Русь. Строительство империи 5

Глава 16

Надпись повисела секунду и растаяла, оставив после себя гул в ушах.

Носитель. Здесь. Сейчас. И идентификация указывает на нее. На Искру. Я уставился на девушку за решеткой, не в силах поверить. Мозг отказывался принимать эту информацию.

Бред. Ошибка системы. Глюк какой-то. Не может быть.

Я столько раз был рядом с ней! Тогда, после побега от Сфендослава, в моем тереме, когда она, такая раскаявшаяся, просила прощения. Я чувствовал фальшь, чувствовал игру, но система молчала! Ни единого сигнала, ни малейшего намека. А бой у озера? Хаос, визги, звон мечей, ранение Такшоня… Искра была там, в гуще событий, совсем рядом! И снова тишина от Вежи. Почему? Почему система не оповестила меня? Она же всегда это делала! Святослав, Огнеяр, Ратибор, Илья Муромец, даже этот византиец Скилица — каждый раз система четко давала понять, что рядом «свой», ну или не совсем свой, но с такой же дрянью в голове. А тут — молчок. До самого последнего момента. Пока я сам, своими мозгами, не начал складывать два и два, пока не усомнился в ее «человечности». И только тогда — бац! — «обнаружен носитель».

Что это значит? Система ждала, пока я сам догадаюсь? Или Искра как-то скрывалась? А так можно было что ли? Спрятаться от всевидящего ока Вежи? Мысли метались в голове, одна нелепее другой.

Я перевел взгляд с неподвижной Искры на пустое пространство перед собой. Хватит гадать. Нужно спросить напрямую. У источника, так сказать.

«Вежа», — позвал я мысленно, вкладывая в это слово все свое недоумение и злость. — «Явись».

Воздух перед решеткой слегка подернулся рябью, словно от жара, и из этого марева шагнула девушка. Опять рыжеволосая девчонка в странной, нездешней одежде, с чуть насмешливым огоньком в зеленых глазах. Выглядела она спокойной и немного отстраненной.

— Чем могу служить Великому князю? — произнесла она своим мелодичным голосом. — Новое задание? Или просто решил полюбоваться?

Ее взгляд скользнул по мне, затем задержался на Искре за решеткой. В глазах Вежи не было удивления. Вообще ничего. Пустота.

Я проигнорировал ее шпильку. Не до того сейчас.

— Ты! — прорычал я, ткнув пальцем в сторону Искры, которая замерла, глядя на Вежу широко раскрытыми глазами. Ее лицо выражало чистое изумление, смешанное со страхом. Кажется, она тоже видела ее. — Почему ты молчала⁈ Почему не предупредила, что она — носитель⁈ Я был рядом с ней сотни раз!

Вежа чуть склонила голову набок, рассматривая меня с легким любопытством.

— А почему я должна была? — спросила она с обезоруживающей простотой. — Правила взаимодействия систем не предусматривают автоматического оповещения при каждом контакте носителей. Идентификация происходит при определенных условиях. Например, при прямой угрозе или… когда один носитель начинает подозревать другого. Твои сомнения достигли нужного порога, процесс запустился. Все логично.

Логично⁈ Мне хотелось заорать. Эта логика чуть не стоила мне всего! Сколько раз Искра могла ударить в спину, зная мои планы, читая мои мысли через системные отчеты, если у нее был доступ?

Но тут произошло нечто странное. Искра, до этого сидевшая тихо, вдруг резко втянула воздух и подалась вперед, ухватившись за прутья решетки. Ее взгляд метался от меня к Веже и обратно.

— Ты ее видишь? — прошептала она, обращаясь ко мне, но не сводя глаз с Вежи. Голос дрожал. — Ты тоже?

И тут до меня дошло. Она не просто видела Вежу. Она ее слышала. Она понимала, что происходит. Осознавала, что я — такой же, как она. Или она — такая же, как я.

Я посмотрел на Вежу. Та слегка улыбнулась.

— Разумеется, она меня видит и слышит, носитель Антон, — подтвердила система мои мысли. — Мы ведь с ней старые знакомые. Не так ли, носитель Искра?

