Дочь лорда-3. Путь гладиаторов

Часть первая. Глава первая

Часть первая. Поединок.

Глава первая.

Эвитан, Лиар.

1

Алан Эдингем родился сыном нетитулованного дворянина. А в последние лет пять - еще и разорившегося.

Прибыл в Лютену честолюбивый юноша почти два года назад. С твердым намерением сделать военную карьеру. Лет через десять дослужиться до генеральского звания. А со временем - жениться на красавице-графине.

Потолок своих возможностей Алан понимал хорошо. И о герцогинях и принцессах, понятное дело, не мечтал.

Впрочем, если графиня не подвернется - согласен и на баронессу. С хорошим приданым.

Главное – хорошенькую. Прожить всю жизнь с уродиной – что может быть страшнее?

В столице, увы, юного провинциала никто не ждал. А на покупку офицерского патента денег нет.

Впрочем, на это Алан и не рассчитывал. Но как выяснилось - и в мушкетеры, и в гвардию без связей тоже не попасть. А откуда они у сына никогда не служившего отца?

Чарльз Эдингем всю жизнь не вылезал из деревенского поместья. А платить за это выпало Алану.

Как и сделать всё, чтобы собственному будущему отпрыску упрекнуть отца было не в чем.

Только если не везет, то сразу во многом. В Лютене не оказалось ни одного маршала или хоть генерала, чтобы пробиться с прошением. Потому как сторонники покойного принца Арно Ильдани не нашли для мятежа другого времени! А ждать Алану некогда. И так невеликие сбережения на столичных ценах таяли на глазах.

Ему всё же повезло. От позорного возвращения домой (поджав хвост) спасло то, что принц Гуго Амерзэн, дядя нынешнего короля, как раз решил увеличить положенную ему армию. Ее еще называли в Лютене «игрушечной».

Над служившими «дядюшке Гуго» смеялись. Но сам он относился к своим двум сотням людей весьма серьезно. Придумал особую розово-голубую форму. Платил хорошее жалованье. И не обременял обязанностями.

А вдобавок - то одних, то других исправно таскал в кабаки и «по девочкам». Ну и на другие - принятые и не слишком в Лютене развлечения.

В результате - кто служил щедрому принцу, быстро приучались много спать, сладко есть, часто выпивать. И теряли даже те воинские навыки, что имели прежде. С рекомендацией «служил у принца Гуго» в приличную армию брали редко.

Та же судьба грозила и юному Алану. Только он - не из тех, кто плывет по течению.

За полгода службы у принца Гуго Эдингем выслужился до лейтенанта. И получил в подчинение пятьдесят человек. Причем сам же с разрешения «монсеньора» и отобрал их. Из наименее опустившихся.

Алан ежедневно проводил на плацу по много часов. И того же требовал от подчиненных. В результате произошло небывалое – в «игрушечной армии» принца Амерзэна появился по-настоящему боеспособный отряд. А глядя на них, подтянулась и часть «зажравшихся».

Конечно, больше половины «гуговцев» не годились никуда. И вряд ли уже будут годиться. Это видел даже Эдингем - при его отсутствующем боевом опыте. Но стать примером для других – это может вскружить двадцатилетнюю голову. Не будь у Алана куда более высоких целей.

Потом судьба переменилась в одночасье. Способного лейтенанта приметил Бертольд Ревинтер.

Предложение перейти к нему на службу было абсолютно ненавязчивым. Но весь Эвитан знает: министру финансов и влиятельнейшему из Регентов не отказывают.

А Эдингем и не собирался. Охранять и дальше принца Гуго, когда он в очередной раз отправится на гулянку, – хорошенького понемногу! Да и не все развлечения толстого отпрыска короля Филиппа Алану нравились. А в том, что вызывало отвращение, приходилось пусть не участвовать, но наблюдать и не вмешиваться.

Нет уж! Еще собираясь в столицу, Эдингем заранее настроился на готовность к грязи и цинизму. Но одно дело – когда это для блага государства. А по приказу жирной свиньи – хватит, надоело! По крайней мере, Ревинтер на министерском посту далеко не всегда руководствуется принципом: «Я так хочу!»

