Развод со зверем. Он не отпустит

56

— Он раскрывается…. — пискнула я, округлив глаза от восторга.

Север только улыбался, глядя на меня. А я смотрела то на него, то на куст маракуйи в горшке, который принесли утром в палату как раз перед цветением одного из цветков.

— Так быстро.… — выдохнула я завороженно.

Мясистая зеленая коробочка цветка лопнула у меня на глазах, и из нее показались длинные сиреневые лепестки. Чашелистики раскрывались один за другим, и вскоре было видно ярко-жёлтые тычинки и высокий пестик. Цветок раскрылся полностью за считанные минуты, приведя меня в детский восторг.

— Я понятия не имела, что они так быстро раскрываются, — выдохнула я.

— Здорово, да? — довольно улыбался Север.

— Очень!

— Цветы недолговечны — живут всего пару дней, но тут ещё много бутонов….

— Спасибо! Это просто поразительно!

— А ещё она очень ярко пахнет.

Да, аромат был под стать цветку — сочный, фруктовый, солнечный….

— Иди сюда, — прошептала я, и он склонился ко мне, чтобы я смогла обнять его и поцеловать в благодарность. — Ты — невероятный, Север….

Прошла неделя после операции. Было непросто, особенно в первые дни. После операции спина дико болела, и меня держали на обезболивающих. Север был рядом постоянно. Ему поставили рядом кушетку, и он переехал жить ко мне в палату. Но с каждым днем становилось легче, и Севера отпускало настолько заметно, что я могла бы уже читать новости о своем состоянии по его лицу.

На второй день после операции ко мне приходила мама. Не сказать, что ее явление меня поддержало, скорее, наоборот. Северу пришлось долго ее успокаивать, но по итогу она взяла себя в руки и мужественно провела остаток встречи, неуклюже успокаивая себя одной и той же фразой «Всё будет хорошо!» А вот мать Севера Ива бывала у меня чаще, и нравилась она мне, откровенно говоря, всё больше. Она помогала в очень важном деле — пока Север заботился обо мне, а я от боли не могла особо ни о чём думать, Ива заботилась о нас обоих. Она выгоняла Севера поесть, приносила обед, если тот отказывался меня оставлять, забирала его вещи из прачечной при больнице и сидела со мной, пока он отправлялся в душ. Иногда в полудреме я слышала, как они тихо говорят друг с другом. Это были обычные разговоры матери и взрослого сына, у которого тяжелый период в жизни, но я знала — для них это было сродни попыткам снова начать ходить после долгой инвалидности. Иногда к нам заходил Ярослав. Однажды они пришли вместе с женой. Маленькая, остроносая, с ярко-рыжим каре, она выглядела сногсшибательно для своего возраста, как и Ярослав. Лара улыбалась мне так заразительно, что я забывала на какое-то время о боли. А ещё она показала мне массаж точек, от которого становилось гораздо легче.

В общем, моя семья росла с каждым днем.

На сегодня у нас были запланированы первые попытки сесть в поддерживающем корсете, и я ждала этого с трепетом. Боль только-только начала стихать, и было боязно….

— Мне нужно с тобой поговорить, — вдруг тихо сообщил Север.

Напряжение в его взгляде мне не понравилось, а по тону можно было понять многое. Я знала, что Север многое от меня скрывает, пытаясь оберегать от потрясений. Он ничего не говорил мне ни о расследовании, ни о последствиях побега.

— Говори, — сорвалось у меня с губ опасливо.

— Ты беременна.

Я задержала дыхание. Замерла. И даже моргать перестала, чтобы…. Что? Чтобы не пропустить в его лице подсказку, что именно не так. Но догадаться было несложно. Я отвела остекленевший взгляд и перевела на яркий цветок, всё ещё стоявший на столике перед глазами. В голове пронесся ураган мыслей, но даже он не мог заглушить нараставшую боль в груди.…

— Алёна….

— И…. как давно ты знаешь? — просипела я, бегая взглядом.

