Спасите меня, Кацураги-сан! Том 14

Глава 18

Главному монаху сильно не повезло. Даже если бы он обратился к неврологам раньше, вряд ли кто-нибудь смог бы помочь ему с этим заболеванием.

— Кацураги-сан, может, вы хотя бы сможете объяснить нам, что это за недуг? — поинтересовался Кикуока Горо.

— Я уже почитал в интернете, — добавил его брат Керо, — но, если честно, мало что смог понять из описанного в статьях.

— Понимаю, болезнь сложная и обычно она не на слуху. Однако встречается в неврологической практике относительно часто. Боковой амиотрофический склероз. Некоторые для простоты называют её болезнью Стивена Хокинга, если вы, конечно, слышали о таком человеке.

— Знаменитый физик, — кивнул Кикуока Керо. — Конечно, слышали. Так у него была именно эта болезнь? Поэтому он был прикован к инвалидному креслу?

— Да, — кивнул я. — Это заболевание у него диагностировали ещё в молодости. С ним он всю жизнь и прожил.

— То есть чисто теоретически Дамато-сан сможет жить дальше? Просто за ним понадобится дополнительный уход? — с надеждой спросил Кикуока Горо.

— Пока я сам его не осматривал, сказать наверняка сложно, — ответил я. — Стивена Хокинга я лишь привёл в пример. Он — исключение из правил. Ему удалось прожить долгую жизнь с этим заболеванием, и многие врачи до сих пор спорят, что стало причиной столь длительной борьбы. Индивидуальные особенности организма, сила воли или же постоянная тренировка мозга. Ему пророчили скорую смерть в течение нескольких лет. И с большинством пациентов так и происходит. Я ещё не знаю, к каким выводам пришёл Асакура Джун, но, скорее всего, он скажет, что Дамато-сан в таком же положении.

— Другими словами… — тяжело вздохнул Кикуока Горо. — Года три-четыре — это его максимум?

— Скорее всего, — кивнул я. — Однако я ещё осмотрю его лично. Попробую сделать всё, что смогу.

— Кацураги-сан, мне очень стыдно вас просить об этом, — перешёл на шёпот монах. — Но не могли бы вы… Попробовать помочь ему своими «силами».

— Не произносите это вслух, пока мы в больнице, — попросил я. — Кроме вас двоих об этой тайне практически никто не знает. Причём вашему брату я тоже ничего не рассказывал напрямую.

— Я сам догадался, — пожал плечами Керо. — Зачем ещё вам постоянно скупать мои артефакты?

— Так или иначе, вам обоим лучше молчать, — заключил я. — Разумеется, я попробую вылечить главного монаха своими силами. В противном случае у Дамато Кутэя шансы выжить будут стремиться к нулю. Надо ещё разобраться, как давно у него начало развиваться это заболевание.

— Пожалуйста, Кацураги-сан, постарайтесь, — принялся кланяться Кикуока Горо. — Он — один из лучших монахов, которые когда-либо возглавляли наш храм. Без его учений у нас все распустятся. Достойная замена ему ещё не готова. Он для многих из нас столько всего сделал! Каждому младшему монаху хотя бы раз указывал верный путь. Так что я просто не имею права его бросить. Готов предложить для вас всё, что угодно. Лишь бы помогли ему. Мой брат Керо отдаст вам что-нибудь из своего магазина совершенно бесплатно.

— Что⁈ — воскликнул Кикуока Керо. — Как это?

Горо толкнул его локтем промеж рёбер, тот скривился, но всё же согласился со своим старшим братом.

— Хорошо-хорошо! — закивал он. — Если у вас всё получится, Кацураги-сан, я вас не обделю.

Награда мне не нужна, но ускорить работу Кикуоки Керо точно имеет смысл. Мне уже давно не хватает новых артефактов. Хотя попытаться восстановить пострадавшего монаха я собирался и без дополнительной оплаты. Не привык я брать подачки от пациентов и их родственников.

Ещё в прошлом мире постоянно отнекивался от коньяков и шоколадок. А уж про деньги я вообще молчу. Брать деньги с пациентов — это верх неуважения и к себе как к специалисту, и к людям, которые обратились за помощью.

Достаточно того, что они оплачивают мои услуги официально — через регистратуру. Большего просить попросту нельзя.

— Горо-сан, Керо-сан, — обратился к братьям я. — Раз Дамато Кутэя госпитализируют, вам здесь больше сидеть не стоит. Возвращайтесь домой. Ваши номера телефонов у меня есть. Как только появятся свежие новости, я сразу вам сообщу. Посетить Дамато-сан я собираюсь прямо сейчас.