Искра отшатнулась от решетки. Ее лицо побелело. Она смотрела на меня теперь совсем другими глазами — не с дерзостью или обидой, а с каким-то суеверным ужасом. Она наконец-то осознала, кто я такой на самом деле. Не просто выскочка, удачливый вождь, а один из «избранных». Человек с системой в голове.

А я смотрел на нее. Все мои предыдущие расчеты, все предположения о ней — полная чушь. Передо мной была не просто умная и хитрая интриганка, не жертва обстоятельств, не амбициозная женщина, рвущаяся к власти. Передо мной был игрок с теми же картами на руках, что и у меня. Она все это время водила меня за нос, скрывая свою истинную природу.

Как? Почему? Зачем ей это было нужно? Главный вывод все же сделан: Искра была не просто опасна. Она была опасна вдвойне, втройне. Она знала правила игры. Она знала, как работает система. И она использовала это знание против меня. Или, как минимум, не в мою пользу.

Воздух в подвале стал густым. Вежа стояла между нами, наблюдая за этой немой сценой. Я смотрел на Искру. Маски были сброшены окончательно. И то, что я увидел под ними, мне совсем не нравилось. Это открытие переворачивало все с ног на голову. Теперь нужно было понять, как жить с этим знанием. И что делать с этой опасной фигурой, которая внезапно оказалась не пешкой, а полноценным ферзем на моей шахматной доске.

Тишина давила, становилась почти физически ощутимой. Шипение факела казалось оглушительным в этом внезапно сгустившемся молчании.

Значит, «старые знакомые»? Сколько же времени эта девчонка водила меня за нос?

— Так вот оно что, — проговорил я медленно. — Вот почему ты была так уверена в себе. Вот откуда эти речи о власти, о праве решать самой. Ты не просто наблюдала за играми сильных мира сего, ты сама — игрок. С самого начала?

Искра вздрогнула, отвела взгляд от меня и уставилась на Вежу. В ее глазах плескался страх, обида, гнев.

— Я не выбирала этого, — шепотом заявила она. — Он не спросил меня! Никто никогда меня не спрашивал!

— Он? — переспросил я, цепляясь за слово. — Кто «он»? Сфендослав? Или отец?

Она резко подняла голову, и во взгляде полыхнула ненависть.

— Отец, — выплюнула она. — Великий волхв Огнеяр! Мудрейший и сильнейший! Тот, кто решил, что имеет право распоряжаться моей жизнью, моим телом, моей душой! Тот, кто провел надо мной свой проклятый обряд!

Я вспомнил рассказ единственного выжившего сына Святослава — Ярополка. Огнеяр провернул нечто подобное с ним. Наделил его силой, сделал «избранным».

— Он сделал это со мной, — продолжала Искра, ее голос звенел от сдерживаемых слез и ярости. — Давно. Я была еще совсем девчонкой. Он сказал, это дар богов, великая честь. Что я стану особенной, помогу ему служить! Я была его первым… — она запнулась, подбирая слово, — первым на ком он опробовал свое колдовство! Он испытывал на мне свои ритуалы, свою силу! А потом… потом появилась она! — Искра мотнула головой в сторону Вежи. — Эта… тварь. В моей голове. Шептала, учила, давала задания. Отца это только радовало. Эксперимент удался! А что чувствовала я, его не волновало. Я стала еще одним инструментом в его руках. Самым послушным.

Она замолчала, тяжело дыша. Ее плечи сотрясались. Картина складывалась жуткая. Огнеяр, одержимый жаждой знаний и власти, не остановился даже перед собственной дочерью. Использовал ее, сломал ее волю, вживил в нее систему, как какую-то заразу. Неудивительно, что она так жаждет решать сама, так ненавидит чужую волю над собой. Ее жизнь с самого детства была подчинена чужой воле — сначала отца, потом системы, потом Сфендослава.

Я посмотрел на Вежу. Та стояла невозмутимо, с легкой полуулыбкой наблюдая за исповедью Искры.

— А ты что же? — спросил я систему. — Ты ведь знала об этом. Знала, что она — носитель, созданный искусственно, через ритуал?

