и сказал, что он твой отец… Я не знала, что и думать. Вы совсем не похожи…

— Я надеюсь, — процедил Рей.

— Анютка испугалась… А он обиделся и ушел. Наверное… Может, стоило его окликнуть…

— Зачем ты с ним вообще разговаривала? — нахмурился Рей, перебив жену.

— Я не разговаривала… Я не знала, кто он… — пролепетала Лариса, впервые видя мужа в таком раздражении.

— Прости… — выдохнул он. — Я сорвался. Я не должен был на тебя орать. Но… Мой отец. Сама понимаешь, я не питаю к нему добрых чувств.

— Он выглядел очень больным, — сказала Лариса. — Я думала, у него сейчас инфаркт случится. Думала, ему надо врача вызвать…

Рей молчал, но в молчании его чувствовалось неодобрение.

— Рей, я не виновата! — не выдержала Лара.

— Прости. — Он снова шумно выдохнул и привлек жену к себе. — Я не считаю тебя виноватой. Просто… Я не нахожу в себе сил его жалеть. Он мне совершенно чужой… Нет, даже так: чужому человеку я бы помог. Не прошел мимо, пожалел, как ты. Но его почему-то не могу. Я даже не за себя обижен, сколько за мать. Она же была такая чудесная женщина! А он бросил ее беременной, и когда она умирала от рака, тоже его не было рядом. А сейчас он явился — не запылился, и хочет, чтобы внучка, которая видит его впервые в жизни, бросилась к нему на шею? Да она скорее тетушку Эллис бабушкой назовет, та Анютке и то роднее.

— Да… — прошептала Лара.

И все же у нее не шел из головы этот образ несчастного, больного, одинокого старика. Сутулые плечи, тяжелая походка, дрожь в голосе.

— Я подумала, он мог бы просветить нас насчет ведьм среди своих родственниц, — каким-то сиплым, не своим голосом сказал Лариса. — Ради Анечки. Мы же должны знать, чего ожидать от ее Дара.

Рей заметно смягчился.

— Да, ты права, пожалуй. Это были бы ценные сведения. Прости, пожалуйста. Просто, когда я думаю об отце, я становлюсь каким-то неадекватом.

— Все в порядке. Может, он снова появится, и я его расспрошу? — предложила Лариса. — Чтобы тебе с ним не общаться.

— Ради Анечки я готов немного его потерпеть, — кисло ответил Рей.

— А как его зовут, кстати? — поинтересовалась Лариса.

Рей действительно никогда не упоминал имени своего отца. И Хеннелом тот точно быть не мог, ведь его родители не были женаты.

— А я и сам не знаю, — неожиданно ответил Рей. — Когда я был маленький, то спросил об отце, мама мне объяснила, что он нас бросил… И я, честно говоря, старался больше ее не расспрашивать. Видел, что ей больно от таких разговоров. Ну и долгое время мне было просто незачем это знать. Когда обследование показало мое избирательное бесплодие, было понятно, что отец тут не при чем. А больше мне было незачем его искать. Пообщаться… Можно подумать, он до сих пор горел желанием.

— Может, он осознал свою ошибку?

— Ну-ну, — скептически покачал головой Рей.

— Люди иногда меняются, — возразила Лариса. — Ты ведь мне рассказывал, что как-то встретился с бывшей женой, и она даже извинилась, что поступила с тобой ужасно?

— Было дело, — согласился тот. — Но… Лола все-таки… Не знаю. Учти, ей не потребовалось дожить до преклонных лет, чтобы осознать свой косяк.

— А если бы она тебя не встретила случайно? Может, до сих пор бы не извинилась.

— Ладно, Лар, хватит. Я все равно считаю, что мой отец мог бы одуматься раньше. Но ради будущего Анютки я готов с ним увидеться.

— А если он больше не придет? — засомневалась Лариса.

— Придет. Куда денется… — мрачновато протянул Рей.

Отец Рея действительно пришел — через день. Рей вчера сам пошел гулять с дочкой на этой площадке, но никаких пожилых людей к нему не подошло.

А вот сегодня, пока Рей сидел дома, общаясь по видеозвонку с каким-то очередным заказчиком, Анюта не захотела сидеть дома и ждать, пока папа освободится. Лариса решила пойти с ней сама. Все равно Рей поймет, куда они пошли, а если вдруг что, позвонит.

Жалкий дедушка снова сидел на той же скамейке. Только газеты не было. Лариса вежливо поздоровалась с ним и сказала:

— Вы, наверное, тут живете, рядом?

— Нет, я подальше, — назвал он улицу, которая находилась совсем в другом районе.

— Да вам сюда ездить далеко, — сказала Лариса.

— Да уж… далеко и дорого, но чего не сделаешь, чтобы внучку повидать… — горько вздохнул он.

— Простите… как вас зовут? — сказала Лара.

— Аллен меня зовут, — ответил он. — Эх, Аннабел-то, вон что, родному сыну про отца ничего не говорила, что ли? А так бы нашел он меня, глядишь, раньше бы встретились. Эх-эх-эх. А внучку-то мою как звать? — спросил он, закончив охать и кряхтеть, потирая висок.

— Анюта, — ответила Лара, не сводя глаз с дочери: она скатилась с горки и пыталась забраться не по лесенке, а обратно по желобу. Так когда-то в детстве поступала и сама Лариса, и тысячи других детей.

