Последний конвой

Глава 13 Стивен

То, что это сон, было понятно с самого начала. Так бывает иногда, ты спишь и понимаешь, что спишь, поэтому сон не глубокий, а какой-то поверхностный. И сновидение тоже совсем простое, с незамысловатым сюжетом и расплывчатыми образами. Плетется что-то невнятное, ну да и фиг с ним…

Потом видения обрели четкость, приснилось море, камни и дамба. Снился Мишка, но почему-то очень маленький, лет десять — двенадцать, не больше. И сам Стивен тоже видел себя ребенком, практически ровесником Михаила. Мысль о том, что они познакомились всего пару недель назад, почему-то так и не пришла в голову. Как раз наоборот, во сне все выглядело логично и абсолютно естественно. Два друга и одноклассника, прогуливают школу, бесцельно шляются по берегу, кидают небольшие камешки в воду, высекая блинчики и ждут вечера, когда можно будет вернуться домой, без опаски получить нагоняй от родителей.

Затем пошли на дамбу, посмотреть, как швартуется большое рыболовецкое судно — «Адмирал Ратинский». С дамбы очень хорошо просматривался причал, и было безумно весело наблюдать суету портовых рабочих, уверенные движения матросов на палубе, и степенного капитана с трубкой в зубах, отдающего распоряжения морякам.

Потом каким-то непонятным образом поменялась локация, и Стивен осознал, что они с Мишкой находятся в старом, давно заброшенном военном доке. Непонятно зачем пробираются к пришвартованному судну, сквозь хаос древнего металлолома, после демонтажа отслуживших свой век кораблей. Тут и там, высятся распиленные на части обломки старых сухогрузов, военных судов, рыбацких шхун и невероятно огромных пассажирских лайнеров. Повсюду ржавое железо, мусор, грязь и всевозможный бесполезный хлам. Воздух насквозь пропитан вонью гниющей рыбы и прогорклым запахом разлагающихся водорослей.

Вдвоем с Мишкой они взбираются по старой, насквозь проржавевшей лестнице, на самую вершину боковой башни. А затем по навечно застывшей стреле башенного крана перелезают на предназначенное для разборки судно. Стивен знает, что это сновидение, возможно поэтому не испытывает никаких эмоций. Он понимает, что может сорваться вниз с огромной высоты и утонуть. Но страха нет, только вялый интерес к происходящему, словно при просмотре не очень зрелищного кино, уже виденного много раз.

Старое железо не выдерживает даже очень незначительной нагрузки, все давно сгнило и проржавело насквозь, одна из перекладин отрывается, и Стивен падает вниз с огромной высоты. Но ему почему-то все равно не страшно, разве он может умереть в двенадцатилетнем возрасте? Ведь он давно взрослый, а это просто кино о нем, маленьком.

Сильный удар о воду вышибает дух, он сразу уходит очень глубоко, даже свет меркнет сквозь невообразимую толщу воды. Тело парализует осознание того факта, что он еще не умеет плавать. Очень хочется вдохнуть полной грудью, но вокруг только вода. Легкие разрываются от недостатка кислорода. Стивен начинает беспорядочно дергать руками и ногами, пытаясь побыстрее всплыть на поверхность. Но тело отзывается вяло, конечности почти не слушаются, вода становится густой и тягучей, словно кисель. Еще несколько секунд и он больше не сможет сопротивляться.

И вдруг, на какую-то долю секунды Стивен осознает, что угроза смерти отнюдь не призрачна, и происходящее — вовсе не сон. Он сейчас действительно утонет. Умрет навсегда.

Нужно немедленно что-то сделать, если хочется жить.

Мысль настолько яркая и четкая, что сонная одурь улетучивается прочь. Стивен начинает целенаправленно стремиться вверх, отталкивается ногами, словно лягушка, колотит и загребает руками. Пусть пока еще неумело, но очень старательно. Тело все еще вялое, но что-то уже начинает получаться, толща воды над головой светлеет. Сердце бешено колотится, легкие требуют сделать вдох, но он сдерживается. Еще чуть-чуть, совсем немного осталось.

