Сказания о Тёмной Реке (ЛП)

В толпе кто-то не смог сдержать своего изумления: «В могущественном городе Ушуан нет даже одного мечника, способного ответить на этот вызов?»

— Огонь! — прозвучал сердитый приказ от ворот, и град стрел обрушился на Су Мую. Отступив назад, он раскрыл свой бумажный зонтик и, слегка повернувшись, отразил все стрелы, которые упали вокруг него, не причинив ему вреда.

— Город Ушуан должен сменить своё название на Город черепах! — продолжал насмехаться кто-то.

Су Мую узнал голос торговца оружием, который ранее провоцировал город Ушуан от его имени. Он повернулся и с улыбкой предложил: «Давай заключим пари».

— О, молодой господин, вы, кажется, не чужды азарту! Какова же ставка? — с воодушевлением воскликнул торговец оружием.

— Как долго ещё никто из города Ушуан не явится, чтобы ответить на мой вызов? — вопросил Су Мую.

Торговец, приподняв бровь, предположил:

— Готов поспорить, что они отправят кого-нибудь после того, как я трижды прокричу: «Город черепах! Город черепах!»

Ло Гэ, придя в ярость, воскликнул:

— Старый дурак, ты что, смерти ищешь?

Но торговец, не обращая внимания на его слова, продолжал:

— Город черепах! Гор...

Однако прежде чем он успел произнести последнее слово, он внезапно отпрыгнул назад, вытаскивая щит из-за спины.

Энергия меча с силой ударила в щит, отправляя его в полёт. Кувыркнувшись в воздухе, торговец приземлился в тридцати шагах от него, его щит разлетелся на мелкие кусочки.

Он с горечью улыбнулся:

— Не смог произнести последнее слово — проиграл.

— Учитель фехтования! — четверо мечников, стоявших рядом, немедленно склонили головы.

Старейшина Меча, приземлившись перед Су Мую, с лёгкой улыбкой произнёс:

— Это ты.

Су Мую, торжественным тоном, вопросил:

— Вы узнали меня?

— Несмотря на то, что ты скрываешь своё истинное лицо за маской и с момента нашей первой встречи минуло уже много лет, я всё равно знаю, что ты тот самый ребёнок, — произнёс Старейшина Меча, задумчиво поглаживая свою длинную бороду. — Мы, проведшие годы в обществе мечей, видим людей так же, как видим мечи. Когда я впервые увидел тебя, ты был подобен прекрасному клинку. Теперь я вижу, что ты стал этим клинком.

Су Мую, сосредоточенно вглядываясь в древний бронзовый меч, который держал в руках Старейшина Мечей, произнёс с серьёзным выражением лица:

— Древний меч Цинмин. Вы — Гора Мечей, Великий старейшина Зала боевых искусств города Ушуан.

Старейшина Меча, кивнув, подтвердил слова Су Мую:

— Действительно, это так. Ты намерен бросить вызов городу Ушуан? Способен ли мой Древний меч Цинмин дать тебе отпор?

Су Мую указал на меч, воткнутый в землю, и ответил:

— Мой меч стоит там, но среди всех, кого я встретил сегодня в вашем городе, ни один не был достоин того, чтобы я его вытащил.

Старейшина Меча с добродушной улыбкой продолжил:

— Неужели и я тоже недостоин?

Су Мую мягко поднял руку и произнёс:

— Это зависит от меча Старейшины.

— Хорошо! Я так горжусь таким молодым человеком. Прямо как твой отец! — произнёс Старейшина Меча с холодком в голосе, взмахнув бронзовым мечом. Вслед за этим разрушительная волна энергии меча обрушилась на Су Мую.

Су Мую отступил назад, взмахнув широким рукавом, дабы попытаться воспротивиться энергии меча.

Ло Гэ усмехнулся: «Помышляешь о том, чтобы перехватить энергию меча Учителя голыми руками? Даже если поначалу у него и был шанс противостоять Учителю, ныне он обречён на поражение».

Однако Сюру лишь слегка покачал головой: - Его мощь значительно превосходит нашу, но он был весьма осторожен, сражаясь с нами. Стал бы он пытаться перехватить энергию меча рукавом, если бы не был уверен в своих силах?

Выражение лица Старейшины Меча изменилось, исказившись от гнева: - Ты полагаешь, что можешь подавить мощь моего меча одним лишь движением рукава? Не слишком ли ты самонадеян?

Су Мую хранил молчание, его рукава трепетали, сдерживая энергию меча, которая могла разорвать его в клочья в любой момент.

Внезапно Старейшина Меча, поражённый, убрал свой меч: - Весенний ветер в обоих рукавах? Как ты овладел этой техникой? Это искусство должно быть...

— Мой отец, конечно же, научил меня! — воскликнул Су Мую, собирая энергию меча в рукавах и преобразуя её в весенний бриз, который он направил на Старейшину Меча.

Весенний бриз должен был быть нежным и приятным. Но за ощущением прохлады последовала убийственная энергия меча!

Су Мую воскликнул: «Так вот как мой отец победил вас тогда?»

Старейшина Меча стремительно отступил, его древний меч Цинмин яростно заиграл, отражая ответную энергию меча. Он громко рассмеялся:

— Весенный ветер, спрятанный в рукавах, триумф Весеннего ветра! Когда твой отец использовал его, это было так изящно и свободно. Но когда ты используешь его, чувствуешь себя скованно. Где весенний ветер? Где триумф?

Су Мую стиснул зубы, взглянув на меч, воткнутый в землю. Он не двинулся с места, чтобы вытащить его, а вместо этого закричал и взмахнул рукой:

— Энергия меча, рёв грома!

Раздался оглушительный звук, когда Су Мую указал пальцем, высвобождая энергию меча. Она подняла пыль и песок и устремилась к Старейшине Меча.

- Какая великолепная Энергия Меча, похожая на рёв грома! — Старейшина Меча взмахнул своим мечом. — Если ты хочешь победить меня, не вытаскивая свой меч, я позабочусь о том, чтобы у тебя больше никогда не было шанса вытащить его снова!

Это произошло на окраине горы в городе Ушуан.

Старец, почтенного возраста, приближавшийся к семидесяти годам, вышел из Павильона Мечей и, слегка нахмурив чело, обратил свой взор вдаль.

— Какая могучая энергия меча! — произнёс он.

Воин, облачённый в одеяния чёрного цвета, достиг берега озера и, узрев старца, поспешно склонился в поклоне.

— Бывший владыка города, — приветствовал он.

— У нас гости? — вопросил старец.

— Тот, кто пришёл с мечом, — ответствовал воин в чёрном.

Старец кивнул:

— Откуда он?

Мечник в чёрном произнёс серьёзно:

— Уцзянь — Город Без Мечей.

— Город Без Мечей? — задумчиво начал старец, а затем, после продолжительной паузы, медленно произнёс: — Некоторые из них... всё ещё живы?

— Он утверждает, что является молодым городским лордом Чжо Юанем из Города Без Мечей, — ответил воин, облачённый в чёрное.

— Этот юноша… — тихо произнёс старец. — Я и не предполагал, что он выживет.

— Старейшина Меча отправился сразиться с ним, — продолжил воин в чёрном. — Он просил меня сообщить вам.

— Гора мечей… — Старейшина вновь обратил свой взор вдаль. — Он не сможет остановить этот меч.

— Учитель, там гром, — У Шуан прикрыл уши, когда звуки стремительно приближались к городским воротам. — Кажется, скоро начнётся дождь, не стоит ли нам взять зонтик?

— Гром? Это энергия меча, — произнёс Сун Яньхуэй, охваченный волнением. — Такая мощная энергия меча — кто бы это мог быть? Может быть… Нет, его меч всегда был очень холодным и никогда не выставлялся напоказ. Может быть, это мечник из Грозовых врат?

— Учитель, о чём вы бормочете? — с любопытством спросил У Шуан.

— Пока это не связано с городом Снежной луны, — продолжал бормотать Сун Яньхуэй.

К этому моменту Сун Яньхуэй уже подвёл У Шуана к городским вратам. Окинув взглядом пространство внизу, он заметил фигуру, облачённую в маску и держащую в руках бумажный зонтик. Судя по очертаниям, это был молодой человек. Сун Яньхуэй с облегчением вздохнул, но, повернувшись к Старейшине Меча, он увидел его в жалком состоянии: одежда была порвана, тело покрыто кровью, руки дрожали, сжимая Древний меч Цинмин.

— Вы уже повержены, — спокойно произнёс Су Мую.

Старейшина Меча заскрежетал зубами:

— Даже твой отец, который стоял здесь много лет назад, не осмелился бы так разговаривать со мной!

— Сколько раз вы уже упомянули моего отца? — Су Мую поднял глаза. — В третий? Интересно, какое право вы имеете говорить о нём?

Старейшина Меча утратил всё своё прежнее достоинство и авторитет. Он считал, что его сила намного превосходит силу молодого поколения, но теперь его противник довёл его до края пропасти, даже не обнажив меча. Он поднял свой клинок и яростно закричал:

— Не заставляй меня убивать тебя!

— Вы намереваетесь лишить меня жизни? — с этими словами Су Мую стремительно устремился вперёд, его движения были подобны молнии.

Старейшина Меча был поражён — техника Су Мую претерпела кардинальные изменения, теперь он походил на призрака, скользящего в ночи, его движения были исполнены смертоносной угрозы. Старейшина отступил, его древний меч Цинмин зазвенел, когда он поднял его над головой обеими руками, собирая всю свою мощь.

— Наконец-то он применил её! Техника владения мечом на вершине горы, которую использовал наш учитель! — взволнованно воскликнул Сюру. — Этот приём, несомненно, переломит ход событий!

— Мой отец рассказывал мне о вас, — произнёс Су Мую. — В юности вы были преисполнены гордости, держа меч в руке и восседая на коне. Вы верили, что сможете достичь вершин мастерства в фехтовании и смотреть свысока на всех остальных. Поэтому вы создали эту технику владения мечом на вершине горы. Хотя ваше мастерство не было выдающимся, энергия вашего меча была непревзойденной.