— Анна, значит. В честь бабушки, значит, — догадался отец Рея.

— Вы, должно быть, хотите увидеться с сыном?

— Хочу, конечно. Видишь, как нас судьба-то разлучила…

— Но вы же знали, как найти вашу… как найти Аннабел, — осторожно, боясь обидеть, подбирала слова Лариса.

— Она б меня на порог не пустила. Обиделась. А я что? — неожиданно закипятился он. — Молодой был, горячий, ну приревновал, ну сказал, что ребенок не от меня. А может, она и вправду гуляла, я-то откуда знал?

— Любой девушке, особенно беременной, было бы неприятно такое слышать от любимого, — сухо заметила Лариса.

Она снова засомневалась. Одна часть ее хотела, чтобы Рей все-таки увиделся с отцом. А другая — схватить дочь покрепче за руку и уйти отсюда навсегда, продолжить жить как жили. Без странных родственников.

— Ну могла бы и простить, если любила! — не согласился Аллен.

В это время у Лары зазвонил телефон, и она, поймав на себе настороженный взгляд Аллена, нажала на кнопку приема вызова.

— Привет.

Звонил муж.

— Привет, — сказала она. — Мы на площадке. Я снова встретила твоего отца. Может, привести его к нам, или ты сам подойдешь?

— Так… — Рей помедлил с ответом.

Отец Рея смотрел на сноху, стоявшую с телефоном около уха, с какой-то отчаянной надеждой.

— Аня, не лезь в лужу! — крикнула Лариса и метнулась к дочери.

Поздно. Дочь уже успела зачерпнуть ботиночками грязной коричневой воды.

— Ну что ты делаешь! Это же не сапожки! — мягким голосом упрекнула ее Лариса.

— Я хоте-ела пры-ыгнуть! — заканючила девочка.

— Рей, мы все-таки домой. Анютка ноги промочила, надо переобуть, — сказала Лариса в трубку.

— Приводи, — коротко бросил муж и нажал отбой.

— Идемте к нам, — предложила Лариса. — Увидитесь с сыном. Вам надо о многом поговорить.

Старик нерешительно отвел взгляд. Видно было, что его пугает предстоящий разговор. Да и саму Ларису, честно говоря, тоже беспокоило, как пройдет встреча отца и сына, никогда не знавших друг друга.

Они шли медленно, подстраиваясь под походку старика, который всю дорогу жаловался на различные болячки, долги, навешенные на него нехорошими людьми, и прочие превратности судьбы.

— Скажите, а у вас в роду есть ведьмы? — спросила Лариса. — Ваша мама, бабушка, может, сестра?

— Ведьмы-то? — усмехнулся он. — Знаешь, как говорят — каждая женщина немножко ведьма.

И расхохотался было, но тут же смех словно застрял у него в горле. Рей стоял у калитки, с внешней стороны забора, и смотрел на них.

— Папа! — метнулась к нему дочь и, как обычно, радостно повисла на шее, будто папа только что вернулся из дальнего плавания.

Рей подхватил дочку на руки.

— Кто у нас по лужам скачет? — шутливо нахмурившись, сказал он.

— Привет, — еще раз произнесла Лариса. — Это… это Аллен. Твой…

Она не могла выговорить слово “отец”.

— Здравствуй, — широко, но немножко заискивающе улыбнулся Аллен. — Каким ты стал, сын…

— Здравствуй, — холодно произнес Рей, не раскрывая объятий.

Отец Рея постоял, неловко раскинув руки, а затем медленно опустил их, и губы его дрогнули.

— Все злишься на меня?

— Если ты назовешь хоть одну причину, почему я должен относиться к тебе по-другому, я готов ее рассмотреть, — сказал сын все тем же механическим, неживым голосом.

Казалось, что Рей едва сдерживается, чтобы не закатить скандал. Он, такой вежливый и неконфликтный, который от души пожалел пьянчужку Алинку и помог ее магически излечить от алкоголизма… И вот — не желает впускать в дом родного отца.

— Вот как… Не рады мне тут, значит… — Голос старика задрожал. Он медленно повернулся вполоборота, словно решая, не уйти ли ему. — С внучкой-то пообщаться тоже не разрешишь?

Лариса умоляюще посмотрела на мужа.

— Сейчас я вынесу в беседку чай, — сказал Рей. — Если хочешь, конечно. Анютка, быстро в дом и разувайся.

Старик вопросительно поднял глаза на невестку и вцепился в ее локоть.

— Я провожу, — предложила Лариса, чувствуя неловкость.

Она отвела отца Рея в беседку.

— Да уж, и не скажешь, что в таком домике-то живет сын, — сказал, вздохнув, Аллен.

— В каком — таком? — не поняла Лариса, хотя тон визитера ей не понравился.

— Ну, начальник отдела-то мог бы и получше жить-то, — сказал тот. — Приличненько. И в районе поприличнее, а тут, одно слово, “Избушки”, — припомнил он, как называли этот райончик жители между собой.

— Рей больше не начальник отдела, — ответила Лариса и почти с удовольствием пронаблюдала, как вытягивается лицо его отца.

— Как это? — забормотал он, глядя на Лару, словно подозревая, что та его попросту разыгрывает. — Я же, когда искал про него, читал… нашел.

— Он решил, что ему больше не нравится эта работа. — Лариса бросила взгляд на окна дома.