И вот сквозь слой воды уже видно пронзительно голубое небо и пылающий диск солнца. Его руки больше ничто не связывает, а вокруг уже никакой не кисель, а самая обыкновенная морская вода. Он делает последнее усилие и выныривает на поверхность, словно поплавок на отцовской удочке. Немедленно делает глубокий вдох и радостно смеется, от бешеного восторга колотит по воде ладонями.

Совсем рядом, с каркаса основания башни, свешивается вниз насмерть перепуганная физиономия Мишки. Он смотрится до того уморительно, что невозможно сдержаться от хохота. Михаил немедленно протягивает руки и кричит:

— Стив, хватайся, я тебя вытащу.

Он с готовностью обхватывает маленькую узкую ладонь и просыпается со счастливой улыбкой на лице.

Стивен открыл засохшие воспаленные глаза, почувствовал, что задыхается и сразу же сделал глубокий вдох. В нос ударил запах старой резины, а голову пронзила адская боль. Перед глазами заплясали и замельтешили серые мотыльки. Ощущение разрывающихся легких никуда не исчезло, словно он все еще в сновидении, очень глубоко под водой…

Нечем дышать!

Все еще не до конца понимая, что произошло, повел головой по сторонам. Тут же замутило, закружило, зазвенело в голове, поплыли серо-зеленые пятна. Последним усилием обезвоженных мышц, Стивен перевернулся на живот и его тут же вырвало невыносимо горькой слизью.

Впрочем, это, наверное, слишком сильно сказано. За целый день в желудке не было ни крошки, а выпитая вода мгновенно выходила потом. Только горло поранил, пытаясь исторгнуть хотя бы каплю жидкости из воспаленного желудка. Но все равно стало чуть легче. И хотя голова продолжала разрываться от боли, мозг включился и со скрипом начал генерировать мысли.

Почему нечем дышать?

Стивен осторожно повел головой по сторонам. В небольшой яме вповалку, сидели и лежали все восемь человек потерявшейся группы.

Какого черта?

Он попытался собрать мысли в кучу, но они не слушались и разбегались по углам, как тараканы.

Разве нас не должно быть семеро? Восьмой — часовой, дежурит на улице. Чья сейчас смена?

Он еще раз пересчитал тела, начиная с себя — все-таки восемь. Значит часовой не выдержал послеполуденного зноя и спрятался в землянке, а потом уснул вместе со всеми.

Кто должен был дежурить?

Да что тут гадать, все спят лежа, только Ковтун — сидя. Наверняка его смена была.

В голове пульсировала боль, душераздирающе мешала думать.

Уперся дрожащими руками в песок, попробовал приподняться и не смог. Звон в ушах усилился и поменял тональность, стал похож на клекот раненной птицы.

Почему так сильно болит голова?

Он несколько раз открыл и закрыл глаза. Вроде бы бесполезное упражнение помогло немного сосредоточится и сфокусировать зрение.

Слишком много людей в маленькой яме. Закончился кислород. Вытяжку тоже мудрил Ковтун. Видимо сделал неправильно, нет притока свежего воздуха. Вот придурок! Из-за него мы заблудились в пустыне, а теперь задыхаемся в яме.

Стивен собрался с духом и сел.

А вдруг я проснулся слишком поздно?

Он почувствовал озноб, хотя адская жара пустыни давным-давно проникла в убежище. Рывком вскочил на ноги, испуганно повернулся, посмотрел на безжизненные тела с бледными до синевы лицами. Вброс адреналина сразу отрезвил и отбросил остатки сонливости, только слабость никуда не делась, перед глазами заплясали зеленые пятна, ноги подкосились. Рухнул на четвереньки, зашелся в приступе неудержимого кашля.

Нужно что-то сделать. Немедленно! Пока я опять не вырубился.

Мысли выскакивали быстро, лихорадочно, короткими, рубаными фразами и улетали прочь из головы. Он никак не мог сосредоточится, на это просто не было сил. Но это почему-то было важно.

Словно за меня думает кто-то другой…

Он вновь попытался встать на ноги и не смог, все тело обмякло, сердце зашлось в лихорадочном ритме африканского танца, а воздух стал густым и вязким, словно кисель.

Как во сне…

А может ну их, эти быстрые мысли? Пусть летят себя, коли так сильно торопятся прочь. Вот он сейчас еще немного поспит, совсем немного, а потом…

…а потом в голову пришла страшная догадка, и он со всей силы несколько раз ударил себя по щеке.