— Теперь я понимаю, — Су Мую вспыхнул, обращаясь к Старейшине Меча, — Гора осталась, но человек постарел. Ваша внешность более не соответствует тому мечу, что вы создали в юности, и тому мастерству, что вы достигли.

Его кулак ударил Старейшину Меча в грудь прежде, чем тот успел завершить своё движение.

Этот удар не разбил сердце Старейшины Меча, но полностью уничтожил источник его ци.

Старейшина Меча хрипел, выплёвывая кровь, а его древний меч Цинмин выпал из его рук. Су Мую подхватил его и, подняв над головой, произнёс:

— Вы взобрались на вершину, чтобы увидеть все горы внизу! Но над горами простирается небо — если вы перестанете карабкаться, рано или поздно вам придётся спуститься! Умереть!

Су Мую, совершая виртуозный взмах мечом, с поразительным мастерством воспроизводил энергию, которую стремился пробудить Старейшина Меча.

На вершине горы он демонстрировал своё искусство владения мечом.

— Стой! — раздался гневный возглас.

В тот момент, когда Су Мую уже был готов нанести смертельный удар Старейшине Меча, его путь преградила яркая вспышка холодного света. Меч Цинмин, который он позаимствовал, столкнулся с новым клинком. Су Мую вынужден был отступить, отбросив в сторону древний меч Цинмин и вновь взяв в руки Меч Журавля, сжимая его рукоять.

Сегодняшний словесный поединок наконец-то нашёл того, кто был достоин обнажить свой меч.

Лорд города Ушуан, Сун Яньхуэй, появился перед ним.

Сун Яньхуэй изящно взмахнул мечом в воздухе и слегка поклонился.

— Город Ушуан, Сун Яньхуэй приветствует вас.

— Город Без Мечей, Уцзянь, Чжо Юань приветствует вас, — Су Мую обратил внимание на меч Сун Яньхуэя. — Меч Осенней воды?

Сун Яньхуэй кивнул:

— Действительно.

— Владыка города, — изрёк Старейшина Меча, с усилием стирая кровь с уст своих. Голос его был преисполнен утомления. После сего дня в мире боевых искусств, вероятно, более не будут упоминать о Горе Мечей.

Сун Яньхуэй пребывал в приподнятом расположении духа. Гора Мечей всегда оказывал значительное влияние в городе Ушуан, используя своё старшинство, чтобы незаметно бросать вызов городской власти. После сегодняшней битвы Залу боевых искусств потребуется новый Великий старейшина.

Он взмахнул мечом, отправляя Древний меч Цинмин обратно:

— Старейшина, вы можете вернуться. Я сам со всем разберусь.

В толпе раздались возгласы:

— Это лорд города Ушуан, Сун Яньхуэй?

— Молодой лорд города Уцзянь бросил вызов самому Сун Яньхуэю?

— Если он потерпит поражение, заслужит ли город Ушуан своё место в мире боевых искусств?

Когда толпа зашепталась, Сун Яньхуэй ощутил некоторое сожаление. Почему он так импульсивно вмешался? Ведь было много других старейшин, которые могли бы справиться с этой проблемой.

Су Мую вытащил меч Журавлиного пера — сегодня он впервые извлекал его из ножен. Рубин на рукояти ярко сверкал на солнце.

Он произнёс с улыбкой:

— Это первое явление меча «Журавлиное перо» в мире боевых искусств. Вы — достойный соперник.

— Когда в мире появляется этот меч, все остальные становятся неважными. В юности я восхищался славой Города Без Мечей. Очень жаль, что такая могущественная секта исчезла так внезапно — это поистине прискорбно.

Сун Яньхуэй пристально взглянул на Су Мую и неспешно произнёс:

— Нам посчастливилось вновь встретить молодого лорда Города Без Мечей. Отчего бы вам не прибыть в Ушуан и не обсудить это там? К чему нам скрещивать мечи здесь?

Су Мую, очертив мечом узор в виде цветка, ответствовал:

— В былые дни город Ушуан утверждал, что ему нет равных во всех боевых искусствах. Однако мой отец говорил, что в искусстве владения мечом ему нет равных. Этот спор так и остался неразрешённым. Сегодня я здесь, дабы исполнить последнее желание моего отца.

Сун Яньхуэй вздрогнул, а затем горько рассмеялся. Хотя он и не мог произнести это вслух, кто в мире не знал, что современный город Ушуан уже давно утратил право называться «несравненным» в искусстве владения мечом?

Словно проникнув в самые потаённые глубины его сознания, Су Мую продолжил свою речь: «Несмотря на то, что в мире появилось множество бессмертных мечей, я стремлюсь лишь доказать, что мой отец был прав. Итак, городской лорд Сун, прошу вас, достаньте свой меч».

Сун Яньхуэй, держа руку на Мече Осенней воды, слегка склонил голову. Хотя он не был знаком с историей Ушуана и Города без Меча, слова Су Мую наводили на мысль, что город Ушуан был причастен к разрушению Города Уцзянь. Зная, что не сможет переубедить его, оставалась лишь одна возможность — поединок.

Если бы Сун Яньхуэй одержал победу, этот человек ушёл бы, и возрождение Города без Мечей вызвало бы некоторое волнение в мире боевых искусств, но лишь незначительное.

Но если бы Сун Яньхуэй потерпел поражение, люди не были бы шокированы возвращением Города без Мечей — они лишь вздохнули бы, что город Ушуан действительно больше не заслуживает своего места среди Четырёх городов, и секты, зависимые от Ушуана, могли бы разбежаться, как обезьяны от упавшего дерева.

— Я всегда полагал, что мой меч слишком тяжёл, и потому каждый удар был несовершенен, пока не облачился в эту маску и не призвал на помощь давно забытое имя. Но сегодня, лицезрев вас, я наконец уразумел, что имел в виду мой отец, говоря о «мече, заключённом в темницу самим собой», — с серьёзностью в голосе произнёс Су Мую.

Сун Яньхуэй начал:

— Меч, заключённый в темницу самим собой?

— Создавая линии, дабы воздвигнуть темницу и заключить себя в оковы меча, — тихо вздохнул Су Мую. — Вы искусный фехтовальщик — если нам суждено сразиться, я бы предпочёл встретиться с вами лицом к лицу. Как жаль. Ну же, обнажите свой меч!

— Яньхуэй, как правитель города, как можешь ты так легко обнажать свой меч? — внезапно раздался сверху голос, подобный удару большого колокола.

Сун Яньхуэй резко обернулся:

— Мастер!

Прочие жители города Ушуан, поражённые, воскликнули:

— Бывший городской лорд!

Су Мую убрал свой меч и слегка отступил назад, тихо произнеся:

— Лю Юньци.

Пожилой мужчина в одеяниях серого цвета спустился с городских врат, восседая на парящем в воздухе мече. Руки его были скрещены за спиной, а седые волосы развевались на ветру, создавая облик бессмертного воина.

Меч, пронизанный светом, улыбался поднимающимся облакам.

Лю Юньци, мастер Облачного меча и бывший правитель города Ушуан, некогда был признан одним из величайших фехтовальщиков мира боевых искусств, равным Чжо Юлуо, лорду города Без Мечей. Многие полагали, что рейтинг Бессмертных мечей Зала Ста Знаний не включает в себя ушедших на покой мастеров, и именно поэтому Лю Юньци не был включён в список. Как же иначе он мог бы уступить в мастерстве владения мечом молодому Второму лорду города Снежной луны?

Лю Юньци приземлился с изяществом, и его меч, словно по волшебству, возник в его руке. Оружие имело уникальную форму — в отличие от традиционных прямых клинков, этот загибался назад, напоминая крюк.

— Клык Лазурного дракона, — прошептал Су Мую.

Лю Юньци кивнул: — Верно. Однажды я сражался с твоим отцом этим мечом день и ночь. Мы так и не смогли прийти к согласию.

Су Мую поднял голову и громко произнёс, чтобы все услышали:

— Но мой отец сказал, что победил. Он был рад не тому, что одолел вас, а тому, что нашёл кого-то, кто мог бы идти с ним рука об руку по пути фехтования!

Выражение лица Лю Юньци изменилось:

— О? Так вот что он сказал? Тогда почему он не объявил об этом миру?

Су Мую внезапно потерял дар речи. Он не понимал, почему его отец не рассказал об исходе битвы, и после того как город Без Меча был разрушен вскоре после этого, он так и не смог найти ответ. Он покачал головой:

— Неважно. Если я одержу победу над вами сегодня, разве это не докажет, что мой отец действительно одержал верх в тот день?

— Молодой человек, вы, кажется, весьма уверены в себе, — произнёс Лю Юньци, оценивая меч Су Мую. — Это превосходное оружие, похоже, было создано мастером из прославленной школы фехтования. К сожалению, самые острые клинки чаще всего оказываются наиболее хрупкими. Яньхуэй, отойди, пожалуйста.

Сун Яньхуэй засомневался:

— Но, господин, вы...

— Я долгие годы оттачивал своё мастерство владения мечом в Павильоне мечей, — Лю Юньци взмахнул рукой. — Эта схватка неизбежна. Поскольку он хочет бросить вызов Чжо Юлуо, я готов ответить на его вызов. Если рассматривать это как возможность свести счёты с прошлым, то исход этой битвы не будет иметь никакого отношения к событиям сегодняшнего дня в городе Ушуан. Что скажете?

Су Мую, последний вопрос был обращён именно к тебе.

Су Мую кивнул: - Согласен.

Сун Яньхуэй, нехотя, отступил к городским воротам, понимая намерения Лю Юньци. Он опасался, что если нынешний городской владыка будет побеждён публично, город Ушуан утратит все свои позиции в мире боевых искусств. Однако, если Лю Юньци потерпит поражение, это лишь завершит старую вражду.

Был ли этот молодой человек действительно столь искусен в обращении с мечом? Настолько силён, что Лю Юньци сомневался в его победе?

Су Мую поднял меч Журавлиное перо, который мгновенно сверкнул перед Лю Юньци. Один взмах меча превратился в сотни тысяч, заставив Лю Юньци отступить на три шага.