— Что значит — не нравится? — изумился Аллен. — Ну дает! Хорошую, денежную работу не бросают. Спятил, что ли? Ну даешь, девка! А как же это, мужу пожужжать немножко, по-женски так, мудро, платьев попросить, на море съездить, чтоб работал, а не… Он сейчас где работает?

— Не работает, — улыбнулась Лариса, уже едва скрывая свое отвращение ко взглядам отца Рея. Да уж, далеко упало яблоко от яблоньки. — Дома с дочкой сидит.

— Как?... — схватился за сердце старик, и тут Лара испугалась, не перегнула ли она палку. Все же человек пожилой, сердце, наверное, больное…

Рей вышел с подносом в руках. Переобутая в сапоги Анютка шла рядом с ним, гордо неся коробку с конфетами. Правда, приблизившись к беседке, она застенчиво уцепилась за папину ногу и общаться с недавно обретенным родственником не пожелала.

— Ну-ну, Ануся, это дедушка Аллен, — сказала Лара.

— Твой дедушка, — поправил тот, недовольно глядя на внучку. — Хулиганка маленькая, — погрозил он пальцем, — и не поздоровается…

— У меня другой дедушка, — замотала головой девочка и еще крепче вцепилась в отца. — Дед Дима.

Аллен вздохнул и закатил глаза.

— Охо-хо…

— Не прибедняйся, — скривился Рей. — Вот твой чай. Вот сахар и печенье.

Непризнанный дедушка взял чашку, щедро насыпал в нее сахара и взял печенье.

— А бутербродов с колбаской-то не найдется? А то я сегодня и не обедал…

— Сочувствую, — сказал Рей голосом, в котором не слышалось и тени упомянутой эмоции.

Колбаса в холодильнике была, Лара это помнила. Она хотела было тихонько встать и сделать бутерброд — несложно ведь покормить старого человека, — но опасалась оставлять отца и сына наедине. Да и дочка явно побаивалась незнакомого дедушку, хотя обычно она вела себя свободнее с чужими.

— Ты внучке-то подарок не принес случайно? — без обиняков спросил Рей. — Скучал ведь, так увидеться хотел.

Аллен сердито насупил кустистые брови и недовольно, по-стариковски, пожевал губы.

— Я не ожидал, что ты меня вообще впустишь.

— Ну пойдем, тут магазин недалеко, внучку порадуешь. Заодно, может, и бояться тебя перестанет, — продолжил Рей, словно не замечая недовольства отца.

— Ишь какие, вам, значит, только подарки и подавай, — заговорил старик, шмыгнув носом. — Что, надеялся, что папка-богатей объявится, а нищего уж и любить не будешь. Все с тобой ясно, сын. Думал я, что ты человеком вырастешь, а ты…

— Думал — это хорошо. Но, увы, ты сам выбрал не участвовать в моем воспитании.

— Ты не знаешь всего… — оскорбленно заявил отец.

— Ну так рассказал бы!

Атмосфера в воздухе накалилась. Анюта собралась заплакать.

— Лар, поиграйте пока или мультики посмотрите, ладно? Мне с отцом поговорить нужно, — сказал Рей таким тоном, как будто имел в виду совсем другое. Например, что ему совсем не нужно говорить с отцом. Но устраивать скандал на глазах дочери он не собирался — незачем пугать ребенка.

— Анют, идем, — с сожалением произнесла Лариса, разрываемая самыми разными чувствами. Она понимала, что разговор с отцом будет для Рея неприятным и хотела как-то сгладить острые углы. — Ты расспроси, ладно… — напомнила она, и муж кивнул понимающе.

Дома Лариса понимала, что места себе не находит, и вместо игры с дочкой дала ей в руки детский планшет с мультиками. Сама же одна выглянула в окно, откуда было видно беседку. Правда, сидящих там изрядно закрывали желтеющие плети местного вьюнка, который упрямо не желал сбрасывать листья чуть ли не до первых морозов. Но хотя бы не подрались — сидят, разговаривают. Отец Рея чай пьет. Жалко, не слышно ничего.

— Может, выйти к ним? — Лариса сама не заметила, как произнесла это вслух. Дочь тут же подняла головку.

— Не надо! Я одна боюсь.

— Дочь, ну не бойся, ты же всегда спокойно оставалась дома, когда мы выходили с папой в сад…

— А вдруг он здесь останется, с нами? Он плохой, — замотала головой дочь.

— Успокойся, жить с нами дедушка Аллен не будет, — твердо сказала Лара, погладив дочку по голове.

— Мама, не уходи! — упрямо вцепилась в нее дочка.

— Не уйду, не уйду, — ответила та.

— Посмотри мультик!

— Хорошо.

Лариса села рядом, но мысли ее витали далеко от происходящего на экране. Дочка же все время поворачивалась к ней, словно проверяя, точно ли мама смотрит. Лара машинально улыбалась, когда дочь начинала смеяться над приключениями мультяшных героев, но сердце у нее было не на месте.

Хлопнула дверь дома, и Лара с Анютой, вздрогнув, подняли головы и посмотрели друг на друга.

— Наверное, папа зашел.

— Мама, не уходи! Вдруг там страшный дед!

— Я только на минутку выгляну и проверю. — Лариса все-таки отцепила от себя дочку.

— Рей? — окликнула она.

