Призыватель нулевого ранга. Том 2

Глава 13

— Мне нужно разобраться, — ответила воительница и тут же тряхнула головой, отчего её светлые волосы рассыпались по плечам. — Я понимаю, что это не то, что ты хочешь услышать. Но ситуация настолько странная и нестандартная, что я просто не вижу однозначно правильного варианта.

— Скажу честно, я не хотел бы враждовать с тобой, — проговорил я то, что и так вертелось у меня на языке. — Более того, я благодарен тебе за то, что вытащила из данжа тогда…

— Да я с тобой тоже не хочу враждовать, — Асакура усмехнулась. — Особенно теперь, после смерти Стронгера. Ну и могу сказать, что чувствую — правда на твоей стороне.

— Я очень рад это слышать, — ответил я, поднявшись с места, чтобы немного пройтись по комнате. — Надеюсь, ты примешь правильное решение.

— Одно я могу сказать с полной уверенностью, — она снова посмотрела мне в глаза, и могу сказать, что мне очень импонировала эта манера — говорить всё напрямик, без обиняков. — Свои слова, которые я сказала в ресторане, я забираю обратно.

— Какие именно? — уточнил я.

— За Йониром я больше охотиться не буду, — она развела руками, почти как это всегда делал Рик, а тот попытался ей похлопать. — И заказ на него я сдам. Но ты должен помнить, что кроме меня в ордене ещё очень много народу, и всех их ты вряд ли сможешь одолеть.

— Если они будут больше похожи на тебя, — ответил я, остановившись напротив неё. — то можно будет попробовать договориться. Потому что Стронгер оказался вообще отбитым напрочь.

— М-м, поверь мне, Стронгер далеко не самый отшибленый среди призывателей, — Асакуре явно полегчало, когда она, наконец, приняла решение и сбросила с плеч тяжкий груз, поэтому сидела и улыбалась. — Есть такие личности, от которых даже у меня кровь в жилах стынет.

— Очень уж странный орден получается, — хмыкнул я, а воительница снова пристально на меня посмотрела, словно что-то придумала насчёт меня.

— Мадмуазель! — Рик, наконец-то, нашёл, куда вставить своё восхищение. — Если бы мог бы, я вас обязательно обнял бы и расцеловал бы, — он галантно раскланялся. — А, может быть, пригласил бы вас на свидание.

Тут уже мы все расхохотались.

— Одно скажу наверняка, — проговорил Рик после того, как мы немного успокоились. — Вы всё делаете правильно.

Асакура кивнула ему с благодарностью.

— Мне бы вашу уверенность, — она вздохнула и поднялась. — Но, с другой стороны, наверное, она у меня есть. Может, не такая железобетонная, но есть.

Когда воительница ушла Рик повернулся ко мне и прищурился.

— Передай своему хвостатому, что я его отмазал, — сказал он и рассмеялся.

«Передай этому прозрачному, что по моему скромному мнению, — проговорил Йонир, — ты и без него прекрасно справился».

— Вот ещё, — хмыкнул я. — Не хватало мне ещё ваши перепалки озвучивать.

На этом я потянулся и понял, что мне катастрофически не хватает отдыха. Сходил в душ и улёгся на кровать, хотя не было ещё и девяти часов вечера. Телевизор работал довольно тихо, и всё равно я думал, что он будет мне мешать. Однако уснул глубоко и почти сразу же.

Впереди маячила счастливая и практически безоблачная жизнь.

Мэр сильно вспотел. Несмотря на то, что в его кабинете на всю работал кондиционер. Но усиленное потоотделение не было следствием жары. Это была реакция на звонок с определённого номера.

Звонил тот, кого Аристарх знал, как куратора. В качестве имени тот использовал слово Старр. Этот человек когда-то позволил Аристарху занять кресло в данном кабинете и стать мэром Канда.

А теперь у куратора возникли вопросы.

— Здравствуй, Аристарх, — проговорил Старр голосом, напрочь лишённым каких-либо эмоций. — Доложите о результатах вашей работы за последний месяц.

Но мэр был уверен на сто процентов, что его собеседнику прекрасно известны все нюансы работы Аристарха за последний месяц, как и за все остальные временные промежутки. Это был человек из окружения императора, и, пользуясь своим положением, он плёл свою сеть в империи, как заправский паук.