— Моя задача — взаимодействовать с носителем, — ровным тоном ответила Вежа. — Анализировать данные, предоставлять информацию, выдавать задания. Происхождение носителя не является приоритетным параметром, если система активирована и функционирует. Носитель Искра успешно прошла инициацию и интеграцию. Она — полноценный субъект взаимодействия.

— Полноценный субъект… — повторил я ее слова с горечью. — А то, что один носитель экспериментирует над другим человеком, чтобы сделать его носителем — это для тебя нормально? Это в рамках ваших правил?

Вежа чуть заметно пожала плечами.

— Вмешательство в процесс инициации другими носителями не регламентировано строгими протоколами на данном этапе развития системы на этой территории. Действия носителя Огнеяра были нетипичны, но не нарушали фундаментальных принципов распространения системы. Он действовал на свой страх и риск. И добился результата.

Значит, системе плевать. Жуть.

— Хорошо, — я решил сменить тему, вернуться к главному вопросу, который не давал мне покоя. — Допустим, она носитель. Допустим, давно. Но почему я не чувствовал ее? Почему ты, Вежа, не подавала мне никаких сигналов, когда она была рядом? Я же спрашивал тебя про нее! Ты солгала?

— Ложь — неэффективный инструмент взаимодействия, — возразила Вежа без тени смущения. — Я предоставила информацию, актуальную на момент запроса и соответствующую твоему уровню доступа и твоему уровню подозрений. Система не может идентифицировать скрытого носителя, если другой носитель не имеет достаточных оснований для сомнений.

— Скрытого носителя? — уцепился я за эти слова. — Что значит «скрытого»? Можно скрыть свое присутствие?

На лице Искры мелькнуло что-то похожее на торжество. Она выпрямилась.

— Можно, — подтвердила Вежа. — На определенных уровнях развития и при наличии соответствующих навыков носитель может активировать режим «маскировки». Он временно подавляет системные сигнатуры, делая носителя невидимым для радаров других носителей более низкого или равного ранга. Это затратная по ресурсам опция, но эффективная.

— Затратная… Значит, ты, Искра, сознательно пряталась? — я снова повернулся к девушке. — Ты знала, что я носитель, с самого начала? С той нашей первой встречи после твоего «побега»?

Искра поджала губы.

— Я догадывалась, — проговорила она уже спокойнее, возвращая себе контроль. — Твои успехи… то, как ты менялся… как говорил иногда… Это было слишком… необычно. Но это где-то в глубине души была догадка. Я не думала, что ты — «избранный». Я поняла, что мне нужно быть осторожной. Я не знала, как ты отреагируешь, узнав правду обо мне. Решила выждать. Посмотреть.

— Использовать меня? Манипулировать?

— Выжить! — резко бросила она. — Я хотела выжить! И найти свой путь! Ты появился так внезапно, ломая все планы — и отца, и Святослава, и Сфендослава. Ты был силой, с которой нужно было считаться. Я не знала, враг ты или возможный союзник. Поэтому я скрывалась, ждала момента.

— Дождалась, — констатировал я мрачно. — Сидя в моей темнице. Отличный план.

Вмешалась Вежа:

— Режим маскировки имеет одно важное ограничение, носитель Антон. Он работает только до тех пор, пока другой носитель не начинает активно подозревать замаскированного субъекта в принадлежности к системе. Как только уровень твоих подозрений в отношении Искры превысил критическую отметку, ее маскировка перестала быть эффективной для тебя. Система получила возможность провести идентификацию и оповестила тебя. Все произошло строго по протоколу.

Вот значит как. Она пряталась под маской, а система молчала, потому что я сам не видел очевидного, не допускал мысли, что эта девчонка — одна из нас. Моя собственная слепота и ее хитрость создали идеальные условия для обмана. И Вежа, следуя своим дурацким протоколам, просто наблюдала со стороны.

Я провел рукой по лицу. Голова шла кругом от новой информации. Мир снова перевернулся. Искра оказалась темной лошадкой, с кучей секретов и, очевидно, с немалым уровнем в системе, раз у нее есть доступ к таким продвинутым функциям, как маскировка. Что у нее еще есть в арсенале? Какие навыки?

