Препод от бога

Глава 19 Диплом и список литературы

Ну что, вот это я встрял так встрял с документами!

С одной стороны, последние полгода с лишним… да нет, уже две трети учебного года прошло!.. преподавание давалось мне непросто. Да и разлука с женами не радовала. Опять же, мне приходилось еще и удаленно заниматься делами манора — не так просто, как кажется.

Но все это оправдывала возможность подобраться к нужным материалам в библиотеке для наших личных задач, а с другой стороны — осознание, что я делаю реально нужное дело и действительно помогаю этим детям! Отец Питера Эдвардса заметил совершенно правильно: никак особенно я не изощрялся, никаких америк не открывал, «лучшие практики» не внедрял, чудес психологического анализа и наставничества не показывал. Просто настолько добросовестно и последовательно, насколько мог, исполнял нехитрые правила, которые принял еще в начале учебного года: физкультура, внеклассная активность (мастерская), поощрение за реальный результат и нагружать каждого ребенка по максимуму — и вроде бы этого оказалось достаточно. В том смысле, что никто не умер, все делали значительные успехи, а Жан, Питер и Ротимер имели хороший шанс продолжить обучение сразу на третьем курсе. Точнее, Питер и Ротимер имели — Жан, несмотря на характерную для него прижимистость, отказался.

— Монеты это, конечно, сэкономит, — сказал он. — Но я договорился с городом о твердом сроке отработки — десять лет. Неважно, сколько я проучусь. Так что мне торопиться резону нет. Наоборот, лучше подольше здесь поторчать, побольше усвоить… — сын поденщика улыбнулся. — И самому на себя поработать на каникулах тоже!

А вот Мелисса зубами схватилась за возможность учиться на курс старше. Базы у нее было все же маловато, я опасался, что к концу весны девочка не сможет сдать необходимый минимум (экзамены здесь проходили в мае, а не в июне, как я привык). Но если она будет так же упорно трудиться летом (а есть ли возможность у нее делать это дома?), возможно, получит возможность перевестись осенью… Получила бы. При условии, что я бы ее поддержал и замолвил словечко. Теперь ничего не выйдет. Разве что Вилья согласится меня заменить в этом качестве.

«Блин, что значит теперь⁈ — спросил я сам себя. — Ты что, серьезно собирался остаться тут и на следующий учебный год⁈ Чтобы твои собственные родные дети без тебя росли, что ли? Или перетащить всю семью в столицу — или прямо сюда? Но здесь в квартире тесновато для всей кодлы. А кто будет в маноре делами заниматься?.. Мы ведь изначально согласились забраться в эту горную глушь именно затем, чтобы не светиться постоянным присутствием рядом с королевским двором! Хотя, если Иркан привезет орочьи семьи, и они останутся в маноре…»

Я слишком уж вжился за эти месяцы в академический быт! Ругал еду в столовой, прогуливался вокруг водно-огненного фонтана, приобрел любимые уголки и нежелательные маршруты, подружился с обслуживающим персоналом… Горничную нам кастелянша нашла, опять же, очень славную, готовит хорошо. Интересно, получится ли ее в манор сманить? Она женщина пожилая, может, соблазнится работать у некромантов и магов Природы, которые ее, если что, всегда смогут подлечить.

Опять же, я почти что подружился с Веллертом Эйбрахтом и замдекана Вильей — оба отличные мужики, каждый в своем роде. «Почти», потому что на настоящую дружбу у нас троих просто времени не было! Да и в изучении Ночки неплохо продвинулся, и Леу поддерживал.

Нет, нет, хватит этой шарады! С некромантами-первокурсниками я еще справлялся, но потом…

А что потом, с другой стороны? Курировать, я, допустим, буду второй курс, но учить — опять свежих перваков, в этом году просто так удачно совпало. На первый курс моих знаний хватает.

Вдруг Академия магических наук в Ненте действительно примет мой диплом Московского государственного педагогического университета — сюр, конечно, но что в моей жизни сейчас не сюр?

С такими противоречивыми мыслями я обнаружил себя перед небольшим Пантеоном, расположенным на территории Академии. На полноценный храм это святилище все-таки не тянуло: здесь всего-то и было, что привычный мне уже портик с колоннадой, небольшой зал и несколько алтарей. Так, боги Огня, Воды, Света, Земли и Воздуха, с ними все понятно. А где моя-то покровительница?

