Попаданки: Драгоценная Рабыня (СИ)

41 ГЛАВА

И снова я просыпаюсь не пойми где и не пойми как. Темнота. Жутко, холодно. Поначалу я подумала, что попала снова в какое-то пространство. Дуновение ветерка стало приятной неожиданностью. Значит я где-то на улице и сейчас явно ночь. Очень темная и холодная. Разве здесь такое бывает? Была не была, решила идти на ощупь. Врезалась во что-то. Так стоп. Я не на улице. Больше похоже на помещение. Откуда тогда ветер? Огляделась. Глаза понемногу стали привыкать к темноте и я смогла разглядеть наконец таки силуэты. Это точно помещение. Какая-то комната. Просто в ней открыто окно. Тихий всхлип заставил замереть и прислушаться. И правда. Кажется я здесь не одна. Снова тишина, а потом опять всхлип. В этой темноте едва смогла различить в углу чей-то силуэт. Маленький, сжавшийся в комочек. Похоже ребенок.

— Эй, малыш, ты почему здесь один, в темноте? Что-то случилось? И почему ты плачешь? — в ответ тишина, а потом ещё один всхлип. — Эй. — решила подойти к нему и коснуться, но моя рука будто прошла сквозь него. Неужели призрак? Да, нет, быть того не может.

Со стороны предполагаемой двери послышались чьи-то шаги. Больше похожи на женские. Вскоре дверь открылась, рассеивая светом из коридора тьму комнаты. В проеме появилась женщина в одежде прислуги. Мне сложно было разглядеть её лицо, но судя по волосам, я её во дворце Шедгара не встречала.

— Молодой господин, ваше наказание подошло к концу. Надеюсь вы осознали свои ошибки и теперь будете учиться прележно… — грубо произнесла она, а потом добавила с издевкой. — Если ума хватит. — Что она только что сказала? Посмотрела в угол, где была тень малыша. Маленький мальчик, лет пяти.

— Да-да, я буду очень стараться, чтобы отец мной гордился. — без всякой обиды, не замечая колкостей со стороны прислуги заверил мальчик.

— Посмотрим. А сейчас идите в свою комнату. Вас там ждет ужин. Наверное уже остыл.

Дальше служанка не дожидаясь мальчика пошла вперед. Малыш еле поспевал за ней и явно прихрамывал. Пригляделась и увидела на его ногах раны, словно их били плетью. Господи, бедный ребенок. Ему должно быть очень больно, а эта грымза даже и не думала сбавить темп, но это ещё не всё. Когда мы наконец дошли до его комнаты, которая была какой-то убогой, то на столе стоял так называемый ужин… Непонятная жижа и хлеб с … плесенью?

— Ох, кажется этот ужин так долго вас ждал, что не только успел остыть, но и испортиться. Но что же делать? Время уже позднее и никто не сможет приготовить вам что-то другое. — не скрывая усмешки продолжала эта гадина.

— Ничего, я всё съем. — послушно сказал мальчик. Он был так бледен, хотя его щеки горели. Больше похоже, что у него температура.

— Вот и славно! Посуду заберут завтра, когда придут за вами на занятия. — и больше не говоря ни слова она ушла.

— Эй, стой! Ты куда? Как можно заставлять ребенка есть такое? Да ему доктор нужен! — крикнула я, но без толку. Посмотрела ещё раз на мальчика, который пытался выбирать хлеб, где меньше плесени. Чёрт! Да что это за издевательства? Да я этой грымзе сейчас все ноги вместе с поганым языком вырву и вставлю в одно место. Злость во мне кипела. Вылетела через дверь, чтобы задать той нахалке трепку, а в итоге очутилась в другой комнате и перед глазами была уже другая картина. Они сменялись одна за другой. Бедный ребенок испытывал на себе столько боли и унижения. Мне было его так жаль. Хотелось обнять, прижать к себе, утешить, а тем гадам поотрывать всё что можно и что нельзя. Тем более что мальчишка казался мне смутно знакомым, а вскоре я и вовсе узнала, что это Шедгар.