- Я могу победить тебя, и я убью тебя, — произнёс Су Мую.

— Юноша, смотри внимательно! — воскликнул Лю Юньци, взмахнув клыком Лазурного Дракона, посылая волну энергии меча в сторону Су Мую. Су Мую уклонился в сторону, и энергия взмыла в небо, разгоняя облака.

— Неужто энергия меча бывшего городского лорда столь велика? — изумились зрители, подобные Сюру.

Су Мую, не мешкая, ринулся вперёд, и его стиль боя разительно отличался от того, что был продемонстрирован в поединке со Старейшиной Меча. Теперь каждый его удар был исполнен смертоносной мощи.

Лю Юньци, наблюдавший за происходящим со стороны, с лёгкой улыбкой подумал: «Этот юноша уже проиграл».

Старейшина Меча, стоя у ворот, нахмурился. Ранее, на Вершине горы, этот человек показал своё мастерство владения мечом, исполненное парящего духа юности, что затронуло что-то в его сердце. Почему же его манера боя внезапно изменилась, утратив это парящее качество и оставив лишь жажду убийства?

Сун Яньхуэй с серьёзным выражением лица произнёс:

— Он, несомненно, потерпит поражение в течение десяти ходов.

Старейшина Меча сжал кулаки:

— Он стремится обменять своё поражение на жизнь бывшего городского лорда.

Последующие десять ударов Су Мую уже не были проявлением виртуозного владения мечом из города Уцзянь, а скорее представляли собой смертоносные техники клана Су из Темной реки. Величественное искусство Дао меча исчезло — каждый удар теперь был направлен на убийство.

Однако под ярким солнцем и чистым небом такие методы казались неуместными. Как мог такой хладнокровный человек, как Су Мую, совершить подобную ошибку?

Когда меч Су Мую пронзил грудь Лю Юньци, толпа ахнула. Лю Юньци упал навзничь, позволив клинку пролететь мимо его лба. Его Клык Лазурного дракона зацепился за левый рукав Су Мую, оторвав полоску плоти, когда тот отдёрнул руку. Острая боль вернула Су Мую к реальности. Он энергично потряс головой и снова посмотрел на Лю Юньци, заметив, что на лице его противника всё ещё играет слабая улыбка, но теперь его зрачки светились зловещим фиолетовым светом.

— Ты применил уловки, — тихо произнёс Су Мую.

— Хотя ты изо всех сил старался скрыть это, одного взгляда было достаточно, чтобы понять: от тебя исходит аура кровопролития. Ты не фехтовальщик, все эти годы ты был убийцей! — зловещим голосом произнёс Лю Юньци.

Су Мую с трудом подавлял желание ответить ударом на удар, переходя от нападения к защите и отступая на шаг назад. Он не ожидал, что Лю Юньци, бывший городской лорд города Ушуан и некогда лидер секты праведных боевых искусств, применит столь изощрённые приёмы. Клан Му из Тёмной реки владел подобными искусствами, способными воздействовать на дух человека и использовать его слабости. В легендах говорилось о техниках, способных довести человека до самоубийства одним лишь взглядом. Но подобные искусства считались путями зла. Лю Юньци поступил поистине подло, применив столь коварные методы, зная, что зрители находятся слишком далеко, чтобы ясно видеть происходящее.

— Меч достигает места, где встречаются ветер и облака, наблюдая, как поднимаются облака, — произнёс Старейшина меча города Ушуан, поглаживая бороду и погружаясь в размышления. — Даже после стольких лет владения мечом бывший городской лорд остаётся таким же элегантным, как и прежде.

Под городскими стенами Лю Юньци, подобно воде и облакам, стремительно нанёс три последовательных удара, и его ци меча устремилась вперёд. Су Мую вынужден был отступать, едва успевая защищаться. Ученики, наблюдавшие за поединком, включая Сюру, вздохнули с облегчением.

Ранее Су Мую заставил Старейшину Меча отступить, даже не обнажив свой меч, заставив их поверить, что у него есть хорошие шансы против бывшего городского лорда. Но внезапно бывший городской лорд полностью подавил Су Мую, как только тот сделал свой ход.

Взойдя на городскую стену, Сун Яньхуэй с лёгким беспокойством нахмурил брови. Ему уже приходилось сражаться с Су Мую, и он знал, что, учитывая прежнюю силу своего противника, тот не должен был оказывать столь ожесточённое сопротивление. Неужели время, проведённое Лю Юньци в Павильоне Мечей, действительно подняло его мастерство владения мечом на новый уровень?

Су Мую ощущал нарастающее беспокойство. В своём путешествии на восток к городу Ушуан он старался не обнажать меч даже перед такими мастерами, как Старейшина Меча, чтобы развить особую энергию, которая окутывала его оружие. Когда он достиг города Ушуан и объявил о своём намерении бросить вызов этому городу, энергия его меча достигла своего пика. Это позволяло ему наносить урон противникам, не обнажая меч, используя лишь пальцы, кулаки или даже слова.

Однако техника Лю Юньци оказалась настолько превосходящей его ожидания, что его намерение убить рассеяло всю энергию, которую он развивал на протяжении своего путешествия, и лишило его прежнего мастерства.

Лю Юньци, прославленный мастер, десятилетиями царивший в мире боевых искусств, с первого взгляда распознал замысел Су Мую и мгновенно разрушил его.

— Коварные методы, — проворчал про себя Су Мую.

— Твой отец всегда стремился к постижению Дао, — с улыбкой произнёс Лю Юньци. — Я же, Лю Юньци, никогда не был привержен этому. Моя цель — только победа. И лишь победитель имеет право рассуждать о Дао.

— Дао, — пробормотал Су Мую, вспоминая, как часто его отец говорил это слово.

Много лет назад в павильоне мечей Чжо Юлуо на стене были начертаны два огромных иероглифа, созданных знаменитым каллиграфом Юй Шицином. Один из них означал «Меч», а другой — «Дао». Вместе они образовывали словосочетание «Дао меча».

— Отец, что такое Дао меча? — однажды спросил юный Су Мую.

— Меч — это не просто орудие, это искусство, которое требует глубокого понимания и владения техникой. Насколько могущественным может быть один меч? Он способен противостоять десяти, сотне, тысяче или даже десяти тысячам противников. Мы, мастера фехтования, ежедневно тренируемся с нашими мечами, стремясь достичь вершины мастерства и стать непобедимыми в этом мире.

Чжо Юлуо взглянул на два иероглифа, высеченных на рукояти его меча, и продолжил:

— Я считаю, что мой меч достиг предела своих возможностей. Чтобы двигаться дальше, необходимо постичь Дао.

— Что такое Дао? — спросил юный Су Мую, не совсем понимая, о чём идёт речь.

Чжуо Юлуо не стал возражать. Он осознавал, что его ребёнок не сможет понять его, и потому он просто разговаривал сам с собой:

— Бессмертный Мечник Куньлунь однажды говорил о трёх мирах в своём искусстве владения мечом. В первом мире горы — это горы, а воды — это воды. Во втором мире горы — это уже не горы, а воды — не воды. А в третьем мире горы — это снова горы, а воды — снова воды. Я долго размышлял об этом, но не могу постичь смысл. Для меня Дао — это лишь повод обнажить меч.

После этого Чжуо Юлуо начал путешествовать по миру боевых искусств, посещая мастеров меча. Он одерживал победы в сражениях, и репутация города Уцзянь росла. Однако он так и не смог постичь то, что называл Дао.

До того, как пал город Уцзянь, Чжо Юлуо, окружённый более чем дюжиной лучших воинов, отступил к небольшой реке. Он поместил своего ребёнка в бочку с водой, чтобы тот смог уплыть вниз по течению. Когда воины попытались остановить его, Чжо Юлуо нанёс сильнейший удар, в результате которого все они были убиты.

После этого он рухнул у реки, залитый своей кровью, и с улыбкой смотрел, как его дитя уносится вдаль.

Казалось, что некоторые истины Дао можно постичь только в момент смерти. Возможно, самый сильный удар в жизни происходит только один раз.

— Я уже говорил, — внезапно прогремел Су Мую, обнажая свой меч, — что жители города Ушуан не имеют права упоминать имя моего отца, особенно ты!

Что за текущая вода и поднимающиеся облака? Они были разбиты вдребезги!

Что за присутствие великого мастера? Всё было разрушено!

Что за несравненная вещь под небесами? Всё могло быть разрушено!

Лю Юньци потерял равновесие и отступал шаг за шагом, так как энергия его защитного меча была разорвана в клочья Су Мую. После десяти шагов назад рукав, в котором он держал меч, превратился в лохмотья. Ещё через десять шагов на Клыке Лазурного дракона появилась трещина. Ещё десять шагов, и меч Су Мую снова нацелился в грудь Лю Юньци.

Лю Юньци сохранял спокойствие, мысленно смеясь: «Хорошо, именно так! Чем яростнее ты ударишь сейчас, тем быстрее проиграешь!» Он заметил крошечную брешь в стойке Су Мую и мгновенно нанёс удар, отправив меч Журавлиного пера в полёт.

— Ты проиграл! — с торжеством воскликнул Лю Юньци.

— Ты хотел, чтобы я применил технику убийства! — Су Мую слегка наклонился вперёд. — Тогда я покажу тебе самую совершенную технику убийства!

С этими словами Су Мую опустил своё тело, и его бумажный зонтик отразил удар Лю Юньци, направленный сверху вниз. В этот момент бумажный зонтик раскрылся, словно распустившийся цветок, и отразил удар.

— Это… — Сун Яньхуэй, стоявший на вершине городских ворот, побледнел от неожиданности.

Много лет назад, сражаясь вместе с героями боевых искусств против Секты Демонов, Сун Яньхуэй стал свидетелем удивительной техники владения мечом. Неизвестный в маске призрака использовал свой меч, спрятанный в бумажном зонтике, подобно распускающемуся полевому цветку. Его левая рука управляла семнадцатью лезвиями, а правая сжимала тонкий меч, спрятанный в ручке зонта. Эти лезвия могли мгновенно уничтожать толпы последователей демонической секты, их жажда убийства была настолько сильна, что превосходила даже самих культистов. Они наводили ужас на праведных мастеров боевых искусств, сражавшихся на стороне Сун Яньхуэя.

