Так я не хотел! Том 2

Глава 25

— Неееет! Заберите мою душу! Я больше не могу выносить этого!!!

После громкого крика отчаяния бедной замученной девушки вся экзекуция в один момент прекратилась, будто ничего и не происходило. Свет в комнате для богомерзких ритуалов загорелся, и стало возможно осмотреть всех присутствующих.

В комнате стояли пять очень красивых, молодых, полуголых и окровавленных молодых персон обоих полов. Они уничижительно смотрели на поломанную и окровавленную хрупкую девушку в кругу ритуала. Даже инструменты для пыток побросали в разные стороны со злостью и великой печалью. Каждый находящийся в этой комнате делал свою работу с улыбкой, предвкушением и желанием. Все хотели увидеть плоды своих трудов по завершению и предаться пороку. НО, к их сожалению, этому было не суждено сбыться.

— Никчёмное отродье.

— Слабачка!

— Большая часть из «этих» слабы. Наша прямая обязанность — найти из них достойных! — Каждый находящийся здесь поддержал сказанные слова молодого человека с одобрением, но в глубине своей тёмной души были в глубокой печали и сожалели об ещё одной утрате.

— Позовите предводительницу! Мы должны уведомить её о столь грустном исходе ритуала... — Двое людей, побрякивая благим металлом, вышли из ритуальной комнаты в направлении покоев их новой владычицы. Никто не хотел приносить такие грустные новости и ещё больше портить настроение. Хотя, казалось бы, куда ещё больше?

Оставшиеся не выдержали и продолжили пытки, но уже без цели, а чтобы утешить свою горечь об утрате. Никто не предполагал, что такая благородная особа не продержится даже несколько часов. Каждый желал лично прирезать это отродье на алтаре покровительницы! Злая, но милая девушка возжелала дорвать оставшиеся ногти. Эта красавица не сдержалась и погнула инструмент в руках от своей злобы и бросила в ногу замученной девушки, переломив ту пополам.

Комната снова погрузилась в мольбах и криках прекратить, но с каждым её новым словом присутствующие ещё больше выходили из себя. Неизвестно, чем могла такая экзекуция закончиться, если бы не открылась дверь и в комнату не зашла их избранная предводительница, что узрела первой истинное бытие.

— Довольно! Оставьте нас! Я буду лично ей заниматься! — Все окровавленные палачи уважительно поклонились и вышли из помещения, оставив двух очень близких когда-то людей одних.

Молодая, красивая, статная девушка в дорогих тканях и увешенная по всему телу золотыми украшениями проследовала к ритуальному кругу с очень презрительным взглядом. Мученица из последних сил подняла голову и прошептала:

— Сестрёнка, помоги мне... Я на всё согласна, только прекрати эти пытки. — На сказанное высокомерная красавица плюнула в лицо лежавшей.

— Не называй меня сестрой, отродье! Ты недостойна ей быть! Ты слаба и никчёмна! Ты даже не выдержала и пары часов ритуала! Как я могу такому отребью приходиться сестрой?! Я лично перережу весь твой род, как бескрылых больных птичек! — Разъярённая красавица поставила свою ногу на голову мученицы и просунула каблук в рот, чтобы заткнуть, но это не помогло.

— Умммоляю... Лекса.

— Я Долора, мразь! Великое первое дитя боли! Избранная повелительницами мира! Достойная говорить с Истинными! Весь ваш род не мог попасть даже к простой дочери Венефика на аудиенцию! Я же жила в одном доме с самой Бессердечной! Разговаривала с ней и обменивалась мнениями! Сама её дочь Агнесса мне покровительствовала и открыла глаза на мир! Я прошла через гораздо худшее, чем ты, и не сломилась! Моя душа принадлежит любимому, и никто не смеет иметь на неё прав, кроме него!

Долора, дитя боли, убрала ногу с лица и наклонилась к названной когда-то сестре, с которой прожила большую часть жизни. Посмотрела уничижительно в глаза цвета благой зелени, которым когда-то завидовала, и схватив за волосы, приподняла голову девы над полом.

— Лексачка... — Долора не дала закончить предложение ударом пощёчины.

— Я обещала когда-нибудь к тебе вернуться и сделать из тебя достойную, но ты, к великому моему сожалению, никчёмна. — Проговорила красавица, держа холодное выражение лица на одном уровне с прекрасными изумрудами.

— ... — Замученная девушка уже не могла внятно говорить, а только мычать.