С удивлением я обнаружил, что алтаря богини Любви попросту не было! Богини Раздора тоже, но это меня не волновало: к ней я даже не собирался обращаться.

Никакого служителя в храме не было, так что я не мог ни у кого спросить, отчего двум самым молодым богиням здешнего пантеона такое пренебрежение! Может быть, именно оттого, что молодые? Академия-то строилась едва ли не сразу после колонизации этого мира, а Любовь и Раздор появились здесь всего около пятисот лет назад, насколько я помню.

Нет, ну все равно, можно же было добавить? Места по углам вполне достаточно…

Слегка заинтригованный, я отправился в город на поиски алтаря — и очень скоро нашел полноценный Храм Любви недалеко от стен Академии! То есть именно отдельный храм моей богини, а не алтарь в общем храме. Жреца я там не застал, но застал служительницу в ярко-розовом одеянии, которая торговала в храмовом киоске мелкими амулетиками «на удачу в любви» или «чтобы разлюбить», записками с предсказаниями и оплаченными молениями.

Между прочим, показательно, что я за столько месяцев толком ни разу не гулял за стенами и даже не видел этого местечка — настолько был занят.

— Скажите, добрая госпожа, а вы не знаете, отчего в Академии нет алтарей Любви и Раздора?

— Это весь город знает! — засмеялась она. — А вы — новый преподаватель-некромант? Про вас тоже по городу слухи ходят, красавчик, мол, такой, — девица мне подмигнула.

— Увы, если я буду позволять хорошеньким девушкам делать мне комплименты, меня жена съест, — серьезно сказал я. — Она дракон, она может.

Девица хихикнула.

— Ну, вы и влипли…

— Так насчет алтарей?..

— А, да! Ну просто Любовь и Раздор ведь не дают магии своим адептам — вот магическая Академия их алтари и не поставила внутри стен, все просто! Опять же, считается, что Любовь и Раздор только от учебы отвлекают.

— Я-а-асно… — озадаченно сказал я. — Ну что ж, спасибо.

И пошел молиться к алтарю.

Рассуждал я так: моя богиня — женщина капризная, но довольно разумная и смешливая. Если ей нравятся романтические комедии, то мой собственный «плутовской роман» с путаницей позиций тоже наверняка кажется ей смешным. Так, может, не откажется помочь?

Действительно, не успел я опуститься на колени на специальный коврик около алтаря — неловко с непривычки, ну да что делать! — как услышал фырканье моей богини чуть ли не у меня за спиной.

— М-да, с такой просьбой ко мне еще никто не обращался!

— Я еще даже не успел ничего попросить! — резонно заметил я.

— Но собирался попросить диплом, так ведь?

— Ты за мной наблюдала?

— Только когда ты меня упомянул… Ну удружил! Ты хоть знаешь, что копии диплома выдаются в архиве университета только по письменному заявлению самого получателя диплома⁈

— Понятия не имел, — честно сказал я. — Как-то не сталкивался. Мой диплом всегда лежал у меня в ящике комода…

— Еще я не лазала по чужим комодам! Пришлось вместо этого тобой притворяться. Не люблю носить мужские тела, особенно пожилые, но делать было нечего. Кто вообще придумал такую дурацкую бюрократию? А если работодатель диплом работника захочет проверить?

— Я тоже не понимаю, — согласился я. — Так что, ты уже достала мой диплом?

— Время в разных мирах течет с разной скоростью, так что это-то пустяки. Сложнее было перевести и сделать апостиль! Пришлось разыскивать развитый мир с большим количеством попаданцев, и переводчика с русского на наш диалект — семь потов сошло! А потом еще нотариуса, который согласился бы это заверить… В общем, вот, держи! И если ты взамен не предоставишь мне замечательное представление, я очень разочаруюсь.

Над моим плечом протянулась изящная рука в рукаве, украшенном розовыми кружевами — так, будто богиня действительно стояла у меня за спиной. В руке лежал диплом на знакомом бланке, к нему красной ленточкой крепился второй, переведенный и заверенный — апостиль.

