Тренировочный день 8

Глава 6

Глава 6

— Ну вот мы и посмотрели на жеребьевку. — Виктор поворачивается к Маше Волокитиной. В зале тем временем началось движение, после слов «жеребьевка окончена, всем удачи на турнире» — заскрипели кресла, поднялся негромкий гомон, поднялся тот самый шум, который обычно бывает в театрах, когда объявляют антракт, а публика слишком культурная чтобы кричать «Валька! Пойдем в буфет! Там коньяк есть!» — все перешёптываются, понизив голос, чтобы не спугнуть особую атмосферу магии спектакля.

Так и тут, представители команд и тренера вставали, выходили из зала, собирались кучками по углам что-то обсуждая. Тем для обсуждения было много, особенно учитывая то, что большинство из присутствующих друг друга знали лично и участвовали в таких вот мероприятиях не в первый раз. Да и на площадку друг против друга тоже выходили и тоже не раз. В такой атмосфере сразу было видно новеньких — несколько команд, которые только в этом году умудрились выйти на первую лигу и сейчас стояли с потерянным видом, озираясь по сторонам.

— Ты чего не волнуешься? — спрашивает Маша у Виктора, который даже не думает вставать с кресла, а сидит, оглядываясь по сторонам с таким видом, будто здесь хозяин. Будто весь этот Дворец Спорта Профсоюзов ему лично принадлежит, а все остальные — лишь назойливые гости и он сейчас среди них высматривает хоть кого-то интересного… или интересную?

— А чего волноваться? — удивляется Виктор: — если бы волнение помогало — обязательно волновался бы. А так что толку, волнуйся не волнуйся, а первый матч у нас через две недели, да еще и в Ташкенте, на родном поле у соперников. Вот кто такие эти «Автомобилисты»? Слышала про них что-нибудь?

— Мне про них Сабина рассказывала. — отвечает Маша, откидываясь на спинку кресла. Раз уж этот несносный Полищук никуда не торопится, то и она не будет. Да и толку куда-то спешить, у дверей все равно толкучка, пусть уж все пройдут сперва, чего стоять там? Так что она решает воспользоваться возможностью чтобы просветить Виктора насчет «Автомобилиста» из Ташкента и в нескольких предложениях рассказывает ему о чем они с Казиевой говорили, сидя у нее на кухне.

— Ну надо же… — качает головой Виктор: — прямо так и сказала? «Убийцы молодых»? Каримовские басмачи? Сделал себе репутацию ташкентский «Автомобилист», ничего не скажешь… как говорят в деревнях — дыма без огня не бывает. А я еще подумал, чего это все на нас оглянулись и загудели, когда стало ясно что матч в Ташкенте пройдет. А тут оказывается ставки делали за какое время нас Каримовские съедят без соли. Понятно. Ладно. — он оглядел практически пустой зал: — все уже вышли. Идем?

— Угу. — Маша встает и следует между рядами кресел в красной обивке. У дверей они раскланиваются и обмениваются улыбками с какими-то функционерами от спорта и с девушкой, которая стоит тут же, видимо ожидая пока все выйдут. Улыбка у девушки какая-то замученная, да и сама она бледновата.

Они выходят в холл, где заметно светлее. Холл Дворца Спорта Профсоюзов встретил их торжественным великолепием. Высокие потолки терялись где-то в полумраке под сводами, украшенными лепниной и позолотой — советские архитекторы не поскупились на роскошь, создавая этот храм спорта в самом сердце столицы. Массивные колонны из полированного мрамора поддерживали галереи второго этажа, а между ними тянулись широкие лестницы с коваными перилами, по которым можно было подниматься как по парадной лестнице Большого театра.

Стены холла украшали огромные портреты в золоченых рамах — здесь был и Валерий Харламов с хоккейной клюшкой в руках, и Людмила Турищева в момент прыжка, и тяжелоатлет Василий Алексеев, поднимающий штангу. Портреты чередовались с мозаичными панно, изображающими спортивные сцены — бегунов на старте, пловцов, рассекающих голубую воду, гимнастов на кольцах.