— Не спать, сука, не спать, — заорал что есть мочи вслух, — сдохнем тут все, из-за тебя.

Лицо взорвалось болью, зашелся приступом астматического кашля, в голове немного прояснилось. Еще раз осторожно повел головой, выхватывая из общей картины мелкие детали, упущенные в прошлый раз.

Мишка едва слышно сопит, Франсуа только что застонал во сне. Ковтун, сидя в кресле, слегка пошевелился, у Бормана дрожат ресницы и пот блестит на лбу.

Мертвые не потеют…

Глубокий вздох облегчения.

Слава богу, все живы!

Моментально выступила испарина, сердце забилось чуть ровнее, откуда-то изнутри головы выскочил целый рой самых разнообразных мыслей, искрами бенгальского огня разлетелся в разные стороны шипя и угасая на лету. Ни одной не успел поймать…

Руки дрожат, ноги отказываются держать вес тела. Что делать?

И тогда он двинулся к выходу на четвереньках, как дикое животное. С непривычки оказалось немного неудобно, — слишком много конечностей. Он все время путался в какой очередности их необходимо перестанавливать. Один раз так запнулся, что руки подломились и с размаху въехал мордой в песок.

Удар на секунду отрезвил. Отплевавшись, Стивен собрался с силами и сделал еще пару неверных шагов поочередно переставляя негнущиеся «щупальца».

Вот и выход. Не сразу, но все-таки справился, сорвал непослушное покрывало, закрывающее условный дверной проем. Стал глотать раскаленный воздух пустыни, как рыба, вытащенная на поверхность. Перед глазами завертелись мелкие серые мушки, но они больше не пугали, давно стали привычными обитателями землянки.

Свежий воздух. Боже, как он прекрасен!

В голове слегка прояснилось. Мысли больше не убегали прочь, прежде чем он успевал их обдумать.

Нужно немедленно разбудить остальных!

Очень сильно хотелось пить, горло просто полыхало огнем. Стивен протянул руку, ухватился за горячую фляжку и слегка качнул. Едва слышно плеснуло, совсем на донышке, не больше одного колпачка. Этим не напьёшься, только раздраконишь себя еще сильнее. Пусть остается резерв.

Приложив немалые усилия, встал. Ноги сильно дрожали, но уже не подгибались. Осторожно переступая, добрался до спалки Михаила, склонился над телом, осторожно похлопал по щеке:

— Мишка, просыпайся.

Никакой реакции. Очень глубокий сон?

Размахнулся и врезал со всей силы.

— Проснись, я сказал!

Щека парнишки мгновенно покраснела, а все лицо пошло белыми пятнами. Он слабо пошевелился, громко застонал, но глаза так и не открыл. Только ресницы вздрогнули пару раз и все.

— Да просыпайся же ты!

Стивен принялся тормошить его изо-всех сил. Михаил снова застонал, а потом смешно сощурившись, с трудом разлепил один глаз.

— От-пу-сти, — очень тихо по слогам выговорил он, — мне-боль-но…

— Слава богу, очнулся, — выдохнул Стивен, и сел рядом с Мишкой на спалку, вытер опять выступивший пот. Непонятным образом его организм продолжал выжимать из себя воду. Откуда же она берется в таких количествах?

— Что случилось? — едва слышно пробормотал Михаил, и закашлялся.

— Некогда объяснять, — отмахнулся Стив, — нужно срочно разбудить остальных и вывести на свежий воздух.

— Не могу встать, — пожаловался Мишка, — плохо мне, голова кружится.

— Гипоксия, — все-таки пояснил Стивен, — кислородное голодание. Давай помогу.

Он встал, и ухватив Михаила под руки потянул вверх. Перед глазами вновь поплыли зеленые пятна, не удержался на ногах, так в обнимку и рухнули на песок.

— Черт, — выругался Стивен, он все еще удерживал Мишку, но оказавшись придавленным телом друга, понял, что не сможет встать самостоятельно. Он пополз на спине, отталкиваясь ногами, Михаил принялся помогать в меру сил и возможностей, но больше мешал.

Им потребовалось почти полминуты, чтобы проползти пару метров, огибая разбросанные вещи и лежащие вповалку тела. Наконец добрались до выхода, немного отдышались. Ухватившись за край вкопанного металлического ящика, Стивен поднялся на дрожащие от слабости ноги, сердце опять зашлось в высокочастотном ритме.

