Рожденная землей

Глава 5

Когда я проснулась, тети Фейт уже не было. Однако на кухне обнаружился поднос с едой и стикером с моим именем, выведенным ее изящным почерком. Меня восхитили свежая булочка со взбитыми сливками, фруктовый конфитюр и пара вареных яиц – всё искусно разложенное на фарфоре. Я принялась осваивать большую кухню – нужно было еще найти чай и управиться с газовой плитой. Мои усилия увенчались успехом, и вместе с кружкой, ноутбуком и подносом с едой я направилась в беседку. Пока шла по каменной дорожке, выложенной Джашером, шлепки так громко хлопали мне по пяткам, что птицы на время смолкли.

Я устроилась за столом в беседке в компании ноутбука, электронной читалки и мобильного телефона. По моим представлениям, это был практически рай. И мне даже не требовался вайфай, чтобы поработать в фотошопе или почитать.

Булочка просто таяла во рту. Вроде такая простая вещь, возможно, не заслуживающая внимания, но мне есть с чем сравнить. Дома я часто питалась сэндвичами и полуфабрикатами для микроволновки. Даже наша супер-пупер-дизайнерская кухня не вдохновляла Лиз на стряпню. А мне казалось достижением пожарить тосты, не спалив их.

Я как раз допила чай, когда услышала, что к дому подъезжает машина. Должно быть, это Джашер – гибридный двигатель в тачке Фейт практически бесшумен. Рокот смолк, дверца открылась и закрылась. Затем послышался скрип и лязг опускающихся гаражных ворот. А у меня самым досадным образом вдруг запорхали в животе бабочки. Ну что же так нервничать? Ведь ты не настолько поверхностна – пыталась я убедить саму себя, – чтобы очароваться парнем с фотографии, ведь правда?

Джашер показался из-за угла, и у меня перехватило дыхание.

В моей жизни бывали моменты, когда, увидев кого-то впервые, я испытывала очень странные ощущения. Если попытаешься определить это чувство, оно исчезает. Словно краем глаза заметил что-то на периферии, но сколько ни приглядывайся, ничего этакого необычного не видно.

Такое случалось в моей жизни нечасто, всего с парой человек. И одна из них – мама Тарги, Майра. Она до сих пор влияет на меня таким образом. Не то чтобы каждый раз при случайной встрече, а время от времени, особенно когда меньше всего ожидаешь, это чувство охватывает меня, будто туман, окутывающий траву.

Теперь, получается, я могу добавить Джашера к небольшому списку людей, вызывающих у меня подобные ощущения.

Он оказался выше, чем я думала, основываясь на фотографии трехлетней давности, и более крепким и загорелым, чем на ней, – понятное дело, тому причиной бесчисленные часы, проведенные на свежем воздухе. Джашер еще не увидел меня. Я не знала, что предпринять – поздороваться или подождать, пока он меня заметит? Мой онемевший язык принял решение за меня.

Джашер нес к гаражу комплект оконных рам, выглядевших так, словно они изрядно повалялись на помойке, – большинство стекол были разбиты. Дошел, прислонил к стене и исчез среди зелени. Снова послышался скрежет, и затем я увидела его с новой партией рам.

На расстоянии мне было сложно хорошенько рассмотреть черты его лица, но я разглядела черточки темных бровей и ресниц, а также румянец, заливавший заросшие многодневной щетиной щеки. На Джашере была черная футболка и мешковатые парусиновые шорты, доходившие ему до колен. Он отлично смотрелся бы в качестве модели для обложки журнала о мужском здоровье.

Вспомнив о просьбе Сэксони, я схватила телефон и включила камеру. Настроив крупный план, успела сделать снимок за мгновение до того, как Джашер поставил на землю очередную партию рам, и сморщилась от досады, услышав щелчок камеры – я не выключила звук.

Джашер поднял голову, рукой прикрыв глаза от послеполуденного солнца. Я положила телефон рядом с ноутбуком. Уголки его губ поехали вверх, и моё сердечко ёкнуло. Это была божественно ослепительная улыбка.

– Привет! – поздоровался он.

Его голос был словно мягкая карамель. Знаю, звучит пошло, но я пытаюсь быть честной.

– Привет, – ответила я, машинально накрутив прядь волос на палец, но тут же спохватилась – что я делаю?! – и отдернула руку. Вообще-то я никогда не теряла самообладания из-за симпатичной мордашки, так почему я волнуюсь, словно двенадцатилетка? Парни должны смущаться, а не я.

