Придворный Медик. Том 4

Глава 16

Неожиданное, хоть и временное объединение меня и Биркина предвещало очень интересный разговор с психолекарем Владыкиным. Честно говоря, я и сам был очень заинтригован.

В другой ситуации я бы не стал объединяться с главным дознавателем. Но раз уж выиграл спор… Почему бы не воспользоваться подвернувшейся возможностью?

Тем более Борис Геннадьевич, скорее всего, боится нас обоих до одури. Я случайно убедил его прыгнуть с крыши клиники, когда научился противодействовать его магии. На меня Владыкин повлиять уже не сможет. И это делает меня грозным противником для этого человека.

Тем более он перед прыжком умудрился под влиянием своей же магии рассказать мне о сотрудничестве с Константином Сергеевичем Романовым.

А Биркин… Что ж, даже не знаю, как и сформулировать эту мысль. Проклятье! Да кто вообще не боится Биркина? Он же конченый психопат! Этот человек только что восстановил себе ноги и первым делом направился к Владыкину, чтобы его допросить.

Мы вдвоём точно доведём психолекаря до нервного срыва. Что, не стану отрицать, до ужаса иронично.

Правда… Гуманно ли это по отношению к пациенту?

Да! В этом случае ещё как гуманно! Этот подонок работает на предателя Империи. Он пытался убить меня, обманывал многих людей. Манипулировал ими с помощью своей магии.

Как раз надавить на него — это очень гуманный метод решить проблему.

— Мне уже не терпится поскорее увидеть его лицо, Павел Андреевич! — воскликнул Биркин. — Мы с вами ещё никогда не работали сообща. Думаю, это будет здорово. Уж вдвоём-то мы Владыкину точно язык развяжем! Без всяких зелий и боли! Нет, лучше с болью. С болью же?

— Тише. Не спешите, — попросил Аристарха Ивановича я. — Без моей команды не действуйте. А то я вас знаю. Сразу же накинетесь на Владыкина и используете на нём все известные вам болевые приёмы.

— Что поделать? И я не без греха, — пожал плечами Биркин. — Склонен портить людям конечности, сосуды, нервы, органы, — принялся загибать пальцы дознаватель. — Иногда органы чувств…

— Достаточно. Пока что обойдёмся без этого. Для начала просто поговорим, — я открыл дверь в палату Владыкина и…

Обнаружил, что психолекарь уже вскочил со своей койки. Видимо, услышал нас, ещё когда мы переговаривались в коридоре. Биркина же не заткнёшь!

Ого! Впервые вижу, чтобы человек с тяжёлым ушибом головного мозга так резво передвигался. И куда же он, интересно, от нас бежит? Ага, к окну…

Стоп. Мы на четвёртом этаже.

— Стоять! — крикнул я и тут же расслабил своей лекарской магией мышцы Бориса Геннадьевича. Он едва успел открыть окно, но тут же сполз на пол.

И уже приготовился кричать, но Биркин, словно дикий зверь, промчался вперёд, перемахнул через койку, упал, снова поднялся, а затем прошипел:

— Ещё одно движение, господин Владыкин, и вы пожалеете, что вообще проснулись. А уж если вскрикните… Лучше вам не знать, что тогда с вами произойдёт.

— Да что вам от меня надо⁈ — взмолился Борис Геннадьевич. — Я вообще… Я не знаю, кто вы такие!

— Поздно вы решили изображать амнезию, — покачал головой я. — Этот номер уже не пройдёт. Хотя могло бы сработать. После ушиба головного мозга, особенно после столь тяжёлого, память может отбить напрочь. Может и вовсе никогда не вернуться. Но я читал вашу историю болезни. Успокойтесь, спешу вас обрадовать. С памятью у вас всё в порядке.

— Да-да, — улыбнулся Биркин. — Поэтому возвращайтесь в койку. Продолжим разговор уже там.

— П-почему вы вообще объединились? — заикаясь, спросил Владыкин. — Вы же никогда не были друзьями. Господин Биркин, вы сами просили меня, чтобы я…

— Да как вы вообще смеете упоминать об этом! — Биркин поднял Владыкина и швырнул его на кушетку. — Вы стёрли из моей памяти Павла Андреевича. Всё, что я о нём знал!

— Но вы ведь сами просили! Вы умоляли меня, чтобы я избавил вас от воспоминаний…

— Молчать! — вновь рявкнул Биркин.

Мать моя женщина… Какого же чёрта здесь происходит? Аристарх Иванович, чисто в теории, мог бы стать очень полезным союзником. Свой человек в качестве главного дознавателя — это очень мощное оружие.

