Шурик 1970

Глава 2. Попадалово

— Шурик! Ты долго еще? Я опаздываю на репетицию! — повторил голос из-за двери нетерпеливо.

Дверь открылась, сразу стало светлее. В ванную заглянула женщина в бигуди. Лица ее я не разглядел — какое-то размытое пятно. Это что, близорукость? У меня проблемы со зрением? Но по голосу женщина вроде молодая.

— Шурик, а чего это ты разлегся?! — строго спросила она. — И чего темно так? Опять пробки?! Нет, я от этого точно с ума сойду! То в стенку долбят, то дрелями жужжат, то пробки выбивает. И это — благоустроенное жилье в центре? А у меня репетиция! Шурик, хватит валяться! Одетый, в кедах, в ванной! Да еще в темноте! Иди, включай свет!

Женщина, продолжая причитать, удалилась на кухню, видимо, к засвистевшему чайнику. Я, еще не пришедший в себя от потрясения, все-таки сообразил, что лежать дальше в ванной и вправду глупо. Нужно врубить логику. Что там со светом? Кажется, я копался отверткой вот в этом котле и устроил короткое замыкание. Теперь свет нужно вернуть.

Но возникла проблема — зрение. Все вокруг было какое-то расплывчатое. Если я — Шурик, у меня должны быть очки. Ведь Шурик в кино везде в очках. Даже когда он спал в мешке во время турпохода. И где они? Не наблюдаю…

Приподнявшись, я выглянул из ванны. Бинго! Предмет, похожий на очки, лежал на кафеле около прямоугольного объекта белого цвета. Не иначе как стиральная машинка. На панели никакого намека на электронику, какие-то пластиковые клавиши и размытое название.

Я выбрался из ванны, аккуратно поднял очки. Убедился, что целые, без трещин, водрузил их на нос. Мир сразу обрел четкость, а предметы — резкость.

Не без опаски я толкнул дверь и вышел в коридор. Совершенно незнакомая мне квартира... Причем, в стадии ремонта. Около оштукатуренных стен лежали рулоны обоев в мелкий дурацкий цветочек, пакеты с сухим клеем и кисти на длинных ручках. Я щелкнул выключателем — лампочка в коридоре тоже не светилась. Все ясно, действительно пробки, надо лезть в щиток. Он, надо думать, на лестничной клетке.

Выйдя на площадку, я осмотрелся, но щитка не обнаружил. Как так? И где же щиток? Попробовал припомнить начало фильма про Ивана Васильевича. Там щиток был на первом этаже — точно! А я на каком? Седьмом? Однако! Придется спускаться. Не забыть бы только, какая у меня квартира. Я обернулся на свою дверь — квартира № 20. И если это — квартира реального Шурика, то соседняя дверь должна принадлежать стоматологу Шпаку. Ну да, у них же и балконы соседние.

Я прихватил ключи со специального крючка под зеркалом в прихожей и тут увидел в углу стремянку. Точно! В кино Шурик копался в щитке стоя на стремянке.

Семь этажей вниз по лестнице. В подъезде прилично, чистенько, на площадке меж этажами внешняя прозрачная стена из стеклянных кирпичей. Кажется, это называется стеклоблоки.

Стремянка реально пригодилась, с пробками я справился быстро. Пробки были обычные, из керамики. Я щелкнул эбонитовым тумблером — сразу же загудело в лифтовой кабине. Я уже закрывал щиток, когда услышал за спиной шаги. По лестнице спускался… стоматолог Шпак. Он! Точно он!

Шпак приветливо мне кивнул:

— Прекрасное майское утро, Александр Сергеевич, не правда ли? Погода просто шепчет! Как здоровье вашей очаровательной супруги? С нетерпением жду субботы, чтобы наконец-то снова увидеть ее на экране.

Тут он заметил открытый электрощиток и посмотрел на меня уже неодобрительно.

— А я смотрю, лифт не работает. Пришлось спускаться пешком. Что-то серьезное?

Я мотнул головой, соображая, что имени Шпака не помню.

— Все нормально! Все работает! А утро да, утро удалось.

Шпак посмотрел на часы, стряхнул пылинку с рукава замшевого пиджака и заспешил на выход.

Всякие сомнения отпали. Он назвал меня Александром Сергеевичем. Если это и розыгрыш, во что я больше не верил, то чудовищный! Артист Этуш ведь умер, а такого двойника еще попробуй найди. Значит, я или сплю, или окончательно рехнулся. Других версий пока нет.

Что было делать? Я решил вернуться в квартиру. Зашел в кабинку, нажал седьмой этаж, прокатился на лифте. Дверь в квартиру легко открылась, в коридоре уже горел свет, из-за дверей ванной комнаты журчало водой. Там еще и пели приятным голосом песенку про январскую вьюгу. Супруга принимала душ?