— Да? — отозвался веселым голосом муж. У Ларисы отлегло от сердца. Если Рей сейчас говорит так бодро, то разговор их оказался удачным. Помирились, что ли?

— Ты один? — уточнила Лариса.

— Ага.

— Вот видишь, — сказала она дочери. — Там только папа.

Дочка бросила планшет и помчалась к папе.

— Папа, он ушел? — боязливым шепотом спросила Анюта, прижимаясь к отцу.

— Ушел, ушел. Больше не придет, не бойся, — успокоил тот ее.

— Ты его палкой прогнал?

— Прогнал, прогнал, — кивнул Рей.

Лариса вопросительно посмотрела на мужа, прочитала в его глазах “потом” и не стала расспрашивать.

Когда девочка уснула, сильно позднее обычного, Лара, которую любопытство уже почти сгрызло, начала разговор:

— Ну, как?..

— Нормально, сейчас расскажу, — сказал муж, шарясь по кухонным шкафчикам.

— Что ищешь?

— Вроде бы оставалась белая шоколадка?

— Нет, ты вчера доел. Я закажу сегодня продукты, — сказала Лариса, вбивая слова “белый шоколад” в заметки смартфона. — Так расскажи давай. Мармелад, кстати, есть.

— Мармелад для тебя. Тебе чаю налить?

— Наливай. Вы с отцом помирились, что ли? Ты весь день такой веселый.

— Да нет, я его послал, — с широкой улыбкой повернулся к ней Рей. В обеих руках у него было по кружке с чаем. — Видела бы ты его лицо!

— Послал? — Лариса слегка приоткрыла рот. Нет, она, конечно, ожидала ссоры, но что Рей при этом будет так счастлив…

— Ну да. Давно мечтал своего батьку послать подальше. Высказать ему, какой он козел по жизни.

— Но он ведь зачем-то тебя нашел… — неуверенно произнесла Лара.

— Ну, понятно, зачем. — Рей отправил в рот маленькую печенюшку, прожевал и сказал: — Всю жизнь жил как мудак, а как к старости здоровье стало шалить, о жизни задумался. Решил найти себе родню. Денежек выпросить…

— Но ведь пенсия, наверное, маленькая… — Лариса все еще не понимала ничего, хотя в голове всплыли его рассуждения о доме, денежной работе и жалобы на отсутствие денег на подарок внучке.

— Лар, ты не путай со своим миром, — напомнил Рей. — У нас пенсию платят вполне нормальную, есть много льгот, у нас старики не нищенствуют. Если человек довел себя до долгов и прочего, значит, либо у него какая-то беда случилась, либо он сам налажал. он ведь мне фамилию свою так и не сказал. Жалко, что и мама все скрыла. Я бы хоть пробил по базам, может, у него долги по алиментам или компенсации платит кому-то. А по одному имени поди найди хоть что-нибудь… — вздохнул он. — А, ну вот, у него действительно сдало здоровье, а поскольку жил он мудаком, то друзей, которые бы ему помогли, у него нет, и с родственниками они перессорился. Думал, я от радости начну его кормить и долги гасить — как же, у сироты папочка объявился. Ни в чем он не раскаялся, Лар. И Анютка его нисколько не интересует. Только деньги. В общем, для меня было большим удовольствием сказать ему, какое он говно, и чтоб он забыл сюда дорогу.

— А если теперь так и будет приходить? — испугалась Лариса.

— Не будет, он знает, что я могу обратиться в суд за преследование. Он не исполнял родительские обязанности, а если его проверит маг, умеющий распознавать ложь… В общем, никаких шансов. Ничего, не пропадет.

— А по ведьм в роду что-нибудь узнал? — спросила Лариса.

— Почти ничего. Говорю ж, этот мудак перессорился со всеми. Да все равно, это его родственники. Может, они о нас думают плохо, мало ли что он им наплел. Я поищу по тем крупицам, что удалось узнать. Но вряд ли найду, конечно.

— Извини, пожалуйста, что привела его в наш дом, — покаянным тоном произнесла Лара.

— Лар, ну брось. — Рей подошел и обнял жену. — Не переживай. Я, можно сказать, мечту всего моего детства исполнил. И он больше не придет сюда, обещаю. А чего ты чай не пьешь? Хочешь, я тебе фруктовый салат сделаю? Тебе нужно хорошо питаться, вон ты как похудела!

В конце ноября Лара собралась на второе УЗИ.

— Мама, а у тебя в животике братик? — в тысячный раз спросила дочь.

— Не знаю, доченька. Сегодня врач нам скажет, — терпеливо ответила Лара, как будто не отвечала на этот вопрос сегодня уже раз в десятый.

— Вот бы братик! — мечтательно сказала она.

— Ну, маме пора, — мягко заметила тетушка Эллис. — Пусть к врачу сходит, а мы с тобой поиграем пока у меня. И чаю попьем. У меня супчик очень вкусный. И плюшки знаешь какие — ням-ням-ням!

Лариса благодарно кивнула, попрощалась и вышла из дома. Натянула перчатки — было холодно. Позвонила мужу:

— Привет, ты где? Я уже вышла.

— Подъеду к клинике, — отозвался Рей. — У тебя в двенадцать прием?

— В двенадцать пятнадцать, — уточнила Лариса.

— Точно. Ну, буду вовремя.