— Но… — попытался возразить Кикуока Горо, однако на этот раз младший брат смог успокоить старого монаха. Схватил его за рубаху и потащил за собой, предварительно поклонившись мне на прощание.

Кто-то должен был это сделать. Иначе Горо и себя доведёт до какого-нибудь приступа. Пусть лучше ожидает в храме. Там ему проще будет уединиться и привести свои мысли в порядок. Уж этому навыку буддийские монахи хорошо обучены. Своё ментальное здоровье они укрепляют почти всю жизнь. Таких людей очень трудно вывести из себя.

А если учесть, что монаха с таким стажем аж в слёзы бросило, значит, Дамато Кутэй действительно для него очень дорог. Возможно, без этого человека храм Дзодзёдзи перестанет быть таким, каким я его всегда видел.

Этот храм дорог и мне в том числе. Я провёл в нём очень много времени и получил огромное количество опыта и новых сил. Значит, судьба Дамато важна не только Кикуоке с остальными монахами, но и мне самому.

Когда братья Кикуока отправились домой, я быстро завершил все основные задачи, которые уже успели накопиться за этот короткий срок. Заполнил несколько отчётов, на две жалобы ответил сам, остальные раздал терапевтам, которые действительно допустили ряд ошибок во время своей работы. Пусть новички учатся сами отвечать на письма из министерства! Это станет для них хорошим уроком. В следующий раз будут внимательнее.

Завершив все накопившиеся дела, я мигом рванул в неврологическое отделение. Больной с боковым амиотрофическим синдромом стал для меня настоящим вызовом.

Это заболевание лекарям обычно лечить не удавалось. Но в моём мире и онкологию никто толком лечить не умел, хоть и было ещё несколько магов моего уровня. Все эти умения я открыл уже здесь.

Может, и это заболевание мне удастся искоренить? Возможно, но я специально не стал настраивать Кикуоку Горо на благоприятный исход, поскольку шансы Дамато Кутэя крайне низки.

В ординаторской неврологического отделения меня уже ждал Асакура Джун.

— Добрый день, Кацураги-сан! — захлопнув историю болезни, произнёс он. — А ведь я знал, что вы придёте. Удивительно как-то. Прямо-таки магия какая-то!

Так, что-то мне не нравится, куда с ходу повернул этот диалог. Когда Асакура произнёс слово «магия», я тут же напрягся. Вряд ли он что-то знает. Если, конечно, он не подслушал наш разговор с братьями Кикуока.

Я поклонился неврологу и тут же задал вопрос:

— Откуда вы узнали, что я приду? Я никому не говорил, что собираюсь посетить ваше отделение.

— Я и сам в шоке! — развёл руками он. — Только что прибывший пациент — Дамато Кутэй — сказал, что скоро сюда придёт ещё один врач, чтобы его осмотреть. А затем назвал ваше имя.

Странно. Может, Кикуока Горо всё-таки проговорился ему? Хотя в отделение он больше не возвращался. Да его бы сюда никто и пускать не стал. Учитывая тот факт, что многие современные монахи пользуются мобильными телефонами, он мог ему позвонить или прислать смс-сообщение.

Однако следующей фразой Кикуока Горо ввёл меня в ступор.

— Дамато-сан сказал, что предсказал ваш приход. Будто он за сутки знал, что вы в итоге с ним пересечётесь, — произнёс Асакура Джун. — У меня, честно говоря, мурашки по коже от этой ситуации. Он ведь даже точное время назвал, когда вы появитесь.

— Наверное, это простое совпадение, — решил перевести тему я. — Учитывая, какое у него заболевание, нет ничего удивительного, что на фоне стресса он несёт какой-то бред. Тем более, вы ведь наверняка уже начали вводить ему лекарственные препараты. Вот и всплыла побочка.

— Побочка в виде предсказаний? — приподнял одну бровь Асакура Джун.

— Побочка в виде спутанности сознания и бредовых мыслей, — сказал я.

Не нужно Асакуре знать о существовании таких способностей. Может оказаться, что Дамато Кутэй действительно способен предвидеть предстоящие события. По крайней мере, в моём мире такие люди были. Так почему бы им не оказаться и здесь?

— Давайте лучше оставим тему этих «сказок», — попросил я. — Прежде чем я осмотрю пациента, расскажите, что уже удалось выяснить. Результаты МРТ головного мозга я уже видел. Там всё понятно. Но больше всего меня интересует, выполнили ли ему электромиографию?