Итак, Алан получил новое место. А министр финансов – нового подчиненного, что из кожи вон лезет ради успешной карьеры.

Как ни странно, принц Гуго вроде даже не обиделся. А ведь «изменник» не только лично ушел к новому монсеньору, но и переманил весь отряд!

На прощальном разговоре с Эдингемом королевский дядя был изрядно навеселе. А потому лишь добродушно махнул пухлой рукой и пьяно прохрюкал:

- Ну, бывай. Будет плохо – возвращайся. Приму.

Первые месяцы Алан еще ждал подвоха. Но напрасно. Принц Гуго вновь ударился в разгул. Дикий даже по квиринским меркам. Что уж говорить об эвитанских?

Ударился – и начисто забыл о существовании своего бывшего офицера.

2

За полтора года службы у Ревинтера Эдингем получил звание капитана. И сделался доверенным лицом как самого всесильного министра, так и его младшего сына Роджера. Своего ровесника, с которым вдруг подружился. Вот уж чего не ожидал…

Пока Джерри жил в Лютене - молодой офицер был командиром его личного эскорта. Но в последние месяцы прошла целая цепь неприятных для Ревинтеров событий. И Алан занял пост офицера для особых поручений при самом министре.

Глава вторая

Глава вторая.

Аравинт, Дамарра. - Эвитан, Ритэйна – Тенмар.

1

Закрывай глаза - не закрывай, роковое письмо с церковной печатью – вот оно. Исчезать не собирается.

Известие о смерти Алексиса тоже никуда не делось. И не оказалось дурным сном.

– Отлучение? – Кармэн честно попыталась немедленно осознать последствия. Включая самые страшные.

Но ничего непоправимого нет. Аравинт - не Мидантия и не Квирина. Никогда не славился религиозным фанатизмом.

Кардинал, епископы и священники будут по-прежнему проводить все положенные службы и обряды. Умерших потом отпоют еще раз – делов-то.

А желающие обвенчаться подождут пару месяцев. Или даже год. Никуда не денутся…

– Кармелита, они объявили отлучение с первого дня этого года, – напомнил дядя. Он же король Аравинта Георг Третий.

Герцогиня Вальданэ едва не сбросила письмо со стола. Вот это - уже хуже, причем намного! Значит, все сыгранные в этом году свадьбы – недействительны. В том числе венчание одной скромной девицы дядиного двора. Рожденной в не по-аравинтски консервативной семье. А если добродетельная Хуанита еще и беременна…

А еще - брак Александры Илладэн и Витольда Тервилля! Алекса и Вит по всем законам церкви – не женаты. Любой скандал в любой аравинтской семье в Аравинте же и уладим. Но Александра и Витольд - уже в Эвитане!

– Кармэн, как думаешь - скоро ли нам объявят войну?!

Только войны еще и не достает! Но ее действительно объявят.

Как скоро? Едва Эвитан посчитает нужным ввести войска. Император Мидантии, несмотря на помолвку сына с Арабеллой, бросил их на произвол судьбы. Иначе зачем ему понадобилось отлучение?

– Кармелита… – дядя потянулся к пока еще почти полному тёмно-рубиновому графину.

А вот это - уже совсем лишнее! Им еще сегодня беседовать с очень зубастыми послами Квирины и Мидантии. И Мэнда – на всякий случай. На самый крайний.

– Подожди! – вдовствующая герцогиня сжала занывшие виски руками. – Я пытаюсь решить, кому из нас лучше заболеть – тебе или мне?

– Что? – король Георг, кажется, опешил.

И – вот и славно! – оставил в покое пузатого друга и советчика. Зато на Кармэн уставился так, будто она это хрустальное произведение лучших мастеров Мидантии уже опустошила. В одиночку.

Ничего, сейчас поймет!

– Мне, – приняла решение вдова Алексиса Зордеса. – Дядя Георг, бери перо. Пиши.

Он покорно придвинул чернильницу - смуглую хеметийскую танцовщицу.

Когда-то наследный принц Георг во всём слушался грозного отца. Теперь - того, кто лучше разбирается в ситуации. Хорошее качество для не слишком умного правителя.