— Всё идёт по плану, — проговорил Аристарх, следя за тем, чтобы голос его не дрожал. — В данже, который использовали для обучения новичков, была проведена провокация под моим руководством. Сейчас он закрыт для свободного посещения. Постепенно откроем нижние уровни и сферы в городе будут появляться только через меня, потому что внутрь будут допущены только призыватели, работающие исключительно на меня. Это позволит нам поднять цену на сферы и установить монополию на их продажу.

— Гибель двух десятков школьников вы называете провокацией, — хмыкнул в трубку куратор. — Ну-ну. Аристарх, ваши цели, конечно, благородные, но методы, мягко говоря, небезопасные.

— В смысле? — мэр сглотнул.

— Об этом позже, — проговорил Старр. — Как вы хотите перекрыть поток сфер извне? Ведь, если у призывателей не будет доступа в ближайшие данжи, они поедут в другие, и потащат сферы оттуда.

— Всё предусмотрено, — ответил мэр, вытирая пот с лица и шеи салфеткой, найденной в столе. — Я издам закон об обязательном учёте всех сфер, а потом начну брать налог с каждой. По итогу ввозить их в город станет невыгодно.

— Волнений не боитесь? — поинтересовался куратор. — Непопулярные законы.

— Люди в Канде очень инертные, — ответил Аристарх. — Всё снесут, если им рассказать, что так надо, и обосновать, почему.

— Смотрите, чтобы волнений не было, — Старр говорил вполне серьёзно, а потом вдруг резко сменил тему. — А что вы собираетесь делать с новым данжем?

Твою мать! И это ему уже известно! — про себя выматерился мэр, так как он искренне надеялся, что у него есть несколько дней, чтобы что-нибудь придумать.

— Пока ещё не решил, — ответил Аристарх. — Но там тоже погибло достаточно человек, чтобы перекрыть в него вход. Я думаю, что так и сделаю.

— Послушайте теперь меня, — тон куратора стал холоден, словно лёд, но мэр вспотел из-за этого ещё больше. — Ваши инициативы обычно ни к чему хорошему не приводят. Вот с тем же данжем для новичков, как вы сказали. Детей убили, хвосты не подчистили, о том, чтобы информация исчезла, не позаботились.

— Как не позаботился? — мэр сглотнул снова и даже немного хрипеть начал. — Позаботился. Исполнители и связной — все мертвы. Никто ничего не узнает.

— Аристарх, — со вздохом упрёка проговорил Старр. — До меня дошла информация, что в Канде появился Ричард Грол, который способен вызывать души умерших. Так вот, вы сами понимаете, что будет, если до императора дойдёт всё то, чем мы с вами занимаемся? А?

— Понимаю, — голос мэра уже дрожал, и Аристарх не мог этого скрыть. — Или нет?

— С новым данжем пока ничего не предпринимайте, — то, как скакали мысли куратора, сбивало мэра с толку. — Подождите, посмотрите, изучите. Прикрыть всегда успеете. А вот по поводу Ричарда… — Старр на длительное время замолчал, но Аристарх не смел его торопить, или сбивать с мысли. — Ричарда нужно потерять. Если вы понимаете о чём я.

— Простите, — сказал Аристарх, понимая, что находится в загоне. — Но он же — призрак.

— Вот, — куратор вернулся к своему совершенно безэмоциональному тону. — От призрака необходимо избавиться. А то, знаете ли, вы же единственный, кто знает всё досконально. Но и на ваше место может прийти другой. Так что дерзайте. Ни одна ниточка не должна тянуться ни к вам, ни тем более, ко мне.

— Я понял, понял, — закивал мэр. — Всё будет сделано.

— Дерзайте, — сказал ему Старр и отключился.

Угроза была озвучена практически напрямую. Аристарх расстегнул ворот и понял, что рубашка промокла насквозь. Тяжелее разговора ещё не было в его жизни.

Что ж, избавиться от призрака? Пожалуй, так он и сделает. Тем более выбора у него нет.

Утром я внезапно понял, что меня настигла самая обычная жизнь. Та самая, которая, казалось, закончилась, когда я сел в автобус, идущий в новичковский данж. То есть я проснулся, как обычно, в семь утра и принялся собираться в школу.