Но он псих. Совершенно ненормальный человек, страдающий от ряда психических расстройств. Пальцев на руках не хватит, чтобы их пересчитать.

И ведь, что самое ироничное, Владыкин ему даже не попытался помочь по-настоящему. Хотя, скорее всего, такая возможность у него есть. Тогда бы Биркин никогда меня не вспомнил.

Так или иначе — наш союз временный. Я всё ещё считаю Биркина своим врагом. Хоть он и думает обо мне иначе. Но в его мозг вообще лезть не стоит. Можно и самому разума лишиться.

— Пора поговорить начистоту, Борис Геннадьевич, — я присел рядом с пациентом. — Считайте, что вы на допросе.

— У-у-у… — завыл Владыкин. На его глазах чуть слёзы не выступили. — Вы двое… Что же вы творите? Это же всё незаконно. Это незаконно!

— Во-первых, Борис Геннадьевич, организовывать восстание куда более незаконно, чем-то, что мы сейчас делаем, — заявил я.

— О-о-о! Восстание? А вот это уже действительно интересно! — оживился Биркин. — Павел Андреевич, можно я ему хотя бы одну кость сломаю? Хотя бы один нерв перебью к чёртовой ма…

— Господин Биркин, прошу вас потерпеть, — холодно произнёс я. Затем перевёл взгляд на Владыкина, улыбнулся и добавил: — Во-вторых, Борис Геннадьевич, перед вами сейчас стоит главный дознаватель. Сам Аристарх Биркин. И только я его удерживаю. Слышите? Только я не даю ему подвергнуть вас адским мукам. Поэтому давайте мы всё-таки проведём цивилизованную беседу. Оставим, так сказать, Аристарха Ивановича без работы. Хорошо?

Старая добрая игра. Хороший и плохой полицейский. Работает за счёт человеческой способности познавать всё в сравнении. Только это один из немногих случаев, когда эта способность работает против человека.

Не хочешь боли? Общайся с добрым полицейским. Рассказывай ему всю правду.

Иначе вместо вкусного пряника появится Биркин с кнутом.

— У меня есть для вас лишь один совет, господа, — Владыкин стёр пот со своего лба. Психолекарь обильно потел. — Лучше дайте мне транквилизатор. Или морфин. Любой нейролептик — всё что угодно! Просто позвольте, чтобы я сам ввёл себе летальную дозу. И проблема будет решена. Хотите мне отомстить? Не трудитесь. Я сам с этим справлюсь.

— Да ну? Похоже, что у вас у самого, уважаемый психолекарь, проблемы с головой. Только больной человек может желать себе навредить, — покачал головой я. — Что же вы такое говорите?

— Проблемы с головой — это точно! — закивал Биркин. — А может быть, нам стоит хорошенько треснуть по этой голове… молотком, например!

— Аристарх Иванович, это — очень хорошая идея, но так вы точно убьёте Владыкина, — решил подыграть Биркину я. — Лучше по коленям. Угу?

Разумеется, пытать Владыкина я не собирался. Биркин нужен был только для создания напряжённой атмосферы. Однако, чёрт подери, как же было забавно наблюдать за реакцией психолекаря, когда дознаватель рванул искать по всей палате молоток. Будто он может здесь откуда-то взяться!

— Не надо по коленям! Стойте! Лучше усыпите. Усыпите! — запаниковал Владыкин.

— Борис Геннадьевич, повторяю свой вопрос. Что расскажете по тему восстания? — продолжил допрос я.

— Да он же меня убьёт… — простонал Владыкин.

— Кто⁈ Кто «он»? — тут же влетел в диалог Биркин.

Сложно. Стоит ли говорить Аристарху правду? Может, он и сам работает на Константина Романова? Хотя… Нет, глупости. Как раз наоборот. Биркин — не союзник. Но он — инструмент. Жестокая машина, которая служит во благо Империи и ради собственного удовольствия.

Ужасный человек. Но как бы это ни было иронично, какое-то время он может быть мне полезен. По крайней мере, пока действуют условия моей победы в споре. Как только он начнёт требовать показать шрам — всё! Пошёл лесом!

— Константин Сергеевич Романов, — я всё же решился назвать имя главного предателя. — Он — наш главный враг.

— Константин? Брат Александра Четвёртого? Нашего государя⁈ — оторопел Биркин. — Ох… А я бы не отказался облить кровью Романовых свою пыточную камеру!

— Видите, господин Владыкин? Давайте мы поговорим на простом русском языке. Ладно?

— А-ага, — кивнул психолекарь.

— Биркина видите?

— Да.

— И он тоже вас видит, к вашему сожалению. И, как вы уже поняли — ему вообще по фигу, кто вы! Император, не император. Он любого запытает.

