Полшанса

Глава 21

Аккуратно, не прислекая внимания аодошёл поближе к нашим благодетилям. Внимательно посмотрел на всадника, привёзшего меня. Здоровый, как шкаф мужик. Выбрит наголо, лицо и череп выкрашены широкими чёрными и зелёными полосами. Одет…одет. Трудно сказать, во что он одет. Стандартное описание одежды тут не подойдёт. Предположительно на чёрные штаны и рубаху повязаны множество тёмно-зелёных лент. Ноги обёрнуты сшитыми между собой двумя кусками шкур. На них сверху надеты сандалии, которые крепятся ремнями к лодыжке. Вместо сумки он использует своеобразную сбрую со множеством карманов. А уровень…

Субъект системы 11-го уровня.

Не слабо. Стоп. Субъект системы? То есть проваливший задание и оставшейся в этом мире. Вопросов у меня куча. Но похоже на них сейчас никто не станет отвечать. «Через три минуты уходим. Недовольные могут остаться!»- выкрикнул брат-близнец привёзшего меня мужика.

Меня ощутимо толкнули в спину.

— Ну и козлина же ты. Ты в курсе?

— Я тоже рад тебя видеть, Колючка. Мои вещи с тобой?

— Нет. Оставила шурдам — пусть радуются. — Помолчав, она сжалилась. — Расслабься. Всё в сохранности. Расскажешь, что произошло?

— Может лучше сначала ты. У вас тут ситуация намного веселее. Кто эти люди? Откуда они взялись? Куда ведут?

— Отвечу, одним словом. Не знаю. Говорят, узнаем на месте. Недовольные могут валить. Вот и всё.

— Подробнее. Они же не из воздуха сгустились.

— Ты не далёк от истины. ЭХХ. — Колючка запустила пятерню в загрязнённые волосы, яростно чеша голову. — Когда вы ушли и не вернулись к утру, вас признали погибшими. Утром, когда солнце только встало, шурды выстроились перед стенами и сделали несколько ложных атак, выматывая нас. Уже к обеду половина защитников из-за отсутствия воды, стояла с трудом. Все, кто мог держать оружие, встали на стены и были вынуждены стоять под солнцем. Во время очередного ложного наступления оставшиеся с теми, кто категорически не хотел сражаться с шурдами, проникли в коридоры под ареной, чтобы добраться до какой-то статуи, которая якобы могла вернуть их домой. Каким нужно быть идиотом, чтобы верить в такую чушь! Так вот. Примерно через час туда смогли прорваться люди Гавела и Рамсеса. — Колючка вновь зачесала голову.

— И что было дальше?

— Трудно сказать, всё очень быстро закрутилось. То ли те, кто прорвались к статуе, что-то не поделили между собой, то ли люди Гавела и Рамсеса начали жёстко давить, спровоцировав конфликт. В общем, начали выносить трупы, причём тех, кто рвался к статуе. Люди, увидев это, начали возмущаться. И как раз начался ещё один штурм. Его отбили. Но во время атаки несколько недовольных решили поквитаться, набросились на Рамсеса и серьёзно его ранили. Не знаю жив ли он ещё. Напавших схватили, но их головы потребовали люди Рамсеса. Вспыхнул конфликт между теми, кто считал, что они поступили верно, и совет совсем обнаглел, без конца командуя и гребя всё под себя, и сначала людьми Рамсеса, а затем и между другими группами членов совета. Кое-как всё же удалось успокоить толпу. Напавших недолго думая повесили. Это стало поводом всем недовольным высказываться о неприкрытой жестокости и диктатуре совета. — Колючка прервалась, заметив мою реакцию. — Понимаю, о чём думаешь.

— Слабоумные придурки. — Констатировал я.

— Да. Они не видели, что происходит за стенами. Зато всё прекрасно слышали. Им даже не нужно было напрягаться. Всё происходило на фоне общей усталости, отсутствия воды и страха. Нужны были виновные. Нехорошие разговоры начались и среди групп совета. Конфликты показали слабые стороны лидеров. В час, когда стала прибывать новая волна, получившие опыт почти одномоментно ушли. Шурды не стали медлить. Без труда взобрались на стены, начав резать самых нерасторопных. Мы укрылись в коридорах. Шурды притащили бочки, наполненные пропитанной серой соломой. Начать выкуривать нас они не успели. На их пустой лагерь напали вот эти. — Она кивнула на всадников. — Шурды побежали на защиту, разделив силы. С противоположной стороны арены взобрались ещё люди, перебив тех, кто остался караулить нас. Пока шёл бой в лагере, мы сбежали. Куда именно нас ведут — не сказали. Они вообще не говорят с нами. Единственное, что знаю, — вроде как наш путь лежит в их поселение. Больше ничего сказать не могу, это всё что мне самой известно.

На исходе третьего часа пути мы остановились перед небольшой рощицей, в которой росло с десяток деревьев. «Слушайте все!!! Не торопитесь, заходите неспешно!» — скомандовал один из всадников, и вместе со своей зверюгой растворился в роще. Люди закрутили головами, не совсем понимая, куда нужно идти. Пара затрещин от сопровождения показала путь. Сквозь стволы деревьев был виден солнечный свет. Но на границе света и тени входящий исчезал, не доходя до солнечного пятна.