Да что там веса в том Мишке? Килограмм пятьдесят, не больше. А устал так, как будто кросс в пятнадцать километров пробежал.

— Притока воздуха нет, — наконец отдышавшись, смог объяснить Стивен, — Ковтун вытяжку неправильно установил. У нас отравление углекислым газом. Нужно срочно разбудить остальных.

— Сейчас, — тяжело дыша ответил Мишка, — я помогу. Только дай мне пару минут… прийти в себя…

— Хорошо, тогда я пошел, — Стивен оторвал руку от контейнера, шагнул в темноту ямы. После яркого света видно было плохо, глаза еще не привыкли к полумраку. Кое-как добрался до ближайшего тела, практически на ощупь. Понимая, что деликатничать нет времени, сразу врезал сильную пощечину. Франсуа захлопал ресницами, застонал, принялся натужно кашлять.

— На выход, — приказал Стивен, на ощупь пробираясь к телу щупленького японца, похлопал Ямадзаки по щеке.

— Проснулся Нипон? Давай, Самурайкин, шагай на свежий воздух.

С Крузом они почти не общались, капрал не отличался дружелюбием и общительностью. После пощечины мгновенно открыл глаза и несколько секунд моргал, уставившись на Стивена ничего не понимающим взглядом. Затем лицо перекосила запоздалая реакция на боль. С трудом разлепил растрескавшиеся губы:

— Помоги встать, — неожиданно спокойным и ровным голосом произнес он, — нужно разбудить остальных. В этой могиле воздух заканчивается.

Стивен ухватил его за ворот форменной рубашки, рванул на себя, переводя тело в сидячее положение. Круз застонал, вцепился в край спалки побелевшими от напряжения пальцами, но сознания не потерял.

— Иди, занимайся остальными, — вяло отмахнулся он, голос звучал хрипло, — я сейчас оклемаюсь и помогу.

Осторожно переступая тела спящих, Стивен двинулся дальше. Врезал пощечину Борману, ухватил за плечи, усадил в вертикальное положение.

Водитель удивленно хлопал ресницами и оглядывался по сторонам, видимо желая дать сдачи, но не совсем понимая кому, за что? И где, черт возьми, он находится? Почему тут так темно и душно?

— Идти сможешь?

Как-то неопределенно кивнул головой.

— Давай, на выход!

Двинулся дальше, в самый дальний угол землянки. Склонился над телом Иваныча, аккуратно похлопал по щеке — никаких признаков жизни. Тут же оттеснил Мишка, принялся усердно тормошить старика.

— Иваныч, просыпайся! Просыпайся же…

Стивен еще раз оглядел землянку, взгляд наткнулся на все еще спящего Ковтуна. В порыве внезапной слепой ярости сжал кулаки, шагнул вперед, и сильно пнул водителя носком ботинка в ребра.

Тот мешком рухнул на пол, открыл глаза и жалобно заскулил. Стивен прыгнул на него сверху, как коршун, врезал кулаком в скулу. Затем ухватил за ворот спецодежды, слегка приподнял и что есть силы ударил затылком о пол землянки. Ковтун захныкал, по лицу потекли слезы:

— Что случилось? Почему ты меня бьешь? — заверещал он как маленький ребенок.

— На выход, — рявкнул Стивен сквозь зубы.

Он рванул Ковтуна за робу, одним рывком поднял и швырнул тело в проход между спалками. Несчастный водитель не удержался на ногах и грохнулся на четвереньки.

— Пошел мразь, — Стивен не смог удержаться от соблазна, и с удовольствием пнул подкованым ботинком в пятую точку, — я с тобой потом разберусь, мудак.

Ковтун опять захныкал, и на четвереньках посеменил к выходу, бормоча что-то невнятное.

— Повыступай мне еще, — рявкнул Стивен ему вслед, — рожу набок сверну.

Кто-то осторожно тронул его за плечо:

— Стив, — это оказался бледный и насмерть перепуганный Мишка. Лицо друга вовсе не выглядело смешным, как совсем недавно в сновидении, скорее оно было растерянным, или точнее сказать — ошарашенным.

— Иваныч не приходит в себя. Посмотри, он вообще жив?