Вот только Кармэн - не разбирается. Почти совсем…

– Пиши: твоя любимая племянница, вдовствующая герцогиня Кармэн Зордес-Вальданэ, тяжело больна. При смерти. Это должно помочь... При смерти - и потому срочно вызывает воспитанниц. Виконтессу Александру Тервилль, урожденную Илладэн, и Элгэ, герцогиню Илладэн. Обе дамы должны выехать немедленно после получения сего письма.

Не понимает. Искренне не понимает, при чём здесь герцогини Илладийские?

Хуже, что понимает она. А еще хуже - что вряд ли ошибается.

Дядю интересует (и пугает!) только грядущая война. Племянницу – тоже. Но это еще не повод забыть о другой опасности. Напрямую связанной с этой.

– Дядя, если мы не вернем в Аравинт Александру и Элгэ - повод для войны будет точно. – Кармэн Ларнуа нир Зордес-Вальданэ прямо взглянула в непонимающие глаза Георга Третьего. – Нам его предоставят.

2

Звереющий ветер воет осиротевшим волком. На воле - по запертой в клетке волчице.

Между ним и Элгэ – неподъемно-тяжелое железо оков, стены несущей в Лютену кареты и чужие солдаты! Все свои – мертвы.

Пока не знаешь точно – жива надежда. Надежда Элгэ уже умерла. Под полупьяный хохот солдатни, развешивавшей трупы на воротах.

– Вит, я в цепях, но на тебе - веревки. Попробую их разорвать.

– Я не оставлю здесь тебя и Алексу!

Темный бы побрал этого героя! И тех, кто сочинял сказки о других героях.

«Никогда не бросай друзей в беде!» Храбро погибай рядом - за компанию...

Девушка едва не заплакала - от отчаяния. Дуэтом с ветром!

– Вит, хоть один из нас должен добраться до Аравинта!

Один, без оружия, без провизии. Зимой – через всю страну! Витольд скажет именно это - и будет прав. Но…

Не сказал. Молча подставил руки.

Как туго затянуты узлы! В Аравинте «дети Прекрасной Кармэн» справлялись с таким на скорость. И Элгэ в последний раз быстрее всех распутала напарницу. Но Арабеллу связывал Грегори, а не солдаты свинопринца Гуго.

Глава третья

Глава третья.

Эвитан, Тенмар – окрестности Лютены.

1

Кто кричит?! И – главное! – где? На том свете или еще на этом, сто змей и один Темный?!

И почему так темно?

– Люсьен! Люсьен!..

Это - реальность, свечи таки погасли. А столь ощутимо двинуть Ирию в бок могло только существо из плоти и крови!

– Мари, проснись!

Старый герцог - опять прав. Боящаяся темноты служанка – действительно любовница покойного Люсьена. Была ею.

Да, Ирии прислуживает и рядом спит сейчас девушка, любившая Люсьена. Застреленного ее госпожой в Ночь Воцарения Зимы.

И сделать для несчастной девчонки Ирия не в силах ничего. Не в силах и не вправе. Разве что вновь зажечь свечи и прервать ее ночной кошмар.

И помешать старому герцогу избавиться от бедняжки.

Проснулась. Заплаканные глаза, виноватое лицо.

– Не плачь, Мари. Или поплачь. Ты любила его?

– Да, госпожа… Простите, госпожа!

Вот так. А почему - нет? Может, кто-то любил даже Роджера Ревинтера? И этот «кто-то» – не его отец, мать или братья.

А что никто так и не полюбил Ирию – не значит ровным счетом ничего. Другим просто повезло больше.

– Тебе не за что просить прощения.

Что сделала бы Мари - узнай она правду? Перерезала бы горло спящей госпоже? Ирия бы на ее месте перерезала.

Нет уж - больше никаких перепуганных служанок, врывающихся посреди ночи! От рук привидений умирают только в легендах. А вот от кинжалов собственных слуг…

Большие, полные слёз глаза на миловидном простеньком личике. Остается надеяться, что Мари не беременна от Люсьена. Или что беременна. Кто знает, как лучше?

Скоро утро. Очередное, мерзлое. В шесть старик ждет племянницу во дворе...

