Полет Дримволкера

Часть 2

Было уже темно. В окнах домов загорелся свет. На пустой детской площадке, возле запорошенных снегом качелей, парень лет восемнадцати и девушка пили водку. Не панки какие-нибудь, оба опрятно одеты. Можно даже сказать интеллигентно. Увидев меня, парень благоразумно спрятал бутылку и стаканчики в синий пакет, стоящий на земле. Их, видимо, смутила моя черная кожаная куртка, какие носят полицейские зимой. Успокойтесь, ребята. Я не пэпээсник, я Дримволкер.

Наш офис находился в подвале старого пятиэтажного дома нездорового желтого цвета. Я спустился по бетонной лестнице к массивной железной двери с глазком. На двери был приклеен скотчем лист бумаги с надписью "ООО Спокойной ночи". Рядом в стене находилась измазанная в краске кнопка звонка. Я позвонил.

Охранник некоторое время изучал меня через глазок, а затем отворил дверь и пустил внутрь. Сегодня дежурил Андрюха. Здоровая детина в черной форме с надписью желтыми буквами "Охрана" на спине. У Андрюхи буквально на лице было написано, что у него за плечами девять классов, ПТУ и армия. Что было правдой.

Я снял перчатки и пожал охраннику руку. Он сел за стол, что-то пометил в журнале и повернул его ко мне. Края листьев журнала были словно обглоданные.

— Распишись, — сказал Андрюха, протягивая мне авторучку.

— А Боря… Борис Дмитриевич у себя? — поинтересовался я, нарисовав каракуль возле своей фамилии.

— Ага, — кивнул охранник. — Кстати, как там погодка?

— Не холодно. Но снег валит будь здоров, — ответил я и пошел вглубь подвала. Пардон, не подвала, а офиса. Осенью сделали ремонт и больше с потолка не сыпалась штукатурка и не капала вода, а пол был покрыт паркетом.

Почти все двери уже были закрыты. Завсегдатаи офиса разошлись по домам. Фирма наша маленькая, если не считать Дримволкеров, то человек десять едва наберется. Сейчас только дверь кабинета директора была приоткрыта. Оттуда падал свет, доносилась тихая музыка и лязг мечей. Я украдкой заглянул туда. Боря ловко водил мышкой, гоняя по монитору отряды легионеров и катапульты.

— Борис Дмитриевич, можно? — из вежливости спросил я.

Боря закрутил головой, шустро стукнул по клавиатуре и на мониторе вместо трехмерного поля битвы появился безмятежный рабочий стол "Виндоус 7".

— Затягивает, зараза, — виновато улыбнулся Боря. — Да ты присаживайся. В ногах правды нет.

Я сел напротив стола директора на табуретку и мы обменялись рукопожатиями.

— Печенюшку хочешь? — спросил он и достал из стола пакетик с золотистыми колечками, посыпанными сахаром.

— Печенье? Если только под кофе, — усмехнулся я.

— Будет тебе и кофе, — Боря развернулся на стуле и щелкнул электрическим чайником. Повернулся ко мне и поправил очки. Он был очень похож на какого-нибудь безумного хакера из фильмов. В квадратных очках, нос с горбинкой, тощий, волосы взъерошены.

— А что это тебе, Борис Дмитриевич, дома в компьютер не играется? — мы с ним уже давно на "ты". Я только, чтобы не задевать Бориного самолюбия, обращаюсь к нему по имени-отчеству.

— Да я бы с удовольствием… — Директор нахмурился. — Но моя жена ужас как ненавидит компьютерные игры. Считает, что человек моего возраста и с моим достатком не должен страдать такой фигней. Вот в офисе и отрываюсь…

В кабинете Бори на столе и на стенах были приклеены какие-то бумажки, на которых было что-то написано по-немецки. Я знал только три языка: русский, английский и ругательный русский. Так что смысл этих бумажек оставался для меня загадкой. Наверное, там написано что-то, что стимулирует к работе.

— А что это за человек был, если не секрет? — мне все-таки было интересно узнать в чьей голове я был.

— А… Ты про клиента? Жена какого-то бизнесмена.