Ага! Самое время осмотреться. Я прошел на кухню. Тесно, конечно, но чистенько, уютненько. В углу большой холодильник, на столе две чашки кофе. Одна полная. Надеюсь, для меня? Я попробовал. Гадость какая! Кофе что, растворимый? Ну да, вон баночка на столе. Тут же стояла жестяная коробка чая «со слониками» и печенье «Юбилейное».

Я прошел в комнату, в которой все носило следы недавнего заселения и срочного ремонта. Обои уже наклеены, а вот новая люстра лежала на кресле. И большая банка белой краски на подоконнике. Хотел выйти на балкон, посмотреть «Лепоту», но балкон был забит какими-то рулонами, кистями и банками с краской. Я выходить передумал, огляделся в зале.

На стенах, заклеенных светлыми обоями в полосочку — большие портреты молодой женщины в разных видах. Она! Актриса Селезнева! Жена Шурика из «Иван Васильевич меняет профессию». И одновременно — подружка из «Операции Ы». Только там она была Лида. А актриса — Зина. Как так? Хрен разберешься! И еще фото Зины в школьном платье с белым фартуком. Тут же наше семейное фото в загсе. Ну как наше... Шурика.

Тем временем шум воды в ванной стих, послышались шлепки босых ног. Зина появилась в комнате абсолютно голая! Только в косынке поверх бигуди. Видимо, супруга очень беспокоилась о прическе.

Совершенно меня не стесняясь (а чего стесняться — я же муж), Зина подошла к шкафу и начала чего-то искать на полках. А фигурка у нее очень даже, талия, попка такая округлая…

— Шурик, как с окном закончишь, принимайся сразу за балкон, — сказала она, не отрываясь от поисков. — И из дому сегодня ни шагу! Открытка пришла, сегодня телефонный мастер может прийти. Замерять будет и устанавливать. Гостинец для него — в холодильнике.

Зина натянула белые трусики, предложила застегнуть ей лифчик на спине. Посмотрелась на себя в трюмо, кажется, осталась довольна. Только потом обратила внимание на меня.

— Ой, бедненький! У тебя огромная шишка на лбу. Это когда упал, да? Надо приложить что-то холодное. Там в морозилке курица лежит потрошеная. Курицу приложи. Она замороженная. Но балконную дверь обязательно нужно сегодня закончить.

— Погоди, как это из дому ни шагу, — сказал я, пытаясь как-то выяснить свое место службы, — а если мне с работы позвонят?

Сказал и сразу замолчал. Это был не мой голос, а Шурика из кино. Ожидаемо, конечно, но пока непривычно.

— Куда позвонят, глупенький? — сказала Зина, выбирая платье в шкафу. — У нас и телефона пока нет! И вообще, ты же в творческом отпуске. Заработался ты, Шурик! С ума сведут тебя твои формулы. Умственную работу нужно умело чередовать с физическим трудом. Правильно? Так что балкон сегодня обязательно покрась!

Зина надела красивое красное платье, едва скрывавшее ее округлые бедра. Быстро выбрала сумочку в цвет. Снова посмотрелась в зеркало, повернулась ко мне, чмокнула в щеку.

— Фу! Зарос, как обезьяна! Побрейся немедленно! До вечера!

Я остался один. В чужой квартире, в чужом мире, в чужом теле очкастого, белобрысого Шурика. Студента, собирателя народного фольклора. Хотя нет, студент и фольклор — это раньше было, до свадьбы. А в «Иване Васильевиче» Шурик вроде уже молодой ученый. Там он женат и при собственной квартире в центре. Вот и у меня золотое обручальное кольцо на пальце имеется.

Я приказал себе успокоиться и принялся анализировать ситуацию. Допустим, это просто кошмарный сон. И что в этом случае делать? Ущипнул себя за руку. Больно. Но не помогло.

Констатирую: меня странным образом вырвало из привычного мира. Причем вырвало в тот самый момент, когда проект, на которым я работал, был так близок к воплощению. Почему именно сегодня?! Нет ответа.

Ну ладно, вырвало и вырвало, что дальше? Я стал Шуриком. Здесь. А там? В реальном мире, откуда я прибыл. Что со мной там? Может быть, все это — игра воображения пораженного мозга, а сам я лежу в клинике, в коме, и к моему бренному телу подведены десятки датчиков.

Я еще раз обозрел портреты супруги, потом подошел к письменному столу в углу комнаты. Над столом — полки с книгами. Содержание — техническое. Шурик ведь изобретатель! Даже машину времени изобрел. В фильме машина — странное нагромождение хромированных рычагов, гнутых антенн, колб с чем-то булькающим. Там все это дело стояло на этом самом столе. Но пока никакой машины времени на столе не видно. Получается, не успел пока изобрести... А ведь могла бы мне пригодиться, чтоб вернуться обратно в свое время.