— Булгаков, пожалуйста, поймите же. Я знаю не так уж и много! — запаниковал Владыкин. — Имя моего нанимателя вы и сами уже знаете. А всё остальное… Вы тоже знаете! Да! Константин Романов хочет завладеть троном своего старшего брата. Вы уже без меня достали всю информацию. Зачем я вам нужен?

— Информации мало. Нужны доказательства, — произнёс я. — Нам нужно, чтобы вы передали императору или его брату Михаилу Сергеевичу всё, что вам известно. Может быть, тогда вас не станут казнить. Просто дадут срок. Причём не очень большой. У вас ещё есть шанс пойти на сотрудничество.

— И что со мной случится потом? Вы не понимаете, господин Булгаков. Константин работает не один. У него есть союзники. Я не знаю, кто они такие. Даже под пытками не скажу, потому что этой информации у меня попросту нет! — принялся тараторить Владыкин. — И даже если Константина Сергеевича посадят, меня всё равно убьют. Точно так же, как и вашу семью.

Какой же всё-таки неудобный разговор. Биркин узнаёт слишком много того, чего ему знать не следует. Хотя…

Гляжу на него своими глазами и «анализом», а его новые знания совершенно не удивляют. Он лишь косится на мой шрам. Стоит и придумывает, как до него добраться.

Вот забавно выйдет, если я в итоге найду способ излечиться от этой магическое болезни. Уберу шрам. И что тогда? Биркин, видимо, потеряет ко мне интерес? Вряд ли. У него уже давно родилась идея «фикс».

— Моя семья, господин Владыкин, не стала сотрудничать с императором. Но мы с вами можем поступить умнее, — настоял я.

Взмах.

Рука Борис Геннадьевича выгнулась. Из-под матраса появился скальпель. Откуда только он его украл? Видимо, тоже умудрился выбраться наружу и побродить по отделениям. Скорее всего, до нейрохирургии добрался.

Однако его выпад оказался бесполезным.

Я поймал его кисть за секунду до того, как скальпель вонзился бы в мой правый глаз. Вовремя же я отреагировал. Помогли мне в этом сразу несколько навыков.

Не только обычный «анализ», с помощью которого я считывал сокращения мышц, но ещё и «превентивный анализ». Другими словами, действия Владыкина я предсказал.

— Ах ты! — стиснул зубы Биркин.

— Тихо, всё в порядке, — ответил я, а затем резким рывком вывихнул Владыкину кисть. Психолекарь взвыл, выронил скальпель. — Ну? И чего вы добились? Хотите, чтобы я отдал приказ Аристарху Ивановичу?

— Простите меня, — прокряхтел Борис Геннадьевич. — Я просто боюсь их. Боюсь тех, кто стоит за Константином Романовым. По сравнению с этими людьми… Он — просто пешка.

— Вижу, что вы не лжёте. Знаю: всё, что вам известно, вы нам уже рассказали, — произнёс я. — Однако у вас всё ещё есть шанс встать на нужную сторону. Послужить Российской Империи. Вы можете предать Константина.

— И как мне это сделать? — напрягся Владыкин.

— Как-как? Нож в горло! — воскликнул Биркин.

— Нет, не нож в горло, Аристарх Иванович. Нужно лишь сообщить нам, когда у вас планируется очередная встреча. Записать разговор.

— Он очень осторожен. Он заглушит мобильники, Булгаков.

— Может быть. Но заглушить людей он не сможет, — улыбнулся я. — Мы будем рядом. Подслушаем. И я договорюсь с Михаилом Сергеевичем, чтобы вас никто не тронул. Особенно господин Биркин.

Владыкин долго молчал. Собирался с мыслями. Но всё же кивнул.

— Константину Сергеевичу уже передали, что я пришёл в себя. Он придёт сюда лично. Послезавтра вечером, когда начнётся ночное дежурство. Дождётся, когда здесь не останется людей, — признался Борис Геннадьевич.

— Хорошо. Мы будем здесь. И если вы вдруг сообщите о нашем разговоре Константину — вам станет хуже. Поверьте. Влиятельные союзники есть не только у вас. Как минимум господин Биркин ещё долго будет лежать в одной из соседних палат. И он будет следить за вами. Да, Аристарх Иванович?

— Да, разумеется, — улыбнулся Биркин.

Запугали мы Владыкина прилично. Однако, как только мы вышли из палаты психолекаря, дознаватель заявил:

— Не думайте, что я всё время буду работать с вами, Павел Андреевич. Да, вы выиграли спор. Но я продолжаю эту игру лишь потому, что мне хочется найти предателей. Такова моя работа. Однако наш с вами главный конфликт до сих пор не решён.