— Со дня операции….

— Ну как ты можешь?! — вырвалось у меня хриплое, и я метнулась к нему взглядом. — Ты… ты снова остался верен себе, Север! Чёрт!

И я спрятала лицо в ладонях.

— Алёна… — Он коснулся моих рук и нежно отнял их от лица. — Для меня ты — важнее всего. Я ждал стабилизации состояния, чтобы у нас с тобой появились варианты. Если бы я сказал сразу, когда ничего ещё было не ясно, тебе бы это добавило лишних страданий. Я не жалею, что уберег тебя от них.

— Так.… у нас есть варианты? — прошептала я недоверчиво.

— Теперь — да, — спокойно ответил он, а у меня покатились слёзы. — Сегодня нам нужно встретиться с гинекологом и обсудить течение беременности после проведенной операции. Ты можешь родить здорового ребенка, хоть это и будет сложнее…

— Хорошо.… прости, — растерянно выдохнула я. — Расскажи мне подробнее… Сколько? Какой срок?

— Около месяца, — осторожно ответил он, пристально всматриваясь в мое лицо. — Я хотел спросить, перестала ли ты пить таблетки….

— Ты утащил меня из дома силой, если помнишь! — всплеснула я руками. — Таблеток у меня с собой не было. Тем более, мы же развелись….

Он слабо усмехнулся, но смотрел на меня всё ещё серьёзно и растерянно, пока до меня не дошло — он не знает, что думать!

— Север, конечно, я хочу ребенка! — возмутилась я. — Ты думал, что нет?

— Я не был уверен.… — смущенно начал он.

— Дурак! — перебила его я. — Ну, как ты мог такое подумать?

Он улыбнулся смелее, собирая в уголках глаз мои любимые морщинки.

— Иди сюда…. — прошептала я, протягивая к нему руку, и он снова оказался в моих объятьях. — Все будет хорошо. Иногда нужно просто верить, Север….

Он напряженно вздохнул, выдавая патологическую неспособность верить во что-то просто так. Ну, тогда верить буду я. А он пусть просчитывает вероятности.

Новость наполнила такой радостью, что у меня по ощущениям выросли крылья, и ноги стали не нужны. Я улыбалась все утро, послав все к чертям. У меня должно быть всё хорошо! Теперь — наверняка! Когда гинеколог рассказывала мне об особенностях моей беременности — что понадобится реабилитация, занятия спортом, постоянный контроль, я чувствовала только все большую готовность пройти через это.

— При отсутствии осложнений со стороны неврологии, за которыми следит Север Станиславович, — заключила гинеколог с улыбкой, — прогноз по моей части максимально положительный, близкий к обычной беременности.

— Скажите, а тот факт, что мой ребенок должен быть более живучим, ведь он оборотень.… — начала я нерешительно.

— Ты — человек, — мягко перебил меня север, — поэтому все риски тут ложатся на тебя.

— А обезболивающее и вообще все, что мне тут… — спохватилась я.

— Вся ваша терапия подобрана с учетом беременности, — заверила меня гинеколог и повернула к Северу монитор УЗИ. — Можете удостовериться, что все в норме и соответствует сроку. Но я назначу дополнительные анализы на всякий случай…

— Она мне нравится, — фонтанировала я радостью, когда врач попрощалась, — славная, приятная.…

— Да, Яр обещал нам лучшего гинеколога-специалиста по патологиям, — задумчиво отвечал Север, уткнувшись в планшет, на который ему сбросили результаты УЗИ.

Я не приставала. Казалось, что, чем радостнее я, тем больше тяжести ложится на него, но я не могла по-другому. Нервный хирург-невролог из нас двоих — он. Я же теперь беременна. Мне показано радоваться. А таким, как Север, нужно постоянно вбивать в голову, что всё будет хорошо. И что чудеса тоже случаются. Ведь мы остались вдвоём. После всего. Немыслимо!

А скоро нас будет трое!