Держать ее в этой камере было глупо и опасно. Она уже доказала, что умеет выпутываться из передряг, да и наличие Вежи давало ей дополнительные возможности, о которых я мог только догадываться. Убить? Рука не поднималась. Уничтожать фигуру, которая потенциально знает слабости Сфендослава, византийцев, да и вообще много чего полезного — расточительство.

Оставался один путь — использовать. Взять ее в команду. Попытаться направить ее знания и амбиции в нужное мне русло. Рискованно? Чертовски. Она могла предать в любой момент, воткнуть нож в спину, когда я меньше всего буду этого ожидать. Но выбора, по сути, не оставалось. Ситуация на фронтах была аховая: Сфендослав с Курей в Ростове, Византия с юга, Оттон с запада через Мешко. Мне нужны были все доступные ресурсы, даже такие сомнительные и опасные, как Искра.

Я посмотрел на нее, она спокойно ждала, будто уже знала мое решение. Эта ее уверенность раздражала. Она не выглядела сломленной или просящей.

— Хорошо, Искра, — решил я. Вежа рядом чуть заметно качнула головой, одобряя или просто фиксируя факт. — Допустим, я готов дать тебе шанс. Не потому, что верю тебе, — я подчеркнул последние слова, — а потому, что ты можешь быть полезна. Но у всего есть цена. И за свою свободу, за место рядом со мной тебе придется заплатить.

Она чуть прищурилась, изучая меня.

— Я слушаю, княже.

— Ты принесешь мне клятву. Не просто слова. Нерушимую клятву. В том, что отныне ты верна мне, Антону, Великому князю Руси. В том, что все твои знания и умения будут служить нашему общему делу — объединению и защите этих земель. В том, что ты никогда, ни единым действием, ни единым словом, не навредишь мне или моим людям. И не скроешь от меня ничего важного, что касается наших врагов или безопасности моих владений. Клянись здесь и сейчас. Клянись так, чтобы я поверил.

Я ожидал торга, уговоров, попыток выбить себе лучшие условия. Но Искра лишь мгновение смотрела мне в глаза, будто взвешивая что-то, а потом кивнула.

— Я согласна, княже, — сказала она твердо. — Я устала быть игрушкой. Уж лучше служить тому, кто сам идет против течения, чем тем, кто пытается удержать старый порядок или разрушить все до основания. Я принесу клятву.

Она выпрямилась во весь рост, насколько позволяла низкая камера, и заговорила громко, отчетливо, глядя мне прямо в глаза:

— Я, Искра, дочь Огнеяра, клянусь пред лицом древних богов, которых чтили мои предки, и пред лицом этой… силы, что говорит с нами обоими, — она кивнула на Вежу, — клянусь своей жизнью и своей честью, что отныне буду верна тебе, Великий князь Антон. Буду служить тебе верой и правдой, использовать все свои знания и умения на благо Руси. Клянусь не предавать, не обманывать, не скрывать важного. Клянусь быть твоими глазами и ушами там, где это потребуется. И пусть боги покарают меня, а система сотрет в пыль, если я нарушу эту клятву!

Перед глазами высветилась строчка в красивом славянском стиле:

«Клятва между носителями зафиксирована».

Слова прозвучали сильно, убедительно. А фиксация системой — удивила. Как же многого я не знаю о системе. Слова — это всего лишь слова. Я видел достаточно клятвопреступников, чтобы не полагаться только на них. «Фиксация клятвы» Вежей — это что-то странное. Неужели и впрямь «сотрет в пыль» Искру при нарушении клятвы?

И тут Искра сделала то, чего я никак не ожидал. Она быстро сунула руку за вырез своего простого платья и вытащила небольшой, но остро отточенный нож с костяной рукояткой. Откуда он у нее взялся в темнице⁈ Обыскали ее плохо? Или она его как-то пронесла?

Не давая мне опомниться, она резким движением провела лезвием по ладони левой руки. Неглубоко, но кровь выступила мгновенно, алыми каплями падая на грязную солому. Затем она протянула окровавленную руку через решетку.

