Ревизор: возвращение в СССР 42

Глава 11

Москва, квартира Ивлевых

Галия долго ещё ходила задумчивая после неожиданного для нее приглашения в японское посольство, а потом спросила:

– А где ты пил вообще это японское пиво?

– В ГДР кто-то угостил. – уверенно соврал я.

– А сакэ?

– Фирдаус как-то налил, купил в «Березке» попробовать.

– А мне в Болгарии и Румынии хоть бы кто предложил что-то экзотическое попробовать… – вздохнула жена. – Вино да вино… Такое же, как у нас, только бутылки другие.

– Ну так на японском приеме и откроешь счет экзотическим напиткам, – пожал я плечами.

– Тоже верно! – улыбнулась жена и занялась домашними делами.

Я работал у себя в кабинете, когда услышал звонок в дверь. И крик Галии:

– Паша, открой, я с малышами сейчас занята.

Направился к двери. Открыв, увидел перед собой Якова.

– Привет, Павел, – сказал он. – Догадайся, по какому поводу я к тебе пришёл…

– Билеты от Боянова?

– Да, всё верно, Боянов просил передать тебе два билета в Большой театр на завтра. Завтра же вы можете пойти в Большой театр?

– Яков, в Большой театр мы пойти можем всегда, – ответил я, и цыган рассмеялся. – И передай, пожалуйста, Михаилу Алексеевичу, что я очень благодарен за билеты!

– Передам. Как жена, как дети? – спросил он. – Всё в порядке?

– Да, спасибо большое. А у тебя как?

– Да всё так же.

– Ну и хорошо, – ответил я. – А у нас домашний пирог есть. Вкусный. Не желаешь угоститься?

– Ой, нет, Паша, извини. Спасибо за приглашение, еле на ногах стою. Все, о чем мечтаю, на диван упасть дома… Весь день сегодня репетировали новую постановку. А там же половина – это танцы.

И он грустно хмыкнул.

Ну да, – подумал я. – Даже если умеешь и любишь танцевать, это не означает, что после целого дня танцев будешь радоваться по этому поводу.

– Ну ладно, – сказал я. – Надо будет как-нибудь всё равно всё-таки пересечься.

– Как-нибудь с радостью, – развёл руками он в стороны, и на этом мы попрощались.

***

Москва, квартира Ивлевых

Часов в девять вечера зазвонил телефон. Подошёл, снял трубку. Услышал мужской голос с акцентом. Где-то я такой уже акцент слышал...

– Господин Павел Ивлев, добрый вечер.

Посольство очередное, что ли? Но буквально через секунду после этой мысли вспомнил, где такой акцент слышал – да у Фирдауса нашего!

– Добрый вечер, – ответил я.

– Это Нурек, сотрудник торгпредства. Звоню сообщить, что господин Фирдаус эль Хажж собирается на днях приехать обратно из Италии в Москву. Он мне позвонил и поручил спросить у вас: может быть, какие-то конкретные подарки нужны из Италии?

– Да даже и не знаю, – честно сказал я, удивлённый услышанным. С чего это вдруг Фирдаус возвращается обратно? Когда буквально не так давно и уехал. Не иначе какие-то проблемы у них там, в Италии, начались.

Впрочем, это нормально для любого серьёзного бизнеса. Не случайно бизнесмены в летах мрут как мухи от инфарктов и инсультов – то одно, то другое, то третье… Не каждый человек это может выдержать.

– Если необходимо, вы подумайте, я перезвоню через полчаса и запишу ваши пожелания, – предложил мне собеседник.

– Хорошо, спасибо, подумаю. Буду очень признателен за повторный звонок, – сказал я, положил трубку и аккуратно заглянул в гостиную, стараясь не нашуметь.

Галия пошла минут пятнадцать назад детей укладывать. И поскольку никакого шума не было, скорее всего, они должны были уже заснуть, и, возможно, она просто с ними там и прикорнула. Так оно и оказалось, дети сопели в кроватках, а жена лежала на кровати. Впрочем, шум двери её тут же и разбудил.

Дверь даже не скрипела, так, тихонько шуршала, но Галия, в отличие от детей, на этот звук чутко реагировала. Поднялась аккуратно с кровати и вышла ко мне в коридор, запахивая халат.

– Что такое, Паша? Что-то случилось? Я вроде звонок слышала сквозь сон.

– Да звонил мне подчинённый Фирдауса. Рассказал, что тот скоро в Москву снова приедет из Италии и спрашивает нас, какие подарки привезти. Договорились с ним, что он через полчаса перезвонит, чтобы мы могли подумать над подарками. Есть у тебя какие-то пожелания?