Когда настала моя очередь, я шагнул и оказался на круглом вытоптанном участке, лишённом всякой растительности. Вокруг возвышался высокий основательный частокол. «Воротная площадь» — такое название всплыло в голове. Ибо на тридцатиметровом круге насчитал сразу пять врат. Одни за мной, через которые мы оказались здесь. Другие — с левой стороны, ведущие в узкий коридор, в который после проверки загоняют всех пришедших. И сразу трое врат, создающие два тамбура прямо передо мной. Похоже, там находятся разгрузочные площадки и конюшня. Они прикрывают крутой, но не очень длинный подъём в поселение, которое находится то ли на одиноком утёсе, то ли на огромной насыпи. Сразу два вопроса. Как это здесь оказалось? И почему этого не было видно с вышки? Может, у неё высота и не очень большая, но, думаю, оголённую возвышенность с несколькими дымными столбами трудно было не заметить.

По самому краю поселения шла каменная стена с деревянными башнями, на которых сейчас находилось по два человека за стреломётами. Они целились в изгибающийся дугой проход, по которому нервно шли люди и на площадь, на которой проходила проверка. Проход уходил по дуге огибая возвышенность, на котором стояло поселение.

Когда подошла моя очередь, перед тем как пройти дальше, меня заставили снять с себя верхнюю одежду, после чего ко мне и к моей сумке поднесли кость с какой-то руной и напоследок обдали едким дымом. Только после этой странной процедуры позволили войти в коридор, вливаясь в общий поток. Он оказался не очень длинным, метров двести, может чуть длиннее. В конце стояли ещё одни ворота, впуская на… «трудовой лагерь»? Именно такая ассоциация родилась. Как только увидел всё такую же голую территорию, размером в два футбольных поля, с двумя рядами ровно стоящих длинных одноэтажных бараков, развёрнутых к высокой скальной стене не меньше двадцати метров. По ней вниз из селения медленно сползало две платформы с явно важными персонами.

Спустившись, они поднялись на сцену, стоящую почти вплотную к утёсу. Повинуясь окрикам, люди стали медленно подходить к прибывшим, старательно обходя последнюю здесь постройку — белую стелу, обнесённую каменными блоками высотой в два человеческих роста. Рядом с ней начинает двоиться в глазах, а мир приобретает кислотно-размытые цвета.

— Давайте, подходите быстрее! Мы не собираемся торчать здесь весь день!

Кое-как толпа всё же собралась, гудя и перекрикивая друг друга.

— Тишина! Все, кто сию же секунду не умолкнет, будет выкинут отсюда!

Тишина наступила. Но, как в любой неоднородной компании, нашлись те, кто захотел привлечь к себе внимание, показав свою независимость.

— Чего это ты повышаешь на нас голос? Мы свободные люди, и ты не имеешь права нам угрожать!

Не долго музыка играла, не долго… Не помню, как там дальше. Говоруна подняло в воздух, оттащив до самых ворот, где его, как блохастого пса взяли за шкирку, волоча на выход. Все стоящие на площади молча проводили его взглядом.

— Есть ещё, кто хочет высказаться? — Тишина. — Вот и хорошо. Слушайте внимательно, что вам сейчас скажут. Повторять не будут. Вопросы задавать нельзя. Попытаетесь перебить — вас сразу же вышвырнут. — Дав пару секунд на осознание, говорящий кивнул стоящему чуть позади лысому мужчине с густыми усами и простоватым лицом.

Этакий складской начальник. Ответственный и строгий, при этом не слишком умный, чтобы подняться выше по должности. Такой сначала бьёт, потом думает.

— Моё имя Шуль. Я ответственный за нижнюю часть поселения. Это то место, где вы сейчас находитесь. Начну с правил, которые каждый должен соблюдать. Первое. Бараки с первого по десятый предназначены исключительно для «оставшихся». Завтра утром с вами поговорят и определят на работы в поселении в зависимости от ваших навыков. Скажу сразу. Смиритесь! Ваш новый дом теперь здесь. Постарайтесь быть полезными, ибо нахлебников содержать никто не будет. Второе: любое преступление карается смертью. Держите это всегда в голове. Тут нет суда, адвокатов и присяжных. Церемониться никто не будет. Третье: все равны. Здесь без разницы, кем вы были на Земле. Правила и закон для всех един. Четвёртое: дуэли разрешены. Желающие драться должны войти в тот круг. — Он указал на место недалеко от сцены, выложенное белыми камнями, врытыми в землю и образующими круг диаметром метров в восемь. — Дуэли можно проводить только днём при свидетелях числом не менее трёх. Сражение ночью, неравным числом или парами будут расцениваться как убийство. Принуждение к дуэли так же незаконно. Пятое. Вы вольны уйти в любой момент, но возможности вернуться у вас не будет. Шестое. Те, кто могут переходить меж мирами — должны подойти и сообщить о себе. Поселению есть что вам предложить. Седьмое. Всем, кто пожелает, дозволено подняться в верхнее поселение. Цена за разовый подъём и спуск — четыре серебряных, это сорок восемь медных. Черноту не принимаем. Кто поднимется — вправе пользоваться всем, чем пользуются жители. Если есть желание, можете остаться наверху, но только если арендуете себе комнату. Если не можете позволить себе её — должны вернуться за два часа. Перед тем, как войти в поселение — сдадите всё оружие. Не успеете вернуться — придётся его выкупать. Восьмое. За разъясненьями можете обращаться к представителям поселения. Они всегда присутствуют здесь, следя за порядком. — Лысый умолк, отходя назад. На его место снова встал предыдущий оратор.