Я присвистнул и покачал головой. Денег он, ради здоровья любимой жены, потратил наверняка не мало. А если обратился к нам, то значит и в самом деле любимая.

— Хе-хе. Радуешься? — Осведомился Боря и принялся разливать кипяток по кружкам. Себе он заварил зеленый чай из пакетика, а мне, как я и просил, кофе. У него в столе была целая кладезь различных растворимых напитков.

— Слушай, Борис Дмитриевич, мне бы зарплату получить. — Я поставил чашку, чуть не обжёг пальцы. — Последний раз деньги были полтора месяца назад. Всё понимаю: расходы, ремонт… Но, если честно, лапша "Доширак" уже начинает сниться мне по ночам.

Боря лучезарно улыбнулся. Так улыбаются киношные негодяи, когда затевают очередную пакость.

— Виталий Николаевчи, — начал он, — ты же понимаешь, что наша фирма пока еще только развивается. И очень много средств уходит на различные нужды. Вот, например, ремонт сделали. Дорого? Дорого. Зарплату сотрудникам, помимо вас Дримволкеров, платим? Платим. Охранной фирме, за то чтобы этот долдон Андрюха и его коллеги у двери сидели, платим? Платим.

— Кстати, а где наш генеральный директор? Давненько я его не видел, — внезапно вспомнил я. И действительно, наш генеральный, основатель этой "Спокойной ночи", не появлялся уже с начала осени.

— Валерий Алексеевич очень занят важными делами. Он расширяет нашу фирму. Налаживает контакты с братской республикой Беларусь. Хочет в Минске филиал открыть, — объяснил Боря, вытер губы от крошек печенья и вздохнул. — А ты спрашиваешь куда деньги уходят! Конкуренты на пятки наступают. И нам нужна реклама в периодических изданиях, на телевидение, по радио, в Интернете…

— Конкуренты? Это "Стражи" что-ли? — В России у нас пока был только один конкурент — питерская контора "Стражи Морфея".

— Ага, — кивнул директор. — Так что сам видишь сколько денег расходуется…

— И на коттеджи в Подмосковье они тоже расходуются, — вздохнул я и хитро посмотрел Боре в глаза.

Борис Дмитриевич сразу нахмурился. Посмотрев исподлобья он тихо, но требовательно спросил:

— Откуда ты знаешь?

Мне стоило усилий, чтобы не засмеяться. Боря был очень рассеянным человеком. Он часто забывал что кому и когда он говорил. Еще в конце лета, когда все Дримволкеры и другие сотрудники получили хороший аванс, Борис Дмитриевич похвалялся, что будет строить коттедж в Подмосковье. Мол, осенью покуда тепло пусть рабочие начинают, а следующим летом, вот блин, заканчивать будут. И мы с женой туда жить переберемся.

— Птичка на хвосте принесла, — заулыбавшись ответил я. — Борис Дмитриевич, я же знаю что ты приличная сволочь. Но мне бы хотелось, чтобы твой сволочизм на меня не распространялся.

До Бори, видимо, стало доходить, что он опять где-то ляпнул лишнее. Он побледнел, сглотнул вставший ком и испуганными глазами уставился на меня:

— Виталик, ты только не сдавай, а? Ну малость я с финансовым отчетом… того… Ну ты меня понял. Мне не хватает на стройматериалы, а жена все мне мозги пилит. Говорит, мол, "Журавлев, нормальные люди в коттеджах живут, а мы с тобой как семья бедных студентов в двухкомнатной квартире". Вот я и…

— Зачем мне тебя сдавать? — махнул я рукой, не переставая улыбаться. — Ты мне главное денег причитающихся дай и можешь дурить генерального, сколько тебе влезет.

— Я знал, что ты парень смышленый, — Борис Дмитриевич резко порозовел и заулыбался так, что на шее вздулись вены. — Дерьмо вопрос! У меня даже заначка кое-где есть…

Боря полез рыться где-то в столе. Не собирался я его сдавать. Сотрудник любой другой фирмы, застукав исполнительного директора за прикарманиванием денег, счел бы своим долгом донести куда следует. Не только из-за чувства сознательности, его может и не быть, а в первую очередь из-за подъема репутации в глазах начальства, который вполне вероятно перейдет в карьерный рост. Но я Дримволкер. Мне расти никуда и не нужно. Я сам свой собственный ключ к успеху.