Джашер пересек лужайку, на ходу снимая перчатки. Вблизи его красота бросалась в глаза еще ярче: эти ресницы, белые зубы, точеные скулы – ну просто похититель сердец! Такому красавчику даже не нужно стараться, чтобы заставить девушку трепетать. У Джашера было приятное, открытое лицо, на котором играла легкая улыбка. Однако, когда он подошел ко мне, случилось нечто очень странное: его взгляд упал на груду техники, окружавшую меня, и улыбка мгновенно исчезла. Снова странное ощущение охватило меня.

– Что ты делаешь? – требовательно спросил Джашер.

– Да решила немного поработать. Я записалась на летние курсы, – солгала я в ответ.

На самом деле я просто ела булочку, а не работала, но зачем-то стала оправдываться, будто меня в чем-то уличили. С чего вдруг мне понадобилось защищаться?

Темные глаза Джашера остановились сначала на моем ноутбуке, потом на электронной читалке и затем на мобильнике. Тень раздражения мелькнула на его лице, пальцы стиснули рабочие перчатки.

Чтобы как-то рассеять ледяную пелену, возникшую между нами по непонятным мне причинам, я встала и протянула ему руку.

– Приятно наконец-то познакомиться с тобой, Джашер.

Он уставился на мою ладонь с таким видом, словно я предложила ему дохлую змею на вилке вместо рукопожатия. Потом наконец шагнул навстречу, перелез через балюстраду беседки и схватил мои пальцы своей большой мозолистой ладонью. Тепло его прикосновения разлилось по моей руке. Он кратко пожал ее и быстро отпустил. Меня пронзило холодом. Джашер резко кивнул, но ничего не сказал. Затем он похлопал своими перчатками по ладони и буркнул:

– Что ж, мне нужно работать. Наслаждайся своим курсом.

Мне показалось или он произнес слово «курс» с едва скрываемым презрением? Джашер направился обратно к своему грузовику и быстро исчез за углом дома. Дверца машины открылась и закрылась. Когда он появился снова, на нем были бейсболка и защитные очки. Джашер больше не смотрел на меня, погрузившись в расстановку козел для пилки у гаража. Бог знает, что он собирался делать со всеми этими окнами. А я чувствовала себя полной идиоткой.

После такого холодного приема я никак не могла сосредоточиться. Джашер был рядом, но игнорировал меня. Я сгребла свою технику в сумку для ноутбука и пошла в дом. Пребывая в полной растерянности, просто просидела в своей комнате минут пять, размышляя. В чем его проблема? Я и мухи не обижу… Если и дальше между нами будет такое напряжение, мне лучше собрать свои вещички и вернуться домой. Передо мной маячила перспектива бесконечно неприятного лета.

Сфокусироваться на занятиях никак не выходило, а день был такой чудный, что я снова отправилась на улицу, прихватив с собой телефон. Решила сделать несколько снимков, пока было хорошее освещение. Фотосъемка всегда поднимала мне настроение. Я побрела в противоположную от гаража сторону, держась на расстоянии от Джашера. Он работал, не обращая на меня внимания. Сомневаюсь, что он вообще заметил, как я ушла из беседки.

Сфотографировав ее вместе с прудиком, я осмотрела двор Сараборна. Вдоль задней границы участка тянулся густой лес, где я смогла разглядеть небольшой мостик, перекинутый через ручей. Сквозь узкий просвет между деревьями виднелись холмистые поля и тропинка, ведущая в заросли кустарника. Делая панорамную фотографию на 360 градусов, я зацепилась взглядом за нечто, прилегавшее к стене дома, чего прежде тут точно не было. Теплица!

Она была сооружена из разнородных окон всех форм и размеров. Пораженная этим зрелищем, я подошла поближе. Так вот что Джашер делал со всеми этими окнами! Я не приметила теплицу раньше, поскольку она находилась в укромном месте позади дома. А постройка была огромной. Даже невооруженным взглядом было видно, что это сооружение – просто чудо! Для меня являлось загадкой, каким образом Джашеру удалось собрать такую невероятную оранжерею при помощи одних лишь старых окон. Потрясенная, я взглянула на него – он склонился над верстаком, держа в ловких руках одну из рам.

Я подошла ближе к теплице, чтобы рассмотреть всё в подробностях. Постройка примыкала к Сараборну. Должно быть, в нее ведет ход из какой-нибудь комнаты. Может, в той части дома гостиная? Я не могла припомнить.