— Черт…

Стивен опять шагнул вглубь землянки, склонился над стариком, пощупал пульс на шее.

— Живой! Нужно вытащить на свежий воздух. Помоги, мне одному не справится.

— Давай, — с готовностью согласился Мишка, протиснулся рядом, ухватился обоими руками за спалку, попробовали поднять. Не смогли.

— Давай волоком? — предложил Стивен.

Потащили сидение по земле. На помощь пришел Круз, а чуть позже, у самого выхода, к процессии присоединился Франсуа. Вчетвером справились, вынесли на поверхность, столпились вокруг.

— Искусственное дыхание нужно сделать, — предложил кто-то.

— Лучше разойдитесь, — отмахнулся Стивен, — дайте человеку отдышаться. Мишка, сооруди небольшой полог, от прямых солнечных лучей. Вода есть у кого-нибудь?

Внезапно наступившая тишина оказалась самым красноречивым ответом.

— Ясно, — пробормотал Стивен, отцепил от пояса фляжку и вытряс последние капли драгоценной жидкости на лицо старика.

— Что делать будем? — спросил кто-то глухо.

Стивен поднял вопросительный взгляд на капрала, тот равнодушно пожал плечами.

— Отойдем? — предложил он, — покалякать нужно.

Отошли метров на десять, отвернулись в сторону пустыни, чтобы ветер унес слова в сторону.

— Ну, чего хотел?

— Как старший по званию, возьми командование группой на себя.

— У нас уже есть старшой, — покачал головой капрал, — сейчас оклемается и отдаст нужные распоряжения.

— А если нет?

— А на нет и суда нет, — ухмыльнулся Круз, — мое дело охранять груз. Меня для этого взяли в экспедицию.

— Так, — сдвинул брови Стивен, — значит тогда командование группой возьму я. А тебе придется подчинятся.

— Слышь, Молодой, — насупился капрал, — хорош тут из себя героя — спасителя корчить. За то, что ты проснулся при первых же симптомах гипоксии и разбудил остальных, — честь тебе и хвала. Может быть даже Родион лично перед строем благодарность объявит. Но на этом — все. Не стоит взваливать на спину больше груза, чем сможешь унести.

— Ты старше по званию, мог бы и…

— Ты ни черта не понял. Я отвечаю за груз, понимаешь? Груз в порядке, а ответственность за гражданских, мне и нахрен не упала. И тебе не советую в это лезть.

— А если Иваныч умрет, что тогда?

— Если, да кабы, во рту бы выросли грибы. Поживем — увидим.

— Ты как хочешь, а я сидеть и ждать чуда не собираюсь.

— Да-да, — кивнул головой капрал, — иди, герой, спасай мир. Только на секундочку вспомни, что перед тобой гражданские. Они не обязаны беспрекословно подчинятся, маршировать, отдавать честь и по первому же свистку падать отжиматься. А как ты их заставишь? Будешь как Быков рассказывать сказки о спасении человечества? Или как Чекист — ствол «Стечкина» в рожу совать при каждом удобном случае? Как ты будешь бороться с неподчинением? Рукоприкладством? Еще раз Ковтуна изобьешь? В кровь! В мясо! Чтобы песок жрал… Или сразу за автомат схватишься? Друга своего, Мишку расстреляешь перед строем в назидание остальным? Да?

— Ты несешь бред, — покачал головой Стивен.

— А это не бред. Это неудобная правда, от которой ты отворачиваешься и не хочешь видеть. А нужно наперед на шесть шагов просчитывать ситуацию. Пойми, Молодой, твоя задача — охранять груз. Не торопись примерять мундир эмиссара — рановато. Место еще не освободилось. Да и других претендентов хватает.

— Ты предлагаешь, как баранам сидеть и ждать помощи? А если она вообще не придет?

— Я ничего не предлагаю и тебе не советую дергаться. Людей погубишь, груз потеряешь. А Чекист тебя потом со спокойной совестью расстреляет.

— При чем тут Чекист? — вскинулся Стивен, — если ничего не предпринять, мы очень быстро загнемся без воды.

— Или, наоборот, прибудет наконец «кавалерия» и обнаружит только брошенный лагерь и цепочку следов уходящих все дальше вглубь пустыни. А кто виноват, что не дождались «спасателей Малибу?» Командир группы!

