Учитель Особого Назначения. Том 3

Глава 5

Объединение Источников «изнутри» выглядело примерно как блуждание по бушующему океану на небольших рыбацких лодках. Я бы даже сказал, на надувных лодках с заглохшими моторами и одним переломанным веслом. Небо закрыто чёрными тучами, ветер поднимает высокие волны и мотает бедные лодчонки из стороны в сторону.

Но передвигаться можно с помощью длинных канатов, которые растянуты от одного утёса, выступающего из буйной необъятной пучины, к другому. Утёсы сверкают во тьме, словно тусклые маяки, но их не хватает, чтобы развеять эту тьму.

Этот океан — Источник. Канаты — сосуды магической системы. А утёсы — узлы.

И бесята боролись с дикой качкой, щерились, но тянули себя к одному из утёсов, крепко держа канаты. Чтобы зажечь маяк на полную, развеять шторм и создать небольшой островок безопасности посреди бушующей стихии.

Каждое движение вызывало отклик у окружающей их бури. Шторм сопротивлялся, рвал и метал, раз за разом пытался опрокинуть шаткие лодчонки. А канаты от каждого прикосновения дрожали, и пальцам становилось всё тяжелее удерживать их.

Четверо моих шалопаев погрузились в буйные мрачные воды Источника Данилы вместе с ним самим. Они тянулись к самому высокому из утёсов, чтобы сделать первый и самый тяжёлый шаг на пути к цели.

Но это всё, так сказать, изнутри. А снаружи мои Шалопаи просто стояли на месте. С хмурыми, натуженными лицами и закрытыми глазами.

— Сергей Викторович, они в порядке? — тихо, будто боясь спугнуть их, поинтересовалась Марина.

— Да, в полном, — ухмыльнулся я. — Посмотрите на них — самые здоровые дети на свете!

И в этот момент у Данилы кровь пошла носом.

— Да ё-моё, — почесал я затылок

Марина, конечно же, рванула к пацану.

— В порядке, говорите? — буркнула она. — Это, по-вашему, «в порядке»⁈

— Да ладно, ну, перенапрягся чуть, бывает, — отмахнулся я.

Ну, на самом деле всё правда было не так уж и плохо. Ребята справлялись. Пока что всё шло в нормальном режиме. Они неумолимо подбирались к центральному узлу, чтобы открыть путь к другим «утёсам».

Это поможет Источнику немного оправиться от оглушения, но сам процесс для Данилы происходил очень тяжело.

Анжела помогала ему удерживаться на канатах-каналах, чувствовать малейшие колебания собственной магии. Только Данила мог унять дрожь и вибрации, которыми они реагировали на вторжение чужих магических потоков.

Саня же помогал держать контроль над буйными Источником, который почуял свободу и начал вырываться. Он же подсказывал, когда и как гасить слишком высокие и настойчивые волны, балансировать на лодчонках и закрываться от пронзающего ветра. Ему досталась не менее кропотливая работа — нельзя было слишком наседать на чужую магическую систему. Что для Савельева с его прорвой энергии не так уж просто.

Но пацан справлялся. Все они справлялись. И особенно Данила, которому приходилось следить и за каналами, и за Источником. И при этом постоянно тянуться к узлу магии, который походил на оголённый нерв и отзывался на всякое действие жгучей вибрацией.

Гравитационный дар пока что сидел глубоко в Источнике и лишь мутил воду. Поэтому Антон выжидал своего момента и ещё не принимал участия в общей работе. Можно сказать, держался позади, копил силы и готовился к своему часу, когда придётся выпустить Пожирателя.

И пока они упрямо продвигались к цели, Марина остановила кровотечение Данилы. А затем, чтобы не терять времени, обошла всех остальных бесят и проверила их с помощью своего дара.

Только после этого подошла ко мне со взволнованным видом.

— У них пульс скачет. Это нехорошо, — нахмурилась лекарка.