Когда-то Лекса, но ныне Дитя боли... Встала, не отпуская волос, и зашла к лежачей за спину, встав над её телом. Натянула волосы на кулак, тем самым заставив поднять лицо максимально вверх, и, смотря на окровавленную мученицу, прямо той в глаза, прислонила появившийся будто из воздуха серповидный клинок к шее.

— Прощай, дорогая сестра Оби. Смотри перед своей смертью на ту, кем ты не смогла стать. — После сказанного она слегка провела острейшим клинком по шее. Долора не отводила взгляда от широко открытых глаз своей названой сестры. Удерживала её конвульсирующее тело, не давая упасть лицом в пол и отвести взгляд.

Когда конвульсии закончились и кровь почти перестала вытекать из пореза, Долора села прямо в кругу ритуала. Притянула холодное тело и положила голову когда-то самого дорогого для неё человека на свои колени, затем начала гладить по волосам и напевать детскую мелодию, которую они любили в детстве. Так продолжалось долгие часы. Долора избранная! Повелительница детей боли! Не могла остановить свои слёзы...

Входная дверь открылась с громким ударом о стену, и в комнату зашло поплывшее чёрное чудовище, что когда-то было обворожительной красавицей, но нынче практически безумное отродье из самых глубин бездны.

— Ты должна была приносить в жертву не прошедших ритуал на моём алтаре! Ты нарушаешь наш договор?! — Проговорило тёмное создание из расплывшегося лица, что не способно вернуть свою былую красоту.

— Я не смогла удержаться... Хотела лично это сделать. — Ответила красавица, не прекращая гладить голову. — Моргана, ты теряешь себя. После десятка не прошедших испытание ты полностью изменилась. Тобой движет голод? Или цель?

— Я знаю, что безумна! Каждый день мне становиться всё сложнее контролировать голод... Моё прекрасное тело изуродовано! Сёстры смотрят как на прокажённую! Считают меня НЕДОСТОЙНОЙ!!! Ждут, когда нарушу закон, чтобы избавить от мучений! — Моргана заплыла в комнату и неосознанно начала поглощать с пола кровь, постепенно приближаясь своими отростками к бездыханному телу.

— Что нам делать? Кто будет проводить завершающую часть ритуала, если тебя казнят?! Нам нужны люди для поиска любимого! — Яростно прокричала на бесформенную кляксу Долора. — Что ты будешь делать?! Мы договаривались под клятвой!

— Не переживай, моя дорогая... У меня есть план. — Подплыло чудовище и обвилось вокруг длинноухой предводительницы. — Если я теряю разум, то можно будет зацепиться за чужой... Ты станешь моим аватаром! Моим проводником воли! Я же превращусь окончательно в стихию смерти и боли. Обрету небывалое величие и силу! Они будут смотреть на меня с пренебрежением, но зато уважать за целеустремлённость и обретённое могущество! Утопим вместе всех врагов крови! Моя сила и твоя верность создаст в этом мире великое всесильное создание! Я буду владеть своим мужем, а ты любить!

— Это точно безопасно? Я не хочу превратиться в тебе подобную и забыться в голоде, предав любимого. — Проговорила Долора с неким скепсисом. Моргана же, довольно мурча, провела длинным языком по щеке высокомерной красавицы и приблизилась губами к длинному ушку, зашептав:

— Точно. Я уже договорилась насчёт ритуала. Его проведёт Агнесса под покровительством Бессердечной с помощью своей тьмы-бездны. Это должно стать завершающим штрихом её становления полноценной Истинной. Ты же не откажешь сестрёнке своего любимого?

— Если я стану тобой, а ты мной, то как мы будем делить Амадея?

— Он будет НАШ! Моим по праву, а твоим, потому что он любит тебя. Меня он никогда не любил и не полюбит! Он даже не запомнил моего имени! Все на меня смотрели как на никчёмную и недостойную, но я докажу ВСЕМ свою волю и стремление к силе! Я даже готова отказаться от своего «Я» на благо могущества!

— Это, возможно, достойная цель... — Сомневаясь, ответила Долора.

— Две души, подчинённые одной воле... Тебе нужно будет лишь направлять мои желания и голод! Вечная жизнь для нас обоих! Соглашайся! Ты навечно станешь его любовницей! Я же буду единственной женой!

— Хорошо, я согласна. — Улыбнулась с предвкушением Долора, что когда-то была Лексой и осталась ей только для своего единственного.