На другой полке имелись книжки иного содержания. Фантастики и приключения. Я нашел знакомые названия. «Земля Санникова» Обручева, «Аэлита» и «Гиперболоид инженера Гарина» Толстого, «Машина времени» Уэллса. И тоненькая книжка Стругацких «Понедельник начинается в субботу» с забавными картинками Мигунова. «Сказка для младших научных сотрудников». Я полистал, пару раз даже усмехнулся, поставил книжку обратно.

Также над полками имелся портрет бородатого мужика в толстом свитере — Хемингуэй. А еще две почетных грамоты в рамках. Причем, почти одинакового содержания.

«А. С. Тимофеев награждается почетной грамотой МВД за неоценимую помощь в поимке опасных преступников». Только одна грамота от Московского УВД, а другая — от руководства автономной Абхазской республики. Первая, видимо, за спасение склада от разграбления, вторая — за разоблачение коварного товарища Саахова. Значит, дело было в Абхазии. Житница, кузница, здравница…

На столе журналы и газеты. Журналы — толстая «Наука и жизнь», потоньше — «Знание — сила» и «Техника-молодежи». Газеты «Комсомольская правда» и «Известия». Я взял в руки «Комсомолку», на первой странице — комсомольцы на целине. Стоят на фоне тракторов, улыбаются. Дата выпуска 6 мая 1970 года. Пахнет типографской краской. То есть совсем свежая. А значит, приехал я на своем такси-симуляторе из 2025-го прямиком в 1970-й!

И словно в подтверждение этому выводу вдруг заработал телевизор. Древний черно-белый телевизор, но почему-то с таймером? На экране появилась спортивного сложения тетка в ужасного вида тренировочном костюме и жизнерадостно предложила приступить к утренней гимнастике. И тут же начала шагать, делать наклоны и приседания под звуки пианино.

Я схватился рукой за голову и наткнулся ладонью на шишку. Больно!

Вспомнив совет супруги, отправился на кухню. Достал из морозилки завернутую в целлофан курицу. Приложил к шишке. Стал думать. Нет, я, конечно, слышал про всех этих попаданцев, так это ж все фантастика! Мне-то что теперь делать? Тем более, что ситуация у меня сложнее. Они просто во времени перемещались, а я оказался вообще в какой-то киношной реальности.

Пока думал, попутно обследовал содержимое холодильника. Чем они в далеком семидесятом питались? Так, имеем два треугольных пакета — пирамидки с молоком, треть батона вареной колбасы с жирком, кусок плавленого сыра. Все завернуто в серую, скверного качества бумагу. Хотя это как посмотреть. Можно сказать -- в модную крафтовую эко-бумагу. Сливочное масло в стеклянной масленице. Сельдь иваси в банке. Банка кильки в томате, консервированный горошек и кабачковая икра тоже в банках. В морозилке кроме курицы нашлась пачка пельменей «Столичные» в картонной упаковке. На полках в дверце — десяток яиц и две стеклянные бутылки с зелеными крышками из фольги.

Я взял одну бутылку, сковырнул крышку, попробовал. Кефир, причем очень вкусный. И еще в дверце стояла бутылка водки «Столичная» с винтовой пробкой. Я вообще-то с утра не пью, а водку — тем более. А потому вернул бутылку на место. Лучше налил в стакан кефира, выпил с наслаждением. Реально вкус такой, как бы лучше сказать — натуральный.

Не то кефир сработал, не то я сам успокоился, но подступавшая паника была задушена в зародыше. В голове возник вопрос: почему я попал именно в Шурика?

Мы с ним почти полные тезки, оба Александры Сергеевичи, он Тимофеев, я — Тихонов. Возрастом примерно равны, ростом, телосложением — тоже. И по биографии, если вдуматься, много общего. Оба были студентами, я тоже на стройке в каникулы подрабатывал. Только ему в напарники достался Федя — алкаш и дебошир, а я трудился с улыбчивыми хлопцами из солнечной республики бывшего Союза. И они по-русски не знали ни слова, ну хоть не бухали. А еще изобретения! Шурик, если верить фильму, изобрел машину времени. А я со своей системой «Блюз-такси» тоже, считай, обогнал время.

Ладно, выше нос! Я же попал не в какого-то бездомного алкаша, а в Шурика — всенародного любимца. И со знаниями из 21-го века я такое сумею здесь наворотить, закачаешься!

Я оглядел кухню. Бытовых приборов — ноль! Мясорубка и та механическая, которую крутить за ручку надо. Так я же — изобретатель! Я же смогу осчастливить миллионы советских женщин кухонными комбайнами! И еще кучей других полезных вещей.