— Шеди, всё будет хорошо, обязательно будет. — поглаживая его по голове приговаривала молодая женщина, мать Шедгара. Я несколько раз тоже пыталась его коснуться, заговорить с ним, в конце концов надавать лещей слугам, а в особенности его отцу. Тому вообще бы провела… одну процедуру, чтобы он забыл о том как детей делать. Причем желательно без обезболивающего! Медленно и мучительно!

Я видела столько всего, что сердце разрывалось на части. Он столько всего пережил в детстве, что представить просто невозможно. Такое вообще можно пережить, да ещё и остаться таким… добрым и благородным?! Да такие кошмары о прошлом кого хочешь убьют, тем более если ты каждый раз проходишь их по кругу, самые ужасные моменты. Особенно болезненный момент, когда он теряет свою мать. А я здесь и ничего не могу сделать!

— Шарган! Знаю ты меня слышишь! Ты обещал помочь, так вот сейчас самое время! — крикнула я от досады, видя в очередной раз слезы маленького Шеда. — Шарган! Я прошу, помоги! Скажи, что мне делать? Как ему помочь?

— Он должен тебя услышать. — раздался наконец знакомый голос того, кто меня сюда направил.

— Я пыталась. Но он меня не слышит.

— Ты же сирена. Вложи все свои чувства, всю силу… — голос словно улыбался.

— Как?.. — тут меня осенила. Я ведь сюда попала, когда начала петь песню. Точно! И я снова начала петь песню. Я пела её снова и снова, вкладывая всю себя и все свои чувства. малыш сначала обернулся, потом стал искать по сторонам. Получилось! Он услышал! Я пела и пела, пока не раздался звук, напоминающей звук разбитого стекла, словно оно треснуло. Краски мира вокруг изменились. Стало как-то светлее, теплее. Так я была за пределами? А теперь я стою в саду дворца Пустоши. Наконец Шед выходит ко мне, он меня видит, но боится, не доверяет. Ещё бы, после всего что с ним произошло. Я бы вообще нашла нож и везде ходила с ним.

— Шед, Шеди, я пришла за тобой.

— Зачем?

— Я без тебя не могу. — наконец я рядом, наконец могу его коснуться, обнять. Сажаю к себе на коленки и прижимая к груди, нежно заправляю непослушные кудри.

— Почему? — хороший вопрос, на который у меня уже есть ответ и ничто это не изменит.

— Я люблю тебя. — не думала что моё признание будет вот таким и при таких обстоятельствах, но это не важно. Важно что теперь я рядом и сделаю всё, что в моих силах, чтобы вытащить его отсюда.

— Любишь? — удивленно спрашивает ребенок, но в то же время с нотками радости.

— Да! Очень, очень! Настолько сильно, что не представляю как смогу жить дальше без тебя, да и смогу ли? — целую в очередной раз его в макушку. Вернее я хотела туда поцеловать, но почему-то поцеловала в… сильную, обнаженную мужскую грудь. Э… А где макушка? Теперь уже не мальчик сидит у меня на коленях, а я сижу на коленях уже взрослого Шедгара. Стойте, подождите, взрослого?

— Настолько сильно?! — с улыбкой произносит он. — А когда мы вернемся, ты сможешь мне это сказать ещё раз? — чувствую как его рука нежно касается моей щеки, словно что-то вытирая. Оказывается у меня ручьем текут слезы.

— Угу… только и могу согласно кивнуть, так как и слова не могу проронить, боясь что совсем разревусь как дура.

— Ну что ты, всё хорошо. Ты пришла за мной сюда, смогла достучаться до меня.

— Я боялась, что у меня ничего не получится. Я столько раз с тобой пыталась заговорить, столько раз пыталась дотронуться, но сколько бы не пыталась, всё было бестолку. — всё-таки разревелась.