Изящные пальцы разжались, диплом упал — к счастью, в мои подставленные руки.

— Спасибо! — крикнул я.

Так и не понял, сердилась на меня богиня, досадовала или, наоборот, была довольна. Ощущение, что всего помаленьку.

Когда я вернулся из прогулки в храм Любви, дома меня ждал сюрприз. Заглянув в гостиную, я увидел, как незнакомая блондинистая девица стоит и гладит Ночку по каменной морде!

Признаться, в первый момент я чуть было не вспылил. Потом я разглядел девушку чуть получше, и сообразил, что она одета в одно из платьев Леу, мое любимое зеленое в коричневую полоску, — но это платье сидит на ней, как на корове седло, потому что девушка обладает совсем иным сложением, чем моя самая душевно юная жена!

Девица обернулась, продемонстрировав внушительный бюст, этак пятого размера, который совершенно не помещался в вырезе платья, и огромные губы — как у рыбодевушки из старого советского мультика («Оставайся, мальчик, с нами»). Ну или как у не имеющей вкуса и тормозов жертвы ботоксных инъекций. Все это великолепие дополняли огромные, без дураков огромные, на пол-лица, глаза — так что я чуть в обморок не упал! Выглядело реально страшно!

Эффект «зловещей долины» на полную мощность!

— Андрей! — крикнуло страшилище голосом Леу. — У меня получилось! Смотри! Я совсем-совсем настоящая девочка!

…Ха, я думал, что секс с Леу — испытание моих навыков героя-любовника? Вот оно — настоящее испытание! От того, что я сейчас скажу, возможно, зависит вся моя дальнейшая супружеская жизнь, все мое счастье и мой рассудок. А может быть, и жизнь: я очень вовремя припомнил сейчас служительнице, что Леу, вообще-то, и схарчить меня может, если что.

Что ж, иногда главные жизненные испытания приходят именно в такой обертке.

Я подошел к Леу, взял ее за руку — вот рука вышла хорошо, правильные очертания кисти, тонкая нежная кожа, крошечная родинка на запястье — и тихо сказал:

— Леу, родная, я буду любить тебя в любом облике. Но… если ты не разыгрываешь меня и тебе реально кажется, что у тебя хорошо получилось… Извини, мне придется открыть тебе глаза на страшную правду. С лицом еще предстоит поработать.

— Ой да, само собой! — отмахнулась драконица. — Лицо — это так, черновичок крупными мазками! Но ты посмотри, кожа, кожа-то какая! И молочные железы… я понимаю, я с ними переборщила, но в этом масштабе реально проще работать! Гляди зато, какой натурализм!

С этими словами она отогнула лиф (что было очень легко, поскольку грудь и так норовила выпасть наружу) и показала мне плод своих усилий.

Ох… действительно, очень натурально вышло! На вид. И на ощупь тоже… И на…

— Ты же сказал, что тебе не нравится это лицо! — фыркнула Леу, когда я начал пробовать на вкус.

— Если это черновик, я как-нибудь смирюсь, — сказал я. — Просто глаза закрою.

Леу захихикала. Потом застонала.

— Так вот… в чем смысл… — пробормотала она.

— Ага. А мы с Мирой тебе говорили! Так… и пойдем-ка отсюда в спальню, возможно, Ночке неприятно на нас так смотреть.

— Она бы отвернулась, — резонно заметила Леу.

— Ну… тоже верно.

В общем, никуда мы не пошли.

Я собирался явиться в деканат на следующий день с моим переведенным дипломом — как-никак, богиня Любви из-за меня расстаралась! — но в итоге меня так затянули повседневные обязанности, что я совершенно об этом забыл! Роже опять влип в неприятности: подслушивал у девичьей душевой на этаже второго курса (там училось аж пять девушек, и все достаточно взрослые, чтобы заинтересовать растущее пацанячье либидо). Питер безобразно повел себя на уроке алхимии, пришлось идти замаливать его грехи у преподавателя. Объявили оценки внезапных проверочных работ, которые проводили в первые дни после каникул — ура, мои «неженки» оказались по баллам в первых рядах, лучше старшекурсников (естественно, при разных уровнях сложности). Ротимер продолжал буксовать на поднятии мелких скелетов, никак они ему не давались — просто сразу рассыпались в пыль. Марго внезапно оказалась не в состоянии анимировать даже свежеубитую муху, не говоря уже о чем-то более крупном, и я никак не мог найти к ней подход… а потом вдруг выяснилось, что она просто боится насекомых и мышей, но стесняется сказать!