— Ваша жизнь теперь навсегда изменилась. Привыкайте, и может тогда выживете. Сейчас «оставшиеся» идут в бараки, там вам подробно расскажут о быте и вашем ближайшем будущем. Вы сможете задать все интересующие вас вопросы. Остальным я настоятельно рекомендую остаться и послушать лекцию о том, куда же вы попали, что такое система, какие угрозы таят руины. Тем, кому это не надо — могут идти устраиваться или подниматься наверх.

Я ушёл с площади после того как понял, что они не собираются ничего полезного рассказывать. Пустая болтовня, подогревающая страх людей к миру, в котором оказались. Не трудно догадаться чего они добиваются. Привязать их к себе. Убедить, что только здесь и только с ними им удастся выжить. Поэтому дают крохи информации.

Как-то не верится, что они смогли получить свои уровни, убивая шурдских разведчиков. Нет. Они явно ходили куда дальше. Человеческая натура, как не крути, требует познаний. Наверняка излазили весь город вдоль и поперёк. Возможно, даже бывали и за его пределами.

— Четыре! Грабёж! Дам одну! — Крайне возмущённый голос донёсся от платформы, к которой я шёл.

— Тебе сказано, не хочешь платить — уходи. Цена фиксированная. Для всех.

— Хорошо, четыре, но только тогда, когда продам свои товары. Они у меня лучшего качества. Там наверняка есть те, кто заинтересуется.

— Подъём стоит денег. Хочешь торговать наверху — плати.

— Вот же, шайтан, заладил. Плати, плати. — Абдул зло отдал монеты.

Мы поздоровались и, пока поднималась платформа, он успел рассказать, как ушёл с места нашей первой встречи. После моего предупреждения он примкнул к Рамсесу и вместе с его группой добрался до арены. Не видел я его потому, что он был внизу, занимаясь очисткой воды. В его ауле чистая вода — большая ценность, поэтому он неплохо умеет её фильтровать. С арены ушёл вмести с этими людьми, когда они пришли на помощь. Сейчас хочет продать добытые трофеи и надеется получить полновесное золото, которое уже сможет потратить на Земле, когда вернётся.

Абдул посчитал, что самое ценное — это системное оружие. Поэтому набил им полные две сумки. Он, конечно, прав насчёт ценности, вот только он не подумал, что в поселение с оружием нельзя. Хоть на поясе, хоть в мешке. На выходе его остановили, требуя всё отдать, а если он не хочет этого делать, то пусть уходит. Удаляясь от подъёмника, я слышал возмущённую полную злобы тираду про клятых бюрократов, тупых солдафонов, препятствующих развитию свободного рынка.

В самом же селении заблудится довольно трудно, так как тут только один проход, вглубь. Другие проходы перекрыты. Поднявшихся туда не пускают. Само собой, нечего приезжим шляться повсюду. А то девок портить начнут и всё, что не приколочено, унесут.

Местную архитектуру оценить не успел. Заметил только, что все дома имеют сглаженные углы и облицованы толстым слоем глины. Улица, по которой нам позволили пройти, вывела на небольшой пяточок, по центру которого стоял явно недавно сделанный указатель сразу на пяти языках. Довольно продуманно, учитывая то, что система переводит все земные языки, но по какой-то причине не делает это с надписями.

Налево «Кабанья шляпа». Это, я так понимаю, местная корчма, в которой можно снять комнату. Направо в конце улицы стоит одноэтажное подковообразное здание. Стрелка, указывающая на него, гласит «магазин» с припиской чуть ниже «без денег не соваться». Прямо ведёт достаточно широкая дорога с лаконичным «администрация».

Туда я и двинулся в надежде прояснить некоторые моменты. Но тройка молодчиков пояснили, что без конкретного дела к главе там делать нечего. А если у меня есть вопросы, то в корчме есть те, кто за плату готов рассказать то, что мне интересно. Свою речь они сопроводили достаточно красноречивыми жестами.

В «Кабаньей шляпе» был аврал. Поднявшиеся наверх люди боролись за то, чтобы остаться здесь, где потеплей и побезопаснее. Следуя правилам, для этого нужно место для ночлега. Местные, само собой, не спешили приглашать чужаков в свои дома. Их не защищает система, а значит и за их убийство ничего не будет. Учитывая, что в скором времени мы уйдём, наказать убийц, насильников, воров будет невозможно.

Может я слишком мрачно смотрю на вещи, но люди по сути своей твари, живущие по принципу: — «мне хорошо, когда другому плохо». Можно спорить, стуча кулаком по столу, доказывая обратное. Истины это не изменит. Человека не делает лучше культура, образование, воспитание. Его делает лучше только субъективный жизненный опыт, который нельзя передать.

Единственное, что удерживает человечество от анархии — это страх. Страх не перед законом, не перед наказанием, не перед осуждением, а страх перед другим человеком, который может совершить злодеяние с ним только уже с одобрения общества.

К примеру, убийца. Убивший умышленно другого человека приговаривается к смерти через повешение. И вот мы имеем уже двух убиенных. Но количество убийц в мире не сократилось. Ведь всё ещё жив палач, выбивший табурет из-под ног убийцы. Но его никто не осуждает. Он сделал благое дело. И никому не приходит в голову мысль о том, что палач наслаждается соей работой, видя испуг и конвульсивные дёргания умирающего.

Мир где нет законов, понятий о марали быстро обнажает человеческую суть. Те люди, что владеют этим местом, уже не похожи на тех, кто сегодня сюда пришли. Один вид, две разные сути. Мы цепляемся за устои Земли, они живут по принципу стаи.