Согласно имеющимся сведениям, этот человек не принадлежал ни к какой секте. Вместо этого он пришёл из Темной реки — самой страшной организации наёмных убийц в мире. Позже он участвовал в финальной битве по устранению Е Динчжи, лидера Секты Демонов.

Однажды Сун Яньхуэй обратился к Ли Ханьи, Бессмертному Мечу Снежной Луны, с вопросом о некоем человеке. Ли Ханьи ответил, что без этого человека покушение, вероятно, не удалось бы. Если бы этот человек не был родом из Тёмной реки, он мог бы стать одним из немногих друзей Ли Ханьи в жизни. И если бы он покинул Тёмную реку, чтобы посвятить себя Дао меча, то среди Пяти Великих Бессмертных Мечей стало бы на одного больше.

— Призрак Зонта, Су Мую, — прошептал Сун Яньхуэй это имя.

Старейшина Мечей был поражён, услышав это: — Ты хочешь сказать, что этот человек — Призрак Зонта Тёмной реки?

Сун Яньхуэй покачал головой: — Я никогда не видел его истинного лица. Это лишь предположение.

— Тёмная река, Тёмная река, — пробормотал Старейшина Меча, склонив голову. — Если это действительно Тёмная река, то всё становится на свои места.

Сун Яньхуэй, нахмурившись, вопросительно посмотрел на Старейшину Меча:

— Что вы имеете в виду, уважаемый Старейшина? Имеет ли Тёмная река какое-то отношение к нашему городу Ушуан? И как это связано с городом Уцзянь?

Старейшина Меча понял, что сказал слишком много, и покачал головой:

— Городскому лорду не стоит беспокоиться. Это всё дела минувших дней.

Однако Сун Яньхуэй уже начал улавливать связь между событиями. Много лет назад, когда город Ушуан переживал свой расцвет, многие мастера таинственным образом исчезли. В то же время город Уцзянь был разрушен за одну ночь. Эти события не могли быть простым стечением обстоятельств.

Поскольку город Ушуан тщательно контролировал распространение информации, события, произошедшие в мире Цзяньху, не были связаны между собой. Однако, став городским лордом и получив доступ к секретным документам, Сун Яньхуэй обнаружил, что все эти события произошли в один и тот же день.

Наблюдая за реакцией Старейшины Меча, Сун Яньхуэй сделал вывод, что город Ушуан вступил в союз с Тёмной рекой и ценой больших потерь уничтожил город Уцзянь. Он глубоко вздохнул и спросил:

— Старейшина Меча, ты знаешь, почему престиж нашего города Ушуан так сильно упал по сравнению с его былой славой?

Лицо Старейшины Мечей изменилось:

— Зачем городскому лорду говорить такие вещи?

Не обращая внимания на его слова, Сун Яньхуэй продолжил: — Потому что с точки зрения достоинства наш город Ушуан больше не заслуживает называться «Несравненным».

Под городскими воротами Су Мую применил построение Восемнадцати Мечей, мгновенно поймав Лю Юньци в ловушку.

Лю Юньци больше не мог сохранять свой привычный облик прославленного мастера. После нескольких обменных ударов на его теле появилось несколько кровавых порезов. Его лицо резко изменилось: — Это построение Восемнадцати Мечей! Построение Восемнадцати мечей Тёмной реки!”

— Действительно, лучшая в мире техника убийства, — холодно произнёс Су Мую.

— Ты не Чжо Юань, не сын Чжо Юлуо — ты из Тёмной реки! — Лю Юньци пришёл в ярость: — Кто послал тебя сюда?

— Тебе никогда не приходило в голову, что сын Чжо Юлуо тоже может стать частью Тёмной реки? — спросил Су Мую, продолжая атаку.

Лю Юньци, отражая приближающийся клинок, изменился в лице: - Тот ребёнок, который сбежал тогда, был спасён Тёмной рекой. Патриарх, чего он хочет?

Су Мую ответил: - Вы сражаетесь ради выгоды, поэтому выгода может предать вас. У вас есть только меч, а не Дао. Поэтому вы не сможете одержать победу, а в случае поражения у вас ничего не останется.

У Шуан, стоявший на городской стене, сильно вспотел, обеими руками крепко сжимая футляр с мечом: - Мастер, я едва могу с ним справиться!

— Похоже, что футляр с мечом признал в убийце своего истинного хозяина? — с удивлением воскликнул Старейшина Мечей.

— Это невозможно. Футляр с мечом Ушуан примет только одного мастера. Пока Ушуан жив, он не откроется никому другому, — покачал головой Сун Яньхуэй, пристально глядя на футляр с мечом. — Если бы ты был постарше, с этим противником действительно стоило бы сразиться.

Ушуан вытер пот со лба:

— Учитель, что же нам делать?

— Не беспокойся, всё разрешится само собой, — Сун Яньхуэй взъерошил волосы Ушуану. — Когда ты повзрослеешь, ты сможешь найти достойных противников, подобных этому.

— Бывший городской лорд вот-вот потерпит поражение, — тихо произнёс Старейшина Меча.

Сун Яньхуэй вздохнул:

— Ему было суждено проиграть. Это поражение произошло всего пятнадцать лет назад. Если бы он проиграл тогда, возможно, была бы надежда на восстановление. Но сегодняшнее поражение — это окончательное поражение.

— Разве ты не намеревался одолеть меня, прибегнув к искусству меча? К чему же теперь прибегать к технике убийства? — с нескрываемой насмешкой в голосе вопросил Лю Юньци, стремясь задеть своего оппонента.

Су Мую ответил с холодной улыбкой:

— Когда я пытался применить искусство меча против тебя, ты вынудил меня обратиться к технике убийства. Теперь же, когда я использую эту технику, ты требуешь, чтобы я вернулся к искусству меча. С каких это пор ты возомнил себя вправе диктовать мне условия?

Лю Юньци, пытаясь вовлечь Су Мую в беседу, краем глаза следил за тайными построениями Восемнадцати мечей:

— Твой отец был искусным мастером меча. Он, несомненно, был бы крайне разочарован, узнай он, что ты используешь столь прямолинейные методы убийства.

Су Мую оставался невозмутимым, лишь покачав головой: «У меня есть хороший друг, которого всегда считали человеком с толстыми нервами, как городская стена. Но даже он, увидев городского правителя Лю, вздохнул бы, что город Ушуан следует переименовать в Город Бесстыдства».

Лицо Лю Юньци слегка покраснело: «Это всего лишь словесная перепалка!»

Левая рука Су Мую сделала лёгкий жест, и другой клинок полоснул плечо Лю Юньци: «Ты не так хорошо владеешь мечом, как мой отец в те времена. А по сравнению с Ли Ханьи из города Снежной Луны, ты и вовсе уступаешь. Мой отец переоценивал тебя — ты никогда не был достоин быть равным ему».

Лю Юньци рассмеялся: "Ты думаешь, что победил меня? Ошибаешься! Мои предыдущие проявления слабости были лишь попыткой выявить недостатки в твоей технике владения мечом. Техника Построения Восемнадцати мечей, лучшая в мире техника убийства, действительно гениальна. Но увы!"

Лю Юньци закружился на месте, посылая поток энергии меча по спирали вверх, отбрасывая окружающие клинки.

— Вот оно. Сильнейший удар Городского лорда, – серьезно сказал Старейшина Меча.

— Вознесение на мече на Девять небес! – воскликнул Сун Яньхуэй, поднимая глаза к небу.

Лю Юньци взмахнул мечом: "Крик дракона Желтым источникам!"

Когда полумаска Су Мую упала на землю, его Меч Прекрасного дождя устремился вперед, словно радуга, пронзающая солнце: "Это ты упадешь в Желтые источники. Сейчас все закончится!"

— Нефритовый Жуйи! – воскликнул У Шуан, и его футляр с мечом сам открылся, выпустив летящий меч в форме нефритового скипетра жуйи, который устремился вниз.

Нефритовый Жуйи стремительно устремился вниз. Су Мую, охваченный волнением, поднял взгляд и, поспешно убрав свой меч Прекрасного дождя, слегка прикоснулся к опускающемуся оружию.

«Какая чистая энергия меча!» — восхитился он про себя. Хотя окружавшая Нефритовый Жуйи энергия не была особенно мощной, она была невероятно чистой, словно только что выкованный клинок, нетронутый и безупречный. Нефритовый Жуйи мягко оттолкнулся и вернулся к городской стене наверху.

У Шуан стремительно выдвинул футляр с мечом вперёд, чтобы принять его. Когда футляр закрылся, он глубоко вздохнул: «Как этот футляр с мечом может двигаться сам по себе?»

Сун Яньхуэй с изумлением наблюдал за происходящим. Дело не сдвинулось с мёртвой точки само собой — У Шуан непроизвольно активировал его. Как он мог обладать такой способностью после всего лишь двух дней базовых тренировок по внутренней энергии? Он снова быстро опустил взгляд, чтобы проверить, не изменил ли Нефритовый Жуйи исход битвы.

Лю Юньци лежал навзничь в луже крови.

Су Мую вогнал свой меч Прекрасного дождя в землю. Хотя Нефритовый Жуйи и не позволил ему убить Лю Юньци, это не изменило исхода применения последним техники «Вознесение меча на девять небес».

Лю Юньци взмахнул левой рукой, отбрасывая в сторону семнадцать клинков, которые он прижал к своему телу, закрепив их на поясе.

— Это он, это он! — воскликнул Сун Яньхуэй, вспоминая, как воин из Тёмной реки использовал подобное движение. Теперь он был уверен в своих подозрениях. Спрыгнув вниз, он встал перед Лю Юньци с поднятым мечом.

Су Мую, не обращая внимания на слова Сун Яньхуэя, поднял меч Журавлиного пера, бережно стряхнул пыль с его лезвия рукавом и вернул в ножны.