Мы перешли на улиток и ящериц, и дело тут же сдвинулось с мертвой точки, прошу прощения за каламбур.

В общем, жизнь кипела, я благополучно получил свой выходной, съездил в столицу, заключил договоры на поставку по списку Габриэля, еще раз навестил Мишеля и Хелену (так вышло, что только Хелену с малышом, потому что Мишель опять был срочно занят и не смог освободиться). И только в следующий понедельник вспомнил о дипломе и моем экзистенциальном кризисе! В смысле, о кризисе самоактуализации, или как это назвать? Короче, о моих метаниях насчет того, стоит ли делать Академию постоянной частью моей жизни в этом мире.

Но все-таки вспомнил и заскочил в деканат поперек всякой текучки. За мной топал один из наших грузовых скелетов, нагруженный учебными пособиями (так-то эта четверка в основном играла роль вешалок у нас в квартире, но сегодня для разнообразия пригодился), а на моих плечах сидели две анимированные мышки, одна помеченная синей краской, другая красной — собирался на них показать кое-какие из идей Рагны. Вирусная передача контроля, конечно, требовала значительно больше сил, чем я мог получить через нашу с Рагной связь, плюс долгих лет тренировки, но мне пришло в голову, что это отличная иллюстрация простейшего программирования в зоне прямого действия энергии Нежизни. То есть мышку можно приспособить, например, чтобы бежала к тебе, когда закипит чайник, пока ты занимаешься другими делами на той же кухне.

— Вот, — сказал я, отдавая госпоже Крейц аккуратный свиток. — Богиня Любви действительно выполнила мою просьбу.

— Ну надо же! — охнула секретарь, разворачивая диплом. — Ого! Вы — профессиональный преподаватель? — она поглядела на меня с огромным уважением во взоре. — Преподавание математики, логики… перечень дисциплин выглядит весьма достойным. Дата, число, печать нотариуса с Перепутья… Хорошо, это очень популярный мир, к нам часто приходят их печати! — госпожа Крейц улыбнулась мне. — Все в порядке, спасибо большое, мессир Вяз!

Ого! Я проскочил? Вот так просто?

Тут госпожа Крейц снова бросила взгляд на документ.

— Прошу прощения, а где написано, что вы некромант? Формат не совсем мне знаком.

Ну вот и все. Я ведь твердо решил не лгать и не притворяться.

— Нигде, — сказал я.

— Управление Нежизнью как-то по-другому называлось в вашем мире?

— Никак оно не называлось. Я из мира Творца, у нас нет магии. И у меня ее тоже не было. Я не был некромантом.

— Позвольте, но… — госпожа Крейц глядела на меня очень удивленно. — Получается, богиня Любви даровала вам Ядро? А где вы научились им пользоваться?

— Не даровала и нигде не научился. У меня нет Ядра.

— Н-но… — взгляд секретарши остановился на мышках у меня на плечах. Правильно, она тут явно давно работает, успела понахвататься, и отлично понимает: скелет может быть заряжен и запитан кем-то еще, но мышки должны быть анимированы лично мною! Слишком они мелкие для сложного программирования.

— У меня есть связь с моими пятью женами через благословение, полученное от богини Любви, — объяснил я. — Одна из них — очень сильный некромант. Так что толика ее способностей перепала и мне. Но анимировать скелет небольшой кошки — мой потолок, мы проверяли. Как видите, для обучения первокурсников этого довольно.

Лицо госпожи Крейц выглядело крайне забавно — несмотря на то, что в целом в этой ситуации ничего забавного я не находил. Если кто-то скажет, что своими руками лишать себя возможности завершить начатое дело, в которое вложил уже немало сил, легко и приятно, не верьте этому человеку! Да и по ребятам — я предчувствовал это — я буду изрядно скучать.

— Мне нужно поговорить с деканом, — сказала секретарь. — Не могли бы вы оставить мне этот документ?