Пока пришедшие кричали, толкая друг друга за возможность заполучить комнату, я двинулся по периметру зала, уставленного столами и лавками. Помимо барной стойки тут есть и обычная раздача вроде столовой. Берёшь поднос, говоришь, чего хочешь, отдаёшь деньги. Пробежавшись по меню, убедился в запредельно завышенной цене. Я не силён в ценообразовании, но сомневаюсь, что тарелка тушёных листьев, отдалённо напоминающих капусту, может стоит две серебряных или же деревянных, как называют их местные из-за рисунка. Это втолковывала раздатчица одному из пришедших, решившему отведать местной кухни.

Сев за крайний стол, стал ждать окончания шумихи и пока те, с кем можно поговорить, не станут расположены к беседе.

На самом деле если забыть, где я сейчас нахожусь, то вполне можно представить, что это обычная деревенская корчма на земле вечером пятницы. Да, многие посетители обеспокоены происходящим, кто-то даже на грани истерики, так как не может поверить, что здесь вот так просто живут люди. Но и тех, кто веселится и пришёл сюда просто выпить хватает, хотя, скорее всего, это показуха, и на самом деле они здесь для поддержания порядка.

Зевнул, прикрыв рот рукой, и как раз в этот момент ко мне за стол упало пахнущее бормотухой тело — молодой мужик с растрёпанными волосами и заплывшим от пьянства лицом.

— Нуссс, я хотов. Спрашивай.

Видя, что я не стремлюсь начинать разговор, он решил начать первым.

— Могу пояснить про обстановку вокруг. Кое-что о местных обитателях рассказать. Конечно… — Мужик громко рыгнул. — Конечно, не бесплатно. Так что скажешь?

— Ты не очень похож на того, кто знает что-то кроме того, где найти выпить.

— Эт чё, наезд?! — Мужик попытался встать резко из-за стола, но упал обратно.

— Поправь меня, если это не правда. Я готов заплатить, если ты действительно можешь рассказать что-нибудь интересное.

— Две звезды. И ты всё узнаешь.

— Звёздами ты называешь золотые монеты?

— Да, звёзды, созвездия, звёздные — как тебе удобнее. Раз знаешь о них, значит имеются.

— Что у меня есть — тебя не касается.

Он ведь не такой пьяный, как мне сначала показалось.

— Мне-то дела нет. А вот те, кого ты сможешь встретить в селении, могут и заинтересоваться. Я и о них могу рассказать. Ну как, по рукам?

— С тебя одной хватит.

— Одна так одна. — Легко согласился мужик. — Только деньги вперёд.

Сверкнув монетой, я опустил её на стол. Рука мужика метнулась к ней, но я успел накрыть кругляш ладонью.

— Она пока здесь полежит под моим чутким присмотром. Чтобы её тяжесть не отвлекала тебя от разговора.

— Только не думай меня обмануть, парень.

— И в мыслях не было.

Погипнотизировав мою руку, он протянул мне ладонь.

— Меня зовут Крысарий.

— Филин. — Не стал я прикасаться к грязной клешне.

— Хмм. Что хочешь знать, Филин?

— Ты сказал, что можешь рассказать о местных обитателях.

— Если они хоть раз появлялись в пределах города и их видели фуражиры, то я о них знаю.

— Хорошо. Вопрос для разогрева. Что знаешь о хозяевах шурдов?

— Эммм, лишь то, что они владели городом.

— Очень содержательно.

— Ты задал сложный вопрос. Они здесь никогда не появлялись, ну всяком случае я о таком никогда не слышал.

— Ну, раз не слышал, то освободи место для того, кто знает. Я лучше ему заплачу. — Монета сверкнула у меня в пальцах, скрываясь в кулаке.

— Постой, я многое знаю. Спроси ещё что-нибудь.

— Не ответишь или попытаешься соврать, свалишь. Ты понял?

— Да, да, спрашивай.

Секунду подумав задал менее важный, но от этого не менее интересный вопрос.

— Були. Что это за твари?

— Местные собаки. Больше и злее земных. Ничего особенного. Только гладить их не советую. Руку по шею вмиг отхватят.

— Обычные, говоришь.

— Ага. — Делая большой глоток из кувшина, отозвался Крысарий.

— Игры с сознанием не очень типичная вещь для Земли.

Подавившись выпивкой, собеседник закашлялся.

— Какие ещё игры с сознанием?

— Взгляд глаза в глаза, после которого накатывает сонливость и чувство бессилия. А голос в голове убеждает сдастся.

— Да брось. Обычный гипноз. — Отмахнулся выпивоха. — Помни, что это не более чем внушение и их штучки не пройдут. Хотя соглашусь, в первый раз это пугает.

— Не уж-то сам встречал их?

— Доводилось.

— Не похож ты на воина.

— А кто сказал, что я воин? Обычный фуражир я. Во всяком случае был им. — Крысарий закинул правую ногу на стол, задрав штанину, продемонстровал деревянный лангет на криво сшитой конечности. — А сейчас в селении работаю. Шкуры выделываю и мелким ремонтом занимаюсь. Поэтому много чего знаю.

— В чём разница между фуражиром и воином? По мне так: раз уж вы живёте в состоянии перманентной войны, вы тут все воины.