— Однако ты справилась, и теперь всё будет хорошо… Только… что с твоей внешностью? Ты какая-то… немного другая. — он осматривал меня с любопытством и интересом. Особенно заострил внимание на груди. Пф… мужчины!

— А что не так… — я тоже осмотрела себя и поняла, что на мне моя земная одежда. Та, в которой я отправилась в отпуск. Не может быть! Дотронулась до своих волос. Да! Это настоящая я с земли. — Не верю…

— Иннария?

— Да… и нет. Я не совсем Иннария. Моё настоящее имя когда то было Инна. — я даже могу произнести своё имя, просто не верю.

— Инна? А как…

— Это довольно сложная история… Потом обязательно расскажу. Одно могу сказать, я пришла к тебе из другого мира. В своем же мире я выглядела именно так. — демон смотрел на меня во все глаза и его лицо озарила улыбка.

— Ты не теряла память?

— Нет. Меня просто … послали сюда и всё, как раз в тот момент, когда Зул выкупал несчастную рабыню. — в первые в жизни мне стало так легко, будто я камень с плеч сбросила. Столько времени мне хотелось сказать своё имя, рассказать хоть кому-то правду, и вот…

— Но как…

— Нас было трое… Три подруги. Мы решили отправиться в отпуск, однако… в том мире пы погибли, а боги…

— Значит я был прав… Шарган послал мне тебя?

— … Ну… в общем-то да.

— А твои подруги?

— Их забрали другие Боги. Кажется для них тоже своя миссия. Я надеюсь, что у них всё хорошо.

— Не переживай, уверен, что всё хорошо. — меня поцеловали так, что все проблемы ушли на второй план. Я даже чуть не забыла про проблемы во дворце, которые начнутся, если мы не проснемся. А может и уже начались.

— Шедгар, я обязательно тебе потом всё расскажу и мы с тобой поговорим, но … нам надо вернуться.

— Скажи мне ещё раз. — ласково попросил демон.

— Сказать что?

— Нечто очень важное для меня. — ух, пользуется моментом. Ну ладно, мне не жалко.

— Я люблю тебя, Шеди, безумно люблю. — глаза Шедгара засветились золотым светом, который стал исходить и от него самого.

— Я тоже очень сильно тебя люблю и всегда любил, даже ещё до твоего появления…

— Что?… — продолжить мне не дали, закрыв рот очередным поцелуем. Что всё это значит? Да у меня к нему теперь тоже куча вопросов! Однако всё потом, ибо сейчас я чувствовала, как меня затягивает куда-то. Похоже мы возвращаемся…

Так значит она пришла сюда из другого мира? Шарган… спасибо! Спасибо за всё! И особенно за неё!

— Не за что, мой мальчик. Так должно было случиться. Это ваша судьба и так хотела твоя мать.

— Шарган?!

— Да. Твоя мать гордится тобой. Впереди у вас ещё много великих дел, но всё получиться. Вы с ней справитесь., а сейчас… тебе пора возвращаться, но перед этим, хочу тебе кое-что показать…

— Сдавайтесь, вы не сможете устоять.

— Навар! Наглец! Я не позволю тебе и дальше отравлять жизнь моему внуку! Ты ещё поплатишься за смерть моей дочери!

— Наш великий дедушка вернулся! Да что ты сделаешь? Где твой внук? Короля убила эта сирена и теперь ничто и никто нас не остановит. — кривая усмешка Навара говорила сама за себя. Он уже ощущал победу на вкус.

— Не так быстро господин Навар! Я здесь, вместе со своей будущей королевой! И как король, я повелеваю вам сдаться. Если нет, то готовьтесь к наказанию на месте! — крылаты златовласый демон взмыл вверх, отпуская свою силу, которая жаждала наказать всех виновных в гибели его матери, в его и её муках, что они пережили, и всех тех, кто был так жаден до власти. В этот вечер никто из подонков не сможет сбежать, никто не сможет выжить!