— Пожалуйста, — сказал я самым любезным тоном.

И покинул секретарский предбанник. Оставаться на этот разговор, чтобы Дархерст уволила меня прямо на месте — это уже попахивало каким-то мазохизмом!

…В нашей квартире я выложил Леу и Лиихне все обстоятельства дела. Леу при этом носила свой предыдущий облик ящеродевушки: новая версия, несмотря на большую привлекательность тела, все-таки вымораживала меня лицом. Вести серьезные разговоры с этой жуткой губастой куклой я решительно не был способен.

— Думаю, что меня выгонят сразу, но сомневаюсь, что у вас двоих будут неприятности, — сказал я. — Как-никак, за ваше обучение заплачено. Хотя квартиру, скорее всего, придется освободить.

— Ничего, — сказала Леу. — Теперь мы отлично знаем город и легко найдем жилье на съем, да, Лина? Я думаю, так будет удобнее, чем в общаге.

— Да, — кивнула Лина. — Немного более расточительно, зато… — тут она чуть позеленела, но закончила твердо: — мужья смогут нас навещать!

— Да, я пару раз за семестр точно Габриэля тебе притащу сюда, не волнуйся, — весело заверила ее моя жена.

Но видно было, что ей не по себе и что на самом деле она отнюдь не испытывает того оптимизма, который пытается показать. И тут же она продемонстрировала, сказав мне:

— А может, тебя еще не выгонят? Ты же такой классный! И у твоих учеников хорошие результаты! И вообще… Ну и что, что нет Ядра — есть же люди, которые получили магические силы от богов, вот Мишель, например! Или Колин — я имею в виду его вторую силу! И ничего, не хуже магов колдовать умеют!

— Допустим, — сказал я. — Но у меня и профильного образования нет, и вообще я мутный тип… Нет, милая, это очень маловероятно!

И тут словно по сигналу в дверь постучали. Я отправился открывать.

— Слушай, чего творится! — Колин, не в форме преподавателя и в бороде, а в своем обычном подростковом виде, перешагнул порог без единого «здрасте» и сразу перешел в дело. — По преподскому составу совершенно дикие слухи ходят! — он хихикнул. — Говорят, прежняя некромантская секретарша тебя спалила?

— Не совсем, — сказал я. — Сам сдался. Присаживайся. Чаю, кофе?

— Спасибо, я бы просто водички выпил… Привет, Леу! Классно выглядишь! А с вами, прекрасная барышня, не имел чести быть знаком! — Колин тут же сделал стойку на Лину: несмотря на то, что орчанка была значительно выше и мускулистее его, да и выглядела не слишком дружелюбно.

— Госпожа, — отрезала она. — Я замужем. Лиихна Лираэнн мое имя.

— Это супруга Габриэля, — добавил я. — Они на Новый год поженились.

— Ого! — воскликнул Колин. — Повезло подлецу! Девушка, если вам нравятся постарше, то Габриэль меня моложе лет на десять! — он подмигнул Лиихне.

Та поглядела на Колина очень хмурым взглядом, что того совершенно не смутило.

— Лина, прошу, не обращай внимания, — вздохнул я. — Колин со всеми так, но… э-э-э… всерьез пытаться уронить твою честь или поссориться с Габриэлем не будет.

— Я уже поняла, что он балабол, — хмуро сказала Лина.

— В самое сердце! — Колин картинно схватился за грудь.

Я тем временем налил ему воды, и Колин выхлебал стакан в два глотка. Усевшись на стул напротив моего излишне омолодившегося друга, я спросил:

— Ну, рассказывай. Что происходит вообще? И откуда ты, с факультета Воды, знаешь о том, что творится у некромантов?

— Подружек у меня много! — подмигнул мне Колин. — Учусь, развиваюсь, надеюсь, когда-нибудь тоже собрать гарем твоего уровня, о учитель! — он шутовски поклонился мне. — Пусть без покровительства богини Любви, а, скажем так, неформально, но все-таки…

— Колин! — возмущенно воскликнула Леу. — Говори уже! Съем!