— Это нормально, — не согласился я. — Они сейчас в некотором подобии транса. Представьте, что вам снится сон, в котором вы находитесь посреди бушующего океана в маленькой спасательной шлюпке. Огромные волны поднимаются над вами и обрушиваются в тёмную пучину, а вас бросает из стороны в сторону. И если расслабитесь хотя бы на миг, то пучина поглотит вас…

Марина помрачнела и немного поёжилась. Видимо, с воображением у неё всё было отлично.

— И вот, — продолжал я, наблюдая за ребятами, — ко всему прочему из пучины появляется огромная зубастая акула.

— Акула? — вздрогнула Марина.

— Акула, — кивнул я. — Здоровенная, с холодными тёмными глазами, с сотнями острых длинных зубов и разинутой пастью, способной проглотить всю вашу шлюпку разом.

Гравитационный дар Данилы решил наконец показаться. Антон тут же включился в игру и со своим Пожирателем перегородил ему путь.

Данила снова вздрогнул. Вся его оглушённая магическая система задрожала. Это отозвалось болью, и даже в трансе он так стиснул зубы, что скрип донёсся до моих ушей.

Марина тут же позабыла про мои страшилки и снова ринулась к нему.

Пожиратель атаковал.

Антон выхватил большой гарпун. Тяжёлый, с кривым лезвием. Он выстрелил, воткнулся в толстую шкуру чудовища и вцепился мёртвой хваткой.

Акула вырывалась, ревела, взбивала новые волны, заставляла лодочки трястись ещё сильнее, а канаты — дрожать, сдирать кожу с ладоней.

Но ребята держались.

Акула, этот монстр пучин, заставляла океан беситься ещё сильнее. Она то поднималась над волнами, то обрушивалась, напуская на бесят огромные злые волны.

Они цеплялись друг за друга из последних сил, продолжали тянуться к единственной возможности разогнать тучи и утихомирить шторм. К высокому мрачному утёсу с тусклым слабым светом, который уже начал мерцать и грозил совсем потухнуть.

Но тут включился Андрей. Он ринулся на помощь, помог удержать чудовище и загородил собою волну, что грозила разбросать лодчонки во все стороны. Выиграл время и позволил ребятам добраться до подножия утёса.

Саня удерживал подступающие волны, чтобы Анжела с Данилой смогли забраться повыше. Но вот перед ними обрыв. Высокий, скользкий — самому не залезть.

И Анжела подкинула Данилу. Парень зацепился за край, едва не рухнул обратно, но подтянулся и забрался на выступ.

Данила уже был на пределе сил. Он взглянул вниз, но времени подтянуть Анжелу не было, потому что шторм начинал разрастаться. Акула уже вырывалась из хватки гарпунами, а волны подбирались всё ближе и орошали его лицо ледяными брызгами.

Времени нет.

Данила рванул вверх, по острым выступам. Свет уже почти погас, последний отблеск еле различимым пятном появился на фоне чёрного неба.

Но парень успел. Он коснулся огонька в последний момент. Однако в тот же момент за его спиной появился огромный силуэт акулы.

И вдруг силуэт осветила вспышка молнии. Кривой электрический разряд ударил по огромной туше, осветив разинутую пасть и полные ярости чёрные глаза.

А затем всё закончилось. Чудовище рухнуло обратно в пучины, а буйный океан вокруг утёса понемногу успокаивался. Волны становились всё меньше, бескрайняя гладь выравнивалась. А на чёрном небе начали расходиться тучи.

Солнечные лучи упали на скалу.

Источник Данилы понемногу успокоился. Ребята сумели снять ограничения с центрального магического узла, но оставили для этого все силы.

— Думаю, для одного раза хватит, — кивнул я и плавно погасил действие заклинания.

Через несколько секунд ребята раскрыли глаза и очнулись. Переглянулись друг с другом, а затем рухнули на землю из-за подкосившихся ног.

