Придворный Медик. Том 3

Глава 19

Между мной и Михаилом Романовым повисла тяжёлая тишина. Казалось, что напряжение, застывшее в воздухе, отдаёт своим собственным горьким запахом.

Наличие столь опасного предателя прямо посреди императорского двора может стать катастрофой. Одним взмахом руки он может убить важнейших людей империи. Вот только выбраться отсюда живым он в любом случае уже не сможет.

Враги Империи зашли слишком далеко. Подсунули смертника в финскую делегацию. Человека, который готов пожертвовать собой, лишь бы выполнить свой долг. Такая тактика может много рассказать о его нанимателях. Далеко не все государства пользуются услугами подобных людей.

За деньги такого человека не купишь. А вот за идею — запросто. Под одного из членов финской делегации замаскировался фанатик. И предсказать его дальнейшие действия практически невозможно. Любое отклонение от плана может спровоцировать его.

И самое главное — каким-то образом он смог пройти незамеченным. Незаметно внедрился в делегацию, незаметно прошёл во двор. Этот человек допустил единственную ошибку — попытался вскипятить мне мозг.

Если бы он этого не сделал, вычислить его было бы гораздо сложнее. Но всё время, проведённое в клинике за осмотром онкобольного Дробышева, я также анализировал, что происходит с членами делегации. Читал их действия, наблюдал за окружающей их аурой.

И понял, кто из них предатель.

Иностранные гости и наши представители принялись трапезничать. Андрей Фёдорович Преображенский вместе с заместителем Михаила Романова уже приступили к беседе с финскими лекарями.

Мы же с Михаилом Сергеевичем решили воспользоваться этим моментом, чтобы обсудить план дальнейших действий.

— Я доверяю вам, господин Булгаков — это правда, — прошептал дипломат. — Но вы сами уверены, что не ошиблись насчёт подставного лица? Наши агенты ничего не заподозрили, хотя мы подробно изучали состав делегации.

— Уверяю вас, господин Романов. Один из них попытался сжечь мне голову изнутри, — ответил я. — Не знаю, сколько у него маны, но, скорее всего, убить всех, кто сидит за этим столом, он точно сможет.

— Не хочу показаться вам параноиком. Но, вы ТОЧНО в этом уверены? — повторил свой вопрос дипломат. — Если мы возьмём этого человека под стражу, а он окажется обычным финским делегатом, то мы рассоримся с Королевством уже не из-за действий наших общих врагов, а из-за вас.

— Я понимаю, Михаил Сергеевич. А потому беру на себя всю ответственность, — продолжил убеждать его я.

— Ответственность! — нервно усмехнулся Романов. — Этого мало. Для начала расскажите мне, как вы вычислили этого человека. Укажите на него. Только прошу, сделайте это незаметно.

— Всё просто, господин Романов. Когда я вёл приём, группа лекарей наблюдала за ходом обследования, — начал объяснять я. — Думаю, очевидно, что все они пользовались «анализом» вместе со мной. А я умею видеть, когда другие лекари используют свою магию.

— Так, и к чему вы клоните?

— Я наблюдал за ними. Каждый из них, кроме переводчика, разумеется, использовал «анализ». И в какой-то момент я даже начал подозревать, что именно переводчик — это подставное лицо. Но позже заметил, что один из лекарей будто… Тратит меньше сил, чем другие. Вполовину меньше. От него лекарская аура исходила особенно слабо.

И найти этого проходимца мне помог «массовый анализ». Этот навык оказался гораздо полезнее, чем я думал. Я мог разом наблюдать сразу за группой людей и оценивать потоки жизненной энергии в каждом из них.

— Да-да! — послышался со стороны голос главного лекаря Преображенского. — Мы действительно открыли дневной стационар, буквально на территории императорского двора. За это стоит поблагодарить Павла Андреевича. Господи Булгаков! — он взмахнул рукой и поднял бокал. — Ваше здоровье!