Вдоль стен стояли застекленные стенды с кубками, медалями и фотографиями — целая галерея спортивной славы Советского Союза. В углах холла возвышались статуи атлетов в классических позах, а под потолком висели хрустальные люстры, от которых отражения играли на отполированном до зеркального блеска паркете.

Весь этот великолепный интерьер еще пах новизной — Дворец был построен всего несколько лет назад, к Олимпиаде-80, и советская власть не пожалела средств, чтобы продемонстрировать всему миру мощь и процветание страны. Каждая деталь здесь была призвана внушать благоговение перед величием социалистического государства, способного создавать такие архитектурные шедевры.

Среди великолепия советского барокко терялись люди, которые почему-то никуда не уходили несмотря на то, что жеребьевка была закончена. Холл был полон людей, они разбились на кучки, кто-то стоял прямо посреди холла на мраморной плитке, бурно что-то обсуждая и размахивая руками, кто-то наоборот — за рукав утащил своего собеседника к стене или подоконнику, а то и вовсе за угол к стендам и графикам. Неподалеку от выхода из зала стояло трое девушек с одинаковыми прическами, волосы были убраны в аккуратные конские хвостики на затылке. Девушки были одеты в одинаковые же костюмы, состоящие из миди-юбки и приталенного пиджака, что делало их похожими на стюардесс. С ними вместе стоял и тренер, седой мужчина с благородными чертами лица. Он был скорее среднего роста, но на фоне спортсменок выглядел низеньким, будучи им всего по плечо. Виктор успел подумать что девушки и так очень похожи друг на друга, так еще и прически одинаковые и костюмы… выглядят как андроиды на выставке достижений народного хозяйства, совершенные машины-помощники для одиноких мужчин в быту. Таких андроидов в народном хозяйстве с руками бы отрывали… и не только для хозяйственных работ. Мало ли в чем такая вот красота может пригодится… коня там на скаку остановить, в горящую избу опять-таки, ну и там по мелочи…

— Опять похабности какие-то себе воображаешь? — недовольно спрашивает Маша, толкая его в спину: — двигай копытами, Полищук, тут тебе не провинция, чего буркалы выкатил? Куда пялишься?

— Да девушки из Прибалтики внимание привлекли. — признается Виктор: — вон стоят, трое из ларца, одинаковы с лица. И ноги длинные.

— Яяяясно. — прищуривается Маша: — вот была бы я твоя девушка, дала бы тебе такого подзатыльника, Полищук, чтобы ты забыл как на других баб смотреть! И чего Лилька в тебе нашла?

— Лилька во мне нашла друга, товарища и тренера. А еще удобную легенду для того, чтобы коварно усыпить твое внимание и воспользоваться твоей беспомощностью…

— Витька! Скотина! — шипит Маша, но на этот раз Виктор успевает убрать ногу и она — промахивается, наступив каблуком не на взъем стопы, а на мраморную плитку с изображением каких-то золотых колосьев пшеницы.

— Ладно, ладно. — успокаивающе говорит он, поднимая руки перед собой: — я понял, что эта тема у тебя чувствительная. Не буду больше говорить про то, как Лилька тебя соблазнила…

— Витька!

— Да мы еще даже из холла не вышли, а ты дерешься! Мария Владимировна, возьмите себя в руки, вы капитан команды первой лиги!

— Именно поэтому!

— Здравствуйте! — раздается голос с тягучим, мягким акцентом, и Виктор с Машей — замирают посередине своего привычного танца «попробуй ударить тренера». К ним подошла одна из «андроидов», кукольное личико, светлая кожа, золотые волосы, убранные в аккуратный «конский хвост», приталенный пиджак темно-синего цвета, строгая юбка-карандаш, черные туфли без каблуков и чулки телесного цвета. Из нагрудного кармана пиджака выглядывает уголок красно-белого носового платка. Губы у «андроида» слегка пухловатые, уже растянутые в вежливой улыбке.

Виктор уже успел составить свое мнение о «андроидах» из Прибалтики, они показались ему слегка искусственными, словно цветы из пластика, одинаковые и искусственные, словно сошедшие с конвейера высокотехнологичного производства будущего, гладкий целлулоид, яркие цвета, рассчитанные целыми конструкторскими бюро идеальные обводы корпуса и удобный пользовательский интерфейс. Поэтому он был приятно удивлен этой улыбкой. Девушка улыбалась искренне и даже слегка застенчиво. Неужели андроиды умеют стесняться?