Электромиография или «ЭМГ» является главным методом обследования при подозрении на наличие бокового амиотрофического склероза. При проведении этого исследования к коже человека крепятся специальные электроды, затем через них проходит электрический ток в мышцы пациента, и аппарат определяет, с какой скоростью нервный импульс достигает спинного мозга и его двигательных нейронов.

Ведь вся суть этого заболевания кроется именно в проблеме проведения импульса. В организме возникают патологические белки, которые вызывают повреждение определённых нервных клеток, в итоге приказ головного мозга не доходит до мышц, и человек оказывается парализован.

Название этого заболевания людям, не связанным с медициной, может показать накрученным и сложным, но на самом деле оно предельно логично.

Боковой — означает, что заболевание поражает боковую часть спинного мозга, где и проходят нервы к мышечной системе.

Амиотрофический — понятие, которое подразумевает отключение питания мышц.

Склероз — затвердение, которому и подвергаются нервные клетки.

В обиходе любят путать склероз и деменцию. Если пожилые люди становятся забывчивыми, им родственники и знакомые приписывают «склероз». Хотя склероз — понятие гораздо более широкое. Условно какое-нибудь утолщение кожи в виде хронической мозоли тоже является склерозом.

— Электромиографию уже провели, — кивнул Асакура Джун. — Но вы сами понимаете, что для подтверждения диагноза нужно провести ещё несколько дополнительных обследований. Понаблюдать за изменением тонуса мышц в динамике. Они ведь не сразу атрофируются.

Не сразу — это правда. Какое-то время человек ещё может двигать конечностями. Потом они начинают ослабевать, и в конце концов он полностью теряет возможность пользоваться определёнными группами мышц.

— Но по моему опыту, Кацураги-сан, — добавил Асакура Джун, — с диагнозом мы не ошиблись. Это точно боковой амиотрофический склероз. Жаль только, что пациент обратился к нам позже, чем следовало. Скорее всего, эти симптомы беспокоят его уже полгода. Если бы мы приступили к лечению в самом начале, нам бы ещё удалось продлить ему жизнь. Но теперь шансы слишком низки.

— Что ж, будем надеяться, что мы где-то ошиблись, и пациент выживет. Такую вероятность тоже исключать не стоит, — произнёс я.

Специально посеял в Асакуре сомнения на тот случай, если мне вдруг удастся излечить монаха. Тогда невролог просто решит, что изначальный диагноз был ошибочным. А вариантов, почему так себя повела нервная система пациента, довольно много.

Временное нарушение кровообращения в спинном мозге, транзиторная ишемическая атака, микроинсульт — и так далее.

Так что я могу спокойно пользоваться своей магией, не опасаясь, что меня раскроют. Единственное, что меня напрягает, это способность Дамато Кутэя, которую упомянул Асакура Джун. Если он и вправду умеет предсказывать, ему не составит труда определить, чем в итоге закончится процесс лечения.

Более того, он также поймёт, что я сам обладаю необычными способностями.

Закончив обсуждать пациента с Асакурой, я прошёл в палату, где лежал Дамато Кутэй.

Главному монаху было всего пятьдесят пять лет, но выглядел он даже старше, чем Кикуока Горо. Очевидно, это заболевание так его потрепало.

Дамато лежал на правом боку, поскольку скрюченные ноги не давали ему расположиться ровно на спине. Хотя, подозреваю, что его специально разместили в такой позе, чтобы он случайно не захлебнулся пищей или слюной.

Из-за заболевания «БАС» запросто может произойти паралич дыхательных или глоточных мышц. Это осложнение является одной из частых причин смерти таких пациентов. Пища попадает в трахею, перекрывает дыхание и наступает смерть из-за асфиксии.

— Здравствуйте, Дамато-сан, — поприветствовал пациента я. — Асакура-сан сказал, что вы можете разговаривать. Вам будет удобно, если я опрошу вас ещё раз, а затем проведу дополнительный осмотр?

Спросить об этом было необходимо. И дело даже не в том, что у пациента может пропасть физическая возможность вести беседу. Часто из-за «БАС» больные становятся эмоционально лабильными. Их бросает то в смех, то в слёзы. Поэтому в какие-то моменты их лучше лишний раз не беспокоить.

Однако у каждого это заболевание протекает индивидуально. Составить чёткий список симптомов, которые опишут каждого больного, практически невозможно.