Мы с Михаилом Сергеевичем тоже подняли бокалы, я улыбнулся членам делегации, отпил свежевыжатого сока, а затем вновь вернулся к беседе с Романовым.

— Вот он. Сидит напротив господина Преображенского, — прошептал я. — Молодой темноволосый.

— Быть этого не может, — оторопел Михаил Сергеевич. — Так это же — принц. Вы точно что-то напутали. Если принц лично попытается атаковать нас, это приведёт не просто к международному скандалу. Это может послужить причиной для войны.

— А это — не принц, — заявил я. — Настоящий принц Финляндии — это Киммо Кайнелайнен. Тот лекарь, что живёт со мной в одной квартире.

— Вы меня разыгрываете, господин Булгаков, — не поверил мне Михаил Сергеевич. — Это уже перебор. Изначально, когда мы с вами взаимодействовали через Севастьянова, я был уверен, что вы действительно трудитесь во благо людей. Но сейчас мне начинает казаться, что вы и сами плетёте свои интриги.

— А кто не плетёт? — усмехнулся я. — Только это никакого отношения к данной ситуации не имеет. Я говорю вам правду, господин Романов. Скоро вы сами всё поймёте. У меня ведь намечается знакомство с принцем на торжественной части, верно? Вот тогда и увидите — ко мне выйдет не этот юнец. Со мной будет общаться Киммо Кайнелайнен. Откуда, по-вашему, я узнал, что среди делегатов есть предатель? От самого принца.

— Что ж… — Михаил Сергеевич шумно выдохнул. — Меня всё ещё удивляет тот факт, что это знаете вы, хотя я нахожусь в неведении. И это при том, чёрт подери, что я — главный дипломат, — Романов даже ругался спокойным тоном. Успевал время от времени бросать какие-то фразы сидящим рядом с ним людям, улыбаться финнам, но при этом был полностью сконцентрирован на беседе со мной. — Но, давайте допустим, что я вам поверил. Мне всё ещё не ясно, как вы вычислили предателя. Вы упомянули, что лжепринц использовал меньше всех лекарской магии. И… И что из этого следует?

— Я подозреваю, что он — дуалист. Владеет лекарской магией и магией огня. Потому мана и распределяется пополам, — ответил я. — И это объясняет, каким образом этот человек смог пройти через проверку. Вспомните, как работают магические сканеры.

Да, я и этот вопрос изучил. Причём уже давно. Ещё в трущобах много раз слышал от контрабандистов, что при въезде в страну въезжающих просят проходить через особые рамки, которые определяют магический потенциал.

Он работает точно, но иногда выдаёт ложный результат, если через рамку проходит дуалист — владелец сразу двух магических ветвей. Тогда прибор показывает только одну силу, которая в тот самый момент наиболее напряжена.

В состав делегации должны были войти только лекари. Если бы враги подослали обычного пироманата, его силу быстро бы вычислили. И на территорию императорского двора он попасть бы уже не смог.

Именно поэтому они внедрили дуалиста. И распознать его я смог исключительно за счёт ряда наблюдений.

— А вот это уже звучит логично… — задумался Романов. — Тогда мне стоит незамедлительно предупредить гвардейцев. Торжественную церемонию придётся отменить.

— И как только вы это сделаете, он сразу же нападёт. Его задача — учинить скандал между странами. Скорее всего, он убьёт одного из нас. Либо меня, либо вас, — объяснил я. — Гибель брата императора, главного дипломата. Либо же смерть первого за долгое время лекаря с «магическим анализом». Единственного в Российской Империи. После такого война будет неминуема.

— А в этом вы правы, господин Булгаков. Но мы ведь не можем сидеть, сложа руки и ждать, когда он сделает свой ход.

— Именно это нам и нужно сделать. Дождаться момента, когда он начнёт действовать. Гарантирую вам, как только это случится, я обезврежу его ещё до того, как он успеет кому-либо навредить, — пообещал я.