— Вот ч-чёрт, — дрожащим голосом проговорил Саня. — Это был капец… сколько мы там провели времени?..

— День? Два? — тяжело вздыхал Антон.

— Мне показалось, целую вечность, — Анжела легла на спину, наплевав на сырую землю, и прикрыла глаза руками.

— Это было тяжко, — прохрипел Андрей.

И только Данила ничего не говорил. Он стоял на четвереньках с вылупленными глазами. Смотрел в своё отражение в мутной луже и тяжело дышал.

— Управились всего за сорок минут, — объявил я. — Для первого раза отличный результат.

— Скока-скока⁈ — ахнул Саня. — Сорок минут⁈

— Не может быть! — поддержал его Антон.

— Может, — тяжёлым голосом выговорил Андрей. — Когда приходится погружаться в сосредоточение и управлять… — он прервался, чтобы отдышаться, — … управлять потоками на таком глубоком уровне, время…

— Правильно, Самсонов, — я дал ему ещё отдышаться и продолжил сам: — В состоянии транса время течёт куда медленнее. Особенно если ты оказался там впервые.

Данила всё-таки рухнул на землю, плеснув водой из лужи. Свернулся калачиком и закрыл лицо руками.

Затем раздались тихие, сдержанные всхлипы. Металлические бляшки на кожанке бряцали каждый раз.

— Данила! — воскликнула Марина. — Что с тобой, ты⁈..

Но я её остановил. Лекарка с удивлением посмотрела на меня и наткнулась на мягкий, но непреклонный взгляд.

Я покачал головой и не дал ей подойти к парню ближе. Ребята тоже поняли, что происходит. Ведь у них с Данилой теперь была незримая связь, поэтому они молча отвернулись.

Ничего у Дани не болело. Он был в полном порядке, просто не привык чувствовать подобные эмоции.

Не мог поверить, что он теперь не один. И что больше не будет боли.

━—━————༺༻————━—━

Знаете, мне вообще-то нравится работать учителем. Это довольно весело. Даже иногда веселее, чем быть бойцом специального отряда Его Императорского Величества.

Серьёзно!

Бесята временами подкидывают задачки поинтереснее, чем любой вражеский диверсант.

Иногда с ними даже сложнее справиться, ведь нельзя просто взять и прибить этих… кхм, ребятишек.

Но есть тут некоторые моменты, во время которых мне очень хочется вернуться на службу.

Педсовет.

— Так, господа! — начал Василий Павлович. — Напоминаю, что итоговые экзамены за триместр начнутся, как всегда, очень быстро и неожиданно. Прямо как зима для коммунальных служб, хе-хе… кхм…

Палыч попытался пошутить, но никто почему-то не смеялся. Кроме меня, мне понравилось. Так что он глянул на меня с благодарностью и продолжил важным голосом:

— Дети должны быть готовы. Так что соберитесь, господа! Напрягитесь сами и напрягите учеников. Нам нужны результаты. Особенно это касается вас, Сергей Викторович!

И все вдруг обернулись в мою сторону.

— Что я-то сразу⁈ — пожал я плечами.

Вот и поддерживай людей в их юморесках! Никакой благодарности.

— Мы возлагаем на вас огромные надежды, — заявил Палыч. — Второй «Д» весь прошлый год висел тяжёлым балластом на статистике нашей академии. Но первому курсу делают некоторые поблажки. Однако в этом году беся… кхм, ваш класс обязан повысить свою успеваемость! Иначе…

Но тут директор прервался, потому что дверь в преподавательскую распахнулась. А весь дверной проём занял один большой прямоугольник из мышц.

— Кабанчик! — воскликнул я радостно.

— Кабанчик? — удивилась Людмила Ивановна, которая почему-то теперь старалась держаться поближе ко мне.

Остальные же моей реплике не удивились. В том числе и сам физрук.

— Здравствуйте, коллеги! — с широкой улыбкой на круглой упитанной мордахе воскликнул он.