– Конечно, есть, Паша, – тут же сказала Галия, и я понял, что сделал всё правильно, договорившись с арабом на повторный звонок. – Колготки, пусть привезёт побольше колготок. Мой размер Диана знает, но пусть прихватит ещё и колготки для мамы твоей, и для Анны Аркадьевны тоже… Ой, пусть побольше действительно привезёт. Я тогда ещё и Морозовой отнесу, и при Белоусовой подарю ей эти колготки. Пусть та слюной обольётся, гадина такая ядовитая. Может, сама от своей слюны отравится.

Такой экспрессии в адрес Белоусовой я удивился и спросил жену:

– А я думал, что у вас там вроде бы как-то немножечко отношения после того, как вы ее поймали на горячем, улучшились.

– Сейчас-то улучшились, но именно потому, что поймали на горячем. Но у меня нет иллюзий. Пройдет какое-то время, и Белоусова снова обнаглеет...

– Колготки только, значит? – уточнил я.

– Шампуни и мыло!!! Как у самой Дианы, скажи.

– Хорошо. Это все?

– Да вроде бы... А, нет! Еще масло оливковое! И Диана говорила, какой-то очень вкусный сыр у них там есть. Гортензия, что ли?

– Горгонзола... – поправил я, – так, погоди, бумагу возьму, запишу, а то забуду что-нибудь...

Да уж, к хорошему люди быстро привыкают. Прямые поставки дефицита из Италии в СССР – дело залипательное... Этак Галия попривыкнет, да в ходе разговоров с Дианой еще про что-то интересное оттуда узнает, и придется Фирдаусу караваны через границу водить, чтобы все ее запросы удовлетворить. Она же не только для себя будет просить, но и для родственников и подружек, да той же Морозовой. Правда, Морозова лишь формально теперь у нее начальница, во многом уже тоже подружка. Уж слишком многим Галие обязана... Ну и моим советам тоже, и мои выступления по радио очень уважает, что неизбежно сказывается и на ее уважении к моей жене.

Составил список, дописав туда еще ликер «Лимончелло» – хороший подарок для женщин. Подарю Эмме Эдуардовне, лояльный замдекана дорогого стоит, когда ты студент. Подумав, дописал еще водку или виски в какой-нибудь экзотической бутылке – подарю Догееву. Потом о Грише вспомнил – у него же день рождения тоже вскоре. И для него бутылку добавил. Хорошо, что Фирдаус пользуется чемоданом на колёсиках, сможет все это увезти.

Нурек перезвонил в указанное время, продиктовал ему заказы.

***

Москва, квартира Макаровых

Поужинав с родителями, Витя Макаров пошел в свою комнату готовиться к практическим занятиям на завтра, а родители перебрались в гостиную пообщаться.

– Я так рада, что Витя наш в Кремле работает, – поделилась с мужем Вера Георгиевна. – Опыта набирается, для студента это просто отличная возможность.

– Согласен, – задумчиво кивнул супруге Семен Николаевич. – Для начала вариант неплохой в целом. И компания мне нравится, которая у них на курсе сложилась. Поддерживают друг друга не на словах, а на деле. И целеустремленные, серьезные такие парни, диву иногда даюсь.

– Но что-то тебя все же тревожит, вижу, – улыбнулась Вера Георгиевна. – Все ведь хорошо у сына складывается. Почему ты беспокоишься?

– От тебя не скроешься, – кивнул Семен Николаевич. – Думаю все время, как в будущем все складываться будет. Хочется мне все же, чтобы Витя по линии МИДа дальше шел. Ему очень подойдет дипломатическая работа, на мой взгляд. Характер подходящий у него, выдержанный, да и в целом, сама подумай, где еще такие возможности можно получить?

– Так-то да, – согласилась Вера Георгиевна, – но это мы понимаем, а у Вити сейчас совсем другие приоритеты. У него друзья, девушка, учеба в МГУ… И в МГУ он пошел нам наперекор, помнишь? В МГИМО идти отказался ведь.

– Такое забудешь, – недовольно поморщился супруг. – Взбрыкнул тогда, как олень молодой, не сладить было. Но сейчас, мне кажется, у него уже немного поутихли те юношеские порывы.

– Так а что теперь толку? Он ведь уже в МГУ, – пожала плечами Вера Георгиевна. – Ему там нравится. И друзья хорошие, как ты сам упомянул.

– Ну, МГУ тоже неплохой вуз, – пожал плечами Семен Николаевич, – закончит его, а там можно и по дипломатической линии его двинуть, если возражать не будет. Экономическое образование в международной деятельности только в плюс.