— Ну а что делать тогда?

— Инструкцию читал? Устав знаешь? Блюди субординацию и охраняй груз. Большего от тебя не требуется. А лавры героя пусть достаются другому. Понял, Молодой?

Стивен упрямо покачал головой.

— Нет.

Круз пожал плечами:

— Я тебе очень популярно объяснил, чем закончится геройство. Можешь поверить на слово, а можешь и не верить. Мне все равно.

— Я тебя выслушал, но собираюсь поступить по-своему.

— Поступай как хочешь, — хмыкнул капрал, — мне наплевать. Мечтаешь о должности и лычках? Нужно было к Паулю подойти и рапорт написать. А измываться над гражданскими — западло.

— Ты перегрелся…

— Каждому — свое, Молодой. Хочешь взять на себя командование? Вперед и с песней! Но отвечать за свои косяки будешь сам. За любую ошибку спросят по полной программе.

— Хватит пугать, — отмахнулся Стивен, — пуганные уже.

— План действий составил?

— Пока не успел. Думал, что…

— Индюк тоже думал, — перебил капрал, — голову, хотя бы иногда включать нужно. Что ты намерен предпринять? Отправиться в Асуан? А карта у тебя есть? Ты уверен, что эта дорога ведет в правильном направлении? Ты не забыл, что мы слегка заблудились?

— Круз, я все понял. Но решения не изменю.

— Ты ни хрена не понял, Молодой! Но разжевывать ситуацию мне лень. Черт с тобой, поступай как знаешь. Препятствовать не буду. Даже помогу, если попросишь.

По хмурым лицам Стивен догадался, что ситуация с Иванычем за время их отсутствия в лучшую сторону не изменилась. Однако ничего сказать не успел, инициативу перехватил капрал:

— Народ, прошу минуточку внимания.

Под пристальными взглядами водителей Стивен немного смутился и, кажется, покраснел.

— В связи с плохим самочувствием Иваныча, должностные обязанности командира группы любезно согласился взять на себя Стивен Майер. Прошу любить и жаловать, — закончил он с самодовольной ухмылкой.

— Король умер, да здравствует король! — схохмил Ковтун, но на него тут же зашикали. Мишка издали показал кулак, а Франсуа несильно толкнул в плечо.

— Чего это ради? — внезапно возразил Борман, — у нас что голосование было? Эдак любой может сам себя назначить командиром.

— Отставить разговорчики, гражданские, — командирским голосом рявкнул капрал, — здесь вам демократии не обломится. Экспедиция изначально создавалась под эгидой Службы Безопасности, поэтому имеет военное командование. Согласно уставу СБМ, назначение должностных и ответственных лиц производится старшим по званию офицером группы. Несогласные с назначением могут обжаловать мое решение, для этого необходимо подать рапорт установленного образца эмиссару экспедиции.

Водители дружно нахмурились, но промолчали.

— Вопросы есть? — улыбаясь спросил капрал.

— Нету, — обиженно буркнул Борман.

— Ну а на нет, и суда нет, — хихикнул Круз, — Стивен Майер, приступайте к своим обязанностям.

— Гражданских уже за людей не считают. Если на тебе военной формы нет, то ты никто и зовут тебя никак, — едва слышно пробормотал Ковтун.

— Приказывай, гражданин начальничек, — осклабился Борман.

Стивен мрачно посмотрел на водителей, собираясь с духом.

— Собирайте лагерь, — произнес он, стараясь чтобы голос звучал ровно, — Иваныч сказал, нужно двигаться в Асуан. Жара спадает, скоро закат, можно выдвигаться.

— Согласен, — подал голос Франсуа, — надо ехать к людям. Подохнем мы здесь без воды.

— Нас вообще-то ищут, — громко возразил Борман, практически выкрикнул, — а вы собрались уезжать. Куда? Наш новоявленный командир знает направление?

— Мы поедем по дороге, — сказал Стивен, — в пустыне легко заблудится. А дороги строят между населенными пунктами. Асуан или другой город — для нас разницы не имеет. Здесь мы не останемся в любом случае.

— Ладно, — обреченно махнул рукой Борман, — ехать, значит ехать. Мне самому идея сидеть посреди пустыни не очень нравится. Айда, мужики, разбирать лагерь…