— Нет, конечно. Система может нам и дала оружие, но далеко не все хотят им пользоваться, по разным причинам. Из-за страха быть убитым, отсутствия интереса к этому дела или же из-за обычной лености.

— Тогда кто чем занимается здесь?

— Воины хранят поселение и по мере сил вырезают шурдов. Фуражиры в разведанных и зачищенных частях города собирают съедобные растения. Если повезёт, то безумную зверушку подстрелят. Разведчики ищут новые способы самоубийства, постоянно лазя в какие-то задницы, иногда доставая из них что-нибудь интересное и сбагривая найденное в магазин. Остальные занимаются тем, чтобы не сдохнуть.

— А касту торгашей кто здесь представляет?

— Только Нур. Она владеет единственным магазином. По совместительству является главой разведки. Снаряга для охоты или сражений, разная магическая хрень, найденная в руинах, элики, инструменты, материалы. За всем этим к ней. — Увидев, что я открыл рот для вопроса, Крысарий перебил меня. — Хочешь знать, откуда она берёт материалы и инструменты. Так вот скажу сразу — я не знаю. И лезть в этот вопрос не советую.

— Полагаю, на кой вам деньги — спрашивать тоже бессмысленно.

— Тут как на Земле. Плати, получишь необходимое. А куда монеты уходят — меня не волнует. Да и тебя тоже не должно волновать.

— Ты упомянул магические штуки, которые разведчики приносят. Где они их находят? И что эти находки могут?

— Не штуки, а хрень. — Крысарий припечатал кувшином о стол. — Магическая хрень. Ни добра, ни пользы. Каждый, кто пользуется такими вещами, становится беспечным, слишком сильно полагаясь на них.

— Ты не ответил на вопросы.

— Находят их в руинах. Только не здесь, а ближе к центру. Тут-то всё давным давно разграблено ещё предыдущими владельцами.

— Кстати о центре. Что там? Почему шурды так сторонятся его? Да и это селение находится достаточно близко к неспокойной окраине.

— Там… там пиздец. — Тихо произнёс Крысарий, грустно смотря в опустевший кувшин.

— Вот. Купи ещё и продолжим. — Я выложил на столешницу две серебрухи.

Уже повеселевший Крысарий вернулся с выпивкой, тут же присосавшись к краю, не предложив присоединиться. Впрочем, без разницы, я всё равно к таким вещам отношусь очень прохладно.

— На чём я остановился? Точно! Центр города. Достаточно трудно сказать, что там происходит. Особенно если ты там лично не бывал.

— А ты попытайся.

— Нууу, эмммм. Пфффф. В общем, до нашего прихода тут всем заправляли шурды, которые являются или являлись своего рода обслугой, расходным материалом у своих хозяев. В какой-то момент всё их общество по какой-то причине накрылось рваной пилоткой. Но до этого у них шли дела неплохо. Руины, в которых мы сейчас в плену, раньше были то ли столицей, то ли важным торговым узлом. Когда всё пошло по одному месту, все захотели взять себе такой жирный кусок. Само собой, хозяева города этого не хотели, создав из города настоящий лабиринт с кучей ловушек и преград разной степени изощрённости. Сейчас большая часть из этого уже не работает. Но в те незапамятные времена управлялось, конечно же, всё из центра города.

— Твой рассказ ничего не проясняет. Хозяева города, хозяева шурдов, ловушки, старые времена. Ты свалил всё в одну кучу и пытаешься накормить меня невнятным дерьмом!

— Не кипятись. — Крысарий выставил перед собой руки. — Сейчас попытаюсь пояснить. Я, наверное, не с того начал. Этот мир он живёт по иным законам, чем Земля. Тут есть то, что нельзя объяснить привычным нам языком.

— Ты о магии?

— И да, и нет. Магия — это наше земное название всего того, что мы не понимаем. Здесь каждое проявление альтернативных физических законов называется по-своему. И не просто так.

— Тебя что, давно не били? И ты решил испытать моё терпение?

— Да я вот уже к сути подошёл. Ладно, чёрт с ним, будем называть это магией. Но знай, это не так. В мире существовали места силы. Над ним или вокруг такого места, не знаю точно, был построен этот город. Когда всё полетело в бездну, туда же отправилась и магия. Точнее её законы. Сами силы остались в мире, но перестали подчиняться как раньше. А город избежал этой участи за счёт источника, на котором стоял. И тут… — Крысарий посмотрел внимательно мне в глаза. — Тут нужно пояснить две вещи. Перво:, за пределами города работают другие законы. Приближённые к земным, но магия там сама по себе. Никому не подчиняется. Вроде своеобразных вихрей скитается по миру, случайно что-то разрушая или создавая. Скажу сразу, подробнее об этом рассказать не могу, потому что никто не бывал достаточно далеко за пределами города. Грёбаная ловушка. — Пробурчал Крысарий вновь заливаясь сивухой. — Второе: в городе есть законы. Магия здесь на своеобразной привязи. То есть аномалии, магические ловушки и предметы, имеющие магические свойства, не могут сменить своё положение по собственной хаотичной воле. Лишь при помощи живых. В отличие от мира за границей города. По прошествии лет магические проявления здесь не угасли, продолжая нести службу давно почившим хозяевам, оберегая их имущество.

Крысарий выдохнул, а я с силой потёр виски.

— Таксс-с. Аномалии и ловушки я так понял — это антифизические проявления. Вроде растущих из земли живых проволочных щупалец.