– Ну а в чем тогда проблема? – удивленно посмотрела жена.

– Да вот думаю, как ему хорошую платформу для будущей работы в МИДе создать, – ответил супруг, нахмурившись. – Связи связями, а без опыта международной работы Виктору сложнее будет карьеру там начинать делать. Тут очень важно, что у тебя за плечами есть помимо диплома. В МГИМО бы я ему такой опыт запросто обеспечил, там полно совместных проектов. А вот с МГУ сложнее, это не их профильное направление.

– А в Кремле ничего такого нельзя подыскать ему в этом его Комитете по защите мира? – озадачилась Вера Георгиевна. – Или, может, на радио помочь ему попасть, там ведь есть международные передачи? Вон, друг его, Ивлев, который у нас в гостях был, помнишь, уже и в «Труде» печатается, и на радио выступает…

– В Комитете по защите мира они другими вопросами занимаются, там ничего подходящего нет, – покачал головой Семен Николаевич, – а на радио я сам не хочу его пускать. Договориться не проблема, но, во-первых, это опять-таки не совсем нужный профиль, а во-вторых, не дай бог ему там понравится. Станет журналистом и тогда пиши пропало. Уже о карьере в МИДе можно будет забыть.

– А было бы так приятно голос сына по радио услышать, – мечтательно улыбнулась жена.

– Не спорю, приятно, – подтвердил супруг, – но мне все равно кажется, что это не его призвание. Не тот у него характер…

– Согласна, – неохотно подтвердила супруга, – слабо представляю себе Витю в роли журналиста. Хоть и немного жаль, конечно… Но мне кажется, ты все же зря тревожишься. Пусть закончит пока университет, а там видно будет. Согласится в дипломатическую работу идти, тогда и думать будем.

– Это если я все еще на той же должности буду, – усмехнулся супруг. – А если нет? Сама знаешь, какая у меня работа. Это сегодня я первый замминистра иностранных дел. А завтра пошлют куда-нибудь послом, в Экваториальную Африку, например. И все… Как я оттуда сыну помогу? Надо, чтобы у него уже сейчас формировалась автобиография с проектами, подходящими для будущей работы в МИДе. Даже если и не пойдет туда, лишними они не будут, а соломки подстелить никогда не вредно.

– А что, появились какие-то сигналы тревожные? – встрепенулась Вера Георгиевна. – Тебя могут отправить куда-то?

– Пока нет, не беспокойся, – покачал головой супруг. – Это я просто для примера сказал, чтобы ты не думала, что вечно все так продолжаться будет.

– Фух! Напугал только, – погрозила кулачком мужу Вера Георгиевна, – нельзя же так… И что тогда Вите придумать? Ты ведь не просто так разговор этот начал? Уже решил что-то?

– Да. Появилась мысль организовать ему какое-то поручение по университетской линии, – начал рассказывать Семен Николаевич. – Наладить связи с зарубежным вузом каким-нибудь, в той же Болгарии или Чехословакии, например. Только надо как-то так сделать, чтоб Витя не заподозрил, что это я подсуетился, – серьезно добавил он.

– Да, ни в коем случае нельзя, чтоб догадался, – энергично закивала супруга, – разозлится, только хуже сделаем.

– Вот именно. Надо действовать очень осторожно, – подтвердил супруг.

– Если нужно налаживать связи с зарубежным вузом по студенческому профилю, то, наверное, это по линии комсомола может все делаться, – начала рассуждать Вера Георгиевна. – Может ему комсорг что-то такое в МГУ поручить, есть у них такие проекты?

– А идея неплоха. Умница ты у меня! – одобрил Семен Николаевич. – В МГУ много совместных мероприятий по линии комсомола. И поручить вполне могут что-то такое, Витя ведь уже не первокурсник. Отлично! Тогда так и сделаю. Свяжусь завтра с ответственным по линии комсомола в МГУ. Уверен, что обо всем прекрасно договоримся, – удовлетворенно потер руки замминистра.

***

Москва, квартира Ивлевых

Сидел и работал у себя в кабинете. Слышал, что телефон звонил, но недолго. Значит, жена взяла. Прислушался потом – звуки ее голоса. Похоже, ей кто-то позвонил. Отлично, мне можно не отвлекаться.

А мне было над чем работать. Раз мы на Кубу в ноябре улетим на три недели, то надо заранее три, а еще лучше четыре доклада про запас для Межуева написать…

– Паша, представляешь, Ксюше деньги пришли за детские площадки, – воскликнула Галия радостно, распахнув ко мне дверь через несколько минут. – Оказывается, целых двенадцать рублей будут платить за каждую изготовленную детскую площадку каждой из нас. Ксюша сегодня 360 рублей получила.