— Конечно, Кацураги-сан, — медленно окинув меня взглядом, прошептал он. — Я ждал вас.

— Асакура-сан меня предупредил, что вы откуда-то узнали о моём приходе. Скажите честно, вам рассказал Кикуока-сан? — поинтересовался я.

— Нет, Кацураги-сан, я «видел» это. Давайте не будем скрывать друг от друга наши тайны, если вас устроит такое общение, — произнёс он. — И нет, не думайте, что Кикуока-сан рассказал мне о ваших способностях. Я сам их увидел. Но никому об этом ничего рассказывать не стал. И не стану.

Сразу перешёл к делу! Это хорошо. Такой расклад меня устраивает. Не хочется прыгать с темы на тему, притворяясь, что мы оба не понимаем, о чём идёт речь.

— Так значит, вы действительно умеете предсказывать будущее? — спросил я.

— Умею, Кацураги-сан. Очень редко и обычно далеко моё видение не забирается.

— Тогда, может быть, имеет смысл проверить, как изменится ваше состояние в скором времени? — спросил я. — И вообще, почему вы свою болезнь не предсказали в таком случае? Могли бы обратиться в клинику гораздо раньше.

— Своё будущее я не вижу. И сейчас у меня слишком мало сил, чтобы увидеть что-то помимо редких обрывков, — ответил Дамато Кутэй. — Однако, когда меня везли в эту клинику, на долю секунды я посмотрел на себя вашими глазами. И понял, что вы ко мне заглянете. Но чем закончится наша встреча мне неизвестно.

Похоже, передо мной пациент, от которого нет смысла скрывать свои способности. Он и так уже всё знает. Но за сохранение моей тайны я спокоен. Монахи не относятся к людям, стремящимся распространять слухи. Кикуока Горо никому ничего не рассказывал с момента нашего знакомства. И другие монахи, которых мне приходилось лечить, тоже держат язык за зубами.

— Скажу вам прямо, Дамато-сан. Шансы излечить ваше заболевание моей силой не высоки. А если её и вовсе не использовать, полностью доверив вас сотрудникам неврологического отделения, тогда они и вовсе стремятся к нулю. Эта болезнь неизлечима. Единственное, что мы можем сделать, постараться замедлить её прогрессирование, — объяснил я.

— Кацураги-сан, я полностью вам доверяю, — сказал он. — Мы с вами ни разу не встречались, но я обращал внимание, как часто вы посещаете наш храм. Уж простите, но несколько раз я даже пользовался своими возможностями, чтобы понаблюдать за вашим будущим. Вы многое сделали для своих пациентов, для нашего храма и, в частности, для Кикуоки Горо. Не так давно вы подарили ему возможность пройтись по священному пути Будды в Индии. Вы, наверное, и сами представить не можете, какой это подарок для Кикуоки-сан и для всего нашего храма. Мы до сих пор каждый день слушаем его истории после этого путешествия и рассматриваем фотографии священных мест. Поэтому, даже если вам не удастся мне помочь, я всё равно буду благодарен вам во всех своих последующих жизнях. В ком бы я ни переродился.

Чудно всё-таки слышать такое. В буддизме верят в реинкарнацию, но никто из моих знакомых монахов даже не подозревает, что я сам пережил нечто подобное. К счастью, Дамато Кутэй не может видеть прошлое. Тайну о своём пришествии из другого мира я бы не хотел говорить никому.

— Рад, что смог помочь вашему храму, — следуя правилам приличия, поклонился я. — А теперь давайте перейдём к делу. Я сделаю всё, чтобы помочь вам.

Дамато Кутэй замолчал, а я приступил к работе. Мой «анализ» пронёсся через все его мышцы, спинной и головной мозг. Я рассмотрел каждый повреждённый нейрон.

Печальная картина. Особенно если учесть, что монах ничем не заслужил такого заболевания. К примеру, пациенты с обструктивной болезнью лёгких чаще всего сами доводят себя до такого состояния, поскольку курят на протяжении всей своей жизни. То же касается и многих циррозников, которые вовремя не смогли прекратить употреблять алкоголь.

Но с «БАС» история совсем другая. Чаще всего она возникает спорадически. Простыми словами — случайно. Кому-то «повезёт» с ней столкнуться, а кому-то — нет. Просто в какой-то момент происходит поломка определённых генов, которые начинают своей деятельностью портить нервные клетки, отвечающие за движение мышц.