— Кровь к крови, княже, — сказала она настойчиво. — Так делали наши предки. Так скрепим и мы нашу клятву. Чтобы не только слова, но и кровь связала нас. Смешай свою кровь с моей, и пусть она станет свидетелем нашего союза.

Я замер, глядя на ее протянутую руку, на капли крови. Это был сильный ход. Очень сильный. Кровная клятва — это не шутки. Это древний обычай, который даже здесь, в этом суровом времени, чтили и боялись нарушать. Она предлагала связать себя со мной самой крепкой из возможных уз. Или это был очередной спектакль? Очередная манипуляция, рассчитанная на то, чтобы усыпить мою бдительность?

Я посмотрел на Вежу. Та хранила молчание, ее лицо было непроницаемо. Система не давала подсказок. Решение было за мной.

Дурдом какой-то.

Я вздохнул, достал свой топор с пояса. Повторил ее жест, проведя лезвием по своей ладони. Теплая кровь выползла на кожу. Затем я протянул руку и крепко пожал ее протянутую ладонь. Наши руки — моя, загрубевшая от оружия и ее, тонкая — сжались. Кровь смешалась.

— Да будет так, — сказал я. — Запомни свою клятву, Искра. Я ее не забуду.

Она смотрела мне в глаза, я не увидел ни страха, ни фальши. Только упрямство.

— Я помню, княже.

Я отпустил ее руку и повернулся к двери.

— Добрыня! — крикнул я. — Отпирай!

Щелкнула щеколда, дверь со скрипом отворилась. На пороге стояли Добрыня, Ратибор и Веслава. Они с недоумением смотрели на наши окровавленные руки.

— Выпускайте ее, — приказал я. — С этой минуты Искра — часть нашей команды. Она будет помогать нам.

Добрыня нахмурился, перевел тяжелый взгляд с меня на Искру, потом снова на меня. Он явно был не в восторге, но приказы князя не обсуждал. Богатырь молча посторонился, пропуская девушку из камеры. Ратибор смотрел на Искру с плохо скрываемым подозрением.

Но громче всех свое недовольство выразила Веслава.

— Княже! Ты серьезно? Ее⁈ После всего, что было? Она же… она же предательница! Она водила нас за нос! Как можно ей доверять⁈

— Мое решение, Веслава, — ответил я жестко, встречая ее возмущенный взгляд. — Я знаю о ней больше, чем ты думаешь. И я считаю, что она будет очень полезна. Придется смириться. Она с нами. Точка.

Веслава поджала губы, в глазах ее сверкали молнии, она бросила на Искру испепеляющий взгляд. Добрыня тяжело вздохнул. Искра стояла рядом, выпрямившись, спокойно встречая враждебные взгляды.

Ратибор хмурился, а сама виновница переполоха стояла с вызывающим спокойствием. Ситуация была щекотливая. Но времени на разборки и притирку характеров у меня не было. Кровная клятва принесена, решение принято. Теперь нужно было действовать, пока враги не опомнились и не нанесли новый удар.

— Все, хватит смотрин, — оборвал я затянувшуюся паузу. — Дел по горло. Добрыня, Веслава, Ратибор, Искра — за мной. В терем.

Я направился на выход. Спутникам пришлось идти за мной. Мы прошли по гулким коридорам обратно в главную палату терема. Я устало опустился на тяжелый резной стул во главе стола. Соратники расположились вокруг, настороженно косясь на Искру, которая скромно встала чуть поодаль, у стены.

— Итак, — я обвел их взглядом. — Ситуация сложная. Сфендослав с Курей окопались в Ростове. Это север. С юга — Византия, которая явно не оставит нас в покое после стычки у озера и боя с их посланником. Лев Скилица, конечно, сбежал, но он вернется, и не один. Печенеги могут снова ударить по рубежам или даже сунуться к Киеву. С запада — император Оттон через своего польского пса Мешко точит зуб на Галич. Такшонь получил сведения о нездоровом шевелении там. Мы растянуты, сил не хватает везде. Нужно действовать смело, бить наверняка.