– Ого! Это же отлично, – обрадовался я. – Она довольна?

– Довольна – не то слово, – рассмеялась жена. – Она так счастлива. Не может поверить до сих пор, что столько денег заработала. И ведь еще будут… Площадки ведь еще будут делать, правильно?

– Да, конечно, – подтвердил я, обнимая счастливую жену. – Вот в этом точно можешь быть уверена. На самом деле это только начало, похоже, что за самую первую партию площадок только гонорар пришел. Дальше будет намного больше.

– Да ты что! – округлила глаза жена.

– Само собой. Москва – огромный город. Сотни площадок будут установлены в ближайшие год-два, – подтвердил я. – Тебе, кстати, тоже премия положена. Должно извещение прийти.

– Ксюше пришла официальная телеграмма, – закивала жена. – Наверное, и мне скоро придет.

– Думаю, завтра принесут уже, – обнадежил жену, которая аж места себе найти не могла от такой радостной новости. – Тоже получишь свою заслуженную прибавку к зарплате.

– Ничего себе прибавка получится, – неверяще глядя на меня, сказала Галия. – Я ведь думала, ты шутил, когда говорил, что нам с Ксюшей гонорары дадут за эскизы, а тут такое…

– Какие уж тут шутки! – рассмеялся я. – не стал бы я так поступать. Да и дело вы с подругой сделали очень хорошее. Всем детям такая радость будет. Это точно награды заслуживает. Так что я очень рад за вас и горжусь вами обеими.

– Спасибо! – прижалась ко мне смущенная жена. – Без тебя и твоих идей у нас ничего не вышло бы, так что ты тут тоже очень основательно поучаствовал во всем. – добавила она, а потом воскликнула, не в силах сдерживать эмоции, – С ума сойти просто, как здорово все же! А это что получается, – вдруг сообразила жена, – если площадок, как ты говоришь, сотни установят, мы что, с Ксюшей больше тысячи каждая получим, что ли?

– Намного больше, – подтвердил я, усмехаясь и любуясь на ее широко распахнутые глаза. – Ты еще учти, что с Москвы начнут, а потом ведь и в другие города ваши площадки повезут. Глядишь, и во всем СССР ваши площадки появятся.

– Но…. Это же огромная цифра получается, – опешила жена. – Такого не может быть просто.

– Еще как может, – уверил ее я, – но в разумных пределах, конечно. Не знаю точно, но вроде больше 15 тысяч в рамках одного патента получить нельзя. А вас еще и двое с Ксюшей указано, так что вполне возможно, что эта сумма еще пополам поделится.

– Семь с половиной тысяч, с ума сойти, – изумленно проговорила жена. Это ведь огромные просто деньги…

– Да, серьезная сумма. Но получать будете ее постепенно, по мере установки площадок.

– Все равно невероятно, – Галия в восторге качала головой, переваривая услышанную сумму.

– Ты лучше подумай, что купишь себе на первую премию, – предложил жене с улыбкой.

– Да ладно, зачем это? – смутилась Галия. – Давай отложим лучше. На дачу деньги нужны будут для стройки.

– Э, нет, – покачал я головой. – Себя обязательно надо поощрить. Купить что-то хорошее и красивое, чтобы запомнить это событие. Обязательно надо радовать себя в таких случаях, чтобы результат от своих усилий более полно почувствовать. А на дачу найдем деньги, не беспокойся.

– Хорошо. Я подумаю, что хочу, – кивнула жена, глаза которой тут же приняли мечтательное выражение.

– Вот и умница, – поцеловал я Галию.

***

Москва, возле дома Ивлевых

Прогулявшись в среду поутру с Тузиком, проверил на обратном пути почтовый ящик и обнаружил там письмо из японского посольства. Открыв плотный конверт, достал из него открытку. Прочитал:

– По случаю выставки в честь традиционного японского праздника «Осенней листвы» Тору Фудзита, посол Японии в Советском Союзе, просит господина Павла Ивлева с супругой пожаловать на прием 24 октября, в среду, в 18.00. в посольстве Японии.

Указывался и адрес. Калашный переулок 8. Хорошо, найдем…

Так, у меня сегодня обширная программа… Завезти очередной доклад для Межуева в Верховный Совет, переговорить там же с Ильдаром, потом на комсомольское собрание, а затем уже и в Большой театр…

С самого утра ехать не было смысла, Воронцова, которому нужно копию отдать, может и не быть так рано. Знаем, проверяли. Так что поработал над теми материалами из спецхрана, что раньше добыл, и выдвинулся в Верховный Совет ближе к двенадцати.