В одном же длинноухая красавица не согласна со своей покровительницей. У Амадея будет две жены... Одна по закону Истинных, а другая по закону эльфов! Уже был проведён ритуал бракосочетания на ветвях многовекового древа. Если же они объединятся в одно целое, то сама Лекса станет не просто любовницей, а единственной здравомыслящей женой!

***

По пыльной извилистой дороге шла маленькая армия. Армия, что способна крушить стены и разрушать города! Армия, что не знает страха и сомнений! Любой, кто препятствует продвижению, будет насажен на алебарду, как бабочка на булавку. Все живущие люди встречают это войско со страхом и почтением. Каждый на их пути слышит слова пророчества и титул той, кто возглавляет эту ужасную процессию.

Многие аристократы пытались остановить или хотя бы замедлить продвижение. Хотели выйти на диалог или узнать, куда точно идёт эта армия. Никому не отвечали, из-за чего среди всех знатных кругов начались шепотки, что предвещали конец стабильной жизни. Они все боялись персону во главе и опасались начала большой войны, что затронет их земли.

Каждый опасался этого дитя, и никто не знал, что от такой процессии можно ожидать, поэтому простые люди преклоняли колено перед войском благородных мужей, что защищают свою правительницу. Смертные души благоговели перед атлантами, что шли по земле обетованной. Вся аристократия одним днём вспомнила про пророчество о великой защитнице земель, что будет говорить с Истинными на равных.

К большому сожалению, перед самым носом ужасной армии закрылись ворота столицы, это вызвало первые боестолкновения. Ворота были без труда открыты, но верная гвардия престола перестала существовать меньше чем за десять минут. Жители столицы наблюдали за произошедшим и опасались будущих событий, но немедленная кара за неподчинение не последовала. Открыв ворота, атланты направились к императорскому дворцу, сотрясая землю своей железной поступью, не обращая внимания совершенно ни на кого.

Императорская стража попыталась остановить или хотя бы вразумить, но была играючи убита. Каждого, кто сопротивлялся, ждала ужасная и мучительная смерть посаженным на шип алебарды или мгновенная, милостивая, с раздавленной головой в перчатке атланта.

Войско брало дворец в кольцо, словно единый механизм. Каждый трёхметровый воин расходился по коридорам и вставал у своих дверей. В считанные мгновения весь дворец перешёл под контроль проклятого дитя. Никому не дали сбежать. Все были помещены в комнаты и закрыты в них до вынесения приговора.

Император же сидел на своём золотом троне и ожидал прихода своей дочери. Малочисленная стража была в сомнениях, но продолжала выполнять свои обязанности по охране престола.

Двери открылись, и в них зашли два могучих окровавленных война со своими пятиметровыми алебардами. Их ужасное оружие было увешано кричащими в агонии телами. Вся стража немедленно побросала оружие, чтобы не вызвать гнев этих созданий. Атланты внимательно осмотрели каждого присутствующего, затем расступились, пропуская главную процессию в императорский зал.

Внутрь прошли пять железных воинов, четверо из которых держали величественный паланкин на плечах. Пятый же шёл во главе как предводитель и телохранитель своей госпожи. Все присутствующие пропускали это шествие к престолу, расступаясь в поклоне, и прижимались к стенам, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания.

Атланты с паланкином остановились очень близко к трону и разогнали всех тех, кто может помешать происходящему. Пока четверо занимались своей работой по удержанию, пятый открыл дверцу и взял на руки красавицу в демонической маске суккуба. Все присутствующие с широко открытыми глазами разглядывали сексуально одетую принцессу, что не скрывала своих достоинств, но прятала проклятое лицо под маской.

Трёхметровый голем со сколом на правом глазу опустил красавицу на землю прямо напротив трона. При желании девушка могла бы даже дотронуться до императора рукой. Отец, что не хотел видеть свою дочь, и проклятое его дитя встретились взглядами.

— Дочь, я тебе не давал разрешения возвращаться ко двору. Ты пошла против моей воли? Зачем? Что тобою движет? — Величественно, как подобает настоящему правителю, спросил со своей дочери отец.

— Это ты участвовал в похищении моего любовника? — Так же величественно спросила с императора повелительница големов.

Все присутствующие и даже сам император потеряли лицо в выражении шока и непонимании, ради чего это всё происходит.

— Если это не ты, то отдай мне свой трон по праву. Мне предначертано править этими землями! Я приведу своих подданных к величию и поведу на свет истинный из самопожирания и стагнации.

— Я не... — Попытался вскочить правитель с яростным лицом, но был остановлен древком алебарды, что угрожающе ткнулось в грудь. Телохранитель ободряюще приобнял свою госпожу и погладил по спине, будто любящий отец.