От такого никто не застрахован. Тот же физик Стивен Хокинг столкнулся с этим заболеванием в двадцать один год. Произошедшее — обычная случайность.

И здесь я наблюдаю то же самое.

Я потратил чуть больше двух часов на восстановление всех моторных нейронов. Мышцы Дамато Кутэя ещё не успели атрофироваться, поэтому часть из них на моих глазах начала восстанавливать свою активность.

За эти два часа в палату несколько раз заходили медсёстры и Асакура Джун, поэтому мне приходилось выдумывать отговорки, почему я должен оставаться рядом с пациентом.

Вскоре я нашёл самый простой способ избавиться от лишних людей. Наплёл Асакуре, что я собираю материалы для новой статьи. После этого он больше меня не беспокоил.

— Всё, Дамато-сан, — сказал я, когда мой пациент уже смог лечь на спину. — Я сделал всё, что мог. Однако, как вы понимаете, этого недостаточно.

— Как это — недостаточно? — удивился он. — Мне стало гораздо лучше! Я вновь могу двигать ногами и руками. Даже челюсти больше не сжимаются!

— Это — лишь временная мера. Повлиять на гены я никак не могу. Заболевание снова себя проявит. Но теперь у вас есть все шансы прожить с ним ещё много лет. С остальным будут разбираться неврологи.

— Я перед вами в неоплатном долгу, Кацураги-сан, — вздохнул Дамато Кутэй. — Пока что ничем отплатить я вам не могу, но…

— Мне не нужна плата, — перебил его я.

— Дослушайте, пожалуйста, — попросил главный монах. — Я не предлагаю вам деньги. Я лишь хочу сказать, что после возвращения в храм, если моё здоровье действительно восстановится, я могу сделать для вас предсказание. Какое захотите.

От такого предложения я отказываться не хотел. Иногда, конечно, лучше не знать своего будущего. Но, может быть, наступит момент, когда без его помощи я обойтись уже не смогу.

— Хорошо, Дамато-сан, договорились, — кивнул я. — Пока что выздоравливайте. Если я решусь воспользоваться вашим предложением, я посещу храм Дзодзёдзи.

На этом процесс лечения главного монаха подошёл к концу. Я завершил все оставшиеся дела в «Ямамото-Фарм» и сразу же поехал на встречу с новым поставщиком. Письмо ему я отправил прошлой ночью, сразу после возвращения со склада.

Однако работать сегодня в своей клинике я не планировал. Рэйсэй и Дайго пообещали, что смогут справиться без меня. Хотя бы один вечер я решил выделить для Сайки, поскольку она уже давно звала меня сходить в театр на одну из постановок.

Только на этот раз она не играла. Мы оба должны были расположиться в зрительном зале.

— Тендо-кун, обрати внимание на следующую актрису, — попросила она в середине постановки. — Она выйдет на сцену минут через пять. Мне почему-то кажется, что она не здорова. Раньше мы были близкими подругами, но в последние несколько месяцев она перестала общаться со всеми, отстранилась от других актёров. В общем… Странно она себя ведёт. А взгляд у тебя опытный, может быть, ты сможешь что-то понять?

— Попробую, Сайка-тян, но ничего не обещаю, — ответил я. — С такого расстояния сложно поставить диагноз.

Однако уже через несколько минут я понял, что ошибся в своих выводах. С актрисой, играющей одержимую демоном гейшу, явно что-то было не так. Гримом меня не обманешь. Её лицо покрыто тонким слоем белой пудры. Но под ней скрывается болезненно-бледная кожа.

Её движения, форма тела… Тут что-то не так. На таком расстоянии мой «анализ» не работает. А использовать «массовый анализ» в заполненном зале — чистое самоубийство. Я с ума сойду, если разом поставлю диагнозы всем присутствующим людям.

— Ну? Что скажешь, Тендо-кун? — шёпотом спросила Сайка, когда сцена закончилась и актриса ушла за кулисы.

— Интуиция тебя не подвела, Сайка-тян, — произнёс я. — С ней действительно что-то не так. А к врачу она обратиться не…

Я прервался, поскольку почувствовал сильнейший дискомфорт. «Анализ» взбесился. Принялся тянуть меня куда-то. Вперёд — за кулисы.

— Тендо-кун, что с тобой? — испугалась Сайка.

— Проведи меня за сцену, — велел я. — Кажется, твоей коллеге нужна срочная помощь.

Ведь я почувствовал, как она только что упала. Этот выход на сцену лишил её последних сил.