— Нет. Ловушка — это то, что нельзя заметить. Она срабатывает только один раз и исчезает навсегда. Ты понимаешь, что она там была, когда ты уже мёртв. Без специального навыка или заточенного под это дела магического предмета её нельзя обнаружить. Но на окраине здесь и дальше их практически не осталось, лишь у самого центра. А аномалии — это полуживые проявления силы. Они бывают трёх видов: малые, большие и движущиеся.

— Полуживые?

— Именно. Им не нужно ни есть, ни спать, ни срать. Аномалии неразумны, но некоторые из них могут проявлять зачатки сознания. Иногда они могут делиться частью себя с предметом, находящимся в радиусе их досягания. Это может быть абсолютно что угодно, только не живое.

— Что они могут? Такие предметы.

— Они сами по себе довольно редкие. Даже так, большая часть из них может то же, что и аномалия, в которой они были найдены. В редких случаях они приобретают собственные свойства.

— За ними тоже разведчики охотятся?

— Угу, только в аномалии специально они не лазят. Попадания в них — это почти всегда верная и очень мучительная смерть. Всё, что из них когда-либо доставали, было добыто случайно. Разведчики помешаны на центре. Неделями там пропадают, возвращаясь в селение лишь чтобы пополнить припасы. Попутно таща всякие штуки. По большей части всякое старьё: ржавые механизмы, черепки, глиняные таблички, которые никто не может прочесть. Может на них написано, как пройти к сортиру. А Губернатор и Нур носятся с ними как с писанной торбой. Всё ищут что-то. Только никому не говорят, что.

— Стелла внизу тоже находка из центра?

— Ага. — Крысарий сморщился как от зубной боли. — От них постоянно голова болит. Хоть и приносят пользу.

— Она не одна?

— Две. Одна внизу, вторая рядом с резиденцией Губернатора. Они создают иллюзию. Ну, то есть не совсем. Скорее — оптический обман. Как, как…вот! Как с суповой ложкой. С одной стороны, твоё отражение тонкое, едва различимое, а с другой наоборот раздутое. Если стоять на земле или на небольшой возвышенности, то селение не увидеть. А вот с воздуха мы как на ладони. Я так слышал. Не знаю, правда или нет. Знал бы ты, как мы этих дур сюда пёрли. Всем селением почти четыре дня ночью и днём всё катили и катили, будь они не ладны! Сорвал спину себе из-за них, потом неделю встать не мог.

— Кто такой этот Губернатор? — Прервал я отошедшего от сути рассказчика.

— Глава и основатель селения. Суровый мужик, скорый на расправу, но сильный и справедливый. Мне не нравится, что он роется в том, что погубило хозяев города. Но лучшего предводителя, чем он, нам не сыскать. Мы живы благодаря ему. Он, считай, основал это место, прибыв в этот мир в самый первый прилив.

— Под словом прилив ты ведь не имеешь виду земное явление? Поясни что это такое.

— Люди сюда прибывают волнами. Сначала одна, через пару дней другая. Это происходит до тех пор, пока у системы остаётся хотя бы один людской объект. Когда объекты кончаются, наступает долгое затишье, а за ним следует прилив. То есть прибытие новых волн.

— И какой мы по счёту прилив?

— Третий, насколько мне известно. Первый был пять лет назад. Из него в живых остались только Губернатор, Нур и ещё пяток человек, остальные все померли. Они и основали поселение, когда я сюда попал, семь месяцев назад с первой волной. Нас нашли случайно. А на месте селения был скорее обычный лагерь.

— Всё вокруг отстроили за семь месяцев?

— Именно. Во время второго прилива, благодаря Губернатору и его людям, уцелело порядка пяти сотен. Нам объяснили, где мы, что вокруг и как тут выживать. Два месяца назад Губернатор приказал строить нижнее селение, сказав, что скоро будет новый прилив. Как видишь, он не ошибся.

— Откуда он узнал, что будут ещё люди?

— Мне-то откуда знать. Он человек не глупый. — Крысарий понизил голос. — Может он и оставшийся, но система о нём, как о других, не забыла.

— Интересно. Губернатором он себя назвал?

— Нет. Люди так прозвали. Его настоящее имя… Викус кажется. Но по имени его никто не зовет.

— Судя по всему, не такой он уж и хороший предводитель, раз не вывел вас до сих пор из города.

— Ты здесь всего несколько дней. Не знаешь, каково это — выживать, забившись в развалины, вздрагивая от каждого шороха. Если бы не Губернатор, мы бы уже давно были мертвы.

— Большая часть, вряд ли все. Подумай сам, почему вы всё ещё здесь, а не ушли за пределы города?

— Говорю же тебе, город — это ловушка, из него нет выхода.

— Именно поэтому шурды шныряют туда-сюда без проблем.

— Их проводят сюда шаманы.

— Это так Губернатор сказал или его разведчики?

— На что ты намекаешь?

— У шурдов шаманов — раз-два, и обчёлся. А их послушники мало на что способны.

— Людям там не выжить. — Твёрдо сказал Крысарий. — Когда я ещё был фуражиром, как-то сунулись за границу. Мол, в лесу всегда еды больше, чем в руинах. Так не прошло и двух часов, как нас попыталась схарчить тварь похожая на клеща-переростка.

— Вряд ли там опаснее. Скорее всего просто риск исходит с другой стороны.

— В смысле?

— Здесь аномалии, ловушки, руины, желающие рухнуть на голову. Там — дикое зверьё, несующееся в город из-за того, что боится выше перечисленного.