— Ростов. Вот главная угроза на данный момент. Сфендослав опасен, хитер. Он сидит на землях, откуда может черпать ресурсы и людей. К тому же с ним Куря, а это значит — степная конница, которая может наделать много бед. Если мы дадим им время укрепиться, собрать силы — все пропало. Оттуда они смогут угрожать и Новгороду, и путям на восток. Поэтому их бить нужно первыми.

Я поднял глаза на Добрыню.

— Ты, друг мой, возьмешь тысячу проверенных дружинников и немедленно отправляешься в Киев. Станешь там на защиту. Твоя задача — держать Киев. Ярополк и Илья должны будут и сами справиться, но ты должен взять на себя военную мощь княжества. Ты — мой тысяцкий. Надо укрепить стены Киева, собрать ополчение, следить за печенегами и византийцами. Не лезь на рожон, но будь готов к обороне. Киев — наша вторая столица, сердце Руси, его терять нельзя. Возьми с собой пару толковых десятников, поможешь тамошним воеводам наладить оборону. Вестей оттуда давно не было толковых, гонцы привозят обрывки. Нужно твое твердое слово и кулак там.

Добрыня помрачнел. Он не любил сидеть в тылу, рвался в бой. Но он был воином до мозга костей и понимал стратегическую необходимость. Как сильно же он изменился со времен Березовки.

— Как скажешь, княже, — кивнул он после недолгого молчания. — Киев будет защищен. Можешь не сомневаться.

— Знаю, что не будешь там сидеть сложа руки. Укрепишь город, людей соберешь, может, даже вылазку сделаешь, если момент будет удачный. Но главное — не дай захватить Киев. Это приказ.

Затем я повернулся к остальным.

— Мы же здесь, в Новгороде, собираем главный кулак. У нас осталось около двух тысяч воинов после недавних боев. Плюс — почти семьсот арбалетчиков, которых успели обучить Веслава с Алешей. Это серьезная сила, особенно при осаде. Всех — на ноги. Проверить оружие, доспехи, собрать припасы. Выступаем на Ростов в ближайшие дни. Я поведу войско сам.

Ратибор одобрительно хмыкнул, его глаза загорелись предвкушением битвы. Веслава сосредоточенно о чем-то размышляла — организация арбалетчиков и их снабжение теперь лежали на ней и Алеше. Искра внимательно слушала.

— Но войной единой сыт не будешь, — продолжил я, переводя взгляд на карту. — Пока мы воюем, тыл должен работать. Гонцов! Немедленно отправить гонцов с указами. Кузнецы не должны сидеть сложа руки. Нужны топоры, наконечники для стрел и болтов, нужны простые мечи, щиты, котлы, а главное самострелы — все, что нужно для армии. Все произведенное — на нужды казны, в обмен на новые жетоны. Заодно и деньги наши укрепятся.

В это время зашел Олег. Вовремя. Я приглашающее махнул ему рукой.

— Здесь, в Новгороде, Олег, твоя забота — наладить массовое производство самострелов и болтов. У нас есть мастера, есть дерево, есть железо. Нужно поставить это на поток. Арбалетчики — наша сила, но без болтов они бесполезны. Пусть мастерские работают день и ночь. Награда будет щедрой.

Олег, кряжистый, основательный мужик, степенно кивнул.

— Сделаем, княже. Кузни заняты жетонами. Но найдем и мастеров, и железо. Будут тебе самострелы.

— Вот и славно. Ратибор, ты пока остаешься здесь, поможешь Олегу с организацией, проследишь за порядком и за исполнением приказов. Твои люди нужны для поддержания дисциплины и охраны мастерских. Как только Добрыня уйдет на Киев, ты — главный по военной части в Новгороде до моего возвращения.

Ратибор недовольно посмотрел на меня и вздохнул. Ему, как и Добрыне, явно больше хотелось в поход, но он понимал важность задачи.

Не успел я закончить раздавать указания, как в палату стремительно вошел гонец. Лицо его было серьезным.

Ну, конечно, я же так «соскучился» по плохим новостям.