Оранжерея была построена в форме ключа: округлую часть закрывала большая куполообразная крыша, а «стержнем» выступала узкая галерея, соединявшаяся с Сараборном. Сквозь стекла, почти без исключения старые и какие-то деформированные, с пузырями, мне удалось разглядеть лишь расплывчатые очертания непонятной зелени. Над куполом торчали ветви какого-то бойкого дерева. Не для него ли Джашер сооружал очередной этаж?

Уникальное сооружение, уверена, что другого такого нигде не отыщешь. Фотографируя его с разных ракурсов, я подошла еще ближе, и вздрогнула от сердитого «Эй!».

Я резко повернула голову: на меня смотрел Джашер, его брови сошлись вместе одной сплошной сердитой линией. Пытаясь понять, чем он так расстроен, я огляделась и посмотрела себе под ноги. Никаких хрупких кустиков или чего-нибудь такого я не топтала…

– Уходи отсюда с этой штукой! – закричал он, стоя с молотком в руках.

– Уйти откуда и с какой такой штукой? – отреагировала я.

– Уходи из моей оранжереи со своим дурацким телефоном!

Его тон был грубым и резким.

Словно ужаленная, я отступила назад. Джашер вернулся к работе, качая головой и что-то бормоча.

Дурацкий телефон? Меня бросило в жар, щеки пылали. Разве с моей стороны это не было комплиментом – показать интерес к его работе? Я фотографировала, потому что нашла оранжерею достаточно красивой и уникальной, так в чем проблема? Какое право он имел кричать на меня?!

В глазах потемнело, лицо горело. Я вернулась в дом, пытаясь найти объяснение поведению Джашера. В голове роились сбивчивые мысли. Вдруг он испугался, что я опубликую снимки в Интернете и кто-то украдет идею или что-то вроде того? Какова бы ни была причина, он не должен был вести себя так грубо.

Внезапно я почувствовала, как сильно соскучилась по своим подругам.

Я забралась в душ, чтобы смыть пережитое волнение, но оно снова и снова завладевало моими мыслями. Выключив воду, вылезла из старой ванны на ножках, вся дрожа; завернулась в сухое и шершавое полотенце, укутав мокрые волосы в тюрбан, и закрылась в своей комнате.

Открыв мессенджер, я отправила девчонкам фотографию двора – ту, где была видна задняя часть дома, пруд и беседка. Тарга откликнулась первой. Она не стала терять времени даром и перешла сразу к делу.

Тарга: «Итак, место офигенное, мы поняли. А как насчет твоего кузена? Каков он?»

Сэксони: «Si[12]. Давай, Джорджи».

В качестве ответа я послала им свою фотку Джашера. Возникла пауза: должно быть, девчонки ее внимательно изучали. Мысленно я представляла, как они разглядывают Джашера, увеличивая изображение. Затем…

Сэксони: «! Это ОН? Ты шутишь, да?»

Я: «Никаких шуток».

Сэксони: «Тогда вылетаю первым рейсом, скоро буду».

Тарга: «Щищ![13] Вроде не мерзкий…»

Сэксони: «Он придурок? Придурок, да?»

Я: «Он не подарок».

Сэксони: «Да пофиг! Ты только взгляни на него!»

Тарга: «Если ты замутила со своим кузеном…»

Я: «Формально он мне не кузен».

Сэксони: «Ах-ах. А что бы сказала твоя тетя, если бы вы переспали? “О божечки!” Или Лиз…»

Я: «Он меня ненавидит».

Тарга: «?»

Сэксони: «Да ну».

Я: «Не да ну. Вел себя так, словно я придушила его любимого крошку панду».

Сэксони: «Да он просто напуган. Ты так действуешь на парней. Даже на высоких».

Я: «Нет, это я напугана. Не знаю, как переживу это лето, если он не оттает. А то тут как в Сибири».

Тарга: «Потерпи. Он же твоя семья».

Я: «Технически нет».

Сэксони: «Ты все время об этом твердишь».

Я: «Зачем ему понадобилось быть таким красивым?»

Сэксони: «Некоторым девчонкам везет».

Я: «Никакого везения. Я чувствую себя жалкой, – поплакалась я и тут же добавила – Сэксони, оставь свои комментарии при себе».

Сэксони: «Молчок – губы на крючок, дорогая».

Тарга: «Серьезно, просто расслабься. Подожди немного. Ты неотразима!»

Сэксони: «Держи нас в курсе, как там милый мистер Морозильник. Очень любопытно!»

Я отложила телефон, мысленно отвечая: «Еще бы!»