Доехав до клиники, в которой она наблюдалась в прошлую беременность, Лариса снова вернулась мыслями к дням, когда она носила дочку. Насколько же было проще! А сейчас вроде и срока еще только половина прошла, но болит то спина, то внизу живота, то ноги начинают затекать.

В коридорах уже ждали приема беременные, некоторые — с мужьями. Из детского уголка доносились визги и смех.

Тихая переливчатая музыка и журчание фонтанов успокаивали и настраивали на позитивный лад. Лариса прикоснулась к животу и подумала неуверенно: “Сынок?..”

— Привет! — Рей сел рядом с женой. — Нормально добралась?

— Нормально.

— Как себя чувствуешь?

— Да что-то как-то… — неопределенно повела плечом Лара.

— Давай немножко плечи тебе разомну, — предложил он.

Начал пересказывать ей смешную историю, прочитанную в сети, потом Ларису и Рея позвали в кабинет.

Лара быстро устроилась на кушетке и с надеждой воззрилась на узистку. Та нанесла гель и взялась за датчик.

Экран был повернут так, что и Рей, и будущая мама могла видеть все на нем.

Врач, пожилая женщина с добрым лицом, диктовала данные ассистентке, не забывая комментировать:

— Все у вас хорошо, хорошо…

— А видно, кто это? Мальчик или девочка? — спросила Лариса.

Та развела руками.

— Не видно. Отворачивается, стесняшка. Если хотите пол узнать непременно, надо ехать в областной центр. Там маг принимает, который умеет чувствовать пол. У нас таких специалистов нет. Ну или ждите следующего обследования. Бывает, некоторые малыши до самых родов вот так “стесняются”, сюрприз родителям делают. Да вы не расстраивайтесь, — сказала она мягко, увидев, что у Ларисы слезы на глаза навернулись. — Главное, все в порядке у вас. Здоровенький ребеночек. Уж потерпите немножко.

— Она же нас съест, — вздохнула Лариса, просовывая руки в поданное мужем пальто.

— Я сам ей скажу, — ответил Рей успокаивающим голосом.

— Ну ты герой прямо, — невесело усмехнулась Лариса.

— Ну в самом деле. Так и скажу, что малыш делает нам сюрприз.

— А если там все-таки девочка?

— Ну, привыкнет со временем. В конце концов, мы же не игрушку выбираем. Честно говоря, если нет никаких проблем, мне не очень хочется ехать в Анрадил. — Рей назвал крупный город в их области. — Тебя тащить. Сейчас зима, простудиться можно, тебе тяжело долго ходить. Беременным часть заклинаний противопоказана, может быть конфликт с Даром малыша… Лучше уж пусть Анютка ноет.

— Давай ей купим что-нибудь, может, отвлечется от проблемы, — предложила Лариса.

— Давай с ней лучше в магазине выберем. А то, как в прошлый раз, купили куклу, а она и играть не стала.

— Да, наверное, так и сделаем.

Они забрали дочь от тетушки Эллис, и Ларисе с Реем пришлось пережить трудный разговор с дочкой. Она по-прежнему ожидала только братика, не желая мириться с мыслью о возможной сестренке. Анюту, зареванную и сердитую, уложили на дневной сон, когда вдруг Рей пристально вгляделся в кухонное окно.

— Там у калитки кто-то.

— Кто? — насторожилась Лариса.

На секунду она испугалась, подумав об отце Рея. А ведь он больше не появлялся. Сейчас Лариса уже не смогла бы скрыть вторую беременность и опасалась, что этот неприятный, черствый человек что-нибудь плохое сделает ее ребенку из чувства мести.

— Я сейчас посмотрю, — сказал Рей, выходя в коридор и надевая куртку.

Лариса несколько мгновений колебалась, а потом тоже набросила пуховик, сунула ноги в сапоги с широкими голенищами и выскочила из дома.

Рей уже стоял у калитки.

— Здрасте. Здесь моя правнучка живет? — донеслось оттуда.

Лариса и Рей переглянулись.

— Вы кто? — Рей нахмурил брови, подозрительно глядя на женщину лет сорока на вид, в темном пушистом свитере с брошкой в виде фиолетовой летучей мыши с глазами-сердечками и черных брюках. Она была без куртки. Каштановые пряди с оттенком меди и легкой проседью торчали из-под простой темно-серой вязаной шапки.

— Ага, извините, что без приглашения, — сказала она. — Я Марелла.

— Вы… — Рея прошиб холодный пот. — Вы — мать моего… кхм, биологического отца?

Его глаза сузились и смотрели почти враждебно. Он встал, как будто пытаясь загородить жену. Лариса машинально отметила его жест, но заинтересовала ее слишком моложавая внешность женщины. Да, у нее в волосах поблескивала седина, а в уголках глаз появились морщинки, но она не выглядела пожилой. Если она действительно бабушка Рея, она должна выглядеть не на сорок, а на все семьдесят.

Если только она не…

— Зачем вы пришли? — сказал Рей, словно ощетинившись. — Это он вас послал?

Марелла рассмеялась — искренне, заливисто, запрокинув голову назад.

— Ну вот еще, будет мне мой непутевый сынок приказывать! Да я его… — Она вдруг горестно вздохнула. — Я ведь и не знала, внучек, что ты на свете есть. Даром своим клянусь — не знала, что набедокурил Аллен. Это ж надо — женщине ребенка сделать да сбежать! Если бы родилась девочка-ведьмочка, почувствовала бы, прибежала… А так… Вот…

На ее глазах выступили слезы. Было видно, что Марелла — женщина волевая, и она сердито смахнула их.