Ладно, сегодня, в честь вьюг-метелей тренировки ограничатся залом. Но раннего подъема не отменит ничто. Ральф Тенмар обещал сделать из Ирии «не лучшего и даже не хорошего, но хоть сносного бойца». И до сих пор обещание держит.

Интересно, каково ему каждый день смотреть на укрывшуюся в его замке девушку? Лживо обвиненную в убийстве. И превращенную им в настоящую убийцу.

Труднее, чем ей ежедневно видеть бедную Мари? Вряд ли.

Через полчаса или час Ирэн пойдет зарабатывать новые синяки. В обществе старого злодея.

Потом – в библиотеку, читать древние легенды. После – вышивать в обществе Катрин.

А затем ляжет спать. И спокойно проспит до утра - без сновидений. После бессонницы всегда засыпаешь крепко.

Еще день, еще ночь. А там и зима прочь! В Месяце Заката Зимы Ирия поедет в Лиар. За Эйдой.

2

– Эй, ты!

Белый квадрат света. Яркого, снежно-слепящего.

Там сейчас день. И ветер притих. Волк оплакал волчицу. Но кто сказал, что память вольного зверя будет долгой?

Голова в меховой шапке закрывает день… почти весь свет! Будь у Элгэ оружие и растай железо на руках – проверила бы, есть ли под шапкой шлем. Хотя бы за то, что дикарь смеет обращаться к герцогине Илладэн – «ты».

А за всё прочее он умрет медленнее. Намного.

– Спишь, что ли? Или мечтаешь? – мерзавец довольно заржал. Демонстрирует гнилые зубы.

Или это в полутьме кареты мерещится, что гнилые? У них тут у всех на севере…

– Думаешь о сбежавшем любовничке сестры? Или он у вас – на двоих?

Молчание. Подлец не стоит ее слов.

- Тебе самой-то ведь не удрать. Не хочешь разговаривать? Ну посиди еще голодной! – Принц Гуго Амерзэн под гогот прихвостней захлопнул дверцу кареты.

Девушка подтянула колени к подбородку. И уткнулась в них лицом.

Илладийская аристократка не станет скулить перед северными дикарями. Но по озябшим щекам бегут слёзы. И сдерживать их больше нет сил!

Даже торжество от удавшегося побега Вита давно померкло… еще позавчера. Через час или два.

Когда друг доберется до спасителей - спасать будет уже некого!

Ладно хоть сам останется жив. Хоть кто-то выживет.

Если не замерзнет в пути.

Тогда – хоть погибнет не в их лапах. Будь у Элгэ выбор – предпочла бы смерть на свободе.

А теперь дочь Алехандро Илладэна трясется в карете северного мерзавца - под пьяный хохот солдат.

В очередной раз обсуждают столь полюбившуюся тему. Что не будь пленница герцогиней - уже пристрелили бы. Или повесили. Предварительно избив до полусмерти и пустив по кругу. Как не раз делали в компании с «нашим герцогом Гуго» – «славным малым и своим парнем».

Будь Элгэ угодившим в плен солдатом - с нею бы, конечно, обращались иначе. Но она – илладийка и женщина. А значит – дважды существо низшего сорта. Для северных дикарей.

Глава четвертая

Глава четвертая.

Квирина, Сантэя.

1

Серж опять - до невозможности серьёзен. И встревожен - будто за пределами казармы полыхает пожар на пол-Сантэи. Или Анри Тенмар вновь решил приговорить к смерти Роджера Ревинтера-Николса.

– Подполковник Тенмар! – Всё-таки тогда Анри умудрился напугать мальчишку не на шутку! Со дня, как они вызволили Сержа из тюрьмы, по имени он Тенмара не назвал ни разу. – Подполковник, разрешите – с Роджером буду драться я!

Ну, конечно. Именно об этом Серж и собирался просить страшного подполковника.

– Дерись, – разрешил страшный. – Только я тебе уже обещал его не трогать.

Это Анри решил еще по дороге в тюрьму. Загадал – если с Сержем ничего не случится…

В конце концов, сбежать Николс не пробовал. За друга – насколько Тенмар вообще разбирается в людях! – встревожился по-настоящему. Да и пощаду вымаливать не пытался.