Кабанчик смело шагнул вперёд, и от тяжёлой поступи едва не затрясся пол.

— Ну что, соскучились по мне, а! — заявил он.

Встал, гордо расставив ноги и уперев руки в бока! Широко ухмыльнулся и зачем-то поиграл грудными мышцами под футболкой.

Наверное, ждал оваций, возгласов и одобрительных приветствий. Но вместо этого получил задумчивую тишину. Наверное, потому что помимо мышц он теперь подкопил немало жирка и наконец-то перестал выглядеть как здоровенная виноградная гроздь.

Хотя нет, один из присутствующих очень радовался его появлению.

Я!

— Кабанчи-ик!! — воскликнул я, подскакивая с места. — Ты вылечился? Наконец-то! Я так этого ждал!

Сёма тут же смутился и растерялся. Сбросил свою горделивую позу и даже попятился, увидев, как я бросаюсь к нему навстречу.

— С-сергей Викторович, не надо… — забормотал он.

— Кабанчик? — снова удивлялась Людмила Ивановна.

Ну а почему же я радовался? Да потому, что наконец-то с меня снимут нагрузку уроков физкультуры!

Не, конечно, я с пользой проводил время и научил ребят многому. Но мы и так перевыполнили все нормативы общей физподготовки. Серьёзно, там вообще детские какие-то нормы. Двадцать раз подтянуться, пробежать пять километров… Для магов это вообще без особого напряга делается, если не запускать себя.

И хотя некоторые ученики подыхали уже на первом километре, после моих занятий каждый выполнял норматив в разы быстрее, ха-ха!

Ну просто я решил, что двенадцать минут для подрастающих магов — это слишком жирно. И установил свои нормативы, настоящие! И не только в беге.

Ученикам на всякий случай про это не сказал. Поберёг нервишки.

И они в итоге справились. Так что во время последних занятий я даже немного скучал. А если захочу вернуться к чему-то подобному, у меня всегда есть первые уроки у бесят и полигон, где я могу отрабатывать все свои преподавательские задумки.

Пространство для реализации творческого потенциала, так сказать, имеется.

— А ты немного поправился, — заметил я, похлопав Сёму по пухлым щекам. Да и сама харя у Кабанчика прям расширилась, пузико появилось. — Что, Марина Вячеславовна казёнными харчами откормила, а?

Сёма снова засмущался и как-то недовольно нахмурился. Пробурчал что-то невнятное про вынужденный срыв режима, временный масса-набор и что-то в таком духе. На качковском я не очень понимаю, так что не сильно вслушивался.

А Сёма и не пытался вдаваться в подробности и постарался поскорее оторваться от меня и занять своё место за овальным столом. С противоположной стороны, конечно же.

Так что скоро страсти немного улеглись, и мы продолжили слушать нудную речь директора:

— Кхм, на чём это я… Ах да! Второй «Д» должен показать хороший результат! В этом году к вашим ребятам, Сергей Викторович, будет приковано особое внимание. От результатов зависит вся академия!

Несколько учителей переглянулись, гадая, что именно он имел в виду. И чтобы не отвечать на неудобные вопросы, Палыч решил сменить тему:

— Да, кстати! У меня для всех вас не очень хорошие новости…

— Что, опять нужно собирать сведения о занятости детей на каникулах? — хмыкнул один из учителей.

— Чего? — прошептал я Лене. — Это что ещё за сведения?

— Потом объясню, Серёж, — прошептала она в ответ.

Василий Павлович покачал головой.

— Нет. В смысле — да, это тоже нужно будет сделать. Как и перед каждыми каникулами, между прочим. Но по-настоящему плохая новость другая, — он сделал паузу, чтобы обвести всех тяжёлым взглядом. — В этом триместре… предварительных экзаменов не будет! Детям придётся сдавать зачёты по всем предметам сразу в последний день!