Лишь на середине этого процесса я поймал себя на том, что вообще-то с последнего моего посещения школы прошло уже больше двух недель. Надо же! Как быстро летит время. Хотя… Мне события, произошедшие в эти две недели, казались какими-то далёкими что ли. А вот школьная реальность и подготовка к экзаменам — это было очень близко.

Даже гораздо ближе, чем мне хотелось бы.

На самом деле скопившиеся долги по различным предметам были похлеще некоторых монстров. Я даже готов был для отработки спуститься в данж и порубить некоторое время всяких кровожадных тварей. К сожалению, знаний мне это не прибавит. А в последние дни я как раз понял, что знания — это очень важно, хоть и кажется, что они не понадобятся.

Вот была бы у нас информация о монстре, который прикидывается данжем, и можно было бы избежать кучу проблем и сохранить множество жизней.

Я попил кофе, собрался в школу и вышел ровно в то же самое время, что и обычно.

И неожиданно для себя у подъезда встретил Лёху в сопровождении Ники.

— А вы чего тут делаете? — с подозрением спросил я, оглядывая их.

— Да мы это, — друг одновременно и прятал взгляд и улыбался. — Решили за тобой зайти, вдруг ты в школу соберёшься?

— А почему я должен не собраться? — проговорил я. — Но могли бы и предупредить, что зайдёте. — Ника даже слегка покраснела. — Ладно, идёмте.

— Это просто я попросила, — тихо проговорила девушка. — Всё-таки экзамены скоро. Хотелось, чтобы ты сдал, и у тебя всё было в порядке.

— И это тоже, — поддержал её Лёха, затем собрался и выпалил истинную причину. — Просто ты не понимаешь, за это время отношение к тебе изменилось, да и ты сам поменялся, поэтому тебе придётся привыкать к новому. Таким, как было, всё уже не будет.

И от ткнул меня в подкачанный бицепс, который теперь стал частью моей фигуры.

То, о чём меня предупредили друзья, началось практически с крыльца школы. Сначала меня не узнавали, но вот перед крыльцом я нос к носу столкнулся с Никитой — одним из тех своих одноклассников, кто дразнил меня наравне с Пушкарёвым дразнил меня грушей.

— Ого! — выдохнул тот, окидывая меня с головы до ног. — Груш…ин. Ни фига се ты подкачался! Но ведь…

И тут рядом остановился очкастый паренёк из параллели и в буквальном смысле раскрыл рот.

— Тревога! Это же Макс Грушин. Убийца! Тревога!

На крыльцо выскочили охранники и уставились на меня.

— Ты чего телек вообще не смотришь? — накинулся на него Лёха. — Макса оправдали.

— Точно, — поддержал друга Никита. — Оправдали по всем статьям.

— Испугались? — очкарик заткнулся, но пока не мог признать, что ошибся.

Охрана внимательно смотрела на нас, пытаясь понять, стоит ли им вмешиваться, или нет.

— Руслан, — Лёха, оказывается, знал, как зовут парня, — успокойся. Макс не только не преступник, но и герой. Буквально вчера он несколько человек из нового данжа спас! Так что извинись перед человеком и больше не позволяй себе подобного!

Но очкарик не спешил извиняться. В его картине мира я ещё был преступником, убийцей и маньяком.

А я подумал о том, что ещё совсем недавно меня бы это ввергло в уныние. Я бы, наверное, приложил все возможные силы, чтобы переубедить парня, привести какие-то примеры. А сейчас мне было плевать кто и что обо мне думает. Хоть как меня назови! Я от этого не стану лучше или хуже.

Нет, общественное мнение всё ещё имело значение. То есть я бы не оставил без последствий, если бы обо мне кто-то взялся распространять слухи. Но мнение отдельно взятого школьника меня вообще не волновало. Я изменился.

— Всё в порядке, — сказал Лёха охранникам. — Руслан просто пользовался устаревшей информацией, поэтому и поднял тревогу.

Те кивнули, но на входе меня всё-таки досконально обыскали. Проверили постановления на мой счёт, и лишь потом пропустили. Хорошо, что я решил оставить меч дома. Под присмотром Рика, так сказать.

А вот дальше началось уже более интересное.

Ко мне подошли две девчонки из класса Ники. Они сначала просто переговаривались между собой, а потом решили подойти.

— Привет, а тебя же Макс зовут, да? — спросила та, что была со светлыми волосами и повыше. — Меня Ирен зовут, а это — Оксана, — она кивнула на ту, что пониже и потемнее. — Хотели спросить, а ты в какой фитнес-центр ходишь?