— Здравствуйте и вам, красавица! — радушно приветствует девушку — боевого андроида Виктор, стараясь не обращать внимания на локоть у себя в боку, который не преминула вставить Маша.

— Ах, да, — говорит он, отступая в сторону и незаметно потирая бок: — а это у нас Мария Волокитина, капитан команды «Стальные Птицы» города Колокамска. Меня зовут Виктор.

— А я Кристина Верке. — представляется девушка: — из Рижского «Радиотехника». Воон там наши стоят, капитан команды, Инга Озолина и Эдвига Берзиня. Наш тренер, Арнис Иванович.

— Очень приятно. — наклоняет голову Виктор.

— Действительно. — вступает в разговор Маша: — я много про вас слышала.

— Вот как! — чему-то радуется девушка: — а я сразу захотела с вами познакомиться! Вы же секретный проект «Крыльев Советов», да? Скажите, Виктор, а это трудно?

— А? Что именно трудно? — не понимает Виктор.

— Я почему вспомнила… — девушка отводит глаза в сторону и с ее поющим акцентом это выглядит особенно мило «йа поочемуу фспомнииилаааа»: — у меня не так много парней было, у нас в команде с этим строго, или личная жизнь или спорт, нельзя отвлекаться.

— Обычно так и есть. — кивает Виктор: — к сожалению приходится выбирать. Вот и у меня никакой личной жизни, одна общественная.

— Не ври, Витька. На всю страну врешь. — говорит Маша и поворачивается к новой знакомой: — не обращай на него внимания, Кристина. Сразу предупреждаю что он кобель. Лучше держись от него подальше, а то не заметишь, как залетишь.

— Залетишь? — девушка из Прибалтики смешно морщит свой кукольный носик: — куда залетишь?

— Не куда, а как. Вот так залетишь. — обозначает большое и круглое пузо Маша: — ты девочка молодая и красивая, найдешь себе нормального парня.

— Вот я и подошла поинтересоваться. — улыбается девушка: — как у Виктора получается всех девушек из команды… вы наверное устаете очень?

— Очень. — кивает Виктор: — устаю как не в себя. Попробуй все эти тренировки… честно говоря я с такой нервной работой на пенсию в тридцать должен выходить, у меня тут вредное производство, чего одна только Маша стоит…

— Ох, дождешься ты у меня. — обещает ему Маша: — ничего я не вредная, а вовсе даже полезная. Ты вообще гостиницу найти не мог, в трех соснах путаешься. А костюм? Мятый как будто его кому-то в… в общем куда-то засовывали! Если бы я его тебе не погладила — как бы ты сейчас перед девушкой пыль в глаза пускал, товарищ Полищук?

— Боже мой, так это правда! — хлопает в ладоши девушка и подпрыгивает на месте: — вы действительно парочка! Ой, то есть… как это назыффается? — от волнения ее акцент становится сильнее: — шфетская семья? Когда четырнадцать тевушек и один мужчина? Как романтично! Йа сказать хотела, что я фас не осуждаю! Йа и мы… — она оглядывается на своих подружек неподалеку: — фсе мы фас поттерживаем, та! Извините, я фолнуюсь…

— Поддерживаете? — переспрашивает Виктор, пока Маша моргает глазами, пытаясь усвоить хоть что-то из потока слов, который обрушила на них девушка-андроид.

— И правда поддерживаем. — к ним присоединяется еще одна девушка, которая протягивает ладонь вперед — четко, словно на параде: — Инга Озолина. Капитан этой вот… она вам не надоедает?

— Инга! Мы же разговариваем!

— Нет, что вы… очень приятно поговорить с коллегами. Меня зовут Виктор, а это Мария, капитан нашей команды. «Стальные Птицы» Колокамска. — снова представляется Виктор.

— А это у нас наша Эдвига, диагональная. Арнис Иванович ушел с товарищами из Госкомспорта встречаться, оставил нас тут. — представляет своих Инга: — слышали, что вы попали на матч в Ташкенте, Виктор. С самой Каримовой и ее «басмачами».