— Моё намерение убить ослабело, и инерция меча исчезла, — произнёс он. — Если ты обнажишь свой меч против меня сейчас, я, вероятно, не смогу защититься.

Сун Яньхуэй покачал головой.

— Я понимаю, — сказал он. — Я не буду использовать твоё состояние. Я прошу тебя лишь об одном — сохранить жизнь моему учителю.

— Сохранить жизнь твоему учителю? — спросил Су Мую. — А думал ли твой учитель о сохранении чьей-либо жизни, когда убивал всех в моём городе Уцзянь?

Сун Яньхуэй вздохнул.

— Действия учителя в то время были непростительны, — ответил он. — Но как его ученик, я не могу допустить, чтобы его жизнь оборвалась у меня на глазах. Я надеюсь, что молодой мастер Чжо сможет понять меня.

— Он не протянет долго, — произнёс Су Мую, отворачиваясь. — Я полностью разрушил его источник ци и разорвал меридианы в его руках. Он больше никогда не сможет держать меч. Для такого мастера, как он, потерявшего квалификацию фехтовальщика, смерть — это лишь вопрос времени.

Сун Яньхуэй взглянул на Лю Юньци, который всё ещё сжимал Клык Лазурного дракона, но не мог даже поднять его. Он тихо произнёс:

— Благодарю, молодой господин Чжо.

— Мы уже встречались ранее, — внезапно произнёс Су Мую.

Сун Яньхуэй был поражён, удивлённый тем, что Су Мую узнал его. Он кивнул:

— Да. Я видел твоё искусство владения мечом, когда мы сражались против секты Демонов.

— Вы вызываете во мне восхищение, — медленно произнёс Су Мую. — Вы сильно отличаетесь от своего наставника. В вашем мастерстве владения мечом нет той злобы, что присуща ему, но вы несёте на своих плечах непосильную ношу. Не имея возможности позволить своему мечу следовать зову сердца, вы не способны полностью раскрыть свой потенциал.

Сун Яньхуэй ответил серьёзно:

— Многие говорили мне об этом. Но поскольку старейшины доверили мне город Ушуан, я должен нести его честь и позор на острие своего меча.

— На этом мы закончим, — сказал Су Мую. — Хотя жаль, что я не смог бросить вызов лучшему мечнику города Ушуан.

Сун Яньхуэй обдумал его слова:

— Через несколько дней, у павильона мечей на горе Ушуан, в тылу города, я хотел бы увидеть ваш меч.

— Согласен, — ответил Су Мую и вышел вперёд.

Торговец оружием, который умел вдохновить толпу, свистнул, и несколько человек тотчас же окружили его. Он негромко произнёс: - Передайте обитателям дома Тянься, что на сегодня состязания окончены. Этот юноша одержал победу в трёх поединках — никто другой не смог бы достичь подобного успеха». И с улыбкой добавил: «Однако начинается новое состязание. Через несколько дней он встретится в поединке с Сун Яньхуэем»

— Будет исполнено, господин! — ответили мужчины и поспешили удалиться.

Су Мую сделал несколько шагов вперёд, но внезапно остановился и обратил свой взор на табличку, висевшую над входом в город. Тогда он тихо произнёс: «Ушуан — несравненный под небесами».

Однажды Бессмертный с мечом из белого пера спас своего ученика от казни в городе Тяньци, разбив табличку над его головой, когда тот уходил.

Сегодня, если бы Су Мую разбил эту табличку, имя города Уцзянь, несомненно, снова прославилось бы в мире боевых искусств.

Сун Яньхуэй заметил движение Су Мую и, напрягшись, быстро схватился за меч. Он произнёс: «Молодой господин, прошу вас, не поступайте опрометчиво».

Су Мую долго смотрел на него, не говоря ни слова, затем с улыбкой опустил голову и отвернулся.

— Через семь дней мы скрестим мечи, — произнёс он.

Спустя три дня, на вершине горы Кан в городе Снежной Луны, Ли Ханьи, держа в руках меч, стояла в ожидании, когда позади неё появился Сиконг Чанфэн с бокалом вина.

— Тебе не кажется утомительным ежедневно упражняться с мечом на горе? — спросил он.

Ли Ханьи обернулась и посмотрела на него:

— А тебе интересно считать деньги под горой?

Сиконг Чанфэн смущённо почесал затылок:

— Не будем об этом! Я пришёл сегодня, потому что услышал нечто действительно любопытное!

— О? — удивилась Ли Ханьи, присаживаясь на каменную скамью. — Ты думаешь, мне это тоже будет интересно? «Интересно» — это высокая планка для меня. Если не получится, я спущу тебя с горы своим мечом.

— Ха-ха-ха! — рассмеялся Сиконг Чанфэн. — Три дня тому назад в городе Ушуан неожиданно появился воин, который объявил себя сыном бывшего лорда Уцзянь и потребовал вызова на поединок с городом Ушуан.

Гора Мечей, старейшина меча Зала боевых искусств, и бывший городской лорд Лю Юньци вступили с ним в схватку — и оба потерпели поражение.

Ли Ханьи задумалась на мгновение, а затем покачала головой.

— Не очень-то увлекательно, — сказала она. — Что такое город Ушуан? Эти двое ещё менее примечательны. Как это можно считать интересным?

— Позволь мне продолжить, — сказал Сиконг Чанфэн, ставя кувшин с вином на стол. — Говорят, что этот воин использовал бумажный зонт с семнадцатью лезвиями, создав из ручки зонта построение восемнадцати мечей.

— Су Мую! — воскликнула Ли Ханьи, поражённая.

Сиконг Чанфэн кивнул.

— Только Су Мую в мире боевых искусств способен использовать эту технику. Удивительно, не правда ли? Человек с его характером бросил вызов городу Ушуан. Но есть ещё более любопытная новость.

— О, — Ли Ханьи была заинтригована, — что же это значит?

— Су Мую и Сун Яньхуэй заключили договор, — объявил Сиконг Чанфэн, — и через семь дней на горе в тылу города Ушуан они вновь сойдутся в поединке!

— Этот человек меняет имя и надевает маску, и внезапно его действия приобретают иной характер? Одно дело — бросить вызов Ушуану, но покалечить их бывшего городского лорда? — Су Чанхэ, наслаждаясь солнечными лучами во внутреннем дворе, прищурился, услышав доклад Су Чанфэна. В его голосе не было и тени удивления.

Су Чанфэн кивнул в ответ: — Действительно. Обычно глава клана старается избегать внимания, но на этот раз весь мир говорит об этом молодом мастере Чжо Юане из города Уцзянь. Однако…

— Однако что? — спросил Су Чанхэ.

Су Чанфэн, немного поколебавшись, продолжил: — Однако, когда глава клана в последний момент использовал Построение Восемнадцати Мечей, он уже применял его раньше, помогая основным сектам противостоять восточной кампании против Секты Демонов. Поэтому некоторые люди шепчутся о том, что молодой мастер города Уцзянь Чжо Юань, должно быть, является шпионом Тёмной реки. Но это предположение кажется настолько абсурдным, что многие отказываются в него верить.

— Убийца, который бесшумно лишал жизни в темноте, внезапно возникает под солнечными лучами и бросает вызов некогда самой прославленной секте в мире боевых искусств — это воистину звучит как фантастическая легенда, — Су Чанхэ зевнул. — Теперь, когда миссия выполнена, он должен вернуться… Нет, скорее всего, он направился прямиком в Наньянь.

Су Чанфэн покачал головой:

— Нет. Глава клана планирует ещё одну дуэль с лордом города Ушуан Сун Яньхуэем на горе в тылу города Ушуан.

— Что? — Су Чанхэ открыл глаза. — Су Мую обезумел?

— Лорд города Ушуан, должно быть, человек решительный. Похоже, глава клана и впрямь воспылал духом соперничества, — ответил Су Чанфэн.

— Я не это имел в виду. Что нам ожидать от Сун Яньхуэя? Мы видели его умения во время сражения с Сектой Демонов. Не лучше ли нам отправиться в город Снежной Луны и преподать урок этой непоседливой девице? — презрительно произнёс Су Чанхэ.

— Э-э… — Су Чанфэн на мгновение растерялся, не находя слов.

— Когда состоится поединок с Сун Яньхуэем? — внезапно спросил Су Чанхэ.

Су Чанфэн подсчитал:

— Должно быть, через четыре дня.

— Понятно, — Су Чанхэ махнул рукой. — Можешь идти. Если кто-нибудь будет искать меня в эти дни, скажи, что я занят закрытой культивацией.

— Понял, — Су Чанфэн удалился.

Су Чанхэ осторожно повертел кинжал в руке, тихо произнося:

— Возможно, тебе стоит остаться воином-фехтовальщиком в мире боевых искусств, не стоит возвращаться.

— Не лучше ли вместо того, чтобы испытывать судьбу в поединке с Ушуаном, бросить вызов самой Снежной Луне?

В таверне Донгуи, что в городе Снежной Луны, некий мужчина с распущенными волосами, пригубив чашу вина, разразился смехом.

— Разве Ханьи не сетовала, что ей не удаётся сразиться с ним? Она была весьма раздосадована этим обстоятельством.

— Тебе просто нравится сеять смуту. Если они подерутся и повредят цветы и растения в городе Снежной Луны, разве это не станет моей ответственностью? — вопросил Сиконг Чанфэн, взяв со стола кувшин с вином.

— Почему ты вдруг вернулся? — спросил он.

— После долгих странствий по улицам нужно вернуться домой и оглядеться. Ты хорошо управляешь городом Снежной Луны. Кто бы мог подумать, что такой странник, как ты, может так успешно справляться с делами? — ответил Бэйли Дунцзюнь, легендарный Великий городской лорд города Снежной Луны.

Несмотря на свой титул, он редко бывал в городе. Его редкие визиты были наполнены насмешливыми замечаниями, которые заставляли Сиконга Чанфэна скрипеть зубами от раздражения.

— Убирайся, убирайся! — нетерпеливо сказал Сиконг Чанфэн. — Нет, подожди, сначала приготовь тридцать кувшинов вина, а потом убирайся!