Николс мерзавец и слабак – это да. Но не трус и не слизняк, что удивило.

– Это вы не тронете! – серьезности во встревоженном взгляде не убавилось ни на меар. – А остальные – запросто.

Остальные тоже не тронут – даже Конрад! Но в это Серж поверит не скоро.

Эверрат для мальчишки – почти смертельный враг. А на Рауля юный Кридель волком смотрит. Волчонком. На здоровенного матерого медведя.

Анри когда-то знал барона Ива Криделя. Тот всегда был мягким, сдержанным человеком. А Серж за четыре месяца умудрился оказаться на ножах чуть не со всеми.

Скорее всего, он и в ставке Всеслава был одинок. И именно там Николс к мальчишке ключик и подобрал. С неизвестными целями.

– Я еще хотел сказать… – И глаза - в пол. Будто в омут сейчас. Головой. – Подполковник Тенмар, можно вызвать сюда целителя? – Резко вскинутая голова, диковатый взгляд. – Только не Шарля!

– Можно, если очень нужно, – невольно улыбнулся Анри. Серж сейчас напоминает щенка-переростка. Не слишком ловкого, но осмелевшего до одури.

Потребуем и целителя, но чем таким Шарль не устраивает? С ним мальчишка еще не ругался. Или - уже? Или целитель нужен не ему?

– Для кого?

– Поклянитесь, что никому не скажете!

Ой, как страшно и таинственно! Тенмар едва не заулыбался вновь.

– Ну, клянусь.

– Для Роджера.

Ясное дело, но почему? Шарль отказался лечить? Быть такого не может. Клятву Аристида Эрвэ соблюдал всегда.

– Что с твоим другом?

М-да. Таким тоном спрашивают о любимой собаке.

– Роджеру кошмары снятся! Всё время. Он почти не спит!

– Серж, здесь кошмары снятся всем. А что касается Роджера Ревинтера – прости, но он свои заслужил.

– Ты не понимаешь… – мальчишка упрямо замотал головой. Даже сбился с «вы». – Ему не снится, что он убивает или… – Серж, покраснев, отвел глаза. – Или еще что-нибудь… Ему всякая запредельная жуть снится!

Анри невольно вспомнил старого лекаря в родном замке. Худого как жердь.

Тот потчевал Катрин Тенмар от бессонницы травяными настоями. Качал седой как лунь головой и повторял: «У госпожи герцогини расшатались нервы. Ей нужен покой. Попейте травок с медом, не думайте о плохом…»

И чем лекарь поможет Николсу? «У господина гладиатора расшатались нервы. Ему нужен покой…»

И квиринский лекарь наверняка шпионит на квиринского же генерала. Поппея Августа, загнавшего их в эти казармы!

Через шесть с половиной лет они получат свободу и местное гражданство. Если Империя сдержит слово. А она его держит не всегда.

Через шесть с половиной… Отцу уже - семьдесят два. И деду Конрада - не меньше.

Зато доживут отец и мать Сержа. Родители других. Жена и дети Рауля.

И скорее всего - мать. Она на двадцать лет моложе отца. Раньше это бросалось в глаза. Теперь… теперь – неизвестно. Анри не видел ее два года. А отца – много дольше.

За выбор всегда платишь, неважно – правилен он или нет. Арно Ильдани был одним из благороднейших людей, рожденных в подзвездном мире. За него нельзя было не мстить. За друзей мстят, а врагов ненавидят.

Но плата – горе уже твоих родных. Ни в чём не виновных.

– Подполковник, вы поможете Роджеру?

Наивные глаза мальчишки. Одного из немногих, перед кем Анри еще ни в чём не успел провиниться.

В отличие от сотен других. Кого завел на смерть или в квиринскую трясину. Где они уже два года барахтаются. В Месяце Сердца Весны будет ровно два…

– Постараюсь, Серж… – вздохнул Анри.

– Полковник!

Центурион. Тот самый. Повязанный тем побегом.

Серж нахохлился не хуже зимнего воробья. А вояка в его сторону покровительственно кивнул. Помню, дескать. «Наш». Вместе спасали!

– Полковник Тенмар! – Почему он всегда повышает в звании? Нарочно? – Поговорить бы надо!