— Леу, когда ты в такой форме, кушай сколько угодно, хоть по кусочкам, хоть целиком! — Колин оставался верен себе. — Ладно, ладно, перехожу к делу. Так вот, ходят слухи, что эта цербер Крейц и Дархерст у деканши в кабинете обсуждали, как бы тебя прикрыть и выгородить, и оставить спокойно работать — потому что самая горячая пора, сдача экзаменов на носу, а заменить тебя абсолютно некем! Но, на твою беду, их услышал Вилья. Зашел в кабинет, спросил, в чем дело, потом сразу собрал твои документы, зачем-то еще в библиотеку сбегал, и прямиком к ректору. Потом они уже вдвоем с ректором явились к декану Дархерст, это много кто видел. О чем там они с деканом говорят, я понятия не имею, только есть у меня ощущение, что тебя скоро к ним вызовут.

— Ясно. Спасибо, что предупредил.

В этот момент в дверь квартиры позвонили снова.

Я пошел открывать. На пороге стояла госпожа Крейц.

— Мессир… э-э, ваша милость барон Вяз, — сказала она. — Декан Дархерст почтеннейше просит вас пожаловать к ней в кабинет для обсуждения ситуации с вашим наймом.

— Понял, — сказал я. — Ну что ж, пойдемте… Смотрю, уже подняли информацию о том, что я барон?

Я говорил нарочито спокойным шутливым тоном, и госпожа Крейц, явно сначала нервничавшая, едва заметно выдохнула и тон этот поддержала.

— Ну разумеется! Я слежу за всеми важными новостями в королевстве. Поэтому знаю, что Избраннику богини Любви, который привел триста скелетов на бой с Темным властелином, пожаловали баронский титул и вотчину Ильмор далеко на севере. А еще я дружу с секретарем факультета Природы, она ведь переписывалась с вами по поводу зачисления вашей супруги… Просто мы здесь в Академии считаем, что титул ученого мага выше, чем наследственный аристократический титул вплоть до герцога, и Его величество традиционно прощает нам эту маленькую вольность. Поэтому я не обращалась к вам по титулу до того, как… — она запнулась.

— Заметил, — подтвердил я.

Эта маленькая деталь совершенно четко сказала мне, что меня все же собираются уволить. Как, собственно, ожидалось с самого начала.

Подходя к кабинету декана, госпожа Крейц замедлила шаг.

— Еще закрыто, — нерешительно произнесла она. — Похоже, мессир ректор еще у нее… Вы не возражаете подождать?

— Нет, — сказал я, — не возражаю.

Потому что несмотря на тяжелую и толстую деревянную дверь, обостренный драконий слух позволял мне отличнейше слышать голоса из кабинета — а разговор, естественно, касался меня самым непосредственным образом!

…— Бернард, да что он, в сущности, такого сделал? — успокоительным тоном журчала госпожа Дархерст. — У детей отличные результаты, никто не то что не умер — даже не заболел! И он разрешил или разрешает несколько довольно сложных ситуаций для нас — там у них в группе есть одна девочка, чей отец — королевский судейский чиновник с высокопоставленными покровителями… в общем, не буду забивать вам голову, но…

— Вот и не забивайте!

— Он очень много пользы приносит Академии! Эдвардсы, например, от него в восторге!

— Поверьте, даже Эдвардсы не будут в восторге, если узнают, что мы допустили к их сыночке-корзиночке какого-то попаданца с улицы! Я уж не говорю о других родителях! Репутация Академии под угрозой!

— Он не попаданец с улицы! Он попаданец из более развитого мира, наконец-то с пониманием того, как необходимо ставить учебный процесс, да еще в такой разношерстной группе! Как раз за таким кадром я охотилась столько лет!

— Амалия, еще одно слово, и я решу, что вы знали с самого начала, и это все ваша интрига! — прошипел ректор. — И тогда… возможно, мне придется поставить вопрос о вашей добросовестности перед советом попечителей! Второй скандал с преподавателем Нежизни за год!

— Ну-ну, не будем ссориться, Бернард, — довольно холодно проговорила Дархерст. — Естественно, я понятия не имела. Если бы это была моя затея, мой секретарь тоже была бы в курсе! А вы сами не хотели, чтобы это дело дошло до попечителей!

— Вот именно, не будем ссориться — увольняйте этого типа, как я велел, и дело с концом! Не будь он аристократом, я бы его в городскую стражу сдал за мошенничество!