Я поднял стакан с кефиром, чокнулся им с портретом Зины, висящим на стенке.

— Дорогая Зина, — сказал я торжественно. — А что бы ты сказала, если бы я подарил тебе блендер? А тостер? А чайник, который будет не только свистеть в свисток, а вскипятит воду именно к той минуте, которую ты сама назначишь! Домашнюю хлебопечку? И ты, конечно, не откажешься от пылесоса с функцией ароматизатора, а?

Я отхлебнул из стакана и меня понесло дальше:

— Я, конечно, вряд ли рассчитывал, что буду женат на народной артистке СССР, или кто ты там нынче по званию. Но, поверь, приятно удивить тебя сумею! Но что изобретения? Я ведь могу еще и партийную карьеру сделать. Я же знаю, все как здесь дальше будет! Нынче ведь у власти дорогой Леонид Ильич? Ну, тогда за Леонида Ильича!

Я вернул курицу в морозилку, початый кефир — на полку в дверце.

Вернулся в ванную и внимательно рассмотрел блок управления тем самым водонагревательным котлом. Да и сам котел. Видимо, Шурик сделал его из старого бака. И в системе управления не было ничего сложного. Примитивная схема со старым будильником. Установлено на 5.30. Нагреет котел за полчаса, потом отключится. Хитро придумано.

Попробую-ка проверить одну тупую идею... Если перенос был в момент короткого замыкания, то вдруг таким же способом мне удастся вернуться обратно?

Я выбрал место, куда надо ткнуть, чтобы точно замкнуло. Снял очки, положил их на полку под зеркалом рядом с лосьоном «Огуречный» и кремом «Свежесть». Без очков сразу стало некомфортно. Начинаю понимать людей со слабым зрением.

Прицелился...

Стоп! А если не получится, опять мне валяться на холодном полу? Как там в поговорке было: «Знал бы где упасть — соломки постелил». Я сходил в комнату, принес подушки и толстое одеяло, уложил в ванну. Если все получится, настоящий Шурик мне еще спасибо скажет за предусмотрительность.

Я выдохнул, сосчитал до трех и ткнул отверткой, куда нацелился заранее.

Сноп искр. Тряхнуло от души! Больно в руке. В помещении снова погас свет, но это не такая темнота, как была при потере сознания. КэЗэ получилось на славу, пробки снова выбило. Но перемещения во времени-пространстве не получилось. Не очень-то я на это и рассчитывал, но попробовать стоило.

Надел очки, вернул постельные принадлежности обратно, пошел в подъезд включать пробки.

— Опять Тимофеев пробки пережог, — громко прозвучало из-за одной из дверей на третьем этаже.

Я привычно заменил проволочки в предохранителях пробок. И подумал, что Шурик чего-то филонит. Если он реально устраивает опыты с электричеством дома, давно бы мог поставить сюда автомат на перепад напряжения. И не надо ничего вывинчивать, достаточно щелкнуть язычком эбонитового выключателя. Да еще проще у себя дома автомат поставить, чтобы не бегать каждый раз по лестнице.

Я вкрутил последнюю пробку, тут же загудело в лифтовой шахте. Раздался звук раздвигающихся дверей лифтовой кабины, на лестнице появился… Ипполит из «Иронии судьбы». Тьфу ты! Артист Яковлев… Нет, тот в зимней шапке был, а этот — в дурацкой нейлоновой шляпе, в не менее дурацких сандалетах с носками. С дерматиновой папкой в руках.

Вспомнил! Управдом Бунша. Что за фамилия такая — Бунша?! А вид и того чуднее. Одна эта шляпа чего стоит!

— Товарищ Тимофеев! — затряс козлиной бородкой управдом. — Хочу вас категорически предупредить! Вы у нас человек новый, заселились недавно, но уже представляете неудобства жителям подъезда своими сомнительными опытами с электричеством! Из-за вас я полчаса сидел в обесточенной кабине лифта!

Ну не полчаса, а минут пять, если учесть время моего очухивания.

— Опыты с электричеством нужно ставить на работе! А дома электрическую энергию нужно использовать исключительно в мирных целях! Предупреждаю вас!

Кажется, этот монолог был в фильме, почти дословно. Шурик там сильно возражал, а я вдруг решил повиниться, склонил голову, прижал руку к груди.

— Уважаемый товарищ Бунша, простите великодушно! Больше не повторится, обещаю…

Кажется, подобного ответа управдом не ожидал, собираясь застращать меня путем обращения в компетентные органы. Он недоверчиво на меня посмотрел, погрозил пальцем, но ничего не сказал. Так со своей папкой и направился к выходу из подъезда. А я закрыл щиток, прихватил лестницу и собрался уже двигать к лифту, когда услышал за спиной шаги.

В подъезд вошел… Жорж Милославский собственной персоной!