— Кто знает? Может быть, когда-нибудь он решится? — пожал плечами я и направился к выходу из отделения.

Пускай гадает, что я имел в виду. На деле я просто вбросил ему первое, что пришло в голову. Пусть Биркин строит свои предположения. Он мне ещё пригодится.

Время близилось к вечеру. Но вместо того, чтобы отдохнуть, я шёл разбираться с ещё одним серьёзным делом. Пора договориться с Громовым и Мельниковым.

Эти господа ждут меня в покоях Ярослава Андреевича. Уж дорогу туда я давно заучил.

— Вы уверены, что это хорошая идея, Ярослав Андреевич? — обратился к Громову Мельников. — Мы ведь планировали с ним просто поговорить. Разве нет?

— Я тоже так думал. Но вы слышали, что сказал Константин Сергеевич, — вздохнул Громов. — Придётся немного изменить план.

— Вы же сами были против того, чтобы докладывать Романову о том, что Булгаков затеял какую-то аферу с этим чёртовым кубком!

— Да, и я до сих пор был бы против, если бы он не позвонил нам и не начал давить! — разозлился Громов. — Но теперь уже поздно что-то менять. Всё. Константин Сергеевич знает, что Булгаков изменил свою тактику. И он не верит, что этот человек может быть на нашей стороне. Поэтому мы с вами пойдём на крайние меры.

— Только не думайте, что пистолет буду держать я, — замотал головой управляющий.

— Да я вам и не позволю этого сделать! Это — мои покои. Если вы из-за своей нервозности случайно вышибите Булгакову мозги… Нет. Я сам всё сделаю. Возьму всё в свои руки, — Громов раздражённо постучал пальцами по столу. — Константин Сергеевич прислал меня к вам, чтобы я помогал. Чтобы я вас поддерживал. А в итоге я всё делаю за вас. Бессмыслица какая-то!

— Даже не думайте меня оскорблять, Громов! — нахмурился Георгий Захарович. — Если вы не прекратите меня унижать, нам придётся разорвать наш союз. Я… Я на дуэль вас вызову!

— На дуэль? — расхохотался Громов. — Меня? И что делать будем? Ваша магия способна только струйку воды из пальца выдать. А я могу испепелить десяток человек своей молнией. Разом. И секунды не пройдёт.

— Тогда будем сражаться на саблях, — поморщился управляющий.

— Вы действительно этого хотите?

— Возможно.

— Ау! — послышалось из-за двери. Затем раздался стук. Повторный стук. Первый Громов с Мельниковым пропустили.

— Ну что? Доспорились? — рявкнул Громов. — Булгаков уже здесь, чёрт вас раздери! Готовьтесь. Нам предстоит непростой разговор.

Ох, какие же идиоты…

Интересно, они вообще задумываются о том, что я вижу их жизненные ауры? Мечутся по залу, как два жирных таракана. Причём один из них, судя по тонусу мышц предплечья, держит в руках оружие. Пистолет.

Здорово, господин Громов. Решили со мной поиграться даже после того, как увидели мою реакцию на пули? Он ведь должен был понять, что они меня не берут.

Хотя…

Ага. Он умнее, чем я думал. Встал около двери и целится прямо в висок. Хитро. Кость я укрепить не смогу. Мышцы на виске очень тонкие. Даже с помощью магии я не смогу заставить их остановить пулю.

Ладно, поступим по-другому…

— Я могу войти? — крикнул я.

Послышался щелчок.

— Конечно, господин Булгаков, входите, — улыбнулся появившийся передо Мельников.

И он тут же получил ботинком в лицо.

Моя левая рука рванула в сторону. Магия уже расслабила мышцы рук Громова, поэтому забрать пистолет не составило труда.

— Если только попробуете выпустить молнию, я сразу же взорву вам мозг, — заявил я. — Надеюсь, ясно выразился?

Громов с Мельниковым молчали. Вернее, Мельников просто стонал. Валялся на полу и пытался остановить носовое кровотечение.

Я захлопнул за собой дверь.

— И что вы тут устроили? Так до сих пор и не поняли, чего я добиваюсь? — я вновь примерил на себя роль предателя. — Мы с вами в одной лодке!

— Да ну? — отступил назад Громов. — Не верю, господин Булгаков. И Константин Сергеевич вам тоже не верит.

Ага… Уже успели настучать своему лидеру.

— И? Как мне доказать вам свою верность? — пожал плечами я.

Громов с Мельников переглянулись. А затем хором передали мне слова Константина:

— Убейте Михаила Романова.

— Убить Михаила Сергеевича? — вскинул брови я. — Хм… Да без проблем!