— Ха-ха-ха, хочешь поехать в город Ушуан? — внезапно спросил Бэйли Дунцзюнь. — Посмотреть хорошее представление?

Сиконг Чанфэн немного помолчал, а затем покачал головой.

— Я не бессмертный мечник, и мне неинтересно наблюдать за сражениями других мастеров меча. Хотя внезапный вызов Су Мую в Ушуан наводит меня на определённые размышления.

— О, и какие же? — поинтересовался Бэйли Дунцзюнь.

— Су Мую попросил Су Чжэ из клана Су расспросить меня о Секте Теней в городе Тяньци. Вскоре после этого Секта Теней была уничтожена в результате масштабного пожара. Теперь Су Мую появляется в Ушуане — возможно ли, что он планирует уничтожить и этот город после ликвидации Секты Теней? — медленно произнёс Сиконг Чанфэн.

Бэйли Дунцзюнь покачал головой:

— Ты не знаешь — Темная река сменила своего Патриарха.

— Доселе мне было неведомо об этом, — сказал Сиконг Чанфэн, — но я узнал эту новость прежде, чем шпионы Тени паука проникли в наши пределы. О том поведал мне Су Чжэ.

— А я полагал, что это я первым узнал о произошедшем, — возразил Бэйли Дунцзюнь. — Я пребывал в городе Цзюсяо, вкушая выдержанное вино «Весенний ветер», когда в городе разгорелась яростная сеча между людьми Тёмной реки. В конечном итоге Су Чанхэ стал патриархом, а Су Мую — главой клана Су.

— Да, — подтвердил Сиконг Чанфэн, — сей злейший из злодеев стал предводителем Тёмной реки. Дунцзюнь, это дурной знак. Нам надлежит изыскать способ устранить Тёмную реку, ибо они некогда покушались на наши жизни.

— Вот как ты управляешь городом Снежной Луны — прямо и просто? — усмехнулся Бэйли Дунцзюнь, почёсывая затылок.

— Именно так! — Сиконг Чанфэн принял это как похвалу. — Если они не покорятся, мы должны их уничтожить! Искоренить угрозу в самом её зародыше!

— Я готов довериться Су Мую, — с улыбкой произнёс Бэйли Дунцзюнь. — Я встречался с ним много раз, и несколько раз он был близок к тому, чтобы лишить меня жизни. Но он не таков. Интересно, если бы город Уцзянь тогда не был разрушен, смог бы он поступить в академию и даже стать нашим старшим братом?

— Во многих вещах нет никаких «если». В конце концов он присоединился к Тёмной реке и стал Призраком Зонта, — напомнил ему Сиконг Чанфэн.

Бэйли Дунцзюнь, слегка улыбнувшись, небрежно махнул рукой и произнёс:

— И всё же он продолжает сражаться рядом с нами, по-прежнему стоит с мечом перед городом Ушуан, демонстрируя своё мастерство владения мечом перед своим отцом. Он истинный мастер фехтования, возможно, даже герой. Я восхищаюсь им и хотел бы разделить с ним чашу вина.

Сиконг Чанфэн, вздохнув, ответил:

— Я просто разговаривал сам с собой… Я даже не знаю, где находится Тёмная река…

— Ха-ха-ха, а где же Ханьи? Старший брат здесь, а она не пришла, чтобы поприветствовать меня? Пригласи её присоединиться к нам, — предложил Бэйли Дунцзюнь.

Сиконг Чанфэн пожал плечами:

— Она уже ушла.

— Ушла? Куда же она могла отправиться, если бы захотела покинуть гору Кан? — удивлённо спросил Бэйли Дунцзюнь.

— Я уже говорил, что я не мастер фехтования… но Ханьи — да, — Сиконг Чанфэн развёл руками. — Она отправилась в город Ушуан.

Бэйли Дунцзюнь хлопнул ладонью по столу и воскликнул:

— Эта возмутительница спокойствия сама решила взглянуть на это зрелище!

— А ты разве не собирался пойти? — с лёгкой иронией спросил Сиконг Чанфэн.

— Ну что ж, хорошо, я не пойду, — зевнул Бэйли Дунцзюнь. — Разве наша с тобой схватка здесь не была бы более увлекательной, чем их поединок?

— Убирайся, убирайся, убирайся! — Сиконг Чанфэн толкнул его ногой.

В городе Тяньци, в Зале Ста Знаний, произошло событие, вызвавшее бурю эмоций у его обитателей.

Седовласый мужчина, облачённый в маску демона, с радостью разорвал в клочья бумажную записку, которую держал в руке, и разразился смехом: «Ха-ха-ха! Этот юноша бросил вызов Ушуану!»

«Учитель, он делает себе имя, вызывая на поединок Ушуана. Чему вы так радуетесь?» — спросил молодой человек, стоявший рядом с ним. Он попытался вспомнить имя своего собеседника, но не смог.

Этими двумя были Цзи Руфэн, мастер Зала Ста Знаний, и его ученик Сяо Чухэ. Они только что прибыли в зал, когда им сообщили эту важную новость.

Цзи Руфэн покачал головой: «Нет, ты не только слышал об этом юноше, ты встречался с ним и даже сражался против него».

«Сражался против него? Я победил или проиграл?» — спросил Сяо Чухэ.

Цзи Руфэн улыбнулся: «Ещё несколько лет тренировок, и у тебя мог бы появиться шанс».

— О, так я проиграл. Это случается нечасто. И он мастер фехтования, мог ли он быть… — Сяо Чухэ погрузился в размышления. — Но это не должно было быть так. Я помню, что этот человек был холоден и молчалив — как он мог совершить нечто настолько впечатляющее?

Цзи Руфэн кивнул:

— Я вижу, ты догадался, кто он такой.

Сяо Чухэ был поражён:

— Это он! Тот самый эксперт из Тёмной реки, как его звали?.. Призрак Зонта Су Мую? Почему он сменил своё имя?

Цзи Руфэн тихо вздохнул:

— Его настоящее имя — Чжо Юань. Молодой лорд города Без Мечей Уцзянь — если бы не эта внезапная катастрофа, у него был бы шанс поступить в академию, когда он вырастет. Судьба порой играет жестокие шутки.

— Не стоит ли нам обратить свой взор на это зрелище? — предложил Сяо Чухэ.

Цзи Руфэн покачал головой.

— Ты всё ещё принц, и покинуть город Тяньци — серьёзное дело, особенно если отправиться в Ушуан. Если об этом станет известно, это может привести к серьёзным проблемам.

— Ну что ж, — с лёгкой небрежностью ответил Сяо Чухэ, махнув рукой, — быть принцем так скучно. Однажды, когда я перестану быть принцем, я буду странствовать по миру боевых искусств со своим мечом.

— Ха-ха-ха, тебе суждено стать императором, — Цзи Руфэн похлопал Сяо Чухэ по плечу. — Мир боевых искусств — это не твоё призвание.

— Тс-с, — Сяо Чухэ сделал жест, призывающий к тишине. — Как вы смеете говорить такие вещи, учитель?

Цзи Руфэн пожал плечами.

— А почему бы и нет? Твои отец и дядя умоляли меня стать посланником Белого тигра. Если однажды я почувствую себя несчастным, я просто уйду — тогда страдать будут они.

— Вот видите? В чём смысл быть императором? Даже Мастер Зала ста знаний может поставить их в тупик. Быть мастером боевых искусств — куда лучше! Если я стану непобедимым под небесами, я не буду ничего бояться и не буду связан мирскими правилами. — Сяо Чухэ улыбнулся. — Учитель, я говорю серьёзно!

Цзи Руфэн посмотрел в глаза Сяо Чухэ и увидел в них неподдельную ясность и искренность. Он улыбнулся:

— Всего лишь Мастер Зала Сотни Знаний, говоришь? Если ты хочешь пройти путь воина, Мастер будет сопровождать тебя.

— Что ж, извольте взглянуть на это зрелище вместе, — лицо Сяо Чухэ осветилось лукавой улыбкой.

— Ах ты, плут, так это и был твой замысел с самого начала? — Цзи Руфэн с улыбкой хлопнул Сяо Чухэ по макушке. — Однако этого волнения недостаточно. Нам следует придать ему больший масштаб.

— Насколько больший? — спросил Сяо Чухэ.

— Разве без участия Бессмертного Меча чего-то не хватает? — тихо произнёс Цзи Руфэн. — Всё ли готово?

Из-за угла появился чиновник в железной маске. Он кивнул, и его голос прозвучал глубоко и властно:

— Мы обо всём условились, ожидая указаний господина.

— Вот как? Теперь ты научился предугадывать мои намерения, — с улыбкой сказал Цзи Руфэн, глядя на чиновника.

**Город Фэнсюань, павильон «Падающая вишня»**

— Эти бесконечные летние дни становятся поистине невыносимыми, — произнёс изящный учёный в белых одеждах, поднимая чашу с прохладным чаем и осушая её одним глотком. — К счастью, освежающий чай в павильоне «Падающая вишня» помогает мне пережить летний зной. Одна чаша способна освежить весь организм.

Напротив него сидел монах, с улыбкой рассматривая книгу в своих руках:

— Когда ты сообщил, что желаешь прийти сюда для чтения, я не придал этому особого значения и пригласил тебя. Но за прошедшие несколько дней ты почти опустошил все мои запасы чая. Нет, нет, прежде чем ты уйдёшь, ты должен оставить мне несколько своих каллиграфических работ, иначе мне придётся тебя прогнать.

Учёный рассмеялся:

— Разумеется, никаких проблем.

— Ха-ха-ха, каллиграфия нынешнего Бессмертного Учёного Меча, должно быть, весьма ценна, — произнёс монах, немедленно наполняя чашу учёного чаем.

Этот выдающийся деятель был прославленным мастером клинка по имени Се Сюань, которого в мире боевых искусств нарекли Бессмертным Учёным Меча. Ходили легенды, что он странствовал по всему свету единственно ради того, чтобы ознакомиться со всеми книгами, и это было истиной.

Недавно он объявился в Императорской академии Тен Ли Лангуань, а ныне пребывал в павильоне Падающей вишни в городе Фэнсюань.