— Сама система не выпустит нас из города.

— Ты же сам сказал, что выходил за его пределы. И если уж пошёл такой разговор, то системе плевать на вас. Она уже списала вас со счетов и ей глубоко наплевать, что вы будете делать. — В хмельном взгляде появилась задумчивость. — Вас здесь держит не система и не город. А ваш предводитель. Он что-то ищет и ему нужны те, кто будет обеспечивать его искателей всем необходимым.

В другом конце зала раздался смех. Двое мужчин и девушки, показывая пальцем, смеялись над облитым мужчиной. Кажется, я его видел. Тот, что был недоволен делёжкой трофеев. Узнал его по причёске.

Не произнося ни слова, он двинулся к веселящейся компании, попутно взяв со стола глиняную кружку и ухватив её как кастет. Смех поутих.

— Ну, давай посмотрим, что ты мне сделаешь. — Произнёс рослый мужчина.

— Да ни хрена он не сделает. Он только…

Что «только»? Девушка, прижимающаяся к плечу рослого, не успела сказать. Со звуком ломающейся глины кружка впечаталась ей в лицо. Её мужик на секунду опешил, пропустив сразу два удара в голову ручкой с осколками. Вторая девка закричала.

Правда недолго, так как её почти сразу откинуло пинком в живот. Второй мужик из компании, с роскошной шевелюрой белых длинных волос, оказался более расторопный и выхватил длинный нож. Несколько раз полоснул им воздух. Не попав, он сделал выпад. Попал. Только не по цели, а в захват.

Схватили его за его роскошные патлы. Он несколько раз поближе познакомился со столешницей. Дальнейшее знакомство прервала местная полиция, начавшая разгонять абсолютно всех по углам.

— Продолжим. — Повернулся я обратно к собеседнику. — Сколько стоит наин и магическая хрень в магазине.

— Наин в зависимости от насыщенности. От семи до двадцати деревянных. А магическая хрень в зависимости от того, что тебя интересует. Сам я от этих штук стараюсь держатся подальше. Вот ещё что, не скупись пользоваться идентификацией. Нур тут единственный торговец. Из-за своего сучьего характера она не прочь нагреть даже своих, втюхав какой-нибудь хлам. Те, кто сидят за стенами и не получают ОС, к ней вообще не суются.

— С ней можно договориться?

— Если ты не из ближнего круга, то вряд ли. Говорю, пользуйся идентификацией.

— У меня не осталось распознаний.

— И в чём проблема? ОС ещё не успел израсходовать?

— Допустим. Как мне это должно помочь?

— Когда у тебя заканчивается идентификация, выбери предмет и попытайся его распознать. Система предложит распознать взамен на ОС. Стоимость будет зависеть от твоего текущего уровня. Чем выше уровень, тем больше плата.

— Почему система не рассказывает о таких важных вещах сразу? — Вопрос скорее был риторическим, но Крысарий ответил.

— Всё дело в твоей ценности для системы. Выше уровень, больше выполненных заданий — растущая ценность. Постепенно она будет давать больше информации, добавлять дополнительные вкладки, облегчающие понимание окружающего мира, а награда станет жирнее.

— Ясно. Нур принимает только деньги или бартер тоже возможен?

— Возможен. Когда вернёшься сюда в следующий раз, захвати морфий, марганцовку и нашатырный спирт, и чем больше, тем лучше. Они тут в большой цене.

— Морфий понятно зачем. И лекарство, и развлечение. А марганцовка и нашатырь зачем?

— Марганцовка везде в ход идёт: обеззаразить воду, проявить ядовитую или токсичную дрянь, освежить протухшее мясо, кожу размягчить перед выделкой и другое. А нашатырь — это суперсредство против шурдов. Видел, какие у них носяры? Одной разбитой мензурки хватит, чтобы они на десять метров к тебе не подошли.

— Кстати о шурдах. — Я замолк, провожая взглядом вытаскиваемых на улицу дебоширов. — Почему мы им интересны?

— В каком смысле?

— Почему они трахают людских женщин? — Крысарий не ответил, делая несколько больших глотков.

— Может спросишь о чём ни будь другом.

— Нет. Вопрос задан, и я хочу получить на него ответ. Я понимаю, почему они нас убивают, понимаю, зачем они берут людей в плен, даже пытки легко объяснить. Но почему они имеют такое влечение. Ведь наши женщины для них как обезьяна для человека, ничего привлекательного.

— Их это не волнует. — Тихо произнёс Крысарий. — Ты знаешь, что они делают?

— Знаю. Но не знаю почему.

— Есть две причины. Первая — шурды как вид очень слабы, их раса — это раса рабов. Они слабы и трусливы, чтобы не могли сопротивляться воле хозяев, они мелкие и незаметные, чтобы не отвлекать взор на себя, они глупы, чтобы не осознали своего положения. Вторая же причина — это их тело.

— Тело?

— Да. В шурдском обществе идёт значительный перекос в сторону мужского населения. У них самки рожают сразу по пять-семь детёнышей. И лишь каждая четвёртая способна пережить хотя бы свои первые роды. Их бывшие хозяева, когда их создавали, оставили им возможность плодится, но сделали её крайне опасной, для того чтобы был ещё один поводок контроля. Ведь только от хозяев зависело, сколько и кого будет в популяции. Но, как видишь, это всё равно не помогло.

— А возможность скрещиваться с другими видами им ради смеха оставили.