Занес доклад и копию, направился к Ильдару.

– Ну как, Паша? – выскочил он из своего кабинета, едва я вошел и поздоровался с Марком, – что там с готовностью к нашей очередной вылазке?

– Одежду для Марка и Ираклия добыл, вот она, – поставил на стол авоську, в которую мне все в театре упаковали, – осталось милиционеров в цыган переодеть, но жду ответа от милиции, когда они будут готовы к нам присоединиться. Может, в пятницу уже и соберемся?

– Хорошо, Паша, жду от тебя сигнала, – закивал Ильдар, – в пятницу, так в пятницу.

Раз такое дело, заехал к Васе Баранову снова в пролетарский РУВД и набрал его с поста.

Когда он снял трубку и поздоровался, сразу перешёл к делу:

– Не хочу подниматься, мешать тебе делами заниматься, просто был в Верховном Совете, там спрашивали про милицию в Зеленограде. Удалось найти выход на нее? А то торопят, понимаешь…

– Нет, Паша, ты все же поднимись! – радостным голосом ответил мне Вася.

Похоже, я его совсем не отвлекаю от дел. Ну что же…

Пришел к нему в кабинет. А там уже в банке от кипятильника пар идет, на столе у Васи бутерброды разложены нарезанные, и он весь такой сияющий…

– Что, медаль, что ли, дали? – решил уточнить я, что такое происходит. Ну, а что еще думать? Явно не звание подполковника, раз совсем недавно повысили до майора, но уж очень он радостный…

– Ну это еще нет, но если дела так и дальше пойдут, то вполне даже может быть, – ответил мне Вася, – хотел тебе лично спасибо сказать за совет по «Серпу и молоту». Очень он мне помог. Теперь это уже не глухарь, а все у меня очень даже динамично начало развиваться! Одна упитанная рыбка точно на крючке, с которого ей уже никак не соскочить! И я сачок готовлю в надежде, что и другая следующей пойдет, а за ней еще и еще…

– По любовницам, что ли, когда посоветовал копать твоему человеку на заводе, сработало? – припомнил я.

– По ним, Паша, по ним! – сказал Вася, наливая мне чайку. – Фамилий не буду называть, уж не обессудь, но теперь я уже не жду со страхом звонка от начальства, а наоборот, сам всем отзвонился! И полковнику своему, и генералу твоему, и они мной оба очень даже довольны. Фух, просто гора с плеч! Ты давай, бутерброд наворачивай-то! Ты же студент, поддержи честь мундира – студент всегда должен быть голоден и прожорлив!

– Молодец! – порадовался я за него, беря один из бутербродов, – так, ну за «Серп и молот» я рад, а что у нас с Зеленоградом? Нашел там команду поддержки?

– Да, все в порядке, нашел через знакомых. Достаточно было сказать, что я их по линии Верховного Совета к рейду привлеку со всеми вытекающими, как они стали готовы из кожи вон вылезти. Тебе просто не успел еще сообщить. Сижу вот, строю коварные планы, как прижучить побольше ворья с «Серпа и молота». Весь мозг на это уходит, неохота было даже трубку поднимать, отвлекаться на звонок…

– Ну хорошо, что все готово с Зеленоградом. Давай я тогда тебе оставлю телефон нашего главного по этому рейду, Ильдара Ринатовича, набери его, как я уйду, согласуй с ним имена и сроки, хорошо? И вот еще телефон заведующего театра «Ромэн» по литературной части Боянова Михаила Алексеевича. Его пусть твои милиционеры наберут, договорятся, когда к нему могут подъехать, чтобы он им полный цыганский наряд подобрал, а то я же не знал, какая у них комплекция, чтобы все сразу собрать и забрать.

В общем, порешал с Васей свои дела, и порадовался за его успехи. Ох, как хорошо, если что выйдет, а то Ахмад уже сегодня приехать должен из Калининграда. Порадовать его сразу, что ли, или лучше воздержаться? Подумав, решил, что в интересах дела лучше воздержаться. Все же Вася мне сливает хоть и ограниченную, но все же важную информацию о текущем расследовании на «Серпе и молоте». А ну как Ахмад позвонит туда своему приятелю, да похвастается, что кого-то уже скоро возьмут из местного начальства, а за ним и других повяжут? Глупо было бы из-за такого сорвать Васе все его дела.

Решил, что лучше помолчу, пока Вася не порадует какими-то итогами, которые уже светить можно будет, и поехал на комсомольское собрание. На котором меня должны были чем-то за что-то наградить… Скоро узнаю, чем и за что…