— Ха-ха-ха! Меня кличут Бессмертным Учёным Меча, во-первых, за моё пристрастие к чтению, а во-вторых, за моё искусство владения мечом. Что же касается моих поэтических творений… Простите, но на них невыносимо смотреть, — от души рассмеялся Се Сюань.

В этот момент у входа в павильон появился человек, облачённый в одеяние, характерное для монахов из Зала Ста Знаний. Его голову украшала бамбуковая шляпа с серой лентой, скрывающая лицо. Выражение лица монаха слегка изменилось, и он потянулся к лежащему рядом железному посоху.

— Не стоит беспокоиться, мастер Цю, — произнёс Се Сюань, махнув рукой. — Судя по вашему одеянию, вы, должно быть, из Зала Ста Знаний.

— Верно, — ответил человек в шляпе. — Зал сотни знаний, Сонг.

— У Цзи Руфэна есть для меня дело? — спросил Се Сюань. — Только не говорите мне, что пришло время для очередного боевого рейтинга. Спросите его, может ли он снять меня с любого рейтинга Бессмертного меча.

— Время боевых рангов ещё не пришло, — сказал человек в шляпе.

— Тогда что же это? — озадаченно спросил Се Сюань.

— Су Мую, глава семьи Су из Тёмной реки, бросил вызов городу Ушуан и сразится с городским лордом Сун Яньхуэем, — медленно произнёс человек в шляпе.

Се Сюань слегка нахмурился:

— Какое это имеет отношение ко мне?

— О, господин Се, вы, должно быть, изучили все книги, доступные в Поднебесной, но вам ещё предстоит увидеть все мечи, коими она богата. Это поистине уникальный случай, — произнёс человек в шляпе.

В маленьком безымянном городке, в таверне без вывески, сидел дородный мужчина, положив на стол свой огромный меч. Он схватил кувшин с вином, осушил его, вытер губы и посмотрел на человека в шляпе, который сидел напротив него.

— Вы, как мухи, как я могу столкнуться с вами, куда бы я ни пошёл? — с раздражением спросил мужчина.

Человек в шляпе улыбнулся: — Если мастер Ян Чжаньтянь не хочет нас видеть, просто поднимите свой меч, и мы все убежим.

Несколько лет назад имя Ян Чжаньтяня было неизвестно в мире боевых искусств, но теперь его боялись все. Один из Пяти Бессмертных Мечей, Бессмертный Меч Ярости Ян Чжаньтянь, обладал самым сильным намерением убивать.

— Хм, — Ян Чжаньтянь холодно фыркнул, — Я очень вас ненавижу, но этот Цзи Руфэн не так уж плох. Говори, какое у тебя ко мне дело на этот раз?

— У мастера Зала нет никаких дел к мастеру Яну, просто он боится, что вы можете пропустить интересное дело, — тихо сказал человек в шляпе. — Интересное дело, касающееся мечей.

На вершине горы Цинчэн, у врат, ведущих в горные владения, остановился человек, облачённый в одеяние из бамбуковых стеблей. Пожилой даосский священник, чьи волосы были белее снега, сидел, отвернувшись, на каменной скамье. Рядом с ним стоял кувшин, от которого исходил аромат, подобный благоуханию цветков персика.

— Глава секты Лу, — произнёс человек в бамбуковой шляпе, спешившись и склонившись в почтительном поклоне перед священником.

— Что привело Зал ста знаний в мои владения без всякой на то причины? — с лёгкой усмешкой спросил пожилой монах.

Человек в бамбуковой шляпе ответил быстро:

— Мы пришли сюда не просто так. Наш Мастер Зала желает передать вам важное послание, касающееся Бессмертного Меча Дао.

— На горе Цинчэн никогда не было Бессмертных Мечей Дао, здесь обитают лишь практикующие Пути, — с этими словами пожилой монах слегка взмахнул метелкой из хвоща, и вокруг них внезапно поднялся вихрь пыли.

— Глава секты Лу! — воскликнул человек в бамбуковой шляпе, и его рука невольно потянулась к длинному мечу, что висел на поясе.

— Учитель, — чья-то заботливая рука осторожно опустила головной убор пожилого священника, после чего взяла с каменной скамьи кубок с персиковым вином. Человек в бамбуковой шляпе поднял глаза и увидел перед собой прекрасного, элегантного мужчину в пурпурных даосских одеждах.

Мужчина запрокинул голову и одним глотком осушил сосуд с вином, а затем с нежной улыбкой обратился к нему:

— Достопочтенный гость, какие вести вы принесли издалека?

Человек в бамбуковой шляпе тотчас же узнал в мужчине Чжао Юйчжэня, одного из Пяти Бессмертных Мечей, известного как Бессмертный Меч Дао. Он поспешно произнёс:

— Приветствую тебя, о бессмертный меч Дао!

Пожилой священнослужитель, нахмурив чело, произнёс:

— Мне неведомо, есть ли у Цзи Руфэна соглядатаи на моей горе Цинчэн. Мой верный ученик ни разу не покидал её, не говоря уже о том, чтобы сойтись в поединке с кем-либо. Однако они самовольно нарекли его Бессмертным Меча Дао, лишив мою изначально безмятежную и уединённую гору Цинчэн возможности обрести хотя бы толику покоя!

Чжао Юйчжэнь с улыбкой возразил:

— Учитель, не будьте столь строги к людям. Гостю издалека подобает оказать радушный приём.

Воспользовавшись моментом, человек в бамбуковом шлеме произнёс:

— Я принёс послание от нашего Мастера Зала для Бессмертного Меча Дао.

Чжао Юйчжэнь, продолжая улыбаться, ответил:

— Прошу вас, говорите.

Человек продолжил:

— Су Мую, глава рода Су, вызвал на поединок на мечах Лю Юньци, бывшего градоначальника города Ушуан, и одержал победу. После этого он сразился с Сун Яньхуэем, нынешним правителем Ушуана.

— Какое отношение это имеет к нашей горе Цинчэн? — в голосе пожилого священника звучал едва сдерживаемый гнев. — Возвращайся и передай Цзи Руфэну: если он ещё раз посмеет вмешаться в дела горы Цинчэн, я отправлюсь в Тяньци и разрушу его Зал ста знаний.

— Мастер зала Цзи хочет пригласить меня понаблюдать? — Чжао Юйчжэнь тихо вздохнул. — Но я не могу покинуть гору Цинчэн. Конечно, мастер зала Цзи, с его обширными знаниями, должен это понимать.

— Мастер Зала также пригласил других Бессмертных Мечей, — произнёс человек в бамбуковой шляпе загадочно. — Потому что Мастер Зала верит, что эта битва может породить ещё одного Бессмертного Меча в цзянху. Разве не было бы интересно, если бы за одну ночь цзянху стал домом для шести Бессмертных Мечей вместо пяти?

Чжао Юйчжэнь на мгновение был поражён, но затем внезапно осознал смысл слов Цзи Руфэна: - Она будет присутствовать, эта одержимая мечом личность.

Пожилой священник крепко сжал свою метлу, и его тело внезапно охватила жажда убийства.

— Учитель, — воскликнул Чжао Юйчжэнь, слегка топнув ногой и решительно пресекая намерение своего учителя атаковать его.

Человек в бамбуковой шляпе покрылся холодным потом и инстинктивно потянулся к мечу, но с удивлением обнаружил, что лезвие разбито вдребезги, оставив лишь пустую рукоять.

— Очень хорошо, — произнёс пожилой священник, поднимаясь и медленно направляясь вверх по склону. — Прими своё собственное решение.

Чжао Юйчжэнь долго стоял в нерешительности у горных ворот, прежде чем, наконец, обернулся: «Передай мастеру зала Цзи, что Юйчжэнь ценит его намерение».

— Я всё уразумел! — воскликнул путник в бамбуковой шляпе с чувством облегчения, словно ему было даровано прощение. Он стремительно вскочил на коня и пустился в путь.

Хотя он много странствовал и повидал немало ужасных людей, он никак не ожидал, что на горе Цинчен, которая казалась мирной даосской горой, он испытает столь сильное желание убивать.

В городе Ушуан, в доме, где жил Лю Юньци, царила атмосфера скорби и отчаяния. Бледный и измождённый, он лежал на кровати, и его состояние было близким к смерти.

Ученики, собравшиеся в дверном проёме, некоторые из них плакали. В Ушуане было много известных врачей, но после тщательного осмотра они пришли к неутешительному выводу: травмы Лю Юньци были слишком серьёзными, и его смерть была лишь вопросом времени.

В комнате находились только Сун Яньхуэй и Лю Юньци.

— Учитель, вы очнулись! — воскликнул Сун Яньхуэй, увидев, что Лю Юньци открыл глаза после нескольких дней беспамятства.

Лю Юньци попытался сесть.

— Яньхуэй... — произнёс он.

— Прошу вас, будьте осторожны! Я немедленно позову лекаря Се, — сказал Сун Яньхуэй, поворачиваясь, чтобы уйти.

— Не стоит беспокоиться, — остановил его Лю Юньци. — Я провёл много лет в странствиях по Цзянху. Разве я могу не понимать такие вещи? Я уже обречён на смерть...

— Учитель... — голос Сун Яньхуэя дрожал от волнения.

— К чему печалиться? Разве не сам я виновен в том, что произошло со мной? — с горькой усмешкой вопросил Лю Юньци. — Ты гневаешься на меня, Яньхуэй? Ты мечтал стать странствующим героем, но я настоял, чтобы ты остался в Ушуане, возложив на твои плечи бремя чести и позора всего города.

— Учитель, разве столь важно, чтобы Ушуан занял первое место в мире? — с недоумением вопросил Сун Яньхуэй.

Лю Юньци долго и мучительно кашлял, прежде чем смог с трудом вымолвить:

— Ушуан был самым прославленным городом в мире на протяжении последних ста лет. Однако в поколении моего учителя талант иссяк, и не нашлось достойного преемника. Меня избрали, чтобы нести бремя чести и позора города, но это оказалось выше моих сил. Я не хотел разочаровать своего учителя и тех, кто верил в меня, и потому совершил множество ошибок. Чжо Юань убил меня — это то, чего я заслуживаю. После моей смерти прикажи ученикам города не мстить.