— Держи, — Боря протянул мне смотанную черной резинкой пачку синеньких тысячных купюр. — Только это чисто между нами.

— Конечно, — хмыкнул я. — Спасибо за кофе и печенье. Приятно было пообщаться, Борис Дмитриевич.

— Подожди, — велел Боря и протянул мне что-то еще. Я пригляделся и понял, что это маленький пластиковый пакетик, в котором запаяны некие гранулы растительного происхождения.

— Что это такое? — спросил я, взяв пакетик. — Конопля?

— Вот еще! — развеселился директор. — Галлюциноген. Вызывает сильные зрительные, тактильные и слуховые галлюцинации. Но действует минут пять-десять. На Западе с его помощью Дримволкеры уровень пространственного контроля тренируют. Не запрещенный, привыкания не вызывает. Кури на здоровье.

— И что мне с этим делать? — я мял невзрачный пакетик в руке, наблюдая как бурое месиво внутри него перетекает из одного угла в другой.

— Курить, друг мой, — повторил Боря и протянул мне раскрытый журнал и ручку. — Распишись о получении. Валерий Алексеевич не хочет, чтобы наша контора отставала от европейских коллег.

— Во бумагомарак развели, — проворчал я, но послушно расписался. А затем задал вопрос: — А как с полицией?

— Я же говорил! Эта штука совершенно легальна. Как и "Морфей". Только не вздумай прилюдно курить.

— Я что, на идиота похож? — я протянул Борису Дмитриевичу руку, дабы попрощаться.

— Нет. Ты вовсе не похож на идиота. Ты очень умен, — холодно сказал Боря и крепко пожал мне руку, а взглядом сказал "Виталик, все что здесь было, осталось чисто между нами".

Мы распрощались и я пошел через наши отремонтированные коридоры на выход. Но теперь мне душу грели деньги, лежащие во внутреннем кармане. Кто сказал, что в деньгах счастья нет? Это сказал тот, у кого их куры не клюют, или тот, у кого их вообще нет. У меня почему-то заметно поднялось настроение. Когда-то давно, когда я был еще студентом, то подрабатывал курьером в одной фирмочке. И когда получил первую зарплату, то с диким восторгом пересчитывал деньги, свои деньги. Наблюдавшая за этим делом секретарша сказала мне тогда «Ты так радуешься? Однажды ты поймешь, что не в деньгах счастье». Она была права, так как счастье оказалось в эфирном мире. А теперь мне вообще почти некуда тратить деньги. Я просто их коплю куда-то, а сам не знаю куда. У меня уже лежит большая заначка, спрятанная среди постельного белья, но я даже не знаю сколько там всего. Может быть, купить новую машину? А зачем? Я на этой то езжу пару раз в неделю, а то и в месяц. Но все равно меня греет мысль о пополнении моей "сокровищницы".

Я подумал, что посреди улицы будет не разумно трясти такой суммой. Поэтому остановился посреди офиса, благо вокруг никого не было, и посчитал заработок. Что ж, не плохо, сумма мне понравилась. Если бы не моя смекалка, то Боря мог тянуть резину до самого Нового года, когда генеральный директор вернулся бы из Минска.

Расписавшись в Андрюшином журнале посещений, я опять вышел на вечерний холод. В одном кармане пачка денег, в другом пакетик с этим зельем. Просто находка для мента! Доказывай потом, что следы от шприца — это ты "Морфей" колол, так как являешься Дримволкером. Вот только это невозможно доказать. Простого человека от Дримволкера невозможно отличить. Никак. Только вколов ему дозу "Морфея" и проследив за ним в эфирном мире.

И тут я задумался. Интересно, а Боря Дримволкер или обычный человек? И все остальные офисные работники? Нигде в документах это не написано, а спрашивать в лоб как-то неприлично.