— Строго говоря, он не…

— Хватит! Я пока еще главный в этой шараге!

С этими словами ректор схватился за ручку двери — и появился в коридоре. Бросив на меня тяжелый взгляд, он прошел мимо, ни слова не сказав. Что ж, его можно понять. Не знаю уж, кто тут попечители, но логично предположить, что в их состав входит кто-то из королевской семьи, а может быть, и сам король. Ясно, что ректор не хочет, чтобы эта ситуация стала их достоянием!

Я вошел в знакомый мне кабинет декана — за прошедшие месяцы мне не раз приходилось здесь бывать по тем или иным причинам. К моему удивлению, мессира Дархерст оказалась не одна. В углу стоял замдекана Вилья — он ни слова не сказал во время предыдущей беседы, так что я понятия не имел о его присутствии.

— Мессир Вяз… то есть ваша милость… — начала декан. — Я, к сожалению, вынуждена вас уведомить… — декан говорила мягким, почти извиняющимся тоном: не как с проштрафившимся исполнителем или подчиненным, который ее подвел, а действительно как с титулованным аристократом, ссориться с которым не с руки. Однако я видел, что подспудно она крайне раздражена этой ситуацией.

Что касается Вильи, то он смотрел на меня совершенно убийственным взглядом — как будто еле сдерживался, чтобы не прикончить Нежизнью. Так не смотрят на подчиненного, который допустил крупный косяк. Так смотрят… не знаю, на предателя дружбы? На потенциального серийного киллера? Вот под этим взглядом мне действительно сделалось неуютно, но я постарался не показать виду.

Декан закончила длинную витиеватую фразу, из которой следовало, что с большим сожалением Академия вынуждена со мной расстаться.

— А признайтесь, — вдруг сказал я, — вы страшно на меня раздражены и раздосадованы. Зачем мол, я понес диплом именно сейчас, лучше бы потянул время, пусть бы дети экзамены написали нормально?

Лицо декана сделалось холодным, губы поджались.

— Это не относится к делу! — отчеканила она.

— Да, раздосадованы, — кивнул я. — Ну что ж. Только напомню, что я с самого начала не лгал, ничего не подделывал и даже пытался вам сказать, что я никакой не некромант, но вы не стали меня слушать. А узнав о вашей ситуации, я согласился только потому, что меня поразила такая высокая смертность среди юных некромантов, которая считается у вас нормальной…

— А не потому, — вдруг перебил меня Вилья, — что вы хотели получить доступ к библиотеке для доступа к книгам по запрещенной некромантии из других миров?

— Антонио, не начинайте и вы тоже! — вздохнула Дархерст.

Вилья шагнул к нам ближе, достал из кармана мантии аккуратно сложенный вчетверо лист толстой местной бумаги, развернул его.

— «Рассказ Кондора Филза об экспедиции в Многомирье ради победы над немертвым некромантом, обретшим живую плоть, с подробнейшими комментариями мессира Арно» — уже одно это стоило бы того, чтобы к вам присмотреться! А тут еще «Пути черной плоти», «Очертания по ту сторону бытия», трактат Велснера Кирша об особенностях клеточного строения немертвой материи, Фейхтен «О бескостном гомункуле», Ле Бэ «Искусственное взращивание», Шойни «Убедительное обоснование невозможности плотского голема» — вы собрались стать личем, Андрей Вяз⁈ Или оживить лича⁈

Вот теперь я понял, почему его глаза так горели. Он увидел не просто предательство человека, которого почти начал считать своим другом — он увидел, что проморгал возможного преступника и массового убийцу!

— Естественно, — сказал я, высоко подняв брови. И тут же продолжил, не обращая внимания на удивленное восклицание госпожи Дархерст. — Да, я пытаюсь облечь лича живой плотью. Конкретно — мою жену, Рагну Брейдау, также известную как Добрая Госпожа. Уникальный лич с живой душой, которая стала умертвием, использовав энергию чужого ритуала, когда ее саму пытались принести в жертву, и имеет по сему случаю разрешение короля на продолжение существования. Спросите у госпожи Крейц, она держится в курсе новостей королевства, должна знать и эту историю.

У Вильи вдруг стало такое лицо, как будто я его ударил.