— Вы — лекарь, а не гвардеец. Или я чего-то о вас не знаю? Может быть, вы тоже — дуалист? — поинтересовался Михаил Сергеевич.

— Нет, не дуалист. Зато я умею использовать свою силу, как оружие. Мог бы и сейчас вывести злоумышленника из строя. Но и это станет причиной для скандала. Финские лекари поймут, что это сделал я. Воспримут это, как покушение с нашей стороны. А значит, придётся выжидать момент.

И я даже знаю, когда именно он сделает свой шаг.

Аристарх Иванович Биркин протиснулся сквозь толпу людей, окруживших ограниченную часть императорского двора. Внутрь пускали не всех. Только наиболее привилегированных дворян. А в самую центральную зону попасть можно было только по приглашениям.

Так что пообщаться с Булгаковым, Романовым и финскими лекарями Биркин не мог. Пришлось расположиться за одним из свободных столиков неподалёку.

Дурацкая музыка! Биркин проклинал того болвана, который додумался пригласить сюда целый оркестр. Они мешали главному дознавателю прислушиваться к разговорам. Если бы не эти раздражающие навязчивые симфонии, возможно, Аристарх смог бы даже услышать, о чём Павел Андреевич беседует с Романовым.

Главный дознаватель не мог поверить собственной глупости. Как можно было стереть информацию о Булгакове из своей памяти⁈ Это же буквально смертельное упущение. Взять — и забыть о том шраме, до которого руки Аристарха так до сих пор и не дотянулись.

Однако во всём произошедшем был несомненный плюс. Павел Андреевич снял с главного дознавателя лекарскую сетку, которая всё это время окружала сердце Биркина и служила сдерживающим фактором.

И снял Булгаков сетку только потому, что понял, что дознаватель стёр себе память.

А это значит, что можно снова продолжать свои попытки! Снова искать способ подобраться поближе к Павлу Булгакову!

Долго усидеть на одном месте Биркин не смог. Принялся ходить вдоль столов, как зверь в клетке. Надеялся услышать от гостей хоть что-то о предстоящей церемонии. До него уже дошли слухи, что перед гостями выступит принц Королевства Финляндия. Но самое главное — не это.

Плевать Биркин хотел на этого принца! Булгакова тоже будут чем-то награждать. Ходят слухи, что он получит новый титул. Но Аристарх в это не верил. Как бы там Булгаков ни выслужился перед верхушкой знати, просто так титул графа ему точно никто не отвалит.

Скорее всего, ему даруют что-то иное, но при этом не менее ценное.

Биркин выбрался из размышлений, когда заметил странное поведение стражников. Двое из них стояли не на своём посту. Вроде бы мелочь, но в то же время Аристарх не мог представить, чтобы Коршунов не выдрессировал своих бойцов. Сегодня важный день. Вряд ли им простят самовольное поведение.

И тогда главный дознаватель заметил главное. Стражники переговариваются между собой на другом языке.

— Так-так-так, — прошептал себе под нос Биркин. — Кажется, что-то намечается!

— Будьте готовы, Павел Андреевич, — произнёс Михаил Сергеевич Романов и поднялся со своего стула. — Церемония начнётся через десять минут. Будьте готовы, я пока переговорю с делегацией. На счёт меня не беспокойтесь. Сдержите своё слово — проследите за нашим врагом.

Пошёл обратный отсчёт. Сейчас Романову расскажут правду и представят настоящего принца. А уже после этого состоится наше с ним официальное знакомство.

Я сделал глубокий вдох, наполнил свои каналы лекарской магией. Активировал «массовый анализ». Всего лишь на полминуты, чтобы осмотреть всех собравшихся гостей. И я в очередной раз получил подтверждение своих догадок.

Сердце лжепринца бешено колотилось. Лишь он один испытывал столь жуткий уровень стресса. Ещё бы! Он ведь понимает, что живым ему отсюда не уйти при любом раскладе. Скорее всего, он в любом случае сам себя испепелит ещё до того, как его схватят. Иначе наши дознаватели выпытают из него, на какую страну он работает.