— Извините, — Ко мне подошел тот самый парень, который пил водку на детской площадке со своей подружкой. Он дыхнул на меня перегаром, виновато улыбнулся и спросил: — У вас сигареты не будет?

Кивнув, я похлопал себя по карманам, обнаружил начатую пачку дерьмового "Альянса" и отдал ему всю.

— Ой, спасибо большое! — обрадовался парень и поскакал обратно к девушке, сиротливо стоящей возле бутылки водки, переминаясь с ноги на ногу.

Я сел в автомобиль, завел его и тупо уставился приборную панель, думая что делать дальше. Торчать одному в квартире совсем не хотелось. Может банально нажраться в одиночку? Я в квартире безвылазно и так уже почти месяц сидел. Дрых и шлялся по эфиру. Хотелось живого общения. А нажраться я всегда успею.

Достав мобильный телефон, быстренько отыскал в невеликой адресной книге один желанный номер. Пошли длинные гудки… Я волновался, как описавшийся первоклассник. Даже сам не знаю: хотелось мне, чтоб взяли трубку или нет.

— Приветик, Виталик! — радостно защебетала Леночка в трубку.

— Привет, Лен! Я вот решил позвонить. Соскучился что-то.

— Ой, я тоже соскучилась! Что же ты мне даже эсэмэски не писал? — в ее голоске чувствовалась легкая обида.

— Денег на счету мало было. Вот и не писал, — соврал я. Денег на счету у меня куры не клюют, так как ни звонить ни писать мне почти некому. В эфирном мире я шлялся, вот и забыл о ней.

— Как у тебя делишки? — поинтересовалась Леночка. — А то мне скучно. Родители к бабушке уехали в Тверскую область и я одна дома сижу. Подруги все заняты…

— А хочешь я к тебе в гости заеду? — выдавил я из себя.

— Ой, правда! А когда сможешь? — Леночка завизжала от радости.

— Да хоть сейчас!

— Приезжай! Виталичка, миленький я тебя так люблю! — страстно выдохнула она.

— И я тебя тоже люблю, — в очередной раз соврал я.

Сию же минуту я покинул машину и заскочил в небольшой беленький магазин, стоящий прямо возле автобусной остановки. На остановке мерзли люди, ожидая вожделенные троллейбусы, автобусы и маршрутки. Как хорошо иметь машину!

В магазине у прилавка стояла немолодая женщина с явной примесью кавказской крови. Она вопросительно уставилась на меня, пока я изучал ассортимент.

— Дайте пожалуйста две бутылки "Рэдс", две бутылки "Старого мельника", — начал перечислять я, а потом вспомнил, что за рулем. — Нет! Не надо "Мельника". Лучше тогда дайте две бутылки "Баклера". И блок "Собрания" черного.

Женщина выслушала меня, бросила усталый взгляд и скрылась в подсобке. Минут через пять она принесла пиво и блок сигарет, а я демонстративно небрежно кинул ей пять тысяч рублей одной купюрой.

Кинув свои покупки на заднее сиденье ("Рэдс" предназначался для Леночки), я поехал прочь из Москвы в сторону Мытищ. Это даже хорошо, что Леночка живет там. Подмосковные девушки делятся на две категории — те, которые во всем хотят соответствовать москвичкам и те, которые не хотят морочиться и ведут простой образ жизни провинциальной девушки.

Леночка относилась ко второму типу, чему я был несказанно рад. Девочке было сугубо фиолетово, кто такие Дримволкеры и зачем они нужны. Она не знала, чем я занимаюсь на самом деле. Думала, что работаю в некой фирме менеджером (я такую байку ей рассказывал) и ни разу за два года нашего знакомства не поинтересовалась чем эта фирма занимается. Она вообще не лезет в душу и не спрашивает с кем я дружу, чем занимаюсь и чем увлекаюсь. Учится в педагогическом институте на четвертом курсе. Все что нужно я рассказываю ей сам. Вообще Леночка замечательный человек, который нуждается в любви. Без нее она завянет. Но я Дримволкер, я не способен любить человека, так как могу любить только эфирный мир. Он на столько прекрасен, что все остальное кажется не нужным.