— Тогда взгляни в лицо своей дочери хоть раз в этой жизни! — Сняла одной рукой маску, а другой задрала волосы, продемонстрировав прекрасное и милое личико красивого ангела.

— ААААА! — Не продержался отец и пяти секунд, как попытался вскочить и ударить свою дочь. Но этому не суждено было сбыться. Алебарда наколола императора на шип и поднялась вверх, полностью насадив хрипящее тело. Голем, что это сделал, аккуратно снял корону и передал её своей подопечной.

— Все присутствующие видели, как отец напал на собственную дочь! Словно дикое недостойное животное! Каждый присутствующий должен будет пройти испытание смирения и терпимости! Только достойные и крепкие разумом останутся мне служить!

Дальше пошёл конвейер смерти и преклонения. Все придворные прошли через испытания, и даже родственников это не миновало. Сабрина была не глупа и понимала, что долго вглядываться не может никто! Но мимолётный взгляд на пару секунд открывает всё естество этого человека.

Большая часть придворных были насажены на кол, и почти вся стража. Практически никто из родных не смог продержаться и пяти секунд, только одна нелюбимая мать смотрела и горевала. Она не желала видеть свою дочь, но могла смотреть той в лицо хоть часами. Каждый, кто продержался на испытании, говорил, что прекрасней этого лица не видел ничего в жизни.

После коронации новой императрицы железными детьми Истинных прошёл грандиозный парад и праздник на улицах столицы. Все могли есть и пить сколько влезет. Были приглашены даже маги из Академии для развлечения толпы. Только одно портило впечатление праздника. Армия окровавленных атлантов, марширующих по улице со своими алебардами, на которых насажены тела несогласных.

Подданные должны знать, что за верность их ждёт награда, а за неподчинение — ужасная смерть быть насаженным на кол.

— Да здравствует императрица Сабрина!

— Пусть правит вечно Сабрина Прекрасная!

Кричали глашатаи на каждом углу под взглядом горящих огней в забралах големов.

— Сабрина Прекрасная... Угу... Конечно... Она Императрица Колосажательница. — Изредка в уголочках шептались несогласные. Но делали это очень тихо, а то атланты могут и услышать.

Конечно, нашлись бунтовщики, и они попытались возглавить поход против новой самопровозглашённой императрицы. Даже нашли бастардов и хотели использовать их как знамя! Но не получилось... Были молниеносно направлены големы для подавления бунта аристократов. Все несогласные очень быстро закончились. Даже придворные маги ничего не могли сделать против этих железных войнов.

Каждый был увешан лучшими амулетами, а если они всё же несли потери, то восстанавливали свою численность вновь... За одну ночь! Все испугались армию бессмертных солдат и беспрекословно подчинились новой императрице. Сабрине Прекрасной! Но за спиной все называли её Колосажательницей.

Бунтовщиков казнили, посадив на кол алебарды, а вся их семья должна была пройти испытание верности. Мало кто оставался в живых, но те, кто всё же выдерживал, отпускались обратно править своими землями. Узревшие лицо не иначе как богини распространяли слухи о неписанной красоте, что сможет узреть только достойный. Очень быстро все захотели посмотреть, но боялись последствий.

Только бесстрашные и крепкие разумом составили новый двор императрицы. Очень быстро именно они стали доминирующей элитой империи. Узревшие желали показать свою честь и достоинство в бою. Сабрина же уже знала, куда их направит.

В тронном зале императрица Сабрина Прекрасная сидела в кругу своих верных друзей. Красавица могла без маски взглянуть каждому в лицо, не опасаясь последствий. Сабрина не боялась потерять убитыми своих друзей, потому что смерть для них лишь временная трудность, которую поправят другие големы. Пока жив хоть один, будут жить все. Она каждому раздала имена и прозвища, кроме одного... Огонька, что был назван так её любимым!

— Мы найдём его, Огонёк! Обязательно найдём! Я отправлю всю свою имперскую армию на его поиски по всему миру! Объединюсь вместе с Истинными! Мы непременно отыщем Амадея!

Голем Огонёк стоял подле своей подопечной и гладил её по спине, периодически заглядывая в глазки своими синими огоньками, прямо как любит Сабрина. Он обещал оберегать эту девушку своему другу! Смотря в её лицо, он не сомневается и желает оберегать это хрупкое создание. Теперь у него и у всех его братьев появился ещё один верный и любящий друг. Каждый голем верен дружбе, прямо как завещала мать-создательница!