Когда праздник начал подходить к наиболее важному моменту, на улице уже начало темнеть. И стемнело бы намного раньше, если бы на протяжение всего вечера Ярослав Андреевич Громов не разгонял тучи своей магией.

На Санкт-Петербург обрушился ливень. Где-то вдали громыхали молнии. Лишь императорский двор был полностью ограждён от буйства природы.

Странно… Лжепринц тоже смотрит на Громова. Сначала я думал, что мне показалось. Но нет же! Он всё время бросает на него взгляд. И начинает тревожиться ещё сильнее. Сердцебиение учащается. Давление нарастает.

Так в чём же дело? Почему вдруг Громов вызывал у него такую волну стресса? Они знакомы? Нет, вряд ли. Ярослав Андреевич точно плетёт свои интриги, но я не думаю, что он относится к числу предателей Империи.

Стоп! Дело не в Громове. А в его магии!

Проклятье… Скорее всего, я не совсем верно растолковал способности своего врага. Если бы он был пиромантом, то действия Громова только сыграли бы ему на руку. Нет дождя — нет проблем с огнём!

Чтобы подтвердить свою новую догадку, я использовал «самоанализ». Забрался в свой головной мозг, осмотрел сосуды. Повреждений почти не осталось. Лишь лёгкие изменения сосудистых стенок.

Но ожогов от пламени там не было. Да и в принципе, что мог поджечь этот маг в моей голове? Это даже трудно представить с точки зрения физики.

Нет. Он действительно чуть не запустил процесс кипения крови. Вот именно… Кипения! Это — не пиромант. Мы имеем дело с гидромантом. С магом воды. Видимо, поэтому он и начал переживать, когда Громов остановил надвигающийся ливень.

Ну, конечно же! Если бы на нас обрушился ливень, мы бы оказались в его стихии. Скорее всего, на это враг и рассчитывал. Сверял прогнозы, но не догадался, что при подготовке наши маги это предусмотрят.

Однако это вовсе не означает, что он теперь безвреден. Люди более чем наполовину состоят из воды. На столах соки, вина — жидкости предостаточно.

— Павел Андреевич, можно вас на минуту, — поманил меня к себе главный лекарь.

Я пересел на освободившийся стул рядом с руководителем. Большая часть финских лекарей уже отошла в сторону вместе с Михаилом Романовым и его заместителем.

Однако я всё равно не спускал глаз с лжепринца. Продолжал наблюдать за ним через «массовый анализ».

— Что вы хотели сказать, господин Преображенский? — наливая себе новую порцию мана-сока, спросил я.

— Какого чёрта вы творите? — стараясь говорить тихо, прорычал он. — У меня от вас уже голова раскалывается. И некоторые финны тоже это заметили.

— Вы это о чём? — я залпом выпил половину фужера, чтобы восполнить утраченную ману.

— Не притворяйтесь. Вы весь праздник так и полыхаете лекарской магией, — продолжил напирать Преображенский. — Это выглядит, как минимум, странно. Может, перестанете нас позорить?

Так и думал, что он это заметит. Поэтому заранее заготовил ответ.

— Я выполняю поручение. Слежу за здоровьем наших гостей, — солгал ему я.

— Какое ещё поручение? Я вас не просил этого делать!

— Не ваше поручение. Метьте выше, — уклончиво ответил я, а затем указал взглядом на Михаила Романова.

— Михаил Сергеевич дал вам такую задачу? — вскинул брови Преображенский. — А почему… Почему он мне это не доверил⁈

— Больше ничего сказать не могу, — покачал головой я. — Государственная тайна.

Мой ответ главного лекаря явно не удовлетворил. Он гарантированно будет расспрашивать Михаила Сергеевича, но это — ложь во благо. Романов меня прикроет. Что мне сейчас действительно не нужно — так это мешающегося под ногами главного лекаря.