И тут я окинул взглядом их фигуры и понял, что они тоже не пренебрегают спортом. Все такие подтянутые и упругие, что загляденье. Раньше я о таких и думать не смел.

— Ну… я больше по данжам, — хмыкнул я, не совсем понимая, как строить с ними беседу.

И тут подошла Ника, которая задержалась, разговаривая с Юлей Кузнецовой.

— Эй-эй, — она подскочила к девчонкам и взяла их за руки. — Ирен, Оксан, ну вы чего? Идите в класс! Не приставайте к Максу.

В душе я расхохотался, в реальности же лишь слегка улыбнулся. Да уж, стать объектом интереса девушек я никак не ожидал. Как и яркой ревности со стороны девушки, которой ничего не обещал. Впрочем, может быть, я ошибаюсь и это что-то другое? Кто поймёт этих девчонок?

И тут раздался сигнал к началу уроков. Я махнул Нике и вместе с Лёхой пошёл в класс. Там я заметил ещё одно отличие от того, что было раньше. До инициации я был незаметен. Мы общались только с Лёхой, а для остальных я просто не существовал.

Теперь же всё изменилось. Ко мне были прикованы буквально все взгляды в классе. Причём, среди них находились, как и восхищённые, так и ненавидящие. С этим ещё предстояло разобраться. Но была ещё реакция, отличавшаяся от всех остальных, которая принадлежала преподавателю.

— Грушин, неужели, — проговорила она вставая.

Раньше, к слову, она меня тоже не замечала, считая середнячком. А теперь вот.

— Здравствуйте, — я тоже встал, и услышал откуда-то со спины: «ого!», сказанное девичьим голосом. — Да, это я.

— Надеюсь, Раевский тебе рассказал, что мы сейчас проходим? — спросила она. — Интегралы, векторы в пространстве?

— Да, конечно, — я кивнул, отметив, что с уверенностью в себе пришла немногословность.

Мне теперь просто не нужно было много слов, чтобы что-то кому-то доказать. Я просто говорил, а всё остальное было на совести оппонента.

— Отлично, — ответила преподаватель. — Потому что сегодня у нас предэкзаменационный тест. Сто вопросов по всем темам, которые будут на экзамене. Для тех, кто наберёт меньше половины правильных ответов, выход — там, — она показала на дверь. — Репетиторы, самоподготовка, что хотите. Можете вообще недоучиваться, но я с такими результатами до экзамена не допущу!

Я сел обратно и пожал плечами.

— Убираем учебники, достаём двойные листочки, — проговорила преподаватель, переводя взгляд на класс и начиная прохаживаться туда-сюда. — Сейчас я раздам вам задания теста. Ваша задача вписывать в листочки номер задания и затем через тире правильный ответ. Или неправильный, — добавила она наставительным тоном. — На выполнение задания у вас ровно полтора часа. То есть примерно минута на каждое задание. Если вы знаете тему, то проблем у вас не возникнет.

Затем она взяла стопку ламинированных листов и разложила их по партам. Нам с Лёхой достались различные варианты, что было совершенно естественно. Каждому досталось по пять листов, и на каждой стороне было по десять задач с вариантами правильных ответов.

Нечто подобное мы уже делали и в начале года, и в середине. Ничего принципиально нового. В заданиях.

Но я обнаружил принципиально новое в себе. Оказывается, прокачалось не только тело, но и мозг. Стоило мне прочитать задание, как перед моим внутренним взором строились графики или объёмные проекции. Всё то, чего мне не хватало раньше для понимания той или иной темы, теперь просто представало в понятном виде.

Естественно, «увидев» данные каждого задания, я уже свободно мог просчитать их. У меня появилось самое главное — понимание того или иного процесса. И меня это даже воодушевило. Я принялся играться с данными каждой задачи, выкручивая их в ту, или иную сторону.

У меня получались самые невероятные графики и проекции. Но мне открылись процессы, происходящие вокруг. Пускай, пока и чисто в математическом виде. Но потом это можно будет применить и в других сферах.

И несмотря на то, что с каждой задачей я проводил времени чуть больше, чем мне требовалось на ответ, причём только для того, чтобы насладиться стройностью точных данных, я закончил тест примерно на сорок минут раньше, чем требовалось.