Сун Яньхуэй испустил глубокий вздох:

— Луна, появляясь, лишь для того, чтобы исчезнуть, и вода, прибывая, лишь для того, чтобы переполниться, — ничто в этом мире не остаётся неизменным. Всегда найдутся те, кто превзойдёт нас, и никто не сможет этому воспрепятствовать. Мы уже многое отдали, но все три гения из города Снежной Луны оказались лучше нас.

Лю Юньци, утирая кровь с уголка рта, произнёс:

— Но ты, Яньхуэй, другой. С того самого дня, как я встретил тебя, я понял, что ты тот, кто способен изменить мир. Ты не менее талантлив, чем любой из них. Ты был рождён для меча, но я часто сожалею о том, что оказывал на тебя слишком большое давление. Это мешало тебе быть таким же свободным, как они, и делало твоё сердце менее чистым, чем их.

Сун Яньхуэй покачал головой:

— Это уже в прошлом.

Лю Юньци не мог скрыть своего восторга:

— И твой ученик может открыть футляр с мечом Ушуан!

— То, что я пережил, — неожиданно серьёзно произнёс Сун Яньхуэй, — я не желаю, чтобы У Шуан вновь прошёл через это. Он должен избрать свой путь, и город Ушуан пойдёт за ним. Отныне не город Ушуан будет навязывать нам свой выбор, а мы сами будем определять направление развития города Ушуан!

— Хорошо. Очень хорошо, — после долгого молчания кивнул Лю Юньци. — Пусть будет так, как ты говоришь. В этой жизни я совершил лишь неверные поступки. Надеюсь, ты не пойдёшь по моему старому пути.

Сказав это, Лю Юньци закрыл глаза. Мгновение спустя он умолк навсегда.

В городе Наньянь, Су Чжэ, прогуливаясь по главной улице, выглядел весьма необычно: в одной руке он держал буддийский посох, в другой — трубку, а во рту — орех бетеля. Однако прохожие проявляли к нему искреннее уважение, кивая и кланяясь в знак приветствия. Некоторые даже предлагали ему превосходный табак.

Но причина такого внимания была не в Су Чжэ, а в Бай Хэхуай, которая шла рядом с ним и наслаждалась пирогом с османтусом. В городе Наньянь Бай Хэхуай, известная как Божественная Целительница, пользовалась большой популярностью.

Она с удовольствием наслаждалась вкусом пирога с османтусом, с интересом изучая новинки, которые можно было увидеть на улице. Сегодня был один из тех дней, когда аптека закрывалась раз в десять дней, и у неё наконец-то появилось немного свободного времени. С раннего утра она отправилась на прогулку по магазинам.

Перед отъездом Сяо Чаоянь, исполнявшая обязанности хозяйки дома, взяла с Бай Хэхуай обещание, что та вернётся с тележкой, наполненной покупками. Однако, несмотря на все её усилия, в Наньяне она не смогла найти ничего, что могло бы привлечь её внимание.

— Вот это действительно нечто особенное! — Су Чжэ остановился у небольшого прилавка, с восхищением рассматривая хрустальную чашу, внутри которой трепетала крыльями золотая бабочка — не живое существо, а искусное механическое творение, созданное талантливым мастером. — Сколько стоит эта красота?

— Это не серебро, — с лёгким пренебрежением произнёс продавец. — Это золото. Тридцать таэлей, ни больше, ни меньше.

— Тридцать таэлей золота за это? — Бай Хэхуай с презрением посмотрела на него. — Работа выполнена на высоком уровне. Но это те безделушки, которыми знатные люди из города Тяньци любят хвастаться перед своими гостями. Практической пользы от них нет. Если вы нашли это на уличном рынке, это означает, что это либо подделка, либо...

- Если вы не покупаете, уходите! Вы здесь для того, чтобы создавать проблемы? — лицо продавца потемнело от злости, когда он заговорил.

- О боже, — Су Чжэ слегка взмахнул своим буддийским посохом, заставив продавца отшатнуться назад. Бай Хэхуай закатила глаза, сцепила руки за спиной и, напевая какую-то мелодию, зашагала вперёд. Су Чжэ затянулся из своей трубки, выпустил дым в лицо продавцу и поспешил догнать её.

- Он украл этот кубок. На дне хрустального кубка было выбито имя нашей семьи, но он стер его, — сказала Бай Хэхуай, когда они прошли несколько шагов.

Су Чжэ кивнул: — Я заметил.

- Ах, мне так неловко вот так просто отпускать его, — произнесла Бай Хэхуай, изображая презрение к злу.

- Не волнуйся, — приподнял бровь Су Чжэ: — Через полчаса в этом хрустальном кубке появится трещина. К тому времени, как он это заметит, ещё через час от него останутся одни осколки.

Бай Хэхуай улыбнулась: — Отец такой изобретательный.

— Конечно. Навыки, которые я когда-то применял для убийств, теперь служат для мелких проделок, — с притворной меланхолией в голосе произнес Су Чжэ, жуя орешек бетеля. — Как же низко пали могучие!

Внезапно над ближайшей таверной зазвенели колокольчики, их чистый и мелодичный звук разнесся по ветру. Бай Хэхуай невольно подняла глаза, почувствовав, что этот звук был ей знаком.

— О? — Су Чжэ остановился, слегка постукивая своим буддийским посохом по земле. Золотые кольца на нем зазвенели, создавая ритм, идентичный звону колокольчиков на ветру.

— Я сейчас вернусь, — сказал Су Чжэ, отпрыгнув в сторону со своим посохом.

Бай Хэхуай не удивилась. Она нашла на обочине чайную лавку и села за столик, заказав чайник чая "Драконий колодец" и тарелку пирожных с фасолью мунг. Немного поев и выпив, она глубоко вздохнула, явно разочарованная.

— Что произошло, о, божественный лекарь? Не пришлись ли вам по вкусу наш чай и угощения? — с неподдельной заботой вопросил хозяин чайной лавки, обращаясь к Бай Хэхуай. Он испытывал глубочайшее почтение к ней, ибо некогда проходил лечение в медицинском поместье Хэю и с нетерпением ожидал возможности вновь лицезреть её.

Услышав вздох, исторгнутый Бай Хэхуай, он поспешил приблизиться к ней и изъявить готовность оказать помощь.

— Нет-нет, сегодня причина во мне, — отвечала она с лёгкой улыбкой. — Я покинула дом свой в чаянии дня, исполненного радости и воодушевления, но пополудни, проведённом в прогулках, мне всё ещё представляется, что город сей утомил меня.

— Город Наньянь славен своими диковинами, — с облегчением произнёс хозяин лавки. — Но, о, божественный лекарь, вы уже некоторое время пребываете в Наньяне. Даже самое удивительное место со временем может стать утомительным, не так ли? Если бы вы не считали сей город своим домом и не взирали на него с особым чувством, всё было бы иначе.

— По вашей логике, мне следует уехать куда-нибудь подальше? — задумчиво произнесла Бай Хэхуай.

Владелец киоска был поражён: - Это отличная идея!

Су Чжэ, сидевший рядом с дочерью, сказал: - Ты находишь это скучным, потому что тебе скучно с тем, кто тебя сопровождает.

Затем он обратился к владельцу: - Босс, налейте мне тоже вашего лучшего чая „Драконий колодец“.

Владелец с улыбкой согласился.

Бай Хэхуай надулась: - Какой смысл пить ещё чай? Давай вернёмся.

Су Чжэ спросил: - Разве ты не хочешь узнать, кого я только что встретил и что услышал?

Дочь неодобрительно спросила: - Разве Темная река снова имеет значение? Я не хочу об этом слышать. Отец, разве ты не забыл об этом? Почему они всё ещё ищут тебя?

Су Чжэ, глубоко затянувшись своей трубкой, произнёс:

— Ну, если ты не хочешь знать, я не буду рассказывать тебе новости, которые принёс Су Чанхэ о Су Мую.

Бай Хэхуай, быстро подвинув к отцу тарелку с пирожными из фасоли мунг, встала и лично взяла чайник из рук хозяйки, чтобы налить ему полную чашку чая:

— Отец, пожалуйста, выпей чаю!

— Ну, это дело... — с довольным видом Су Чжэ взял пирожное с фасолью мунг и продолжил: — Вероятно, очень скоро оно распространится по всему Цзянху...

После двух чашек чая и тарелки пирожных из фасоли мунг рассказ Су Чжэ был закончен. Он взял трубку и неторопливо раскурил её, в то время как Бай Хэхуай, подперев подбородок рукой, смотрела вдаль, погружённая в свои мысли.

— Теперь ты чувствуешь облегчение? Он вызвал город Ушуан на поединок на мечах и вышел победителем. Он должен вернуться через несколько дней, — Су Чжэ сделал затяжку и посмотрел на Бай Хэхуай, которая только что пришла в себя и взглянула на него. Их взгляды встретились, и Су Чжэ сразу почувствовал неладное. Он схватил свой буддийский посох и приготовился бежать.

— Отец! — Бай Хэхуай схватила Су Чжэ за руку.

Су Чжэ горько улыбнулся: — Не будь такой опрометчивой.

— Сколько дней пути до города Ушуан? — спросила Бай Хэхуай.

Су Чжэ беспомощно ответил: — Пятнадцать дней! А если мы столкнемся с грозой, дождем, обильным снегопадом или сильным ветром… то не меньше месяца!

— А как насчет того, чтобы скакать на быстрых лошадях и менять их по пути? — настаивала Бай Хэхуай.

Су Чжэ криво усмехнулся: — Это все равно займет не меньше семи дней!

— Вы направляетесь в город Ушуан? — спросил владелец чайной, услышав их разговор. — Сегодня у причала стоит лодка, которая отправляется на восток. Чтобы добраться до города Лоян, вам потребуется четыре дня пути. От Лояна до Ушуана всего лишь сто ли...

— О-хо-хо, — произнесла Бай Хэхуай, приподняв бровь.

— Черт возьми, — воскликнул Су Чжэ.