— Павел Андреевич! — позвал меня Михаил Романов. — Время пришло. Следуйте за мной на сцену.

Унизительное занятие. Следить за безопасностью Булгакова! Тьфу!

Владимир Алексеевич Коршунов позабыл о приказе Бондарева сразу же после того, как начался праздник. Стоять за спиной Булгакова, как верный пёс? Нет уж. Настало время для реванша.

Владимир сам не мог поверить, что решил пойти на столь радикальные меры, но жажда мести взяла над ним верх. И он ослабил охраны с одной из сторон периметра. Именно с той стороны, где сидит Павел Булгаков. Коршунов уже давно знает, что за его главным врагом охотятся убийцы. Может быть, повезёт, и они решат напасть именно сегодня?

Старый вояка сам себе поражался. Боялся, что его замучает совесть. Что он будет испытывать чувство стыда. Ведь он только что пошёл на огромный риск. Пошёл против своих же собственных принципов. Фактически нарушил устав!

Но ему уже было глубоко наплевать на этот устав, и на окружающих его зажравшихся дворян. Много лет назад на войне он боролся за безопасность Империи, но почему-то больше всего медалей и новый титул получил именно Игорь Станиславович Бондарев — его бывший подчинённый.

И тогда Коршуновым овладела зависть. Позже это чувство вспыхнуло с новой силой, когда на территории императорского двора оказался Павел Булгаков. Сначала новый лекарь задержал убийцу, тем самым показав, что он сильнее службы безопасности.

Затем отнял у него госпожу Зорину, на которую у Коршунова были очень большие планы. И в итоге добил его своим превосходством на дуэли.

Теперь Владимиру уже всё равно. Пусть сюда проникнут нарушители! Пусть хоть всю семью императора вырежут! Не важно! Романовы обделили его орденами, лишили возможность получить новые привилегии.

Да… Коршунов часто осуждал Аристарха Биркина. Чувствовал, что главный дознаватель слишком злоупотребляет своими обязанностями. Но, может быть, и самому уже пора начать вести свою собственную игру? Сместить Бондарева, добраться до гвардии. Стать лучшим, снова!

Но для начала позволить кому-то другому покончить с Павлом Булгаковым.

Почему бы не побыть эгоистом? Семьи нет, друзей нет. Империя, которой он дорожил, оказалась иллюзией. Не такой он себе её представлял. И не такой хотел видеть. Измена ли это? Да, вероятно, это так. Но Коршунову было уже всё равно. Злость на окружающий мир уже давно изменила командира охраны.

И в этот день судьба улыбнулась Коршунову. Под самый конец праздника он заметил, как в темноте между столиков прошлись два охранника.

И он не узнал их. Возможно, эти двое из другого квадранта. Коршунов знает поголовно только своих людей. Ещё несколько недель назад он бы вмешался. Допросил бы их, узнал из какого они подразделения.

Возможно, даже отвёл бы их к главному дознавателю!

Но не сегодня. По документации он чист. Солдаты восточного блока якобы защищают всю территорию. Если что-то случится, и начнётся расследование — к нему никто не прикопается.

А интуиция подсказывала Коршунову, что сегодня определённо что-то случится. Ведь два неизвестных ему стражника выдвинулись в сторону сцены, где стоял Павел Булгаков.

— Рад знакомству с вами, Ваше Высочество, — я поклонился Лаури Хильдегарду Кекконену. Человеку, которого ещё совсем недавно знал, как Киммо Кайнелайнена.

Финны уже раскрыли Романову, почему им пришлось поменять принца с подставным человеком.

Вот только никто, кроме меня и Михаила Сергеевича пока что не догадывался, что лжепринц — дважды подставной.

— Я хочу объявить, что этой встречей мой отец изъявляет волю изменить отношения между нашими государствами, — заявил Лаури. — Я собираюсь задержаться в вашей Империи и обменяться опытом с господином Булгаковым, так как мы оба владеем редчайше способностью — «магическим анализом».