— Чего? Да кто это вообще придумал⁈ Зачем⁈ Изверги!!! — начался вдруг галдёж во всём кабинете.

Вся учительская мигом заполнилась недовольным гулом.

Я же снова наклонился к Лене.

— А что, у нас были какие-то предварительные экзамены?

— Ну, вообще-то да, — нахмурилась Лена. — За пару недель до итоговых контрольных нам присылают промежуточные работы. Это помогает детям подготовиться и выявить слабые стороны, чтобы было время подтянуть их. А сейчас нас этого лишают… Вот только зачем?

— Промежуточный экзамен… — я будто распробовал эти слова.

Это всё равно что предупредить о внезапной тревоге. Какая ж она внезапная тогда? Да и если все о ней знают, конечно, там результаты будут в порядке. Не, полумеры это не для нас. Пускай бесята сдают эти экзамены один раз и сразу на отлично!

Никто им соломинку подстилать не будет, когда экзамены закончатся и начнётся настоящая жизнь.

— Тихо, господа! Тихо! — взывал директор. — Успокойтесь! Предварительные экзамены — лишь один из инструментов. Дети и без них должны знать свои слабые и сильные стороны. Это, конечно, тяжёлое, но не самое вредное нововведение. Так что давайте уже перейдём к следующей теме!

Он перелистнул страницу в записной книжке. И продолжил:

— Итак, заполняемость электронных журналов! Некоторые преподаватели очень халатно относятся к новой системе учёта. Это неприемлемо! Попрошу со всей серьёзностью отнестись к этому вопросу.

Некоторые из учителей покосились в мою сторону. На меня и на Веню, сидевшего поодаль. Все знали, кто начал всю эту тему с цифровизацией.

Мы с Бледной Рожей до сих пор не афишировали свой союз. И для прочих людей он всё ещё оставался человеком Адамыча.

Которого, кстати, здесь не было.

Поэтому я решил немного разрядить обстановку и поднял руку.

— Это!.. Кхм, да, Сергей Викторович? — прервался Василий Павлович. — Вы что-то хотели?

— Да. Подскажите, господин директор, где наш завуч? Разве он не должен присутствовать на педсовете?

Директор немного смутился и одновременно едва не расползся в смешливой ухмылке. Он явно пытался сдержать смех.

— У него возникли… кхм… некоторые сложности по, так сказать, здоровью. Поэтому он взял внеочередной отпуск на недельку, чтобы поправить… кхем, это самое здоровье.

— Правда? — уточнил я.

— Да-да! — чуть прыснул смехом Палыч.

Некоторые из учителей тоже прикрыли усмешки руками. Другие не понимали, в чём дело, но очень хотели узнать. И скоро в помещении начался тихий гул перешёптываний, новых смешков и откровенного смеха. Похоже, теперь все учителя будут знать, что Адамыч извергал пламя из собственной задницы.

Но, в общем-то, всё веселье на собрании на этом и закончилось. Дальше мы около часа выслушивали ещё более нудные нотации. И обсуждали всякие рутинные вещи вроде заполнения отчётов, невероятной важности того, что в третьем столбике пятой строки какой-то там таблицы кто-то забыл заполнить данные. И почему-то это всё каким-то образом поломало целый документ.

И без вот этой вот одной циферки весь документ никуда не годится. И если сегодня же не исправить ситуацию…

— … то сверху! — Василий Павлович грозно указал пальцем в потолок. — Нам всем ой как прилетит! Всем понятно⁈

В общем, я еле дождался конца собрания. И с диким наслаждением вырвался из душного помещения на свежий воздух.

Осенний ветер бодряще трепал мои волосы, мелкий дождь крапал на лицо.

Никогда не думал, что буду так радоваться этой моросящей мэрзости.

— Фух! Наконец-то это закончилось, — выдохнул я.

— И так каждый раз, — вздохнула Лена, которая встала рядом со мной.

Мы двинулись в сторону общежития.