— Не пустишь, что ли? — осведомилась она. — Неужели думаешь, что ты со своей избранницей сможете ведьминский Дар раскрыть? Упражнения упражнениями, все эти центры с их занятиями… Маловато этого, сам знаешь. По глазам вижу — не дурак уродился, не то что сынок мой, эх…

— Пущу, — ответил Рей, все еще настороженный. — Верю.

Он и в самом деле поверил этой женщине, потому что Даром не клялись просто так. Ненависть к отцу всколыхнулась с новой силой: значит, у него могла быть вот такая бабушка-ведьма? Приходить к нему и играть с ним, и обнимать, как сейчас возилась с Анюткой мама Ларисы.

— Ну, открывай тогда калитку, раз веришь, — веселым тоном сказала Марелла.

— Проходите.

— Ладно, не выкай, — сказала та и вдруг крепко обняла Рея, всхлипнула. — Большой какой уже… Правнучка-то моя что? Спит?

— Спит. А как вы догадались? — спросила Лара, но получила в ответ снисходительный взгляд.

— Ты не из наших, тут чуять надо… Ты уж прости, что грубо прозвучало, но вижу, ты совсем чужая… Не отсюда, а из-за Ткани.

Лариса остолбенела.

— Не переживай, я во вред своим никогда ничего не сделаю. Дай-ка потрогаю тебя, не бойся.

Лариса сначала инстинктивно прикрыла рукой живот, но потом несмело отняла руки, поглядев на Рея. Тот кивнул, словно подтверждая слова нахальной гостьи.

— Та-ак, — протянула она. — Мальчишка, чую. Вернее, не чую, значит, мальчишка это.

— Правда мальчик? — поразилась Лариса. — Но нам на двух УЗИ…

— А если там девочка без ведьминского Дара? — сощурился Рей.

— Нет, — ответила Марелла, резко качнув головой. — Точно мальчик, вот в апреле родится — сам поглядишь.

Лариса округлила глаза. Ведьма довольно точно определила срок, словно всю жизнь проработала в женской консультации.

— Это ваш Дар такой?

— Нет же, — рассмеялась Марелла. — Я такое про своих только чую, про родных по крови. Давайте чайку пока, угостите незваную гостью? Я тут вам, кстати, гостинцев принесла. — Она кивнула на свою объемную сумку.

Сумка оказалась волшебной, иначе Лариса никак не могла объяснить себе, как там поместилось все то, что Марелла выложила на стол в гостиной и на диван. Три ярких книжки-игрушки, серое платье, все расшитое колосьями и маками, заколки для волос в виде ярких цветов, какой-то набор с игрушечными котятами, вязаный свитерочек с надписью “Маленькая ведьмочка”, конфеты, явно самодельные, обвалянные в мелкой ореховой крошке, леденцы, зеленовато-прозрачные, с белыми лепестками внутри, чайный сбор в жестяной коробке без этикеток…

— Сама делала, — кивнула щедрая бабушка на коробку. — Внучку поите, ей полезно будет. Как назвали-то?

Лариса даже удивилась немного. Ей казалось, что ведьма чует и такое, после всех ее угадываний.

— Анечка. Анна… — сказала Лариса.

— Ануся, значит, — обрадовалась Марелла непонятно чему. — И вот еще…

Она сунула Рею кулончик прямо в руки.

— Ты хоть и не маг, подержи у себя, все ж кровный родственник… Это ей, Ануське моей.

— Не рано ли золото? — удивилась Лариса, глядя на тонкую цепочку. — Не потеряет?

— Зачаровано от потери, — сказала Марелла, подняв палец. — Ей нужно. Жила без меня она уж очень долго… Как она пробуждение Дара-то перенесла? — охнула вдруг. — Бедняжка…

Рей рассказал. Бабушка только головой покачала.

— Ну, обошлось, хорошо, что обошлось! Вы ко мне ее в гости-то не привезете? А то ведь обыскалась вас я! То вы куда-то от Дарбурга уехали, то вообще пропали… Я уж вся извелась, думала, не случилось ли — когда связь чувствовать перестала…

— Это мы, наверное, в мой мир уезжали, — догадавшись, немного виновато сказала Лариса.

— Ну вот, а у меня еще не были! Я живу, правда, в глуши, в усадьбе бывшей. Раздолье! Травы, какие нужно, все растут. Будем учить потихонечку, выяснять, к чему у девчушки таланты.

— Отлично, — сказал Рей. — Значит, поедем. Только… — Он не договорил и бросил взгляд на жену.

— За младенчика беспокоишься? Ничего, там мои подруги близко живут — и присмотреть помогут, и маме от родов оправиться. Тяжелое это испытание для женщины-то. Приезжайте, не бойтесь.

Они попили чаю, обсуждая дальнейшие планы, и услышали шлепанье детских ног по лестнице.

— Ануся проснулась, — сказала Лариса, немного волнуясь.

Сонная растрепанная девочка в сиреневой пижаме захлопала ресницами, увидев гостью.

— Анечка… Это… бабушка Марелла, — сказала Лара, пристально вглядываясь в лицо дочери.

Анюта посмотрела на незнакомую женщину и, неожиданно для всех, медленно расплылась в застенчивой улыбке.

— Здрастуйте, — сказала она, от волнения проглотив “в”.