— Грушин? — с удивлением проговорила преподаватель. — Ты что… ты чем занимался всё это время? Учился что ли…

— Можно и так сказать.

Преподаватель взяла мою работу, чтобы сравнить мои ответы с правильными. А буквально через пять минут она подняла на меня ошарашенные глаза.

— Это как? — спросила она, тряся бумажкой с ответами в воздухе. — Как ты этого добился? Это невозможно! Ты списывал?

— Почему же? — ответил я. — Довольно красивые задачи. Они сами показали, как правильно их решить.

— Если бы я за тобой не наблюдала, — ответила преподаватель. — Точно решила бы, что ты списал. Но это невозможно!

— Можете дать мне другой вариант, — я развёл руками. — Мне оказывается нравится решать задачи.

И она дала мне ламинированные листы, в левом верхнем углу которых стояли звёздочки. Стало быть, сложные задачи.

Эти мне понравились ещё больше. При всей кажущейся сложности, они оказались ещё стройнее и ещё привлекательнее. Я даже вывел некоторую закономерность в квадратах простых чисел, но потом вспомнил, что мы проходили нечто подобное.

Но это было неважно. Главное, что казавшееся мне величайшим секретом, вдруг стало понятно, как будто мне поднесли решение на открытых ладонях. Это просто другой взгляд на мир. И этому я обязан только тому, что смог качаться в данжах.

Все задачи со звёздочкой я решить не успел. Но сделал больше половины.

Взгляд преподавателя был бесценен. У неё даже челюсть немного отпала.

— Грушин, ты… Ты молодец, — сказала она, проверив мои ответы. — Я рада. Очень.

С тем мы и вышли из класса. А дальше всё пошло по нарастающей. Я видел, что внимание сосредоточено на мне у восьмидесяти процентов всех учеников старших классов и преподавательского состава.

Встречались и реакции подобные той, что была у Романа. Но этим людям быстро объясняли, что перед ними не убийца и не маньяк, а герой, который спас несколько человек из совершенно патовой ситуации.

Мне всё это было интересно постольку, поскольку я никогда не был избалован вниманием. А впервые оно ко мне пришло в негативном ключе. Теперь же я был доволен тем, что происходило. Хоть в целом и общем мне было ни горячо ни холодно от томных взглядов старшеклассниц и молодых методисток.

Гораздо больше мне нравилось, что все предметы из муторных обязанностей вдруг стали чем-то действительно интересным и увлекательным. Я стал видеть связи, которых раньше не замечал. Мне довольно просто стало с языком. Даже литература захватила меня и увлекла, чего раньше я за собой не замечал.

Стоило мне открыть какой-нибудь рассказ, и я оказывался внутри. Чувствовал запахи, видел обстановку, понимал героя. Оказывается, перемены, произошедшие со мной, были гораздо глубже, чем я предполагал.

А вот подготовка к экзаменам практически вылетела из моей головы. Я больше не страшился ничего. Всё было ясно и понятно, имело свои причины и следствия. Всё лежало на своих местах и полочках. Кажется, в мире не осталось тёмных пятен, которые бы представляли затруднение. Это очень странное чувство, к которому мне ещё предстояло привыкнуть.

Учебный день я заканчивал в полном воодушевлении. Такого со мной не было давным-давно. И могу сказать, что это лучшее, что вообще происходило в моей жизни.

Но, видимо, не могло всё закончиться просто так. Когда мы вышли из школы, перед ограждением остановился длинный и очень дорогой автомобиль. Из него вышел водитель и открыл заднюю дверцу. Оттуда вышел господин в классическом костюме и окинул всё окружающее взглядом.

А затем этот самый взгляд остановился на мне. Господин кивнул сам себе и направился в нашу сторону.

— Чё за гусь? — хмыкнул Лёха.

— Важная птица, — ответил я, и друг захрюкал, пытаясь не расхохотаться.

Тем временем господин из длинного и дорогого автомобиля подошёл к нам.

— Грушин Максим? — осведомился мужчина в костюме.

— Да, это я, — почему-то я пожалел, что не взял с собой меч.

— Можно попросить вас пройти в автомобиль для разговора? — поинтересовался он.

— Конечно, — кивнул я. — Если это ненадолго.

— Вас это совсем не задержит, — ответил господин, и мы с ним пошли к автомобилю, оставив Лёху с подозрительным выражением лица.