— Худший расклад. — мрачно говорит Маша: — мне Сабина говорила, что…

— Сабина? Казиева? Из «Крылышек»? — Инга переглядывается со своими товарищами по команде: — вы хорошо знакомы?

— Да не то чтобы. Так, матч сыграли, товарищеский, вот она и рассказала. — отвечает Маша: — сказала что вы, «ТТУ» из Ленинграда и «Автомобилист» из Ташкента — «убийцы молодых».

— Ха. — улыбается Инга: — это не совсем так…

— Именно так! — кивает Кристина: — мы — стальной каток, хоронящий надежды наивного молодняка! Выжигаем поляну огнеметами! С тех пор как «ТТУ» вышел в первую лигу — никто больше не прорвался в высшую! Ай! Инга!

— Помолчи, Криста. — вздыхает капитан команды и трясет головой: — вот хотели же нормально впечатление на людей произвести. Будто мы — приличная команда, я даже костюмы всем подобрала, а ты, Верке, снова за свое…

Виктор только головой покачал. Девушки из прибалтийской команды все еще представляли собой поразительное зрелище единообразия и элегантности. Все три спортсменки были высокими — как и полагается волейболисткам.

Кристина Верке, которая первой подошла знакомиться, обладала классической северной красотой — светлые, почти платиновые волосы, собранные в безупречный конский хвост, фарфоровая кожа с легким румянцем на щеках и голубые глаза. Ее лицо имело кукольные черты — аккуратный небольшой носик, пухлые губы и высокие скулы. Несмотря на спортивное телосложение, она сохраняла женственность в каждом движении.

Инга Озолина, капитан команды, выглядела более строго и собранно. Ее волосы того же светлого оттенка были уложены еще более аккуратно, а взгляд серых глаз отличался решительностью и некоторой холодностью. Она держалась с военной выправкой, и даже в штатском костюме в ней чувствовался командирский характер.

Эдвига Берзиня, третья участница трио, была самой тихой из них. Ее каштановые волосы с золотистым отливом также были убраны в конский хвост, а зеленые глаза смотрели на мир с некоторой застенчивостью. Она казалась самой молодой, хотя все три девушки были примерно одного возраста.

Несмотря на отличия в деталях, в целом трио смотрелось весьма органично и единообразно, если бы и были воинские подразделения, собранные из девушек, то именно так бы и выглядели гренадеры из скандинавских стран — высокие, статные и похожие друг на друга.

— … в любом случае Ташкент для первого раза это катастрофа. — продолжает говорить Инга: — имейте в виду, что в определенных республиках… как там говорят? «Kur svešs, tur svešs»?

— А?

— Это пословица такая. Если перевести… — Кристина морщит свой лоб и светлеет лицом, найдя ответ: — это как «в чужой монастырь со своим уставом не лезь», вот!

— Да плевать. — наконец не выдерживает Маша и Виктор мысленно усмехается. Недолго же хватило Волокитиной, дипломатия — это не ее конек, ей бы саблю да коня, да на линию огня, а дворцовые интрижки точно не про нее…

— Плевать. — говорит Маша: — волейбол и в африке волейбол. Та же площадка, те же правила, тот же мяч. Мы хоть на голове сыграем, хоть голышом, хоть во сне. Мои девчонки тоже не лыком шиты.

— А ты горячая, Мария из провинции. — Инга растягивает губы в улыбке: — твой энтузиазм заслуживает уважения. Давай так, если вы в группе останетесь, то встретимся в финале.

— Вы нам нравитесь! — без обиняков заявляет Кристина, девушка что подошла первой: — но в финале мы вас порвем! На кусочки! И тренера вашего заберем!

— Тренера хоть сейчас забирайте. — не моргнув глазом говорит Маша: — кому он сдался, кобель такой.

— А я думал у нас с тобой что-то особенное… — жалобно тянет Виктор, глядя на Машу и улыбаясь.