— Привет, привет, моя ведьмочка, — обрадовалась Марелла. — Ну-ка иди сюда, я тебе гостинцев привезла!

Анюта быстро посмотрела на маму и на папу, но те только ободряюще улыбались, и девочка безо всякого страха подошла к Марелле. “Какой контраст, — подумала Лариса, вспомнив ее встречу с дедушкой. — Просто удивительно, как у такой чудесной женщины, как Марелла, мог получиться такой жуткий сын, как Аллен”.

Кулончик Ане тоже понравился. Она с удовольствием позволила новой бабушке завязать веревочку каким-то заговоренным узлом.

— Он теплый! — заявила она. — И светится как будто.

Ни Рей, ни Лара, правда, никакого свечения не увидели, но Марелла с гордостью приобняла свою будущую ученицу.

Марелла прогостила у них три дня. Сама она говорила, что сняла номер в гостинице, чтобы не стеснять и не навязываться, но ее упросили остаться. Анечка была в восторге от новой бабушки, и в особенности — от ее ведьминских умений. Кажется, она даже о будущем братике забыла. Каждый вечер она взахлеб рассказывала о том, чему ее обещала научить летом бабушка Марелла.

— Да уж, я даже не знаю, как мы без нее обходились раньше, — шутливо сказал Рей, обнимая жену сзади.

Они лежали на кровати, и Рей только что медленно и аккуратно массировал ей затекшие ноги, а сейчас прилег рядом.

— У тебя чудесная бабушка, — согласилась Лариса. — И мне уже не терпится увидеть, где она живет. Должно быть, очень живописное местечко. А еще — я бы снова съездила в “Ариану”. Мы там так хорошо отдохнули…

— Можно и туда, и туда, — пожал плечом Рей.

Утром они пошли провожать Мареллу на вокзал. Приехали немного заранее, и, чтобы развлечь девочку, Марелла повела ее в магазин, витрины которого были уставлены игрушками.

— Подарочек ей будет, а то когда еще увидимся-то! — сказала прабабушка.

Через пятнадцать минут они вынырнули из магазина. В руках счастливая девочка держала набор из куклы-мамы, куклы-папы и маленькой куклы-дочки с забавным светлым каре. Приглядевшись, Лара поняла, что кукла беременная.

— Мама, там смотри, кроватка для малыша собирается из деталей, и соска вот, и погремушка. И девочка, и братик в животике!

— Там сюрприз на самом деле, — сказала Марелла, кивая на коробку. — Нельзя выбрать. Хотела приятное сделать. Она так вцепилась в этот набор…

— Папа, открой! — Она ковырнула уголок коробки.

— Давай дома, доча, — откликнулся Рей, подхватывая саквояж Мареллы. — Сейчас мы бабушку проводим на поезд.

— Да пять минут всего, — отмахнулась та. — Порадуй внучку-то, пусть узнает, братик там или сестричка у куклы в животе.

— Как бы сейчас не расстроилась, — напряглась Лариса.

— Ладно, — сдался Рей, вскрывая коробку и доставая куклу-маму.

Он отщелкнул кнопку и вытащил младенца в розовом.

— Мальчик, и правда, — произнес он, отдавая крошечного пупса дочери.

— Ура, значит, точно братик будет! — завопила Анюта.

— Ну, все к одному, не зря ж я сказала, — довольно кивнула Марелла. — А теперь можно и на поезд, хоть от любопытства не помру, пока вы домой доедете. Я ведь тоже думаю — мальчик у вас будет. Поверь старой ведьме, — хохотнула она, обнимая Ларису. — Родишь, я приеду. Помощь-то не лишней будет.

— Спасибо, — поблагодарила Лара.

— Приезжай, бабуля! — заканючила Анюта. — Поскорей приезжай!

— Я тебе звонить буду, — пообещала Марелла. — Ну, и тебе пока, внучек!

Проводив прабабушку, они вернулись домой.

— Думаешь, Марелла права? — спросила Лариса, пока Анюта самозабвенно играла с новыми куклами, хотя до этого не проявляла особого интереса к этому виду игрушек.

— Кто его знает, — пожал плечами Рей. — Я уже сам начинаю верить в то, что это будет мальчишка. И жду с нетерпением, когда ты родишь.

— А я-то как жду! — выдохнула Лариса. — Ну почему эта беременность настолько тяжелее?!

Пролетел и Новый год, и Анюткин день рождения. Правда, пришлось объяснить дочери, что малышу не нужно рождаться в этот же день, чтобы сделать ей подарок.

— Во-первых, он еще слишком мал, ему лучше немного подрасти в мамином животике, — объяснил Рей, — а во-вторых, пусть у тебя будет свой день рождения, а у него — свой.

Схватки застали Ларису внезапно, за неделю до срока. Да, конечно, она знала, что роды могут начаться в любой день, но она была такая отекшая, отяжелевшая и измученная, что ей казалось, что день родов не наступит никогда.

Она играла с дочкой, когда живот резко и болезненно сжало.

— Мама, ты что? — Анюта отложила фигурку от настольной игры — бабушка Марелла прислала на день рождения, и игра стала любимой.

— Мне, кажется, немного плохо… Папу позови, пожалуйста, — попросила Лара.

Рей помог жене улечься, набрал тетушку Эллис.