— Подожди-ка! — вдруг нахмурилась девушка. — Ты… ты же в первый раз на педсовете! Как это у тебя так получилось? Они же регулярно проходят!

— А? Ну… я то тут, то там… То занят, то вызвали, то бесята набедокурили! В общем, как-то не срасталось, — улыбнулся я. — И вообще я думал, что вы там чайком балуетесь.

— Чайком? Серьёзно? — ахнула Лена.

— Когда я был в последний раз, всё так и было, — пожал я плечами.

— Это было первого сентября! — Лена раскинула руки от возмущения. — И это не педсовет! Обычно на педсоветах мы, представь себе, работаем!

— Фу!

Кстати, эти ж кружки занудства регулярно проходят? Хм…

Есть идея.

— Лен, а если бы я хотел не пропускать ни единого этого вашего педсовета…

— Каждую неделю, в четверг, — Лена с подозрением взглянула на меня.

И была права в своих подозрениях.

— Отлично! — ухмыльнулся я. — У меня как раз в следующий четверг срочные и невероятно важные дела!

— И какие же⁈ — забавно нахмурилась она.

— Кстати, а что там про занятость детей на каникулах? — поспешил я изменить тему. — При чём тут мы вообще?

Лена немного растерялась от вопроса, но решила ответить мне и даже немного успокоилась.

— Нужно будет опросить детей, где и как они будут проводить каникулы. И уточнить детали у родителей.

— Нахера⁈ — удивился я. — Это их личное дело!

На это Лена ответить ничего не смогла. И я понял, что даже в образовании, где должно быть всё как можно лучше, имеется много всякой ненужной херни, которая существует только радо того, чтобы задалбывать бедных учителей.

— То есть… — решил я расставить все точки, — бесята должны вывалить мне свои планы на каникулы. Верно?

— Угу, — кивнула Лена.

— А если они не в курсах, нужно звонить их родителям и уточнять, что к чему?

— Ага, — она натужно улыбнулась.

— Но это же!..

— Бред. Согласна, — прервала меня Лена. — Но таковы правила. Тем более некоторые дети… на самом деле таких много… останутся в академии на время каникул. И нам придётся составить график дежурств, организовать мероприятия. Некоторые завалят экзамены, и придётся вести дополнительные занятия, чтобы можно было провести пересдачу.

— Пу-пу-пу… — почесал я затылок. — А я думал, учителя на каникулах тоже отдыхают.

В ответ на эти слова Лена вдруг звонко рассмеялась. Сверкнула задорным взглядом карих глаз и белоснежной улыбкой.

— Это частое заблуждение, Серёж. Учителя на каникулах ещё как работают!

— Кошмар! — воскликнул я.

— Согласна! — ещё шире улыбнулась Лена. — Жуткая несправедливость!

— Каникулы учителям! — крикнул я.

— Да-а-а!!!

— Чего орёте⁈ — раздался из окна над нами ворчащий голос.

— Ой! — опомнилась Лена.

Мы уже добрались до общаги и разбудили какую-то тётку.

— Я думал, все преподы должны быть на собрании, — улыбнулся я.

Лена нырнула под козырёк у подъезда и взглянула на меня весёлыми глазами.

— Это Роза Демидовна, комендант общежития, — пояснила она. — Лучше её не злить.

Мы обнялись на прощание, и я пошагал домой. Моросящая мэрзость, которая почему-то называлась дождём, снова начала раздражать.

Но не успел я пройти и несколько шагов, как резко остановился и тут же развернулся обратно.

— Как же я мог позабыть⁈ — воскликнул я и ринулся обратно в сторону администрации. — Кабанчик!

Кабанчик вернулся!

А значит, директор торчит мне награду, и в этот раз он не отвертится от ответа. Это уже дело принципа!

Надеюсь, он придумал нечто невероятное! А если нет…

Тогда, Палыч, не обессудь. Придумывать начну уже я!