— Шуточки шуточками. — говорит Инга: — но чисто для информации. В прошлом году Ташкент на своем поле с девчонками из Даугавпилса играл. Ты вот говоришь, что волейбол везде одинаковый, девочка из провинции… знаешь ли ты что они там в Ташкенте играли на воздухе? Не в зале, где кондиционеры работают и лампы светят, а вот прямо на улице, на стадионе. Ранней осенью там все еще жарко, девчонки из Даугавпилса моментом вымотались… а Каримовским хоть бы что, они так постоянно тренируются. Кроме того… покрытие. Не спортивная площадка и даже не трава. Песочек, как на пляжном волейболе.

— Разве это не нарушение правил федерации?

— Это Ташкент. — пожимает плечами Инга: — сколько времени продержаться твои девчата под палящим солнцем и в песке, где вязнут ноги?

— Очень тяжело. — кивает Кристина: — я вымоталась уже во второй партии. Еле ноги передвигала.

— И еще. Мяч говоришь везде одинаковый. Наивная девочка из провинции. Каримовские свои мячи гелием накачивают.

— Что? Но… зачем? — удивляется Маша.

— По двум причинам. Во-первых, такой мяч легче и дальше летит, вам придется привыкать к новой траектории и по привычке первое время мазать будете. А те мячи, что они посылают — недооценивать по высоте. Да и «свечки» такими мячами можно прямо в стратосферу пускать… и вторая причина — с чистым гелием внутри мяч пружинит намного лучше. То есть — летит как метеор! Одну девчонку Каримовские так покалечили что она из спорта совсем ушла. — говорит Инга и качает головой: — нет, ты неправа, девчонка из провинции. Волейбол он бывает очень разным. И это я уже про судей молчу. Или про то, что в гостинице там и слабительное могут в еду подмешать. Восток — дело тонкое.

— Инга. Яхшимисиз? — раздается негромкий голос и все вокруг — замолкают и расступаются в стороны.

— Каримова! — испуганно пискнула Кристина и спряталась за спиной у своего капитана. Та вздергивает голову и улыбается уже совсем другой улыбкой, больше похожей на оскал.

Гульнара Каримова появилась словно из воздуха — один момент их окружала обычная толпа спортивных функционеров и тренеров, а в следующий все вдруг расступились, образовав вокруг нее почтительный круг. Она была невысокой — едва дотягивала до плеча прибалтийских волейболисток, но при этом излучала такую властную энергию, что казалось, будто все остальные уменьшились в размерах.

Лицо у Каримовой было классически восточным — высокие скулы, миндалевидные темные глаза с тяжелыми веками, прямой нос с горбинкой и полные губы, сейчас сжатые в тонкую линию. Смуглая кожа выдавала южное происхождение, а черные волосы были гладко зачесаны назад и собраны в строгий пучок на затылке. Никаких украшений, никакой косметики — только естественная красота, подчеркнутая железной дисциплиной.

Одета она была в строгий темно-синий костюм — пиджак с военными погонами и прямую юбку до колен. На лацкане поблескивал значок мастера спорта СССР, а на груди — несколько планок наград. Черные туфли на низком каблуке, белая блузка с воротником-стойкой — все выдержано в официальном стиле, но при этом подчеркивало спортивную фигуру.

Но больше всего поражали глаза — темные, почти черные, с металлическим блеском. Они смотрели спокойно, даже равнодушно, но в этом спокойствии чувствовалась сила хищника, который знает себе цену. Когда она говорила, то делала это негромко, почти шепотом, но каждое слово звучало как приказ.

Вокруг нее держались двое мужчин в спортивных костюмах — видимо, помощники тренера или массажисты. Они стояли чуть позади, готовые выполнить любое ее распоряжение и больше похожие на пажей при королеве, чем на сотрудников советского спорта. Сама же Каримова держалась с достоинством восточной царицы — прямая спина, гордо поднятая голова, руки сложены перед собой.

— И ты тут, Гульнара. — говорит Инга: — а дела у нас ничего. Жаль, что встретимся только в финале.

— Жаль. — соглашается «королева» и разглядывает Виктора с Машей: — вот значит вы какие… что же… добро пожаловать в первую лигу. Очень жду нашей встречи. Знаете что такое восточное гостеприимство?