— Насчёт этого не знаю. Из выше сказанного можешь сам догадаться, почему им так интересны человеческие женщины.

— Кровосмешение. Они получают часть набора человеческих генов для преодоления своих врождённых дефектов. И чем больше человеческой крови вольётся в их расу, тем будет лучше. А человеческие мужчины им не подходят из-за того, что шурдских самок им самим не хватает. Но…хммм…не сходится.

— О чём ты? — Довольно быстро, трезвее спросил Крысарий.

— Это справедливо как общая цель, как благо для всего общества, как задел на будущее, на далёкое будущее. То есть подобное должно волновать шурдских лидеров, но не как рядовых особей. По логике, как я уже сказал, человек физически не должен их привлекать, мы принадлежим к разным видам. То есть процент насилия в плену должен быть минимален.

— Тут как раз всё просто. — С грустью и злобой усмехнулся Крысарий, вновь опрокидывая в себя содержимое кувшина. — Шурды тупые! — Констатировал он, ударяя о стол.

— И что это должно объяснить? — Спокойно спросил я, смотря на треснувший кувшин в руке собеседника.

— Однажды, на моей третьей или четвёртой вылазке за съестным меня прикрепили к разведгруппе и отправили на опушку леса возле границы города. Там мы увидели пяток шурдов, они поймали какую-то животину, похожую на козу, только с короткой шерстью. Вставили меж задних копыт палку, привязав к дереву, и начали по очереди пристраиваться сзади.

— Может тебе хватит? — Перебил я увлекательнейший рассказ.

— Думаешь, я вру?!

— Да, именно так я и думаю. Быть может шурды и дикари, но всё же у них есть подобие общества, а значит и нормы существуют. А то, что ты описываешь, больше похоже на бред неумелого писателя с проблемами в личной жизни.

— Подожди. Эй, Грик! Птьфу, Грак! Мля, Гряк! — развернувшись на лавке, Крысарий махнул кому-то рукой. Поняв, что на него не смотрят, он засунул грязные пальцы в рот, оглушительно свистнул. — Эй, пень старый! Да, да, да ты, иди сюда!

К нашему столу подошёл мужчина, весь седой, но вполне крепкий и жилистый.

— Ну, чего тебе, пьянь? — С явной брезгливостью посмотрел тот сначала на Крысария, затем на кувшин в его руке.

— Помнишь тот случай с шурдами и козой в одну из наших первых вылазок?

Вопрос седому явно пришёлся не по душе, и он резко развернулся, но Крысарий успел поймать край его жилетки.

— Просто скажи — помнишь?

Тяжёлым взглядом посмотрев на меня, он отозвался.

— Помню.

— И то, что они там делали со зверушкой, правда?

Седой вырвал всё ещё зажатую жилетку из рук Крысария.

— Знаешь, куда ты можешь пойти…

— Знаю, знаю, туда и пойду. Просто скажи, правда то, что я говорю, или нет.

Ещё один тяжёлый взгляд на меня.

— О произошедшем там — правда. И больше меня не зови. — С этими словами седой ушёл вглубь зала.

— Видишь? — Кивнул Крысарий, непонимающе заглядывая в опустевший кувшин.

— Просто похоть.

— Ага, и отсутствие мозгов. Им плевать, что трахать, они слишком тупы, чтобы разбираться. Благо хоть мужиков от баб отличить в состоянии.

Вот странное дело. Он морщится и водит плечами из стороны в сторону. Ему эта тема явно неприятна, но он всё равно продолжает.

— Именно поэтому в поселении есть негласный закон, по которому женщины остаются за стенами.

— Судя по твоим словам, много кто предпочитает оставаться внутри.

— На самом деле большинство, но ОС-то получать как-то нужно, поэтому приходится вступать в отряды воинов или фуражиров. На внутреннем развитии много не накопишь.

— Ты это о чём?

— В смысле?

— Ты упомянул внутреннее развитие. ОС можно получать иначе, чем кромсая врагов?

— Ааа, ты об этом. Конечно можно. Сосредоточиваешься на развитии способностей, дарованных системой, или можно заниматься обузданием артефактов, заключая их в формы.

— Это как?

— Эммм, трудно сказать, я разок видел, как это происходит, но ничего не понял. Скажу только вот, что опасное это дело. Был у нас один умелец, поднял почти пяток уровней таким способом. А в один прекрасный момент очередной принесённый артефакт его руках баццц! и взорвался. Теперь ложку с помощью ног держит.

— Ещё способы имеются?

— Ну, можно познавать мир, наблюдать за насекомыми и птицами.

— Что, и система и за такое поощряет?

— Да. Но она делает это очень скупо и только тогда, когда ты что-то действительно необычное узнаешь. Собственно, это все способы, что мне известны. Но наверняка есть ещё, просто путь через сражения самый быстрый.

«Ага, и самый короткий в плане жизни»- подумал я про себя, щелчком отправив в воздух монету, которую Крысарий с проворством кота поймал, пробуя её на зуб.

— Постой! Ещё кое-что. — Крысарий замялся.

— Чего?

— Я помог тебе сегодня.

— Помог. И уже получил плату.

— Это-то да. Но тебе может понадобиться ещё что-нибудь узнать или просто захочешь поговорить. И ну, кхх-м, в таких делах лучше всегда смачивать. А ежели выпивка неплохая, то и в качестве оплаты сгодится. Например, такая, как виски, выдержанный на дубовой коре от винного дома «Хеллекс».

— Учту. — Усмехнувшись, ответил я.