— Рагна Брейдау? — переспросил он. — Рагна Серая?

— Малышка Рагна? — так же вслух удивилась Дархерст. — Она — ваша жена? Одна из ваших жен?

— А вы разве не знали? — в свою очередь удивился я. — Я думал, уж кто-кто, а некроманты-преподаватели Академии не должны пропустить, что выпускница вашего факультета вдруг всплыла из безвестности…

— Про Добрую Госпожу мы, безусловно, слышали, — покачала головой декан Дархерст, — но то, что это Рагна… Ходили слухи, что это Эльсбета Прен, урожденная Хемпстед, но это не признают официально из-за ее высокого статуса! Я еще тогда удивилась, поскольку никогда не считала эту девочку особенно талантливой.

— Надо было поговорить с секретарем Ковена! — пробормотал Вилья, явно с очень сложными эмоциями. — Или с Колином Эрроу! Почему я не поговорил⁈ Мне тоже и в голову не могло прийти, что Рагна объявится после сотни лет!

— А вы хорошо ее знаете? — спросил я у Вильи с любопытством.

— Она спасла мне жизнь, — этот ответ меня поразил.

— Надо же! — похоже, декану Дархерст сегодня выпало особенно много удивляться. — Впервые слышу!

— А между тем, это произошло на ваших глазах, учитель, — усмехнулся Вилья. — Пустое. Это сейчас не важно. То есть, хотите сказать, Вяз, что все эти книги вы читали исключительно для Рагны? Чтобы обойти запрет на прямую передачу знаний, я верно понимаю?

— Да, вы все верно понимаете.

Вилья сложил бумагу и убрал ее в карман.

— Тогда… даже не знаю, что еще вам сказать.

— Скажите мне, в каком виде будет обставлено мое увольнение? — перевел я разговор на деловые рельсы. — Если хотите скрыть это от совета попечителей, особенно на фоне происшествия с предыдущим кандидатом-воришкой, полагаю, вы планируете отправить меня в отпуск до конца года? По семейным обстоятельствам, например?

— Да, — сказала Дархерст, внимательно глядя на меня, — именно так мы и собирались поступить…

— Тогда, полагаю, не будет проблемой, если моя жена и ее подруга также будут пока занимать нашу квартиру — до того как найдут другое жилье? — с любезной улыбкой спросил я. — Это придаст достоверности вашему объяснению…

Дархерст и Вилья переглянулись. Вилья пожал плечами. Дархерст, вздохнув, сказала:

— Не возражаю. Но вы сами, ваша милость…

— Ноги моей здесь не будет, — пообещал я. — Только с детьми попрощаюсь. И… насчет детей. Я планировал предложить троим младшим — Анне Монт, Финну Эверетту и Гийому Жувару — провести летние каникулы у меня в поместье. Моя семья не возражает. Этим детям особенно некуда пойти и они пока слишком малы и мало знают, чтобы зарабатывать самостоятельно. У нас они могут как заниматься, так и хорошо питаться, плюс заработать на мелкие расходы помощью по хозяйству.

— Вы спрашиваете у меня разрешения? — подняла брови Дархерст.

— Нет, — сказал я, — просто ставлю в известность. Вы ведь им не опекуны, а значит, не можете контролировать, как они проводят каникулы. Но создавать недоразумение на пустом месте я не хочу.

— Поняла вас, — милостиво кивнула госпожа Дархерст. — Что ж, если вы не будете чинить детям препятствий прибыть к началу следующего учебного года… — она пожала плечами. — Как вы верно заметили, я им не опекун. Не думаю, что их спонсоры будут возражать против сокращения расходов на их содержание, особенно с учетом вашего титула!

«Ладно, — подумал я, с тяжелым сердцем выходя из кабинета, — не дали стать учителем — похоже, придется стать директором летнего лагеря…»

А вслух, хоть и вполголоса, сказал:

— Ну что? Понравилось представление?

Тихий смешок Любви я услышал не ушами.

«Неплохо. Но многовато драмы, на мой вкус. Впрочем, я подожду хэппи-энда».

— Хэппи-энд будет, когда я смогу оживить Рагну.

На сей раз Любовь ничего мне не ответила. Может быть, уже и не слушала.