— В свою очередь хочу добавить, — взял слово Михаил Романов, — что окончательное решение о нашем союзе будет принимать мой брат, император Российской Империи. Александр Четвёртый. Он прибудет через два дня. Сегодня ему пришлось отбыть в другой конец Империи по срочному делу. Однако, как человек отвечающий за иностранные дела, могу предварительно сказать, что мы склонны согласиться на этот союз. Этот вопрос ещё будет обсуждаться в ближайшие несколько суток. В это время наши гости из Королевства Финляндия смогут ознакомиться не только с нашей клиникой, но и со двором.

Интересную тактику выбрали финны. Так как принц владеет редкой лекарской магией, они решили заключить союз не через типичных послов, а через лекарскую делегацию во главе с будущим правителем Королевства.

— Возможно, многие из присутствующих ещё не знакомы с господином Булгаковым, — продолжил Михаил Романов. — Однако вскоре вы о нём ещё услышите. И не раз. Павел Андреевич уже завёл знакомство с Его Высочеством Кекконеном. Если эти выдающиеся лекари смогут достигнуть взаимопонимания, уровень лекарской помощи в наших государствах достигнет ранее небывалого уровня!

Михаил Сергеевич выдержал паузу, чтобы дождаться окончания аплодисментов. А когда те, наконец, утихли, он добавил:

— Господину Булгакову будет позволено переехать во дворец императора, — Романов передал мне документ с государственной печатью. — С этого дня он войдёт в совет баронов, как один из главных представителей императорской клиники.

Ох, хотел бы я порадоваться сейчас этой награде. Ведь этот документ — мой доступ ко дворцу. То, чего я давно добивался.

Но радоваться некогда.

То, чего мы опасались, уже началось.

Из толпы появился член делегации, который играл роль лжепринца. В его руке был кубок с вином. И в следующие несколько секунд произошло больше событий, чем за целый день.

Лжепринц выплеснул вино, и оно мигом превратилось в пар. Багровая волна накрыла собой большую часть сцены. В ту же секунду из-за спины принца Лаури появился его телохранитель Тапио. Здоровяк попытался атаковать гидроманта, но не успел до него добраться. Его голова вскипела.

Я догадывался, что нечто подобное может случиться. Поэтому заранее направил в голову телохранителя лекарской магию. И эти ходы были совершены не зря.

Ведь Тапио выиграл для меня время. И этих секунд мне хватило, чтобы пережать своим колдовством все сосуды атакующего. Убивать его было нельзя. Его ещё нужно допросить!

— Гвардейцы! — прокричал Михаил Романов. — Окружить сцену!

Но приказ был отдан слишком поздно. Поднятый в воздух винный пар рассеялся, и тогда я увидел, что один из наших стражников целится из пистолета прямо в голову принца.

Ещё секунда. Всего одно мгновение и мой сосед по квартире погибнет.

Но я знаю, как этого можно избежать. Я учился этому. Скажем так, не всегда получалось, но…

Думаю, я смогу остановить пули. Только придётся сделать это собой. Отключить стражников я уже не успею. Пуля вылетит быстрее. Поэтому я мигом заставил свою кожную ткань уплотниться. Высчитал потенциальную траекторию пули и прикрыл собой принца Финляндии.

Я был уверен в своих силах. Пуля застрянет в коже моего торса. Калибр небольшой. Удар того же Коршунова и то потенциально сильнее!

— Нет, господин Булгаков! — послышался безумный. Словно из ниоткуда перед на сцене перед нами появился ещё один человек.

Раздался выстрел.

Моя магия не пригодилась. Пуля попала в мужчину, который в последний момент оказался прямо между мной и стреляющим. Его тело упало на сцену, из грудной клетки заструилась кровь.

Этим человеком был главный дознаватель. Аристарх Биркин.