— Сейчас она прибежит, — сказал он, коротко переговорив с соседкой. — Анюта с ней останется, а мы вместе поедем в клинику.

— Ты правда хочешь… быть со мной? — Лариса сморщилась от схватки.

— А ты хочешь меня выгнать, как в прошлый раз? Мы же договорились… — ласково, но твердо напомнил Рей.

— Если ты хочешь…

— Очень хочу.

Лариса помолчала, часто дыша от волнения. Она успокаивала себя, что сейчас нужно всего чуть-чуть потерпеть. В первый раз все прошло замечательно. И в этот раз будет так же. У них будет замечательный малыш.

— О-ох! — простонала Лариса.

— Держись, милая. — Рей заботливо взял ее руку в свою и ощутил, как сильно она ее сжала. — Сейчас придет тетушка Эллис, и мы поедем в клинику. Все будет хорошо.

Анюта осталась с соседкой, а Лариса, стараясь не показывать, как ей больно, вышла с Реем и села в такси.

Всю дорогу она не отпускала его руки, словно тепло ладони мужа давало обезболивающий эффект.

Дежурный маг, приняв охающую и корчащуюся Лару, быстро наложил обезболивающее заклинание. Ларису отвезли в палату, где ей на руки снова, как в прошлый раз, надели светящиеся легкие браслеты.

— Все будет хорошо… Дышите вот так…

В самом деле — роды прошли куда быстрее, чем первые, хотя Лариса, с ее тяжелой беременностью, боялась, что будет трудно. Может быть, потому, что вторые роды обычно проходят быстрее, а может, потому, что Рей постоянно был рядом, и она ощущала себя точно в трансе, не слыша команд акушерки, а только голос мужа, повторяющий их.

— Мальчишка, какой славненький! — раздался счастливый голос акушерки.

— Мальчик? — Лариса едва не заплакала от радости. Вот дочка-то обрадуется. Не зря она имена придумывала!

— Мальчик, мальчик… А вы не знали? Ишь какой скрытный, маме не показался заранее. — Медсестра шутливо погрозила пальцем малышу, которого сейчас вручили Рею. — А вы, Лара, потерпите немножечко. Все самое трудное позади.

Все и правда закончилось быстро, и Рей с Ларой и новорожденным сынишкой остались вместе в палате, совершенно одни. Рей не сводил глаз с жены и лежащего рядом с ней младенца.

— Ты отлично справилась, милая моя. — Он нежно коснулся губами ее виска.

— Сфотографируй его? — попросила Лара.

— Сейчас. Бабушке отправим?

— Покажи сначала. Ой, ну я и выгляжу…

— Ты выглядишь, как женщина, которая дала жизнь новому человеку, — хмыкнул Рей.

— Ну, еще раз сфотографируй, я лицо сделаю попроще, — улыбнулась Лара.

— Давай, раз, два… снимаю!

Ответ от бабушки не заставил себя долго ждать — сердечки в три ряда. И сообщение:

“Собираюсь и еду к вам!”

— Моим еще надо сказать, — прошептала Лариса.

— Я напишу с ноутбука, — пообещал Рей.

— Как мы его назовем? — спросила Лариса, любуясь сморщенным личиком сына. — Только не Пуппир.

Они расхохотались, вспомнив, как Анютка, посмотрев мультфильмы про храброго котенка Пуппира, настаивала, чтобы братика назвали именно так.

— Анютка на прошлой неделе предлагала имя Тим, — напомнил Рей.

— Нет, мне не нравится, — помотала головой Лариса. — Ему не идет.

— Тогда подождем и посмотрим, как он себя проявит. Может, он сам нам подскажет, как его лучше назвать, — решил Рей.

Дочка встретила их радостным воплем:

— Мама! А это Даник? Пап, дай подержа-ать! — Она потянулась к красно-белому полосатому кулечку на руках у Рея.

— Даник? — переспросила Лара.

— Анюта тут предложила, — пояснил Рей, — назвать малыша Даниэлем. Я сказал, что последнее слово за мамой, потому что ты носила ребенка, а значит, тебе и решать.

— Даниэль? Хм, — задумалась Лара, а младенец заворочался и коротко гукнул.

— Он говорит “угу”! — обрадовалась старшая сестренка. — Мама, он согласен!

— Мне нравится, — вынесла свой вердикт Лариса. — Пусть будет. И маме моей, я думаю, понравится.

Конечно, теперь ей уже не нужно было врать маме, но зато, если и сына назвать именем, похожим на русское, то она точно случайно не проболтается в разговоре соседями и избежит расспросов, почему имя такое странное. А так — ну Даниэль. Дан. Данилка…

— Тогда решено? Малыш Даниэль? — Рей взглянул на жену.

— Ой, какой же красавчик! — умилилась тетушка Эллис.

— Решено, — сказала Лариса, — пусть так и будет.

— Только учти, Анют, раз назвали — уже имя менять не получится, — наставительно поднял палец Рей. Сына он передал тетушке Эллис и сейчас снимал ботинки.

— Бабушка твоя когда приедет-то? — спросила тетушка Эллис, улыбаясь маленькому человечку.

— Завтра. Она как раз на поезд сядет через пару часов, — посмотрел на время Рей.

— Долговато как-то.

— Билетов на более быстрый не нашлось.

— Ну и вам помощь будет, хорошо это, — одобрила тетушка Эллис. — И меня не забывайте, зовите всегда. Скучно мне одной-то.